К тому моменту, когда был осмотрен всякий закуток от самой высокой башни до подземелий, исследованы конюшни, двор и каждая постройка во дворе на улице уже сгущались сумерки.
- Мы же не останемся здесь на ночь? - спросил старик у Лутарга, меряющего шагами большой зал крепости. Его метаниям гулко вторило эхо и поднимающиеся с пола завитки пыли.
- Хочешь уйти, иди, - сквозь зубы прорычал молодой человек, которого раздражал едкий запах паники, весь день исходящий от старика, а к вечеру еще и усилившийся. - Я остаюсь.
Лутарг бесился от того, что ничего не нашел здесь. Злился на себя и на несостоятельность собственных надежд, которые он даже не мог объяснить. Мужчина ждал чего-то от этого места, чего-то важного, но пока не видел даже намека на воплощение этого в реальность.
- Кто-то должен появиться. Обязательно. Ты сам видел, там прибрано. Кто следит за этой комнатой? - Лутарг указал рукой на потолок, где за толщами камня расположились покои с гобеленом. - Я должен увидеть его!
- А если нет? Если никто не придет?
Сарин тоже не желал сдаваться. Старец считал, что оставаться в замке неправильно. Ведь они не знали чего ожидать, кроме того, что каратели появляются по ночам.
- Твои слова, что они приходят отсюда?
- Мои, - неохотно согласился Сарин.
- Сейчас их время?
- Их.
- Тогда, я собираюсь ждать здесь, - отрезал Лутарг, застыв перед сидящим на скамье стариком.
- Тарген...
- Мы не будем больше это обсуждать. Сказал, хочешь - иди. Я не держу! - процедил молодой человек, сверкнув глазами, и Сарин сдался.
"Это будет долгая ночь", - подумал старик, устало смежив веки. Он не собирался больше смотреть, как его спутник изводит себя.
Они просто появились. Сарин не понял, как это произошло. Он сидел, прислушиваясь к тому, как расхаживает молодой человек, и открыл глаза, когда не услышал звук следующего шага. Открыл, чтобы увидеть это...
Каратели стояли вокруг Лутарга. Все семеро. Голубое свечение вырывалось из-под надвинутых на глаза капюшонов, а сквозь их полупрозрачные фигуры проглядывали стены залы. Лица шисгарцев были обращены к молодому человеку, а его изумленный взгляд перескакивал с одной фигуры на другую.
Старик даже зажмурился на мгновенье, надеясь отогнать видение, но безрезультатно. Оно не ушло.
"Тарген нашел, что искал", - мелькнула у Сарина мысль прежде, чем одна из голов повернулась к нему. Взглянув в упор на шисгарского карателя, старик ощутил необычайную легкость, наполнившую тело, и без чувств повалился на скамью.
Глава 11
Они появились из ниоткуда. Просто сгустились на пустом месте, словно тени, доселе таившиеся по углам, решили собраться в нечто единое и образовать семь черных фигур. Каратели окружили его со всех сторон, в один миг заключив в круг голубого свечения, которое зримой нитью перетекало от одного к другому, будто соединяя шисгарцев в нечто целостное, неделимое.
Но самым удивительным было не это, а то, к чему Лутарг оказался совсем не готов. От каждого из мужчин подобная нить тянулась к нему, словно именно он является замыкающим в этой цепи.
Представляя себе карателей, мужчина опирался на рассказы и описания старца. Видел их призрачными, бесплотными, неземными, но это оказалось не так. Сейчас перед молодым человеком стояли вполне реальные люди. Да - все в черном, со световой аурой вокруг, но никак не бестелесные.
Лутарг был уверен, что стоит ему прикоснуться к кому-то их них, и он почувствует грубую ткань плаща и тепло вполне осязаемого тела, скрытого под одеждой.
Разглядеть лица мужчин Лутаргу не удавалось, низко надвинутые капюшоны плащей оставляли доступными взору только губы и подбородки, и единственное, что смог понять молодой человек - их кожа темна. Шисгарцы были такими же смуглыми, как и он сам.
Неверие и ошеломление, охватившие Лутарга при появлении карателей, пропали едва мужчина заметил движение в том углу, где расположился на отдых Сарин. Увидев, что старец безвольной грудой повалился на скамью, молодой человек ощутил волну ярости, проснувшуюся внутри него.
Никто не посмеет причинить зла его близким! А ближе старика у Лутарга пока не было никого.
- С ним все хорошо. Он спит, - услышал мужчина, едва понимание о возможном вреде Сарину оформилось у него в голове. - Встанет, когда ты вернешься.
Лутарг замер, не совсем понимая, как это возможно. Он слышал речь, понимал ее, но не видел, чтобы кто-то говорил. Хотя, были и те, кто стоял за спиной.
- Я никуда не собираюсь, - ответил молодой человек, все же делая несколько осторожных шагов по направлению к старику. Он не знал, чего ожидать от них, станут препятствовать или нет?
Почему-то казалось, что не станут, но выработанная годами подозрительность все же давала о себе знать. Лутарг понимал, что один против семерых не выстоит, и никакие навыки не помогут. А на вид шисгарцы были сильны. Их плечи были широкими, тела крепкими, а топорщащиеся плащи говорили о скрытом от глаза оружии.
- Зря не веришь, - вновь раздался тот же голос, и Лутарг осознал, что не слышит его, а чувствует в себе. Он застыл, пытаясь разобраться, как это возможно. - Ты можешь также, Тарген, - последовал ответ на его размышления.
- Как...
Молодой человек не договорил. Вопросов было слишком много. Они проносились в голове, опережая друг друга. И он не мог остановить этот бег, чтобы начать узнавать ответы. Не мог определиться, какой из них самый важный для него.
- Я хочу посмотреть, как он, - указав на старика, предупредил Лутарг окружающих его мужчин, делая еще один шаг к скамье.
Каратели расступились, давая ему пройти мимо, не касаясь никого из них. Мужчина воспользовался этой возможностью и, напряженно ступая, приблизился к старику.
Дыхание Сарина было ровным и глубоким, и Лутарг вынужден был признать, что его не обманули. Старец спал сном младенца.
Молодой человек оглянулся на семерку. Мужчины выстроились в ряд, пока он оглядывал своего спутника, вот только звуков от их передвижения Лутарг не слышал. Он вновь подумал о духах. Только они могли перемещаться абсолютно бесшумно.
- Не совсем так, - звучание слов внутри себя заставило молодого человека вздрогнуть.
Он разозлился. Лутаргу не нравилось чувствовать себя уязвимым, а с ними происходило именно так. Знающий все твои мысли - предупрежден.
- Мы не причиним тебе вреда, Тарген. И я не буду так больше, - вслух отозвался на мысли Лутарга один из карателей.
Мужчина вышел вперед, нарушив ровный строй шисгарцев. Это был жест открытости и добрых намерений с его стороны.
- Поверь, мы долго ждали тебя, и не для того, чтобы навредить. Ты должен пойти с нами.
- Зачем? - задал вопрос Лутарг.
Вопрос, противоречащий его недавним размышлениям и желаниям. Он ведь сам искал их, хотел встретить и поговорить. Понять, в конце концов.
- Чтобы узнать, кто ты, - ответил каратель. - Мы можем все объяснить тебе, но не здесь.
- Почему не здесь?
- Лучше увидеть самому.
Лутарг не мог не согласиться. Увидеть самому - значит разобраться. Слова же - только слова, с их помощью многие лгут, уж он-то знал об этом.
- А как же Сарин?
- Будет спать, пока ты не вернешься.
- Как долго?
- Для него пройдет одна ночь.
Эти слова ставили в путик, и Лутарг поспешил задать следующий вопрос.
- Ночь для него, а для меня что?
- Так долго, как ты захочешь, - последовал ответ, который запутал его еще больше.
Разум Лутарга пребывал в полнейшей растерянности. Желание получить ответы скреблось в нем, ища выхода, призывая прижать кого-нибудь к стене и, при необходимости, выбить все, что ему требуется.
Каждая часть его кричала: ты заслужил это! Кровью своей заслужил! Годами без неба заслужил! Рубцами, оплетающими душу, выторговал!
Одно тревожило - как бросить своего спутника в замке, где не останется ни единой живой души с их уходом?
Но, в тоже время, ему нестерпимо хотелось знать. Знать, кто он, и почему его жизнь стала таковой, какой она является сейчас. Кто решил, что его появление на свет будет благом, и каков он, его неизвестный никому отец?
Молодой человека понимал, что, имей шисгарцы желание навредить ему или Сарину, то сделали бы это в самом начале, когда мужчины оказалось не готовы к появлению карателей. Осознавал, что они предлагают то, к чему Лутарг сам стремился, и это, в конечном счете, определило его выбор.
- Хорошо, я отнесу старика наверх, - мужчина решил оставить старца в единственной комнате, что выглядела более или менее жилой, - и пойду с вами.
Тот, что разговаривал с ним, кивнул и вернулся в строй, вновь поразив молодого человека соединяющим карателей светом. "Карателей и меня самого", - напомнил себе Лутарг, поднимая старика со скамьи. Сарин даже глаз не открыл.
Уложив старца на кровать с розовым балдахином, мужчина накрыл пожилого человека пледом, в душе надеясь, что шисгарцы окажутся правы, и Сарин не проснется до его возвращения. Лутарг не хотел, чтобы старик подумал о том, что он бросил его. Это будет не честно по отношению к человеку, вытащившему его из Эргастении и подарившему надежду.
Перед тем, как покинуть комнату, Лутарг не удержался и бросил взгляд на гобелен. На мгновенье молодому человеку даже почудилось, что изображенная там пара смотрит на него, и мужчина задержал дыхание, чтобы продлить момент. Он хотел верить в то, что старец не ошибся, и эти любящие друг друга люди и есть его настоящие родители.
Лутарг хотел ощущать себя сыном, а не сосланным в пещеры отродьем, каковым считал себя долгие годы.
- Я готов, - все, что сказал молодой человек, вернувшись в большой зал Шисгарского замка.
Тот, что до этого разговаривал с ним, кивнул, и каратели, как по команде, двинулись к Лутаргу. Они вновь обступили его со всех сторон, образовав круг, а затем стали приближаться к напряженно застывшему мужчине. И чем ближе они подходили, тем ярче становилось свечение и толще нити, ведущие от шисгарцев к молодому человеку, и так, пока яркая вспышка окончательно не ослепила Лутарга, полностью поглотив реальность.
***
Он стоял, прислонившись плечом к шероховатой поверхности пещеры, и наблюдал за тем, как надсмотрщик пытается заставить мальчишек лезть в разлом. Они тряслись, сбившись в кучу, но повиноваться отказывались. Оказаться заваленным в черном зеве трещины, было страшнее, чем отведать укуса хлыста.
И он понимал их. В ушах еще стояли отголоски надрывного крика предыдущего "смельчака", отправленного на разведку. Парнишку вероятно раздавило. Во всяком случае, он предпочитал думать именно так. Это лучше, чем медленно умирать под обвалом.
- Что стоите?! А ну живо! - рычал смотрящий, поигрывая плетью, отчего ее тонкий язык ядовитым жалом выписывал на полу круги. - Кому сказал?!
Это была группа младших мальчишек - те, к кому обращался мужчина. От семи до двенадцати лет. Именно таких отправляли на осмотр новых пещер, тех, кто больше ни на что не способен и кого не жалко потерять.
Он и сам когда-то был на их месте, только не долго, "благодаря" хозяину и каменной чаше. Возможно, потому и смог остаться в живых, чтобы теперь махать киркой или ломом, в зависимости от того, что дадут и куда отправят.
- А ну, гаденыш, пошел! - резкий окрик надсмотрщика привлек его внимание.
Мужчина вытащил из кучи мальчишек самого хлипкого и волоком потащил его к размолу. Паренек сучил ногами, извивался и хныкал, но вырваться не мог - сил не хватало. Остальные же, доселе как один, скулящие и жмущиеся друг к другу, теперь улюлюкали и посмеивались, наблюдая, как их товарища волокут на возможную гибель. Среди них действовал только одни закон - "главное, что не я".
Он разозлился, увидев в этой случайной жертве себя прежнего, и, оттолкнувшись от стены, пошел наперерез смотрящему, чтобы успеть остановить мужчину до того, как кривая пасть трещины проглотит маленького пленника.
- Оставь, я сам, - сказал он, схватив надсмотрщика за рукав засаленной рубахи. - Пусти его.
- Ты... - зарычал мужчина, пытаясь замахнуться хлыстом, но увидев, кто рядом с ним, опустил руку и криво усмехнулся. - Сдохнуть захотел?
- Увидим, - отрезал он, толкнув выпущенного парня к собратьям.
- Давай, давай, - продолжил издеваться надсмотрщик. - Послушаем, как ты завопишь.
- Не оглохни только.
Он провел рукой по острому сколу расщелины, из которой тянуло сыростью, запахом свежей крови, а также страхом заваленного мальчишки, и, чуть пригнувшись, шагнул в ее темные объятья.
Проход оказался не таким широким, каким представлялся ему в начале. Он сделал лишь несколько шагов, и расщелина резко сомкнулась, превратившись в узкий, зигзагообразный лаз с торчащими из стен выступами. Они впивались в тело, кромсая одежду на куски, раздирали кожу острыми сколами, словно пытались остановить его продвижение вперед, но парень медленно и упорно продирался дальше.
За одним из поворотов он увидел второе ответвление, чуть более широкое, чем основное, и, услышав приглушенный стон, понял, что мальчишка свернул туда. Вроде бы, оправданное решение оказалось не верным.
Он замер, решая, вытаскивать или нет. Его действия могли вызвать новый обвал, и тогда они оба окажутся погребенными под грудой камней. Такой конец не радовал, но пройти мимо он не смог. Расслышав очередной глухой стон, парень решительно нырнул в проход.
***
Литаурэль всегда было интересно, каким он будет - сын Перворожденного и смертной. Она часто пыталась представить его себе, когда приходила к Антаргину и видела изображение ротулы, что должна была родить Освободителя.
Лита и сама не знала, отчего этот вопрос так волновал ее, но избавиться от наваждения не помогали даже упреки братьев, считающих своим долгом присматривать за единственной сестрой, вечно мечтающей о невозможном, с чем девушка не могла не согласиться.
В детстве Лита хотела перерождаться в грэу - шестикрылого дракона, стать большой и сильной, но оказалась тагьери - саблезубой кошкой, гибкой и ловкой. Затем стремилась отправиться с братьями на ту сторону, найти кариал Перворожденного и спасти всех тресаиров, запертых в Саришэ, что также не удалось осуществить. Литаурэль не смогла пройти обряд посвящения в собиратели тел. И много позже, когда Антаргин договорился с предводителем живущих на той стороне, стала грезить его сыном, и это последнее увлечение не прошло даже тогда, когда соглашение оказалось не выполнено. У нее даже имелись несколько десятков рисунков, на которые Лита перенесла плоды своего воображения.
Проскользнув в комнату, куда братья принесли того, кто столько времени будоражил ее ум, Лита поставила на столик фарфоровую чашу с настоем, и лишь потом вернулась притворить дверь. Девушка не хотела, чтобы слуги видели ее здесь и доложили кому-нибудь из старших. Она с большим трудом уговорила Антралу позволить ей самой поухаживать за вновь прибывшим, и уж точно не собиралась получить за это нагоняй от братьев.
Прикусив от любопытства губу, Лита осторожно подошла к кровати, на которой лежал мужчина. Он был очень большим по ее меркам. Просто огромным! И совсем не таким, каким она его представляла.
Ни один из ее братьев не мог соперничать с ним, а они считались самыми высокими и крепкими из истинных тресаиров. Если братья были жилистыми и подтянутыми, то этот - мускулистым, как некоторые ротулы, пришедшие из большого мира, только не такой бледный, как они, хотя и светлее ее самой.
Горящий неподдельным интересом взор девушки охватил лежащего на постели целиком, а затем остановился на лице. "Красивый" - решила для себя Лита, исследуя высокие скулы, четкие дуги бровей, нос с небольшой горбинкой и плотно сжатые четко очерченные губы. Его волосы были черны, как лоснящаяся шкура тагьери, и, также как в блестящую шерсть, в них хотелось запустить руку, чтобы почувствовать приятную щекочущую мягкость.
Упрямый - был ее следующий вывод, при взгляде на подбородок. Он выдавался вперед, демонстрируя твердость характера и целеустремленность.
В этот момент мужчина чуть шевельнулся, и Лита вспомнила, что ему должно быть больно. Все ротулы говорили об этом, когда сознание возвращалось к ним после перехода. Сама девушка этого не испытала, так как родилась здесь - в Саришэ, и другого мира не видела.
Спохватившись, Лита перенесла чашу с водой к изголовью кровати и, окунув лоскут в успокаивающую душистую смесь, положила влажную ткань на лоб молодого человека. Даже через прохладу компресса он показался ей нестерпимо горячим, и Лита, набравшись смелости, прикоснулась к мужской щеке.
Его кожа была гладкой и раскаленной, словно решетка у давно пылающего камина. Девушка испугалась и пожалела, что отослала Антралу. Она бы знала, что делать, а сама Лита - нет. Ей еще ни разу не приходилось ухаживать за кем-то самой.
Нахмурившись, девушка повторно смочила ткань и, отерев лицо молодого человека, вернула обратно на лоб.
- Прости, - прошептала она, боясь, что из-за ее глупости, мужчине будет только хуже. Лита не хотела, чтобы он испытывал боль по ее вине.
Лутарг пришел в сознание от прикосновения чего-то прохладного ко лбу. Все тело ныло, словно он только что выбрался из-под очередного обвала, а голова раскалывалась от стучащей в висках боли. Мужчине пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать в голос.
Он напрягся, почувствовав прикосновение чьих-то пальцев к щеке, а потом услышал протяжный выдох - прости. Голос принадлежал женщине, так же, как и рука, гладящая его лицо.
Лутарг шумно сглотнул, ища в себе силы посмотреть, кто рядом с ним. Казалось, что стоит ему пошевелиться или открыть глаза, как голова разлетится на части, и подобно сброшенной в шахту глыбе, превратится в мелкую каменистую пыль.
- Я не знаю, как должно быть. Полежи один немного, я сейчас вернусь, - прошептала Лита, заметив, что мужчина нахмурился. Она решила, что от боли. - Быстро вернусь, - постаралась успокоить она.
Лутарг услышал торопливую поступь и легкий шум отворяющейся двери.
- Подожди, - прохрипел мужчина сквозь застывший в горле ком. - Воды дай.
Литаурэль подпрыгнула от неожиданности. Он не должен был так скоро очнуться, а тем более заговорить. У всех ротулов на это уходило не менее нескольких часов, и то благодаря снимающему жар настою, которым отирались их тела, а в случае необходимости и отвару, что принимающие вновь пришедших заставляли глотать. Лишь только после этого лихорадка спадала.
- Я... сейчас.
От звука льющейся воды горло мужчины сжалось. Невыносимо хотелось пить, - тут же понял он, и эта жажда своей непреодолимостью даже отодвинула на второй план ломоту в теле и головную боль.
- Пить, - повторил Лутарг, и голос его походил на сиплый лай задыхающегося волчонка.
- Держи.
Лита подскочила к мужчине и, приподняв его голову, поднесла к губам чашу с водой. Он сделал несколько осторожных глотков, чтобы смочить пересохшее горло, а затем с жадностью опустошил тару.
- Еще, - попросил Лутарг, чувствуя, что его желание не удовлетворено полностью.
Литаурэль без возражений пошла выполнять просьбу. "У него глубокий голос", - думала девушка, наблюдая, как родниковая вода с горных вершин наполняет неглубокую чашу. Ей понравилось слушать его, особенно потом, когда сипы уменьшились, и Лита смогла различить легкую хрипотцу и низкий грудной тембр. Его голос можно назвать красивым, - решила девушка, вновь поднося чашу к губам.
Напившись, Лутарг откинулся на подушку и с благодарностью улыбнулся своей спасительнице. Затем рискнул приоткрыть глаза, чтобы осмотреться, и первым, что увидел мужчина, было склоненное к нему встревоженное лицо.
Это была фея из сказаний Рагарта, что с его слов издревле населяли Трисшунские предгорья и Дивейские долы, такая же хрупкая и чистая, как ключевая вода, бьющая из скалы.
Округлое личико с чуть вздернутым носиком и пухлыми алыми губами. Ровная, мерцающая в неровном свете огня кожа, напоминающая бронзу отполированного авантюрина. Иссиня-черные волосы в живописном беспорядке обрамляющие лицо, и сверкающие, как самый чистый изумруд, глаза, казались нереальными.
Она смотрела на него, и Лутарг читал во взгляде тревогу. Улавливал переживание в легком дрожании губ и прерывистом дыхании. Она волновалась, но не испытывала страха, мужчина не чувствовал его специфического аромата. Девушка его не боялась.
- Кто ты? - выдавил молодой человек, совладав с собой.
- Лита, - она чуть отпрянула, а затем, почти не касаясь, убрала локон с его лба.
Мужчина вздрогнул.
- Лита, - повторил он прежде, чем заставил себя оторваться от созерцания девушки и осмотреться. - Где я, Лита?
Он лежал на широкой кровати в огромной комнате с высокими потолками и арочными окнами, за которыми клубилась темнота. С его последнего воспоминания об уходе из Шисгарского замка не изменилось только одно, на дворе все еще была ночь.
- В Саришэ, - отозвалась девушка, все также пристально наблюдая за ним, хоть и с чуть большего расстояния.
Лутарг зажмурился на мгновенье, чтобы справиться с новой волной обжигающей боли, накатившей на его тело, а переждав приступ, спросил:
- Где каратели?
- Кто? - Лита нахмурилась, не понимая о чем он говорит. - Кто такие каратели?
Между бровей девушки появилась тонкая морщинка, отчего-то позабавившая Лутарга. Так она казалась озадаченной и совсем юной.
- Те, с кем я пришел, - объяснил он.
- Братья? - переспросила Литаурэль, недоумевая, почему он назвал их карателями, но молодой человек не ответил, только как-то странно взглянул на нее. - Они у Перворожденного, - пояснила девушка, надеясь, что правильно поняла его, и добавила: - У Антаргина.
Теперь, когда мужчина смотрел на нее, Лита видела сходство с Перворожденным. Из глаза были одинаковыми. Больше ни у одного тресаира не было таких глаз - с ярко синей радужкой, чуть вытянутым зрачком рьястора и голубыми прожилками по белку.
Только девушка не понимала, почему они сейчас такие, ведь мужчина в данный момент не призывал духа. Она не чувствовала этого, не ощущала вибрацию силы, собирающейся вокруг него. К тому же считалось, что ребенок, рожденный от смертной, не сможет стать истинным тресаиром и не будет иметь собственного духа
- Кто это Антаргин?
- Эм... - Лита не знала, что сказать. Девушка не подумала о том, что мужчина может не знать, кем ему приходится Перворожденный.
- Это ваш правитель?
- Он первый сын Рианы, - прошептала Литаурэль, обдумывая, чем ей еще можно поделиться. - Мы все подчиняемся ему, - в конце концов, добавила она.
"Неужели ему не сказали? - размышляла Лита. Ни братья, ни та ротула не открыли ему правды? Неужто он ничего не знает?"
Случайно подслушав, что братья привели Освободителя, девушка решила, что настал конец их заключению. Что теперь все тресаиры смогут вернуться в мир, по праву принадлежащий им. Что остальные духи наконец-то проснутся, и все станет, как прежде, до перехода. А он ничего не знает?
- Я чем-то расстроил тебя? - поинтересовался Лутарг, заметив, что настроение девушки изменилось.
Сейчас она по-настоящему хмурилась, а в глазах притаились тревога и недоумение, словно он сказал что-то не правильное.
- Нет, - отозвалась она, а увидев, что Лутарг пытается сесть, бросилась к нему. - Лежи, не вставай, - приказала Лита, надавив руками на мужские плечи, чтобы заставить лечь обратно, хотя и понимала, что не сможет сладить против его желания. - Тебе рано вставать.
Удивленный ее реакцией молодой человек, послушался, но девушка, не верящая в столь легкую победу, так и застыла, склонившись к нему, и только недовольный мужской окрик - Литаурэль, что ты тут делаешь? - вынудил ее в страхе отстраниться и посмотреть на дверь.
Лутарг также перевел взгляд на вошедшего.
Глава 12
Их было трое, и все с одинаковым осуждением на лицах смотрели на Литу.
Или правильно называть Литаурэль? Имя молодому человеку понравилось. Оно подходило ей даже больше, чем Лита и, также как внешность, напоминало о фее из сказаний Рагарта.
Лутарг не мог не заметить, что девушка засмущалась, и бросает виноватые взгляды на мужчин. Ему стало любопытно, что же такого она совершила. Только ли пришла к нему, или было что-то еще, о чем он не знал?
- Я тебя предупреждал! - осудил один из вошедших его сиделку, и молодой человек напрягся, узнав этот голос, хотя Лутаргу и показалось, что сейчас он звучит несколько иначе - мягче, что ли.
Теперь он с удвоенным интересом рассматривал стоящую в дверях троицу. Признать в них виденных ранее карателей, Лутарг смог с трудом. Если отличительной чертой шисгарцев служило сияние, то сейчас его не было и в помине. Молодой человек смотрел на довольно высоких, статных мужчин. В данный момент их лиц не скрывали капюшоны, и Лутарг мог видеть темные волосы, смуглую, как у Литы, кожу, и глаза - темно-серые, словно небо перед грозой.
Последнее мужчину удивило. Он считал, что их глаза должны, по меньшей мере, отдавать синевой.
Все трое были похожи, и сходство это читалось без особого труда. Лутарг вспомнил вопрос Литы о братьях и взглянул на девушку. Только ли мужчины братья между собой, или Литаурэль их сестра? Явных признаков последнего молодой человек не нашел.
Также Лутарга поразила одежда вошедших. Их грудь защищало нечто вроде пластины - тонкой на вид пластины, как будто бы металлической, но без присущего металлу блеска. Она плотно обхватывала торс, повторяя рисунок мускулатуры, спускалась чуть ниже талии, а оттуда переходила в клиновидную юбку до колен, из-под которой брали начало узкие, облегающие ноги штаны. На оголенных руках мужчин красовалось множество браслетов - три на предплечье, один выше локтя и пять на запястье. На каждом из блестящих ободков был свой собственный орнамент - замысловатый рисунок из крупных черточек, кругов, ромбов и других фигур - видимо, имеющий определенное значение, так как у всех шисгарцев браслеты шли в одинаковом порядке.
На этом исследование Лутарга было прервано словами девушки.
- Я мимо проходила, только заглянула, - прошептала Лита, послав умоляющий взгляд мужчине.
Выражение ее лица, прямо-таки кричало "поддержи", и молодой человек не стал противиться.
- Я подняться хотел, а она не дала, - сказал он, практически не исказив суть вещей. Мужчина предпочитать обходиться без лжи.
- Хорошо, - с изрядной долей недоверия согласился тот, что разговаривал с Лутаргом в цитадели, и обратился к Лите. - Иди к себе.
- Да, Сальмир, - безропотно согласилась Литаурэль и, не оглядываясь, покинула комнату.
Только когда девушка проходила мимо шисгарцев, Лутарг обратил внимание на то, что она довольно высокая, лишь на полголовы ниже братьев. И что ее одеяние во много схоже с мужским, только клиновидная юбка достигает пола и при ходьбе открывает оголенные ноги от бедра до стоп, заключенных в легкие сандалии из тонких ремешков.
Захватывающее зрелище - ни эргастенские, ни тэланские женщины такого не носили, насколько мог судить Лутарг.
- Я говорил, что он быстро очнется? - с радостным превосходством сказал находящийся справа от того, кого Лита назвала Сальмиром, как только за девушкой закрылась дверь. - Он же не обычный ротул.
Лутарг внутренне взвился от этих слов. Говорить при нем так, будто он не слышит - неприемлемо! Мужчина терпеть не мог показных выступлений на глазах, особенно, когда говорящий демонстрирует свое превосходство над слушающим.
Но прежде, чем молодой человек успел отреагировать, сказавший получил легкий тычок в плечо от третьего мужчины.
- Тримс, - шикнул ударивший, наградив своего товарища предупреждающим взглядом.
- Все, понял, - моментально согласился тот, попятившись назад.
Наблюдая за этим, Лутарг заставил себя расслабиться. Внешне вроде получилось, только в груди продолжала дрожать натянутая тетива - гнева и нетерпения.
- Мы рады, то ты очнулся, Тарген, - обратился к нему Сальмир. - Ты силен, раз так быстро справился с последствиями перехода.
Если это была похвала, то Лутарг ее не оценил. Разбитость и болезненный стук в висках еще не покинули его, хотя и перестали накатывать штормовыми волнами, перемалывающими кости, а превратились в постоянное тягуче-ноющее неудобство, в какой-то степени являющееся для него привычным состоянием.
- Да? Я не заметил, - съязвил молодой человек прежде, чем спросить. - Где мы и кто вы? Каратели - уже не подходит, я прав?
Договорив, он приподнялся и, прислонив подушку к спинке кровати, принял относительно вертикальное положение. Растянувшимся на постели перед шисгарцами он чувствовал себя ущербным. Хотелось встать, чтобы быть на равных, но Лутарг не рискнул. Не мог позволить себе свалиться на пол в их присутствии. Поэтому пришлось довольствоваться положением сидя.
Странное дело, но в их присутствии он не чувствовал себя особенным, и даже не думал о том, чтобы прятать взгляд, что стало его второй натурой в Эргастении. Лутарг открыто смотрел на собеседника - исключая Сарина - только в том случае, если хотел устрашить. Возможно потому, что видел их другими, не такими обычными, какими они предстали пред ним сейчас. Это каким-то образом успокаивало мужчину.
- Прав. Мы тресаиры, а не каратели, и сейчас находимся в Саришэ, - ответил мужчине тот, чьего имени он еще не знал, - месте нашего заключения.
Если они считали это ответом, то Лутарг им довольствоваться не собирался. Молодой человек выразительно приподнял бровь, показывая свое отношение к подобному объяснению. Оно явно не было благосклонным, и Лутарг надеялся, что это не останется незамеченным. Ошибся, что стало понятно из следующих слов Сальмира.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 25 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |