Признаюсь, что, несмотря на несколько моих неудач и его успешные и постоянно проливающие свет объяснения в отношении произошедших с ним событий, предвосхитившие многие сомнения, приходившие мне на ум, недобрые предчувствия в отношении достоверности истории всё ещё владели мной. Если эти выдающиеся эпизоды были правдой, то могла бы быть такая вещь, как выдумка? А если не всё правда, то где же заканчивается действительность и начинается фантазия?
В этой связи я посвятил следующий день размышлениям над моим планом нападения, так как чувствовал, что меня вызвали на последнюю борьбу. Под конец следующего дня я почувствовал свою способность избавиться от него, и чтобы дальше испытывать его, я дважды закрыл дверь моей комнаты, когда наступила ночь - сначала на ключ, а затем на болт изнутри. Я решил снова заставить повиноваться его команде инертную материю, как он это делал при нашей первой встрече. Читатель помнит, что профессор Чиккеринг считал этот случай иллюзией, и признаться, время затуманило в моем уме яркость происшедшего. Так что я решил удостовериться в данном вопросе. Поэтому на следующий день около девяти часов я сел, уставившись на болт около двери, и решил не отвечать на его стук.
Он не оставил мне шанса пренебречь ответом на его лёгкий стук. Когда часы пробили точно девять ударов, дверь бесшумно повернулась на петлях, волшебник вошёл, и дверь снова закрылась. Болт не двигался, а ручка не вращалась. Планка прошла через предохранительную защёлку и вернулась на своё место. Я вскочил с кресла и взволнованно и резко пронёсся мимо гостя. Я схватил ручку и изо всей силы дёрнул её. Тщетно: дверь была заперта, а болт завёрнут. Затем я повернулся к своему посетителю. Он спокойно уселся на своё привычное место, ему явно не удалось заметить моё замешательство, хотя, должно быть, он осознавал, что выдержал моё первое испытание.
Это отчётливое поражение в самом начале нашего предполагаемого сражения произвело удручающее впечатление. Тем не менее, я сделал попытку уравновесить себя, и, усевшись напротив, посмотрел в лицо своему неприятелю. Спокойный, с достоинством, с бровью философа и самообладанием филантропа, совершенный тип джентльмена и культурного учёного, мой гость, настолько же безмятежный, насколько самодовольный, не будучи назойливым, оставался приглашённым участником моих удобств у камина или даже хозяином самим по себе. Он положил шляпу на стол, погладил свою прозрачную седую бороду и сказал:
"Ну?"
Я принял вызов, так как слово, на котором он сделал ударение, было вызовом, и набросился на него, в надежде поймать неподготовленным, резко сказав:
"Я сомневаюсь в возможности существования большой пещеры, такой, как Вы описали. Сверхтяжёлая масса земли раздавила бы и сильнейший металл. Человеку не известен ни один материал, который смог бы выдержать давление, из которого был бы сделан свод такой величины, как Вы описываете. Материал не устоял бы, даже если бы крышу сделали из стали".
"Не будьте так самоуверенны - ответил он, - На каком основании Вы делаете это утверждение?"
"На основании здравого смысла в противоположность неразумной гипотезе. Должно быть, Вам известно, что есть предел силы всех вещей, и нет такого вещества, которое способно создать свод в тысячи миль, составляющего, по Вашему утверждению, диаметр крыши Вашего внутреннего моря".
"А, - ответил он - так Вы снова разбиваете своей теорией мои факты. Ну, тогда позвольте мне задать Вам один вопрос".
"Задавайте".
"Вы когда-нибудь наблюдали пузырь, находящийся на пузыре?"
"Да".
"Вы когда-нибудь вставляли трубочку в ёмкость, частично заполненную мыльной водой, и, дуя в трубочку, наполняли ёмкость пузырями?"
"Да".
"Вы когда-нибудь измеряли силу растяжения материала, из которого Вы надували пузырь?"
"Нет, ведь у мыльной воды нет ощутимой силы".
"Тем не менее, Вы знаете, что пузырь, созданный из мыльной пены, имеет не только прочность, но и эластичность. Предположим, что полость энергии, плавающая в пространстве, должна быть покрыта на глубину толщины листа папиросной бумаги космической пылью. Удивило бы это Вас?"
"Нет".
"Предположим, что два таких глобуса энергии, покрытые пылью, должны сократиться или притянуться друг к другу. Вас это озадачило бы?"
"Нет".
На куске бумаге он нарисовал картинку, на которой одна линия заключалась другой, и заметил:
"Карандашная пометка на этой бумаге пропорционально более толстая, чем слой земли, покрывающий земную пещеру, о которой я рассказывал. Даже если бы она была сделана из мыльной воды, она могла бы вращаться в пространстве и удерживать свой контур".
"Но Земля есть глобус, - перебил я, - Вы ведь не имеете в виду круглый шар?"
"Нет, он сплющен по полюсам".
Он взял из кармана два тонких резиновых мячика, один чуть больше другого. Своим ножом разрезал больший мяч на две половины. Затем вставил в совершенно круглый шар одну из половинок, и стал держать эту конструкцию между газовым светом и стеной.
"Видите, разве тень не сплющена к полюсам, как ваша Земля?"
"Да, но Земля не является тенью".
"Не будем обсуждать этот вопрос сейчас - ответил он, а затем спросил:
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |