Бондарь Ирина Михайловна Кровь в огне 21 страница

Чьи-то руки устроили меня в странной позе, приподняв таз, согнув колени. Слабо кололи иголочки, что-то холодное касалось моего тела, проникая внутрь, магия кипела вокруг, не иссякая ни на секунду. Где-то в глубине души все замирало от отвращения и ужаса, ощущение того, что кто-то препарирует грязным ножом самую мою суть клокотало, но чуждое вязкое волшебство поглотило волю без остатка.

Слабо пахло кровью и азартом, тихие переговоры врагов проходили мимо меня, сознание никак не фиксировало отдельные слова, различая лишь монотонный шум и легкое напряжение в животе, в области таза. Когда я в очередной раз провалилась в отвратительный липкий сон, в ушах раздался удивительно громкий четкий голос.

— Рэй! Рэй, ты меня слышишь? Отзовись, наконец!

Я удивленно прислушивалась.

— Как отозваться?

— Слава Небесам, я тебя нашел! Что с тобой случилось? Мы третий день перекапываем Сердолик в поисках твоей обиженной персоны, если я узнаю, что ты спряталась где-то и напрасно заставляешь нас нервничать, я тебя удавлю собственными руками!

— Глайт?

— А кто же еще! Мой клан специализируется на управлении снами, просто раньше у тебя стояла защита, через которую я не мог пробраться. Кстати, где все твои щиты?

Странный разговор утомлял даже во сне, не парадокс ли?

— Я устала, Глайт. Так устала…

Невидимый собеседник явно испугался.

— Я так понимаю, ты не спряталась и не злишься? Как тебя найти.

— Не знаю. Я где-то. Они что-то странное сделали с моим телом, ничего не чувствую…

— Не убили, и то радует, — что-то не слышно облегчения в его голосе. — Тебя снова приносят в жертву? Эй, не пропадай, Рэй, я теряю связь!

— Они вытащили мою душу, Глайт, и режут ее, режут, колют иглами, шьют новую…

Озадаченное молчание.

— Как тебя найти, Рэй? Дай хоть какую-то зацепку?

— Тут тепло, нелюбимый мой, вязко и все такое странное. Я помню одинокую гору сквозь сон, меня положили внутрь и разобрали на части. Зачем ты меня обидел?

— Рэй, попробуй еще раз сосредоточиться! На Сердолике нет гор! Я хочу помочь тебе, спасти, ну же! — вампир нервничал, его голос становился то тише, то громче, иногда слышалось рычание сквозь зубы.

— Зачем? Игрушечную девочку разбили, ты не соберешь меня, в меня положили что-то чужое, еще один кусок смерти. Зеленый меня тоже не получит, его кровь сделала со мной это.

Окружающая меня тьма задрожала, зыбкое болото заколыхалось, мешая дышать, яростный крик Глайта на миг прорвался к безнадежно уснувшему сознанию.

— Рэй!

Ужас вырвался наружу, всего на секунду вернув меня в мое искалеченное тело.

— Глайт! Я не знаю, где я! Заберите меня! Это какая-то лаборатория под землей, больше ничего не помню! Они…

Миг передышки закончился, липкий туман мягко, но неуклонно накрыл перепуганный разум бескрайней волной. Слова «режут меня на части» повисли в воздухе, так и не произнесенные мысленным голосом.

* * *

Белый свет пробивался сквозь запутанные ресницы, мешая спать. Ноющая боль внизу живота и покалывающая прохлада магической анестезии воспринимались как привычные и неотъемлемые части моей жизни. Еще не проснувшись окончательно, я положила руки на больное место и попыталась по привычке избавиться от неприятных ощущений с помощью заклинания. Удивление от того, что ничего не изменилось, смыло остатки сна, и я открыла глаза.

Лавина образов и воспоминаний нахлынула на меня внезапно и немилосердно. Жестокий разум восстанавливал все мысли, чувства и ощущения, пережитые мной за все то время, пока враги педантично препарировали мое тело, создавая из меня нечто. В ужасе я смотрела на свои руки, увитые тонкими цепями оков, частично скрывавшие от глаз то, что было под ними. Я тряслась от страха, не в силах заставить себя посмотреть. Потом глубоко вздохнула и решилась.

Швы. Магические скобки, удерживавшие края частично заживших ран. Зарубцевавшиеся надрезы странной формы, аккуратно накрытые мерцающим волшебным бандажом, ускорявшим регенерацию.

— Нет! — леденящий душу вопль разнесся по лаборатории, в дребезги разбивая пустые флаконы от зелий. — Нет! Что вы со мной сделали?!

Тонкие серые штаны, чудом державшиеся на бедрах, абсолютно не скрывали следов вмешательства самозваных «хирургов» в мою физиологию, и это заставляло меня давиться криком, скулить от страха. Волшебная руна, болтавшаяся на цепи у меня на шее, была защищена заклинанием, враги так и не смогли ее снять, не открутив мне при этом голову, так что теперь подвеска тяжело била меня по груди, когда тело извивалось на столе, не в силах сдержать спазмы. Лучше бы они все-таки меня убили!

Очевидно, перестала действовать та гадость, которая сковывала разум во время операции, и теперь я судорожно пыталась осознать, насколько все плохо. Ощущение, что все внутренние органы перелапали чьи-то грязные руки, выворачивало меня наизнанку. Унижение и стыд жгли щеки, усиленные магией цепи не давали встать и выцарапать из себя когтями всю гадость, которая пульсировала внутри. Я выла от отвращения, не в силах совладать с навсегда оскверненным телом. Душа, препарированная холодными враждебными руками, хотела умереть в третий раз за все время моего существования.

— Чего орешь? — недовольный голос Деда ворвался в тесную клетку моего сознания.

— Что ты со мной сотворил? — я шипела, дико вращая абсолютно безумными глазами.

Руки тряслись от желания рвать, крушить, уничтожать!

— Заткнись, дура! — он размахнулся и ударил меня по щеке, от чего я упала на обратно на подушку, частично избавившись от неуправляемой истерики. — Самый величайший арашшасский маг колдовал над тобой, наши лучшие ученые и хирурги сделали тебя совершенной, а ты орешь, как резаная!

Он на миг замолчал, осознавая иронию, потом мы оба захихикали: я — нервно, он — весело.

— Ну, да, пришлось тебя слегка порезать, кое-что подправить, кое-где помухлевать со временем и магией жизни, но ты теперь — самая драгоценная жемчужина в коллекции хозяина. Через несколько дней, когда не останется и следа от шрамов, тебе предстоит честь стать первой на свете вампиршей, вынашивающей уникальное новое существо. Идеального правителя этого мира!

Крупная дрожь била мое исковерканное тело, невозможность воспользоваться магией лишала сил сопротивляться. Я устало повернула голову на подушке.

— Я хочу умереть.

— Сочувствую, девочка. Не раньше, чем ты исполнишь свое предназначение. Я вообще не понимаю, что тебе не нравится? Твой ребенок будет лидером, который поведет нашу расу к цели, который будет господствовать в Галиссе над всеми существами, не боясь солнечных лучей, владея всеми видами магии, будет непобедимым! Имея в распоряжении главную святыню арашшасов, их Артефакт Правды, такой вампир просто не сможет не быть великим.

— Эта операция обратима? — разглагольствования о радужных перспективах потихоньку приводили меня в чувства, мозг лихорадочно искал пути к спасению, делая в памяти пометку об Артефакте.

— Нет, конечно. Только если ты умрешь, чего не случится, — Дед удовлетворенно осматривал швы, сбросив с моего живота безвольные ладони. — Отлично, скоро ты будешь готова. Арашшасская магия, действительно, творит невозможное, я-то сомневался.

Он уколол мою руку очередной из бесконечного количества игл, предварительно опущенной в небольшой флакон с красным раствором, повернулся и вышел за дверь, оставив меня тупо глядеть в светящийся белый потолок.

Выхода не было.

Я пыталась придумать способ убить себя, но это было невозможно. Кроме того, когда начала стихать пульсация в животе, и ослабло ощущение оскверненности, умирать больше не хотелось. Я потихоньку проваливалась в спасительное состояние, не раз помогавшее сохранить рассудок после превращения в вампира, когда холодная ярость и месть становились единственными стимулами, чтобы идти дальше.

