ОТ АВТОРА.
Мне хотелось написать не большую книгу про детский дом, про наш детский дом, про
наших первых воспитанников – девчонках и мальчишках Софьинского детского дома.
По пробовать рассказать, как мы, все вместе по кирпичику строили наш дом, как вместе
создавали островок нашего детства, учились жизни заново, учились по новому дружить,
поддерживать друг друга. Теперь уже по прошествии кого то времени, оглядываясь назад
невольно ловишь себя на мысли, какие же мы были наивными, смешными, по детски не
посредственными, и все у нас было в первые. Наши первые воспитанники уже сами стали
родителями и воспитывают своих детей, кто двоих, а кто и троих. Эти родители прошли
тяжелую и трудную школу взросления, познали горе предательства и веру в свое хорошее
будущее, а за него они сражались, помогали им в этом педагоги, которые всегда были ря-
дом.
Я много читал книг про детские дома, про их обитателей и все они наводили на
грустные мысли, оставляли какой то тяжелый осадок, казалось, что все так плохо в этой
жизни и лучше наверное не будет. Мне хотелось показать, что хорошее есть, оно рядом,
только надо его суметь во время разглядеть, сделать его доступным для каждого. Пусть
его не так и много, хорошего в жизни этих ребят, но оно есть, надо помочь им его найти и
сохранить. Мне кажется, что это и есть главная задача педагогов, работающих в таких вот
образовательных учреждения. Нужно постараться вернуть этим ребятам украденное у них
детство.
Мне хотелось, чтобы это получился один большой рассказ из нашей жизни, забавные
и веселые страницы нашей жизни, что бы на лице они вызывали улыбку, добрую улыбку и
чтобы каждый верил, что все будет хорошо, что все у него получится.
* * *
Вступление
Белая управленческая «Волга» несла нас по Киевской трассе в направлении от
Наро-Фоминска до Москвы, но конечный пункт нашей поездки была деревня
Софьино, относящиеся к Петровскому сельскому совету. За окнами служебной
машины мелькали высокие ели, яркое солнце светило прямо в глаза. День выдался на
удачу солнечным и по июльски теплым несмотря на то, что на дворе была вторая
половина августа. Последние теплые денёчки и прощай лето. Вот промелькнул
поселок Киевский за ним Рассудово, потом Селятино с его высотными жилыми
домами и наконец поворот на Софьино. Въезжаем в арку и мы на территории
Софьино. По сторонам стоят добротные коттеджи, показалось современное здание
Софьинской школы. А это, что за большое разрушенное, как будто после войны.
Мне пояснили, что это здание недостроенного Дворца культуры и стоит оно
заброшенным вот уже около 12 лет. Вот мы и подъехали к двухэтажному зданию
напоминающее расположение детского сада. Два здание соединенные переходом, одно
из которых косметически отремонтировано другое находится в стадии готовящегося
ремонта. Мы прошли в здание сразу при входе с левой стороны столовая, по лестнице
ведущей на второй этаж можно попасть в две воспитательные группы. По коридору
от столовой с левой стороны кухня дальше - холл, с правой стороны о ходу проход в
другое здание. Далее идут прачечная, медицинский изолятор, дошкольная группа и на
втором этаже ещё две воспитательные группы. Вот и все небольшое хозяйство под
названием Софьинская школа-интернат для детей-сирот и детей, оставшихся без
попечения родителей с общим числом постоянных воспитанников 35 человек в возрасте
от 6 до 14 лет. Меня провели по расположению образовательного учреждения и
познакомили с сотрудниками. Я уже точно не помню о чем говорили, о чем я
расспрашивал сотрудников и какие были их ответы. Одно мне показалось странным и
не понятным - воспитателей с педагогическим образованием было мало и еще в
спальнях стояли большие деревянные кровати с огромными написанными черной
краской инвентарными номерами сантиметров пятнадцать в высоту и очень сильно
бросались в глаза. Первая мысль, возникающая при взгляде на эти кровати с жирными
огромными номерами, как бы напоминала, что это не твое, что все это не принадлежит
хозяину, спящему на этой кроватке и все здесь, в этом здании не принадлежит детям,
которых сюда зачем-то привезли, которые здесь живут. Столы и стулья в столовой,
прикроватные коврики, граненые стаканы, ложки, вилок почему-то не было, как
мне объяснили не положено, во избежание непредвиденных инцендентов среди
воспитанников. И еще многое, что в обычной жизни мы называем мое, здесь
называлось казенное, то есть муниципальное, вернее государственное имущество и все
это детское учреждение было муниципальное, принадлежащие Наро - Фоминскому
муниципальному району. Но почему все же так мало педагогов работают здесь, в чем
причина их отсутствия?. Где же их взять не идут сюда педагоги и на то много своих
причин, а таким ребятам нужны опытные, знающие педагоги, которые могут
правильно пожалеть и правильно наказать. Которые могут быть добрыми, но не
добренькими, строгими, но не жестокими, а самое главное, которые не будут
заигрывать, а будут поддерживать нужную дисциплину. Примерно через час мы сев в
служебную волгу выехали назад в Наро-Фоминск. В дороге я постарался еще раз
прокрутить у себя в голове череду увиденного и услышанного. Первое моё
впечатление от посещения этого образовательного учреждения было не радостное,
вернее сказать печальное, что-то тяготило, Стены покрашены темноватыми красками,
двери массивные обитые вагонкой. Оборудование и обустройство групп, в которых
проживали воспитанники было, если можно так сказать бедненькое и уж совсем
простенькое. Правда в каждой группе был телевизор, но уже частично поломан и
тоже с большими жирными инвентарными номерами, а то что с номерами то не наше по
этому и не жалко, по этому и не бережем. В общем хозяйство, которое мне предстояло
принять и управлять было не ахти какое, а я ещё ни видел воспитанников, которые
здесь уже прожили почти целый учебный год. Какие они эти детки, казённые детки,
государственные дети? Навязчивая мысль постоянно преследовала меня - отказаться
от этого предложения, оказаться как можно скорее, не сдвинуть лично мне этот
огромный, тяжелый пласт детского несчастья. Мне он казался непосильно тяжелым,
трудным и только одно, но удерживало от этого шага, слово, данное мной человеку,
которого я знал давно и которому доверял, и которому хотелось помочь действительно
и по настоящему, уж очень он просил меня об этом. Сейчас вспоминая то далекое
начало становления нашего детского коллектива, этих мальчишек и девчонок,
первых воспитателей хочется сказать им все спасибо, большое спасибо за вашу веру
в меня, за ваше доверие ко мне, за понимание нашей общей цели, к которой мы шли
все вместе, не смотря ни на какие трудности, вмести учились понимать друг друга,
уважать себя и других, верить, что все будет хорошо, что все у нас получится, потому,
что мы все вместе. Все мы в разные, но все мы вместе. Один за всех и все за одного!
Это был наш девиз, в вели мы его на втором году нашего проживания в детском доме.
Расшифровывался он тогда следующим образом. Если кто то один в группе совершил
плохой поступок, то за него отвечает вся групп, если кто-то в детском доме
совершил плохой поступок и подставил своих же друзей, то за него отвечает весь
детский коллектив нашего дома. Девиз был суров, но необходим на первое время нашей
жизни. Я все никак не мог понять, что же на самом деле принадлежит этим обитателям
большого дома, этим детишкам, что? А потом понял Н И Ч Е Г О! У них доже свободы
не было по настоящему, о другом я уже молчу. За десять лет своего директорства мы
вместе со всеми ребятами попытались создать настоящий дом с домашними заботами и
проблемами. Дом для маленьких обитателей и старших жильцов действительно
превратился в их дом.
* * *
ГЛАВА 1. ВОССТАНИЕ «СПАРТАНЦЕВ».
===================================
Прошло ровно три месяца моего директорства в детском доме. Это было самое трудное
время, время поиска, время знакомства с воспитанниками и их бытом, время знакомства с
сотрудниками, время становления меня как руководителя и время пристального изучения
меня воспитанниками как директора. Дела скажем так шли не очень успешно, но все- таки
шли, и это пока было самое главное. Самое, самое главное ещё заключалось в том, чтобы
вовремя накормить пятьдесят воспитанников, вовремя уложить их спать, охранять их,
чтобы они не сбежали, вовремя поднять их утром, чтобы не опоздали в школу и все, все
было самое и самое главное. Режим дня, сосуществовавший в детском доме, практически
не выполнялся, подъем утром проходил не организованно, на завтрак большая часть ре-
бят опаздывала, опаздывали и на уроки в школу. Вот такие порядки я принял в начале так
сказать становления этого детского дома. Меня больше всего поражала наша территория
вокруг здания детского дома. Одна трава и окурки, ни цветов, не урн для мелкого мусора,
поэтому вся территория была завалена фантиками от конфет и прочим уличным мусором.
Требовалось принятие, каких - то очень срочных мер для наведения хотя бы самого что ни
наесть элементарного порядка, но вопрос заключался только в одном как, каким способом
это можно сделать, да и будут ли в этом участвовать сами ребята, кроме воспитателей.
Численность воспитанников нашего детского дома росла не по часам, а по минутам. С
самого начала нас было двадцать пять, к новому году нас стало шестьдесят, после зимних
каникул обитателей нашего дома стало уже восемьдесят шесть. И это все каких-то пять
коротких месяцев, а порядка как не было, так и нет, что делать, как быть ума не приложу,
ну просто не зная, что делать и все. Прибывающие новые ребята смотрят на «старичков» и
все делают как они, все повторяют за ними, так же все курят, мусорят, где попало, а ты
бедненькая тетя Маша, техничка нашего дома, давай за ними все убирай и вы наводите
порядок дорогие наши воспитатели, а мы будем валяться на кровати, смотреть телевизор,
ходить в столовую с грязными руками и в грязной обуви, аккуратно складывать в стопку
школьные учебники, даже не открывая их за всю учебную четверть. Вот эта жизнь, одним
словом «лафа», житуха, что надо и ни каких тебе забот и напряги. Вот это все надо было
переломать, перестроить и начать заново, начать новую жизнь без всяких изъянов и при-
вилегий. Сейчас вспоминаешь все это и с одной стороны смешно, а с другой как же это
все трудно тогда давалось, и не верилось, что вся наша жизнь так изменится, и изменится
в лучшую сторону, но это все было еще где-то впереди, а пока «тяжелые и суровые»будни
сегодняшней реальности и их надо было еще пережить. Нужно было думать о них, шести-
восьмидесяти обитателях нашего огромного дома, которым при всем при том надо было
кушать, спать, учиться в школе, смотреть телевизор, гулять на улице еще и просто уметь
отдыхать. Начну по порядку Действительно эти полгода дались с большим трудом.
Сижу в своем директорском кабинете, если его можно так назвать, на стуле, который в
любой момент может развалиться подо мной. Стол стоит на трех с половиной ножках, под
ножку номер четыре подложена стопка книг, в окна дует как на северном полюсе, щели
не то, что щели, огромные щели, хоть и заклеены они и ваты много, но все равно дует
и дует очень сильно. Одно окно в кабинете, а темноватенько как-то. Стены выкрашены
в какой-то зеленый цвет. Люстра на потолке, где горит всего одна лампочка Занавески на
окнах непонятно какой расцветки то ли грязно-зеленые, то ли не первой свежести. Пять
стульев от ученических парт. Вот и все убранство директорского кабинета. Одним словом
нищета. В группа у ребят, то же не ахти как, холодно и темновато.
Вот сижу я в этом кабинете однажды и не как не пойму, что-то где-то кто-то взрывает.
Звук такой приглушенный, но надоедливый. Я вышел из кабинета и пошел на поиски
неизвестного «юного террориста». Поднимаюсь на второй этаж звук все ближе. Захожу в
одну из групп, звук взрывов все сильней, ну конечно это кто-то в туалете балуется или
селитру поджигает или петарды. Тихо открываю дверь этого туалет и вижу следующую
картину. На унитазе стоит высокого роста мальчишка, поджигает петарды и бросает их в
вентиляционную трубы, и потирает руки. Я все это стоя в туалете наблюдаю минуты три,
а паренек так увлечен свои занятием, что на замечает моего присутствия. Думаю пора уж
его и окрикнуть, а то всю вентиляцию нам взорвет.
- Так-так,- говорю,- все понятно. Вот кто тут безобразничает, все ясно.
Парнишка испугано оборачивается, сразу видно, что не ожидал моего внезапного прихода
и смущенно глядит на меня, медленно спускаясь с импровизированной своей возвышен-
ности. Ожидает, что будет дальше.
-Где воспитатель?- спрашиваю я его.
-Ушла в школу, проверить всели на уроках – отвечает мне он.
- А ты что не в школе?
- У меня болит голова.
- Да, хорошо же она у тебя болит. Вот у меня тоже голова болит от твоих петард, взрывы
по всему зданию слышны. Соображаешь?
- Соображаю – отвечает мне он.
- Немедленно открыть окно и проветрить все помещение. Понятно?
-Понятно – как то протяжно отвечает он.
На этом наш разговор и закончился. Ругать его не было смысла, поругаешь, дашь повод
для лишних разговоров, а то и вообще поднимешь его самого в глазах других ребят. Как
же я то кое сделал, а директор меня ругал, а я, я, я…
Я уже больше не возвращался к этому инциденту, а потом и во все забыл про него.
Как-то после очередной проверки санитарного состояния одной из групп поставили
итоговую оценку два. Я просмотрел повнимательнее, так и есть это группа номер восемь,
когда им наводить порядок, они телевизор смотрят, видик, до уборки ли им.
-Хорошо! Ну, группа номер восемь теперь держись. Я объявляю вам тихую, но маленькую
войнушку. Посмотрим, кто в доме главный – сидя в кабинете размышлял я.
Еще посмотрим, чья возьмет.
Обстановка в восьмой группе складывалась так, что назревал конфликт ребят не только с
воспитателями, но и со мной. Нужно было, что срочно предпринимать, не дать конфликту
перейти в пожар, и тогда я решил опередить события, взорвать эту самую ситуацию. Есть
в педагогике такое понятие как «метод взрыва». Вот им то, я и решил воспользоваться.
Мне тогда казалось, что это единственно правильный путь и не воспользоваться им будет
не разумно с моей стороны, но одно но удерживало меня и я колебался. Если я сожгу все
мостики и мосты, соединяющие меня с ребятами, сумею ли я потом восстановить их, ведь
они дались мне не так уж и просто. На следующий день я приступил к боевым действиям.
Пока ребята из восьмой группы с утра были на учебе, я с помощью воспитателей и ребят
из других групп вынесли всю обстановку из зала. Шкафы, кресла, стулья, ковры, электро-
технику телевизор и видик В комнатах ничего не трогал все оставил как есть, все оста-
лось на своих местах. После окончания занятий ребята стали постепенно возвращаться в
группу и попали в идеальную чистоту общего зала. Полы блестели, окна светлые чистые
все двери вымыты и сверкали белизной. Само помещение зала было просторным, светлым
и полным солнечного света. Порядок девчонки навели идеальный. С начало мои ребята
разбрелись по своим комнатам и тихо сидели, думали и наверное ожидали очередного под
воха от директора. Неизвестность она и есть неизвестность, что там ждет?
Я конечно решил не торопить события, а не много подождать так сказать потомить своих
ребят этой неизвестностью. Началось самоподготовка. В нашем доме воцарилась абсолют-
тишина, все утихло, телевизор не работал ни в одной группе, кроме малышей, в группе
дошкольников. Самоподготовка это святое, трехчасовая тишина для всех. Примерно где-
то за пятнадцать минут до окончания самоподготовки я вместе с медсестрой поднялся в
группу номер восемь с проверкой. Ребята сидели в своих комнатах и делали вид, что они
как будто делают уроки. Медсестра стала проверять шкафы, тумбочки и пришла в ужас
от увиденного. В шкафы были напиханы кое как грязные джинсы, куртки и даже грязные
кроссовки. В общем полный … О каком санитарном состоянии можно было говорить, о
каком порядке. Все было плохо, даже очень плохо. Ругать их, этих ребят было бесполезно,
ни они виноват, не научили их те кто должен был это сделать, а они не сделали, времени у
них на это не было, потому что заняты были только собой, а о них, за кого они были в
ответе забыли. Вот так! Но делать все равно что-то надо, нельзя же все пускать на самотек
Тогда я решил действовать не нравоучениями и лекциями типа – вы должны, вы обязаны
а действовать наглядно. Взяв на вооружение простое предложение- каждая вещь должна
знать свое место! И тут же на глазах у всей группы из шкафов и тумбочек полетели через
окно на улицу вещи, обувь и прочий ребячий инвентарь. Ни кто не произнес ни единого
слова, молчание полное. Мне показалось, что ребята немного испуганы, они ведь не могли
даже представить такого, что их вещи полетят на улицу. При помощи такого вот способа,
своеобразного способа я за каких-то десять минут избавил ребят от всех их вещей. В шка-
фах и тумбочках было чисто, а на улице за окном целый ворох верхней одежды, обуви и
личных вещей моих воспитанников. Я молча покинул группу в ожидании их реакции, но
ее не последовало. Из группы никто не вышел. Находясь в своем кабинете я получал через
каждые пятнадцать минут достоверную информацию о происходящем из уст медсестры и
воспитателя, работающего на этой группе. По последним оперативным сведениям моих
информаторов «народ» то есть мои воспитанники требовали свободы и справедливости,
началось брожение в массах, назревал большой конфликт «народа» и власти, как бы сказа-
ли сегодняшнем языком наши известные политологи. После ужина, они немного смягчили
свой воинствующий настрой и решили отсидеться в своей группе, так и уснули мои юные
спартанцы. Противоборствующая сторона, а это мы - директор, воспитатель и медсестра
тем временем разрабатывали план последующих наших действий. Утром воспитатель с
этой группы и медсестра сменились после смены и я остался в одиночестве против двенад
цати юных спартанцев. Весь детский дом уже проснулся, сходил на завтрак и отправился
на занятия в школу, а группа номер восемь тихо мирно почивала на своих кроватках. На
часах уже было ровно девять часов утра. Народ стал пробуждаться от сна и группками про
никать в столовую, что бы позавтракать. В столовой уже было чисто и прибрано, столы
протерты и блестели от солнечных лучиков, проникающих через окна столовой. Ребята
скопились у окна раздачи и требовали завтрака, на что получили однозначный ответ – все
вопросы к директору, он у себя в кабинете. В кабинет конечно никто не пришел и я вышел
на улицу. Обходя вокруг здания, я вспомнил про вещи, которые были выброшены мною
через окно. Вещи валялись на прежнем месте, ни кто даже и не пытался их разобрать.
Тогда я попросил нашу прачку подобрать вещи и пересмотреть их, хорошие оставить, а
пришедшие в негодность выбросить. Через полчаса все вещи были в прачке. Кладовщика
я попросил подготовить новую одежду для всей групп, начиная от носков и заканчивая
спортивным костюмом. Поднявшись на второй этаж я прислушался, в группе о чем то шел
разговор. Из обрывков слов я понял, что речь идет обо мне, обсуждают директора. Говори
ли ребята в полголоса, я подумал, заговорщики обсуждают план своего наступления. В
школу в этот день я их не пустил и через медсестру передал, делать им там не чего, пусть
сидят в своей группе. Спустившись в кабинет я решил позвонить своему руководству и
и поставить его в известность об инциденте, случившемся в нашем доме и о том, что я
не пустил восьмиклассников в школу. Набираю номер телефона своего начальства и в
труб говорю:
- У меня восстание спартанцев против законных требования власти …
По телефону меня выслушали и спросил:
- Помощь нужна? Продержитесь?
- Три дня продержусь, можно их в школу не пускать эти дни?
- На твое усмотрение. Решай сам.
- Понял – отвечаю я.
И так согласие руководства было получено, действия согласованы и теперь можно было
начинать операцию под кодовым названием «Багратион». Она заключалась в следующем:
1. Подъем ровно в 10.00
2. Зарядка, утренний туалет – чистка эубов и умывание отменяются.
3. Школьные занятия отменяются.
4. Первый завтрак в 11.00
5. Просмотр телевизора, посещение библиотеки, свободный выход из группы –
Запрещается!
6. Второй завтрак переносится на время обеда!
7. Обед переносится на время полдника!
8. Полдник переносится на время ужина!
9. Ужин отменяется в связи с окончанием работы столовой.
И так далее и тому подобное, и как говорится – Велика Россия, а отступать некуда,
позади Москва! План введен в действие, группа практически изолирована от внешнего
мира. Действовать надо быстро, чтобы не дать противнику опомнится и подумать.
* * *
ГЛАВА 3. МЫ ВСЕГДА И ВЕЗДЕ БЫЛИ ВМЕСТЕ.
===========================================
Мне всегда хотелось, чтобы ребята не засиживались в детском доме, а их досуг был бы
организован, должным образом, и они могли бы общаться между собой не в своей группе,
а выезжали бы они не только в выходные дни в театр, цирк, но и в будние дни. По этому
очень остро стоял вопрос о транспорте. На первое время у нас была одна газель двенад-
цать посадочных мест и автобус Паз, но он всегда ломался и большую часть стоял на при-
коле. Я видел и ощущал, что ребятам необходимо общение со сверстниками, и я пытался
подключить сюда наших постоянных друзей из московской гимназии, с которыми мы
подружились благодаря такому замечательному человеку, как Светлане Ивановне. Она
постоянно брала наших ребят на экскурсии, в театры, в увлекательные поездки. И это
было здорово, в этих совместных поездках наши воспитанники и младшие и старшие пос-
тоянно были в общении, обменивались впечатлениями, и это было самое главное для меня
Происходило ненавязчивое влияние извне, под контролем, наши воспитанники общались
со своими ровесниками, такими же детьми и ни кто не ущемлял их в этом.
Как я уже говорил ранее, что бы не засиживались ребята в детском доме я старался при-
первой же возможности организовать их досуг, сами понимаете, что это такое сидеть в
четырех стенах, гулять на определенной территории и ни в коем случае не перелезать
через забор. И вот однажды мне представилась такая возможность отправить старших
воспитанников на нашей газели в Москву в театр Станиславского. Спектакль начинался в
семь часов вечера. И вот снабдив команду «театралов» сухим пайком, так как денег на
посещение театрального буфета у нас не было, высказав последнее наставления
воспитателю сопровождающего ребят в театр и самим ребятам я посадил их в газель и
проводил их до ворот. Теперь оставалось только ждать их возвращения и надеяться на
лучшие их качество, что все будет нормально и они не подведут.
Приблизительно подсчитав время в пути, продолжительность спектакля и высчитал
время возвращения ребят из Москвы. Получалось, что они должны вернуться в половине
двенадцатого ночи, подумав при этом, что им еще надо поужинать, то спать они уляжутся
где - то в первом часу ночи. Хорошо, что завтра у нас суббота и в школу идти не надо –
выходной день. Выспятся. Связавшись, по сотовому, с воспитателем узнаю, что они уже
выехали из Москвы, значит через полчаса будут в детском доме,а самое главное что все
прошло хорошо и без замечаний, значит можно выезжать с нашими ребятами и дальше.
Услышав сигнальные гудки машины, я вышел на улицы и стал встречать ребят. С шумом
Дата добавления: 2015-08-27; просмотров: 33 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |