Я больше не мог видеть солнце, но чувствовал живые, пронизывающие лучи, которых нельзя было избежать. Не знаю, шёл ли я или катился, знаю только то, что пытался убежать от тех смертоносных лучей. Затем я молился о смерти и в каждом дыхании просил силы, которые перенесли меня на земную поверхность, перенести меня обратно к низшим кавернам. Воспоминание об их прохладной освежающей атмосфере было подобно мысли о небесах для потерянного духа. Я испытывал агонию проклятой души, и теперь в противоположность прошлым временам, думал о совершенном счастье в мрачных земных пещерах. Я думал о том дне, когда стоял у устья пещеры в Кентукки и пробирался по воде с моим спутником. Я вспомнил об освежающей прохладе течения в темноте той пещеры, когда исчез последний солнечный луч, и проклинал себя за то, что тосковал тогда по солнечному сиянию и поверхности земли. Я мысленно кричал, как глупый человек, ничему не радуясь, где бы и как бы он не оказался. Это была расплата - я проклят за свой недовольный ум. Это было адом, и по сравнению с ним всё остальное на земле или под ней казалось счастьем. Тогда, в приступе бешенства, я проклинал солнце, землю, самого Бога - всё существующее. Так я боролся в агонии, каждый момент которой, казалось, покрывал много лет. Я боролся в одиночестве, как потерянная душа, бредущая по бескрайним просторам вечно усиливающегося и концентрированного ада. День, однако, приблизился к закату, жара спала, и после этого моё искалеченное тело постепенно восстановилось до нормальных размеров, моё зрение вернулось, и, в конце концов, я стоял в песчаных дебрях, наблюдая заход большого красного солнца, как утром видел его восход. Но между восходом и закатом пролегала вечность страдания. Тогда, словно освободившись от чар, я упал измученный на песок и уснул. Мне снилось солнце и ангел, который стоял передо мной и спрашивал, почему я такой несчастный, а в ответ я указал на солнце. "Смотри, вот виновник человеческого несчастья" - сказал я.
Ангел ответил: "Если бы не было солнца, не было бы людей, а там, где не было бы людей, было бы несчастье".
"Несчастье от чего?" - спросил я.
"Несчастье от ума, - ответил ангел - нищета это вещь, а не концепция. Боль реальна, она не является впечатлением. Несчастье и боль всё ещё существовали бы и питались умственной субстанцией, даже там, где нет людей, ведь ум тоже реальность, а не представление. Боль, которой ты страдал, не была болью материи, а болью духа. Материя страдать не может. Если бы она страдала, то разогретый песок корчился бы в агонии. Нет, лишь ум и дух испытывают боль или наслаждение, и ни ум, ни дух не могут уйти от своей судьбы, даже если им удастся убежать от тела".
Вскоре я проснулся и снова увидел восход большого красного солнца, поднимающегося над песчаным краем моего пустынного мира. И я снова стал осознавать новую боль, ибо сейчас я воспринимал чувство жажды. Это привлекло мой ум, и мною моментально овладела интенсивная жажда - самое острое из телесных страданий. В то время как ожившие ткани тела требовали воды, все остальные физические чувства не ощущались. Когда у человека пересыхает горло, то все остальные способы пыток несущественны. Я больше не думал о восходящем солнце, не воспринимал больше испепеляющий песок, я чувствовал лишь страдание от жажды.
"Воды, воды, воды" - кричал я. Затем на расстоянии, как бы в ответ на мой вопль, я увидел озеро воды.
Внезапно, каждый мой нерв напрягся, каждый мускул вытянулся, и я полетел по пескам к желанному водоёму.
Я всё бежал вперёд и вперёд, а солнце поднималось всё выше и выше, и снова песок стал обжигать мои ноги и жарить плоть на костях моих. Ещё раз я испытал то нестерпимое чувство боли, боли разлагающейся под огнём плоти, и теперь с каждой жаждой, терзающий мои ткани, и огнём, иссушающим остатки моей испаряющейся крови, я в муках пытался пробиться к озеру, которое исчезало из моего вида, чтобы вновь появиться впереди.
Этот день был ещё более ужасным и, тем не менее, действие его было обратным тому, которое солнце оказывало на моё тело. На свою вчерашнюю молитву я получил заслуженный ответ, и проклятия вчерашнего дня вошли в самую мою суть. Я молил о помощи, и вместо распухших тканей и увеличенного веса, моё тело сжималось, подобно сушёной говядине. Стягивающая кожа сжимала твердеющее тело, и так как влага испарялась, тело сморщилось, сжавшись до самих костей. Мои связки выделялись, как большие протуберанцы, кожа моя стала тёмной, янтарного цвета, а тело стало прозрачным, как намокший рог. Я видел пульсацию моих внутренних органов, я видел пустые кровяные артерии, ссохшиеся нервы и опустевшие кровеносные сосуды своего скелета. Я не мог закрыть глаза. Я не мог укрыть их от палящего солнца. Я был мумией, всё ещё живой, высохшим трупом, идущим по песку, мертвым для всего, кроме боли. Я пытался упасть, но не смог, и чувствовал, что должен стоять прямо, пока солнце было видимо. Я не мог остановиться. Наконец, злобное солнце ушло за горизонт, и как только исчез его последний луч, я упал на песок.
Я не спал, не отдыхал, не дышал, не жил, как человек, я лишь существовал, как живая боль. Представление о боли реализовалось в сознающем нуклеусе - так прошла ночь. Снова поднялось солнце, и с его первыми лучами я увидел рядом с собой караван, верблюдов, людей, коней - огромную кавалькаду. Они быстро приблизились и окружили меня. Водитель каравана сошёл с животного и поднял меня на ноги, так как у меня больше не было сил двигаться. Он по-доброму со мной заговорил, и вам может показаться странным, хотя для меня нет, что он назвал меня по имени.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |