дит от валлийского «хоб» (прыгать) и «коблин» (гоблин) и
обозначает скачущего гоблина, то есть пуку, которого народ
ные предания часто смешивают с бубахом; для современно
го англичанина это слово превратилось в обозначение хоба, то есть домового.
Слово «бубах», как и английское «боуги», считается род
ственным славянскому «бог» и, по профессору Фиску, обо
значает верховное существо. «Древняя форма этих эпите
тов обнаруживается в древнеарийском “бхага”, которое пе
реходит в неизменной форме в ведический санскрит и
напоминает о себе в эпитете фригийского Зевса “Багайос”.
Первоначально слово могло обозначать ясное солнце или
полуденное небо, освещенное солнечными лучами».
Итак, то самое имя, которое для ведического поэта, пер
са времен Ксеркса или современного русского обозначает
верховное божество, в английском стало обозначением
смешного и уродливого духа, состоящего в близком родстве
с карикатурным северным бесом, о котором Роберт Саути
не мог думать без смеха.
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
ОЗЕРНЫЕ ФЕЙРИ
Гуараггед Аннон (букв. «девы нижнего мира») — волшеб
ные девы, живущие под водой. В Гуараггед Аннон нет ничего
рыбьего, и они не живут в море. Их дом — реки и озера, осо
бенно дикие и пустынные горные озера. Эти романтические
места окружены бесчисленными преданиями, к которым об
ратимся ниже. В царстве фейри они словно посредники меж
ду Срединным миром людей и нижним миром Аннона, при
зрачным королевством, где правит Гвинн ап Нудд, король
фейри. Эти подводные царства населены фейри Плант Ан
нон, и горцы Уэльса верят, что Гуарагедд Аннон до сих пор
иногда посещают наш мир. Единственное упоминание о вал
лийских морских девах содержится в описании Дрэйтоном
битвы при Азенкуре. Морская дева упоминается среди гер
бов валлийских рыцарей:
Шел следом Кардиган с морскою девой на утесе...
Среди многих обителей волшебных дев в Уэльсе — озе
ро Кримлин близ деревушки Бритон Ферри. Рассказыва
ют, что в его водах скрывается затонувший город, в стенах
которого устроили свои волшебные жилища Гуараггед Ан
нон. Кое кто уверяет, что видел под темной водой башни
прекрасных замков и слышал доносившийся из глубины
звон колоколов. Вот как случилось, что здесь поселились
волшебные девы:
«Давным давно, в незапамятные времена, святой Пат
рик из Ирландии решил навестить валлийского святого
Дэвида, просто чтоб спросить: “Сит ир йи чви?” (Как
дела?).
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
Прогуливались они по берегу озера, дружески беседуя о
божественном, но тут кто кто из местных жителей узнал
святого Патрика и принялся бранить его за то, что он, мол, променял землю кимвров на Эрин. Такую дерзость, разуме
ется, нельзя было оставить безнаказанной, и святой Патрик
превратил сквернословов в рыб, но только женщины вмес
то рыб превратились в фейри.
Еще говорят, что солнце, разгневавшись на непочтитель
ность к святому человеку, посылает свои живительные лучи
на темные воды этого озера всего одну неделю в году».
Эту легенду со всеми волшебными подробностями от
носят и к другим озерам, в том числе и к озеру Линн Бар
фог близ Абердови, города, колокола которого воспеты в
бессмертной песне.
Из Линн Барфог пришли на землю волшебные коровы
с подводных пастбищ Гуараггед Аннон. Вот легенда о про
исхождении валлийских черных коров, как ее рассказыва
ют в Кармартеншире:
«В прежние времена в окрестностях Линн Барфог, озе
ра, лежащего в холмах у Абердови, жили волшебные девы.
Они, бывало, прогуливались в сумерки по берегу в зеленых
одеждах и с белыми, как молоко, псами. Собаки эти пасли
стада таких же белых коров, которых называли Гуартег и
лин, то есть озерные телки. Как то старику фермеру из Дис
симанта посчастливилось поймать одну из этих волшебных
коров, приблудившуюся к его стаду. С того дня фермер на
чал богатеть. Таких телят, такого молока, масла и сыра, как
от белой коровы, никто в Уэльсе не видывал, да и не увидит
больше. Слава о Фуух Гифеллиорн (так звали корову) ра
зошлась по всей округе. Бедный фермер стал богачом, хозяи
ном огромного стада. Но однажды ему взбрело на ум, что
волшебная корова стареет и пора откармливать ее на мясо.
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
Недобрый замысел удался на диво. Никогда с тех самых пор, как придумали говядину, не было на земле такой тучной
коровы. Настал день забоя, и соседи сошлись посмотреть, как будут делить небывало жирную тушу. Фермер уже под
считывал прибыль от продажи мяса, а мясник засучил ру
кава. Корова жалобно мычала и умоляюще смотрела на хо
зяина, но он все равно связал ее, а мясник поднял молоток
и, размахнувшись, ударил ей прямо между глаз. И тут — гля
ди ка! — по окрестным холмам разнесся громкий крик, мо
лоток мясника прошел сквозь голову чудесной коровы и
зашиб девять зевак, стоявших рядом, а сам мясник завер
телся волчком, потеряв опору. И тут пораженные соседи
увидали женщину в зеленом платье, которая появилась на
утесе высоко над озером и громко позвала: Dere di felen Emion,
Cyrn Cyfeiliorn braith y Llyn,
A’r foci Dodin,
Codwch, dewch adre.
(Сюда, Золотая Наковальня,
Рогатая озерная бродяга,
И вы домой бегите,
Безрогие телята!)
И тут встрепенулась и бросилась домой не только чудес
ная корова, но и все ее потомство до третьего и четвертого
колена исчезло в воздухе над холмами, и никто их больше
не видал. Всего одна корова осталась у фермера, и та из мо
лочно белой стала черной, как ворон. Фермер в отчаянии
утопился в озере, а его черная корова стала родоначальни
цей нынешней валлийской черной породы».
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
Легенда о Меддигон Меддфай также повествует о чудес
ном скоте, а заодно вводит в свод преданий о чудесных же
нах. Слово «меддигон» означает «врач»; легенда объясняет, откуда на земле бриттов взялись лекари.
Фермер из прихода Меддфай купил на ближнем рынке
ягнят и пустил их пастись у озера Линн и Фан Фах у Чер
ной горы. Когда бы он ни пришел проведать ягнят, перед ним
появлялись три прекрасные девы, выходившие из озера про
гуляться по берегу. Он не раз пытался догнать и поймать их, но всегда безуспешно: чаровницы ускользали в воду, под
дразнивая его такими словами:
Cras dy fara,
Anhawdd ein dala.
Что в буквальном переводе означает:
Печешь свой хлеб,
Не поймаешь нас.
А в более поэтическом изложении может значить: Смертный, вкушая печеный хлеб,
Не узнает любви озерных дев.
Однажды фермер нашел на берегу кусок мокрого озер
ного хлеба. Он схватил его и тут же проглотил. На следую
щий день ему посчастливилось поймать дев на берегу. Он
провел с ними немало времени и наконец набрался храбро
сти предложить одной из них выйти за него замуж. Та отве
тила, что согласится, если он сумеет назавтра отличить ее
от сестер. Молодому фермеру это условие показалось очень
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
трудным: девушки были так похожи, что он не мог найти в
них никакого различия. Однако он сумел заметить оторвав
шийся ремешок на сандалии своей избранницы и по этой
примете узнал ее на следующий день. Дева сдержала слово
и, покинув озеро, отправилась с юношей на ферму. Прежде
чем уйти, она вызвала из озера и увела с собой семь коров, двух волов и быка. Молодая жена предупредила, что оста
нется с фермером до тех пор, пока он не ударит ее три раза
без вины. Несколько лет они прожили мирно, жена родила
фермеру трех сыновей, которые впоследствии стали знаме
нитыми Меддигон Меддфай. Но однажды, собираясь на яр
марку, фермер попросил жену придержать лошадь. Она со
гласилась, но замешкалась, и он шутливо ударил ее по руке
перчаткой — три раза.
Этого оказалось вполне достаточно, чтобы дева сочла
договор нарушенным. Она ушла от фермера, захватив с со
бой семь коров, двух волов и быка. Волы в тот час как раз
пахали поле, но немедленно явились на ее зов и утащили
соху за собой в озеро. Борозда, которую они пропахали до
берега, сохранилась по сей день. Позже озерная дева яви
лась своим сыновьям в долине Кум Меддигон и подарила
им волшебную шкатулку, в которой лежали снадобья чудес
ной силы, с помощью которых сыновья и прославились как
искусные лекари. Звали их Кадоган, Груффид и Эмион, а
имя фермера было Риваллон. Риваллон и его сыновья с вы
шеназванными именами были врачами Рис Крига, лорда
Диневора, сына последнего валлийского правителя. Все это
случилось около 1230 г.
Другая, более поздняя и подробная версия этого пре
дания гласит, что влюбленный фермер услыхал об озерной
деве, которая катается по озеру на золотой лодочке с зо
лотыми веслами. У нее длинные золотые волосы, а лицо
Озерная дева Гуарагедд Аннон. Из книги У. Сайкса «British Goblins».
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
бледное и грустное. И так ему захотелось взглянуть на эту
деву, что в канун Нового года он пришел на берег озера и
стал ждать наступления первого часа. Когда урочный час на
ступил, фермер и в самом деле увидел деву в золотой ло
дочке, которая тихонько гребла по озеру от берега к берегу.
Он долго не отрывал от нее зачарованного взгляда, а звезды
тем временем уже померкли, луна скрылась за утесом, и бли
зился холодный серый рассвет. И тут прекрасная дева стала
удаляться. Охваченный страстью, боясь потерять ее навсе
гда, юноша крикнул: «Постой, останься! Будь моей женой!»
Но дева только тихонько вскрикнула и исчезла. Ночь за но
чью молодой фермер проводил на берегу озера, но дева боль
ше не появлялась. Юноша забыл себя, похудел и иссох, лицо
его стало воплощением грусти и отчаяния. Пошел он про
сить совета у жившего в горах провидца, и тот сказал, что
завоевать сердце девы можно, принеся ей в дар хлеб и сыр.
Получив этот совет, который вполне соответствовал образу
мыслей валлийца, фермер завел обычай бросать в волны
озера караваи хлеба с сыром. Начал он в канун Иванова дня
и продолжал приносить угощение из ночи в ночь, но никто
не отвечал на его жертву. Однако юноша возлагал большие
надежды на канун Нового года. Наконец долгожданная ночь
пришла. Одевшись в лучшее платье, он захватил семь боль
ших караваев белого хлеба и круг отличного сыра и отпра
вился к озеру. Там он дождался полуночи и медленно и тор
жественно опустил в воду один за другим семь караваев, а
следом со вздохом отправил сыр. И настойчивость его на
конец была вознаграждена. Появился волшебный челн, пре
красная дева приблизилась к суше, вышла на берег и согла
силась взять юношу в мужья. Был заключен упомянутый
выше договор относительно рукоприкладства; в приданое
девушка привела волшебную скотину. Они прожили вместе
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
четыре года, и вот однажды пригласили их на крестины.
Посреди обряда дева вдруг расплакалась. Муж сердито по
глядел на нее и спросил, что стряслось. Жена отвечала: «Бед
ный малютка входит в мир греха и печали, горести ожидают
его, как же мне не плакать?» Тогда муж раздраженно оттолк
нул ее. «Предупреждаю тебя, муж мой, — сказала дева, — ты
ударил меня первый раз». Прошло сколько то времени, и
позвали их на похороны того ребенка, на крестинах которо
го они когда то побывали. Вопреки всему дева смеялась, пела
и плясала. Муж снова разгневался, но озерная дева отвеча
ла на его вопрос: «Милый крошка избежал горестей, ожи
давших его, и теперь вечно будет невинен и счастлив. Как
же мне не радоваться?» И снова муж оттолкнул ее, и снова
она предупредила его: мол, ты ударил меня уже дважды.
Вскоре позвали их на свадьбу. Невеста была молода и хоро
ша собой, а жених — дряхлый беззубый старый скряга. По
среди венчания дева заплакала и на вопрос мужа ответила:
«Правда венчается со старостью из жадности, а не из люб
ви. Лету и зиме не бывать в ладу — дьявольский это союз».
Разозлившись, муж оттолкнул ее от себя в третий — и пос
ледний — раз. Жена взглянула на него с нежной любовью и
упреком и сказала: «Три раза ты ударил — прощай, муж!» —
и скрылась. Он никогда больше не видал ни ее, ни скота, который она принесла в приданое.
Сочетание мифа с упоминанием церковных обрядов, как
и введение в эту историю сыра, вполне соответствуют духу
Уэльса. Удивительно, насколько часто упоминается сыр в
камбрийском фольклоре: едва ли не все фейри едят сыр, и
даже в «Мабиногионе» наряду с прекрасными дамами, от
важными рыцарями и поэтическими чудесами фигурирует
сыр. Уместно, пожалуй, снова вспомнить о Шекспире. Его
Фальстаф говорит:
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
Спаси, господь,
Греховную и немощную плоть
От этого уэльского сатира!
Он съест меня, приняв за груду сыра1.
Хлеб в жертву водным духам приносят в сказаниях мно
гих стран, но сыру подобная честь оказана, насколько извест
но, лишь в Уэльсе.
Поучительной кажется следующая легенда, которая в
нескольких сходных вариантах рассказывается в окрестно
стях десятка различных горных озер.
В древние времена, когда бритты еще не примирились
со своими врагами саксами, в скале над озером в первое утро
нового года открывалась маленькая дверца. Если любопыт
ный и решительный смертный осмеливался войти в эту
дверь, то по тайному ходу попадал на островок посреди озе
ра. Там он находил чудесный сад, где росли самые прекрас
ные плоды и цветы и гуляли Гуараггед Аннон, красота кото
рых могла сравниться только с добротой и гостеприимством, с каким встречали они полюбившегося им пришельца. Они
собирали плоды и цветы для своих гостей, развлекали их
дивной музыкой, открывали тайны будущего и приглашали
оставаться, сколько им вздумается. «Однако, — говорили
они, — остров наш тайный, и ничего из того, что растет здесь, нельзя уносить за его пределы». Пока этому предупрежде
нию повиновались, все шло хорошо. Но однажды среди гос
тей затесался злонравный бритт, который, рассчитывая по
живиться волшебным соком, спрятал в карман подаренный
ему цветок и уже готов был покинуть остров. Только воров
1 «Виндзорские насмешницы», акт V, сцена 5, перевод С. Мар
шака.
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
ство не довело его до добра. Едва он ступил на берег, как
цветок исчез, а сам он упал замертво. Но Гуараггед Аннон
ничего не сказали остальным. Они проводили гостей при
ветливо, как обычно, и, как обычно, дверь за ними закры
лась. Но фейри не простили обиды, и хотя они, конечно, по
прежнему живут в волшебном саду посреди озера, дверь с
тех пор остается закрытой.
В каждой из этих легенд изучающий сравнительный
фольклор увидит под позднейшими наслоениями следы
древней мифологии. Несомненно, водяные девы во всех
странах были некогда плывущими по небу облаками или
горным туманом. Они преобразовались в волшебные ска
зочные создания индоевропейского фольклора, из которых
наиболее известны ундины, мелюзины, Навсикая и класси
ческие Музы.
Тающие в лучах восходящего солнца или от утреннего
бриза темные облака создали миф о людях Ардудуи. Эти
люди похищали девушек в долине Клуйд и были убиты на
стигшими их отцами и братьями девушек. Девушки между
тем бросились в озеро, которое с тех пор зовется Озеро Дев, или Линн и Морвинион.
В другой легенде речной туман над Кинвалом превра
щается в дух предательницы, давным давно погибшей в
озере. Она вступила в сговор с северными морскими пира
тами (океанскими штормами), чтобы помочь им отобрать
земли у правителя кимвров. Ее удалось победить при по
мощи мудрого волшебника (солнца), и изменница бежала
вверх по реке к озеру, где и утонула вместе со своими слу
жанками.
Поверье, связанное с морскими девами, в Уэльсе, ка
жется, не встречается, по крайней мере, никто не расска
зывает сказок о коварных девах, которые заманивают под
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
воду женщин и детей или молодых женихов, как герман
ская Лорелея. Но несколько валлийских семей числят
среди своих предков Гуараггед Аннон. Распространенное
валлийское имя Морган иногда трактуется как Рожден
ный морем. Действительно, «мор» по валлийски значит
«море», а «ган» — «рождение». Интересно заметить, что в
нижней Бретани морских дев называют Мари Морган.
Однако истории о смертных, взявших в жены водяных
дев, широко распространены, и хотя в каждой местности
они разукрашиваются различными подробностями, их
сходство в сильно удаленных друг от друга землях явно
указывает на общий доисторический источник. В Уэльсе, где много мрачных, пустынных и все же прекрасных гор
ных озер; где на многих озерах еще сохранились следы
свайных поселений былого; и где хлеб и сыр так же обыч
ны, как эль и свечи, легенды отразили эти местные осо
бенности.
На островах Фаро, где каждому с детства знакомы тюле
ни, существует предание о превращении волшебной жены в
тюленя. Она каждую ночь выходит на берег и, сбросив зве
риную шкуру, танцует со своими подругами. Смертный по
хищает тюленью шкуру, и на рассвете, когда другие девы
возвращаются в море, одна вынуждена остаться и стать его
женой. Рано или поздно он оскорбляет жену, и та, вернув
себе тюленью шкуру, скрывается в море.
В Китае существует поверье о духах, которые купают
ся в колодце в облике прекрасной женщины. Заставший
врасплох одну из дев хозяин колодца уговаривает ее вый
ти за него замуж, и она остается с ним на девять лет, после
чего, несмотря на любовь к мужу и двум детям, «улетает
на облаке».
Смертный и морская дева. Из книги У. Сайкса «British Goblins».
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
ГОРНЫЕ ФЕЙРИ
Гвиллионы — страшные фейри, в женском обличье бро
дящие по безлюдным склонам валлийских гор и сбивающие
путников с дороги. Они разделяют некоторые черты образа
Гекаты из греческой мифологии, которая повелевала бурями
и имела облик ужасной старухи. Валлийское слово «гвилл»
может означать мрак, тень, сумерки, старуху, ведьму, фейри
или гоблина, но особенно часто используется для обозначе
ния тех мрачных и зловредных горных духов, которые так
непохожи на эллилов, часто доброжелательных к людям.
У гвиллионов есть и другое, более распространенное
имя — подобно тому как эллилов чаще представляют про
казником Пукой, так и гвиллионов обычно представляют
Горной старухой.
Эдмунд Джонс подробно описывает Горную старуху, оби
тающую на горе Ланхидол в Монмутшире. Она напоминает
старую нищенку в четырехугольной продолговатой шляпе
и одежде цвета пепла, с передником, закинутым за плечо.
В руках у нее горшок или деревянный подойник, в каком
бедняки носят молоко. Она всегда показывается впереди
путника и часто восклицает «Воу ап!» Это восклицание — ан
глизированная форма валлийского междометия, выражаю
щего отчаяние: «Вуб!» или «Ву буб!»
Человек, увидевший этот призрак, будь то ночью или в
туманный день, наверняка заблудится, как бы хорошо ни
знал он дорогу. Иногда слышен только крик старухи «Воу
ап!», а саму ее не видно. Иногда местные жители, выйдя но
чью за углем или водой, слышат ее крик совсем рядом, и тут
же этот крик доносится с дальних гор, словно с другого кон
ца округа.
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
Горные фейри. Из книги У. Сайкса «British Goblins».
Путники, потерявшие дорогу и завидевшие перед собой
Горную старуху, обычно спешат вперед, пытаясь догнать ее, так как думают, что это обычная женщина из плоти и крови, и рассчитывают разузнать у нее дорогу, но догнать ее невоз
можно, и сама она не оглядывается, так что никто никогда
не видел ее лица.
Роберт Уильямс из Лангаттока, «человек солидный и
известный своей правдивостью», рассказал такую историю:
«Однажды ночью шел я через Черную гору и увидел впе
реди какую то старуху. В тот же миг я понял, что сбился с
пути. Не зная, что вижу призрак, я окликнул старуху и попро
сил подождать, а не получив ответа, решил, что она глухая.
Тогда я ускорил шаг, думая нагнать ее, но чем быстрее бежал, тем больше отставал, чему очень удивился, не понимая при
чины. Вскоре я заметил, что спотыкаюсь о болотные кочки, отчего еще больше рассердился, и тут послышался жуткий
хриплый старческий хохот. Тогда то я и заподозрил, что
имею дело с Горной старухой. Тут мне зачем то понадобилось
достать нож — и старуха немедленно исчезла». После этого
мистер Уильямс окончательно уверился в своем подозрении, потому что все валлийские фейри и гоблины боятся ножа.
Другой рассказ повествует о том, как Джон ап Джон из
Кум Келина вышел как то утром до рассвета, чтобы поспеть
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
на ярмарку в Карлеон. Поднимаясь на гору Милфре, он ус
лыхал за спиной крик, словно бы с Брин Маур (это отрог
Черной горы в Бреконшире). Потом крики послышались
слева, на Булх и Луин, что было уже ближе, и его охватил
великий страх, потому что голос казался не человеческим.
Когда же Джон поднялся выше, то услышал крик прямо
впереди, на поле Гилфах, и понял, что это Горная старуха
хочет сбить его с пути. Вскоре за спиной у него послышался
шум телеги и известный всем крик Горной старухи: «Воу ап!»
Он отлично знал, что телега этим путем проехать не может, а потому ужасно перепугался и бросился наземь, в надежде
что призрак пройдет мимо. Когда шум стих вдали, он под
нялся. Уже слышался утренний птичий гомон, блеяли овцы, так что страх его совсем прошел.
И это, как рассказывает Э. Джонс, случилось не с «низ
ким, безнравственным человеком», а с «человеком честным, мирным и знающим и в придачу недурным собой».
Изгнание нечистой силы посредством ножа является
чисто валлийским поверьем, хотя в Европе широко распро
странена примета, что подарить другу нож или ножницы
значит обрезать дружбу. Я столкнулся с этим поверьем и в
Америке: однажды друг издатель в Индианаполисе подарил
мне очень красивый карманный нож, однако потребовал за
него плату в один цент, уверяя, что без этой предосторожно
сти мы станем врагами. В Китае с ножами тоже связано осо
бое волшебство, нож убийцы считается бесценным сокро
вищем.
В Уэльсе, по словам Джонса, гвиллионы часто заходят в
дома местных жителей, особенно в ненастную погоду, и хо
зяева радушно принимают их, отнюдь не из любви, но опа
саясь бед, которые может навлечь обиженный гвиллион. Им
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
подносят свежую воду и особенно остерегаются, чтобы в углу
у очага, где сидит фейри, не оказалось ножа или иного ре
жущего орудия. «Потому что с теми, кто об этом не позабо
тится, часто случается беда». Отогнать фейри на горной тро
пе — одно дело, но под крышей своего дома их лучше встре
чать гостеприимно.
Существует множество описаний изгнания фейри при
помощи ножа. Некий Айвен Томас, проходя ночью через
гору Бедвеллти, близ долины Эбви Фаур, где стоял его
дом, увидел вокруг себя множество фейри, кружившихся
в причудливом танце. Еще он услыхал звуки рожка, слов
но мимо проезжали невидимые охотники. Он было испу
гался, но припомнил, что гвиллионов можно отогнать, вы
тащив нож. Едва он достал из кармана нож, фейри исчез
ли. Этот Айвен Томас был «старый джентльмен настолько
безупречной честности, что однажды свидетельствовал
против самого себя, хотя мог пострадать, и кое кто угова
ривал его не делать этого, и все же он сказал правду, хотя
бы и себе во вред».
Отыскивая источник этого поверья, не обнаружим ли мы
меч Артура, Экскалибур? Если это предположение верно, мы опять оказываемся в Древнем мире.
Джонс говорит, что Горная старуха с 1800 г. (по крайней
мере в южном Уэльсе) перестала появляться, так как ее от
пугивает свет церкви, и живет она теперь в горных копях
или, говоря словами проповедника, «в угольных копях и
пещерах».
Среди легенд о происхождении гвиллионов одна связы
вает их с козами. Козы в Уэльсе в особом почете, потому что
им приписывается мистический разум. Считается, что они
в добрых отношениях с Тилвит Тег и знают больше, чем мож
но сказать по их виду. В обычае Тилвит Тег каждую пятницу
М И Ф О Л О Г И Я Б Р И Т А Н С К И Х О С Т Р О В О В
ночью расчесывать козлиные бороды, чтобы они нарядны
ми встретили воскресенье.
О связи гвиллионов с козами рассказывается в легенде
о козе Кадваладра.
У Кадваладра была красавица коза по имени Дженни.
Хозяин очень ее любил, и она, как видно, отвечала ему тем
же. Но однажды козой словно бес овладел — она бросилась
в горы, и Кадваладр побежал за ней в тревоге и досаде. Но
скотина никак не давалась ему в руки. Наконец валлийская
кровь в нем вскипела, он швырнул в козу камень и сбил ее с
обрыва, так что она с жалобным меканьем сорвалась вниз.
Кадваладр спустился по скалам на дно расщелины. Коза
умирала, но была еще жива и лизнула ему руку. Бедняга так
растрогался, что ударился в слезы и сидел на земле, поло
жив голову любимицы себе на колени. Взошла луна, а он
все сидел так и вдруг заметил, что коза превратилась в пре
красную молодую женщину. «Ах, Кадваладр, — сказала кра
савица, — наконец то я нашла тебя». Надо сказать, что Кад
валадр был женат, и это обстоятельство его весьма смуща
ло, однако же когда коза дева поднялась и, поставив ножку
в черной туфельке на кончик лунного луча, протянула ему
руку, он вложил свою ладонь в ее и последовал за ней. Вско
ре они оказались на вершине самой высокой горы в Уэльсе, и их окружили призрачные козы с темными рожками. Один
козел казался королем среди них, и его голос покрывал ко
зье меканье, как некогда колокола Кармартена заглушали
все городские колокола. Этот козел бросился на Кадвалад
ра и боднул его рогами в живот, сбив с утеса, как тот недав
но сбил свою бедную козочку. Очнувшись после падения, Кадваладр увидел, что светит солнце, над головой у него
щебетали птицы. Больше он никогда не видал ни своей козы, ни фейри, в которую она превратилась.
Э Л Ь Ф Ы И Д Р У Г И Е
ПОДМЕНЫШИ
Считается, что Тилвит Тег без ума от миловидных дети
шек. Отсюда множество преданий о младенцах, выкраденных
из колыбелей, и о Плентин ньюид (подмененных детях).
Плентин ньюид выглядит поначалу в точности как украден
ный ребенок, но это сходство быстро исчезает. Он становится
уродлив лицом, усыхает, начинает капризничать, вопить, ку
сается, дерется и становится несчастьем для своей бедной
матери. Иногда он вырастает идиотом, но чаще проявляет
сверхъестественную мудрость, невероятную не только в
смертном ребенке, но недоступную и старцам. Правдивейший
Э. Джонс повествует о том, как он своими глазами видел
Плентин ньюид, оставленного вместо сына Эдмунда Джона
Уильяма из Монмутшира. Джонс пишет: «Я сам видел его.
В его внешности и особенно в движениях было нечто дьяволь
ское. Он издавал очень неприятный визг, который сильно пу
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |