Под обшей редакцией Л.А.Леонтьева 27 страница

Мое собственное определение также будет выдержано в понятиях внутренней структуры. (Некоторые авторы назвали бы определения такого типа «эссенциалист-скими»). Но сначала нам надо исследовать противоположный подход.

Позитивистский взгляд

Некоторые современные психологи энергично возражают против эссенциали-стских определений. Они утверждают, что «внутренняя структура» науке недоступна. Мы не можем познать «мультиформное динамическое единство», которое «действи­тельно есть». Внутренняя структура, если она вообще существует, не поддается пря­мому изучению.

То, что мы знаем о личности, — это просто наши «операции». Если мы даем личностный тест и получаем такие-то и такие-то баллы, то они тоже суть наши опе­рации, то есть наш метод. Следовательно, с позитивистской точки зрения, внутрен­няя личность — это миф, «простой конструкт, скрепленный подходящим именем». Все, что мы можем делать, — это выдвигать предположения о ней, «концептуализи­ровать» ее. Концептуализация не должна выходить за рамки используемого нами на­учного метода.

Вот пример такого операционального определения.

«Личность — это наиболее адекватная концептуализация поведения человека, на­столько детальная, насколько это возможно для ученого в данный момент времени»¹⁰

⁶ Prince M The unconscious 2nd ed, rev N Y Macmillan, 1924 P 532

⁷ Warren H С, Carmichael L Elements of human psychology Rev ed Boston Houghton Mifflm, 1930 P 333

^sLintonR The cultural background of personality N Y Appleton-Centry-Crofts, 1945 P 84

⁹ LeckyP Self-consistency a theory of personality N Y Island, 1945 P 90

¹⁰ McClellandD Personality N Y Sloane, 1951 P 69, см также Hall С S, Lindzey G Theories of personality N Y Wiley, 1954 P 9

236 Структура и развитие личности

Здесь мы замечаем сходство с определениями «внешнего проявления». Лич­ность — не то, чем обладает человек, а чье-то восприятие, в данном случае ученого. Другими словами, личность — это «конструкт», то есть нечто мыслимое, но в дей­ствительности (вне нашего размышления) не существующее.

Развивая это мнение дальше, некоторые психологи говорят, что мы вообще не должны использовать понятие «личность». Если бы мы достаточно знали о «стимуле» и «реакции» (так называемая S— R- психология), нам не надо было бы забивать голо­ву никакими «промежуточными переменными» вроде личности. Это точка зрения крайнего позитивизма — бихевиоризма. Допустимы только внешние, видимые, дос­тупные манипулированию операции. Личность как таковая исчезает во мгле метода.

Психология стремится занять место среди «настоящих» наук, но некоторые психологи не всегда следуют примеру «старших братьев». Думает ли астроном об изу­чаемом им Арктуре как о «поименованном конструкте»? Вряд ли. Он воспринимает Арктур как реально существующее небесное тело, имеющее состав и структуру, и именно его он старается научно постичь. Препарируя растение, ботаник не считает, что структура и физиология этого растения заключены только в его манипуляциях.

Изучать личность сложнее, чем звезды и растения, но ситуация такая же. Ни один психолог или юрист никогда полностью не понимает никакую отдельную лич­ность, даже собственную, но этот факт не отрицает существования личности. Подоб­но астроному или ботанику, мы пытаемся постичь существующий факт природы. Нам надо приспособить, по возможности, свои методы к предмету, а не определять пред­мет в понятиях наших несовершенных методов.

Определение для этой книги

Не бывает определений правильных или неправильных. Понятия определяются так, как это полезно для заданной цели. Для целей данной книги нам требуется «эс-сенциалистское» определение личности. Мы будем относиться к личности как к еди­нице, которая находится «вовне» и сама по себе обладает внутренней структурой. Все формулировки полны ловушек, но наше определение (лучше ли, хуже ли) таково:

личность - это динамическая организация внутри индивида тех психофизических систем, которые детерминируют характерное для него поведение и мышление

Кратко исследуем ключевые понятия этого определения.