По мере того, как росла моя ярость, исчезало отвращение к себе, которое в первые несколько мгновений буквально душило меня. Что бы там ни произошло, тело у меня одно, жизнь — тоже, а цель до сих пор не достигнута. Позже можно будет показаться Наставнику, он точно определит, что со мной сделали и чем мне это грозит. Если Дед не соврал, то я смогу иметь детей от любого вампира, которого захочу, хотя вряд ли это когда-либо произойдет. Ненавижу их всех!

Я зарычала.

Стоп, довольно истерик. Надо беречь силы и искать выход.

В следующий раз я проснулась от того, что чьи-то руки ощупывали мой живот.

— Эй, а ну прекратили меня лапать! Мало вам было вашей операции, негодяи?

Серый, Дед и три незнакомых вампира замерли, пропустив момент, когда я очнулась.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросил Дед.

— Как зверь, — честно ответила я. — И голодная к тому же, а вам лишь бы потрогать, хоть бы один догадался предложить даме перекусить!

— Она в порядке, — ухмыльнулся один из вампиров, поправляя на мне подол короткой рубашки, который приподняли, чтобы лучше видеть заживающие раны. — Раз начала огрызаться — пришла в себя. Сеф, принеси ей крови.

Меня напоили из высокого кубка, заботливо придерживая голову, чтобы я не упала обратно на подушку. Я всячески показывала, насколько обессилела, чтобы не вызвать подозрений, хотя есть и вправду хотелось. Сколько же прошло времени?

Вместе с этой мыслью пришло и воспоминание о странном сне, про который я совсем забыла. Глайт! Его голос был настолько реален в липкой темноте, что просто не мог быть неправдой! И где же эти спасители, когда с момента моего исчезновения минуло уже несколько дней?

— Эй, не спи! — оказывается, враги уже несколько минут не могли привлечь мое внимание, окликая.

— Чего вам, изверги? — ладони автоматически легли на живот, бессознательно защищая слабое место.

— Сейчас тебе придется встать и пойти в соседнюю лабораторию на дальнейшее обследование. В этой иссякла магическая энергия, она нуждается в подпитке, а для тебя это опасно. Все, что ты сейчас чувствуешь, может повлиять на завершающую стадию заживления и твоего слияния с арашшаским заклинанием, еще действующим в твоем теле.

— А заставлять изрезанную маньяками-садистами женщину идти пешком не опасно? — я насмешливо подняла бровь, хотя сердце замерло от неожиданной идеи, забрезжившей на краю сознания. — Вот и несите меня, раз так надо!

— Не спорь, девочка! Прошедшая операция еще не самое страшное, что с тобой произошло, так что рекомендую вести себя потише!

Я покорно встала, пошатнулась от слабости, но устояла, схватившись за край стола. Было немного больно в животе, так что изо рта против воли вырвался хриплый стон. Подождала, пока злодеи отсоединят цепи от вмурованных в стену колец, питавших энергией мои оковы, и замкнут на себе сдерживающее мою магию заклятье. Потом выждала несколько мгновений, чтобы проверить свои догадки о единственном средстве спасения и ударила.

Чувства. Эмоции. Что-то нематериальное, эфемерное, не поддающееся измерению и контролю. Не магия. Что-то, что невозможно сдержать никакими оковами. Кое-что, чего обо мне не знали не только злодеи, но и собственные спутники. Мой эмпатический дар, о котором я забыла. Дед, пошли ему Небо долгую и мучительную смерть, сказал волшебное слово «чувствовать», после чего у этих бескланников просто не осталось шанса.

Все, что бурлило в моей душе с момента пробуждения на столе после операции, хлынуло наружу. Враги визжали и выли, раздирая себе лица когтями, неспособные справиться с моей болью, моим отвращением, моим желанием умереть, которое я щедро изливала на них. Ярость и ощущение беспомощности, чувство того, что меня осквернили, боль и отчаяние волнами бились о светящиеся белые стены, жаль было только, что и я переживала это снова.

Тела врагов попадали на землю замертво, заключенные в удушающие путы моих эмоций. Первый раз в жизни я использовала эмпатию для того, чтобы победить, и это оказалось довольно мощным оружием. Достаточно простенького заклинания, закрывающего сознание от воздействия эмпата, но ведь это надо еще догадаться! Мне повезло.

Я дрожащими пальцами дергала цепи, вырываясь из рук тюремщиков. Времени было мало, кто знает, сколько бескланников осталось вживых и задело ли тех, кто находился вне пределов комнаты. Злость ушла, сейчас я хотела просто оказаться подальше от пропитанных страданием стен. Цепи держали крепко, проклятые вампиры даже будучи мертвыми поддерживали действие сковывающего магию заклятия, замкнув его на своих телах, а не душах, как это делают все нормальные маги.

— Да что же это такое! — чуть ли не со слезами воскликнула я, когда дрожащие ноги подкосились и, я плюхнулась на пол, снова и снова дергая за цепи. — Выход так близко!

Как ответ свыше дверь лаборатории распахнулась и с серебряным мечом наготове внутрь ворвался Глайт. Честное слово, никогда бы не подумала, что буду так радоваться этому негодяю!

— Рэй! — он моментально оценил обстановку, сунул меч в ножны и уже в следующее мгновение был возле меня. — Ты цела? Что с ними всеми случилось? Полное подземелье бездыханных бескланников!

Я не могла говорить. Что-то сжимало мне горло, липкий горький комок сдавливал изнутри, мешая звукам выходить наружу. Я просто смотрела в серьезные желтые глаза и открывала рот, беззвучно что-то шепча, сидя на коленях среди бесчувственных тел врагов. Почему-то Глайт испугался.

Он подхватил меня на руки и побежал, пока нас не поймали.

— Держись, малыш, еще немного! Я случайно нашел тебя, Рэй, — он несся по темным коридорам, вынося меня из каких-то странных катакомб, в которых я, оказывается, находилась. — Ты сказала «горы», но мы никак не могли понять, что же это такое. Рэйн и Амиларра обыскивали все холмы в лесах, Шаэнниль смотрел прибрежные скалы на востоке, а я пришел сюда, это всего в дне пути от Ясного града, небольшой участок холмистой местности перед обрывом в море.

Вампир торопливо рассказывал и явно пытался успокоить меня, либо себя, что тоже возможно, судя по тому, как судорожно его руки сжимали мое тело. Я обняла его за шею одной рукой, молча глядя в никуда, вдавливая в ноющий живот свободную ладонь. И дрожала не переставая, боясь поверить в спасение, которое пришло неожиданно, когда бессилие чуть было не одержало верх в моей душе.

— Это не гора, всего лишь холм, на который насыпали кучу камней, даже странно, что ты так это восприняла. Поначалу мы не поняли, что тебя надо искать. Ами обзывала нас нехорошими камнями, разглядев в обоих смущение и чувство вины. Эта девчонка сразу спросила, что мы натворили и где Рэй. Когда утром ты не вернулась, до нас дошло.

Сильным магическим импульсом Глайт ударил в стену, которая оказалась хитро замаскированной дверью, и мы попали на свежий воздух, освещенные тысячами колючих звезд на ночном небе. Где-то рядом шумело море, ветер доносил запах соли и терпкий аромат водорослей.

— Скажи что-нибудь, Рэй! Ты вся дрожишь и так смотришь, что мне становится страшно, — вампир посадил меня на спину притопывавшего лапами кангу и опять крепко прижал к себе.

Кангу? Ребята же пришли без них, откуда взялся зверь? Мне не все равно?

Я задержала дыхание от резкой боли в животе, когда крылатый кангу оттолкнулся от земли и взлетел, набирая высоту. Все это время короткая рубашка и штаны скрывали от глаз вампира шрамы и раны, так что он до сих пор не понял, почему я так судорожно держалась за живот.

— Ты ведь меня слышишь? — я еле заметно кивнула.

— Прости меня, девочка. Ты меня не любишь и не веришь мне, я причинял тебе только боль, но прошу, прости.

Я молчала, не воспринимая слова вампира.

— Все, что ты слышала в тот день, это не правда. Меня достал этот зеленый выскочка, вообразивший, что он центр мира, я хотел как можно больнее уязвить его, говоря все подряд.

— Ты уязвил меня, Глайт. Опять. Опять. Почему вы все хотите причинять только боль, разрушая все вокруг? — я беззвучно шевелила губами, и вампир меня не слышал.

— Ты не вещь, малыш, и я не покушаюсь на твою свободу. Признаю, что я мерзавец и негодяй, властный, жестокий эгоист, и все, что ты обо мне думаешь — так оно и есть. Но я не хотел бы становиться твоим врагом.

Я закрыла глаза и перестала слушать, не желая вникать в то, что он мне говорил.

Не враг.

Не друг.

Кто ты такой, Глайт?

* * *

— Она дрожит все время с тех пор, как я ее нашел! — это снова он, ну почему я не могу никуда деться от этого вампирюги?

— Я могу попробовать дать ей один из эликсиров Легиона, магия Ами на нее не действует почему-то. Только надо как-то развернуть Рэй, а то она свернулась клубком и не дает себя уложить нормально!

Рэйн, братик.

Меня попытались перевернуть, потом разжали упрямо сцепленные челюсти и влили в рот что-то мятно-горькое, от чего внутри словно взорвались по очереди огненный и ледяной шары. Глаза распахнулись.

— Рэй! — брат обнял меня, прижимая голову к широкому плечу. — Как мы волновались за тебя, сестричка!

Сердитая Ами отпихнула стоявшего столбом Шаэна и уселась рядом со мной на кровать, взяв мою ладонь в маленькие жемчужные ручки. Мое тело постепенно расслаблялось, напряжение уходило из одеревеневших от страха мышц.

— Долго я спала? — мой голос прозвучал хриплым карканьем, скользкий ком все еще стоял внутри.

— Нет, часов шесть-семь, — ответил Шаэн, виновато глядя на меня. — Что с тобой произошло?

Я проигнорировала вопрос и отстранилась от брата, высвобождаясь из его объятий.

— Вы нашли проводника? — серые глаза Ами странно на меня смотрели, словно ожидая чего-то страшного, и спокойный сухой голос ее слегка пугал. — Надо действовать быстро, пока наши враги не успели придумать ничего нового, чтобы помешать нам. Вы с Верховным были правы, Ами, бескланники и арашшасы действуют вместе.

— Рэй, — брат слегка замялся и посмотрел на хмурую арашшасу. — Что с тобой произошло?

— Это не важно, брат! — я глядела на него холодными желтыми глазами, не мигая, словно ящерица. — Я не желаю это обсуждать.

— Вообще-то нам всем интересно это знать, — Глайт сидел на стуле, сложив руки перед грудью. — Мы тебя искали несколько дней, а катакомбы, заполненные вампирами в бессознательном состоянии, вызывают немалый интерес. Твои ли это проделки, или кто-то другой постарался?

Проделки?

— Ты нас извини, Рэй, за то, что тебе пришлось услышать тогда. Но мы были уверены, что говорили друг с другом, все это не предназначалось для посторонних ушей, тем более твоих. Прости, — Шаэн потупил зеленые глаза.

Тем более моих.

— Но и ты повела себя, как маленькая, — продолжал арашшас. — Надавала бы нам оплеух и успокоилась, зачем надо было обязательно мчаться искать приключений на свою…кхм…голову?

Искать приключений?

Где-то далеко внутри звучали первые раскаты приближающейся истерики.

— Знаешь, ну, тебе пришлось много чего пережить в плену, но это было глупо, убегать, — закончил свою речь зеленый.

— Слушай, мы же договаривались ее не ругать, — тихо сказал Рэйн. — Не знаю, что она услышала, но Рэй всегда была разумной девочкой, чтобы обижаться на мелочи. Конечно, она стала слегка более экспрессивной после превращения, но по-прежнему сохраняет голову на плечах.

— Да, именно поэтому угодила в лапы к врагам и не рассказывает, что с ней произошло, — съязвил вампир. — Я нашел ее в окружении нескольких десятков трупов в кандалах, исключающих применение какой-либо магии. Кто это сделал, или ты еще во что-то вляпалась?

Это прорвало плотину.

В следующее мгновение я раскрыла черные крылья, разметав спутникам по стенкам, и поднялась над кроватью.

— Приключений искала? — хрипло сказала я, и что-то красное капнуло на рубашку, ту самую, в которой меня забрали из катакомб. — Голову теряла?

Я рванула ткань, отдирая кусок материи, скрывавший скобы, бандажи и свежие шрамы. Ами зажала рот руками, глаза видящего Шаэна остекленели при виде заклинания, которое вживили в мое тело, вампир был в шоке, а брат бессильно сжимал кулаки.

Тяжелые красные капли падали на серую ткань, пропитывая ее кровью, страшные вампирьи слезы струились по щекам.

— Вот что со мной сделали, мои дорогие друзья. Выпотрошили, как выловленную рыбу. Вскрыли, достали душу. И зашили снова. Стоит ли ваша цель моей крови?

В глазах мутилось, сил не было. Водопад кровавых слез не желал останавливаться, что пугало спутников сильнее, чем вид страшных отметин на моем теле: они просто не знали, что я бываю такой, слабой, растерянной, ведь раньше такого никогда не было. Со мной никогда такого не было после перерождения.

Мои спутники не могли раньше разглядеть страшных следов плена, потому что даже во сне я бессознательно защищалась, сжавшись в комок. Теперь, когда они знали все, как я смогу находиться рядом с ними? Дальше идти к цели с теми, кому не выбирать средств, видеть показную жалость и знать, что я лишь инструмент, пусть и слегка покалеченный? У меня нет сил, нужно отдохнуть и выкинуть душу к бездне, она только мешает…

— Я убью их! — тихо и страшно сказал Глайт, и его голос, как всегда, смог пробиться даже сквозь мои блоки, ограждавшие меня от внешнего мира.

— Встань в очередь, вампир! Никто не смеет так обращаться с тем, кто находится под защитой Верховного Хранителя и его семьи!

Идиоты. Неужто собираются за меня мстить?

Пришлось опять открывать глаза.

— Рэй, все будет хорошо, — Ами мягко поцеловала меня в лоб, укладывая под голову еще одну подушку. — Я вижу, что эти негодяи не причинили тебе вреда, но за все, что они сделали с тобой против твоего желания, им придется ответить. Мы развеем их в пепел.

— Это было последнее, что им удалось совершить в этой жизни, а их предводителя я лично раздавлю, как мерзкое насекомое, — голос брата я узнала с трудом.

— Нет, не надо! — я пыталась подняться, необъяснимый страх от воспоминаний о лаборатории снова нахлынул, превращая меня из раненной вампирши в испуганную человеческую девчонку. — Просто оставьте, мне не нужна ваша жалость! Забудем, мы здесь ради собственных интересов, чувство мести не должно мешать нам идти к цели, это всех нас погубит!

Я вела себя, как человек. Эта мысль меня смутила, но не выплеснутая до конца истерика была сильнее любых мыслей.

Товарищи переглянулись, после чего на меня спустили аж три сонных заклятья.

— Все будет хорошо.

Как человек…

* * *

Очередной бесконечный сон закончился, когда дверь в комнату распахнулась. Я лениво открыла левый глаз и посмотрела на спутников. Слабость и боль ушли, благодаря целительному сну я чувствовала себя великолепно, даже нанесенные врагами увечья почти зажили. Должна признать, что я вернулась. Истерики и прочие стенания закончились, а блоки на памяти отлично сдерживали неприятные воспоминания, делая их тусклыми и далекими. Я оставила их до того момента, когда можно будет разобраться во всем, не имея за спиной орды бескланников, жаждущих заполучить наши головы. Пока что произошедшее мешало мне идти к цели, и поэтому могло подождать.

— Ты проснулась?

— Да, как видишь, — проворчала я, целуя братца в щеку.

— Прости, что пришлось тебя усыпить, но без этого ты просто не выкарабкалась бы! — Ами щебетала, порхая по комнате словно экзотический мотылек.

Глайт молчал, разглядывая меня. Правильно делал. Я как раз настроилась на деловой лад.

— Итак, когда с какой-то частью врагов покончено, думаю, самое время отправляться в затерянный город.

Спутники замерли и недоверчиво посмотрели на меня.

— А что вы ожидали? Пока вы отходили от поисков пропавшей бестолковой спутницы, я отлично выспалась, привела в порядок мысли и тело, раны зажили. Теперь можем идти дальше, не теряя времени. Мне, знаете ли, до смерти надоело все это, хочу поскорее закончить с делами и продолжить самостоятельную жизнь, которую планировала до того, как вляпалась в ваши приключения!

Рэйн неуверенно улыбнулся.

— Сестричка, ты прекрасно выглядишь! Прошедшие два дня пошли тебе на пользу.

— Спасибо, дорогой! Я спала два дня? — я выпорхнула из постели и обняла брата. — Во мне полно сил.

Все еще под впечатлением от моей невиданной бодрости, Рэйн и вампир вышли в соседнюю комнату, чтобы организовать ванну, Ами опустилась в кресло, наблюдая за мной.

Я разминалась, потягивалась и даже совершила несколько боевых выпадов, заново привыкая к своему телу после двух дней исцеляющей комы. Подпрыгнув в очередной раз, я перекрутилась в воздухе и оказалась рядом с Шаэном. Парень испуганно отшатнулся.

— Ты чего? — я удивленно на него смотрела.

— Ты точно на нас не злишься?

— Дурачок, иди сюда! — я засмеялась. — Сдались вы мне! Ты забыл, что у нас одна цель? Мы сот-руд-ни-ча-ем! Ты получаешь свой Артефакт, я получаю своего Зверя! До тех пор мы с тобой — отличная команда!

Удовлетворенный объяснением арашшас перестал пятиться, и тут я заметила вампира.

— Чего уставился? — усмехнулась я. — С тобой у нас общей цели нет, но так уж и быть, если перестанешь на меня подозрительно коситься и будешь молчать, я тебя не трону.

— Я не уставился, — буркнул застигнутый врасплох вампир. — О каком звере ты говорила?

— Да так, условное название. Это причина, по которой я вообще связалась с зеленым оболтусом. Не дергайся, Шаэн, разве это неправда? Я ему помогаю найти Артефакт Правды, он мне — того, кто убил меня.

— Зачем тебе это? Все ради мести? — Глайт серьезно смотрел на меня, точнее, на мои светящиеся от тренировочной магии пальцы. — Неужели оно того стоит? Даже такой эгоистичный и бесчувственный тип как я понимает, что месть ведет к нехорошему концу.

— Не тебе судить. Тебе, может, и не стоит обижаться, ты от превращения только выиграл, а я об этом не просила. И вообще, не твое дело! Найду, уничтожу, потом тебе сообщу, стоило ли оно того. Если захочу тебя еще увидеть, что вряд ли. Шаэн, идите мыться скорей, меня переполняет жажда деятельности!

Я хлопнула арашшаса по золотистому плечу.

Арашшас скрылся в ванне, а вампир принялся стягивать рубаху, сердито хмурясь.

— Отличная татуировка, я тебе говорила? — кончиками пальцев провела по рельефному солнцу, любуясь искусной работой художника. — Плачущие вампирьи глаза у солнца, интересно.

Глайт непроизвольно дернул плечом, словно не желая, чтобы прикасались к рисунку, не заметив, как я оказалось рядом. Улыбнулась его ошарашенному взгляду и отошла. Вампир поспешил прикрыть широкие плечи чистой рубашкой и удалился в ванную.

Мы с Ами остались наедине. Я уселась у ног волшебного создания, положив голову ей на колени.

— Рэй?

— Да?

— Где твой браслет?

Тишина.

Я хотела обмануть видящую? Нет. Но это не ее дело.

— Сняла на время, пока вас не было в комнате, — мой волшебный талисман, украшение, содержащее чешуйку золотистого дракона, был надежно спрятан среди вещей.

— Он делал тебя сильнее, — задумчиво протянула арашшаса, перебирая когтями мои длинные кудри. — И делал тебя слабее. Но в любом случае берег твою душу. Будь осторожна, тьма опасна для всех нас.

— Все может быть. Он не давал мне быть вампиром, заставляя оставаться человеком, слабым и эмоциональным, — я пожала плечами, наслаждаясь массирующими движениями маленьких ладоней в волосах. — Но я — вампир. Не будем больше об этом. Поговорим лучше о дальнейших планах.

Дата добавления: 2015-08-29