Published by Simon & Schuster 58 страница

1 Интересный пример подобного рода описан К.Г. Юнгом. См.: Jung C.J. Zentrablatt Шг Psychoanalyse. 1911. Bd. 1. S. 81. (Сведений о публикации найти не удалось. С Прим. науч. ред.)

жестокость по отношению ко всем, кроме своего самого близкого окружения. Существует и такая категория людей, которые, все больше ненавидя свою семью, друзей, работу, преисполняются все большей любовью к человечеству в целом.

По мере того как вы переходите от общего к деталям, стано­вится все очевиднее, что подходы людей к решению своих проблем четко не определены. Вероятно, сущность людей имеет общую основу и общие качества, однако их ответвления приобретают разные формы. Различаются подходы к ситуациям. Характер че­ловека тоже меняется с течением времени, поскольку человек не автомат. Он меняется не только в зависимости от времени, но и под влиянием обстоятельств. История об англичанине, попавшем на необитаемый остров и продолжавшем каждый день бриться и надевать черный галстук к обеду, свидетельствует о его подсозна­тельном страхе утратить привычки. Точно так же дневники, аль­бомы, сувениры, старые письма, старая одежда и любовь к неиз­менному порядку свидетельствуют, что мы осознаем, как трудно дважды вступить в одну и ту же реку.

Не существует неизменного Я. И поэтому при формирова­нии общественного мнения очень важно, о каком Я идет речь. Предположим, японцы спрашивают разрешения поселиться в Калифорнии. Эту просьбу можно расценить как желание вы­ращивать фрукты или как желание жениться на дочери белого человека. Если два государства оспаривают друг у друга терри­торию, то очень важно, как люди оценивают переговоры по этому поводу: как вопрос о недвижимости или как насилие и попытку их унизить. То Я, которое задействовано в мыслях о лимонах и отдаленных землях, совершенно отлично от Я, которое возмущенно представляет себе перспективу пород­ниться с японцем. В первом случае личное чувство, форми­рующее мнение, прохладно, а во втором С раскалено добела. И хотя утверждение, что мнение определяется индивидуаль­ными интересами, является тавтологией, смысл этого утверж­дения не прояснится до тех пор, пока мы не узнаем, какое Я из всего наличного множества отбирает и направляет данный конкретный интерес.

Религиозные учения и народная мудрость всегда выделяли несколько личностей в каждом человеческом существе. Их называли Высший и Низменный, Духовный и Материальный,

Божественный и Плотский. И хотя можно не вполне согла­шаться с данной классификацией, нельзя не признать факт существования различий. Вместо двух противоположных Я современный аналитик, вероятно, усмотрит в человеке гораздо больше сущностей. Он может сказать, что различие, проведен­ное богословами, было внешним и произвольным, поскольку многие различные Я были отнесены ими к Высшим в соответ­ствии с теологическими нормами. Однако он не будет возра­жать против того, что в этом делении содержался ключ к разнообразию человеческой природы.

Мы научились распознавать множественные Я и привыкли проявлять меньшую категоричность в их оценке. Мы понима­ем, что в одном и том же человеке может быть заключено много разных людей С в зависимости от того, с кем он имеет дело: с равным, с нижестоящим или с вышестоящим. Занимается ли он любовью с женщиной, на которой может жениться, или с женщиной, на которой не может жениться; ухаживает ли он за женщиной или считает ее своей собственностью; общается он со своими детьми, со своими партнерами, с преданными подчиненными или с начальником, от которого полностью зависит его судьба. Борется ли он за выживание или за боль­ший успех своего предприятия; имеет ли он дело с дружест­венным ему иностранцем или с презираемым чужаком; угро­жает ли ему серьезная опасность или он находится в полной безопасности; поехал ли он один в Париж или пребывает в кругу семьи в Пеории.

Разумеется, люди существенно отличаются друг от друга твердостью характера. Эти отличия значительны, и они покры­вают огромный спектр, на одной стороне которого С раздвое­нная душа доктора Джекила1, а на другой С исключительно прямолинейные Бранд2, Парсифаль или Дон Кихот.

Если черты характера в человеке слишком слабо связаны друг с другом, мы ему не доверяем. Если же они слишком однооб­разны и односторонни, мы считаем его скучным, упрямым или

1 Герой повести английского писателя РЛ. Стивенсона (1850С1894) ЗСтран­ная история доктора Джекила и мистера ХайдаИ (1886). С Прим. пер.

Герой одноименной поэмы норвежского драматурга Г. Ибсена (1828С 1906). - Прим. пер.

эксцентричным. В репертуаре характеров С в меньшей степени для самодостаточных и склонных к уединению, в большей С для изменчивых и способных к адаптации, существует целый ряд личностей. Те, что возглавляют ряд, достойны предстать перед Богом, а на те, что его замыкают, мы сами не осмелива­емся взглянуть. Из них можно составить набор ролей внутри семьи: отец, Иегова, тиран; муж, собственник, мужчина; любов­ник, распутник. Существуют также общественные роли: рабо­тодатель, хозяин, эксплуататор; соперник, интриган, враг; под­чиненный, придворный льстец, сноб. Некоторые из них никогда не проявляются на публике. Другие проявляются только при каких-то особых обстоятельствах. Характер формируется из представления человека о ситуации, в которой он оказывается. Если его окружает фешенебельное общество, то он будет про­являть черты характера, уместные для данного общества. Этот характер будет своего рода модулятором, определяющим его манеру держаться, речь, выбор тем для разговора, систему ценностей. Значительная часть комических ситуаций развора­чивается именно в этих условиях, то есть когда люди попадают в непривычное окружение: профессор оказывается среди антре­пренеров, дьякон С за карточным столом, горожанин С в де­ревне, фальшивый бриллиант С среди настоящих.

Дата добавления: 2015-08-28