Динамическая организация. Мы видели, что определения типа «омнибуса» или «лоскутной сумки» неадекватны. Центральная проблема психологии — психическая организация (формирование паттернов, или иерархии идей и привычек, динамичес­ки направляющих деятельность). Интеграция и другие организационные процессы необходимы для объяснения развития и структуры личности. Поэтому «организация» должна появиться в определении. Это понятие подразумевает также реципрокный процесс — дезорганизацию, особенно у тех аномальных личностей, которые отмече­ны прогрессирующим распадом.

Психофизические. Это понятие напоминает нам, что личность не является ни исключительно ментальным, ни исключительно неврологическим (физическим) фе­номеном. Она организует функционирование и «психики», и «тела» в некотором сложном единстве.

Системы. Система (любая) — это комплекс взаимодействующих элементов. Си­стемами являются привычки, чувства, черты, представления, стили поведения. Эти

Личность, характер, темперамент 237

системы латентно существуют в организме, даже когда они не активны. Системы — это наш «потенциал активности»¹¹.

Детерминировать. Личность является чем-то и делает что-то. Латентные психо­физические системы, запускаемые действием, либо мотивируют, либо направляют специфическую деятельность и мысль. Все системы, составляющие личность, долж­ны рассматриваться в качестве детерминирующих тенденций. Они оказывают руково­дящее влияние на все приспособительные и экспрессивные поступки, через которые личность познается.

Характерное. Все акты поведения и все мысли характерны и уникальны (см. гл. 1) для данного человека. Даже поступки и представления, которые у нас явно общи с другими, в своей глубине индивидуальны, идиоматичны. Правда, некоторые поступ­ки и представления более идиосинкратичны, чем другие, но нельзя найти ничего, что не имело бы личного оттенка. Следовательно, в некотором смысле, понятие «ха­рактерные» в нашем определении — лишнее. Однако избыточность — не обязательно плохо, она помогает добраться до сути.

Поведение и мышление. Этими двумя понятиями покрывается все, что может делать индивид. Его основное занятие — приспособление к своему окружению. Но в определении личности через одно лишь приспособление не было бы мудрости. Мы не только приспосабливаемся к нашему окружению, мы размышляем о нем. Мы также стремимся господствовать над ним и иногда добиваемся успеха. Следовательно, пове­дение и мышление ведут к выживанию и развитию. Это способы приспособления и выхода за границы ситуации, в которой мы находимся, всегда отбираемые, направ­ляемые психофизическими системами, составляющими нашу личность.

Можно спросить, обладают ли личностью, согласно этому определению, жи­вотные. Ответом будет осторожное «да». Несомненно, у животных есть рудиментарные (зачаточные) формы наследуемых и приобретаемых путем научения психофизических систем, ведущих к характерной (уникальной) активности. (Об их мышлении мы ниче­го не знаем.) Но эта уступка не заводит нас слишком далеко. Психофизическая инди­видуальность низших животных чрезвычайно примитивна и не может служить полез­ным прототипом человеческой личности. Осмелюсь утверждать, что различие между любыми двумя видами млекопитающих (до человека) не так велико, как различие между двумя людьми. Огромная сложность человеческого мозга, в противоположность более простому мозгу других животных, видимо, подкрепляет это утверждение.

Философское возражение

Мы не прокомментировали еще одно понятие из нашего определения — поня­тие «индивидуум». Некоторые философы сказали бы, что мы впадаем в непроститель­ный грех пустословия. Кто этот «индивидуум», в котором проживает личность? Не признаем ли мы тайно наличие некоего организатора — Я? Не держим ли мы в кула­ке необъяснимое нечто, как-то создающее единство личности?

Это подозрение исходит особенно от философов-персоналистов, чувствую­щих, что во всех определениях личности подразумевается (или требуется) некото-

¹¹ Sears R R A theoretical framework for personality and social behavior // American Psychologist 1951 Vol 6 P 476-483

В афоризме Р Р Сирса много привлекательного, но нет необходимого критерия организации У нейрона есть потенциал для развития, но мы не можем рассматривать такую изолированную структуру как обладающую личностью

238 Структура и развитие личности

рый непрерывный единый субъект. Один такой философ, П. Берточчи, предложил следующую модификацию нашего определения: «Личность Я — это такая динами­ческая организация его собственных уникальных психофизических желаний и спо­собностей, которая уникально приспосабливает его к окружению»¹².

Мы признаем, что существует настоятельная необходимость разобраться с про­блемой отношения Я YL личности. Мы вернемся к этому загадочному вопросу в главе 6. Но в данный момент достаточно сказать, что наши оппоненты неверно трактуют ис­пользование нами понятия «индивидуум». Когда мы говорим, что динамическая орга­низация находится внутри индивидуума, мы просто имеем в виду, что она находится внутри организма, то есть «под кожей». Таков наш способ отрицания того, что лич­ность — это просто «внешнее проявление».

Что касается понятия Я, то мы не видим необходимости включать его в свое определение. Конечно, Я человека — важная (несомненно, самая важная) психофи­зическая система внутри личности, как мы покажем позднее. Однако до поры до вре­мени эта проблема не должна нас задерживать.

Характер

Понятие «характер» не менее интересно, чем понятие «личность». Этими по­нятиями часто пользуются как взаимозаменяемыми, хотя первое имеет латинское происхождение, а второе — греческое. Характер (гравировка) — это как бы приме­та человека, паттерн его черт или его жизненный стиль. Наиболее известным челове­ком, употреблявшим это понятие еще в Древней Греции, был Теофраст, ученик Аристотеля. Он создал множество тонких письменных зарисовок характеров, из ко­торых сохранилось 30.

Мы уже сказали, что сегодня эти два понятия часто используются как сино­нимы. Однако европейские психологи предпочитают «характер», а американские более склоняются к «личности». На то есть интересная причина. Persona первоначаль­но означала маску, %аракхг\р — чекан. Первое понятие предполагает внешность, видимое поведение, поверхностные качества; второе предполагает глубокие (воз­можно, врожденные), фиксированные и базовые структуры. Сейчас американская психология отдает предпочтение изучению воздействий внешней среды, и эти би­хевиористские наклонности приводят ее к подчеркиванию внешнего движения, ви­димого действия. Европейская же психология имеет тенденцию подчеркивать врож­денное, природное в человеке, то, что глубоко «выгравировано» («вычеканено») и относительно неизменно. Фрейд, например, часто говорит о структуре характера, и редко — о личности. Понятие «характерология» широко используется в Европе, но редко в Америке. Американские психологи написали очень много книг под названи­ем «Личность» и только несколько под названием «Характер». Так с помощью древ­него различия в оттенках двух понятий можно объяснить сегодняшние региональ­ные различия в их предпочтении¹³.

Помимо первоначального значения (чекана) понятие «характер» приобретает особое дополнительное значение. Говоря, что у человека «хороший характер», мы

¹² BertocciP A Personality// Encyclopedia of psychology/ Ed byP L HarrimanN Y Philosophical Library, 1946 P 458

¹³ Подробнее об этом см Allport G W European and American theories of personality // Perspectives in personality theory / Ed by H P David, H von Bracken N Y Basic Books, 1957 Ch 1

Личность, характер, темперамент 239

акцентируем его моральную высоту. (Если мы говорим, что у него «хорошая лич­ность», то просто имеем в виду, что он социально эффективен.) Таким образом, говоря о характере, мы обычно подразумеваем моральные стандарты и высказываем ценностное суждение. Этот нюанс беспокоит тех психологов, которые хотят уберечь структуру и функционирование личности от вторжения моральных оценок. Именно по этой причине в данной книге выбран термин «личность». (Проницательный чи­татель может сказать: «Подчеркиваемая вами внутренняя структура хорошо соответ­ствует тому, что древние греки имели в виду под характером». Так и есть, но имен­но опасность ценностных суждений заставляет нас отказаться от использования этого термина.)

Относительно личности (всей целиком или любой ее части) тоже, конечно, можно высказать ценностное суждение, например: «Он — благородный человек» или «У нее много привлекательных качеств». В обоих случаях мы говорим, что обсуждае­мый человек обладает чертами, желательными с точки зрения каких-то внешних со­циальных или моральных стандартов. Сырой психологический факт состоит в том, что качества человека — это просто то, что у него есть. Некоторые наблюдатели (и неко­торые культуры) могут находить эти качества благородными и привлекательными, другие — нет. По этой причине и в соответствии с нашим собственным определени­ем мы предпочитаем трактовать характер как оцененную личность, а личность, если хотите, как лишенный оценки характер.

Понятие «характерный» — птица другого полета. Мы использовали его в нашем определении личности, ибо, к счастью, оно лишено оценочной ауры, окружающей слово «характер», и не обращается к моральным суждениям. Так как понятие «харак­терный» близко к первоначальному (чеканному) значению характера, мы считаем его полезным. Оно послужит для охвата привычек, черт, установок и интересов — любых примет, высеченных на человеке. Забавно, что в производном слове сохранилось первичное значение, тогда как его корневая форма сильно обросла этическим мхом.

Прежде чем оставить этот вопрос, обратимся еще к одной (дополнительной) области применения понятия «характер». Так, один исследователь определяет его как «степень этически эффективной организации всех сил индивидуума»¹⁴. Другой — как «прочную психологическую диспозицию сдерживать импульсы в соответствии с регу­лятивным принципом»¹⁵. Было опубликовано несколько работ под заголовками «Изу­чение характера» и «Измерения характера»¹⁶. Их авторы исследовали честность, само­контроль, заботу о других и религиозную убежденность у детей.

Наличие у ребенка (или взрослого) моральных идеалов, совести и религиоз­ных убеждений — очень важный факт для изучения его личности, так как это черты его внутренней структуры. Важно также знать, обладает ли человек «диспозицией сдерживать импульсы в соответствии с регулятивным принципом». Но все эти тен­денции находятся внутри личности. То, что они благосклонно воспринимаются и оце­ниваются, не меняет дела. И потому мы предпочитаем не рассматривать характер в качестве какой-то особой области личности. Мы можем придерживаться простого определения характера как оцененной личности. Этическая теория — важная ветвь фи­лософии, но ее не следует смешивать с психологией личности.

¹⁴ Taylor W S Character and abnormal psychology // Journal of Abnormal and Social Psychology 1926 Vol 21 P 86

^l5RobackA A The psychology of character N Y Harcourt, Brace, 1927 P 450)

¹⁶ Hartshorne H, May M A, Shuttleworth F К Studies m the organization of character N Y Macmillan, 1930, Ligon E M Dimensions of character N Y Macmillan, 1956

240 Структура и развитие личности

Темперамент

Из древних времен до нас дошла доктрина, что темперамент человека детер­минируется в основном «жидкостями» (секретами желез) тела. Термин «темперамент» пришел в английский язык в средние века вместе с доктриной четырех жидкостей. Он означал тогда и означает сейчас «конституцию (склад) ума, особенно зависящую от физической конституции (или связанную с ней)». Исследования темперамента сегод­ня часто ведутся под названием «конституциональная психология».

Можно сказать, что темперамент, подобно интеллекту и телосложению, обо­значает разновидность «сырья», из которого формируется личность. Все три фактора прочно опираются на генную детерминацию и, следовательно, являются аспектами личности, наиболее зависящими от наследственности. Темперамент относится к «хи­мическому климату» («внутренней погоде»), в котором развивается личность. Чем сильнее диспозиция закреплена в природной конституционной почве, тем вероятнее о ней будут говорить как о темпераменте. «Ее природный темперамент отличается живостью». «У него медлительный и вялый темперамент».

Есть авторы (в частности в Великобритании), иногда применяющие понятие «темперамент» как эквивалент личности: они говорят «тесты на темперамент» вместо «личностные тесты». Но это исключение, причем редкое. Некоторые авторы, работаю­щие по проблеме темперамента, ошибочно употребляют в названиях своих книг более широкие термины, например: «Железы, регулирующие личность», «Телосложение и характер», «Биологические основания личности». Во всех этих случаях тематике книг более точно соответствовало бы понятие «темперамент».

Для достижения необходимого прогресса в изучении темперамента надо прово­дить гораздо больше исследований в области человеческой генетики, биохимии, не­врологии, эндокринологии и физической антропологии. Мы знаем, что личность в значительной степени обусловлена темпераментом, но у нас нет точного знания об источниках самого темперамента.

Что составляет темперамент? Ясный ответ невозможен. Когда мы говорим, что кто-то легко пугается, обладает сильными или слабыми побуждениями, имеет «ужас­ный нрав», по природе своей медлителен и сонлив или возбудим, энергичен или имеет «мрачную диспозицию», мы описываем темперамент. Делались различные по­пытки проанализировать наши базовые измерения темперамента с помощью психо­логических тестов, но окончательное согласие до сих пор не достигнуто.

Возможно, основной фактор действительно относится к влечению и силе в про­тивоположность апатии. Конституции, характеризующиеся мощным влечением и си­лой, могут обладать высокой скоростью метаболизма и сильным функционировани­ем щитовидной железы¹⁷. Но наши знания о физической основе еще ненадежны, и мы не знаем, сколько дополнительных параметров нужно для классификации ос­новных форм темперамента¹⁸.

¹⁷ Adcock С J The differentiation of temperament from personality // Journal of General Psychology 1957 Vol 57 P 103-112

¹⁸ С Даймонд придерживается мнения, что исследование животных и факторный анализ человеческого темперамента содержат устойчивые подтверждения важности диспозиций к аффшиативному, агрессивному, пугливому и контролируемому (или импульсивному) поведению (Diamond S Personality and temperament N Y Harper, 1957) Многие цитируемые им авторы используют, конечно, разные термины, но Даймонд уверен, что все они указывают на одни и те же базовые измерения темперамента Моя критика исходит из того, что эти термины предполагают черты личности, а не конституциональные диспозиции (истинный темперамент), однако могут существовать базовые физиологические диспозиции, поддерживающие эту (или какие-то подобные ей) классификацию тенденций темперамента Необходимы дальнейшие исследования

Личность, характер, темперамент 241

Не имея более точных знаний о предмете, мы предлагаем следующее опреде­ление как достаточно представляющее нынешнее психологическое употребление по­нятия и адекватное целям этой книги.

Под темпераментом понимаются характерные феномены эмоциональной при­роды индивидуума, включая его подверженность эмоциональной стимуляции, его обычную силу и скорость реакции, превалирующее настроение и все особенности колебаний и интенсивности настроения. Эти явления рассматриваются как зависящие от конституционального строения, следовательно, в основном как имеющие наслед­ственную природу.

В данном определении не подразумевается, что темперамент неизменен с рож­дения до смерти. Подобно телосложению и интеллекту, темперамент может меняться (в некоторых пределах) посредством медицинских, хирургических и диетических вме­шательств, а также в ходе обучения и приобретения жизненного опыта. Темперамент может меняться с развитием личности. Однако остается тот факт, что в наших природ­ных способностях, начиная с рождения, существуют конституциональные, химичес­кие, метаболические, нейронные уровни, устанавливающие нам определенные рамки. Изменение возможно, но не безгранично.

Резюме

Вольтер однажды написал: «Если вы собираетесь разговаривать со мной, сна­чала определите свои термины». Такие высоко абстрактные слова, как личность, ха­рактер и темперамент особенно требуют определения, чтобы разговор о них прино­сил пользу.

Я даю личности «эссенциалистское» определение. Личность — это то, чем че­ловек «реально является» вне зависимости от того, как другие люди воспринимают его качества и какими методами мы их исследуем. Наше восприятие и наши методы могут быть ошибочны так же, как астроном может потерпеть неудачу в изучении со­става звезды. Но звезда находится все там же и по-прежнему интригует исследователя. Мое определение, конечно, не отрицает, что человек изменчив и его поведение мо­жет меняться от ситуации к ситуации. Оно просто гласит, что у человека есть внут­ренняя структура и диапазон характеристик (конечно, изменчивых, но поддающихся установлению), и мы надеемся изучить именно эту структуру.

Характер — термин, без которого мы в основном можем обойтись, так как он относится (по нашему определению) к оценке личности. С другой стороны, понятие «характерный» сохраняет свое первоначальное значение чекана (уникально выграви­рованные черты) и, следовательно, полезно для наших целей.

Темперамент, подобно интеллекту и телосложению, относится к «сырью», из которого сформирована личность. Природные основы темперамента не остаются не­изменными, хотя они устанавливают ограничения на развитие личности.

Глава 6. Развитие чувства Я

Раннее детство — Телесное Я — Самоидентичность — Самоуважение — Я ран­него возраста резюме — От четырех до шести — От шести до двенадцати — Подростковый возраст — Проприум — Проблема субъекта познания — Чувст­во неполноценности — Совесть — Выводы и резюме

Психология личности таит в себе ужасную загадку — проблему Я. Я мы осоз­наем непосредственно. Оно образует, как мы думаем, сердечную, центральную, ин­тимную область нашей жизни. В этом качестве оно играет решающую роль в нашем сознании (это понятие шире, чем Я), в нашей личности (это понятие шире, чем со­знание) и в нашем организме (это понятие шире, чем личность). Таким образом, это — своеобразная сердцевина нашего существа. Но эта сердцевина непостоянна. Иногда она расширяется и принимается командовать всем нашим поведением и со­знанием; иногда она как бы совсем уходит со сцены и мы остаемся без осознания какого бы то ни было Я.

Полная теория личности не может отвернуться от этой трудной проблемы субъективной природы Я, она должна встретиться с ней лицом к лицу. Давайте прежде всего спросим, почему эта проблема так трудна и неуловима. Есть три ос­новные причины. (1) Очень многие теоретики используют термин Я множеством способов. Часто его заменяют термином эго. А так как никто не провел ясного и пос­ледовательного различения эго и Я, нам надо будет относиться к ним как к эквива­лентным. (2) Каждый из нас ясно осознает Я, но никто не может просто сказать, что именно он осознает. Некоторые мысли и поступки кажутся нам более «реле­вантными Я», чем другие, но не существует резкой разделительной линии. Следова­тельно, невозможно установить границы, которые помогли бы нашему определению. (3) С этим предметом связаны глубокие философские дилеммы относительно при­роды человека, «души», свободы и бессмертия. Легко видеть, почему многие психо­логические дискуссии о личности совсем уклоняются от этой проблемы.

Но бегство непозволительно. На то опять же есть три причины. (1) Единствен­ный надежный критерий нашего личного существования и идентичности лежит в нашем ощущении Я. Не учитывать этот субъективный стержень личности — значит сохранить оболочку, но выкинуть сердцевину нашей проблемы. (2) Как мы уже виде-

Развитие чувства Я 2АЪ

ли, наши теории научения, мотивации, развития не могут быть полными и коррект­ными без различения того, что в личности «релевантно Я», а что — нет. (3) Психо­логия не может надеяться разрешить основные дилеммы философии, но она обязана дать тщательное фактическое описание развивающегося чувства Я, чтобы помочь фи­лософии в решении ее задач.

Поэтому в данной главе рассматриваются фактические аспекты проблемы. По­лезнее всего будет проследить развитие чувства Я, начиная с младенчества.

Раннее детство

Мы не знаем, на что может быть похож сознательный опыт младенца. Когда-то Уильям Джеймс назвал младенца «большой, цветущей, жужжащей путаницей», и, возможно, он прав. Ясно одно: младенец не осознает себя как Я. Он не отделяет «себя» от остального мира. А именно это отделение — стержень последующей жизни. Сознание и самосознание — не одно и то же ни для ребенка, ни для взрослого. У предположительно сознательного младенца полностью отсутствует самосознание, у взрослого есть и то, и другое, но они не идентичны.

Как мы увидим, самосознание приобретается постепенно в течение первых пяти-шести лет жизни, быстрее и успешнее всего на втором году в связи с овладе­нием языком. Это развитие хотя и постепенное, но, несомненно, самое важное во всей жизни человека.

Иногда мы ошибочно говорим, что маленький ребенок эгоцентричен, полно­стью «центрирован на себе», предъявляет настойчивые требования, не контролирует свои импульсы и «антиобщественно» тиранит окружающих, включая, конечно, мать. Маленький ребенок не знает, что он голодный, мокрый или больной. Он просто такой и вопит до тех пор, пока это не прекратится. Мы можем говорить о нем, как о «самоцентричном», а не «эгоцентричном». И, повторим, в течение жизни нет столь же важной трансформации, как постепенный переход от стадии полной самоцент -ричности к стадии, когда ребенок знает, что он отличается от других, отделен от ок­ружения и способен воспринимать события в качестве важных для себя как незави­симого существа.

Период с рождения до приблизительно полутора лет иногда называют сенсомо-торной стадией. Ребенок получает впечатления и реагирует, но между этими актами отсутствует опосредующее Я. Он ощущает давление (внутри тела или на поверхности кожи) или успокаивающие звуки и реагирует на них, но эти сенсомоторные реак­ции затеряны в бесформенном «все», которое Пиаже называет «недифференцирован­ным абсолютом» Я и окружения¹.

В возрасте пяти-шести месяцев ребенок изучает свои пальцы на руках и ногах. Он может хватать предметы, но не может намеренно бросать их. Он роняет их или та­щит в рот. Он не различает пальцы и предметы, которые он ими держит. Увидев свои ноги, он может ухватить их и сунуть в рот. Если при этом ноге станет больно, он зап­лачет, но у него и мысли нет, что это он причинил боль себе.

В восемь месяцев он начинает пристально смотреть на свое отражение в зер­кале. Своих родителей он узнает в зеркале задолго до того, как узнает в нем себя. К десяти месяцам он пытается дотягиваться до своего отражения и играть с ним, но все еще не знает, что оно его.

¹ Berlyne D E Recent developments m Piaget's work // British Journal of Educational Psychology 1957 Vol 27 P 1-12

244 Структура и развитие личности

Все это время развивается смутное различение между «там снаружи» и «здесь внутри». Удовлетворение приходит извне; мать, в которой он обычно «растворяет­ся», удовлетворяет его потребности не постоянно. Любимые предметы могут фруст-рировать. Когда малыш начинает ползать и ходить, он часто с чем-то сталкивается и набивает много шишек. Таким образом он постепенно познает тяжелую внешнюю реальность. Мир не-Я высвечивается для него прежде, чем полностью развивается реципрокное ощущение Я.

В восемь месяцев ребенок часто плачет при появлении чужих. Теперь уже рас­познаются знакомые фигуры матери и отца, брата или сестры, и это ощущение идентичности других предшествует чувству самоидентичности. По этой причине ска­зано: «Ты раньше, чем Я». Исследователь, много работавший с детьми, относит осознание Я примерно к возрасту пятнадцати месяцев².

Телесное Я

Возможно, первый развивающийся аспект самости — ощущение телесного Я. Ребенок получает постоянный поток органических ощущений от внутренних орга­нов тела, от мышц, суставов, сухожилий. Имеется постоянное напряжение, связан­ное с позой, особое напряжение в области головы (вследствие ее анатомического расположения). Этот факт наряду с важностью глаз для пространственного приспо­собления ведет к тенденции «располагать» Я в районе головы, часто в середине лба слегка позади глаз в виде «циклопического» глаза³. По крайней мере, так говорит большинство взрослых в ответ на вопрос о том, где, по их ощущениям, расположе­но их Я.

Дата добавления: 2015-08-28