Автор благодарит за помощь в издании этой книги Харьковскую армянскую городскую общину и лично П. А. Акопяна, Э. Ш. Тер-Степаняна, С. П. Хачатряна, С. П. Мовсесяна и настоятеля храма Сурб-Арутюн 3 страница

В начале ХIХ века о пожаре давали знать специальными трещотками. На сигнал барабанным боем отзывалась га­упт­вахта, вызывая полицию с пожарным инструментом и обы­­вателей. Правда, пожарные не всегда могли приехать во­время, потому что (цитирую документ 1818 года) «пожарные лошади употреблялись в посторонние тяжкие работы, приходили от того в худобу, делались неспособными к подъятию пожарных инструментов и даже издыхали».

А нам остается надеяться, что с почти полным исчез­новением лошадей подмога всегда поспеет своевременно. Хотя, безусловно, самый радикальный способ борьбы с пожарами — их не разжигать. Надеюсь, вы не курите в по­стели?..

Глава 8

Залопанская часть

Немного южнее бывшего кинотеатра им. К. Маркса и Свердловского моста через речку Лопань был переброшен разрушенный во время войны Конторский мост. Он давал начало Конторской улице, названной так потому, что на ней располагалась Контора винных откупов.

Пройдя мимо бывшего ресторана и гостиницы «Версаль» (ныне отделение Академии культуры), мы оказываемся на уютной площади. Здесь в свое время высилась одна из древнейших церквей Харькова — Рождественская, позже разрушенная большевиками.

Кроме Рождественской церкви, от которой получила свое название Рождественская улица (ул. Энгельса), в районе Кон­торской располагались мусульманская мечеть и старообрядческая церковь. А в доме № 41 в начале ХХ века разместилась первая в Харькове станция «Скорой помощи».

Уникальность Конторской улицы состояла в том, что на ней не было домов, сооруженных в советское время, кроме здания телефонной станции. Однако щупальца градостроительного совета уже дотянулись и сюда. Ну, если не умеют наши архитекторы вписать свои коробки в окружающую застройку, если они бездарны, — может, не стоит реконстру­ировать этот район, а лучше реставрировать и привести в порядок?

Конторская улица упиралась в Карповский сад — излюбленное место гулянья харьковчан. Сад принадлежал купцам Карповым и в нем находился источник, который давал воду первому харьковскому водопроводу. Но если мы заговорили о гуляньях, то главной улицей в этом отношении была Благовещенская (улица Карла Маркса), где располагались увеселительные сады.

Наиболее знаменитым из них был сад «Тиволи», остатки которого сохранились за ДК пищевиков. Вряд ли пацаны, играющие тут сегодня, знают, что в начале ХХ века говорил об этом сквере депутат городской думы фон Дитмар: «Нигде кафе-шантаны не отличаются таким цинизмом и развращенностью, как в Харькове. Все эти «Эрмитажи», «Тиволи» являются открытыми развратителями нашего юношества, их давно бы пора уничтожить». Бедный поборник всеобщей нравственности фон Дитмар! Если бы он увидел нравы со­временной молодежи...

В бывшем здании музкомедии располагался театр «Мус­сури», где позже происходили все важнейшие съезды большевиков Украины. Именно здесь в декабре 1922 года съездом Советов было продекларировано вступление Украины в СССР.

Благовещенская улица, идущая от Университетской горки к Южному вокзалу, долгое время считалась одной из центральных улиц города, и неудивительно, что здесь на­ходилось много дворянских особняков. Например, на углу Благовещенской и Дмитриевской — один из старейших в Харькове. Он был построен 200 лет тому назад, и до революции тут хранилась великолепная коллекция Филоновых, представленная полотнами К. Брюллова, В. Васнецова, Т. Шевченко, И. Айвазовского. Сейчас здесь находится морг. Эти два факта любопытно сопоставить, когда мы говорим о пути, пройденном нашей культурой за последние 70 лет...

Во времена всеобщего обнищания, я думаю, вам небезынтересно будет узнать, как жили бедняки в славном городе Харькове. Ей-богу, они бы хохотали до слез, кабы узнали, что в их бывшей ночлежке расположилось такое важное учреждение, как управление ХТТУ. К слову сказать, в царских ночлежках на 100 обитателей приходилось 36 пьяниц. Сейчас, думается, эта цифра была бы существенно больше.

По количеству различных благотворительных заведений Харьков занимал одно из первых мест в империи. Например, на той же Благовещенской находилась лечившая рабочих и крестьян Александровская больница, построенная в честь чудесного спасения Александра Освободителя от угро­жавшей ему 25 мая 1867 года опасности. В этот день в Париже польским эмигрантом А. Березовским на него было совершено покушение.

Благовещенская улица упирается в самый большой в дореволюционном Харькове дом, принадлежавший (и при­надлежащий) управлению Южной железной дороги. В его строительстве принимал участие тогда еще молодой ин­женер П. Роттерт, позже прославившийся такими сооружениями, как Госпром, Днепрогэс, Московский метрополитен.

Первый поезд пришел в Харьков в 1869 году и был встречен радостными криками толпы. Трудно переоценить значение этого события. Ведь многие города, которые обошла железная дорога, просто пришли в упадок. Харькову по­везло. Он стал крупнейшим железнодорожным узлом юга России, а здание харьковского вокзала считалось одним из самых больших и красивых в империи. К сожалению, оно было взорвано во время Великой Отечественной войны и не восстановлено.

А вот старый почтамт (на Привокзальной площади) ­от­строили почти без изменений. Архитектором этого дома был А. Г. Мордвинов, известный как автор реконструкции главной улицы Советского Союза — улицы Горького в Москве.

При случае обратите внимание на небольшие балкончики на башне почтамта — в те годы они предназначались для почтовых голубей. На месте же привокзального газона стояла Александровская часовня, по имени которой нынешняя Красноармейская улица именовалась Александровской.

Развитие железных дорог способствовало процветанию городской торговли. На Рождественской, вокруг Благовещенского собора, вырос целый район, который получил название Харьковский Сити. Тут были сосредоточены склады и крупные мануфактуры.

Позднее в одной из них (ул. Энгельса, 6) разместилась выставка достижений народного хозяйства Украины, а на одном из домов (№ 17) сохранилось мозаичное панно работы, как гласит легенда, великого художника М. А. Врубеля.

В этом же районе когда-то находилась мужская гимназия, где учился историк М. М. Ковалевский, чьими трудами по истории первобытного общества увлекались К. Маркс и Ф. Энгельс. Так что можно сказать, что в создании знаменитой теории развития человеческого общества есть определенная заслуга харьковчан.

Ну и, конечно, нельзя не вспомнить об одном из старейших в Харькове Благовещенском рынке. Причем, что интересно, раньше территория рынка была островом, а рядом — на льду Лопани — устраивались традиционные кулачные бои.

А получил свое название этот базар от старой Благовещенской церкви. И произошло так: собрались харьков­ские купцы и решили, чтобы стоял в Харькове еще один великолепный храм, собрать огромные деньги — 400 тысяч рублей; и за 20 лет, уложив 7 миллионов кирпичей, построили зодчие поразительной красоты здание.

Да... Сегодняшние «спонсоры» и в подметки не годятся тем старым купцам — настоящим харьковчанам.

Глава 9

Московский проспект

Московский проспект — самая длинная улица Харькова, его протяженность составляет более 18 километров. Многих удивляет: почему это Московский проспект ведет прямехонько на Ростовскую трассу? Однако так было не всегда. Дорога на Москву совсем немного шла по нынешнему проспекту, а потом, возле Харьковского моста, пово­ра­чивала на север. Собственно, этот участок и назывался рань­ше Московской улицей.

Московская улица была застроена небольшими домами, в которых располагались многочисленные кафе, кинотеатры и магазины. В витрине магазина Яковлева висели часы, под которыми назначались свидания и откуда традиционно начинались все прогулки харьковских влюбленных.

Еще ниже находилось крошечное кафе Натера, дочь которого Рая считалась первой харьковской красавицей. А на перекрестке Московской улицы и Петровского переулка (пе­реулок Короленко) стоял винный магазин француза Лемера. Во время последней войны этот дом был разрушен и под ним нашли тайный винный погреб, где хранились коллекционные вина.

И конечно, нельзя не вспомнить заведение кондитера Пок­ка, изобретателя знаменитого торта «Делис». Правда, я уже с трудом могу представить вкус этого лакомства, однако старожилы утверждают — еще долгое время после смерти Покка самые вкусные «Делисы» были именно у нас, в Харькове. Двухэтажный дом на углу Слесарного переулка при­надлежал музыканту И. М. Витковскому, ученику великого Й. Гайдна, из чего можно сделать вывод, что богема во все времена жила очень бедно.

Заканчивалась Московская улица, как я уже говорил, Харьковским мостом, а между ним и Горбатым мостом высилось здание Малого театра. То есть у нас, как у всякой уважающей себя столицы, был свой Малый театр.

Следующий участок Московского проспекта назывался Старо-Московской улицей и начинался со здания первой харьковской гимназии (Индустриально-педагогический тех­никум). В свое время деятельность гимназии вызвала дикий приступ гнева у императора Николая I, приказавшего посадить ее директора на гауптвахту.

Однако мракобесу, самодуру и крепостнику не удалось подавить прогрессивные тенденции в харьковской педа­гогике. Об этом свидетельствует хотя бы то, что в этой гимназии получил образование один из величайших российских ученых, автор теории ноосферы академик В. И. Вер­надский.

Выпускниками стоявшего на Скобелевской площади (площадь Руднева) реального училища (сегодня — Харьковский национальный технический университет сельского хозяйства) были такие известные люди, как украинский писатель Борис Гринченко и архитектор А. Я. Ландман, автор здания КГБ на Лубянке.

Но вернемся к борьбе с проклятым самодержавием. Харьковчане включились в нее еще в 1800 году, когда на двери Вознесенской церкви, что высилась на нынешней площади Фейербаха, появился пасквиль на Павла I. Взбешенный император приказал бить кнутами каждого десятого харьковчанина, город уничтожить, а жителей сослать в Сибирь.

К счастью, императора вовремя убили, а воцарившийся Александр I простил пасквилянта — некоего унтер-офицера Мишкова. В общем, харьковчане разбудили декабристов, те — Герцена, а дальше вам известно: к власти пришли коммунисты.

На площади Руднева до сих пор стоит дом, где они лю­били собираться. Кто только не перебывал в здании штаба Южной армии (ныне военная прокуратура и другие военные учреждения) — Сталин, Ворошилов, Фрунзе, Дзержинский и десятки других известных большевиков. В 1941 году здесь разместился штаб 18-й армии. Да, той самой, где начальником политотдела был Леонид Ильич Брежнев. Мне остается добавить, что 18-я армия была сформирована в основном из харьковчан.

Но гораздо дороже харьковчанам другой, обыкновенный домик, в котором полтора века назад разместился первый харьковский телеграф (площадь Фейербаха, № 15).

И все же при всей своей нелюбви к большевикам я не могу сказать, что до революции все в Харькове было идеально, а после семнадцатого года все сразу же стало плохо.

Да, при харьковском губернском земстве, что стояло воз­ле здания нынешнего облсуда, агрономов было больше всего в империи; красавице-ночлежке близ площади Восстания (Пролетарская ул., 4) могут позавидовать многие сегодняшние новоселы, а в великолепном Народном доме неоднократно выступал Ф. Шаляпин и преподавал родной брат знаменитого режиссера К. С. Станиславского.

Но и большевики не сидели сложа руки. Вместо снесенного ветхого Народного дома вырос великолепный Чер­вонозаводский театр (ДК ХЭМЗ), в бане возле проходной завода «Серп и Молот» открылся первый в нашем городе плавательный бассейн (кстати, его автор В. И. Богомолов известен возведением шпилевых небоскребов, определяющих сегодня облик Москвы), а на Красном Луче построили первую школу-десятилетку, позже бестолково перестроенную в клуб «Юность».

И естественно, если мы заговорили о Харькове, Московском проспекте, о первых пятилетках, нельзя не вспомнить, что на этой магистрали сконцентрированы крупнейшие харьковские предприятия.

Это и знаменитый ХТЗ; крупнейший в бывшем СССР станкостроительный завод; долгое время самый большой в мире турбинный завод; ХЭМЗ, на котором в 1937 году был построен самый крупный электрогенератор в мире; «Кондиционер», чья продукция была установлена в Кремлевском двор­це съездов и телерадиокомплексе «Останкино». Это то­же наша история, которой мы вправе гордиться.

Старо-Московскую продолжала Корсиковская улица, или, если вам угодно, проспект Сталина. Тем более что здесь стоял огромный памятник этому вождю. Свысока взирал он на старые корпуса завода Гельферих-Саде («Серп и Молот»), декрет о национализации которого был подписан лично Лениным. Но речь не об этом.

Фабрикант Гельферих построил первый в Харькове стадион (сегодня — стадион «Серп и Молот»), на котором в 1911 году футбольная команда Харькова обыграла в своей первой международной встрече заезжих англичан. И здесь же в начале 1920 годов харьковский клуб «Маяк» выиграл первый международный матч уже советских футболистов и прославился на всю страну.

К сожалению, эти славные достижения сегодня почти утрачены. А некоторых наших футболистов, видимо, нужно лишить прописки, чтобы они не позорили Харьков. А может, им просто нужен толковый наставник, который бы по­мнил старые традиции и, таким образом, обеспечил преемственность поколений?

Глава 10

Захарьковская часть

Захарьковская часть города начинается за речкой Харьков, точнее, за Гимназической набережной, в начале которой располагались мужская и женская гимназии. Последняя была разрушена во время войны. Здесь же, в здании нынешнего музыкального училища, жил легендарный ге­нерал Д. М. Карбышев. Как вы, конечно, догадались, Гим­назическая набережная и нынешняя Красношкольная на­бережная — это одно и то же.

На месте клумбы в районе Подольского моста (начало проспекта Гагарина) раньше был Васильевский остров, излюбленное место гулянья харьковчан. Более того, самая развеселая гостиница в Харькове так и называлась — «Васильевский остров». Вот что о ней писал современник: «Обстановка этой гостиницы внушает посетителю некоторую тревогу за целость его личности. Разговор наспиртованных до порядочного градуса кавалеров и дам подчас переходит в пляс, пляс — в драку, и дело кончается выводом или выносом из гости­ницы».

Что ж, раньше подобное времяпрепровождение считалось исключением, а сейчас это норма. А еще, кроме гуляний, харьковчане любили цирк. Харьковский цирк — один из старейших в стране. И именно у нас, конечно, не здесь, а в старом здании цирка на Гончаровке, начинали свой творческий путь такие корифеи советского цирка, как Олег Попов, Эмиль Кио и Ирина Бугримова.

За новым цирком находится маленький Мясной переулок, — последнее свидетельство стоявших здесь когда-то мясных рядов Рыбного рынка. На оживленном берегу речки Харьков, протекавшей между собственно рынком (напротив бывшего кинотеатра «Зирка») и этими рядами, в 1827 го­ду были устроены перила, а для спасения утопающих городом были приобретены две сети. Так и родился харьковский ОСВОД. И примерно отсюда брала свое начало Большая Москалев­ская улица — главная магистраль этой части города. На ней находились красивые доходные дома, торговая школа (ныне физико-математический лицей № 27), невероятно изуродованное сегодня здание первой больницы док­тора Л. Л. Гиршмана на улице Октябрьской революции. На углу Гончаровского бульвара и Большой Москалевской высилась Преображенская церковь, где хранилась богато украшенная рубинами и брил­лиантами чудотворная икона святого Спиридона. И хотя все знают, что Москалевка была ро­диной Клавдии Шульженко, только единицам известно, что здесь жил и самый знаменитый украинский архитектор, основатель стиля «украинский живописный модерн» В. Г. Кри­чевский.

В захарьковской части города сохранилось еще два до­ма, выстроенных в этом необычайно популярном в начале ХХ века стиле, — школа на Чугуевской улице и жилой дом на Плехановской, 29. Чуть дальше простирался песчаный ра­й­он, названный Аравией. Здесь также сохранилось несколько интересных зданий. Например, культпросветучилище — это бывшая частная гимназия баронессы Витте, родственницы знаменитого царского министра графа С. Ю. Витте. Район Аравии принадлежал помещикам Квиткам, один из которых вошел в литературу под псевдонимом Основьяненко. И до сих пор район харьковского аэропорта носит название Основы. Между прочим, именно наш город — родоначальник пассажирского воздушного сообщения в Укра­ине, здесь в 1924 году были открыты первые авиалинии Харьков—Киев и Харьков—Одесса. Но мы немного отвлек­лись.

Усадебный дом Г. Ф. Квитки-Основьяненко стоял за речкой Лопань, на месте парка, носящего его имя. Род Квитки был одним из старейших в городе, а соратнику Петра Ве­ликого — харьковскому полковнику Григорию Семеновичу Квитке — Харьков обязан очень многим. Возможно, даже тем, что он еще существует.

Во времена казацких смут запорожцы неоднократно пытались овладеть Харьковом, который считался центром мос­ковского влияния в регионе. Особенно эти попытки уси­лились при преемнике Мазепы гетмане Орлике, который приказал насильно переселить слобожан на правый берег Днепра, т. е. вернуть их под власть католической Польши. Два года подряд (в 1718-м и в 1719-м) запорожцы со своим со­юзником крымским ханом грабили и уничтожали слободы харьковского казачьего полка, к тому же они занесли в край ужасную эпидемию чумы. Слобожанщина была завалена трупами и залита кровью. Однако харьковчане под командованием полковника Григория Квитки выстояли и не дали спалить и уничтожить наш город.

Над всем этим малоэтажным районом высится Трехсвятительская церковь, известная больше под названием Гольберговской. Она уникальна тем, что не имеет внутренних опор — очень смелое для того времени техническое решение. Гольберговской она названа в честь купца Гольберга, на деньги которого выстроена. А в нижнем зале церкви, где сегодня молятся старообрядцы, должна была быть усыпальница богатого купца. Напротив церкви, через Заиковскую улицу, сохранился роскошный особняк Гольберга.

Чуть дальше, на углу Грековской и Ващенковского переулка, до сих пор стоит домик, где жил поэт Михаил Кульчицкий. Справедливости ради отметим, что наш город дал поэзии еще и таких известных поэтов, как Борис Слуцкий, Николай Асеев, Юлий Даниэль, Иосиф Уткин и самого близкого друга знаменитого писателя Даниила Хармса поэта Алек­сандра Введенского.

Вот, кстати, один из образчиков абсурда «а-ля Хармс». Как известно, первая маевка в России, восславленная Лениным в статье «Майские дни в Харькове», проходила на Ващенковской Леваде. Ващенковский переулок здесь, станция Левада здесь, а историки говорят, что действие происходило совсем в другом конце города — за Лопанью. Ничего не понимаю.

Крытый мост над станцией Левада в свое время являлся достопримечательностью города. В годы войны он был взорван. Отсюда берет свое начало Молочная улица, ныне Кирова. Она шла от Александро-Невской церкви до Святодуховской церкви на Конном базаре. Название этого рынка говорит само за себя. Но, кроме лошадей, здесь продавали еще и шерсть. Харьков считался самым крупным центром шерстяной торговли юга империи, и купцы здесь бывали со всей России. Многочисленные гости могли утолить жажду в ресторации Лютикова, где подавали знаменитый на всю округу квас. Старое поколение знало, что выбирать.

Молочную улицу пересекает Петинская (Плехановская), на которой сохранилось много интересных архитектурных объектов — от мало кому известного здания ремесленного училища (Плехановская, 4) до знакомого каждому харьковчанину стадиона «Металлист», в 1930-е годы — одного из самых крупных стадионов в СССР.

Но лично для себя я выделяю дом культуры «Металлист». До революции это был самый большой в мире ра­бочий клуб. Кто тут только ни бывал — от Маяковского до Теодора Драйзера. Именно здесь классик американской литературы и большой друг Советского Союза обронил сакраментальную фразу: «Вы отбросили в сторону кнут, заменив его справедливостью, просвещением и дружбой». Думаю, он вряд ли догадывался, что всего в 2—3 километрах от­сюда, в конце Петинской, где сегодня парк Артема, было Кирилло-Мефодиевское кладбище, где под стенами од­но­имен­ной церкви большевиками были расстреляны тыся­чи харь­ковских «буржуев». Их гнали сюда по Московскому проспекту, ограбленными до нитки, раздетыми и разутыми. Так трудящиеся строили свое светлое, справедливое будущее. И сегодня, во времена независимости Украины, я спрашиваю себя: не строим ли мы новое тоталитарное общество, что нас ждет впереди и вернется ли на эту землю здравый смысл?

Глава 11

Сумская улица

Сумская дорога появилась одновременно с Харьковом, но главной улицей нашего города она начала становиться только в первые годы ХХ века, когда здесь как грибы начали расти грандиозные, конечно, по тем временам, сооружения. Например, роскошное здание, которое начинает Сумскую по левой стороне (дом № 1), было конторой Русско-Азиат­ского банка, а чуть дальше, в доходном доме страстного по­клонника кинематографа Харитонова, располагался кинотеатр «Ампир» (дом № 5). Первое кино в Украине, к слову, было снято харьковским фотографом А. Федецким в 1896 году и называлось оно «Вид харьковского вокзала во время отправления поезда». Напротив «Ампира» (Сумская, 6) жил брат Леси Украинки — Михаил Косач, преподававший математику в уни­верситете, и великая украинская поэтесса не­однократно гостила у него.

Не сомневаюсь, они наверняка ходили в городской драматический театр, первый профессиональный театр в Украине.

Представления в Харькове начались еще в 1780 году. И первое время все роли исполняли только мужчины. История донесла до нас имя первой харьковской актрисы — цыганки Елизаветы Григорьевны Москвичевой. Задолго до ее дебюта в городе только и было разговоров, что на сцене появится настоящая актриса, а не мужчина, одетый в юбку. И когда на сцену вышла Елизавета Григорьевна, восторгам не было конца. Кошельки с червонцами летели на сцену то справа, то слева.

Настоящим украшением города служит здание Госбанка. Этот дом впервые достраивали методом наращивания стен под крышей, которую постепенно поднимали домкратами по мере кладки стен.

Дом напротив (там, где гастроном) тоже перестроен, но бездарно. Здесь, в редакции самой популярной в 1920-е годы газеты «Вести», находился один из центров культурной жизни Харькова. Тут бывали все: от режиссера А. П. Довженко до поэта В. И. Нарбута. Именно Нарбут, брат зна­менитого украинского художника Г. И. Нарбута, привез в Харьков из провинциальной Одессы И. А. Ильфа и Е. П. Петрова и устроил их работать в РАТАУ. По некоторым сведениям, тогда же в Харьков приезжал и М. А. Булгаков, но он как «белогвардеец и шовинист» был плохо принят местными литераторами, и Украина навсегда потеряла одного из величайших писателей ХХ века.

И если уж мы заговорили о журналистике, то есть смысл вспомнить, что первая газета на Левобережной Украине вышла в 1817 году именно в нашем городе и называлась «Харьковские известия».

А чуть выше по Сумской до революции располагалась типография самой популярной харьковской газеты «Южный край», которую Ленин называл «паскудной». Сейчас здесь находится торговый центр «Comilfo», в котором харьковчане могут приобрести антиквариат, картины, изделия из золота, парфюмерию, одежду для зимы и лета, подарки на все вкусы. Проходя мимо, обратите внимание на каменную беседку, что стоит на крыше здания. Это колокольня типо­графской церкви. Личный же особняк владельца газеты «Южный край» А. А. Юзефовича хорошо знаком каждому харьковчанину как Дворец бракосочетания.

На той же стороне находится одно из самых знаменитых харьковских зданий — доходный дом страхового общества «Саламандра». Едва ли не первый в России дом, оснащенный лифтами, мусоропроводами и прочими передовыми для того времени устройствами.

Напротив дома «Саламандры» сохранилось здание Совета съезда горнопромышленников Юга России, очень влиятельной в начале ХХ века промышленной группы. Сегодня здесь радиотехнический техникум.

А еще богатые люди любили посещать Купеческое со­брание, что стояло на месте нового оперного театра. К нему примыкал Институт благородных девиц, созданный стараниями Г. Ф. Квитки-Основьяненко. Покровительницей ин­ститута была сама императрица Мария Федоровна — жена Николая I. Во время войны эти здания были полуразрушены, и, по указанию Хрущева, их снесли.

На месте сквера Победы до 1803 года было кладбище, наводившее ужас на окрестных жителей, ибо тут, в заброшенных склепах и часовнях, любили собираться бродяги. Здесь же стояла Мироносицкая церковь, славившаяся своей высокой колокольней. Ее снесли в 1930-х годах с тем расчетом, чтобы построить по проекту знаменитых архитекторов брать­ев Весниных грандиозный оперный театр.

Грандиозный оперный театр в конце концов построили, но в другом месте, по другому проекту, да и совсем в другое время. Поначалу харьковчане были шокированы этим авианосцем, а вот иностранцам, говорят, сей авангардизм пришелся по душе.

Сад Шевченко, бывший Университетский, старейший парк нашего города. Добавлю, что именно здесь почти полтора века назад открылась первая харьковская кофейня, родоначальница того огромного количества кафе, которыми так славится наш город. Ну а садом Шевченко его назвали, естественно, в связи с открытием памятника Кобзарю.

Харьковский монумент считается лучшим в мире памятником украинскому национальному поэту. Это нисколько не помешало Шевченко написать такую личную вещь, как соб­ственный дневник, на русском языке. И сейчас, когда памятники ему, как в свое время Ленину, воздвигаются в каждом городе Украины, харьковчан нельзя упрекнуть в конъюнктуре. Монумент воздвигнут на месте памятника основателю харьковского университета В. Н. Каразину, т. к. авторы не смог­ли найти для своего детища лучшего места, чем уже занятое. И еще один малоизвестный факт. Именно автору памятника Шевченко — Матвею Манизеру — правительство по­ручило сделать посмертную маску Сталина.

А при жизни будущего генералиссимуса, до войны, на Сумской рас­полагалось немецкое консульство, над которым развевался флаг со свастикой. Сегодня здесь филиал областного Дворца детского и юношеского творчества, отдел краеведения.

Но есть, есть еще что посмотреть. Например, скульптуры Элеоноры Блох — ученицы гениального О. Родена, которые украшают фасад дома № 51.

Сумская росла в длину. На ней строились особняки, учебные заведения, казармы, и, наконец, в 1907 году был открыт Загородний парк, ныне парк им. Горького. Он быстро сделался чрезвычайно модным местом прогулок, и здесь существовала даже экипажная аллея для катания в конных экипажах.

После революции в этом районе был построен стадион «Динамо», при котором существовал очень популярный ре­сторан «Динамо», славившийся своей кухней и обслуживанием. Когда в середине 1960-х годов ресторан сгорел, это стало ощутимым для харьковчан.

Здесь же, в парке, берет свое начало первая в Советском Союзе детская железная дорога. А на другой стороне Сум­ской раскинулся беговой ипподром. Справедливости ради от­метим, что на месте завода ФЭД был еще и скаковой ипподром, который на заре советской власти использовался для проведения массовых торжеств.

Происходило это следующим образом. Люди шли из цент­ра города по Сумской до скакового ипподрома и размещались на его поле. Товарищ Постышев произносил короткую речь, после которой граждане тут же начинали выпивать и закусывать, как на пикнике. Идиллия продолжалась до 1931 года, когда была полностью замощена площадь Дзержинского и народные гулянья были перенесены на нее. Но этот рассказ еще впереди.

Глава 12

Пушкинская улица

Немецкая улица (она же Пушкинская) — одна из центральных улиц Харькова. Самым запоминающимся домом в ее нижней части является здание Медицинского общества, ныне — Институт имени И. И. Мечникова. В начале ХХ века при Медицинском обществе на Немецкой улице был создан при­ют для людей, укушенных бешеными собаками. Кстати, в 1911 году таковых насчитывалось в Харькове более 500 человек — больше, чем во всей Германии.

А вот скульптуры двух шахтеров, которые украшают сегодня фасад института «Южгипрошахт», не признак того, что их автора, скульптора И. Кавалеридзе, укусила бешеная собака. Таков был господствовавший в 1920-х годах стиль — кон­структивизм. Сам же Кавалеридзе известен не только как скульптор, но и как талантливый художник, литератор и даже кинематографист. Подобному универсализму мог позавидовать сам Пушкин.

Его бюст на площади поэзии — первый в Украине памятник великому поэту. Как родилась традиция устраивать публичные чтения стихов возле памятника, я не знаю. Возможно, мы обязаны этим Сергею Есенину, которого харь­ков­чане едва здесь не поколотили, поскольку он декламировал богохульные стихи напротив Божьего храма.

Дело в том, что на месте магазина «Поэзия» стояла лютеранская кирха. Поразительной красоты здание, взорванное уже после войны, дабы высокопоставленные кагэбешники смогли построить себе комфортабельные жилища в центре города. Причем при взрыве погибло двое солдат.

Первая же харьковская кирха была открыта в 1830 году. На ее строительство государь Николай Павлович пожертвовал две тысячи рублей, видимо, из личных сбережений. Рядом стоит провиантский склад, где 200 лет назад хранились городские запасы зерна. Сегодня там хранятся запасы бытовой техники.

В доме № 24 располагался детский приют, покровительницей которого, согласно традиции, считалась царствующая императрица. Содержались тут, главным образом, девочки. Еще одно девичье заведение — женская гимназия Д. Д. Пономаревой-Оболенской — находилось чуть повыше, на месте нынешней поликлиники № 1.

До революции Пушкинская была застроена домами состоятельных горожан — купцов, промышленников, дворян. К примеру, доходный дом (Пушкинская, 38) принадлежал графине Капнист. С нее писал портреты сам В. А. Серов. К до­му графини примыкает уникальное сооружение — первый в мире крупноблочный дом (№ 40), первенец индустриального строительства, фасад которого сегодня абсолютно изуродован различными пристройками.

Дата добавления: 2015-08-28