Как сказывается на физической работоспособности снижение эмоционально-двигательной активности при стрессе? Время выполнения испытуемым Ко-вым физической работы со стандартным объемом движений резко увеличивалось в первые двое суток вращения (как и у многих испытуемых в аналогичных условиях), именно в это время у него максимально проявились апатия и чувство мышечной слабости. Последняя была вполне реальной, о чем свидетельствуют показатели динамометрии. В ходе развития стресса по мере адаптации картина изменилась. На третьи-четвертые сутки вращения время выполнения стандартных рабочих операций не отличалось от исходного уровня. Однако при этом Увеличилось максимальное усилие/на которое был способен испытуемый. И вместе с тем, казалось бы, парадоксально, у него сохранялось чувство мышечной слабости. Вероятно, возрастает. А. Китаев-Смын 65
line мышечной силы испытуемого — это, во-первых, эффект мобилизации «глубоких» адаптационных pe3epnoBj т. е. перестройки адаптационных систем. В пользу такого предположения говорит некоторое сходство кривых изменения мышечной силы и содержания катсхоламинов в крови у испытуемого Ко-ва (рис. 16). Во-вторых, увеличение мышечной силы могло быть реакцией на чувство слабости нри выполнении физических усилий, т. е. результатом психологической установки на преодоление первоначально реальной, а затем мнимой мышечной слабости. Феномен мнимой слабости — неосознаваемый регулятор поведенческой активности при стрессе. При отсутствии осозпанной субъектом необходимости активных действий ощущение слабости побуждает его к пассивности. Напротив, при эффективной мотивации к деятельности чувство слабости может побуждать субъекта к дополнительным волевым усилиям (не только для выполнения заданного действия, но и для преодоления чувства слабости), которые способствовали росту мышечной силы выше исходного уровня.
Достигнутая к пятым суткам адаптированпость организма к продолжающему действовать стресс-фактору неустойчива и может быть разрушена даже небольшой дополнительной стрессо-генной нагрузкой. Двухчасовая остановка на четвертые сутки вращения (по техническим причинам), явившись дополнительным стрессором, ухудшила самочувствие Ко-ва, увеличила показатели дистресса. (Во время остановки испытуемый сидел неподвижно с закрытыми глазами, чтобы уменьшить стрессогенный эффект реадаптации к условиям без вращения).
Координация движений во время вращения имела ряд специфических особенностей. На рис. 7 видно, например, что уменьшение скорости ходьбы по десятиметровому бруску шириной 4 см в первый день вращения сопровождалось увеличением раскачиваний при ходьбе как следствие дискоордннации движений. Напротив, вторичное увеличение числа качаний при выполнении этого теста на 7—10-е сутки вращения свидетельствовало об активном балансировании испытуемого с целью сохранить равновесие при иа~ меренном увеличении скорости ходьбы. Быстрым выполнением этого теста испытуемый хотел продемонстрировать возрастающий уровень своей адаптированное™ к стрессогенным условиям. Многократные инверсии в ходе эксперимента соотношения числа колебаний вправо и влево при выполнении Ко-вым теста с ходьбой говорят о сложпой трансформации домипантности в билатеральной системе организации движений.
Итак, начало пребывания испытуемого Ко-ва во вращающемся стенде-квартире было ознаменовано увеличением его эмоционально-двигательной активности. Одпако это увеличение очепь скор"
сменилось нарастанием противоположных явлений: мышечной слабостью, апатией и другими проявлениями пассивного эмоционально-двигательного реагирования на стрессор.
Выше мы рассмотрели пассивное реагирование нри стрессе, возникавшее с самого начала экстремального воздействия. Его можно назвать первичным. Пассивное реагирование, сменяющее имевшуюся до пего стрессогенпую активизацию поведения, как это было в эксперименте с Ко-вым,— вторичное. Первичное и вторичное уменьшения поведенческой (эмоционально-двигательной) активности при стрессе сходны в своих проявлениях. Первичное пассивное реагирование возникло у субъекта при поступлении к нему информации о предстоящем или текущем экстремальном событии, субъективно расцениваемом как невозможное (невероятное, непонятное). В отличие от этого вторичное пассивное реагирование возникает при трансформации в перцептивно-когнитивной сфере субъекта неосознаваемого представления о возможности (вероятности, поиятиости) одиночного кратковременного экстремального воздействия в представлении о «невозможности» такого воздействия при его многократных повторениях или при его чрезмерной длительности. В случае, когда пассивное реагирование, возникнув в начале действия стрессогеипого фактора, сохраняется при длительном его действии, нет реальной возможности дифференцировать первичное и вторичное пассивное реагирование (рис. 8).
Итак, пассивное реагирование при достаточной продолжительности и силе стрессора возникает практически у всех людей, т. е. и у тех, кто пытался активно «удалять» кратковременный стрессор, и у тех, что пассивно «пережидал» его. Однако вторичное пассивное реагирование не есть некое универсальное проявление человека при длительном стрессе. Оно может охватить одни физиологические и психологические процессы, не затрагивая других. Например, мышечная слабость, сочетаясь с чувством депрессии и с утратой мотивирующих влияний со сторопы тех или иных факторов, может понизить работоспособность. При этом могут снижаться частота сердечных сокращений, дыхания, величина артериального давления 11581. Однако человек может преодолевать мышечную слабость при стрессе, сохранять и даже повышать свою работоспособность путем сознательного усиления волевых импульсов, за счет не полностью осознаваемой эмоциональной самоактивизации, возрастания склонности к юмору, к шутливому отношению к трудностям, порожденным экстремальностью ситуации. В таком случае субъект как бы отрицает негативное значение этих трудностей и тем реально уменьшает их интенсивность
3* 67
Рис. 8. Схема развития эмоционально-поведенческого субсиндрома стресса
Возникает вопрос: как проявится при стрессе склонность либо к активному, либо к пассивному поведению в случае жесткой регламентации поведения? Частично на этот вопрос отвечает яро-веденное нами исследование состояния летчиков при создании в полете во время реального захода на посадку аварийной ситуации* требующей немедленного выполнения строго определенных операций по ее устранению [134]. У одних летчиков было отмечено резкое увеличение частоты пульса и объема дыхания только во время устранения аварии, т. е. на период 15—20 секунд. У ДРУгИХ во время ее устранения эти показатели состояния практически но изменялась, но сразу после ликвидации опасности частота пульса
и объем дыхания увеличивались на 3—5 минут. Было отмечено, что во время ликвидации критической ситуации все летчики переставали отвечать на вопросы экспериментатора, что они делали согласно полетному заданию до ее возникновения. Дополнительное обследование летчиков при кратковременной невесомости показало, что в числе первых были активно реагировавшие на исчезновение силы тяжести, в числе вторых — пассивно реагировавшие. Приведенные данные указывают на характер связи между формой поведенческой активности при кратковременном стрессе и формой вегетативного ее «обеспечения». Следует заметить, что исчезновение речевой активности летчиков при описанной выше аварии говорит об исключительной сосредоточенности их внимания на выполнении внезапно возникшей важной задачи, а не об их пассивности.
Активность или пассивность?
Еще Гиппократ отмечал, что при душевном возбуждении и расстройстве одни люди склонны к маниакальному, другие — к депрессивному поведению. Дифференциация индивидуальных различий подобного рода соответствует широко распространенной па Востоке концепции о двух началах - «ян» и «инь». Первое реализуется в активности поведения, силе характера, а при своей чрезмерности — в ярости, безудержности; второе реализуется в нежности, пассивности, а при чрезмерпости своих проявлений — в депрсссивности 19, 244, 457, 516]. Подобное дихотомическое разделение индивидуальных различий поведения, в частности при стрессе, можно найти у многих авторов — древних и современных.
Активность, пассивность поведепия при стрессе предопределяются сочетанием внутренних и внешних факторов. К первым относится врожденная предрасположенность человека к активному или пассивному поведению в критических ситуациях, а также имеющийся опыт столкновения с такими ситуациями. Опыт активного «овладения» ими повышает вероятность активного реагирования, прецеденты пассивного реагирования делают более вероятным пассивное поведение в сходных ситуациях. Надежность прогноза деятельности человека в критических условиях возрастает с приближением моделируемого уровня экстремальности ситуации к натурному ее уровню. Поэтому все чаще используется воспроизведение тренировочно-тестирующих аварийных ситуаций в процессе реальной деятельности человека-оператора 1213 и ДР-1- Вероятность возникновения в экстремальных ситуациях активного либо пассивного поведения не коррелирует с показателями типов высшей нервной деятельности или личностными пока-
вателями, определяемыми в неэкстремальных условиях или при моделировании этих условий в лабораторном эксперименте [194 231].
Внешним фактором, определяющим активность адаптивного поведения субъекта, являются экстремальность воздействия на него внешней среды, отраженная в перцептивно-когнитивных системах субъекта. Не следует забывать, что восприятие и анализ сигнальной сущности внешних воздействий зависят от субъективных (как осознаваемых, так и не осознаваемых субъектом) психологических установок.
Из чего складывается экстремальность стрессора, т. е. каковы стрессообразующие факторы? Различные авторы обращали внимание на разные характеристики стрессоров [108, 241, 242, 253, 281]. При анализе стрессоров для правильного прогнозирования спектра их действий надо учитывать совокупность характеризующих их специфических и неспедифических факторов. Основные факторы, от которых зависит экстремальность стрессоров, следующие: 1) субъективная оценка опасности стрессора для целостности субъекта (физической целостности, целостности социального статуса, «целостности исполнения его желаний» и т. п.); 2) субъективная чувствительность к стрессору, т. е. степень субъективной определенности, значимости стрессора для субъекта; 3) степень неожиданности стрессора. Неожиданной для субъекта может оказаться сила действия стрессора и чувствительность к нему субъекта; 4) близость действия стрессора к крайним точкам субъективной шкалы «приятно — неприятно». 5) Продолжительность действия стрессора ори сохраняющейся его субъективной значимости (чувствительности субъекта к нему). Экстремальность обусловлена неопределенностью продолжительности сроков действия стрессора либо неожиданным его продлением.
Зависимость степени активизации эмоционально-двигательного реагирования человека от субъективной структуры средЫ-т. е. от ее субъективной вероятности, определенности, «вогмоЯ ности» и т. п., позволяет «управлять» активностью его действии при стрессе, оптимизируя его деятельность путем моделирования тех или иных элементов среды [31, 277 и др.].
Чем более субъективно значимо событие (например, за счет осознапия его опасности) и чем более определенным оно является для субъекта (например, за счет интенсивности воздействия), тем больше вклад этого воздействия в актуализацию программы активного поведения. Возможны ситуации, когда воздействие (сиг-пал) достаточно интенсивно, но на основе его субъектом не могут прогнозироваться (осознанно или неосознанно) какие-либо возможные события, поскольку сложившаяся ситуация оказывает-
ся невозможной (невероятной) с позиции фило- и онтогенетического опыта субъекта. В этом случае у него нет адекватных этому событию «программ» поведения. При этом активность поведения, имевшаяся до начала действия стрессора, снижается, т. е. поведение актуализируется в виде пассивного пережидания «невозможной» ситуация. Могут возникать либо пассивная расслабленность, либо пассивная напряженность. Они длятся до тех пор, пока такая ситуация закончится либо накопится информация относительно действующего фактора, позволяющая перейти к активному реагированию на этот фактор. Пассивное реагирование может длиться вплоть до гибели организма. Как указывалось выше, с возрастанием интенсивности действия стрессора проявления стресса первоначально возрастают, затем начинают снижаться (см. рис. 3). График этого изменения напоминает перевернутую букву «у» (закон Йеркса—Додеона). Задают вопрос — каков процент людей, склонных к активным, н людей, склонных к пассивным реакциям при стрессе. Этот вопрос не правомерен, так как проявление той или иной формы адаптационной эмоционально-двигательной активности определяется совокупным сочетанием индивидуальной предрасположенности субъекта к активному либо к пассивному реагированию (действию) и реализующей эту предрасположенность экстремальностью стрессора, которая опять же субъективно осознанно или бессознательно оценивается реагирующим на нее индивидом. Оказываются слитыми воедипо внутренний человеческий фактор с компонентами врожденного и приобретенного, осозпаваемого и неосознаваемого, индивидуального и коллективного и внешний фактор, реальный, хотя и субъективно воспринимаемый,— экстремальность среды. На рис. 9 представлено изменение распределения числа испытуемых активно, пассивно и «исходно» (на исходном уровне) реагирующих при увеличении экстремальности стрессора. Использовались увеличение интенсивности акустического воздействия (по данным исследований, проведенных совместно с Ю. М. Забродиным), скорости либо продолжительности вращения испытуемых (по данным исследований, проведенных совместно с Р. Р. Галле и др. [129, 130]). Сначала с ростом экстремальности растет процент людей, активно реагирующих на стрессор; меньше возрастает процент людей с пассивным реагированием. В диапазоне больших величин экстремальности возрастает процент людей, реагирующих пассивно, за счет уменьшения процента лиц, активно реагирующих, и за счет дальнейшего уменьшения процепта людей, сохраняющих исходный уровень реагирования. Полученный график может быть использован как эталонный для сравнительной оценки величины стрессогенного эффекта различных стрессоров, несопоставимых
V.
Рнс. 9. Эталонный график для опрв, деления «обобщенной» субъектнппой экстремальности разных стрессоров для одной большой группы («попу, ляции») людей пли одного стрессора для разных больших групп («попу.
лядий») людей Р — число людей в составе большой группы «популяции» (в %); ИР — «исходно реагирующие», ЛР — активно реагирую, щие, ПР — пассивно реагирующие при разных уровнях субъективной экстремальности (Э). 1 — эмоционально-двигательная, г — социально-психологическая активность
каким-либо другим способом. Пример определения с помощью такого «эталона» субъективной экстремальности гравитационного стрессора (невесомости) для двух групп людей — с профессиональным летным опытом и без него — приведен ниже (см. с. 87).
Следует заметить, что эмоционально-двигательная поведенческая пассивность, охватывающая практически всю популяцию, при увеличении экстремальности стрессора за счет его продолжающегося длительного действия может сменяться активизацией поведения части популяции. Члепы популяции могут осозпавать или не осознавать мотивы ее. Такая активизация поведения при длительном стрессе может быть двух типов. Во-первых, за счет усиления волевых импульсов — это как бы спонтанные порывы к тем или иным действиям по типу: «хочу — через не могу», либо результат осознанных волевых усилий: «надо — через пе могу». Во-вторых, за счет внутренних побуждений к общению, которые могут усиливаться при длительном стрессе, будучи предпосылкой для активизации социально-психологической активности "субъекта.
Какое, активное или пассивное, реагирование более целесообразно в экстремальной ситуации? Достаточно сильное неблагоприятное воздействие невозможно долго выдерживать — наступит истощение адаптационных резервов. Если такое воздействие весьма продолжительно, его не переждешь. Более рационально активными действиями устранить экстремальный фактор за короткий срок. Если для этого нет эффективного способа, остается пережидать в надежде, что хватит сил (глубоких адаптационных резервов) перетерпеть, пока неблагоприятный фактор либо сам исчезнет, либо станет ясно, как активно устранить* его (пока накопится информация, достаточная для принятия решения о способе активпого удаления стрессора). Итак, при сильных стрессо-
pax более целесообразно активное защитное реагирование (действие, поведение, деятельность). Пассивная тактика более целесообразна в ситуации, экстремальность которой£создается длительностью стрессора, а не силой огодействия. Многочисленные данные свидетельствуют о том, что в одних и тех же экстремальных условиях у одних людей актуализируется активная, у других пассивная защита против стрессора. В рамках популяции дихотомическую полярпость индивидуальных различий активности поведения (активность— пассивность) можно рассматривать как защитный, полезный фактор, противостоящий неконтролируемым внешним опасностям и способствующий сохранению генофонда.
Что можно сказать о ценности активности и пассивности при стрессе для отдельного индивида? Критерий пользы — успешность предотвращения, устранения неблагоприятного для индивида фактора и эффективность овладения благоприятным. Неопределенность будущего делает в перспективе полезными в текущий момент оба адаптационно-защитных состояния. В настоящем полезна ширина фронта защиты. Будущее покажет субъекту, на каком участке этого фронта действительно полезна активность. Однако к рамках «момента времени» индивида (П. Бэр) для него более целесообразно активное реагирование. Построенное на концепте определенности, как бы понятпости текущей ситуации, оно направлено на овладение этой ситуацией и является для субъекта источником благоприятных сигналов о его потеициальпой успешности в овладении стрессором. Пассивное реагирование на стрессор не создает такой обратной информации к субъекту. Более того, оно всегда протекает на фоне негативных эмоций, т. е. на фоне «сигналов к себе» о неблагополучии, побуждающих субъекта к поискам неизвестного выхода из стрессогенной ситуации (по принципу «кнута»). Негативная эмоция, неблагоприятная в рамках «момента времени», целесообразна как «сигнал к себе», как напоминание о нежелательности по какой-то причине текущей ситуации и о неотложной необходимости выхода из этой ситуации и смены имеющегося состояния.
Неблагоприятными для субъекта могут стать и чрезмерно активная, и чрезмерно пассивная эмоционально-поведенческие стрессовые реакции, не способствующие или даже мешающие удалению стрессора. Ведущий принцип купирования гиперактивного и гиперпассивного поведения при стрессе — изменение вероятностной характеристики среды. При стрессовой гиперпассивности надо сделать, чтобы субъекту как бы «стало все ясно», т. е. чтобы исчез концепт невозможности, безысходности текущей ситуации и собственной беспомощности. При стрессовой гиперактивности возможны два корригирующих приема: 1) исправить, изменить
кажущуюся верной ложную понятность ситуации, создав концепт стрессогешюй ситуации, генерирующий эффективную адаптационно-защитную активность; 2) сделать ситуацию абсолютно «непонятной», «невозможной» для субъекта, тем ввести его в пассивное состояние.
Феномен «активной гуманизации»
Важную роль в направленности и интенсивности развития стресса играет представление субъекта о возможности своего влияния на экстремальный фактор, о том, может ли он участвовать в управлении стрессогенпым воздействием [92, 394 и др.]. Советской инженерной психологией провозглашена концепция антропоцентризма как основное методологическое положение при разработке систем «человек—машина» [183, 184 и др.]. Отвергнут подход к человеку-оператору как к придатку машины, который должен подстраиваться к ее технологии. Системы «человек—машина», функционирующие с учетом приоритета человека, оказываются в конечном итоге надежнее и эффективнее, чем без учета \ этого принципа. «Активный оператор» испытывает меньший стресс по сравнению с пассивным наблюдателем. Люди, находящиеся в условиях скученности, но верящие, что они в любой момент могут покинуть помещение, испытывают меньший стресс, чем те, кто не имеет права его покинуть [350].
Проблема «активного оператора» более сложна, чем это кажется на первый взгляд. Проиллюстрируем это положение следующим примером. Б экспериментах. Гласса и Сингера [394] при взрывном акустическом стрессоре, когда оп был неожиданный и неуправляемый, не было никаких ухудшений в деятельности у человека-оператора, на которого этот стрессор действовал при решении простых задач вопреки тому, что можно было ожидать. При решении сложной, более того, неразрешимой задачи (прослеживание невозможных фигур) переносимость шума и продуктивность во время его действия оказывались меньшими [394].
По нашему мнению, при решении простой задачи у субъекта потенцировалось представление о своих «резервах» в разрешении проблемной ситуации, т. е. создавалась психологическая установка на возможность активного стрессового реагирования. При этом шумовой стрессор, хотя субъект не мог им управлять, не лишал субъекта концепта собственной активности. Во второй серии неразрешимость предъявлявшихся субъекту задач (как всякая не" разрешимая, непонятная экстремальная ситуация) вовлекла ег0 в пассивное стрессовое состояние, которое усугублялось вместе с его неблагоприятными проявлениями неожиданным и нсупРаВ"
ляемым взрывным шумом. Происходила «суммация» концептов безвыходности при решении задач и беспомощности перед стрессором. Совместное действие этих факторов, провоцирующих пассивное стрессовое реагирование, оказывало отчетливое отрицательное влияние на эффективность работы.
Принцип «активного оператора» может быть реализован не только в ситуации, когда человек может управлять действующими на него факторами или орудием защиты, орудием преодоления этих факторов [92], не только, когда чувство или осознание своих потенциальных возможностей сохраняет у субъекта статус «активного овладевателя» средой [394]. Субъект может быть «активным восвривимателем самого себя», даже если ему приходится воспринимать тяжелейшее самочувствие, боль, крайний дискомфорт, свою беспомощность и др. Эти факторы, как правило, являются «генераторами» пассивного стрессового поведения, проявляющегося в видо разных форм «ухода» из-под стрессорного давления. Как известно, крайними формами этого «ухода» являются уход в беспамятство, обморочное состояние, в дереализацию, психотические состояния. «Активными воспринимателями» своего состояния оказывались во время наших исследований кинетоза [123, 130 и др.] те испытуемые, которые по роду своей деятельности были крайне заинтересованы в открытиях новых проявлений, новых механизмов этого дистрессового состояния [123, 130 и др.]. Даже при, казалось бы, крайнем ухудшении их самочувствия (многократная рвота, сильная головная боль, чувство разбитости и слабости во всем теле и т. п.) они сохраняли чувство активного исследовательского интереса ко всем новым формам ухудшения собственного состояния. Эта форма психической активности способствовала сохранению положительного психологического климата в группе таких испытателей, их сплоченности, самоотверженности и т. п. Оказалось, что участники таких многосуточиых экспериментов, как правило, долгое время после их окончания сохраняют взаимное дружеское отношение («друг познается в беде»). В воспоминаниях дистрессового собственного состояния у таких испытуемых абсолютно преобладала эмоционально положительная окраска.
Все три указанных феномена активного отношения к факторам среды (внешней и внутренней) можно рассматривать как разные грани метафеномена «активной гуманизации» человека (коллектива, социума).
Известно много подтверждений того, что реализация человеком его потенциальной активности (биологической, психологической и т. д.) оптимизирует его жизнедеятельность, увеличивает его жизнеспособность. Особое значение имеет активное проявле-
ние гражданственности человека, его высоких нравственных устремлений. «Ничто так не возвышает личность, как активная жизненная позиция, сознательное отношение к общественному долгу, когда единство слова и дела становятся повседневной нормой поведения. Выработать такую позицию — задача нравственного воспитания» [7, с. 77].
2.2
ЭМОЦИИ И ПОВЕДЕНИЕ ЛЮДЕЙ
ПРИ КРАТКОВРЕМЕННОМ ГРАВИТАЦИОННОМ СТРЕССЕ
О классификации реакций в невесомости
Большое разнообразие реакций, возникающих у людей в невесомости, отмечали различные исследователи. В первых же экспериментах при кратковременной невесомости в авиационных полетах были выделены сенсорные, двигательные, эмоциональные и вегетативные реакции. Значительные индивидуальные различия формы, выраженности и динамики реакций в невесомости делают сложной и неоднозначной проблему классификации людей по их реакциям в этих условиях. Предполагались различные способы такой классификации: 1) в зависимости от выраженности ухудшения общего состояния и работоспособности в этих условиях — прагматический подход [114, 291, 390 и др.]; 2) на основании анализа реакций различных функциональных систем организма — функциопально-физиологический подход [110, 123,152, 390 и др.]; 3) по данным самонаблюдения за характером пространственных представлений, пространственных иллюзий — иптраспективный подход [123, 126]; 4) по результатам наблюдения за поведенческими, эмоционально-двигательными реакциями людей в невесомости — экстраскопический подход [114, 118 и др.].
Особенностью первого из этих подходов является то, что ов исходит из критериев полезности изменений характеристик человека как субъекта деятельности. При этом внимание исследователя направлено на: а) дихотомическое разделение реакций в невесомости на улучшающие (положительные) и ухудшающие (отрицательные) работоспособность человека; б) использование шкалы интенсивности (выраженности) этих реакций.
При использовании второго, третьего и четвертого способов — классификация основывалась на анализе тех или иных наиболее значимых или заметных для наблюдателя изменений характеристик человека — объекта наблюдения, которые и оказывались положенными в основу классификации. При этом второй способ
опусматривал ограничение классифицируемых данных в или "Lo-физиологическом диапазоне.
Следует отметить, что интраснективный подход классифика-ии т. е. подход с позиции наблюдателя, анализирующего себя как'элемент классифицируемого множества, выявляет внутреннюю, скрытую от внешнего наблюдателя структуру (систему) совокупности объектов наблюдения. Экстраскопический подход, т е. подход с позиции внешнего наблюдателя, выявляет структуру (систему) событий, в какой-то степени недоступную для анализа при иптраспективной форме наблюдения. Функционально-физиологический подход осуществляется при сочетанпом использовании как наблюдателей испытуемого — субъекта интраскопи-ческого наблюдения, а также внешнего наблюдателя.
Забегая вперед, можно сказать, что при втором, третьем и четвертом способах классификации, несмотря на совершенно разные признаки, положенные в ее основу, было обнаружено дихотомическое разделение обследованного контингента, причем полярные группы при разных классификациях составляли в подавляющем большинстве одни и те же люди. С одной стороны, сходство состава полярных групп при разных классификациях указывает на общность интегративных механизмов систем, регулирующих различные функциональные системы. С другой стороны, определенные различия в разделениях исследуемого множества людей согласно разным классификациям позволяет более полно выявить характер взаимодействия различных функциональных систем организма.
Ниже мы изложим результаты исследования поведения людей в режимах кратковременной невесомости, используя экстраскопический подход при классификации их поведения в этих условиях. Отметим также основные различия в результатах различных способов классификации полученного массива данных.
Поведенческие реакции людей при кратковременной невесомости
Р®я«имах кратковременной невесомости нами были обследовал* чедовек (рис. 10). Из них 215 не имели летного опыта и i пРедставителями нелетных профессий. Все эти люди на-сом лись нами во время первого в их жизни состояния неве-210 ТИ' а также ПРИ повторных пребываниях в этих условиях. полетвЛ-°ВеК И3 числа обследованных участвовали в авиационных noRMm!L5.nH паРашютных прыжках многократно испытывали и понижение (вплоть до невесомости) силы тяжести,
Рис. 10. Частота проявлении (и %) и выраженность активных (о), пассивных (б) и меняющихся {в) эмоционально-двигательных реакций в первом полете при кратковременной невесомости у 215 испытуемых боа значительного летного опыта (А) и у 220 испытуемых со значительным
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |