Выстрел, другой, третий… Упала женщина, затем татуированный. Все. Еще один мертвяк бродит в сквере неподалеку, но даже внимания на нас не обращает, так что не до него сейчас, поехали.
— Поехали туда, прямо по берегу, — сказал Паша, когда я залез в кабину.
Я лишь кивнул, включая первую передачу. Прямо так прямо, я здесь, в отличие от рулевого Паши, ничего не знаю, не довелось бывать. Проезд есть — кто-то здесь все же катался, разбросал барьеры и рогатки.
Фургончик все так же непривычно резво взял с места и покатил по дороге дальше, по набережной канала. Спутник мой взялся работать за экскурсовода, объясняя мне, что здесь где, но я запомнил только «Amasus Shipping BV», на которую и работало судно, где Паша ходил рулевым. Сейчас на крыльце офиса сидел какой-то мертвец в темно-синем костюме, в котором мой спутник признал менеджера.
— Редкий, говорят, козел был, — пояснил Паша. — Я сам дела не имел, должность не та, но от людей слышал.
— Теперь еще хуже стал — он теперь еще и кусается, — заметил я, оглянувшись на «козла».
Тот тоже проводил нас взглядом, но за машиной гнаться не стал. Ну и правильно, все равно мы быстрее.
Затем потянулись какие-то склады, вида довольно старинного, строенные еще из красного кирпича, капитально, не то что нынешние быстросборные. У берега были пришвартованы речные самоходные баржи, как раз самые настоящие небольшие сухогрузы, на которые хоть грузовик грузи, хоть пять грузовиков, да вот беда — в море на такой плоскодонке и не сунешься. Не пойдет.
Дальше дорога уперлась в небольшую гавань, где таких барж стояло с десяток примерно, а потом свернула направо. Яхтенная верфь, широкая, мощенная тротуарной плиткой, пристань, какие-то опять же склады, редкие мертвяки. Я машину не гнал, скорость была под сорок, не больше, старался вертеть головой по сторонам — вдруг что важное или полезное замечу. Пашу, болтающего без умолку, даже не слушал, а его это тоже не слишком волновало, слушаю я или нет: болтливость у него со страху прорезалась.
Поворот опять направо, узкий мостик с двумя велосипедными дорожками через неширокий канал, по которому ветер гнал мелкую рябь, офисы и склады справа от дороги, слева же большое поле, на котором я, к удивлению своему, увидел несколько пасущихся овец. И как их не съели до сих пор, интересно?
— Теперь направо смотрим, там тоже что-то может быть, — вдруг сбился с пустого трепа на дельное Паша. — Вон там, видишь, два зеленых ангара, а за ними краны? Это судоремонтный, давай туда прижмемся.
— Там ваша «Мариетта» может стоять? — уточнил я.
— Не, там она не стоит, но другое может быть, давай глянем. Туда просто заехать можно, даже из машины вылезать не надо.
— Давай, коли так, — согласился я.
За зелеными ангарами появился просвет, в котором я увидел высоченный борт немаленького судна, окрашенный в ярко-красный цвет. Судно явно сидело не в воде, потому что этот самый борт поднимался на невероятную высоту.
— Не великовато будет? — чуть съехидничал я.
— Он там не один, поглядеть надо, — пробормотал Паша, стараясь при этом так изогнуть шею, чтобы суметь заглянуть за все препятствия уже не знаю каким способом. — Дальше проедем и увидим.
— Как скажешь.
За просветом потянулся огромный серый ангар — наверное, основной заводской цех, потом вновь появился безразмерный борт стоящего в сухом доке судна, из-за которого опять ничего не было видно. Зато там же нашлись простенькие решетчатые ворота на территорию верфи, которые при этом еще и не были заперты. Мне осталось только слегка толкнуть их бампером, и они распахнулись.
Мертвецы на территории завода были, хоть и немного. Выбираясь из своей спячки, они поднимались на ноги и тупо смотрели на медленно маневрирующий по их территории фургон. А мы на них и вовсе внимания не обращали: места для маневра здесь достаточно, так что растолкать их, случись чего, даже проблемой бы не было.
— Вон оно! — оживился Паша после того, как мы по широкой набережной обогнули сухой док. — Про него говорил.
— Это мы ищем? — на всякий случай уточнил я, разглядывая довольно странное с виду судно.
Высокая надстройка была сдвинута на самый его нос, высокий и задранный вверх, явно предназначенный для борьбы с серьезной волной. За надстройкой тянулась совсем низкая, плоская и широкая палуба с опускающейся сзади рампой. Причем эта самая палуба, по идее, должна была в шторм насквозь заливаться водой, судя по многочисленным шпигатам в фальшборте.
Странный пароход, никогда таких не видел — даже не поймешь, для чего такой предназначен.
— Нет, не это, но тоже неплохо, — возбужденно сказал Паша. — Если облом с «Мариеттой» получится, то можно попытаться этот пароход угнать.
— Думаешь? — с сомнением спросил я, подъезжая ближе.
А судно и впрямь совсем небольшое, метров пятьдесят, не более. И машина уместится на эту самую палубу, только вот смыть ее оттуда может как не фиг делать…
— Ну… — засомневался он, — тут все же судоремонтный, может и вообще не на ходу быть… Знаешь, что это такое?
— Просвети.
— Это platform support vessel, понял?
— Нефтяные платформы обслуживает? — уточнил я.
— Ага, точно! Жратву, оборудование возит, даже персонал иногда. И ходит надолго: пока до одной платформы дочухает, пока до другой… они по маршруту ходят.
— То есть автономность серьезная? — вновь уточнил я.
— Точно! Недели на три ходу топлива и прочего у них обычно. Минус один — жрет много.
— С чего это?
— И двигло мощное, и сопротивление больше. Такой тонны Две в сутки точно употребит, гарантирую. А то и две с половиной.
— А «Мариетта» твоя?
— Не больше полутора, я думаю. И экипаж нужен меньше.
Я остановился, разглядывая судно. Внушает уважение и выглядит совсем новеньким, аж блестит. Но выступать не буду: все равно ни черта в предмете не понимаю, так что и бухтеть незачем.
— Ну что, едем дальше? — спросил я его.
— Давай.
Развернувшись в два приема, покатил по набережной обратно, по пути все же сбив с ног пару мертвяков, которые брели за нами следом. Других проблем не было — выехали за ворота, после чего Паша сказал:
— Вот туда, правее, и до самого конца езжай.
Дорога пошла среди уже совсем каких-то невпечатляющих складов, у половины которых даже дворы не были заасфальтированы — так, гравий в грязь подсыпан. Для безнадежно аккуратной и чистенькой Голландии это было как минимум непривычно. Затем я увидел нечто такое, что заинтересовало очень сильно: возле одного из ангаров, за сетчатым забором, стоял ковшовый погрузчик. Добротный такой, не слишком большой и не очень маленький, с широким, сейчас упертым в землю ковшом.
— Что? — засуетился Паша, озадаченный остановкой.
— Да вон, машинка полезная, — сказал я, указав на погрузчик. — И ключи от нее, уверен, где-то в той будке наверняка.
— А зачем?
— Пока незачем, а если найдем, что ищем, то может и понадобиться, — пожал я плечами. — Им хоть ворота выноси, хоть буксируй что-то, хоть дорогу пробивай, хоть мертвецов топчи. Даже решетка на кабине. Это от каменюк, но от зомбей тоже поможет.
— Там кабина на одного, — усомнился он.
— Потесниться можно. Ладно, поехали.
Это уже привычкой стало — стараться запомнить все вокруг, что может пригодиться. Полезная привычка вообще-то, не раз уже помогала. Но это ладно, сперва ту самую «Мариетту» поищем.
Мелькнули чахлые деревья, а следом за ними показались стройные ряды высоких металлических цилиндров, хоть и не таких огромных, как в самом порту. На самом крайнем был изображен серый щит на синем фоне, а в щите была надпись «TOD. North Sea petroleum». Все это было окружено невысоким заборчиком, за которым стоял ряд синих контейнеров.
— Паш, а это что?
— Заправка для судов, — ответил он уверенно. — У «Мариетты» цистерна в трюме, она иногда соляру возит на острова, поэтому тут может стоять.
— Вот как… — сказал я просто восхищенно.
А в контейнерах, как я полагаю, склады всякого полезного, для всякого разного обращения с ГСМ. И расстояния с «линейными размерами» здесь все такие, что даже если не получится какие-то главные насосы включить, то из танков можно будет топливо просто так, вручную откачивать. Это не терминал «Hess» в Нью-Джерси, это все понятней и проще.
Между тем фургончик доехал до конца забора, и, когда цистерны перестали перекрывать вид на канал, Паша гордо объявил:
— Вот!
— Оно? — оживился я, увидев пришвартованное к заправочному дебаркадеру судно.
— Она самая! «Мариетта», млять такая! — чуть не плясал в кабине Паша. — Она, ты понял, а? Давай ближе, а?
— Тихо ты, машину перевернешь, — забеспокоился я, поворачивая по периметру ограды и останавливаясь прямо у сходен. — И не дергайся, куда ломанулся? — схватил я его за рукав, когда мой спутник, забыв о любой осторожности, рванул из машины. — За мной иди, понял?
Опомнился. Дождался, пока я обойду машину, встал за спиной. Молодец, сообразил — лишь бы теперь, случись испугаться, мне в задницу не пальнул.
— Давай за мной, — сказал я, невольно понижая голос на фоне всеобщей мертвой тишины.
Как двигатель фургона замолчал, так тишина просто подушкой на уши навалилась. Даже зябкий холодок побежал по позвоночнику: появилось ощущение, что кто-то смотрит нам в спину. Оглянулся, огляделся, но ничего не увидел. Вообще ничего, кроме одного-единственного мертвеца в грязном оранжевом комбинезоне, неуклюже бредущего в нашу сторону по территории нефтебазы. Но ему потом еще заборчик перелезть как-то надо будет, а он ему по темечко, так что рассматривать его в качестве угрозы будет как минимум наивно.
Пройдя по сходням на дебаркадер, остановились.
— Ну как? — спросил Паша.
Судно не было новым. Заметно это было по форме, даже на Мой неопытный взгляд архаичной, не по состоянию. С состоянием все нормально было: борта сверкали новой синей краской, надстройка была белоснежна, не придерешься. Да и не то место Голландия, чтобы всякие корыта гонять. Это же не задворки манильского порта.
— Его когда построили?
— Не знаю, — пожал Паша плечами. — В шестидесятых вроде. Но оно капиталку прошло, двигатель новый, так что никаких проблем с ним, то, что нужно.
Метров сорок. Высокие борта, белая надстройка. На баке мачта, от которой под прямым углом висит над палубой длинная стрела — похоже, кран. Середину палубы занимает некое возвышение, накрытое сдвижными люками. Надстройка в два уровня, да еще и с площадкой на крыше рубки. Все. Мне понравилось.
— А что это на палубе — погрузочные люки? — уточнил я.
— Они самые, — кивнул Паша. — Мэйн дек целиком открывается, грузи — не хочу.
Сходни подняты, но это не смертельно, на борт с дебаркадера можно забраться, даже лестницы не надо. Он и сам не слишком высокий, и дебаркадер сидит в воде высоко, так что…
— Паш, подтолкни, — сказал я.
Паша понял, сцепил ладони замком. Несмотря на мой вес в центнер, не считая экипировки, сумел толкнуть выше, дал возможность быстро подтянуться и перевалиться через фальшборт. Там я вновь замер, уставив ствол на ближний ко мне проход между надстройкой и фальшбортом. Никто не кинулся, никто не показался. Огляделся в поисках гильз, пулевых отметин или следов крови — ничего. Но насчет крови я погорячился: тут дожди часты, с металла бы все давно смыло.
Обернувшись, перегнулся к Паше, настороженно оглядывающемуся по сторонам, протянул ему руку:
— Давай теперь ты.
Вытащил его рывком на палубу, дал встать на ноги. Тот сразу выдал первое наблюдение:
— Сходня не разобрана, леера не сняты.
— И что? — не понял я. — Подробности будут?
— То, что уходить отсюда пока не собирались, по-походному не закрепили. Ее вообще никак не закрепили, просто подняли.
Я подумал о том, что это дает, но ни к какому выводу не пришел. Паша пояснил:
— Обычно сходни или не поднимают, или поднимают и крепят. А так, как сейчас, не делают, что-то не в порядке. Так только в спешке можно сделать… даже в спешке не сделаешь: не положено.
— Ага, понял, — чуть насторожился я.
Тут он прав, даже маленький непорядок наводит на подозрение. Лишние несколько процентов настороженности точно не помешают.
— Еще осмотрись, — попросил его я, так и не двигаясь с места.
— А что… хатч-каверы закрыты, — сбился он уже на местную терминологию, подразумевая большие сдвижные крышки люков. — Остальное тоже все на месте… Все нормально, штатно.
— Понятно. Помогать теперь будешь. Планировал с Витей, но ты сам виноват, раз со мной пошел.
— А может, все вместе? — явно забоявшись, предложил Паша. — Подъедем сюда, высадимся, ну и проверим?
— А если судно вообще не на ходу? — предположил я. — Ты его проверить сам можешь?
— А чего это оно не на ходу? — даже удивился он. — Оно бы тогда в доке стояло или где не мешает. Кто у заправки неходовое бросит?
— Да ладно, не боись, я же тебя вперед не посылаю, — взялся я его успокаивать. — Пойдешь за мной и будешь подсказывать, где там чего. Вся зачистка на мне.
— Да ну на хрен, давай за нашими сгоняем! — уже решительно запротестовал он. — На машине подъедем со всем барахлом, высадимся, а потом уже зачистим вдумчиво, все помогать будем!
Хм… Может, и правильно, на самом деле, что-то я неуместную активность развивать начал. Больше глаз — меньше непоняток.
— Ладно, ты прав, так и сделаем, — согласился я. — Погнали, не хрен тогда время терять.
Спрыгнули на причал, добежали до фургона и с места сорвались чуть не с пробуксовкой.
— Так, — сказал я, когда машина уж неслась по дороге, — значит, так и будем прорываться, уже на судне?
— А так и проще, наверное, — сказал Паша. — Там хоть в безопасности будем, вроде как база. Можем хоть неделю думать над тем, как шлюз пройти, никакой спешки.
— Там хоть выспаться нормально есть где?
— Естественно, — даже удивился он вопросу. — Несколько кают должно быть, места хватит.
— Ну да, пожалуй. Ладно, прав ты, так и сделаем.
23 июня, суббота, день. Дельфзийль, северо-восток Нидерландов
Сообщение о том, что судно нашлось, вызвало лихорадочно-радостное возбуждение. Лодку пришвартовали к дебаркадеру, выгрузили мешки с едой и имуществом, запас горючего и побросали все в кузов «транзита». Гулко хлопнули двери, и машина понеслась по уже знакомому маршруту в сторону заправочного терминала NOD.
«Мариетту», к счастью, пока никто не украл — где мы ее бросили, там она и осталась. С ходу развернув фургон, вызвав явное неудовольствие сидящих кто как на фанерном полу пассажиров, сдал на нем задом к самым мосткам, ведущим с берега, полностью перекрыв на них вход малоподвижным зомби, случись им здесь собраться. Но пока, кроме того мертвеца в оранжевом комбинезоне, что так и топтался за изгородью, здесь никого не было… Хотя наврал: еще два зомби ковыляли по дороге с того направления, с которого мы приехали в прошлый раз, — от судоремонтного. Но находились пока так далеко, что даже смысла не было обращать на них внимание.
Выбравшись через задние двери, вытащили мешки и сумки и гуськом потянулись к судну, настороженно оглядываясь по сторонам. Одна из Тань, которая Мелкая, несла на руках вполне спокойно развалившегося Тигра. Теперь Дима с Пашей подсадили меня и моего назначенного «второго номера» Витю, а уже мы спустили с борта сходни.
— Класс! — сказал Дима после того, как все оказались на палубе, а сходни были вновь подняты на всякий случай. — Кажется, получилось.
Ага, теперь у него оптимизм прорезался.
— Еще выбраться через шлюз надо, — чуть охладил его восторги Паша.
— Надо для начала судно досмотреть, умники, — внес я окончательное уточнение в планы. — Девы, Дима, Паша — здесь, на палубе. Следите за всеми проходами и окнами, а заодно и по сторонам глазейте, понятно? Витя, со мной пойдешь, как договаривались. Никому не расходиться, держаться кучей, оружия из рук не выпускать. Вопросы?
Вопросы были, но все больше мелкие — сомнений в правильности моих ценных указаний никто не высказывал.
— Ладно, двинули, — сказал я Вите. — Не стреляй вообще. Понял? Пока нас убивать не начнут или я не скажу — не стреляй. Я сам со всем разберусь, ты просто иди сзади и подсказывай, если что заметишь.
Тот явно сбледнул с лица, но ничего, кивнул и автомат поудобней перехватил.
— Дверь вообще откуда, сзади? — спросил я.
Не посмотрел, когда подъезжали: минус мне за это.
— Ага, там, сзади, — показал он рукой. — Вон оттуда, под мостиком пройдем — она сразу и будет.
«Оттуда» — не страшно, скрытно не подберешься к людям на палубе.
— Трюм изнутри открыть можно? Сюда, на палубу.
— Если электричество есть, — ответил он.
— А оно есть?
— А с чего ему быть? — удивился Витя вопросу. — Его или с берега подают, или генератор должен работать. С берега не подают, и тут тишина — так что ничего.
Мелькнула мысль о том, что дверь с палубы вполне может и не открыться. Если там кто-нибудь внутри умер, предварительно запершись. Все же непорядок со сходнями о себе напоминает, на мысли всякие наталкивает.
— Ладно, пошли, — подвел я итог беседе. — Подсказывай, что там и где.
Дверь, к радости моей, оказалась открыта, просто притянута. Потянул на себя, принюхался привычно…
— Витек, внимание!
— Что?
— Мертвяками пахнет.
— Мля…
Этот запах не перепутаешь. Застоявшаяся в отсутствие сквозняков душная вонь с примесью какой-то химии… Что это за ацетоновый запах такой, интересно? Может быть, из-за него зомби перестают разлагаться после какой-то стадии? Типа формалина что-то в тканях образуется? И вонь не сильная, кстати, — или откуда-то из другого помещения тянет, или уже «выветрился» мертвяк, как все они со временем. Если бы он был «совсем мертвый», то воняло бы куда сильнее и без вот этого вот… ацетона.
За дверью, к слову, оказалась кают-компания. Совсем небольшая — практически один большой, похожий на букву «П» диван, огибающий прямоугольный стол. Само же помещение по кругу огибало некое скопление шкафов, кладовок и чего-то еще… ага, душевая там и санузел. С обратной стороны этого «острова» расположился камбуз, больше всего похожий на немудрящую кухоньку в небогатой квартире. Немолодой холодильник, микроволновка, самая обычная кухонная плита и самые обычные же кухонные шкафы.
Запах нигде не усиливался и никак не локализовывался: пахло — и все тут.
— Это куда? — спросил я, указав на ведущий вниз крутой трап с обитыми рифленым алюминием краями ступенек.
— В машину, — ответил шепотом Витя. — А с той стороны вверх, в рубку.
— А это что, каюты? — указал я на двери во внешней стене кают-компании.
— Они самые.
Заглянул вниз, убедился, что дверь в машинное отделение закрыта. Заперта или нет — черт его знает, но захлопнута, бесшумно не откроешь.
— Трап в ходовую паси, — сказал я Вите и быстро заглянул в ближайшую каюту.
Никого, даже запаха почти не ощущается. Похоже, каюта шкиперская, заодно и маленький офис. Факс, компьютер, принтер, добротная койка с бортиком, встроенный шкаф. Все новое, явно после ремонта. На вешалке одежда, койка смята, на полу следы крови — не слишком обильные, не как с места убийства, а так, вроде как кто-то палец порезал. Или кого-то укусили.
Из коридора ни звука, от Паши даже звука дыхания нет. Но на месте, смотрит вверх, автомат у плеча. Держит довольно сноровисто, кстати, если еще и попадать умеет, то вполне можно рассчитывать как на бойца.
Еще каюта, уже на две койки, — опять никого. Еще одна — и тот же результат. Пять кают, пять дверей, везде следы того, что здесь жили люди, а вот самих людей нет. Я тщательно проверял, даже в шкафы заглядывал, раздвигая висящую в них одежду глушителем автомата. Никого, пусто, и следы крови только в шкиперской.
— Так, твоя позиция та же, я проверю ходовую, — сказал я Вите, который только угукнул в ответ.
Неудобно подниматься по трапу, направив перед собой оружие: ступеньки узковаты, да и вообще он крутой. Наверху дверь, добротная, плотно пригнанная к металлическому комингсу, с добротным же замком, похожим на замки в железнодорожных вагонах, в дверях купе. Отпустил автомат, качнувшийся на ремне и прижавшийся ко мне, потащил из кобуры пистолет. Отжав ручку, толкнул дверь. Она отодвинулась сантиметров на двадцать и с глухим стуком во что-то врезалась. Послышалось шуршание, какой-то хрип, в дверное полотно вцепилась чья-то рука, я увидел лишь пальцы мертвого цвета, с потемневшими ногтями.
Сразу потянуло знакомой вонью немного сильнее, но не слишком: зомби уже «выветрился». Несмотря на то что явной опасности не было, да и привык я к мертвякам, сердце все же скакнуло куда-то в район горла. Я отступил назад, вцепившись одной рукой в перила, а второй наводя красную точку лазерного целеуказателя на дверь. Ну?
Зомби с дверью справился не сразу: тянул на себя и сам же мешал ее открыть — стоял слишком близко. Затем все же сообразил отступить на шаг, потянул, открыв ее настежь.
Шкипер наверняка. Рука перевязана аккуратно намотанным бинтом: это точно он к себе в каюту заходил. Рослый дядька лет сорока, со светлой бородой, выглядящей абсолютно чужеродной на фоне мертвого синюшного лица с обвисшими мышцами. Лицо изменилось, а волосы по-прежнему нормального, «живого» цвета. И веснушки. На мертвом лице остались веснушки, частые, мелкие, словно кто-то обрызгал мертвяка машинным маслом.
Глаза зомби, привычно отвратительные, уставились на меня. Мелькнула мысль о том, что сейчас он сделает шаг вперед, свалится с трапа и рухнет прямо на меня, и мы вдвоем покатимся вниз… Дальше рука все сама сделала — крошечный яркий зайчик от лазерного луча перескочил прямо на середину бледного лба мертвяка, палец утопил спуск, и без того выжатый на весь свободный ход, «зиг» несильно трепыхнулся в руке, хлопнув приглушенным выстрелом. Тяжеленная «пустоголовая» пуля сорок пятого калибра почти начисто снесла верх черепа зомби, плеснув его содержимым во все стороны, при этом У меня мелькнула мысль о том, что помогать отмывать рубку я не буду: это в мой «контракт» не входит.
Колени мертвеца подломились, и он все же упал вперед, на трап, с грохотом скатившись по ступенькам, с которых я еле Успел спрыгнуть.
— Что? — в испуге подскочил Витя.
— Шкипер нашелся, — ответил я, поглядывая вверх, ожидая, не появится ли из ходовой рубки кто-нибудь еще.
Никто не появился, наверху было тихо. Проверил на всякий случай связь с Пашей — тут тоже нормально.
— Мертвецы подтягиваются понемногу, — известил он меня. — Уже шестеро здесь, за «транзитом» топчутся. И еще вижу, идут.
Шестеро — это не страшно, даже если придется лезть на берег за чем-нибудь. С этими я легко разберусь.
— Мутантов не видно?
— Нет, ни одного.
Вот это радует больше. С помощью пулемета и известно какой матери я и с мутантом разберусь, уверен, но для этого мне надо быть не здесь, а там. А там сейчас две дешевые то ли стриптизерши, то ли проститутки и два совсем неопытных в боевом отношении лица мужского полу. Этого мало.
Так, ладно, хватит время тянуть. Проверяю рубку и ходовой мостик — и вниз. Все так же, не опуская руки с пистолетом, поднялся по трапу, стараясь не наступать в тяжко смердящие кровавые пятна на ступеньках. Так мертвяк «выветрился», а стоило башку ему раздолбать — и на тебе, как в мертвецкой вонь опять… как ее потом отсюда удалять? Вонь мертвячья прилипчивая до ужаса, это я уже проходил.
Так… пусто. Рубка не слишком просторная, все на виду. Даже вместо радиорубки небольшая выгородка в углу. Высокие вертящиеся кресла, старинного вида штурвал и современная электроника. Прямо на приборах лежит открытая аптечка — видать, шкипер, теперь покойный, забрался в рубку и уже здесь перевязывался.
Выглянул в иллюминаторы на крылья мостика — никого. Отметил про себя только, что с них тоже можно спуститься, по наружным трапам. Палуба отсюда как на ладони видна, а еще вижу, как Паша настороженно всматривается как раз в то окно, из которого я за ним наблюдаю. Заговорила рация:
— В ходовой рубке кого-то вижу, не могу разглядеть: стекло бликует.
— Это я, все нормально, — ответил. — Надстройка зачищена, вниз пойдем.
Все. Для очистки совести заглянул в какие-то шкафчики, в которые и Тигра-то с трудом можно было упрятать, и, естественно, никого там не нашел.
— Вниз пошли, — сказал я Вите, спустившись в кают-компанию и зажигая фонарик на автомате и второй — на ремешке на лбу. — Что первое?
— Машинное должно быть.
— Понял.
Дверь за трапом, ведущим вниз, тоже не была заперта, открылась без скрипа. Яркий луч света прорезал темноту. Металлические переборки, окрашенные белой краской, палуба цвета сурика. Тихо, пусто, мертвецкий запах совсем слабый — возможно, что сверху нагнало, от мертвого шкипера. Света нет, мы в небольшом тамбуре, не прилегающем ни к одному из бортов: иллюминаторов нет.
Витя тоже светил подвешенным на автомат фонариком, судорожно перебрасывая луч с одной точки на другую, явно опасаясь, что в неосвещаемом сейчас месте немедленно заведется что-то зловещее.
— Спокойней, не мельтеши, — сказал я ему, придержав ствол «калаша», который все время норовил повернуться в мою сторону. — Дверь в машинное открой, я войду.
Сообразил. Запыхтел нервно, но сделал все, как я сказал. Перешагнув через высокий комингс, я повел лучом подствольного фонаря по довольно просторному отсеку, заодно продолжая нюхать воздух. Черт, тут соляркой и еще чем-то таким пахнет неслабо, любой другой несильный запах перебьет запросто, так что… не показатель.
А еще нагромождено всего. Какие-то шкафы, столы, трубы, столбы, все отбрасывает перекрывающие друг друга тени, движущиеся по стенам в такт движениям моего фонаря. Ни черта не просматривается — придется все по шагу обходить, везде заглядывать. Сюрпризы нам точно не нужны, вовсе.
— Дверь прикрой и давай за мной.
— Есть, — уже вполне по-военному ответил Витя.
А дизель-то совсем и небольшой, вот он. Стоит что-то такое на полу, желтое и железное, мне и до пояса не достигающее. Надо же, а какую здоровую посудину двигает. А вообще… чего тут только нет, даже верстак с набором инструментов.
— Вить, электричество добыть как-нибудь можно? — поинтересовался я по ходу досмотра.
— А чего нельзя-то? Если горючка есть, то без проблем: вон генератор, — указал он лучом фонаря. — Можно было и из рубки запустить, к слову. Тут все есть — опреснитель, компрессор…
— А займись, — сказал я, оглядываясь.
Никаких угроз в машинном отделении не обнаружилось. Ни следов крови, ни беспорядка — ничего вообще. Я пригляделся к двигателю, а если точнее, то к табличке на его боку: там год выпуска был обозначен. Две тысячи третий: новый совсем, точно, ремонтировали это корыто всерьез.
За спиной у меня металлически стукнуло, перекинулись какие-то рубильники, затем неожиданно громко затарахтел генератор — здоровый такой красный шкаф, прижавшийся к борту. И сразу же вспыхнули мощные светильники над головой, залив машинное отделение светом.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |