- Ну ты попал! - засмеялся Андрей, склоняясь вперед. - Что, фалды
прищемило?
Главарь неожиданно ловко вывернулся из плаща и обернулся назад.
- А тебе весело? - спросил по-русски. - Давай, повеселись пока, а
потом я тебе фалды прищемлю дверью.
- Приятно иметь дело с соотечественниками. По крайней мере, нет
языковых ловушек и все понятно.
- Ну, ты поумничай еще, - пригрозил тот и отвернулся. - Хрен
моржовый...
Всю дорогу после этого ехали молча, и Андрей никак не мог
сориентироваться, куда везут. Через двадцать пять минут машина резко
свернула во двор старинного П-образного дома с высокими каштанами, сходу
закатилась в открытую дверь гаража, и тут же послышалось что-то наподобие
вздоха облегчения.
- Иди вперед, - скомандовал главарь, отомкнув маленькую дверцу в
стене.
Полуосвещенными подвальными переходами и лестницами они пришли в
какой-то бункер, весьма уютный, с современной отделкой, мягким зеленоватым
светом и кондиционерами. Повсюду, даже в узких коридорчиках и нишах стояли
самой разной конфигурации подсвеченные аквариумы с рыбками и
пресмыкающимися, отчего все помещение напоминало один огромный аквариум.
Хортова привели в комнату, где за стеклянной стеной в голубой воде
плавали крупные, разнопородные рыбы, после чего сопровождающий незаметно
исчез.
А вместо него, так же незаметно, рядом оказалась Барбара.
- О, Андрей! - будто бы обрадовалась она. - Как я рада тебя видеть!
Одежда на ней, кажется, была сшита из рыбьей блестящей кожи...
- Замечательно! - возмутился Хортов. - Жена отлавливает мужа и
привозит к себе под конвоем! Объясни пожалуйста, что это значит!
- Я не могла иначе поступить, - повинилась она. - Ты весьма
строптивый человек... И так сложилась ситуация... Я была вынуждена
проявить волю.
- Да, и я теперь нахожусь в тюрьме!
- Нет, это не тюрьма. Это один из моих офисов. Я называю его -
Аквапарк.
- Разница небольшая...
- Пожалуйста, не обижайся, Андрей! Я разыскала и привезла тебя...
потому что тебе грозит опасность! Нам обоим грозит опасность! Неужели ты
не чувствуешь этого?
- Нет, я живу в безопасном месте, в доме, который подарила ты, -
съязвил он. - А там и стены помогают.
- Не надо так говорить! Ты совсем не глупый человек! Ты очень умный и
предусмотрительный человек! - заговорила она вроде бы с неподдельной
страстью. - Ты не можешь не чувствовать опасности! Поскольку знаешь, с кем
имеешь дело! Ты сегодня встречался с Альбертом
Кругом!
- Мне кажется, он мелкий и трусливый, - отмахнулся Андрей, внутренне
сосредоточившись.
- Это неверное, обманчивое впечатление!
- Вообще-то все твое окружение мне далеко безразлично, - заключил
Андрей. - И у меня нет никакого желания продолжать подобные встречи. Я
хочу домой.
Показалось - Барбара даже чуть успокоилась
- Сейчас это невозможно. Тебя не выпустят из Германии и, если ты
сумеешь выскользнуть, - найдут и в России.
- И что мне остается? Сидеть в твоем бункере?
- Нет. Мы будем действовать, - жестко заявила она. - Я приняла
решение взять все в свои руки. Барон слишком неразворотлив и старомоден,
чтобы довести дело до конца. Меня раздражают эти его обряды и
эзотерические увлечения! Мне некогда заниматься глупостями.
До боли знакомый комсомольский задор и сверкающие глаза Барбары ярко
напомнили прошлое...
- Сейчас ты красивая, - заметил он, воспользовавшись короткой паузой.
- Что ты сказал?..
- Я говорю, занимайся своими серьезными делами, а я поехал в Москву.
- Мы поедем в Москву. Только вместе и чуть позже.
- Надо понимать, я полностью лишен свободы?
- В целях нашей общей безопасности, - отпарировала она - Я тоже сижу
в Аквапарке. И ненавижу этот рыбий образ жизни... Но выходить отсюда пока
нельзя!
- Боишься барона? Она отвела взгляд.
- Послушай, Андрей... Я сделаю все, что ты хочешь... Дам развод, если
будешь настаивать... Но ты должен помочь мне.
- Эту фразу я ждал от тебя, как только приехал в Германию, -
признался Андрей.
- Ждал? - откровенно изумилась она.
- Вместо этого ты начала устраивать провокации, захотела, чтоб я тебя
изнасиловал и попал в тюрьму...
- Ты же простишь меня?..
Это вместо того, чтобы прильнуть к груди, поднять глаза и сказать с
придыханием: "милый, помоги мне".
- Я сама поддалась на провокации! Меня убедил Круг!..
- lie сейчас находится Томас фон Вальдберг? - перебил Хортов.
- Не знаю...
- Так дело не пойдет! Хочешь, чтобы я помог тебе - сдай мне барона.
Насколько я понимаю, ты восстала против него и вы теперь соперники?
- Поверь мне, Андрей, я бы с удовольствием выдала его! Но я и правда,
не имею представления, где он находится. И никто не знает! Он как тень,
как призрак... Появляется в самых неожиданных местах, в неподходящее
время...
- Попробуй отбросить страх. Вспомни, когда и где он появлялся
неожиданно?
- Нет-нет, я ничего не помню! - поклялась Барбара.
- Погоди... Ты вообще видела барона?
- Да, всего один раз, и то ночью.
- Где?
- В костеле, возле гроба...
- Кого хоронили?
- Не знаю... Там стоял чей-то гроб, а возле него - барон в черной
мантии...
- Он что, священник?
- Нет, он не священник, хотя очень похож...
- Тогда что Вальдберг делал в храме?
- Должно быть, молился...
- Ночью?
- Я не задумывалась над этим...
- На какой улице находится костел?
- Этого я не знаю! Меня привезли туда, в машине с черными стеклами.
Барбара напоминала выброшенную на берег рыбу.
- Дороги я не запомнила...
- Что было в костеле? Как он выглядел снаружи?
- Не помню...
Хортов перевел дух, взял за плечи и встряхнул Барбару.
- Я не верю! Не верю ни единому твоему слову! Ты все лжешь! Ты
боишься Вальдберга, и потому не могла восстать против него! Ты с ним
заодно, вы придумали новую провокацию!
- Нет, Андрей, я разорвала все связи!.. Он нас ищет, но не найдет.
Почему пакет Третьего рейха должен принадлежать барону? И его латинским
друзьям? Я узнала! Они хотят вывезти его в Аргентину и устроить там
аукцион! Продать Европу с молотка!
- А ты, истинная патриотка, не можешь позволить этого?
- Да, не могу! - со знакомым всплеском комсомольской отваги сказала
она. - Ценные бумаги принадлежат Германии.
- Ну что же, пусть принадлежат. - Андрей подошел к двери. - Желаю
успеха. Скажи своим людям, чтоб выпустили меня.
- Ты не уйдешь отсюда, - устало проговорила Барбара. - Пока я этого
не захочу.
- Не понимаю, что тебе надо? Восстановить таким образом прежние
отношения? Сохранить брак?
- Хочу получить от тебя пакет Веймарских акций.
- И все?.. Какая мелочь!
- Я говорю серьезно!
- Неужели это серьезно? Утверждать, будто акции лежат у меня в
кармане!
- Ты единственный знаешь, где они лежат и у кого!
- Откуда такая информация? Барон сказал?
- Он никогда не ошибается.
- Глупость! Вздор! Он тебя обманул! Он тебя проверил на вшивость! А
ты его мгновенно предала! Решила сама взять пакет.
Она не дрогнула, однако в голосе послышалась настороженность.
- Андрей, у нас прекрасная возможность, шанс... нельзя июне
воспользоваться. Мы будем самыми известными людьми в Европе и во всем мире.
- Хочешь сказать, самыми богатыми?
- Нет, известными!
- Тебе не хватает славы? Но зачем она тебе? Для рекламы?
- Мне не хватает власти, Андрей, - серьезно проговорила Барбара. -
Известность - путь к власти. Имея пакет, на следующие выборы я выдвину
свою кандидатуру и стану канцлером Германии. Женщиной-канцлером.
- Так, а я стану мужем канцлера? Но это абракадабра, не звучит! -
вздохнул Хортов. - Поэтому я с тобой разведусь.
- О чем ты говоришь? - не поняла она.
- Я мечтаю, как и ты!
- Это не мечты - реальность. Ты мог бы занять очень высокое положение
в обществе.
- Например, стать президентом России!
- Это невозможно, у вас другой менталитет. Но министром печати - не
исключено.
- Хочу только президентом!
- Мне кажется, ты шутишь?
- Нисколько!
- Тебе не нравится мой проект?
- Да нет, мне все очень нравится. Только хотелось бы скорее покинуть
твой Аквапарк, а то я чувствую себя рыбкой, посаженной в одну посуду с
пираньей.
У Барбары открылись способности воспринимать шутки.
- Твой юмор не уместен, - отрезала она и сверкнула чешуей платья. - Я
говорю о важных делах! И прошу тебя относиться без иронии!
- Не кричи на меня! - тоном оскорбленного супруга прорычал Андрей. -
Ты еще не получила пакета Третьего рейха и пока не канцлер, чтобы кричать
на подданного великой державы! Ты всего-навсего - моя жена! Кто в доме
хозяин?
- Ты все время смеешься надо мной! - в ее голосе послышались
истеричные нотки. - Всегда! И по телефону, и сейчас! Когда мы приступили к
важному делу!.. Не надо укладывать дурака!
Должно быть, хотела сказать, валять дурака...
Хортов рассмеялся.
- Когда ты выучишь русский? Ты говоришь очень смешно!
- Ты будешь говорить со мной серьезно?
- Разве что в постели. Но твой доктор нашел у меня какую-то заразу.
- Как хочешь, - вздохнула она и удалилась с виноватой молчаливостью.
А через несколько секунд в кабинет влетели двое молодцев - уже
других, и, как сразу выяснилось, русских, по виду - типичные боевики,
состоящие на службе у немецкой госпожи. Настроены они были решительно,
заранее получили инструкции, однако начали с вразумления.
- Ну, что ты, в натуре? - заговорил тот, что был поинтеллигентнее, в
тирольской шляпе, костюме охотника и с резиновой дубинкой в руке. - Ты же
понимаешь: начнешь выдрючиваться и пену гнать, мы же из тебя кусок мяса
сделаем, на запчасти разберем. Тебе этого хочется? Ты же не партизан, а мы
не немцы, чтоб на дыбу тебя вешать. Если только сильно попросишь...
- Давай! - согласился Андрей.
- Чего давай? - не понял охотник.
- Дыбу, пытки - что там у вас в арсенале?
- Ты что, больной? Или упертый?
- Заборзел, - определил второй, с явно боксерским носом.
- Заверни-ка ему ласты!
Боксер явного тяжелого веса пошел на Хортова, раскинув руки у бедер,
словно курицу ловил. Вполне добродушная улыбка блуждала на крупном и
мягком на вид лице, разве что холодные синие глаза смотрели жестко и
пристально. Андрей по прежнему стоял, засунув руки в карманы куртки и
внутренне готовился к сопротивлению. В шаге от него боксер и вовсе
расслабился, не спеша достал наручники, раскрыл зубчатые браслеты.
- Ну, делай раз!
Хортов протянул ему руки - занес их над стальными челюстями, но в
следующий миг схватил запястье руки боксера и с разворотом, через голову,
чуть в узел ее не завязал. По инерции и от дикой боли боксера кинуло
вперед, с грохотом пушечного выстрела он протаранил головой аквариум-стену
и рухнул под ее обломками. Обвал воды вместе с рыбами и водорослями окатил
Хортова по пояс, охотник в тирольской шляпе инстинктивно отскочил и тотчас
получил ногой в пах.
Все произошло в три секунды, но кто-то стоял под дверью, поскольку
она мгновенно распахнулась и на пороге оказался один из тех, кто брал
Хортова на улице. Момент мгновенного ошеломления помог: Андрей со всей
силы пустил дверь назад и любопытный опрокинулся навзничь, припечатавшись
затылком к полу. Путь был свободен, по крайней мере, до конца коридора...
Но за следующей бронированной дверью уже доносился шум тревоги -
голоса, команды и топот ног. Тогда он заскочил в первую же, пустую
комнату, набитую компьютерами, подождал, когда поднятая в ружье охрана
Аквапарка пронесется мимо, затем спокойно покинул бункер, оставляя за
собой мокрые следы...
***
В доме, подаренном законной женой, стены наверняка не помогали, а
скорее всего уже стали ловушкой, да и некогда было отлеживаться: если
Барбара на самом деле откололась от Вальдберга и начала самостоятельно
вести розыск пакета Третьего рейха, то ситуация осложнилась вдвойне.
Теперь две команды станут отслеживать каждый его шаг и отлавливать, ибо
близится кульминационная развязка, на что указывает ссора бывших
партнеров. Поэтому Хортов, вырвавшись из Аквапарка, с особой осторожностью
взял такси и поехал в восточную часть Берлина. Там, на Вестенштрассе, жил
сотрудник Штази Эрих Кизик, когда-то осуществлявший оперативную связь с
особым отделом советской группировки. В самом начале службы на новой
должности они вместе ловили солдата, сбежавшего из части с целью уйти в
ФРГ, дежурили в квартире, выходящей окнами на запад, через которую, по
некоторым данным, незаконно переправляли людей на ту сторону. Он был
старше Андрея лет на пятнадцать, однако разница ни в звании, ни в возрасте
не чувствовалась, и после того, как они удачно отловили дезертира, Эрих
получил медаль и пригласил к себе в гости. А Хортову тогда объявили
выговор за недостаточную оперативную работу в части. У Кизика было шестеро
детей, маленькая, сухонькая жена и огромная квартира. Он неплохо знал
русский - учился в школе КГБ, давал уроки своим детям, поскольку хотел
отправить сыновей учиться в московский Бауманский институт.
Андрей попросил таксиста остановиться за два квартала, побродил по
дворам, проверяя, не присматривают ли за ним, и одновременно стараясь
выжать воду из ботинок и подсушить штанины. Потом купил в магазинчике
рейнского вина, закусок, поискал безделушки в подарок детям, но вспомнил,
что самому младшему сейчас должно быть лет шестнадцать, так что
безделушками не обойдешься. В результате нагрузился пакетами и в таком
виде, едва высвободив палец, позвонил в дверь подъезда Кизика.
- Вас слушают, - отозвался консьерж. - Кого вы намерены посетить?
В доме жили только сотрудники "Штази", и он охранялся и раньше так.
- Я пришел к Эриху Кизику, - сказал Андрей в металлическую сетку
микрофона.
- Его нет, - ответили почти мгновенно. - Он больше не живет в нашем
доме.
- Вы не могли бы сказать, где он теперь живет? Он не оставил адреса?
- Я слышу в вашей речи славянский акцент... Вы кто, господин?
- Я русский и приехал из Москвы. - Хортов решил не называть фамилии
любопытному консьержу, который наверняка сотрудничал с кем-нибудь: в такие
дома простых стариков не сажают.
- Эрих Кизик - ваш знакомый?
- Да, лет восемь назад мы были коллегами.
- Вы не можете назвать фамилию? Это уже было слишком, надо было
уходить, и пакеты оттягивали руки.
- Очень жаль, что я не могу встретиться с Эрихом, - сказал Андрей и
поставил подарки. - Я принес кое-что для его детей, будьте добры,
передайте, если он когда-нибудь придет сюда.
- Подарки для детей? - чему-то изумился консьерж, и дверь открылась.
Эрих настолько постарел и ссутулился, что если бы не его улыбка с
прищуром, никогда бы не узнать.
- Андрей? - спросил он по-русски, вскидывая руки. - Один момент!
Фамилия - Вольф!.. О, нет, Волков!
- Хортов, - засмеялся он. - Все равно, что Волков. Почему так долго
не впускал?
- Мой дом - моя крепость, - отчего-то сразу погрустнел он, но
спохватился. - Как это по русскому обычаю?.. Нельзя держать дорогого гость
у порог! Надо садить красный угол.
Красного угла в доме не оказалось, но зато был старый кожаный диван в
зале. В квартире ничего не изменилось, разве что все постарело, как сам
хозяин, и не слышно было детей.
- А где же твое многочисленное потомство, Эрих? - разбирая пакеты,
спросил Андрей. - И жена?
- Моя жена умерла, - обронил он тихо.
- Соболезную... Но ведь ей было немного лет...
- Пятьдесят один год...
- Болела?
- Да, болела, - ему не хотелось вспоминать, потому он приступил к
Хортову. - Насколько мне известно, ты живешь в Германии? Я слышал, ты
все-гаки женился на этой очаровательной девушке.. Забыл имя!
- К сожалению, я сделал эту глупость и женился, - вздохнул Хортов,
взглянув на свои мокрые ботинки.
- Ты не счастлив в браке?
- А брак и не получился, Эрих, я уехал в Россию.
- И она... уехала с тобой?
- Осталась здесь, занимается бизнесом. - Андрею тоже не хотелось
вспоминать. - Послушай, Эрих, ты работаешь консьержем? Или случайно там
оказался?
- Да, я получаю очень маленькую пенсию... А ты же закончил Берлинский
университет, как я помню, подготовил себе плацдарм к отступлению?
- К наступлению, Эрих, к наступлению. Работаю специальным
корреспондентом в одной московской газете.
- Я рад за тебя, Андрей. Хорошо, что тебе повезло.
Он не хотел вдаваться в подробности своего везения.
- Но где твои славные дети? Самого младшего звали, кажется,
Гельмут?.. Я купил ему пневматический пистолет, - Хортов достал коробку. -
С боеприпасами...
- Гельмута нет со мной, - признался Эрих. - Как и всех остальных...
Дети ушли из дома. Старшие дочери уехали в Америку, два сына в Италии,
один поступил на службу во французский легион. А Гельмут... просто взял
мотоцикл и сбежал из дома. Говорят, видели в компании байкеров в Тироли...
Вот Амалия и умерла... Никто не хочет жить с отцом, потому что он
принадлежит к касте прокаженных. Хорошо, что остался на свободе. Многих
упрятали за решетку. Меня оставили, потому что я не боролся с
инакомыслием, а просто отлавливал беглых советских солдат. И разрешили
работать консьержем в собственном доме.
- Почему так случилось?
- Потому что вы нас бросили... Да, предали, оставили одних против
всего Запада, против волчьих законов капитала. Мы сражались, но силы были
не равны... Извини, Андрей, я не тебя осуждаю.
- Я понимаю, Эрих...
- Помнишь мою дочь Герту?.. Она что-то пыталась сделать для меня,
писала в правительство. Потом ей пришлось уволиться и уехать из Германии,
потому что начали преследовать бритоголовые, - он встряхнулся, и замахал
руками. - Хватит! Хватит жаловаться. У меня все хорошо, и я доволен.
Гельмут вернется, я верю. Скажи мне, Андрей, ты же пришел ко мне в гости с
каким-то вопросом? Я вижу по твоим глазам...
- Теперь и вопросы задавать стыдно, - признался Хортов. - Да, я
пришел, чтобы поинтересоваться одним человеком. Это связано с моей
журналистской работой... В ФРГ у меня нет доверенных и знающих людей.
Поэтому я обратился к тебе... Этот человек - барон, а они все в Германии
известны...
- Когда ты служил в особом отделе, ты был самоуверенным человеком, -
вспомнил Эрих. - А сейчас слишком много слов и мало действий. Как зовут
твоего барона?
- Томас фон Вальдберг.
- Любопытно, - вдруг насторожился Эрих. - Почему он тебя
заинтересовал?
- Ты знаешь его?
- Лично с ним не знаком. Но Томас Вальдберг в семидесятых годах
работал заместителем начальника шестого отдела "Штази".
- Нет, Эрих, ты, вероятно, ошибаешься. Он не мог работать у вас из-за
своего происхождения. Он - сын генерала фон Вальдберга, особо доверенного
лица Бормана. К тому же входил в гитлерюгенд...
- О, кто только не входил в гитлерюгенд! - засмеялся он. - На это
особенно не смотрели, поскольку относились к молодым людям с пониманием.
Это сейчас за происхождение могут затравить человека и превратить его
жизнь в ад... Напротив, мы таких людей вербовали сначала в качестве
агентов, а потом после тщательных проверок даже брали на службу. Разве в
КГБ поступали иначе?.. Я отлично помню старые оперативные бумаги,
составленные и подписанные им. Некоторые темные дела перешли мне по
наследству. Правда, он тогда нигде не писал приставку - фон. Но все знали,
что он из аристократической семьи... Я тебя разочаровал?
- Да нет... Просто очень неожиданная информация. И очень много
проясняет.
- Никак не пойму, зачем тебе понадобился этот барон? Если ты
журналист.
- Эрих, ты не знаешь его дальнейшей судьбы?
- Нет, этого я не знаю, - он с сожалением развел руками. - Вероятно,
живет на таком же положении, как я. Потому что бумаги, составленные им,
были очень серьезные и касались идеологии в молодежной среде, а все
секретные материалы стали достоянием общественности и прессы.
- По моим сведениям, Томас фон Вальдберг живет очень хорошо, владеет
средствами массовой информации - короче, занимается бизнесом на идеологии.
- В таком случае, он оборотень, - заключил Эрих. - Таких оказалось у
нас достаточно. Есть бывшие сотрудники "Штази", которые сейчас работают в
спецслужбах Германии.
- Посоветуй, как лучше его отыскать?
- Очень просто, Андрей! - он еще находил в себе силы веселиться. -
Логическим путем. Если Вальдберг предатель, но барон и бывший гитлерюгенд,
а сейчас состоятельный человек, то его следует искать всего в трех клубах:
аристократическом "Рыцарский орден", военном - "Юный солдат рейха" и клубе
миллионеров "Капитал". Или сразу во всех. Кем бы он ни был, обязательно
будет посещать одно из этих мест. Они же умирают от тоски и одиночества!
Катер несколько часов шел в открытое море, попутно отправляя за борт
лишний груз "200", и когда уже палуба была хорошо отмыта волнами, к нему
наперерез устремился ободранный пограничник, в рассветный, зоревой час
кроваво-красный от ржавчины, однако застопорил ход, должно быть, получив
команду, и убрался восвояси. Солнце выглянуло на несколько минут, затем
снова навалились штормовые тучи, и уже сумеречным днем они причалили к
украинскому военному кораблю, болтающемуся в нейтральных водах, ссадили
десант и еще час стучались о борт, пока Козенец с командиром корабля
решали, стоит ли в такую погоду поднимать палубный вертолет, чтобы
доставить драгоценный груз - то есть Мавра - на берег. Запланированному
развитию событий помешала погода, все, кроме команды, перешли на корабль,
а катер отвалил и запрыгал по волнам куда-то в сторону Турции.
С палубы уже была видна гостиница "Ялта" и сам город на уступах гор,
однако малый противолодочник пошел вдоль берега и к вечеру встал на якорь
в Севастополе. На оцепленном матросами причале уже было несколько
автомобилей с машинами сопровождения, возле которых стояли неподвижные
люди. Козенец, похоже, ждал темноты в целях конспирации, или окончания
шторма, поскольку подойти к причальной стенке на шлюпке было небезопасно.
Однако прибой и в сумерках накатывался с прежней силой, хотя ветер
ослабел. Мавра посадили в вертолет и вместе с Козенцом перебросили на
берег.
После долгой качки земля под ногами продолжала колебаться, но долго
постоять на ней не удалось. Мавра никто не охранял, если не считать самого
Козенца, они сидели вдвоем на заднем сиденье огромного бронированного
джипа - похоже, ехали в аэропорт. Впереди на высокой скорости мчалась
машина ГАИ - вроде бы украинская, затем "торпеда" со смертниками
неизвестной принадлежности, гуляющая по дороге, как слепой, прощупывающий
пространство, и сзади "сугроб" российской военной автоинспекции - везли,
как самого премьера.
Козенец расслабился настолько, что пытался балагурить.
- Да!.. Мне и в голову не приходило, что самые интересные страницы
жизни будут под занавес. Как в спектакле! Кажется, наступает развязка. Это
моя последняя операция. Кто бы ни попросил, пусть сам Господь, не буду я
никого вызволять.
- Это что, основной род занятий? - между делом поинтересовался Мавр.
- Хрущеву я вытаскивал угнетаемых на Западе коммунистических лидеров,
- с удовольствием стал рассказывать он. - Брежневу - Луиса Корвалана,
завалившихся разведчиков, а Горбачева самого доставал из Фороса. Голой
рукой каштаны таскал!
- А меня кому достал?
- Вы, генерал, добыча особая! - засмеялся Козенец. - И принадлежите
человечеству! Не обижайтесь!..
Обидеться Мавр не успел. Машину ГАИ вдруг забросало по дороге, и
через мгновение она улетела под откос. Тяжелая "торпеда", избегая
столкновения, вышла на встречную обочину, однако тоже не удержалась на
полотне, завалилась на бок в заросли акации. Водитель джипа, отделенный
стеклянной перегородкой, отчаянно тормозил, но все-таки наехал на "ежа",
пробив передние колеса. Целым остался лишь военный "сугроб", откуда густо
ударили автоматные очереди, а затем посыпались вооруженные люди. Они
мелькали в свете фар, рассыпая на асфальт стреляные гильзы, изрешетили
"торпеду", откуда выбирались смертники и гаишников, пытавшихся
отстреливаться.
Козенец и водитель похватали пистолеты-пулеметы, подергались было у
дверей, опуская бронированные стекла, но отстреливаться не решились,
водитель вообще выбросил оружие на улицу.
- Ну, а это чьи архаровцы? - спросил Мавр.
Профессиональный освободитель лишь сверкнул глазами, хотел что-то
сказать, но люди из "сугроба" уже взяли машину в кольцо и, видимо,
привязали взрывчатку к замку задней двери - громыхнуло, и в салон ворвался
вонючий выхлоп взрывчатки. В этот момент Козенец словно очнулся и вдруг,
повернувшись всем корпусом к Мавру, прошипел:
- Не отдам...
Сквозь заднюю дверь в сполохах света в машину забирались люди - сразу
несколько человек, и потому мешали друг другу.
Ствол поднимался от бедра Козенца, и когда уже был на уровне живота,
Мавр сам наткнулся на него и резко отвел пистолет в сторону. В лицо
ударили брызги стекла от перегородки, девятимиллиметровые пули продырявили
его наискось, и водитель за рулем внезапно выгнулся, закричал и,
обернувшись, свалился набок.
Козенца не схватили, а вырвали с сиденья, через заднюю дверь
выволокли наружу и тут же расстреляли в затылок.
Рядом с Мавром очутился человек в камуфляже и маске.
- Товарищ генерал, вы не ранены?
- Ну, а вы кто такие? - спросил он, наблюдая за людьми, подъехавшими
на грузовике, которые собирали и грузили трупы.
- Отвечать на ваши вопросы я не уполномочен, - заявила маска. - Прошу
в машину.
Взяли под белы рученьки, пересадили в белый "сугроб", который с места
взял скорость в обратном направлении. По обе стороны сидели две похожих
маски. Скоро к машине ВАИ пристроились еще две, спереди и сзади.
- Не волнуйтесь, это наши, - упредила вопрос одна из масок.
На сей раз его везли в сторону военного аэродрома. Солдат на КПП
заранее поднял шлагбаум и отдал честь - похоже, он наконец-то попал в руки
государственной организации.
У военно-транспортного самолета на освещенной площадке прыгающей
походкой двигался маятником молодой генерал-полковник, еще несколько
военных стояли группой под крылом - пошел дождик.
- По личному распоряжению... председателя правительства... я обязан
доставить вас в Москву, - отрапортовал генерал, делая странные паузы. -
Ваши злоключения на... позади. Мы отслеживали ситуацию... и держали на...
под контролем.
Самолет тотчас же стал выруливать на взлетную, согнал со старта
военный грузовой "Ан-12" и, почти не останавливаясь, пошел на взлет. А по
соседней полосе, с некоторым отставанием, набрали разгон два "МИГа".
- А это зачем? - спросил Мавр.
Генерал несколько успокоился и мудрить не стал.
- Да, на... Бардак, бля... Никакой ответственности на... Суки,
вторглись, на... И хоть бы...
- Чьи вторглись?
- А... знает. Без опознавательных, на... Ни один... решения не
принял, на... Оборона, мать ее, на...
Он замолчал, видимо, испугавшись своей злой откровенности, однако
долго не выдержал.
- Эти козлы из ГРУ Козенца мочканули, на... А приказ, бля... живым и
здоровым... За него шкуру снимут, на... Говорил же, бля, взять ментов. Эти
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 21 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |