— Так входи, разве я против?
Лодка неторопливо двигалась ко входу в гавань мимо больших складов, выстроившихся в ряд на рукотворной косе. Затем коса превратилась в бетонную стенку, которая все не заканчивалась и не заканчивалась. За ней были видны выстроившиеся стеной заводы, стоящие вплотную один к другому, трубы, цеха, какие-то непонятные металлические конструкции, в общем, промзона, и отнюдь не из маленьких, прямо пейзаж в стиле «пятилетку в четыре года».
Я даже присвистнул, причем отнюдь не радостно. Производства тут все больше химические, и мне уже представились последствия неуправляемой утечки этих самых химикатов из всех заводов разом и куда попало. Не думаю, что там все так бросили, — заглушили, наверное, что смогли, но вот насколько это долговечно? Я бы точно не захотел оставаться поблизости надолго. И не останусь. Кстати, мы тут сейчас ничем не надышимся?
И наконец показался вход в гавань. Лодка начала заворачивать в него по плавной дуге, все выбрались на палубу, даже до того сидевшие в каюте Тани. Никто ничего не говорил, все напряженно ждали. Вот прошли меж раскинувшихся крыльями стен, вот вошли уже в акваторию порта и пошли обратно, уже между той самой бетонной стеной и заводами, с такого расстояния впечатлявшими еще больше. Насчет утечки химикатов я немного успокоился: у берега было множество чаек, орущих и мельтешащих низко над водой, а это значит, что и рыба здесь есть, так что если воздух и вода даже и отравлены, то не сильно, выдюжим.
— Это что, терминал заправочный? — показал я вперед, на знакомое с виду сооружение — огромные танки на берегу и что-то вроде плавучей пристани, от которой трубы тянутся к тем самым танкам.
— Он самый, — подтвердил Паша. — Тут биотопливо в танкеры заправляли, вон там завод по его производству. Дальше, в канале, еще один есть, поменьше, оттуда бункеровщики брали.
Так, уже полезные знания. Так или иначе, а горючее здесь есть — хоть био, хоть нормальное. Как до него добраться — тот еще вопрос, мы это в Нью-Йорке все проходили, но «есть» — это всегда лучше, чем «нет». Что-то можно придумать. В любом случае нам повезло в том, что у людей до этого порта пока еще руки не дошли. Хотя оно и понятно: как говорится, «все пальцы в рот засунешь — рот порвешь». Людей мало, а портов в Голландии много.
Изгиб широкого канала, по которому мы сейчас шли, не позволял разглядеть внутренней акватории порта, поэтому компания нервничала все сильнее и сильнее, да и я вместе с ними — я тут тоже лицо куда как заинтересованное. Все закрывало некое огромное сооружение с краном, назначения которого я никак не мог понять. Не выдержал, спросил:
— Паш, это что?
— Док сухой. «Нистерн-Сандерн», как раз сухогрузы строят. Но, точнее, здесь не строят, только ремонтируют.
— Понятно… — кивнул я.
Лодка прошла еще немного, и Паша с Витей почти одновременно выматерились. От всей души. Теперь гавань была как на ладони, и даже мне, абсолютному чайнику, было понятно, что нужного судна здесь нет. У причальной стенки притулились два пусть и не самых больших, но и не маленьких сухогруза, еще стояли самоходные баржи такого вида, что мысли о плавании на них в открытом море отпадали сразу. У причалов выстроились буксиры, за еще одной бетонной стенкой в небо тянулся лес мачт парусных яхт, а вот того, что мне описали, здесь не было точно.
— Что, конем скатались? — вздохнул я.
— Не знаю, — пожал плечами Паша. — Корыто это, «Мариетта», обычно вон там стоит, у той стенки, — показал он рукой. — Но это именно что обычно. Но не всегда.
— В смысле? — уточнил я.
— Если оно здесь, то может быть еще в двух местах.
Сказал он это без особого вдохновения, поморщившись.
— И?..
— Туда шлюз.
Доселе молчавший Дима вдруг сказал:
— И че с того шлюза? Кто его открывать будет? Все, в пролете, поворачиваем.
— Да щас, — оборвал я его, в основном из неприязни к нему и желания противоречить. — Думать надо.
— Все шлюзы вручную открываются, — заговорил вдруг Витя. — Точно знаю. Но медленно, шо звездец: полдня пройдет.
Почесав в затылке, я сказал, пожалуй, самую умную фразу за последнюю как минимум неделю:
— Если что-то открывается вручную, то наверняка есть еще и резервный электропривод, от генератора. Кто сейчас на чисто ручной привод будет рассчитывать, если генераторам этим рупь цена в базарный день.
— Хм… — задумался Витя. — А ведь точно. Паш, швартуйся куда-нибудь, прикинем палец к носу.
— Лады, — согласился тот.
Дима только скептическую рожу скривил, но с ним мне и так уже все ясно было: всерьез я его не воспринимал, в отличие от его спутников.
— А сам шлюз где? — уточнил я.
— Там, за заправочным терминалом, — показал рукой Паша. — Куда швартуемся?
— Знаешь… — задумался я, оглядывая окрестности, — давай во-он туда, где буксиры. К последнему пирсу, хорошо?
— Без проблем.
Странное впечатление производил порт. Солнечное утро, чайки над головой, зеленая вода, яркие цвета кораблей и портовых сооружений — тут подсознательно ждешь шума, суеты, работы, а здесь как стоп-кадр включили: все замерло, ничто не шевелится, ни звука ни с какой стороны, ни единого движения. Противоестественно как-то.
Место для швартовки я выбрал потому, что там и на берегу не видно было ни единого мертвеца — огражденная складская зона, и от берега к причалам вели довольно узкие мостики, которые легко охранять. А небольшой, новенький с виду буксир заинтересовал меня с точки зрения пополнения запаса топлива: там как раз удобно перекачивать будет. Если он, буксир этот самый, никем неприятным не занят, разумеется. И если топливо в его танках есть.
Был и еще один аргумент за это место. Похоже, что через этот порт эвакуировали людей. Барьеры какие-то полицейские на берегу выстроены, витки колючей спирали на рогатках, ленты полосатые, даже таблички со стрелками и какими-то предупреждающими надписями. Видать, зараза на эти края с суши накатила, людей эвакуировали водой. А вот в порт, похоже, их везли на грузовиках, которые так и бросали возле причала, небрежно выстраивая в длинный неаккуратный ряд. Могу на что угодно поспорить, что в половине из них даже ключи в замках: кто будет их выдергивать, если все равно бросать машину приходится? Кто-то выдернет по привычке да и в карман сунет, а кто-то плюнет и в замке оставит. А нам, похоже, светит разведка. Может быть, и вправду сухогруз этот маломерный где-то еще притулился?
Ладно, даже если планы и не сбудутся, ничего особо не потеряю. Обратно ходу еще сутки, топливо по-любому найду — и лодку заправить, и грузовику для сухопутного пути, так что облом наступит только моим спутникам: они на этот поход, кажется, все, что у них есть, включая самих себя, поставили.
— Паш, а буксир вам не нужен? — поинтересовался я. — Подцепите баржу — и будете грузы гонять не хуже, чем на вашем «дженерал карго».
— Не, ни хрена не выйдет, — немного нервно усмехнулся он. — Тут и буксир рейдовый, у него топлива запас надень хода, и баржи такие же, для спокойной воды. А наше корыто и в шторм пойдет, и запас хода у него на неделю, наверное.
— А, вон оно как…
Стоящий у причала буксир медленно приближался. Надо же как… а то выглядит он вполне ничего, новенький такой, блестящий, как с картинки.
Лодочный дизель молотил все медленней, наш рулевой сбросил обороты, причал, увешанный по периметру старыми покрышками, приближался. Не причал это вовсе даже, а дебаркадер. Это я по неграмотности своей его сперва за причал принял. Хотя какая разница…
— И теперь осторожно! — добавил я для всех. — Там что угодно может быть, так что вперед не лезть, действуем только по моей команде. Девы, марш в каюту, тесно на палубе.
«Девы» поморщились от моей бесцеремонности, но спорить не стали — свалили внутрь лодки.
Пусто вокруг, совсем пусто, мертво. Везде уже мертво на земле, и это место отнюдь не исключение. Пустые большие склады справа, если вперед глянуть — так там какое-то пятиэтажное офисное здание видно метрах в трехстах, да и все. Справа мост — то ли наплавной, то ли так выглядит, за ним еще какой-то заливчик… город далеко, нам оттуда ничто грозить не может. И в любом случае в грузовике можно куда угодно прорваться.
Так… значит, возможна опасность только с пришвартованных судов. Буксир — он побольше, и у соседних причалов три суденышка поменьше, явно для каких-то внутренних нужд порта использовавшихся. За нами осталась яхтенная стоянка — там сплошь парусные — и одноэтажное здание прямо на берегу…
— Там что?
— Контора грузового терминала, — ответил Паша.
— Понятно…
Лодка тюкнулась в дебаркадер ловко сброшенными Витей кранцами. Все, приплыли вроде как.
— Что теперь? — спросил Паша негромко.
— По-хорошему, я бы от причала отошел метров на… сколько-нибудь, чтобы вам самих себя охранять не надо было, — подумав недолго, сказал я. — Витя со мной пойдет, мы машину поищем, а вы здесь ждите… и со связи не пропадайте, понятно?
— А на хрена машина? — удивился он.
— Искать твой пароход, — пояснил я. — Может, его вообще нет — так на кой черт нам тогда со шлюзом возиться?
— А! — понял он. — Но тогда не Витьку, тогда меня брать надо: я здесь окрестности знаю лучше.
— Тебя? — задумался я, а потом решил, что никакой разницы. — Давай тебя, мне все равно.
— Вить, давай на мое место, — обернулся к молча слушавшему разговор приятелю Паша.
Сменились. Выбрались на дебаркадер, огляделись. Пусто. Никто не бросается на нас, никто не бежит. Стальная дверь в рубку стоящего рядом буксира закрыта, за стеклами тоже никого не видно.
— Отходи, — скомандовал я в рацию, и лодочный дизель немедленно зарокотал, оттягивая «Quo vadis» задним ходом от причала.
Так… до грузовиков отсюда метров сто, рукой подать. Их там штук тридцать, наверное: и бортовые, и с «боксами», у всех на борту красной краской вкривь и вкось написано слово «Evacuatie». Хороший признак для жителей города все же: явное свидетельство того, что какая-то организация здесь сохранялась до последнего момента. А город, кстати, от порта самой настоящей бетонной стеной отгорожен. Видать, от шума сделана, но от мертвецов бродячих такая еще лучше должна спасать. Метра три в высоту стенка — это не баран начихал. Вот оно в порту и пусто…
Перехватив оружие «по-патрульному», сказал Паше, обернувшись к нему:
— Сзади-слева держись и налево же поглядывай, понял?
— Понял.
— Пошли.
С дебаркадера — на широкие, огороженные мостки, ведущие уже к берегу. Спокойно, походным шагом, только головой верчу во все стороны: сюрпризов очень не хочется. Вот уже и бетон под подошвами. Тихо как все же, невозможно тихо, так не должно быть в портах и возле городов вообще. Крики чаек только оттеняют эту тишину — они теперь единственный звук на все окрестности.
От этого и страшновато, к слову. Страх идет от неправильности происходящего, потому что все вокруг неправильно, — человек к такому не привык, и в голове это до конца не укладывается.
Сдерживаясь, чтобы не сорваться на ненужный и суетливый бег, иду по мосту шагом. Вон уже грузовики, рукой подать. Ближе всего стоит головастик «Ниссан Кэбстар», скромного вида полуторка с квадратной кабиной, маленькими колесами и металлическим кузовом с низкими рифлеными бортами. Водительская дверь приоткрыта — похоже, что тот, кто бросил эту машину, даже захлопнуть ее поленился.
— Внимательно, не суетись… — предостерег я жавшегося ко мне Пашу. — И отстань чуток, метра на полтора, мешаешь.
Тот чуть испуганно засопел и все же поотстал. Обстановка мне на нервы действует, а я уже, наверное, ко всему привычный, так что Пашин испуг мне очень понятен.
Остановился, присел, заглянул ниже машин… нет, ничего, никаких ног, никаких ползущих мутантов, ничего, только слабый ветерок гоняет по бетону мусор. Много здесь мусора — пластик, бумага, бутылки какие-то… Откуда намело? Или эвакуированные навалили? Скорее всего… Кстати, мертвечиной попахивает, причем заметно. Как раз ветерком и несет откуда-то. Не «живой мертвечиной», а самой настоящей: разлагающимися трупами. Нехорошо, это очень нехорошо: если где-то много трупов, то там и других проблем должно хватать.
Ладно, разберемся, а пока пусто впереди, можно идти.
Вот и грузовик. Паше:
— Назад смотри!
Дверь нараспашку. Ключей в замке нет. Ошибочка вышла. Ладно, еще не вечер. Дальше еще один «кэбстар», точно такой же, похоже даже, что их из одного гаража прихватили. К нему теперь… а у него дверь заперта. Можно стекло разбить, но машин еще много, зачем зря шуметь. Просто дальше, дальше.
Дальше «транзит», обычный развозной фургон с поднятой крышей. В сплошных металлических бортах прорезаны кое-как, сикось-накось, то ли окошки, то ли бойницы. Или просто от клаустрофобии — людей же возили в кузове. Ухватился за большую черную ручку, рванул — дверь открылась. И взгляд остановился на ключах в замке. Бинго!
На ступеньку — и в кабину, разблокировать дверь напротив. Так, заведется? Должно, времени мало прошло — с чего аккумулятору садиться? Рано еще садиться. Вот постоит до весны, например, тогда точно проблемы будут, а сейчас рано, рано… «ключ на старт», ха-ха…
Дизель схватился почти сразу, пару секунд покрутившись вхолостую. Затарахтел, что-то забренчало от вибрации в пустом железном кузове. Так, топливо… больше трети бака, нам за глаза хватит.
— Нормально! — обрадовался Паша.
Ну да, вроде как один этап вылазки завершился: у нас есть машина. А ему, похоже, такие приключения еще и в диковинку. Ничего, привыкнешь, у нас дел еще много, если ваше корыто найдем. Есть у меня идеи кое-какие…
«Транзит» неожиданно резво тронулся с места, легко управляясь маленьким податливым рулем. Колеса фургона выворачивались на такой угол, что так круто завернуть даже легковушка не смогла бы, пожалуй. Проехав по бетонной площадке в сторону моста, я выбрался на дорогу, столкнув передним бампером перегораживающую выезд рогатку, и остановился.
— Куда теперь?
— А что первое? — задал встречный вопрос Паша. — Смотрим шлюз или ищем судно?
— Мм… давай с судна начнем, — решил я. — Если его нет, так и шлюз ни разу не актуален, так?
— Ну да вроде, — согласился он. — По-любасу налево сворачивай — нам пока туда.
— Как скажешь…
Железнодорожный переезд, а за ним стена, отгораживавшая порт от города, закончилась. Проехать, однако же, было нельзя: на проезде обнаружилась настоящая баррикада из наскоро сделанных металлических рогаток, переплетенных все той же колючей спиралью. За этой баррикадой была навалена настоящая гора из трупов — несколько десятков вповалку лежащих тел. А перед укреплением насыпано гильз без меры, уже успевших потемнеть. Вот и источник вони, долго искать не пришлось. Тяжелая, гнилая вонь, мухи, потеки желтовато-бурой слизи по серому асфальту.
— Щас сблюю, — сказал Паша, тяжело задышав.
— В окно, здесь не вздумай, — сразу предупредил я его, медленно подкатывая к бывшей линии обороны и останавливаясь.
Здесь не пройдем. Мы просто трупы не переедем, если даже не принимать в расчет примерно трех десятков завтракающих гнильем мертвяков, устроившихся прямо на этой груде. И с десяток собак. Паша уже блевал в окно, и мой желудок за компанию задергался в спазмах.
Некоторые из мертвецов уставились на нас, большинство же от трапезы не отрывалось.
— Поехали отсюда, а? — жалобно попросил Паша. — Слушай, мне плохо, поехали, а?
— А то мне хорошо, — проглотив неподатливый ком слюны, буркнул я, включая заднюю передачу.
Фургончик, подвывая коробкой, резво побежал назад, за поворот стены, в укрытие. Нечего зря внимание привлекать. Резкий поворот с креном, тормоз, остановка.
— Куда теперь?
— Щас, дай подумать, — вытер рукавом со лба пот заметно побледневший Паша.
Затем он извлек из кармана пачку одноразовых салфеток и вытер испачканные рвотой губы, выбросив измаранный комок бумаги в окошко.
— Надо тебе? — протянул он мне пачку.
— Нет, я не разгружался, — чуть погордился я, отказавшись.
— А я все, что сожрал, выметал, — пожаловался он, после чего перешел к делу: — Давай обратно к берегу, попробуем через порт, мимо топливохранилища проехать.
— Как скажешь, — опять согласился я и, вывернув колеса до упора, развернул «транзит» в противоположную сторону.
Выехали к берегу, прокатили мимо ряда грузовиков. Я еще подумал, что вместо маленького и легкого «транзита» надо было бы прихватить что-то больше и тяжелее. Мало ли, вдруг придется использовать как тягач или таран. Потом, подумав, решил не заморачиваться, потому что расстояния здесь все такие, что доплюнуть можно, а если встретим проблему, то встретим ее скоро. Значит, и вернуться сможем в любой момент.
Попутно проверил связь с лодкой, Дима откликнулся мгновенно. Нормально. Сказал, что «проверка слуха», на этом беседа закончилась.
Огромные танки, выстроившиеся рядами, оказались на вид еще больше, после того как мы к ним приблизились. Интересно, их все же выкачают при первой возможности или так и оставят топливо здесь храниться? Я бы так и сделал, если честно. Пришвартовал бы прямо напротив какую-нибудь посудину с вооруженной охраной — и по мере необходимости подгонял бы к терминалу танкеры. Есть же всякие маленькие вроде рейдовых, с которых суда заправляют, вот ими бы мало-помалу топливо и вывозил. Или оно портится, не помню… Нет, если доступа воздуху нет, то ничего с ним не случится. По-нормальному надо бы в бочки все это переливать — тогда можно вечно хранить.
Кстати, у голландцев и нефтяные платформы свои есть в Северном море — интересно, там добыча еще идет? А если идет, то куда все сливают? Можно скважину заткнуть или как?
— Вон там сворачиваем, и будет шлюз, — показал пальцем Паша. — Ну и мост в промзону как раз по шлюзу.
Действительно, примерно через сотню метров дорога резко завернула направо, повторяя линию берега, и нам открылся вид на широкий, метров тридцать от берега до берега, канал. Вдоль берегов тянулся ряд каких-то едва торчащих из воды столбиков неизвестного мне назначения, а вот дальше был шлюз. Нормальный такой шлюз, какие я уже видел в Голландии, но с одной дополнительной деталью — по мосту над шлюзом шла железная дорога. И как следствие, мост был разводным. Он висел над водой так низко, что под ним разве что прогулочная лодка могла бы пройти без проблем, для любой другой посудины, пусть даже для моего «Quo vadis», мост надо было разводить. Точнее, не «разводить», а скорее «поднять» — могучего вида коромысло-противовес нависало как раз над убирающимся пролетом.
— Ох, е-мое… — протянул я. — Может быть проблемой, не находишь?
— Да это понятно, — согласился со мной Паша. — Вон там домик такой загогулистый видишь? Оттуда управляли.
Дальше по дороге опять виднелись рогатки, но не сплошняком, да еще и разбросанные. Хватало и костей, но трупов здесь наверняка было куда меньше, и сейчас на них питалось всего трое мертвецов, не обративших на нашу машину никакого внимания. Я остановился.
— Паш, погляди по сторонам и будь на связи, — сказал я, открывая водительскую дверь и выбираясь на подножку. — А я быстро по шлюзу пробегу, гляну, как там и что. Лады?
— Давай, — нервно кивнул мой спутник, хватаясь за ружье.
Выбравшись из фургона, бегом дернул к мосту. Капитальность сооружения как-то вызывала сомнения в том, что здесь можно справиться вручную. Если нет резервного питания, то хана, можно даже не мечтать протащить по каналу хоть что-нибудь. Насчет ворот шлюза… тут возможны варианты, похоже. Шлюз с двумя проходами, широким и узким, с каждой стороны в бетонной стене по синенькой двери. И посредине нечто похожее на дот с такими же дверями. Подозреваю, что вручную ворота можно раздвинуть оттуда, так по всей логике получается. А вот что с мостом делать?
Так, мне все здесь проверять не надо, думаю, что «мои» ворота вот из этой, ближней дверки раздвигаются. Ну и из «дота», вторая их створка. Сам-то шлюз тут простенький, это даже мне, полному невежде, видно. Уровень воды в канале выше, чем в гавани, так что если идти из канала, то надо зайти в шлюз, закрыть ворота за кормой, потом спустить воду до уровня моря. Ну и вторые ворота можно открывать. Если идти в канал, то все строго наоборот — не запутаешься при всем желании. Остается только понять, как это все сделать.
А где может быть резервное питание, генератор которое в смысле? В том домике, что фасадной стеной похож на развернутый флаг, к которому кто-то приделал половину стеклянной банки? Да наверняка, кто там что мудрить будет… Тем более что «домик» аж в три этажа, а если присмотреться, так и вообще здоровый. Ладно, не глянешь — не разберешься.
— Паша, проверю диспетчерскую, — сказал я в рацию.
— Может, после? — неуверенно спросил он.
— Лучше сейчас: все равно из машины вылез. Чтобы два раза не вставать, так сказать.
— Мертвяк на тебя смотрит, — немного обеспокоенно сказал он.
Я обернулся, присмотрелся. Точно, один из мертвецов оторвался от еды и наблюдал за моими перемещениями. Ну и хрен с тобой, наблюдай, главное — близко не подходи.
Перебежав на другой берег, замер, оглядываясь. Нет, пусто, все в порядке, можно дальше. К диспетчерской пошел по большому кругу, стараясь издалека заглянуть за здание, чтобы случайно не нарваться на толпу отдыхающих от мирской суеты зомби. Тут правило простое действует: «Не вижу — не иду!» С дурной привычкой мертвецов впадать в их мертвецкую каталепсию можно нарваться на проблемы в любом месте, это правило я уже давно усвоил — повторять не надо.
Толстая труба «глушеного» ствола навелась на угол здания, я двигался коротким скользящим шагом, высоко поднимая носки, красная марка прицела держалась на том месте, откуда могла появиться угроза.
Пусто. Никого. И это хорошо. Так, что там есть? С торца ворота вроде гаражных, зеленые, металлические, поднимающиеся шторкой… Очень может быть, что там генератор. Генератор должен быть большой — из тех, что в контейнеры монтируются, как я думаю. Вот через эти ворота, как мне кажется, его и монтируют. Не думаю, что он даже стационарный, потому что, случись чего, его не чинить, а менять надо, иначе работа в порту встанет… Так… сзади еще три двери. Одна справа, рядом с ней два окна, и еще две слева, в глухой стене…
Оглянулся назад, на фургон. Вроде все спокойно, ни один из мертвяков к машине пока не идет. Связался с Пашей на всякий случай, спросил:
— Как обстановка?
— Страшно, если честно, — ответил тот. — Они то жрут, то на меня смотрят.
— Не дрейфь, запрись в случае чего — и из окна их стреляй, — посоветовал я. — Ну и на помощь зови. Ладно, я скоро буду.
В диспетчерскую сам не полезу, а вот через окошки загляну, хоть что-то выясню. Пока тихо вокруг, спокойно — самый момент подходящий.
Проломившись через жидкие кусты и перескочив через низкий декоративный заборчик, подошел к воротам. Возле них, кстати, прямо на газоне были видны следы колес грузовика. Интересно, кого это сюда уже после Катастрофы приносило? До нее аккуратные голландцы по газонам бы не катались, это и ежу понятно.
Хотел дернуть дверь, но потом решил сначала в окна заглянуть. Через пыльное уже стекло видно было плоховато, но разглядеть все же можно. Какой-то холл маленький, дальше стена. Что за стеной — хрен поймешь, но именно туда ворота и ведут.
Середина здания напоминала половинку стеклянного цилиндра, поставленную стоймя и прижатую к стене. Заглянул и туда, для того чтобы разглядеть ведущую наверх лестницу и пальмы в кадках. Эстеты, блин. Так, а дальше что?
Последние две двери был заперты на ключ и выглядели достаточно крепкими для того, чтобы не рассчитывать выбить их пинком. Тем более что они открывались наружу. Так что еще подумать придется, как их вскрывать, если, конечно, у нас вообще будет повод туда лезть.
Ладно, чего зря у закрытой двери стоять… Потянул створку на себя, открылась. Первое, что сделал, — воздух внутри понюхал. И выругался. А пахнет воздух мертвечиной, причем густо и тяжко, как из могилы разверстой. Насчет «ацетонности» уже и не скажешь: духан такой, что дыхание забивает напрочь, а желудок колом встает где-то под горлом, сжимаясь опасным спазмом. А вон на полу следы крови. Выцвели, уже и побуреть успели, и посветлеть, но все равно заметно. И заметно то, что называют «следами волочения»: эта самая кровь от входной двери до поворота на лестницу размазалась. Знакомая картина, все как в той промзоне возле Малаги, где нам с Сэмом от «супера» отбиваться пришлось. И кто-кто в теремочке живет? Ладно, пока хватит, ухожу.
Зачищать придется домишко-то, почти наверняка… и как бы не от мутанта: кто там по полу мясо кровавое таскал? Хотя ни черта я не выяснил, мог там и просто кто-то умереть и разложиться, тоже возможно. А проверять сейчас нельзя: не до этого и не готов.
Прикрыв за собой дверь, огляделся. Отломал с кустика ветку, прислонил ее к двери. Если какая тварь эту дверь откроет, то ветку сдвинет, без вариантов. Что это дает? Хотя бы то, что степень активности того, кто внутри, определить смогу. Ладно, все, к машине, может, вообще вся эта беготня впустую.
Мертвяки к машине так и не пошли. Паша все же заперся внутри и с испуганным видом наблюдал за ними через стекло, но они так и продолжали обгладывать кости, подбирая их с асфальта. Вообще не дело, что они тут тусуются: могут помешать в самый, как всегда и бывает, неподходящий момент. Надо бы исправить это упущение, а заодно Пашу чуток подучить. Хотя нет, не надо — лучше я сам, с глушителем, не хрен лишнее внимание шумом привлекать.
— Жди! — скомандовал я своему спутнику и пошел вперед сам, поднимая автомат.[19]
Мертвяки обратили на меня внимание тогда, когда нас разделяло не больше полусотни метров. Один из зомби, при жизни коренастый и наголо обритый негр, а теперь грязное и жалкое нечто, начал подниматься с земли, не выпуская из рук кости с куском гниющего мяса на ней. Я остановился, прицелился.
Как-то уже привык к тому, что зомби — не люди, стрелять в них легко. Убедил себя в том, что человек из них ушел тогда, когда эта нелепая и злобная «нежизнь» захватила их тело, и сейчас, убивая зомби, я лишь мщу за того человека, которого это зло использует. Но иногда просыпается такое вот странное чувство, как бывает подчас у человека, идущего мимо роющегося в помойке бомжа. Тот ужасен, он уже почти не человек, он грязен, смердящ, он убьет тебя за полбутылки, если представится такая возможность, он, может быть, уже даже имя свое забыл, но все же иногда ты ловишь себя на том, что пытаешься представить, кем был раньше этот человек. И хочешь знать, как же он дошел до такого.
Кем был этот мертвый негр раньше? Работал в порту? Может быть. Как вышло, что его искусали? Где его зажали? Грызли же с нескольких сторон: он весь искусан. И в то же время его не объели, а это значит, что он отбился, вырвался — и умер уже позже, в другом месте.
— И кто же ты был? — спросил я негромко.
Зомби встал на ноги и направился ко мне неверным, заплетающимся шагом. И тогда я выстрелил. «Хеклер» хлопнул совсем негромко, зомби дернул головой, тяжко упал на колени, а потом впечатался в асфальт лицом.
Двое других мертвецов тоже встали на ноги. Молодая женщина в джинсах и изорванной майке. Непохоже, что даже умерла давно, — настолько мало она разложилась. Почему, кстати? Еще один, мужчина, в одном ботинке и брюках, голый по пояс. Синяя татуировка по всему синюшному мертвому телу. Лицо наполовину обожрано, а заодно и плечо с правой рукой.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 36 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |