В конце ХIХ века для хранения реликвии построили отдельную Озерянскую церковь, а хорошо известная горожанам Холодногорская церковь поставлена как раз на том месте, где куряжские монахи передавали икону представителям города. Ее официальное название — церковь Озерянской Божьей Матери.
Происхождение иконы неизвестно. В 1762 году старожил Мерефы дал о ней следующее письменное свидетельство: «Видел и помню в церкви Озерянской пустыни (это место, где раньше хранилась реликвия. — Прим. автора) стояла чудотворная икона, а откуда и кем поставлена — ведать не могу». Ну, а конец религиозной святыни — увы — традиционен для нашей страны: она была уничтожена большевиками.
Кинотеатр «Спорт» — один из наших гнуснейших кинотеатров. Превращен в таковой из великолепной Дмитриевской церкви. Когда 19 ноября 1804 года церковь сгорела дотла со всеми архивами, имуществом и документами, случилось чудо: образ Смоленской Божьей Матери нашли невредимым на пепелище.
Церковь носила имя святого Дмитрия Солунского, «воителя-защитника». Надежда харьковчан не была посрамлена. Татары, опустошая Украину, не раз подходили к Харькову, но всегда отражались заступничеством святого великомученика. В 1930 годы церковь разрушили и построили на ее месте убогий кинотеатр.
Нынешняя военная кафедра ХГТУСХ — это тоже перестроенная церковь, Вознесенская, а площадь вокруг нее именовалась Вознесенской. Сегодня она называется площадью Фейербаха.
Будущему великому немецкому философу было всего 13 лет, когда 17 сентября 1811 года император Александр I Благословенный, проезжая через Харьков, заметил у Вознесенской церкви толпу и священника в полном облачении. Император вышел из коляски, принял благословение и под восторженные крики харьковчан отправился в дальнейшее путешествие.
Однако Фейербах этого видеть не мог, потому что он был слишком мал, жил в Германии и в Харькове никогда не бывал. И вообще, почему площадь названа его именем, мне неведомо.
Напротив ДК строителей стояла Михайловская церковь, снесенная совсем недавно, в начале 1960-х, во время очередной хрущевской войны с «опиумом для народа». Данная церковь была знаменита тем, что здесь хранился личный требник Ивана Мазепы, и славилась своей прекрасной медовухой. Так, например, члены братства этой церкви во время храмового праздника в 1739 году выручили целых 20 рублей за проданный мед, что свидетельствует о его отменном качестве.
Там, где сегодня стоит новый цирк, высилась одна из старейших церквей Харькова — Воскресенская. Она была столь старой, что в 1789 году стал вопрос о постройке нового храма. Однако наши пращуры тоже умели халтурить, и в 1794 году, новая, почти законченная церковь развалилась «по непрочному строению».
Здесь же, на Воскресенской площади, стояла еще одна церковь — Пресвятой Троицы, принадлежавшая старообрядцам.
Уверяю вас — этот список можно продолжать и продолжать. В Харькове было до семи десятков только православных храмов. Например, на территории нынешнего студенческого городка «Гигант» располагалось женское Епархиальное училище, и потому улица Артема называлась Епархиальной, а рядом с улицей Пушкинской стояло сразу две Каплуновские церкви — новая, 1912 года постройки, и старая, 1810 года. Святейший синод в Петербурге запретил сносить старую церковь как ценный памятник архитектуры, ну а советская власть...
Впрочем, не судите и не судимы будете. И я прошу прощения за то, что не могу рассказать обо всех церквях, по числу которых на душу населения Харьков, согласно легенде, приближался к самой Москве. Но обещаю, мы будем еще не раз возвращаться к местам, где молились и исповедовались своим пастырям наши предки.
Глава 4
Николаевская площадь
Николаевскую площадь (ныне площадь Конституции) назвали так по имени Николаевской церкви, которая находилась на месте нынешней стоянки таксомоторов. Храм прославился тем, что здесь молился Петр I, который по незнанию города принял эту рядовую церковь за главный собор Харькова.
После молитвы царь объезжал Харьковскую крепость, давал советы, как лучше ее укрепить. Вообще, существует легенда, будто решающее сражение со шведами должно было произойти под стенами нашего города, и только необходимость помочь осажденному гарнизону Полтавы заставила Петра изменить свои первоначальные планы.
Примерно в то же время Харьков посетили императрица Екатерина I, князь Меньшиков с супругой, граф Шереметев и другие люди из ближайшего окружения Петра I.
Но вернемся к Николаевской церкви. История донесла до нас имя, пожалуй, самого знаменитого пьяницы среди харьковских пастырей — священника этой церкви Иоанна. Вот что писал об одной из его многочисленных пьяных проделок современник: «В 1752 г. на свадьбе сотника Андрея Топчи священник Николаевской церкви Иоанн жестоко подрался с городовым атаманом Петром Булгаковым, обзывая того богомерзким, некрещеным басурманином». В конце концов терпение харьковского митрополита лопнуло и драчливый поп закончил свои дни в монастыре.
Потом на месте старой Николаевской церкви был возведен великолепный храм, который, по свидетельству старожилов, «производил неизгладимое впечатление своей красотой и размерами».
В 1930-е годы бесценный памятник архитектуры взорвали, якобы для улучшения трамвайного сообщения. Поводом послужило то, что на крутом подъеме с переулка Короленко на улицу Пушкинскую (где трамвай ходил раньше) сошел с рельсов вагон.
Для прокладки трамвайных путей, кроме храма, снесли еще и красивый фонтан перед зданием городской думы и симпатичное здание биржи, что находилось в нижней части Николаевской площади.
А раньше здесь ходила скромная конка. Перед зданием биржи обычно стояла запасная лошадь, которую запрягали к вагону конки, чтобы она помогла основной лошади поднять этот вагон на горку. Потом конка спускалась вниз по Московскому проспекту. На углу переулка Короленко ее линия пересекалась с линией электрического трамвая, которая, как я сказал выше, проходила по данному переулку.
Здесь, на перекрестке, находился первый в Харькове светофор. При приближении трамваев загорался красный свет, что помогало водителям избежать столкновения.
Раньше переулок Короленко, где сегодня располагается одна из крупнейших библиотек СНГ, назывался Петровским. Считается, что именно здесь стоял домик, в котором останавливался Петр Великий во время своего пребывания в Харькове.
Еще один экскурс в историю харьковского трамвая. За последние 60 лет почти не изменили свои маршруты 4-й, 7-й, 11-й и 12-й марки трамвая. Так что эта «неизменность» тоже, в некотором роде, историческая реликвия.
Грандиозный дом страхового общества «Россия» (ныне «Дворец труда») был построен всего за два года. Причем, обратите внимание, тогда, когда шла первая мировая война. Вот если бы наши строители, бесконечно жалующиеся на трудности переходного периода, проявили подобную расторопность и покончили с проклятым долгостроем!
Самое старое из сохранившихся на площади зданий (пл. Конституции, 12) построено в 1849 году и с тех пор неоднократно перестраивалось. До революции в нем располагался магазин знаменитого на всю империю кондитера Жоржа Бормана, жившего в Харькове. Еще один его магазин находился в доме Гладилина, где сегодня кондитерская «Ведмедик», хорошо известная каждому харьковчанину.
Основателем конфетного производства в нашем городе был русский купец Савелий Павлов — владелец дома на Павловской площади и территории будущего Павлова поля. Он столь ретиво взялся за это дело, что уже к 1818 году украинские национальные лакомства (маковники, шишки и другие) оказались окончательно вытесненными русским пряником. А руховские деятели до сих пор не могут понять — кто и когда русифицировал Харьков. И если они хотят, чтобы большинство харьковчан, как и 200 лет назад, говорили на украинском языке, то им надо не языческий новый год праздновать (что они с успехом делают 1 марта), а построить новую кондитерскую фабрику и накормить нас чем-нибудь национально-вкусненьким.
Старый Харьков был очень богат. Об этом свидетельствуют сохранившиеся до наших дней здания банков. Только на этой площади стоят два дома Азовско-Донского банка, здания Петербургского коммерческого, Волжско-Камского, Торгового, Земельного банков. Завершает данный список Дом общества взаимного кредита, более известный как бывший ресторан «Центральный». Сегодня здание удачно реконструировано под торговый дом «Сити-центр» и остается одним из красивейших исторических памятников нашего города. Именно из ресторана «Центральный» Алла Борисовна Пугачева взяла свою первую аккомпанирующую группу «Ритм» (позже харьковчане составили ядро новой группы «Рецитал»). Так что в огромной популярности песен Пугачевой есть несомненная заслуга наших земляков.
Данные музыкальные традиции имеют крепкие корни. Харьков подарил известных всему миру композиторов и музыкантов — Исаака Дунаевского, Леонида Чижика, Владимира Крайнева и т. д. И я рад вам сообщить, что учителем величайшего джазового композитора ХХ века Дж. Гершвина был харьковчанин — Иосиф Шиллингер.
Дом, где заседают сегодня депутаты горсовета, — это реконструированное здание городской думы. Его перестроили в 1930-х годах, в модном тогда стиле конструктивизма. Скажу вам по секрету, что весь центр столицы Украины планировалось превратить в конструктивистский «заповедник». Слава богу, эту идею не удалось реализовать в полной мере. Но два дома, с которых варварским образом сорвали лепку и превратили в бездарные коробки, продолжают выситься на бывшей Николаевской площади.
Но говорить, что период, когда Харьков был столицей, ничего не дал городу, кроме кошмарных экспериментов, было бы неверно. Как минимум два дома свидетельствуют об обратном. Во-первых, это здание советской торговой биржи (сегодня — консерватория), а во-вторых, — «Новый пассаж» («Детский мир»), названный так в отличие от старого, Пащенковского пассажа. Раньше на месте «Детского мира» находилась редакция популярнейшей харьковской газеты «Южный край», где начинали свою карьеру такие люди, как известный народник Грабовский и один из величайших отечественных сатириков Аркадий Аверченко.
Но конечно же, самым красивым и знаменитым зданием на Николаевской площади был дом Дворянского собрания (на его месте стоят «Пятеро из ломбарда»), который начали возводить на пожертвования дворян в 1814 году. А уже через шесть лет в этом особняке давали бал в честь прибытия в Харьков императора Александра I.
Немецкий путешественник начала XIX века академик И. Коль оставил следующее описание местного собрания: «Собрание украинского дворянства представляло несколько сот человек. Пока они заседали, площадь перед собранием была заполнена многочисленными экипажами, как перед европейскими парламентами, и вообще, облик собрания представлял не менее благоприятное впечатление, чем французская палата депутатов».
И в этом же доме на дворянстве был поставлен крест, когда в декабре 1917 года большевики провозгласили советскую власть в Украине и тут разместился ВУЦИК молодой республики. Из знаменитых коммунистов здесь побывали, пожалуй, все, кроме Ленина, — Крупская, Фрунзе, Дзержинский, Сталин и множество других. Жаль, что все они умерли и не у кого спросить, куда задевался портрет «Император Александр III с семьей» кисти великого Серова, висевший в Дворянском собрании до революции.
А вот пушки со стен Харьковской крепости, стоявшие перед главным входом, наоборот, сохранились и находятся сегодня на площади Конституции возле Исторического музея.
После того как правительство почему-то переехало в провинциальный Киев, в бывшем доме ВУЦИКа открылся первый в стране Дворец пионеров. В декабре 1935 года тут зажгли первую в атеистическом СССР елку для детей, что символизировало возврат к христианской традиции рождественской елки. Во время войны сооружение сгорело, однако фасад остался цел и его могли бы реставрировать, но — увы!
Может, пришло время воссоздать и этот дом, и многие другие утраченные архитектурные памятники нашего города? Тем более, что торговля подобными воссозданными домами, расположенными в центре Харькова, принесет человеку, занявшемуся таким бизнесом, колоссальную прибыль.
Надумаете — дайте знать. Все, что украшает наш город и способствует возвращению его былой славы, всегда будет в центре внимания передачи «Первая Столица».
Между прочим, на той же площади (на месте нынешней аптеки) до революции стоял дом, которым владел купец Шустов — основатель производства армянского коньяка.
Глава 5
Сергиевская и Павловская площади
Меня довольно часто спрашивают: что было изображено на старой заставке передачи «Первая Столица» (см. вклейку)? И когда я отвечаю, что это Сергиевская (она же Пролетарская) площадь, многие искренне удивляются. Действительно, сложно узнать в сегодняшнем пустыре красивую, плотно застроенную площадь, изображенную на фотографии начала ХХ века.
Данный район украшали многочисленные торговые ряды: Сергиевский, Николаевский, Московский, Шубный. На втором этаже одного из них располагался Художественно-промышленный музей — первый в Российской империи провинциальный музей такого рода. В нем хранились работы Рембрандта, Дюрера, Ван-Дейка, Гойи и др.
Архитектурной доминантой площади являлась часовня, выстроенная в память об убиенном императоре Александре II Освободителе. В ней хранилась икона святого Александра Невского, написанная выдающимся художником-передвижником Г. Г. Мясоедовым.
Когда Харьков стал столицей Украины, большевики поставили перед архитекторами новые задачи: «Уничтожить все черты буржуазного характера Харькова, приспособить его к потребностям и характеру пролетарских масс — такое задание на сегодня». И уничтожали, и приспосабливали. Часовню снесли, а на «освободившемся» месте водрузили отбитый в боях с белогвардейцами английский танк, который сегодня стоит за памятником на пл. Конституции. Это был первый в стране танк, превращенный в памятник. Сегодня таких памятников сотни. Если от места, где стояла часовня, перейти через дорогу и пройти вниз по течению Лопани несколько метров, мы увидим, что к реке спускается гранитная лестница. Честно говоря, эта лестница меня всегда удивляла. Я не мог понять, зачем она была здесь построена. Все прояснилось, когда я узнал, что наверху лестницы находилось деревянное здание лодочной станции, сожженной, по слухам, ибо она не понравилась Постышеву. Дальше, между площадью и рекой, стояли красивые каменные магазины и панорама «Голгофа» — почти стометровое живописное полотно, посвященное известному библейскому сюжету. Панорама была перевезена в Харьков из Киева, где она демонстрировалась в самом сердце православия — на Владимирской горке.
Во время войны все здания на Сергиевской площади сгорели. Единственное сооружение, которое тут сегодня стоит, — это памятник брежневскому премьер-министру Н. Тихонову. Он был харьковчанином, как, впрочем, и многие другие партийные бонзы — Н. Подгорный, П. Шелест, В. Ивашко.
Но вернемся к архитектуре. Сергиевскую и Павловскую (ныне им. Розы Люксембург) площади разделял большой дом, построенный в 30-х годах XIX века купцом Павловым. Он первым в Харькове установил твердые цены на товар, и потрясенные харьковчане начали называть площадь его именем. Потом в этом здании расположилась гостиница «Гранд-отель».
К сожалению, из-за постройки данного дома сообщение между двумя площадями значительно ухудшилось, и городские власти приняли решение снести последнюю сохранившуюся башню Харьковской крепости, закрывавшую проезд между Павловской и Сергиевской площадями. Уникальное сооружение было безжалостно уничтожено. Так что глупости совершались не только в советский период нашей истории.
До того, как площадь начали называть Павловской, она именовалась Лобной или Торговой. Лобной — поскольку на ней стоял столб, возле которого происходили публичные казни. Криминальным элементам здесь вырывали ноздри и ставили клеймо. Вопли истязуемых были прекрасно слышны в находившемся неподалеку университете, оказывая на студентов должное педагогическое воздействие. А Торговой площадь называли потому, что во время ярмарок тут располагались многочисленные торговые ряды.
Торговля являлась основным занятием жителей нашего города. Еще известный славянофил Иван Аксаков, живший одно время в Харькове, писал, что во время ярмарок население города удваивается. Харьковские ярмарки продолжались треть года и по своему товарообороту уступали только знаменитой Нижегородской ярмарке.
Короткий переулок, примыкающий к площади, стали называть Армянским потому, что на нем в начале XIX века размещались ряды армянских купцов, приезжавших на ярмарки.
Наведывавшиеся в город зажиточные крестьяне могли остановиться в так называемом «Крестьянском доме» (здание на углу Университетской, где сегодня находится почтовое отделение). Жаль, что до нашего времени не сохранилась чудесная лепка, делавшая этот дом похожим на огромный украинский рушник. Но до сих пор символом могущества нашего города и харьковских купцов высится на Павловской площади здание Купеческого банка (бывший магазин «Мелодия» и др.), одно из интереснейших зданий старого Харькова.
Естественно, большевики не могли выкорчевать эти вековые традиции, и неудивительно, что один из первых в СССР универмагов открылся именно в Харькове. Сначала это был сравнительно небольшой магазин «Хаторга». Потом его достроили за счет примыкавшего магазина Зингера (в универмаге до сих пор сохранились отдельные детали зингеровского интерьера). Восстановленное после войны это сооружение хорошо известно харьковчанам как универмаг «Центральный».
Но конечно, я бы соврал, если бы сказал, что наши предки занимались исключительно торговлей. Как раз на месте гастронома напротив ЦУМа находилось все, что нужно человеку, решившему культурно провести свой досуг, а именно: трактиры, бани и публичные дома.
У вас никогда не возникало ощущения, что в оформлении здания с гастрономом чего-то не хватает? Дело в том, что, согласно проекту, угол этого сооружения должна была акцентировать башня со шпилем — на манер дома в другом конце площади. Однако в 1955 году вышло постановление ЦК «Об устранении излишеств в проектировании и строительстве», и все пошло насмарку. Началась война с так называемой «шпилевой» архитектурой.
Вот что писал некий доцент Михайлов в справочнике «Харьков» в 1957 году: «Увлекаясь показной стороной, многие архитекторы увлекались украшением фасадов. Ничем нельзя оправдать сооружение башни на жилом доме на углу площадей Розы Люксембург и Тевелева и дома на улице Плехановской (ныне кинотеатр «Родина»), где высотная башня напоминает колокольню».
Уже никто не помнит доцента Михайлова, а обруганные им дома продолжают украшать наш город. Поучительный пример того, что надо созидать, а не болтать попусту.
Глава 6
Подол
Все знают о знаменитом киевском Подоле, но, к сожалению, многие харьковчане забыли, что у нас есть свой собственный Подол. Именно так с давних пор называется район от Павловской площади (пл. Розы Люксембург) до речки Харьков.
Правда, здесь уже начинаются вопросы. Дело в том, что речка Харьков текла не там, где сегодня, а гораздо ближе к Павловской площади. Почти полтора века назад, чтобы спастись от наводнений, горожане искусственно изменили течение реки и, насыпав ужасающие массы навоза, подняли ее берега. Видимо, это положило начало загрязнению и постепенному умиранию харьковских рек.
Рыбная улица, сегодня больше известная под названием Кооперативная, была центральной улицей Подола. Одно время она называлась также улицей Лаврентия Берии.
На углу Рыбной и Троицкого переулка (ныне пер. И. Дубового) высилась главная церковь этого района — Троицкая. Когда-то она была второй в Харькове по богатству, уступая лишь Успенскому собору.
Кроме того, на Подоле находилась еврейская синагога, позже перестроенная в Дом художественной самодеятельности, и караимская кенасса (угол Кузнечной и ул. Гамарника). Караимы — это небольшой крымский народ, исповедующий иудаизм. Первые караимские семьи приехали в Харьков, спасаясь от бедствий Крымской войны, да так и остались. Проклятый царизм не ставил вопроса о возвращении на историческую родину.
Но мы немного отвлеклись. Рыбная улица упиралась в совершенно разрушенную сегодня Рыбную площадь, на которой располагался одноименный рынок (район напротив бывшего кинотеатра «Зирка»). Как вы догадались, здесь торговали осетриной, икрой и прочей севрюгой. Вход на рынок являл собой красивую арку, снесенную в 1930-х годах.
В одном из окружавших площадь домов, сегодня разрушенных, находился маленький овощной магазинчик, где, при желании, можно было пропустить стакан вина. Лет сорок назад жители прилегающих районов могли наблюдать тут следующую забавную сценку. К магазину подъезжала телега, запряженная лошадью, на голове которой красовалась соломенная шляпа-канотье. Синеносый возница заходил в магазин, опрокидывал в себя стакан портвейна, а второй выносил лошади. Кобыла выпивала стакан вина, и только после этого колоритная парочка продолжала свой путь...
Но конечно, самое интересное на Подоле таится в его переулках. Например, на Костюринском до сих пор сохранилось здание шведского консульства. Кроме того, до революции в Харькове располагались также французское, британское, бельгийское и персидское консульства. Между Плетневским и Подольским переулками (ныне ул. Гамарника) высится здание 91-й школы (Гидрометеорологический техникум). Выпускниками этой школы были такие известные люди, как певец-эмигрант Михаил Гулько, в прошлом заместитель министра культуры СССР, заместитель редактора «Литературной газеты» и редактор «Советской культуры» Юрий Барабаш и его вечный оппонент, один из лучших отечественных поэтов-верлибристов Владимир Бурич.
Вот, например, строки Владимира Бурича:
«Троллейбус идет не к людям —
Троллейбус идет к остановке...»
О троллейбусах. В свое время в Харькове было всего четыре троллейбусных маршрута: от Южного вокзала до Новых Домов и ветка к парку им. Горького. Причем билеты надрывались несколько раз, в зависимости от дальности поездки. Часть первой троллейбусной трассы проходила как раз по Рыбной улице.
Параллельно Рыбной идет Кузнечная улица. Здесь двести лет назад стояли ряды харьковских кузнецов. Потом на Кузнечной было построено одно из крупнейших сооружений старого Харькова — городская электростанция. Во время войны она подверглась значительным разрушениям и мало что сегодня от нее осталось.
Один шофер рассказал мне, что, когда в этом районе копали фундамент под новый дом, строители обнаружили подземные резервуары с мазутом — топливом для электростанции. И потом они целую неделю мешали мазут с песком и вывозили его за город. Ну а железная дорога, которая шла по-над речкой прямо к электростанции, была разобрана еще раньше.
Вместо того чтобы превратить этот уникальный район города в заповедник, пешеходную зону, городские власти его упорно уничтожают. Сносятся дома, умирают старики, а вместе с ними исчезает дух старого Подола, его уютные дворики и легенды.
И кому теперь рассказать, что на месте частного кафе на углу Кузнечной и Подольского переулка находился продуктовый магазин «Две ступеньки вниз» и полвека назад здесь работал мясник, которого вся округа звала просто — Шапиро. Подкладывая кость к куску мяса, он говорил возмущавшейся покупательнице свою коронную фразу: «Где вы видели мясо без костей? Костей не бывает только у комедиантщиков!»
Много красивых зданий на Подоле — это и заезжие дворы (в одном из таких «дворов» находился Червонозаводский РОВД), и доходный дом бумагозаводчика Цейтлина (детская больница № 24), и дореволюционная телефонная станция (сегодня АТС).
Как вы знаете, раньше, чтобы дозвониться до нужного номера, надо было связаться с телефонной станцией, и барышня-телефонистка соединяла вас с тем или иным абонентом. Сейчас телефонная связь автоматическая, но дозвониться куда сложнее, ибо всякие уроды ломают телефоны-автоматы, бьют стекла и обрывают трубки. Недохарьковчане...
И что с ними делать, я не знаю.
Глава 7
Екатеринославская улица
Маленький сквер в начале Екатеринославской улицы (Полтавский шлях), кроме пивной, знаменит тем, что тут находилось здание первой Харьковской оперы. Именно его вспоминал великий композитор Чайковский, когда писал в письме своему брату: «Проходя вечером мимо театра, я увидел, что на сегодняшний день объявлен «Евгений Онегин». Мне очень захотелось остаться, тем более что Харьков мне вообще симпатичен».
Рядом сохранился дом гостиницы «Россия», где в начале века открылся первый в Харькове кинотеатр братьев Боммер (кинотеатр имени Дзержинского).
На месте небольшой площади, на которой стоит памятник Свердлову, было в свое время озеро, превращенное позже в бассейн, — тут плавали лебеди. Так что все окружавшие площадь здания стояли на берегу водоема и в числе этих домов здание Харьковского театра юного зрителя.
Как-то, будучи на гастролях, наш ТЮЗ представлял пьесу про Айболита. Где-то ближе к середине пьесы добрый доктор, прижатый к морю злобным Бармалеем, кричал: «Дельфины! Дельфины! Плывите — спасите!» На крик из-за кулис выходили три здоровенных актера, держа в руках картонных дельфинов, и хором отвечали ему: «Мы дельфины — мы приплыли». Ну и выручали Айболита из беды.
Понятное дело, что в нужный момент все три «спасителя» оказались пьяны. И когда Айболит воззвал: «Дельфины! Дельфины! Плывите — спасите!», на его крик, волоча по полу картонного дельфина, вышел только один актер. Не спеша поставил рыбу на хвост, облокотился на нее и пролепетал: «М-мы дельфины, м-мы приплыли...» В ту же секунду дельфин сломался, и бедняга упал на сцену под гомерический хохот зала.
Но вернемся к водоему. После Гражданской войны бассейн оказался завален дохлыми кошками и собаками, и его засыпали, дабы не разводить лишнюю грязь. А грязью, как, впрочем, и пылью, наш город славился. Полтора века назад местные остряки уверяли, что Харьков постоянно превращается из песочницы в чернильницу и наоборот.
В 1837 году на Екатеринославской увязла в грязи карета самой великой княгини Екатерины Павловны, и той пришлось пересесть в другой экипаж. А Виссарион Белинский отмечал, что «дождь обратил харьковскую пыль в порядочную грязь», однако это не испортило настроения литератору. Дело в том, что Белинский страшно страдал от холода, а после дождя появился первый комар, и сия примета обещала потепление. Великий критик, увидев комара, пришел в совершеннейший восторг и прихлопнул несчастное насекомое...
Хотя на Екатеринославской жила одно время знаменитая террористка Вера Фигнер и, согласно легенде, располагалось посольство батьки Махно, это была улица не революционеров, а зажиточных купцов.
В качестве примера можно привести дом купца Муравьева (угол Ярославской и Полтавского Шляха, дом № 23), или дом купца Хлебникова (№ 26), владелец которого после революции «перековался» и стал директором музыкального училища.
О музыке. В доме № 30 в XIX веке располагалось музыкальное общество, а до того здесь был дом генерал-губернатора С. А. Кокошкина, при чьем правлении Харьков совершенно преобразился и стал одним из лучших губернских городов. Именно Кокошкин проложил шоссе на Холодную Гору, поднял берега наших рек, замостил улицы, привел в порядок освещение, срезал Университетскую горку, которая раньше безобразными оврагами спускалась прямо к Лопани. Думается, это достойный подражания пример для наших городских властей.
Харьков был очень дорогим городом, и квартиры, как это ни парадоксально, стоили здесь гораздо дороже, чем в Петербурге, не говоря уже о Москве. На Екатеринославской, в одной из таких дорогих квартир, жил плененный во время русско-турецкой войны 1877—1878 гг. комендант знаменитой турецкой крепости Плевна известный полководец Осман-паша. Он довольно часто появлялся в городе, посещал клубы и театры. Благо, по их количеству Харьков занимал одно из первых мест в империи. Хотя и среди них попадались всякие. Например, Варьете-буфф предназначалось исключительно для мужчин. Так что и до показа эротических фильмов по коммерческим телеканалам харьковчане не были обделены подобными зрелищами.
С огромным доходным домом на углу Дмитриевской и Екатеринославской связана любопытная история. Когда возводился дом страхового общества «Россия» («Дворец труда»), находившиеся там прежде небольшие дома разобрали на кирпич. Именно из этого сэкономленного кирпича и было построено здание доходного дома. В результате подрядчики положили себе в карман огромные суммы денег.
Чуть дальше по левой стороне располагается также реконструируемый сегодня дом крупнейшего в Российской империи производителя резины — товарищества «Треугольник» (№ 35). А еще через сто метров Екатеринославская пересекает Жандармскую площадь, на которой находилось третье полицейское управление (между прочим тут до сих пор располагается Ленинский райотдел милиции).
В этом же районе стоит здание международной таможни (сегодня — народный суд), где тщательно проверялось качество приходивших из-за границы товаров. Нужное дело.
Но конечно же, главным событием в истории Жандармской площади была забастовка ассенизаторов, которые выехали на площадь и одновременно опустошили здесь содержимое своих бочек. Старожилы говорили, что этот запах запомнился им на всю жизнь.
А над всем этим безобразием высилась, как, впрочем, высится и сегодня, пожарная каланча. В то время в Харькове бывало до двухсот пожаров ежегодно. Из них только 60 замечалось с каланчи, об остальных сообщали либо по телефону, либо с помощью специальной электрической сигнализации. В людных местах стояли своего рода «телефоны-автоматы». Для того, чтобы вызвать пожарных, надо было разбить предохранительное стекло и нажать кнопку.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |