В режимах кратковременной невесомости испытуемым и членам экипажа самолета—летающей лаборатории предлагалось оо-ращать внимание на свои ощущения, а также следить во время полета за окружающим. Если в режимах невесомости или перегрузки обнаруживались реакции, которые могли быть результатом изменения визуального восприятия, испытуемые согласно дополнительной инструкции должны были в последующих Vе' жимах обращать на них особое внимание. Испытуемые пользовались кнопкой электросекупдомера для регистрации времен" возникновения и продолжительности субъективно воспринимаемых реакций зрения.
В полетах при кратковременных воздействиях невесомости были обследованы 425 человек, из них 215 человек не имели летного опыта. Об изменениях зрительного восприятия во время действия невесомости сообщили 46 человек. Реакции зрения, обнаруженные в полетах, в ряде случаев были сходны, что дает возможность объединить их при описании.
Первый тип нарушения зрения объединяет то, что во всех случаях у испытуемых в невесомости нарушалась способность видеть окружающее. Все четырнадцать человек, у которых возникали нарушения данного типа, были представителями нелетных профессий и впервые находились в невесомости. Зрительные реакция возникали у этих людей в невесомости па фоне представления о падении «вниз» и чувства испуга. Три человека после пребывания в первой невесомости сообщили, что в начале первого пребывания а невесомости «ничего пс видели». За двумя из них в полете велось наблюдение и производилась кинорегистрация их поведения. У обоих отмечены в начале невесомости мимические реакции, характеризующие испуг. Один из них в это время размахивал руками перед собой, другой крепко держался, подтягиваясь к лееру, укрепленному на потолке кабины. Семь других человек отмечали в первые секунды первого для них пребывания в невесомости «затуманивание», «расплывание» видимых предметов. Три человека сообщили о кажущемся сужении поля зрения.
Следующий тип нарушений зрения у 12 человек характеризовался возникновением у испытуемых визуальных иллюзий движения. Из них семь человек описали в послеполетных отчетах кажущееся смещение видимых предметов вниз при возникновении невесомости и вверх — после ее окончания. Пятеро — сообщили, что во время перехода из невесомости они видели многократное вертикальное «подергивание» предметов; у трех из этих испытуемых обнаружены во время перехода от перегрузки к невесомости и на протяжении первой секунды невесомости вертикальные пистагмоидные движения глаз. Один испытуемый сообщил, что во время первого пребывапия в невесомости панель прибора, с которого он должен был считывать показания, казалась ему циклично перемещающейся — «медлеино вниз, затем быстрее вверх и т. д. Считывать данные при атом не мог» (из отчета испытуемого Ф.). Иллюзорно перемещалось все визуальное пространство; случаев кажущегося перемещения отдельных предметов на фоне неподвижных других предметов не было от-йечено. Иллюзорное движение происходило всегда в вертикаль-пом направлении. Из двенадцати человек, сообщивших о кажущихся перемещениях визуального окружающего пространства, пятеро имели значительный летный опыт.
8 Л- А. Китаев-Смык
Следующий тип нарушений зрения был связан с измененивя восприятия глубины (у пяти человек). Четыре человека отметил! во время режима невесомости кажущееся удаление видимых объектов или «вытягивание» кабины. У одного испытуемого в режиме невесомости возникло иллюзорное приближение наблюдаемом объекта. Из отчета испытуемого Л.: «Во время полета я сидел на полу «салона для парения», ни за что не держась. Во время перегрузки мягкие маты, па которых я сидел, промялись и в ве-весомости подбросили меня вверх. Но я почувствовал, что лечу не вверх, в вниз, в колодец. При этом все виделось удаленным | уменьшенным, как будто я действительно смотрел из к< Вначале ощущал страх, пак при падения. Потом чувство страха прошло, но картина, «как из колодца», еще сохранялась. Когда я стал летать по салону, отталкиваясь от стен, то видел все как обычно, чувство, «как из колодца», прошло как-то незаметно». По данным расшифровки киносъемки, испытуемый Л. с наступлением невесомости взмахнул руками, и, медленно поворачиваясь назад через голову, завис в воздухе. На лице выражение удивления. На 4-й секунде невесомости ухватился за поручень. На 7—10 секундах разговаривал с испытуемым П. Иногда отталкивался и проплыл по салону. Из отчета испытуемого К.-. «Все время невесомости... приборная панель стала приближаться к моему лицу. Я подумал, что во время перегрузки не выдержали крепления, и схватил панель руками... Она была закреплена».
Субъективные реакции двух человек имели сложный характер и могут расцениваться как сочетание различных зрительных иллюзий. Из отчета первого из них — испытуемого И.: «Во время полета в соответствии с заданием наблюдал за показаниями индикатора, расположенного передо мной на уровне груди, Мри действии перегрузки работоспособность не изменилась. I) невесомости индикатор стал опускаться вниз, казалось, ниже колеи. Я схватился за стол, на котором был укреплен индикатор, чтобы помешать ему опускаться. Почувствовал, что я тоже опускаюсь вниз. Ухватиться за стол не сразу удалось, так как в это время я видел только индикатор. Все остальное исчезло. Стола я то'.ке не видел. Когда после невесомости наступила перегрузка, все виделось обычным; только руки были тяжелее. При повторениях невесомости ничто не мешало считывать показания npi Второй — испытуемый С, согласно протоколу эксперимент.!, в первом режиме невесомости не смог считывать показания прибора, в последующих режимах производил считывания в соответствии с инструкцией, безошибочно. Из отчета испытуемого С: «Во время перегрузки почувствовал, что мягкая подушка еидвяяв медленно продавливается под отяжелевшим телом, кровь отля-
ваед' от лица. И вдруг... будто кабина самолета раскололась и стремглав стала падать. Стало светлее, но туманно; все, что. было перед глазами, поехало впиз и остановилось ниже градусов па 40—15. Ужас сдавил горло, захватило дыхание. Подушка кресла расправилась, вытолкнув меня. Руки судорожно сжимали подлокотники. Я понял, что это невесомость. Вокруг был не простой туман. Казалось, что совершенно побелели, будто покрылись снегом или инеем, все светлые части предметов, а темные, напротив, ночернели. При этом поблекли цвета, как при недодержанном снимке, напечатанном на контрастной фотобумаге. Все это сохранялось секунд 15—20. И вдруг сразу облегчение, чувство радости. Все еще крепко сжимая руками подлокотники кресла, я стал понемногу взлетать над иим и осматриваться. Все казалось каким-то умытым, как после дождя, цвета ярче. В последующих режимах невесомости чувство падения и страха было менее выраженным. Затуманивания предметов и больше не замечал». По данным киносъемки: «С наступлением первого режима невесомости на лице испытуемого С. появилось выражение испуга, который через 4 секунды сменился улыбкой, и оя стал оглядываться вокруг».
Таким образом, немногие из числа обследованных (7,7%) отметили в условиях невесомости те или иные нарушения зрительного восприятия. Во всех случаях эти явления расценивались испытуемыми как «кажущиеся». В большинстве случаев реакции зрения появлялись у лиц, не имеющих летного опыта,— у 26 человек, в то время как среди людей летных профессий указанные реакции возникали лишь у семи человек. Во всех случаях визуальные реакции возникали одновременно с исчезновением силы тяжести в первом же режиме невесомости, и после нескольких повторных пребываний в невесомости они переставали появляться в этих условиях.
У лиц, не имеющих летного опыта, преобладали нарушения видимости (иллюзорные затуманивания поля зрепия, расплыва-вие видимых предметов и т. д.). Эти реакции возникали на фоне чувства страха и выраженного двигательного и эмоционального возбуждения, были весьма непродолжительны; сохранялись 2—5 с°к. в пределах одного режима невесомости и в большинство случаев наблюдались лишь в первом ее режиме. Иллюзорные смещения визуального поля возникали у 13 человек и сохранялись, <'ai;.1 пРави-чо, на протяжении всей невесомости, повторяясь в —-3 ее режимах. Иллюзорное искажение зрительно воспринимаемой глубины отмечено двумя испытуемыми — одним па протяже-гаи °Д"ого режима, другим — па протяжении двух режимов пе-еесомоств.
Следует отметить, что у лиц, имеющих значительный летний опыт, зрительные реакции в случаях их возникновения в иевесЭ лсосгя имели вид иллюзорного движения оптического поля и искажения видимой глубины пространства. У этой группы такие зрительные иллюзии были устойчивы, т. е. повторялись в большем числе режимов невесомости, чем у людей нелетных профессий.
Наиболее изученной зрительной иллюзией, возникающей в условиях невесомости, является так называемая окулогравиче-ская иллюзия — кажущийся сдвиг ориентиров [119, 509 и др.). Она возникает при наблюдении за тускл" светящимся ориентируя во время гравитационных воздействий в условиях затемнения у большинства людей и воспроизводится при многократных повторениях такой ситуации. То, что в ходе настоящего исследования <>ку-логравичеокая иллюзия была отмечена только четырьмя на I425J обследованных, следует объяснить отсутствием затемнения в «щ бине самолета во время изменения силы тяжести в полете, а также тем, что многие из наблюдавшихся нами в полетах людей вс время невесомости были заняты реальной, подчас иапряжепной деятельностью, что, как известно, активизирует осознаваемость текущем ситуации и препятствует активизации в сознании йляюаорпй! представлений. В темноте спижение тонического влияния интег-ративпых центров центральной нервной системы (175, 5011 наряду со снижением значимости сигналов об оптическом пространстве способствует иозннкповепию иллюзорного восприятия. Экспериментальные данные 1119) позволяют считать, что окулогравиче-ская иллюзия при гравитационных воздействиях не является результатом движения глазных яблок, как полагал 3. Гратсволь [390]. Она возникает как актуализация в сознаний обратной аф-ферептации, сигнализирующей об изменениях в глазодвигательном аппарате, компенсирующих топические влияния на него гравирецепторов. Сообщалось, что не движение глаза, а корректирующие сигналы, которые предотвращают его движение, являются причиной иллюзорного блуждания светового пятна в темноте {71).
Иллюзорное периодическое смещение визуального ориентира в условиях невесомости, отмеченное в ходе настоящей работы испытуемым ф., возможно, является листагмообрэзным проявлением окулогравической иллюзии, когда вестибулярные тонические влияния, вызывающие поворот вверх глазного яблока, периодически «накапливались» и преобладали над компенсирующими их стимулами к опусканию его. Отмеченное пятью испытуемыми при невесомости иллюзорное вертикальное дрожание окружающего, сопровождающееся ниетагмоидньщ дрожанием глаз, было оии-саво ранее Шоком.
Z28
• * *• Примеры зрительных иллюзий при кратковременной невесомости [117]
Отмеченное в ходе настоящего исследования иллюзорное «уда-
ление» или «увеличение» визуальных объектов — это два прояв-
ления иллюзий одного и того же вида (типа) [117]. В зависимости
от того, величина рассматриваемого объекта или расстояние до
него представляется наблюдателю константным, как указывал
22П
Вупд [573], может возникать ощущение или изменения удаленности объекта, или изменения его величины, т. е. изменена®! кажется нефиксируемый показатель пространства. Испытуемые парящие при невесомости в освещенной кабине, знали о размерах рассматриваемых объектов, но не получали точной информации о расстоянии до них. При этом иллюзия проявлялась и виде «уда-! ления» видимых объектов. Когда же испытуемые, как сообщалось нами, были фиксированы на определенном расстоянии в затемненной кабине перед светящимися ориентирами, о неизменности которых им не было известно, то данная иллюзия проявлялась при невесомости в виде «увеличения» светящихся ориентиров 1!17и др.] (рис. 24).
Яркое описание подобной иллюзии приводит испытавший ее при кратковременной невесомости известный психолог-исследователь В. И. Лебедев в книге, написанной совместно с космонавтом А. А. Леоновым. «Во второй «горке» я должен был «пла-j вать» в невесомости. Надел защитный шлем и лег на пол, покрытый толстым слоем иоролона. Началась перегрузка, и я стал вдавливаться в поролон. Состояние невесомости наступило внезапно, и я, не успев опомниться, почувствовал, что полетел вверх, а затем в неопределенном направлении. Наступила полная дезориентация в пространстве. Затем я начал в какой-то степени разбираться в обстановке. Увидел пол и стенки помещения. Поката лось, что последнее быстро удлиняется. Иллюзия напоминали такое ощущение, когда смотришь в перевернутый бинокль. Взглянул на пол и увидел, что он движется подо мною, убегая от меня вместе с удлиняющимся и уменьшающимся помещением. В это время старался за что-нибудь ухватиться. Но хотя предметы подо мной и по сторонам казались близко расположенными, я никак не мог дотянуться до них руками, что вызвало чувство крайнего эмоционального возбуждения. Затем, очутившись в хвосте самолета, ухватился за какой-то предмет и стабилизировал свое положение в пространстве» [176, с. 83].
Пространственную иллюзию «удаления» органов управления самолета в невесомости отметил летчик Стэлляигс. Он писал: «Сначала у мепя возникли некоторые ошибочные ощущения при состоянии невесомости так, что приходилось тянуться, чтобы достать различные приборы управления» 1176, с. 105].
Известны одиночные случаи возникновения зрительных ила люзий у космонавтов при продолжительном действии шч'.осп-мости.
Макдивмтт во время космического полета на «Джемияи-4» должен был, управляя кораблем, сблизиться со второй ступенью ракеты-носителя, определяя при атом визуально расстояние щ
псе. Судя по опубликованным данным, это оказалось очень трудным Делом. Анализ выдержек из записей радиолерегоюоров свидетельствует о том, что космонавт в какой-то момент даже приблизительно не мог оценить расстояние до ракеты-носителя. Временами ему казалось, что он приблизился вполне достаточно. Когда было израсходовано «рабочее тело» микродвигателей «Дже-миви-4», Макдивитт определил расстояние до цели в 120 м, тогда как фактически оно равнялось 600 м. Таким образом, вследствие возникновения у космонавта в невесомости иллюзии «приближения» задача сближения при визуальном контроле за расстоянием не была выполнена. После этого полета все американские пилотируемые корабли обеспечиваются радиолокаторами для определения расстояния между кораблем и объектом стыковки, а также для измерения их относительных скоростей 11701.
А. А. Леонов сообщал, что в тот момент, когда он первый раз оттолкнулся от шлюпа космического крабля «Восход-2»и, отплывая от него, оказался в состоянии свободного парения, то хорошо знакомый ему корабль показался необычно большим, как бы распухшим. Это усилило, по его словам, эмоциональные переживания необычности обстановки выхода в открытый космос. Такая сенсорная реакция может быть расценена как возникновение иллюзии «увеличения». Космонавт А. Николаев рассказывал, что в невесомости во время его первого космического полета у него возникало иллюзорное ощущение движения одного из приборов, укрепленных в кабине на периферии поля зрения. Можно полагать, что эта иллюзия возникала при поворотах глаз или головы космонавта и являлась результатом, в частности, некоторой частичной разрегуляцин баланса мышечных аппаратов правого в левого глаз. Электроокулография, проводившаяся в полетах П. Р. Поповича и В. В. Терешковой, показала, что в отдельные моменты полета имела место асимметрия в работе г л азо двигатель-игах аппаратов. Подобный дисбаланс мышечных аппаратов глаз был отмечен нами при определении гетерофории в полетах ва параболе, а также в условиях длительного медленного вращения в наземных условиях.
Определенную роль в форлшронашш пространственных иллюзий в невесомости играет функциональное состояние аппаратов аккомодации и конвергенции, фузионные резервы и т. п. Эти зрительные функции изменчивы при невесомости 185, 135, 217 идр.]. Следует отметить, что различная направленность этих изменений свидетельствует о принципиальной возможности возникновения в невесомости как иллюзии «увеличение — удаление», так и иллюзии «уменьшение — приближение».
Наличие корреляции между характером профессиональной
подготовленности человека и тем,» каком виде у него актуализировалась иллюзия переворачивания («полет» в перевернутом положении» у обладающих большим летным опытом и «подъем вверх» у лиц, не обладающих таким опытом), соответствует концепции Б. Г. Ананьева о том, что состав и структура чувственного отражения образуют сенсорную организацию, зависящую от образа жизни и деятельности человека [14].
Решающую роль в возникновении зрительных иллюзий при невесомости играет, можно полагать, изменение центральных кортикофугальных влияний, регулирующих приток гравиренеа-торной афферентации и координирующих ее взаимоотношения со зрительной анализаторной системой. Установить ответственные за это структуры в настоящее время из-за отсутствия экспериментальных данных не представляется возможным. Однако известны многочисленные факты, свидетельствующие об особой роли ви-сочно-темониой коры в координации связей зрительного восприятия с информацией, поступающей от вестибулярного и колшо-мышечного анализатора. При раздражении височной коры человека в области вестибулярного представительства во время оперативного вмешательства или в результате болезненного процесса возникают различные ощущения, охватывающие весь спектр возникающих в невесомости реакций зрения, описанных в настоящей работе [35, 178, 193, 286J.
В настоящее время известны механизмы «фильтрации» афферентного потока па различных уровнях сенсорных систем. Благодаря этим механизмам сознания достигают «существенные» сигналы, а «несущественные» подавляются. Предположение о недостаточной фильтрации гравирецепторных сигналов, как об; одно!! из причин возникновения в режимах невесомости искажений формы визуальных ориентиров, подтверждает тот факт, что волевые усилия при фиксации взгляда стабилизируют визуалта ное изображение вблизи от точки фиксации взгляда [117] (рис. 24). В данном случае, согласно существующим концепциям, падеж-ность получаемой информации увеличивается благодаря активности кортикофугальных влияний па системы, фильтрующие избыточную информацию.
Однако под влиянием одновременного вращения лепытуолнмо относительно двух осей во время невесомости, т. е. под влиянием более экстремального фактора, чем действие только невесомости, характер зрительных иллюзий изменился [1171. При этом та часть! наблюдаемой фигуры, на которой фиксировал взгляд испытуемая казалась последнему наиболее, деформирующейся.
Возникновение зрительных иллюзия, описанных выше, мож-но рассмотреть с позиции гипотезы (А.. И. Миракяц и др.). сог-
ласно которой наблюдаемый объект первоначально в перцептивных структурах наблюдателя «искажается», «распадается» (без осознания того) с тем, чтобы потом «сложиться» в осознаваемый образ. При этом немаловажную роль играет знание о предмете, ранее имевшееся у субъекта, а также формирующееся в процессе текущего наблюдения объекта. Согласпо указанной гипотезе можно предположить, что при стрессе сознание как бы расширяет область своей компетенции, «вторгаясь» в обычно неосознаваемые процессы. При этом осознается еще не сформированный образ наблюдаемого объекта. В результате последний осознается наблюдателем иллюзорно расчлененным или искаженным. И если прн сравнительно мало интенсивном стрессе, во время возникновения невесомости, напряжение внимания способствовало восприятию объекта в соответствии с известной субъекту «нормальной» его формой, то при значительной интенсивности комплексного гравитоинерционного стрессора интеллектуальное напряжение приводило к «экспапсии» сознания в обычно не осознаваемые сферы при игнорировании знания о «нормальной» форме объекта. Такие предположения требуют специальных экспериментальных исследований, чтобы обрести статус научных гипотез.
Можно апробировать указанные предположения при создании технических средств для тренажа стресс-устойчивости людей и систем «человек—машина», создапных применительно к экстремальным условиям деятельности. Целесообразно исследовать возможности предъявлять человеку-оператору отображение информации не в целостном виде, а к «расчлененном», «искаженном» таким образом, чтобы это «расчленение» предвосхищало аналогичные явления в когнитивной сфере человека, как бы наталкивая ее к определенного рода ресиптезу образа, т. е. служило бы особого рода подсказкой к осознанию человеком информации в форме, способствующей его стресс-устойчивости.
В основе угасания описанных реакций зрения при повторениях режимов невесомости лежит процесс привыкания. Высказывалось мнение, что оно обусловливается центробежными механизмами, регулирующими сенсорный ноток с помощью корти-кофугального «клапанного» эффекта [418]. Быстрая по сравнению с Другими сенсорными реакциями нормализация функций зрения У большинства наблюдавшихся при невесомости людей свидетельствует об относительной устойчивости зрительной системы при гравитационных экстремальных воздействиях, о высокой ее «пластичности».
Было обнаружено, что вероятность возникновения изменений (нарушений) зрительного восприятия в невесомости уменьшалась по мере адаптации людей к повторным воздействиям невесомости
1116, 1171. Практика космонавтики показала, что профессиональный отбор и подготовка космонавтов сводят на нет вероятность существенных нарушений зрения в полете. Однако случаи изменений некоторых показателей зрительных функций были отмечены у людей и в космосе [100, 151, 152, 217, 277, 314].
Понятно, что системы отображения информации (СОИ) пилотируемых космических аппаратов должны строиться с учетом малейших возможностей любых нарушений зрения г, полете. Исследования различных функций зрения при невесомости быди проведены в нашей стране (острота, абсолютная и цветовая чувствительность зрения, границы поля зрения, аккомодация и конвергенция, глубинно-глазомерная функция, симметрия работы глазодвигательных аппаратов) [100, 114, 116, 119, 120, 122 и др.]. Одновременно или с некоторым отставанием, как потом стало; известно, большая часть аналогичных исследований была проделана в США 1498, 509, 516, 564, 5651. Полученные данные определили инженерно-исихологические работы, направленные на оптимизацию систем отображения информации пилотируемых космических аппаратов (133, 277 и др.|.
4.3
ПРОСТРАНСТВЕННАЯ ОРИЕНТАЦИЯ ЧЕЛОВЕКА
ПРИ ДЛИТЕЛЬНОМ ГРАВИИНЕРЦИОШЮМ СТРЕССЕ
Техническое обеспечение ориентации в пространстве и управление пилотируемых летательных аппаратов должны предусматривать компенсацию различий между афферентными сигналами, возникающими при перемещениях человека на Земле с помощью собственного мышечного аппарата, и сенсорной афферентацией. возникающей в организме летчика при его передвижениях вместе с управляемым им летательным аппаратом. О несовершенстве существующих систем пилотажной индикации свидетельствует сравнительно частое возникновение у человека в полете различных пространственных иллюзий, являющихся одной из важв причин аварийности летательных аппаратов. В связи с этим | последние годы увеличилось число исследований пространстве ной ориентации человека в условиях, где пространственная среда в силу своей «непривычности» для человека становится стрсс-согенпым фактором. Однако до настоящего времени основной объем этих исследований выполняется с помощью различных устройств (центрифуга, подвижная кабина и т. д.) в лабораторных условиях. Исследования пространственной ориентации человек в динамически изменяющейся пространственной среде в нат; пых условиях практически пе проводятся.
Рис. 25. Схематическое изображение
типов ошибок лр» определении ш пы-
туемымп пертикальиого направления
на плавучем стенде
Пояснения в тонете
Нами были проведены после-ая пространственной ориентации человека, изолированного в кабине (каюте) плавающего стенда (специально обо-рудованпой крейсерской яхты) И 371. Комплексный стреей-фак-тор па плавающем стенде составляли: принудительное укачивание со сложной волновой характеристикой, относительная изоляция, скученность, реальная опасность длительного пребывания иа утлом суденышке вдали от берегов, бытовой дискомфорт. К этому «набору» иногда присоединялись негативные социально-психологические факторы.
Определялос соответствие субъективного представления испытуемого о гравитационном вертикальном направлении (субъективная вертикаль — СВ) с истинным гравитационным вектором (истинная вертикаль — ИВ) (рис. 25). Для этого использовалось специальное устройство. На электронном дисплее раздельно или вместе предъявлялись истинная и субъективная вертикали. Последняя (.устанавливалась» самим испытуемым с помощью ручки управления, которую он должен был удерживать в строго вертикальном относительно поверхности Земли положении.
Исследования проводились во время трехсуточных (с участием А. А. Гостева) и десятисуточных непрерывных плаваний при вол-нешш до 4 баллов и ветре до В баллов. На протяжении всего с] ока плавания испытуемые не выходили из кабины плавучего стоила В но видели внекабинных ориентиров (линии горизонта, неба, внешнего вида стенда и т. д.). В длительных экспериментах приняли участие 16 испытуемых. Кроме того, во время кратковременных экспериментов {плавание продолжительностью 0,5—5 часов) обследовано 22 человека.
Индивидуальные различия субъективного представления о вертикальном направлении. На основании анализа словеспых и письменных отчетов испытуемых были выделены два типа «чувства вертикали», т. е. комплекса ощущепий, на основании которого у
испытуемых формировалось представление о гравитационной вертикали.
1. Чувственный образ, создающий у испытуемого представление о субъективной «вертикали», находился вне его тела (сенсорная окстраскопия). Этот образ мог восприниматься преимущественно зрительно или за счет кожной, кинестетической чувствительности.
Зрительное представление «вертикали» у одних испытуемых могло локализоваться вне реального оптического пространства и независимо от него. «Вижу как бы вертикальную черту на фоне горизонта, далеко впереди за стенами каюты, будто это маяк иа фоне горизонта» — из отчета испытуемого Л. Напомним, что стены каюты не имели окон и испытуемый сообщал о мнимых пред-лгетах. «Зрительно представляю как бы весящую в пространстве вертикальную линию» — из отчета испытуемого Щ. У других испытуемых зрительный концепт вертикали зависел от реальной оптической среды, т. е. был связан с положением и движением каких-либо роальпых элементов интерьера. «Вижу черточку на стене каюты впереди меня, о величине крепа яхты знаю по пак-лону этой черточки, который отчетливо вижу» — из отчета испытуемого М. «Черточкой» испытуемый М. называл реальную случайную царапину на стене каюты перед ним; эта царапина, естественно, была фиксирована на стене каюты. Зрительный концеят «вертикали», независимый от оптического пространства каюты, мог разрушаться (исчезать) при отвлечении внимания испытуемого от процесса слежения за ним, однако он сохранялся при перемещении каких-либо предметов, кратковременно заслоняющих оптическое пространство перед испытуемым. Зрительная концептуальная модель «вертикали», зависимая от конкретных элементов интерьера, формировалась у испытуемого в тот момент, когда у него либо имелись сведения о том, что стенд занял строго вертикальное положение, либо при предъявлении испытуемому на экране дисплея-индикатора истинного положения «вертикали». Субъективное зрительное представленио вертикали, зависимое от оптической среды интерьера, распадалось, когда этот интерьер был хотя бы на короткий срок заслонен от наблюдателя, после чего представление о «вертикали» самостоятельно не восстанавливалось до тех пор, пока испытуемому вновь было показано на экране дисплея истинное положение вертикали.
Другие испытуемые сообщали, что представление о вертикали возникало у них на основании чувства давления различных внешних опор (сидения, кресла, заголовника, подлокотников, боковых упоров, привязных ремней и др.) на тело, голову, конечности. «Чувствую, что упираюсь левым плечом в боковую стойку;
по сило давления знаю, что левый крен градусов 10—15» (из от-чета испытуемого К.). «Изменилось давление ягодиц на кресло, сползаю вправо, приходится упираться правой ногой — крен 18—20 градусов» (от отчета испытуемого Ж.).
2. Чувственпый образ «вертикали» локализовался внутри тола испытуемого (сенсорная интраскопия). У одних испытуемых этот обряз локализовался в каком-либо одном месте: «При наклоне яхты чувствую, будто какой-то гироскоп в голове дает мне попять, дто произошел наклон, и, чтобы сохранить вертикальное положение головы, надо держать ее так, а не иначе» (из отчета испытуемого Т.). Подобное ощущение могло при резком изменении положении стенда (при смене крена, при сильном броске па волне) сопровождаться эмоционально окрашенными переживаниями (ощущениями): «При внезапном, резком крепе яхты почувствовал холодок, как при падении вниз, в нижней части спины, внутри тела; этот холодок, как какой-то зыбкий стержень, наклонился примерно градусов на 15» (из отчета испытуемого Ш.). Можно полагать, что это ощущение — редуцированный аналог чувства падения (и страха), возникающего при другом гравитоинерци-онном стрессоре — в невесомости [113—116 и др.]. В некоторых случаях испытуемые сообщали о множественных интраверсиро-лаыпых ощущениях «вертикали». «Ощущения, которые давали мне возможность оценить крен стенда, локализуются раздельно в голове и в поясннчно-крестцовой области, причем индицирующей величину крена является как бы разность между ощущением наклона «оси» внутри туловища, фиксированного привязными ремнями к креслу, и положением наклона «оси» внутри нефиксированной головы, которую я старался удерживать «вертикально» (из отчета испытуемого К.). У испытуемых, ощущавших внутри своей головы, тела «ориентиры» вертикального направления, возникало представление об их размерах, форме. «Стержень длиной 4 сантиметра, толщиной 1 сантиметр, как огрызок карандаша» (из отчета К.).
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |