- Какие-то проблемы?
- Не подходи, я... я... я буду стрелять! - выкрикнул блондин.
- Я именно на это и рассчитываю.
- На что? - в карих глазах помимо отчаяния появляется растерянность.
- На твой выстрел.
- П-почему?
- Видишь ли, я, в некотором роде, совершенно не прочь умереть. Сегодня - особенно. И если ты поможешь мне в этом неблагодарном деле, буду считать, что не зря открыл утром глаза.
- А? - парень окончательно перестал понимать, что происходит, а я, пользуясь паузой, подошел поближе.
- А с предохранителя почему только наполовину снял?
- Э? - по степени осмысленности реплик этот молодой человек мне кого-то очень и очень напоминает.
- В таком положении твоя "пушка" не выстрелит. В лучшем случае, поцарапает, как котенок. Надо отвести во-о-он ту скобу назад до упора.
- Да? - недо-убийца озадаченно начал рассматривать агрегат в своих руках.
- Ты стрелять-то умеешь?
- Умею! - заявление слишком категоричное, чтобы обращать на него внимание. Потому что тот, кто на самом деле "умеет", никогда не бывает уверен в себе на все сто.
- Ну да, ну да... А кого здесь отстреливать собрался? Разве что, тараканов, но лично я пока ни одного не видел.
- Я хотел... - осечка и долгая пауза, сопровождающаяся почему-то виноватым взглядом. Кажется, понимаю, в чем дело.
- Собирался сам отправиться на тот свет?
- Ну... да, - смущенное признание.
- А почему выбрал именно такой способ?
- А чем он плох?
- Грязный, - я передернул плечами. - Раны некрасивые. Уж лучше воспользовался бы "колесами". Например, упаковка гилицина по пятьдесят миллиграммов дает надежный результат при минимуме побочных эффектов.
- Ты собирался... именно так?
- Нет. Мне подходят не все лекарственные средства. И для жизни, и для смерти. Так будешь стрелять или нет?
- Ну... - напряженное раздумье, закончившееся совсем неожиданным вопросом: - А почему ты спрашиваешь?
- Потому что либо ты стреляешь, и я упокаиваюсь, либо... Все-таки, отолью. Уж извини, терпеть больше не могу.
- Ага... Пожалуйста.
- Разрешаешь?
- Ну... э... да.
Я занялся делом, завершению которого никоим образом не способствовало внезапно проявившееся со стороны парня любопытство:
- А почему ты хочешь умереть?
- Что значит, почему? Есть причины.
- Какие?
Я застегнул брюки и хмуро ответил:
- Разные.
- А все же?
Доверчивость карих глаз подкупала. Не настолько, конечно, чтобы вызвать меня на откровенность, но... Почему бы и нет, собственно?
- Когда живешь один, без любимого человека, без средств к существованию, с кучей неоплаченных долгов и ребенком на руках, поневоле начинаешь думать о выходе из тупика. Но ты, при всем уважении, вряд ли столкнулся с такими же проблемами... И тем не менее, собирался покончить с собой. Можно спросить, по какой причине?
- Я тоже... без любимого... любимой.
- Она умерла?
- Она меня бросила.
Печально. Но разве смертельно? Помнится, я пережил несостоявшийся роман с мисс Манчини. Правда, пришлось мне трудновато, но... Справился. Кое с чьей помощью, разумеется, а не самолично. Если парень из-за такой малости хочет приставить дуло к виску... В самом деле, весеннее обострение.
- Скажешь, ерунда? - он словно почувствовал мой невысказанный скепсис, и в звонком голосе явно проступили нотки враждебности.
- Нет, не скажу. Сам таким был. И в тот момент свое разочарование ерундовым вовсе не считал.
- Был? - новый виток любопытства.
- Ну да. Она не захотела иметь со мной дела. А всему виной была нелепая случайность... Впрочем, все самое важное в жизни происходит случайно.
- А ребенок, о котором ты говорил... Это ее?
- Нет.
- Понятно, - с важным видом кивнул парень, хотя ровным счетом ничего не понял из моих слов.
- Я, пожалуй, пойду. Всего хорошего!
- Подожди! - меня остановил именно тон этого короткого слова. Тон, в котором, кроме просьбы, присутствовала мольба.
- Чего тебе?
- Ты сказал... у тебя трудности с деньгами?
- В общих чертах, да.
- Я... я могу тебе помочь.
- Дать в долг? Спасибо, не надо. Отдавать будет нечем.
- Не в том смысле... - он мучительно подбирал слова. - Я хочу предложить тебе работу.
- И какую же? Прости, пожалуйста, но ты ровным счетом ничего не знаешь обо мне и...
- Ты можешь быть моим дворецким.
- Кем?! - я подумал, что ослышался.
- Дворецким, - беспомощно улыбнулся парень.
- Э...
- Эта должность просто так называется, а на деле... мы просто будем много времени проводить вместе.
- Любопытно... И почему ты считаешь, что я подхожу, чтобы... проводить время с тобой?
- Потому что... Ты не такой, как все.
Парнишка зрит в корень. Если бы он только догадывался, насколько я "не такой"! Сбежал бы подальше. Или застрелился, чтобы не мучиться.
- Это не повод для предложения работы.
- Да, но... Мне показалось... на миг...
- Что именно?
- Мы могли бы стать друзьями.
- И поэтому ты не нашел ничего лучшего, как предложить мне место своего слуги? - не могу удержаться от ухмылки. Парень пристыженно молчит, отведя глаза, и мне становится его жаль. В самом деле, по моей вине он все еще жив, и теперь... просто не знает, что делать дальше! А раз так, значит, я снова провинился. Перед кем? Перед собой и господом богом. А вину надо искупать. Да и, чего греха таить? Дополнительный заработок не помешает.
- Друзьями, говоришь? Посмотрим. Сначала попробуем наладить отношения типа "работник-работодатель".
Он несмело поднимает взгляд.
- П-правда? Ты... согласен?
- Скажем так, у меня выбор невелик. Но учти: я мало смыслю в услужении. А еще у меня есть дочь, за которой тоже нужен присмотр.
- Это не проблема! - беспечный взмах рукой. - В доме места для всех хватит! Вот только...
Легкая тень омрачила засиявший было надеждой взгляд.
- Что - только?
- Есть одно препятствие.
- Какое?
- Дама, отвечающая за порядок...
Препятствие, в самом деле, оказалось существенным. Но не таким уж непреодолимым, как считал Иржи (как он сам мне назвался). Хотя внушительные габариты и сурово сдвинутые брови Мартины Каммингс - женщины лет средних, но всего лишь по количеству, а не по содержанию - могли испугать, кого угодно. Не имевшего никогда дела с моей тетушкой, конечно.
Когда не слишком высокая, но компенсирующая недостающую длину шириной, коротко стриженая брюнетка рявкнула: "Имя?", я машинально вытянулся в струнку (жалея, что нет каблуков, которыми можно было бы щелкнуть) и, выпятив подбородок, отчеканил:
- Дэниел Уоллес, мэм!
Глаза мисс Каммингс заметно потеплели.
- Служил?
- Как все, мэм! Сверхсрочную!
- Род войск?
- Пехота, мэм, батальон связи!
- Пехота, это правильно, парень... Жаль, что не в штурмовых отрядах, конечно, но без связи воевать тоже не с руки.
Уж не знаю, похвалили меня или осудили, но расположение грозного представителя местной службы безопасности было завоевано. То есть, я взял первую высоту, а укрепился на ней, когда, не задумываясь, ответил на вопрос: "Выпиваешь?":
- Бывает, мэм. Но свою норму знаю.
Мартина долго и пристально на меня смотрела, видимо, проверяя, не дрогну ли я под прицелом ее взгляда, потом вынесла вердикт:
- Годится.
И шагом, больше всего напоминающим строевой, удалилась в расположение своей части... Тьфу! В дом, то есть. А Иржи восхищенно присвистнул:
- Надо же! Ты ей понравился.
- Это так сложно?
- Это - невозможно!
Я подавил усмешку. Эх, парень, как мало ты видел, если мой любительский спектакль произвел на тебя впечатление...
А впрочем, я почти и не играл. Самую малость, если только. Да и то, больше вспоминал, чем придумывал. Верится с трудом, но мне довелось несколько месяцев провести в регулярной армии. Исключительно благодаря моему везению, конечно же: всего-то и было нужно, что передать пакет документов по пути на каникулы, а получилось... На вербовочном пункте решили, что я горю желанием служить в войсках Федерации и, недолго думая, запихнули меня на первый же попавшийся транспорт, уходящий к базе "Антея" в системе Сирин-5. Разумеется, я протестовал, но с имеющимся даром убеждения не был способен даже подтвердить, что за стеклами иллюминаторов небеса черные, а не голубые. А поскольку документы у меня были изъяты еще офицером-вербовщиком, пока Барбара (приложив немалые усилия и освежив большую часть своего нецензурного лексического запаса) меня разыскала, я успел очень даже много узнать об армейской жизни. Достаточно много, чтобы отчет о вынужденном прогуле занятий составил страниц четыреста убористого текста...
Кстати, он до сих пор стоит у тетушки в кабинете на одной из книжных полок. Ждет своего часа, потому что на него уже давно заключен контракт с одним из самых известных издательств, которое спит и видит, чтобы закончился "срок давности" на мои... мемуары. Вот только не знаю, в какой серии буду издавать: "Юмор" или "Хоррор"...
Войти в квартиру мне не удалось. То есть, я все-таки оказался внутри, но не "своим ходом", а втащенный Амано и припертый им же к стене так плотно и больно, что сразу начал сожалеть о возвращении. И о том, что Иржи не выстрелил.
- Что это такое?! - прямо мне в нос ткнулся лист бумаги.
- Откуда я знаю...
- А кто знает?! Ты же это сочинял! И подписывал, как ни странно! - гневно провозгласил капитан Сэна.
- Ах, это... - слегка отстранившись, я пробежал глазами первые строчки. - Ну, я. И что?
- Как это, что?! С какого перепуга ты начал писать завещания?
- Вообще-то, этим документом должен располагать любой взрослый и здравомыслящий...
- Вот именно! - утвердительный кивок. - Взрослый и здравомыслящий человек. Но в этой комнате я не вижу никого, кто подошел бы под это определение!
- А мы в коридоре стоим, если ты не заметил. И потом... Себя тоже взрослым не считаешь?
Предполагать, что Амано не считает себя здравомыслящим, я не стал. Мало ли что? Может и обидеться.
- Какая разница? Лучше скажи, на кой черт ты написал завещание?
- А если со мной что-нибудь случится? - пытаюсь воззвать к голосу разума своего напарника. Получается плохо, судя по недоверчивому взгляду. - Должен же я позаботиться о ребенке?
- О ребенке?! Хорошо, что вспомнил! Да она чуть от страха не умерла, когда увидела.
- А копаться в моих вещах я никому не разрешал, - строго щурюсь на испуганно замершего у противоположной стены рыжика.
- Слава ками, что она копалась! - Амано был иного мнения о неблаговидном поступке чужого отпрыска. - А если бы...
- Если бы - что? - перевожу взгляд на напарника.
- Если бы... Ты же не сказал, куда... - на несколько секунд красноречие оставляет капитана Сэна, позволяя мне немного передохнуть и собраться с силами для контратаки:
- Я-то, как раз, сказал! И предельно коротко и ясно.
- Но...
- Помнится, именно вы, мисс, предложили мне отправиться на поиски дополнительного заработка, верно?
Робкий кивок рыжей головы.
- Так вот, хочу сообщить... Я его нашел.
- Кого? - пока еще плохо слаженный, но начинающий распеваться хор.
- Заработок! В связи с чем нам предстоит переезд на новое место жительства. И вам, мисс, лучше начать укладывать вещи. Живо!
Эд сорвалась с места и исчезла в спальне. Амано посмотрел на меня не то, что озадаченно, а, прямо скажем, с опаской:
- И чем ты собираешься зарабатывать? А, главное, каким образом намерен совмещать это с основной работой?
- Пока точный круг обязанностей не определен, но... Есть очень хороший шанс взглянуть изнутри на одну любопытную вещь.
- Какую?
- Изменение количественного соотношения между разными способами самоубийств по сравнению с прошлым годом. Даже с несколькими годами.
- А оно есть?
- Очень на то похоже.
- И в чем состоит?
- Видишь ли... Если раньше процент самоубийц, пользующийся в осуществлении своего печального дела таблетками и разными видами оружия, был стабилен, то в этот сезон в моду почему-то вошли "несчастные случаи": судя по сводкам, только за прошедшую неделю четыре из семи случаев суицида ознаменовались ДТП и прочими приятными неожиданностями, изрядно искалечившими психику случайных свидетелей. Причем, подавляющее большинство последних "прыгунов" - молодые люди студенческого возраста.
- И когда ты это заметил? - совершенно серьезно спросил Амано. - До написания завещания или после?
- Не запоминал. Просто порядок цифр показался мне странным и... Я, все же, по статистике специализировался, а не по биологии и медицине.
- И это оказалось не менее полезным... - задумчиво нахмурился напарник. - Значит, решил подобраться поближе к проблеме?
- Ну да. Ближе, чем можно было желать: буду присматривать за одним богатым студентом.
- Студентом? Где ты его нашел?
- В туалете, - честно признался я.
Почти минуту Амано молчал, стараясь сохранить спокойное выражение лица, но не выдержал таки и расхохотался:
- Как это на тебя похоже!
- Между прочим, я ему жизнь спас!
- Он что, тонул там?
- Почему - тонул? Он...
- Я готова! - наше общество увеличилось на одну девочку и один чемодан, своими размерами напомнивший мне мисс Каммингс.
- Хорошо... Я сейчас тоже соберусь.
- С мыслями? - ехидное предположение со стороны капитана Сэна.
- Будешь издеваться, уволюсь, так и знай!
- Да разве я издеваюсь? Я стараюсь тебе помочь. Изо всех сил, между прочим!
- Оно и заметно. И лучше бы ты эти силы употребил на что-то другое, нежели пригвождение меня к стене!
Глава 5
Сказочки для детишечек
(Амано Сэна)
30 апреля - 1 мая
"... Эриксонианский гипноз, в отличие от обычного, можно применять без ведома пациента, что, разумеется, налагает ряд этических ограничений на личность медик-к-к..?"
Судя по внезапно раздавшемуся над ухом лёгкому сопению, кое-кто точно так же, без моего ведома, проскользнул в кабинет и присоединился к чтению, пристроившись на широкую ручку кожаного кресла, в котором я восседал. Я домучал заключение до конца - оставалась всего пара абзацев - сохранил файл в папку с оптимистичным названием "Suicide" и обернулся к Эд.
- А кого ты собрался гипнотизировать? Меня? - поинтересовалась та.
- Нет, конечно. Хотя в воспитательных целях было бы и...
- Папика? - "осенило" Адвенту.
- Вот ещё чего не хватало! - я подумал, что Морган в последнее время и так уподобился сомнамбуле. Работа - двадцать четыре часа в сутки, можно сказать. Ну, никто не заставлял. - Я вообще никого гипнотизировать не намерен.
- А зачем тогда читал?
Я внимательно посмотрел на девочку - поймёт или не поймёт - и решил сделать попытку. Объяснить, что именно меня беспокоит в деле, над которым наше Управление бьется почти неделю. А почему бы и нет? Хотя бы сам разложу информацию по полочкам... а может, и устами младенца кто-нибудь подскажет, в какую сторону копать. В любом случае, Эд не болтушка... иногда.
- Я занимаюсь одним расследованием...
- И папа - тоже? - перебила меня Эд.
- Конечно. И, может быть, прямо сейчас. Потому я тебя к себе и пригласил, как ты помнишь.
Эд благодарно потерлась щекой о моё плечо. Уговоры Моргана, при всей справедливости моих доводов, всегда были делом непростым. Согласие я извлёк, только когда пообещал, что жить мы пойдём к Тамико, и за Адвентой будет тщательный уход, а, главное, присмотр - в то время, как у самого Моргана будут свободны руки (и прочие части тела). И когда Эд подтвердила эту просьбу торжественным обещанием ангельского поведения. Чему никто из нас не поверил, естественно, ибо таких чудес просто не бывает. А что касается проживания - я всяко собирался жить у Тами, ибо во время авралов и на себя готовить-то некогда, а у сестры - целый штат кухарок.
Каких авралов? А вы когда-нибудь параллельно с детективным расследованием читали лекции в вузе почти через десять лет после того, как благополучно забыли все те знания, которые принято называть образованием? На свежую голову-то всякий сможет, а поди вспомни всю эту биоритмологию, режимы дня для разных типов телосложения, психотипов, групп крови и прочих общностей, разделенных по всем мыслимым и немыслимым критериям... в общем, всё то, что составляет нынешнюю валеологию (5). Так ведь не только вспомнить надо, а еще и составить программу лекционных и практических занятий, и преподать все это оболтусам самого разного (подчас и превышающего мой) возраста, свято уверенным в том, что от сессии до сессии живут студенты весело, и о здоровье не заботятся. Пришлось закопаться в старые конспекты, всё ещё не выброшенные сестрой, и прописаться в Галанете на каждый вечер после возвращения из университета. А учитывая, в каком состоянии я стал приходить домой после того, как девицы с курса Иржи Томека... эх, ну надо ж было ляпнуть, что в случае общей подавленности организма интенсивный секс положительным образов сказывается на здоровье! По окончанию пресловутого занятия пол-курса, ревниво отпихивая друг друга локтями и шпильками, призналось в страшной депрессии и потребовало у меня дополнительных практикумов... наедине, разумеется. Приравнивая отказ к нарушению клятвы Гиппократа. А о моём здравии они подумали? Да, я сказал, интенсивный - но не чрезмерный же! Их же там - шестьдесят рыл на курсе! Ну, делим напополам - немногим легче! Тем более, подошли не только девушки...
Спасибо хоть, сегодня праздник, но знали бы вы, насколько мне хватило вчерашних, гм, экзерсисов! Да и отдохнул я, прямо скажем, сомнительно - весь день просидел в сети.
Хорошо Доусону, ведёт себе скучнейший факультатив по политологии, на который почти никто не ходит, да и те, кто ходят - мирно лежат и спят. А Паркеру - вообще рай, на его спецкурсе по компьютерной безопасности - только парни, группа небольшая, так что никакая чрезмерность Джею не грозит. Правда, он не знает, что несколько человек я к нему таки направил - так сказать, по культурному обмену...
И всё-таки наш бывший препод по физиологии человека и валеологии, Александр Аствацетурович (нежно именовавшийся студентами Ацетил Салицилычем), мог бы гордиться моими остаточными знаниями и усердием! Конечно, никто не запретил бы мне халявить, не готовиться к занятиям и молоть всяческую чушь... но ведь люди потом будут пользоваться этими знаниями! И, если политология этим трагикам до одного места, то здоровье какими-нибудь дурацкими рекомендациями загубить бы ребяткам не хотелось. Вот и сижу вечерами да ночами - то на биолого-медицинских сайтах, то вот как сейчас, в психологию ударился. И последнее имеет отношение не только к завтрашней лекции по физиологическим проявлениям устойчивости/неустойчивости нервной системы, но и...
- Видишь ли, Эд, мы столкнулись с неоднозначной ситуацией.
- А попроще можно?
- Извини, постараюсь. Нам дали одно дело (точнее, мы сами в него вляпались, с подачи твоего отца), которое, может быть, вовсе и не дело.
- А?
- А нормальный процесс. Видишь ли, некоторые молодые люди, по не слишком понятным причинам, решили свести счеты с жизнью. Всякими способами, не буду перечислять...
- Ну почему же... - глаза малышки восторженно загорелись.
- Потому что. - Сурово отрезал я. - Ничего привлекательного в этом нет - вот, почему. Важно другое - большинство способов как бы замаскированы под несчастный случай.
- То есть они не хотели, чтобы все знали, что они... это... как сказать... самоубились?
- Да кто их знает, чего они хотели! Их друзья все наперебой утверждают, что никаких очень уж серьёзных душевных травм - ну, причин для самоубийства, проблем там всяких нерешаемых - у них не было. Так, сущие пустяки, как у любого из нас.
- А почему люди вообще это делают?
- Много разных поводов. Но главная причина, настоящая - когда нет надежды. Если есть хоть какой-то шанс, что все изменится к лучшему, люди обычно хватаются за него, как за спасительную нить. - Я вздохнул.
- А всё-таки, какие именно проблемы должны быть, чтобы человек..?
- Например, одиночество. Когда ты один, и вроде бы рядом - столько лиц, а на самом деле - нет никого. Изо дня в день, из года в год. Или кто-то был, но теперь его нет. И другого такого ты не найдёшь, да и не заменит он. - я решил перейти со скользкой для меня темы на другую, но не успел.
- Ты про себя?
Я умолк.
- Ну, про свою... жизнь?
Кому-то язык оборвать мало!!! И этот кто-то - вовсе не рыжая пройдоха, балансирующая на ручке моего кресла!
- В некотором смысле. Но могут быть и другие поводы для...
- Подожди. Расскажи, как...
- ДТП. Этого с тебя хватит! - наверно, я слишком резок, но ничего не могу поделать.
- Да я не про... это, дядя Амано! - всполошилась Эд. - Я про... как познакомились? Чем она так тебе понравилась? Она ведь звездой была, певицей - да? Поэтому?
Так-так, кажется, наша малышка вошла в возраст, когда начинают интересоваться подобными вопросами. А я-то боялся! Знаю, глупо и стыдно - но я до сих пор не могу говорить о той аварии.
- Небось, уже приглядела кого? - я парировал вопрос вопросом. - В школе?
- Ну... есть немного... - важно ответила та.
- Расскажешь? - прищурился я.
- Баш на баш!
- Ну ладно. - я снова вздохнул. - Если кратко (время-то уже позднее), то познакомились мы в университете. Учились на одном курсе. Но я её еще на подкурсах приметит - такая... даже не знаю, мне она показалась ужасно загадочной! - я улыбнулся воспоминаниям.
- Это была любовь с первого взгляда! - торжественно вынесла вердикт девочка.
- И да, и нет. Ну, то есть, она мне понравилась, но казалась такой отстраненной, далекой от всего, может быть, даже высокомерной Я о ней совсем ничего не знал. Сидел на парах с одним из приятелей, она - одна. И никогда не пропускала лекций. Ну, я тоже редко это делал. Поэтому и рискнул попросить её конспект. Я тогда как раз родителей провожал в космопорт, они на Землю возвращались, так что причина была уважительной, о чем я ей и рассказал. И тут выяснилось, что она увлекается японской культурой. Я не знал, честно! Оказывается, она - представь себе - просто стеснялась сама подойти ко мне и повыспросить то, что её интересовало. А её столько всего интересовало, о! Она даже язык учить пыталась!
- Вот тут ты и попал... - с умудренным видом подытожила Адвента.
- Угу. А еще выяснилось, что она стихи пишет - и такие красивые! Но не на японском. На японский уже я переводил, караоке-перевод, так называемый. Это когда сохраняешь размер, ударения, расположения рифм - в общем, сложно, но интересно.
- Так ты еще и поэт? - прищурилась малышка.
- Уже нет. Так вот, три месяца спустя мы поженились, через месяц после ее дебюта на местном радио. Тогда j-music только входил в моду. Мы успели всего три песни подготовить, перед тем, как всё случилось. Прожили полгода. Всё.
- Нет, - вздохнул ребёнок. - Песни он мне, пожалуй, переводить не будет, у него по родной речи устойчивая двойка. Да и я стихов не пишу. Но он мне рисунки зато сканировал! - она гордо задрала подбородок.
- Какие рисунки?
- Как какие? Мои, конечно!
- Я и не знал, что у тебя это серьёзно! А покажешь? Только не сейчас, завтра.
- А я уже Тамико...-сан показывала, она... похвалила. - с некоторой долей робости пробормотала Эд. Ну да, моя сестра кого хочешь выдрессирует! К тому же...
Я фыркнул. Кажется, догадываюсь, о каких художествах речь. Не далее, как на днях моя сестренка устроила среди домашней прислуги настоящий геноцид - по поводу исчезновения невыносимо-дорогой ширмы, выполненной в каком-то традиционном стиле. Не разбираюсь в них. Когда именно оная ширма перестала попадаться на глаза - никто припомнить не мог. Девочки переворошили весь интерьер, и только по возвращению Эд из школы (её привозил личный шофер Тами) выяснилось, что похищенное находится у малютки в комнате, в которую, разумеется, никто не входил - ибо невежливо. Зачем она совершила кражу столь странного предмета обихода, выяснилось тут же. Говорят, мою сестренку едва не хватил удар - от сдерживания эмоций. Тамико у нас воспитанная, не в пример мне. Но вся ее сдержанность (совершенно поверхностная, такой темперамент, как у Тами, еще поискать надо!), казалось, вот-вот испарится при виде другой поверхности, цвета слоновой кости, с коротенькой цепочкой иероглифов в углу, отныне измененной до неузнаваемого состояния. На вопрос, неужели нельзя было попросить альбом для рисования, слегка смущённая вандалка ответила, что альбомов у неё хватает, а на ширме она хотела изобразить нам что-нибудь на память, в знак благодарности - всё равно, вон, сколько пустого места пропадает! И подарить при расставании. Сюрприз, так сказать. Я искусств этих не видел... ну, скажем так, из-за затянувшихся дополнительных занятий. Но рассказала мне об этом Маю, одна из горничных - а у неё великолепный дар повествователя. А теперь оказывается, что Тамико понравилось...
Хотя - ведь не зря же позавчера, по словам всё той же пронырливой Маю, Тамико приглашала к Эд какую-то знакомую-искусствоведа. Не исключено, правда, что в глубине души сестренка лелеяла надежду узнать у этой своей Сандоры-тян (6), как можно избавиться от следов творчества Адвенты на злосчастной ширме. А, может, и взаправду решила развивать ребенка, пока девочка в подходящем возрасте. Кто её знает, мою Тамико. Жаль, этот театр я тоже не застал.
- Тогда точно надо посмотреть! - решил я и зевнул. - Но завтра! Все, марш спать!
- А самоубийства!? - заныла Эд.
- Ну хорошо, - смягчился я. - Самоубийства - и спать. На чем я остановился?
- А ты и не начинал... - девчонка снова подкатилась под бочок. Тоже мне, сказка на сон грядущий!
- Кажется, я говорил о том, что поводов для суицида может быть много, а причина преимущественно одна - отсутствие надежды. Когда ты неизлечимо болен и страдаешь. Когда ты потерял кого-то, ближе себя самого, или его никогда и не было. Когда ты чувствуешь, что твое существование приносит всем окражующим лишь горе. Кстати, - я поспешил внести уточнения - Последнее присуще не слишком наблюдательным и чрезвычайно пессимистичным людям, ведь обычно хоть кому-то ты - да дорог. Не бывает такого, чтобы никому.
- Мне иногда кажется, - прошептала Эд, - что мой папа так считает. По поводу себя.
- О чём я и говорю. Хотя это ж слепым, простите, надо быть! Сестры его обожают - я недавно был в гостях у Рэнди... помнишь Рэнди Доусона? Так Лиона, невеста Рэнди и сестра Мо, очень даже своего братца любит, можешь мне поверить. Да и сам Рэнди... и я... и даже Паркер! А уж тетя Барбара... наверно, потому от него и требует порой невозможного.
- И я. - пискнула Адвента.
- А ты - прежде всех. - серьезно поддакнул я. - Только не забывай давать ему об этом знать, и пусть наш разговор останется между нами, договорились? Весь разговор.
Девочка часто-часто закивала.
- Итак, снова, в который раз, возвращаемся к самоубийствам. Я хотел сказать, что те парни и девушки, которые за последние два месяца стали совершать самоубийства (немного жертв всегда были, но не столько же... да еще и среди учащейся молодежи, у которой все разочарования впереди), не имели веских причин для этого. И, более того, двоих успели "откачать". Спрашивали потом - зачем ты это сделал, кретин? Сами удивляются, говорят - да все в порядке было... один экзамен не сдал, второй... второго девушка бросила, так если бы еще давняя и горячо любимая, а то так, едва знакомы были. Это у него как раз твой отец живет, присматривает за ним. Потому что первый, который с несдачей, через неделю внезапно повторил свою попытку... на этот раз - успешно.
Я перевел дух.
- О как... - уважительно сказала Эд. - Так папа его пытается уберечь, выходит?
- Ну, насколько выходит, пока сложно судить. - я поморщился. - Мы же даже не уверены, что за этим что-то кроется. Если бы все случаи не косили под ненамеренную смерть, мы бы и не заинтересовались... А то какое-то завидное постоянство - все "самоубиваются", как ты выразилась, через "случайные" ДТП, отравление газом, бытовое поражение электрическим током и т.д. Попаданий под машины и автокатостроф - больше всего.
А, главное, где искать? Какое-то химическое воздействие, вызывающее подавленность, нервозное состояние, и импульсивное желание покончить со всем, даже из-за крохотной неприятности? Вроде, нет - проверяли, ничего сходного в организмах не нашли. Физическое? Ну там, электромагнетизм какой-нибудь, излучение? Вроде тоже нет, все фоны в норме. Ни в какие секты и тайные общества тоже никто не входил. Я уже начинаю грешить, не поверишь, на гипноз!
- Это когда считают до ста, и человек начинает лаять, как собака? - удивилась Эд.
- Ну, можно же заставить не только лаять. Наверняка можно дать установку, скажем, добравшись до дому, лечь в ванну и якобы случайно уронить туда включенный фен. Учти, Адвента, я тебе этого не рассказывал - и, бога ради, не вздумай ни с чем таким экспериментировать!
Дождавшись клятвенных заверений, я продолжил:
Дата добавления: 2015-08-29; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |