Автор: Серебристый водолей. 4 страница

Пальцы с трудом удалось развести, визг стал нестерпимо жалобным, но Хиддлстон, хоть и корчился, так и лежал лицом вниз, не пытаясь даже свести ноги. Крис снова поерзал и начал медленно вынимать член, раздвигая сжимающуюся дырку перед узлом.

- Перестань, больно! – прохрипел Хиддлстон.

- Почти все, - упрямо ответил Крис и подался назад, растягивая края уже тремя пальцами.

Том громко, надрывно крикнул, а Крис как раз рванулся и освободился. На пальцах остались блеклые кровавые разводы.

- Фуф, - выдохнул Крис, скатился с кровати и прошлепал на кухоньку.

Он долго пил, прислушиваясь к звукам в спальне, надеясь, что у его случайной омеги хватит ума собраться и отправиться домой. Крис хотел спать и покоя.

Однако в спальне было тихо, Крис понял, что оттягивать не получится, набрал стакан воды и побрел, звонко ступая голыми пятками.

- Ты как? – спросил Крис, склоняясь над кроватью.

Хиддлстон лежал так, как его и бросили, даже ноги не свел, капал розовой вспененной спермой из натертой дырки. Крис поморщился, решив непременно сменить простыни.

- Тебе, наверное, пора домой – осторожно заметил Крис, - я вызову тебе машину.

У Хиддлстона начали дрожать плечи. Крис напрягся, ожидая скандала или истерики, но тот молча повернулся на спину, выбил из рук Криса подставленный стакан и сполз с кровати.

- Ты чего? – миролюбиво спросил Крис.

Хиддлстон как-то угловато двигался, торопливо собирал одежду и брезгливо морщился, как будто ему было противно даже находиться рядом с Хэмсвортом. Странное поведение для того, кто сам на член прыгал.

Неприятно удивленный Крис вышел в гостиную, вызвал такси, а Хиддлстон, влезая на ходу в пальто, прошел мимо него, даже не удостоив взглядом.

- А ты вообще как? – запоздало спросил Крис.

Тот остановился, вскинул лицо и несколько секунд смотрел на Хэмсворта большими, тоскливыми глазами.

- В общем, давай, пока, - торопливо сказал Крис, догадываясь, что лучше ему не провоцировать судьбу.

Том отвернулся, влез на ходу в ботинки и пошел по ступенькам вниз, не оборачиваясь.

Крис выдохнул с облегчением, закрыв за ним двери, принял быстрый душ и завалился в постель, даже не вытираясь. В сон клонило зверски, даже лень было менять постельное белье. Крис выключил свет, завернулся в одеяло и сладко засопел.

***

Пахло волком.

Крис завертелся на месте, пытаясь найти источник запаха. Движения выходили странными и одновременно естественными. Крис опустил голову, несколько секунд рассматривал свои мохнатые передние лапы и сильную гордую грудину, мощно вынесенную вперед. Запрокинул голову и громко завыл, заходясь в торжествующем вопле. Волком был он сам, судя по золотистой шерсти – волком молодым.

Крис на секунду припал к земле, оттолкнулся всеми четырьмя лапами и стремительно помчался по весеннему, сыром лесу. Ветер свистел в ушах, лапы погрязали в палой, подгнившей листве, Крис перемахнул через корягу и остановился, вскинув голову и прислушиваясь. В лесу было тихо, Крис мимоходом оценил толщину стволов – таких деревьев, наверное, на земле и не осталось. Это рудиментарная память предка-оборотня проснулась в нем. Крис радостно оскалился, вывалив розовый язык, и тут же насторожился – до него донесся сладкий, манящий запах. Самка!

Крис кинулся на этот аромат, что вел его, как компас. Самка! Его волчица с голубыми глазами и густой, рыжей шерстью. Крис несся так, что многовековые стволы проносились мимо, слившись в одну коричневую полосу. Запах начал кружить, путать. Крис громко зарычал, не останавливаясь. Выслеживал и подзывал воем, но никто не отзывался. Его стиснуло ужасом, волк разом остановился, словно налетел на преграду, закрутился, как стрелка компаса, ища, где источник запаха. Кинулся по новому следу, не рассчитал движения и со всего маха врезался в замшелое дерево. Дерево отозвалось гулом, Крис заорал и проснулся. Слетел с кровати, запутался в простыне и свалился на пол, гулко ударившись коленями. Уставился на привычную комнату дикими глазами, будто видел все первый раз в жизни.

Спальня пропахла омегой, сладко пахла постель, пах халат, висящий на спинке стула, пахла подушка, на которой спал Крис, еле-еле пахли доски паркета, на которых Том стоял босиком. Крис оскалился, жадно вынюхивая запах своей омеги, зажмурился, пытаясь понять, что напоминает ему этот запах…что-то очень знакомое, родное. Под веками мелькнула алая вспышка – ну, конечно, полосатый плед прабабки-омеги, вытертый, дырявый и выцветший. Выкидывать плед как-то не поднималась рука ни у кого, его накинули на старое кресло-качалку, сплетенное из лозняка. Кресло сначала стояло на крыльце заднего двора, и Крис обожал по вечерам на нем кататься. Ему нравилось, как поскрипывало кресло и как пах плед, так…нежно, очень приятно – солнцем, мясом, шоколадом, свежескошенной травой, дождем, омегой. Потом кресло переставили на чердак, но Крис нашел его и там. Он вырос и кататься больше не мог, кресло бы не выдержало его вес – двести пятьдесят фунтов мышц, однако Крис изредка, когда очень уставал, поднимался на чердак и сидел на полу у кресла, рассеянно теребя пальцами ткань. Потом почему-то перестал и уже лет десять не вспоминал об этом кресле и пледе.

Однако его омега пахла совершенно так, Крис не мог ошибиться. Он метнулся на кухню, щелкнул чайником, чувствуя невероятный прилив сил, несмотря на раннее утро. Если бы не рабочий день, Крис бы плюнул на все и поехал бы к Тому, его тянуло, как канатом, ныло в пупке от нестерпимого желания увидеть омегу, провести пальцами по плечу. Но от работы его никто не освобождал, так что Крис влез в кроссовки и ринулся на утреннюю пробежку. У него больше ничего не болело, не чесалось, и никаких глупостей с телом не происходило – наоборот, все работало как часы, каждая мышцы пела. Крис промчался по своему привычному маршруту быстрее обычного, с наслаждением влез под прохладный душ, машинально прикрывая волосы от струй. Волосы отросли, долго сохли, а состричь их Крис ленился, да и не сильно-то ему мешал куцый хвостик.

Хэмсворт смутно помнил, как прошел рабочий день. Он послушно чертил, что было велено, и проектировал, а сам думал только о том, что после работы возьмет машину и поедет в книжный магазинчик. Ждать, пока закончится день, было физически больно, альфа в бог знает каком поколении в нем негодовала, требуя, чтобы Крис перестал заниматься херней, а сделал то, что нужно – нашел свою омегу. Он смутно помнил, как закончился рабочий день, все было как в угаре, Крис что-то говорил и тут же забывал, отвечал невпопад, окончательно он обнаружил себя уже на улице, в машине такси, причем Хэмсворт совершенно не помнил, как ловил кэб. Он даже дрожать начал от предвкушения и ожидания.

Все магазины еще были открыты, но книжный магазинчик был наглухо закрыт, даже белый роллет был опущен. Крис растерялся.

Здесь запах был сильным, впитался за годы в асфальт, неудивительно, что книжный магазин пользовался такой популярностью – любая альфа, наверное, слышала этот сладкий, манящий запах незанятой омеги. Любая, но не Крис.

Хэмсворт поднял голову и посмотрел на темные окна второго этажа. Из приоткрытого окна запах тянулся особенно густо, Крис как будто глазами души своей увидел темную струйку, расплывающуюся в воздухе, как…как молоко в воде. Хиддлстон жил в квартире на втором этаже, однако сейчас его там не было, Крис чувствовал это по фоновому запаху без свежей нотки.

Он принялся озираться, думая, у кого бы спросить – куда подевался букинист. Спрашивать не пришлось, Крис из-за высокого роста видел очень далеко, и знакомую рыжеволосую голову выцепил сразу. Хиддлстон медленно, спотыкаясь, брел от фонаря к фонарю, держась рукой за кирпичные стены. Сначала Крису показалось, что тот пьян, однако Том прижимал к руке какой-то белый пакет, судя по форме, никакой стеклянной тары там не было. Крис пошел ему навстречу, предчувствуя горючую беду.

Том как раз остановился, чтобы перевести дыхание, скользнул по Крису бездумным, равнодушным взглядом. В круглых глазах зрачки сузились до игольной головки, от этого радужка показалась не просто голубой, а какой-то белесой, как у рыбы.

- Что ты натворил? – спросил Крис, задыхаясь от волнения.

Том неуверенно повел головой, вытянул вперед руку с пакетом. Там что-то звякнуло, и Крис нервно дернул пакет на себя, вытащил зеленые баночки, а Том прислонился спиной к стене и начал медленно съезжать.

- Успокоительные таблетки из мелиссы? – удивился Хэмсворт, ожидавший что-то страшное, вроде цианида или снотворного. – Сколько ты выпил?

- А-м-м, - протянул Хиддлстон, устало закрыв глаза.

Крис потряс пакет и понял, что две баночки совершенно пусты. Дозу глупая выдра сожрала убойную.

- Бл-л-лядь, - процедил Крис, подхватил почти сползшего на землю Тома и закинул на плечо.

Тот слабо болтался, задевал острыми носками бедро Криса и вяло мычал. Крис криво улыбался в ответ на заинтересованные взгляды. Наконец он завернул за угол магазина, поглядел на железную лестницу на второй этаж, решительно выдохнул и взбежал наверх, придерживая Хиддлстона за задницу, чтобы тот не свалился с плеча – лететь пришлось бы долго. Перед оббитой декоративным тиснением дверью Крис сгрузил своего безвольного пассажира на крытую, широкую площадку, бесцеремонно обшарил его и нашел в кармане пальто связку ключей.

- М-о-оре, - протянул Хиддлстон внезапно, бестолково рассматривая свои ногти. – Молоко.

- Ага, - терпеливо согласился Крис, затаскивая драгоценный груз внутрь.

Включил свет и хмыкнул, оценив квартиру – мистер Хиддлстон себе в удовольствиях не отказывал. Квартира была большая, очень просторная и светлая, в основном, из-за зеркал и панорамных окон. Крис даже охнул, увидев прямоугольное стекло в потолке над диваном. Глупее он ничего и придумать не мог: что можно рассматривать в лондонском небе? Бесконечный дождь?

- Холодно, - еле выговорил Хиддлстон, пытаясь запахнуть пальто непослушными руками.

Крис опомнился, потушил огонь любопытного строителя, горящий в груди, и принялся ухаживать за своей несчастной перебравшей омегой. На ногах тот определенно не стоял, дрожал и щурился. На Криса смотрел с искренним удивлением, как, например, на гигантский оранжевый гриб с глазами.

Крис раздел его догола, отнес на руках в ванную и усадил на вязанный коврик у ванны. Хиддлстон сладко вздохнул, лег на бортик щекой и придремал, а Крис успел снять куртку, набрать в кувшин воды и закатать рукава рубашки.

- Просыпайся, - сказал он сосредоточенно, присел на корточки перед Томом и протянул ему полную кружку воды. – Пей.

Том уставился на кружку с искренним интересом, улыбнулся ей застенчиво и снова закрыл глаза. Крис вздохнул, крепко взял его за затылок и заставил насильно выпить до дна. Том облизнулся, а Крис набрал новую кружку – в кувшине было два литра, и все их нужно было как-то залить внутрь сонного, вялого Хиддлстона.

- Пей, - мягко сказал Крис, насильно заливая новую кружку.

Сначала Хиддлстон послушно пил, но потом он устал и начал капризно хныкать. В кувшине плескалась ровно половина, так что Крис решительно схватил его за нижнюю челюсть, оттягивая ее вниз, заставляя запрокинуть голову, схватил кувшин и принялся заливать прямо так. Как он и думал, выдра тут же подавилась, расчихалась, разревелась и начала дрожать. Впрочем, дело было сделано, большая часть графина залилась по назначению.

Крис поднял его на ноги, крепко обхватил за оттопырившийся, круглый живот. Он сомневался, что его омега в таком состоянии сможет даже рукой махнуть, однако стоило все предусмотреть. Крис прижал его к себе покрепче, погладил ласково влажный затылок с потемневшими рыжими кудряшками, и безжалостно пропихнул два пальца в рот. Хиддлстон подавился бессильным, возмущенным бульком, его горло на секунду сильно сжалось вокруг пальцев Криса, в следующую секунду Крис резко наклонился, надавив на округлый живот под ладонью, едва успел убрать пальцы, а бедняжка Том начал блевать и сотрясаться в судорогах. В ванной сильно и неприятно запахло концентратом мелиссы, Том дергался в его руках, обмяк и повис как кукла, набитая песком. Крис заботливо умыл его, утер белоснежным полотенцем замурзанную, несчастную физиономию.

- Теперь можно спатеньки, - поучительно сказал Крис, подхватил подопечного подмышки и понес, как девицу, в серую, изящную спальню.

Кроме большой двуспальной кровати с безжалостно смятыми и скрученными простынями, в спальне стоял только старинный столик с потрескавшимися ножками, совершенно не вписывающийся в современный дизайн. Столик, собственно, выглядел так, будто собирался вот-вот развалиться, да никак не мог найти лучшей минуты для этого события. Крис хмыкнул и возложил ношу на кровать, расправил, как мог, простыни, и пошел прибирать разбросанную одежду.

Ему самому не помешало бы принять ванну и, наверное, можно было прикорнуть на краешке кровати, в ногах своей омеги, но Крис не утерпел, зашел в спальню и остановился на пороге, рассматривая зачарованно, как по тощей, подтянутой заднице бегают блики. Том перевернулся на живот, разбросав ноги, выставил на обозрение изуродованную кровоподтеком сторону лица. Криса на секунду захлестнуло жгучее, яростное, разрушительное желание порвать любого, кто причинит вред его омеге. Рвать стоило самого себя, Крис так разозлился, что готов был себе отвесить оплеух. Ну да ладно, дело это осталось в прошлом, и теперь Крис отгрыз бы руку любому, кто подумал бы замахнуться на его несчастную выдру.

Чем больше Крис смотрел на долговязую, тощую фигуру на сером покрывале, тем сильнее в нем просыпалась мерзкая, извращенная мысль взять омегу прямо сейчас. В этом было что-то некрофильское, ненормальное, но Хиддлстон манил его своими длиннющими ногами с острыми, аккуратными коленями, ямочками на пояснице, жалобно-тонкими лопатками, как у мальчика. Крис попятился назад, мысленно ругая себя, но вяло и неправдоподобно. Он уже нашарил ручку на двери, сопротивляясь виду распростертой омеги и настойчивому запаху, который окутывал его, как теплое, согретое у обогревателя одеяло. Крис бы ушел, как собирался, но Том дрыгнул ногой, отвел ее в сторону и согнул в колене, открывая самое сокровенное. Крис коротко, низко рявкнул и пошел к кровати, сдирая на ходу рубашку и брюки.

В постель он забрался уже полностью голым, схватил обеими ладонями худые бедра и подтащил к себе, хозяйски оглаживая. Связь между ними была не завершена, Крис собирался ее завершить, и ничего на свете, даже всемирный потоп, его бы не остановил. Том всхлипнул, хрюкнул в подушку, но не очнулся до конца, даже когда Хэмсворт перевернул его на спину и нежно развел ноги. Том глядел непонимающе, моргал удивленно и недоуменно, а Крис, повинуясь порыву, принялся ласкать губами синяк, зализывая его. Он как-то сомневался, что поможет, однако инстинкты требовали. А еще они требовали, чтобы Крис начал двигаться между этих выставленных, доступных бедер, но Крис повременил, принялся осторожно ощупывать припухшую, горячую дырку, поросшую темным пушком.

- Нет, - прохныкал Хиддлдстон, вяло уперся ладонями в грудь Криса и попытался отпихнуть.

Наверное, слона или глыбу было проще сдвинуть.

- Тсс, - пробормотал Крис, водя губами по узкому, острому подбородку. – Я с тобой.

Видимо, именно это Хиддлстона и пугало, он всхлипнул снова, громко и отчаянно, и свел колени. Попытался, по крайней мере. Крис тут же закинул его ноги себе на плечи, попутно приласкав точеные, красивые, как у девушки, щиколотки.

- Не хочу, - слабо протестовал Том. – Не надо.

- Надо, - возразил Крис, обводя указательным пальцем шершавую, податливую дырку. – Откройся.

Том пискнул, запрокинул голову назад и закрыл глаза. Крис воспринял это как согласие, медленно воткнул палец до фаланги и покрутил им внутри. Склонился и лизнул острое ухо.

- Я тебя трахну, - пообещал он низко, толком не уверенный, что Том его слышит и понимает. – Я выебу тебя сейчас и потом утром. Откройся, не упрямься.

Судя по тому, как закапала слизь на его ладонь, все выдра отлично слышала и соображала, просто так ослабела, что даже стукнуть пяткой по зубам не могла.

Крис вставил второй палец, а через минуту и третий. Пальцы ходили ровно, мерно, Том постанывал на вздохе, когда они задевали какие-то рубчики на стенках.

- Хорошо, молодец, - низко сказал Крис, скалясь белоснежными, острыми зубами. – Я хочу вставить еще один.

Том устало отвернул голову, делай мол, что хочешь, мучай меня полностью. Крис протолкнул мизинец и надавил ладонью, пока все пальцы, сложенные лодочкой, не скрылись внутри. Снаружи остался только большой, им-то Крис и принялся ласкать сжавшуюся мошонку.

- Отлично! – зубасто улыбнулся Крис. – Хорошо принимаешь.

Он провернул ладонь раз и другой, убедился, что для его члена все готово – в смазке была не только его ладонь, но и постель, и бедра Тома, и его задница. И даже, почему-то, локоть Криса.

Хэмсворт вытащил пальцы, медленно и плавно, с неохотой покидая горячие складки. Дырка тут же сомкнулась, вывернутые края налились насыщенным розовым цветом, смазка капала липкими, тягучими каплями, простыня ее даже больше не впитывала.

- Ты мой, - уверенно сказал Крис, облизывая влажные пальцы.

Вкус был своеобразный, не то, чтобы неприятный, но такого раньше Крис не пробовал. Том подглядывал за ним одним глазком, а увидев, как Крис неспешно облизывает пальцы, смакуя, Том снова зажмурился и начал пунцоветь.

Крис крепко взял его за бедра, чуть приподнял и вставил одним коротким толчком. Том охнул, прикрыл лицо локтем и вскинул брови.

Крис по-прежнему слабо представлял себе, как надо правильно покрывать омегу, да и омега артистично притворялась бессознательной, но на этот раз все было совсем по-другому. Крис чувствовал, что каждый его толчок встречают. Чувствовал, что смазка течет, как из пробитой трубы, у него уже все ноги были липкие и скользкие. Внутри Том сжимал его и сладко содрогался, когда член преодолевал сопротивление мышц. Крис принялся облизывать местечко за ухом, вцепился зубами, помечая меткой альфы. Том забыл, что он вроде как без чувств, застонал и стиснул ноги на широких плечах.

Крис не спешил, убедившись, что омеге хорошо, и что вовсе не нужно держать его, чтобы трахать, он принялся водить ладонями по подставленному, худощавому телу. Кожа у Хиддлстона горела, как от температуры, Крис не обеспокоился, ему самому было так жарко, что пот тек дорожками, капая на злосчастную простыню. У них просто была первая нормальная случка, а у бедной, бедной выдры и вовсе выдалась кошмарная неделька с постоянной течкой и душевными переживаниями, так что в лихорадке ничего необычного не было.

Необычно оказалось то, что когда Крис расслабился и начал толкаться медленнее, чтобы продлить удовольствие, его сонная омега вдруг широко открыла злые, мутные глаза и вцепилась Крису острыми, мелкими зубками в шею так, что проступила кровь. Крис намек понял, начал двигаться резко и быстро, а Том слизывал наворачивающиеся из ранок капли, довольно вздыхал и сопел, податливо принимая. Крис уперся ладонями в перекладину кровати, передохнул пару секунд и начал вбиваться так, что их сначала проволокло к спинке, а потом вынесло на середину кровати. Покрывало скрипело под вспотевшей спиной Хиддлстона, под пальцами Криса потрескивала толстая пластиковая перекладина, простыни окончательно заляпало потом и каплями смазки, которые Крис неистово выбивал жесткими толчками. Резинка на волосах лопнула в самый неподходящий момент, волосы рассыпались и прилипли к мокрой шее, завились на концах в крупные, золотистые кольца. Том вдруг охнул, широко распахнул глаза, в которых расползались зрачки, как две бездонные кляксы, и не сдержал тонкого, сиплого крика. Крис зарычал, чувствуя, как часто и сильно сжимает его член агонизирующей в оргазме кишкой. Том дотянулся до его шеи, запустил ногти, потянул за волосы, сдирая кожу целыми пластами. Боль была последней каплей – Крис хватанул его за ухом, сжал зубы и кончил, содрогаясь в долгой, сладкой разрядке. Вжался плотнее, когда узел начал расти.

Том под ним заметался, видимо, решив, что из него снова будут вынимать, как в прошлый раз, но Крис только крепче сжал зубы, утихомиривая его.

Лежать вдвоем, нос к носу, было так хорошо, что Крис только снял с плеч потные, сведенные судорогой ноги, поудобнее устроил сонную и вялую омегу, которую все еще простреливало спазмами наслаждения. Крис любовался подрагивающими черными ресницами, алыми, искусанными, припухшими губами, и неожиданно уснул, прижавшись головой к твердой, нервно вздымающейся груди.

***

Такого пробуждения Крис даже представить не мог. Он-то и не планировал, но неосознанно предполагал, что они проснутся в тесных объятиях друг друга, полежат несколько минут, лениво целуясь, потом Крис соберется и поедет на работу. Если повезет, то ему сделают сэндвич и вручат яблоко на обед.

Хэмворт проснулся от звонкого удара: в ухе зазвенело, а на косточке за ухом вспухала шишка. Крис замычал спросонья, растирая ноющее место ладонью, прищурился и сонно уставился на Хиддлстона. Тот свирепо смотрел в ответ, выставив перед собой сковородку. Крис разом проснулся – до этого момента он верил, что только в фильмах кому-то прилетает сковородками.

- Ты! – прошипел Хиддлстон. – Ты!

- Ты рехнулся? – хрипло спросил Крис.

Сковородка описала изящный полукруг, Крис не успел прикрыться.

Хиддлстон разразился гневной речью, помахивая проклятой сковородой в такт своим словам, только Крис все равно ничего не слышал: в одном ухе у него до сих пор звенело, зато другое, по которому досталось, попросту оглохло. Крис потряс головой, похлопал себя по затылку – в голове прочистилось.

- Как ты посмел появиться, после всего, что сделал?! – разорялся Хиддлстон. - Я с таким трудом выпросил рецепт на успокоительное, только затем, чтоб ты снова…

- Еще раз, - просипел Крис, - только попробуй еще раз…

Светлые глаза сузились, Хиддлстон прищурился и сморщил нос, верхняя губа задралась в злобной, хищной гримасе. Крис успел схватить его за запястье в замахе, дернул за ручку и вырвал чертову сковородку. Хиддлстон сморгнул, сковорода, которую Крис отшвырнул не глядя, зазвенела на полу.

- Я завершил нашу связь, - сообщил Крис, глядя снизу вверх на свою злющую омегу. – Я ее закончил.

- Молодец какой! – заорал тот. – А может быть, я уже не хотел?! Как ты вообще тут оказался?! Зачем ты пришел?

Крис хотел было ответить, но вместо этого шумно зевнул, не удержавшись. Хиддлстон издал громкий, гневный звук, взвизгнул и бросился на Криса, выставив кулаки. Крис его недооценил, не ждал, что эти длинные пальцы окажутся такими твердыми – Том чувствительно треснул его кулаком по плечу, ткнул по ребрам. Крис охнул от неожиданности, сгреб его и свалил на кровать.

Выдра защищалась как полярный медведь – Крису оцарапали лицо, чиркнули зубами по ключице, оставив некрасивый кровоподтек, намяли бока и напоследок пнули коленом в живот. Крис же только старался уворачиваться и отводить кулаки в сторону. Он бы тоже треснул в ответ, однако все его инстинкты сопротивлялись, Крис даже подзатыльник отвесить не мог, под ним ведь лежала его помеченная омега. От удара в живот Крис задохнулся и скатился с кровати, рухнув на пол на четвереньки. В спину прилетел неожиданно сильный удар локтем. Крис растянулся по паркету, захлебываясь воздухом.

- Я не беспомощный щенок, - заявил Хиддлстон, выпрямляясь.

Глаза у него воинственно сверкали, кончик острого носа покраснел от злости.

- Уходи, - заявил Том, пиная распростертое тело пяткой.

Крис снова задохнулся, теперь уже от боли внутри, которая растеклась от сердца, через легкие, куда-то в живот, и там свернулась кольцами. Омега прогоняла его. Это было справедливо, учитывая, что он натворил, противиться этому приказу Крис не мог, так что он поднялся кое-как на ноги и принялся быстро одеваться.

Хиддлстон метался по спальне, поглядывая независимо и гневно, задрал подбородок, увидев, что Крис на него смотрит. Хэмсворт вздохнул, как побитый пес, побрел к входной двери, застегивая на ходу рубашку и брюки.

- Стой, - сказал вдруг Том.

Потрогал себя за копчик, обнюхал пальцы и поглядел на Криса с яростью. Хэмсворт знал, что этот психованный унюхал – метку альфы, несмываемое пятно, знак принадлежности.

Конечно, все это отлично смывалось, просто считалось, что пятно не смывается, а на самом деле, там находилась железа, вырабатывающая знак альфы. Крис спал с ним целую ночь, организм Хиддлстона сам перестроился, и его железы «скопировали» запах Криса, добавляя его к запаху омеги. В одном, впрочем, народная молва не ошибалась – это было навсегда.

- Ты…- просипел Хиддлстон, краснея до ушей. – Ты меня испортил!

- Ты же сам этого хотел! – рявкнул Крис, которого паршивое утро вывело из себя. – Разве нет? Ты кричал, что я твой альфа.

- Это было до того…до всего! – огрызнулся тот.

Крис пожал плечами, влезая в ботинки.

- Погоди, - сказал Хиддлстон, нервно хрустя пальцами. – Что теперь?

Видимо, порыв ярости схлынул. Крис невольно потрогал себя за крупную шишку и вздохнул.

- Мне надо на работу, - сказал он неохотно. – Сначала я заеду домой, переоденусь.

- У меня есть рубашки твоего размера, - неохотно сказал Том, потер ладонями лицо и пошел к встроенному шкафу.

- Откуда?- поинтересовался Крис, быстро переодеваясь. Рубашка была ему впору.

- Купил, когда…когда встретил тебя, - вяло ответил Том, щелкая тостером и кофеваркой. – Думал, что пригодится.

- Пригодилось, - согласился Крис, повязывая галстук.

Хиддлстон пожал плечами, безразлично уставился в окно, совершенно равнодушный к своей наготе.

- Я приеду вечером, - сказал Крис, выхватив горячий хлебец.

- Нет, не приедешь, - возразил Том. – Я не хочу.

Крис растерялся, перестал жевать. Том поглядел на него искоса.

- Удачного дня, - сказал он твердо, словно посетителю.

Крис кивнул, забрал портфель и ушел.

Он был в таком раздрае, что готов был позвонить родителям и спросить совета.

Вечером Крис, не заезжая домой, снова поехал в магазинчик. Ему было и страшно, и досадно и даже немного смешно.

Накрапывал слабый дождик, Крис, в очередной раз забывший зонт, торчал перед входом, торопливо курил, чтобы согреться, и одергивал воротник, за который затекала вода. Посетители, заходящие в магазин, поглядывали на него, но Крис вел себя мирно, никого не задирал, так что на него перестали обращать внимание. Крис обжигал пальцы крепкими гвоздичными сигаретами, запахивался плотнее и дрожал под порывами ветра. Все это было как-то нелепо: сначала Хиддлстон бегал за ним, теперь он сам будет бегать – и, что самое паршивое, будет же, от себя не уйдешь. Волчья натура, спящая в нем годами, проснулась и требовала свою омегу. Тот был рядом, за стеной, и, наверное, тоже слышал запах несчастной, замерзшей альфы, однако выдерживал характер. В этом Крис тоже был виноват - он завершил связь, дал омеге бессознательное чувство уверенности и собственной важности. Рабство прямо для альфы, если подумать: найти, отбить у соплеменников, прокормить. Ну, допустим, в цивилизованные времена отбивать приходилось только на словах, да и прокормить омегу совсем не трудно, супермаркет под рукой. Но во всем остальном…и это хорошо, что омега пока не тяжелая, Крис читал, что дальше будет хуже. И жаловаться некому.

Он горько вздохнул, утер текущую по лицу дождевую воду и затушил скуренную почти до фильтра сигарету о кирпичную стену. Повернулся, одновременно вытаскивая из пачки новую сигарету, и уперся взглядом в недоверчивые светлые глаза. Хиддлстон, придерживая над головой большой розовый зонт, молча смотрел на него, постукивая носком ботинка об асфальт. Зонт был такого кислотного цвета, что на лицо Тома упала густая тень цвета фуксии.

- Привет, - Крис мигом выпрямился и расправил плечи. Это выходило неосознанно.

Крис смахнул с лица прилипшую влажную прядь.

- Зачем пришел? – холодно спросил Том, склонив голову набок.

Синяк, почти заживший и поблекший, заиграл новыми красками.

- К тебе, - тихо сказал Крис.

- Я тебя не звал, - независимо отозвался тот.

Крис кивнул, неохотно соглашаясь, но с места не сдвинулся.

Хиддлстон помолчал, разглядывая промокшую фигуру в потемневшем от дождя пальто, повернулся и принялся закрывать магазин. Крис посторонился, когда роллет опустился до земли, и щелкнул замок.

Хиддлстон неспешно пошел домой, свернул за угол, а Крис поспешил за ним, хоть его и не приглашали.

- Эй! – позвал он обиженно. – А я?

Том, уже взбежав на второй этаж, остановился перед дверью, позвенел ключами. Повернулся, глядя снизу вверх высокомерно, и процедил:

- Всего хорошего.

Крис кивнул, не зная, что сказать и как поступить. Дверь захлопнулась и внутри, на втором этаже, зажегся свет. Хэмсворт побрел прочь, стуча зубами. Он продрог, и еще надо было как-то добраться домой.

К ночи у него поднялась температура, Крис расчихался, стоя под горячим душем, выпил несколько жаропонижающих таблеток и лег спать. Голова была тяжелая, сильно клонило в сон, так что Крис не стал даже смотреть вечерние новости.

Когда он закрывал глаза, голова кружилась так сильно, что Крису казалось, будто он вместе с кроватью летит. Он задремал, и в его горячечном сне выплывали то железные люди, то страшные чучела, добрые внутри, то львы и тигры, а иногда снилась его капризная, злопамятная омега. Крис стонал, просыпался в холодном поту, и снова засыпал, чтобы погрузиться в простудный бред.

Дата добавления: 2015-08-28