Не знаешь!
Знаю!
Чушь!
Нет!
Да!
Нет! - выпалил он, и резко выдохнул. - Черт вас подери, мисс Лейн, вы меня с ума к гребаным
хренам сводите.
Уж кто бы говорил, Бэрронс! И брось уже все эти "гребаные" и "хрены". Ты переигрываешь.
Настоящий Бэрронс никогда столько не матерился.
Я, к гребаным хренам, уж точно знаю сколько "гребаных хренов" употреблял Бэрронс. Вы его
не так хорошо знаете, как Вам кажется.
Прекрати притворяться будто ты - это он,- я толкнула его в грудь. - Ты не он, и никогда им не
будешь!
Кстати, это было до того, как Вы меня убили и решили заменить Дэрроком. Не прошло и
месяца! Сильно горевали, мисс Лейн?
Да как он смеет? Да я была сама скорбь. Ходячая скорбь и месть.
К твоему сведению: ты был мертв три дня. Все, я больше в этом не участвую. Убирайся отсюда.
Проваливай. - Я отбросила его руки и стремительно пронеслась мимо него, - Я не собираюсь
оправдываться в том, что сделала с тобой, когда на самом деле тебя здесь даже нет. Это уже
чересчур ненормально, даже для меня.
Он схватил и развернул меня обратно.
Вам, лучше поверить в то, что я здесь, Мисс Лейн, и что я вас убью. Вы доказали свою
преданность, а точнее отсутствие таковой, в полной мере. Вы атаковали меня в ту же секунду, как
только Риодан сказал, что я являюсь угрозой, и убили меня без единого колебания.
Я колебалась! Я не хотела убивать моего зверя-хранителя! Риодан сказал, что я должна! Я не
знала, что это был ты!
Прекрасно, я все-таки пытаюсь оправдаться перед лже-Бэрронсом за то, что убила его. Зачем Книге это
нужно? Чего она добьется, вовлекая меня в это?
Ты должна была догадаться! - взорвался он.
Я знала, что прямо сейчас должна покончить с этим, с этой иллюзией, но не могла.
Присутствие Бэрронса всегда действовало на меня, как мощный стимулятор. И, похоже, тот факт, что
этот Бэрронс был иллюзией, не имел ни малейшего значения. Одни люди пробуждают в тебе твои
худшие качества, другие - лучшие. И крайне редко встречаются такие люди, от которых попадаешь в
зависимость, и они пробуждают в тебе все самое сильное - и плохое, и хорошее. Все сразу.
Они заставляют тебя чувствовать себя такой живой, что ты готова последовать за ними в ад, лишь бы
быть рядом.
Как, по-твоему, я должна была догадаться? Ведь ты всегда был так честен со мной... Ааа, ведь
Иерихон Бэрронс - чемпион по обмену информацией! Он просто блистает в этом! Нет, ты ведь
даже не потрудился предупредить меня, что может случиться, если я вызову ЕВУ. Ой, погоди-ка,до меня дошло: я должна была догадаться, потому что ты мне рассказал, так же честно и
открыто, как мы делились столь многим, что иногда ты превращаешься в ДЕВЯТИФУТОВОГО,
РОГАТОГО, БЕЗУМНОГО МОНСТРА!!!
Я не безумен! Я был вполне в своем уме, когда ссал вокруг тебя! Я добывал для тебя еду! Я
подобрал твои вещи! Кто еще бы так поступил? В'лейну не достаточно члена, чтобы он смог
писать.
У твоего сопливого МакКелтара нет яиц, чтобы отвечать за свои поступки. Он явно не способен
сделать то, что нужно, чтобы обладать женщиной!
Обладать? Ты думаешь женщиной можно обладать?
Он одарил меня взглядом, который говорил: «О, милочка, конечно можно. Ты так быстро позабыла?»
Я была При-ей!
И тогда ты мне нравилась гораздо больше! - его глаза сузились, словно до него только что дошло
то, что я сказала до этого. - Я был мертв для тебя всего три чертовых дня? И ты уже прижимала
Дэррока к стене за магазином две ночи назад? За один сраный день ты успела найти мне замену?
Я неделями опасался, что он сдерет мою метку с твоего черепа, и я не смогу отыскать тебя в
Зеркалье. Все то время, что я пытался вернуться и спасти от него твою задницу, ты ему сама ее
подставляла?
Ничего я Дэрроку не подставляла!
Куда вернуться? Откуда? Из мертвых?
Женщина не трется так о мужчину, если только она не трахается с ним.
Ты понятия не имеешь, чего я делала, а чего нет. О секретных агентах не слышал? Типа, в
постели с врагом?
Думаю, ты должен быть королем, Дэррок, - передразнил он фальцетом, - и если ты хочешь меня, я
почту за честь быть твоей королевой.
Я разинула рот от изумления.
Не это ли ты сказала?
Ты что, шпионил за мной? Если ты и есть Бэрронс, ты бы не стал судить по словам.
Потому что ваши действия так хорошо говорят за вас, не так ли? Где вы спали прошлой ночью?
Не здесь уж точно. Мой магазин был открыт нараспашку. Ваша спальня наверху ждала вас. Как
и ваша гребаная честь.
Я открыла рот. Снова закрыла его. Честь? Бэрронс бросил мне в лицо слово "честь"? Ээ...то есть, Синсар Дабх бросила. Я не могла решить, что было старомоднее. Я нахмурилась. Во всем этом было
что-то неправильное. Очень, очень неправильное. И, хотя я не могла поместить эти два слова: "Бэрронс"
и "честь" в одном предложении, я не видела ни одной причины, по которой Синсар Дабх решилась бы
выкинуть подобный фокус. Она никогда прежде не мучила меня такими длительными и детальными
иллюзиями. Мне не понять, зачем ей это могло понадобиться.
Ты знаешь, почему я был сегодня ночью на улице с тобой и Дэрроком?
Когда я не ответила, он прорычал:
Отвечай!
Я покачала головой.
Я был там не для того, чтобы шпионить за тобой и твоим маленьким дружком. Кстати говоря,каково это, хлебать объедки за своей сестрой.
Да пошел ты, - выпалила я. - Это низко даже для тебя.
Еще и не такое услышишь. Я пришел для того, чтобы убить его. Давно надо было это сделать.
Но меня лишили удовольствия. Синсар Дабх опередила меня, - едко сказал он.
Хватит уже. Ты и есть Синсар Дабх!
Вряд ли. Но я настолько же смертельно опасен. Мы оба можем уничтожить тебя. И если я решу с
тобой разделяться - тебя уже ничто не спасет.
С этой иллюзией уже давно пора было покончить. Я позволила ей так долго продлиться только потому, что она приятно началась, и я надеялась, она станет еще лучше. Независимо от того, что за странную
игру вела Синсар Дабх, она не собиралась играть по правилам. И не таким я хотела помнить Бэрронса -
холодным и презрительным.
Тебе пора уходить, - пробормотала я.
Я никуда не уйду. Никогда. И если ты думаешь, что я позволю тебе переметнуться в другой
лагерь посреди игры, то ты сильно ошибаешься. Я немало вложил в тебя. Ты влипла. Ты должна
мне. Я посажу тебя на цепь, привяжу, свяжу магией, сделаю все, что будет необходимо, но ты
достанешь мне эту Книгу. И когда я получу ее, я, возможно, позволю тебе жить.
Ты - Синсар Дабх, - снова сказала я, но мой протест был неубедительным. Пока он говорил, я
отыскала мой ши-центр, это всевидящее око, которое может развеять иллюзию и увидеть то, что
прячется за ней, и сфокусировала его как лазер на этом мираже.
Ничего не произошло. Ни тебе лопнувшего пузыря, ни исчезнувшего миража. У меня тряслись руки. Я
не могла набрать в легкие достаточно воздуха.
Это невозможно.
Я убила его.
И когда осознала, что наделала, превратила свою скорбь в оружие массового уничтожения. Составила
план действий, с четко обозначенным прошлым и конкретным будущим.
Эта… эта… необъяснимость никак не соответствовала моему понятию реальности, моим целям и тому, кем я стала.
А впрочем, может и нет, - сказал он. - В отличие от некоторых, меня не интересуют объедки.
Я резко вздохнула. У меня начинала кружиться голова. Этого не может быть. На самом деле его здесь
не было.
Так ведь?
Он выглядел как Бэрронс, от него исходила энергия Бэрронса, у него был запах и голос Бэрронса, и
определенно его манеры.
Да ну его, этот ши-центр. Мне было нужно что-то посущественней. И я знала, где это взять. Мой взгляд
расфокусировался и я лихорадочно поглотила неукротимую силу из моего темного озера.
Снова сфокусировав взгляд, я направила все, что у меня было на эту иллюзию.
Покажи мне истину, - приказала я и нанесла решающий удар.
Вы не в состоянии распознать истину, даже если она укусит Вас за задницу, мисс Лейн. Кстати,она только что это сделала, - он улыбнулся своей волчьей улыбкой, но в ней не было ни капли
обаяния.
Только зубы, напомнившие мне клыки на моей коже.
У меня подогнулись колени. Иерихон Бэрронс все еще стоял там.
Высокий, обнаженный, чертовски злой, сжавший руки в кулаки, словно собравшийся надрать мне
задницу.
Я сползла на пол и уставилась на него.
Ты н-не м-мертв.
Зубы стучали друг о друга так сильно, что я еле выдавила из себя эти слова.
Сожалею, что разочаровал, - если бы взглядом можно было убить, то этот его взгляд отправил бы
меня в могилу полную скорпионов, - О, погодите. Нет, не сожалею.
Это было уже слишком. У меня закружилась голова, в глазах померкло.
Я потеряла сознание.
-
Сознание возвращалось ко мне постепенно. Я очнулась в темноте, на полу магазина.
Всегда считала обморок проявлением слабости личности, но теперь поняла: это защитная реакция.
Сталкиваясь со слишком сильными эмоциями и не в состоянии справиться с ними, тело отключается.
Просто чтобы не носиться бессмысленно, как курица с отрубленной головой, и не навредить себе.
Осознание того, что Бэрронс жив, оказалось слишком сильным потрясением. Я не смогла с ним
справиться. Слишком много чувств и мыслей пытались сосуществовать одновременно. Мой разум
попытался переварить, что невозможное возможно, подобрать слова ко всем моим чувствам, но мое
сознание отказалось в этом участвовать. Я отключилась.
Бэрронс?
Я перевернулась на спину. Ответа не было. Меня охватил страх, что это был всего лишь сон. Что он не
жив на самом деле, и мне снова придется мириться с этой невыносимой действительностью.
Я резко села. Душа ушла в пятки.
Я была одна. Было ли это все жестокой иллюзией, сном? Дико озираясь по сторонам, пыталась найти
доказательства его существования.
Магазин был разгромлен. По крайней мере, это мне не приснилось. Я начала подниматься и
остановилась, заметив приклеенный к моему пальто листок бумаги. Удивившись, я сорвала его.
«Если Вы покинете магазин и заставите меня искать Вас - я заставлю Вас жалеть об этом до конца
Ваших дней. Z»
Смеясь и плача одновременно, я села, прижимая листок к своей груди. Я ликовала.
Он жив!
Не понимаю, как такое возможно. Хотя, мне все равно. Иерихон Бэрронс жив. Он ходит по этой земле, и мне этого достаточно.
Я закрыла глаза. Меня пробрала дрожь. Осознав, какой тяжкий груз спал с моей души, я вдохнула, по-
настоящему вдохнула первый раз за все это время, с жадностью вбирая в легкие воздух.
Я его не убила
Я не виновна. Каким-то образом с Бэрронсом мне было даровано то, чего я так и не получила со своей
сестрой - и мне даже не пришлось разрушать ради этого мир - второй шанс!
Открыв глаза, я прочитала записку еще раз и рассмеялась.
Он жив.
Разгромил мой магазин, написал записку. Замечательную, просто замечательную записку! Какой
прекрасный день!
Я гладила клочок бумаги, на котором он написал свою угрозу. Я люблю этот клочок бумаги. Люблю эту
угрозу. Я даже люблю свой разгромленный магазин. Потребуется много времени, но я восстановлю его.
Бэрронс вернулся. Я отремонтирую полки, заменю мебель, и когда-нибудь я буду сидеть на своем
диване и смотреть на огонь, а Бэрронс войдет, и ему даже не надо будет ничего говорить. Мы просто
посидим в дружеской или - да какая разница? – неприязненной тишине. И я соглашусь с любым его
невероятным планом. Мы поспорим, какую выбрать машину, и кто поведет. Будем убивать монстров и
охотиться за реликвиями, постараемся придумать способ, как поймать Книгу. Все будет идеально.
Он жив!
Что-то соскользнуло с моих колен на пол, когда я пошевелилась, что бы встать. Я нагнулась, чтобы
поднять это.
Это была фотография Алины, которую я оставила в почтовом ящике родителей в ночь, когда В'Лейн
перенес меня в Эшфорд, показывая, что он восстановил мой город и присматривал за моими
родителями. В ночь, когда Дэррок выследил меня, благодаря метке на затылке, и впоследствии похитил
моих родителей.
Та самая визитная карточка Дэррока, прикрепленная к входной двери BB&B. Он требовал, чтобы я
пришла к нему, используя Зеркала, если мне дороги родители.
То, что Бэрронс оставил её для меня, говорит только об одном: он спас маму и папу до того, как я
вызвала ЕВУ в Зеркалье.
Но он оставил эту фотографию не в качестве подарка, или чтобы мне стало лучше. Он оставил ее по той
же самой причине, что и Дэррок. Это был намек:
«У меня твои родители. Не вы***вайся.»
Ну что ж, он немного злится на меня. Я переживу это. Если бы он меня убил, я бы тоже разозлилась, не
важно, насколько нелогично это звучит. Он справится с этим.
Я не могла и просить о большем. Ну, могла вообще-то, например, чтобы еще Алина воскресла, и все
фэйри умерли. Но и за это спасибо. Я согласна жить в таком мире.
Мои родители в безопасности.
Стиснув записку и фотографию, я прижала их к груди. Меня бесило, что он умчался и оставил меня
валяться на полу, но у меня были доказательства того, что он жив, и я знала, что он вернется.
Я была ОС-детектором, а он - ОС-директором. Мы команда.
Он жив!
Хотелось бодрствовать всю ночь, наслаждаясь ощущением, что Иерихон Бэрронс не мертв, но у моего
тела было другое мнение.
Я чуть не рухнула, войдя в свою спальню. Если я и усвоила что-то после смерти Алины, так это то, что
горе истощает физически, гораздо сильнее, чем ежедневный марафонский забег. Оно уничтожает тебя, оставляет раздавленным душу и тело.
Я нашла в себе силы умыться и почистить зубы, глупо улыбаясь своему отражению в зеркале. Но на
пользование зубной нитью и увлажняющим кремом меня уже не хватило. Слишком много усилий. Я
хотела барахтаться в глупом ворохе воспоминаний, завернуться в осознание, что я его не убивала. На
мне не было вины. Он не умер.
Жаль, что его не было рядом. Хотелось бы знать, где он. И жаль, что у меня не было мобильника.
Я бы сказала ему все самое важное, что не могла раньше. Призналась бы в своих чувствах. Не
побоялась быть нежной. Потеряв его, я поняла, что чувствую, и мне хотелось кричать об этом на весь
белый свет.
Мало того, что я понятия не имела, куда он ходил по ночам, я едва могла двигаться. Боль была тем
клеем, который держал в кулаке мою волю и соединял мои кости.
Без него у меня не было сил на на что.
Завтра будет новый день.
И он будет жив!
Я разделась и забралась в постель и уснула сразу, едва голова коснулась подушки. И спала, как
женщина, прошедшая через ад в течении нескольких месяцев, без еды и отдыха.
Сны были такими яркими, что казалось, будто я жила в них.
Мне снилось, как я наблюдаю за смертью Дэррока. Злость. У меня украли возможность самой
расправиться с ним, мою месть унес Охотник, сжимая ее когтями. Мне снилось, что я снова в
Зеркалье, все время ищу Кристиана и не могу найти. Мне снилось, что я в аббатстве, в камере, на
полу, пришла Ровена и перерезала мне горло. Я чувствовала, как кровь вытекает из меня и заливает и
без того грязный пол. Мне снилось, что я в Холодное место, преследую красивую женщину, которую я
никак не могу догнать. Снилось, что я все-таки сделала это: уничтожила мир и заменила его на тот,о котором мечтала. А потом летела на древнем К'Враке над заново созданным миром. Его громадные
черные крылья растрепали мои волосы, и я смеялась, словно демон, под звуки неуместной, навязчивой
мелодии ремикса Pink Martini «Qué Sera Sera» 1, будто сыгранной на клавесине 2 из ада.
Я проспала шестнадцать часов.
Мне нужна была каждая минута сна. Последние три дня были выматывающим сюрреалистическим
кошмаром.
После пробуждения, первым делом я достала из-под подушки записку Бэрронса. Перечитала ее, чтобы
убедиться, что он на самом деле жив.
А затем бросилась вниз по лестнице так быстро, что проехалась по последним пяти ступенькам своей
задницей в пижаме, нуждаясь в доказательстве, что магазин действительно был разгромлен.
Так и было. Я исполнила танец радости среди обломков.
Так как был полдень, а Бэрронс редко приходит раньше вечера, я поднялась обратно наверх и приняла
долгий, горячий душ. Привела в порядок лицо и волосы, побрила ноги.
Прислонившись к стене и вытянув ноги, я наблюдала, как капли воды падали на копье, пристёгнутое к
бедру. Расслабившись, я постаралась ни о чем не думать.
К сожалению, мой разум не смог успокоиться, а тело - расслабиться. Мышцы ног оставались
напряженными, так же, как шея и плечи, а пальцы выбивали быстрое стаккато3 на полу душа.
Что-то беспокоит меня. Сильно. Под внешним счастьем надвигалась буря.
Как меня могло волновать что-то? В моем мире было голубое небо, несмотря на постоянные дожди в
Дублине. Как я могу быть несчастлива в этот момент? Это хороший день. Бэрронс жив. Дэррок
мертв. Я больше не в Зеркалье, мне не надо сражаться там с бессчетным количеством монстров и
уворачиваться от иллюзий.
Я помрачнела, осознав, что как раз это и было проблемой.
Теперь все было хорошо. Ну, помимо обычной проблемы с судьбой мира, к которой я уже почти
привыкла.
Я не могла с этим справиться. Я уже привыкла находиться под постоянным болезненным давлением.
Как раз, когда все было плохо, я обретала свою цель, находила в этом силы, и могла двигаться вперед.
Но за последние 24 часа вместо всепоглощающего горя и жажды мести, я получила все основания
избавиться от этих эмоций.
Бэрронс жив. Горе - испарилось!
Человек, которого я считала убийцей моей сестры, тот, кого я так сильно хотела убить - мертв.
Пресловутого Гроссмейстера больше нет.
Эта глава моей жизни завершена. Он больше никогда не поведет за собой Темных, не принесет
опустошение в мой мир, не будет преследовать меня и не причинит боль. Мне больше не надо
оглядываться через плечо. Ублюдок, превративший меня в при-йю, теперь вне моей досягаемости. Он
получил по заслугам. Ну... как бы там ни было, он мертв. Ему досталось бы гораздо сильнее, если бы по
заслугам ему воздавала я.
Не смотря ни на что, долгое время он был смыслом моей жизни. А теперь его нет.
Что же у меня осталось? Месть - испарилась!
Я часто представляла себе решающий поединок между нами, в котором я его убиваю.
Ну, и кто теперь мой злодей? Кого мне ненавидеть и обвинять в смерти Алины? Не Дэррока. Он был
неравнодушен к ней. Он не убивал ее, а если и был причастен к ее смерти, то сам об этом не знал.
Шесть месяцев в Дублине, а я так и не приблизилась к тому, чтобы найти убийцу сестры.
Бэрронс жив. Дэррок мертв. И куда-то подевалась всепоглощающая жажда мести.
Мои родители были в безопасности, Бэрронс позаботился об этом. Мне больше никого не надо спасать.
У меня не было ни неотложных дел, ни поджимающих сроков. Я чувствовала себя потерянной.
Дезориентированной.
Конечно, основная цель, которая у меня была перед тем, как я попала в Зеркалье и все пошло ужасно, не
изменилась. Но горе было для меня тесной коробкой, стенки которой придавали мне форму. Сейчас эта
коробка исчезла, и я чувствую, как превращаюсь в бесформенную массу.
Что дальше? Куда теперь? Мне нужно было время, чтобы осознать внезапные изменения
действительности и пересмотреть собственное отношение к ней. Совсем сбивая с толку, за радостью от
того, что Бэрронс оказался жив, притаилась... злость. Скорее даже ярость. Глубоко внутри меня что-то
бурлило. И я не знала, что именно. Но еще глубже, под всем этим, меня беспокоило что-то более
важное - я чувствовала себя... глупо. Будто допустила ошибку, пришла к неправильным выводам.
Я вышла из душа в дурном настроении, перебрала одежду и осталась ей недовольной.
Вчера я точно знала, что надеть. Сегодня – не имею понятия. Розовый или черный? Может быть,
пришло время для нового любимого цвета. Или, вообще, обойтись без него.
Дождь барабанил в окно, пока я колебалась. Дублин снова стал серым.
Я натянула серые капри с принтом " АППЕТИТНАЯ" на заднице, трикотажную майку на молнии и
шлепанцы. Пока Бэрронса не было, я хотела немного навести порядок внизу.
В конце концов, я сделала то, о чем он просил.
Мои родители на свободе. Я жива. Дэррок мертв. Камни надежно спрятаны в хорошо защищенной
рунами спальне пентхауса.
Насколько я знала право, теперь это был мой магазин.
А значит, Ламборгини4 теперь тоже мой. И Вайпер5.
Это была не моя хренова идея.
Я услышала рычание Бэрронса, как только спустилась по лестнице.
Дверь в его кабинет была приоткрыта на несколько дюймов, и я слышала, как он ходит и переставляет
там какие-то вещи.
Я остановилась на последней ступеньке и улыбнулась, наслаждаясь звуком его голоса. Когда его не
стало, я поняла, насколько пуст без него мир.
Моя улыбка померкла. Стоя на лестнице, я переминалась с ноги на ногу.
Мое настроение могло быть солнечными бликами на воде, но под безмятежной поверхностью
скрывалось темное подводное течение.
Я зашла гораздо дальше, чем мне нравилось думать, с этой своей идеей об уничтожении мира. Я была
твердо намерена вырвать из Книги все темные знания, которые мне были нужны, невзирая на цену, которую заплачу за это я или кто-то еще. Я была готова на все ради её знаний о том, как заменить этот
мир на новый. И все потому, что верила: Иерихон Бэрронс мертв.
У меня никогда не было точного плана, кроме как завладеть Книгой и использовать ее силу, веря, что я
способна овладеть любыми заклинаниями созидания и разрушения, которые она могла дать.
Оглядываясь назад, я понимаю, что сама загнала себя в угол. Безумные амбиции, неразумные цели.
Смерть Алины не оказала на меня такого воздействия.
Я запустила руки в волосы и дернула, будто боль была способна прояснить мои мысли. Слабый
проблеск в моем недавнем временном помешательстве.
Возможно, именно момент предательства сводил меня с ума. Я была бы не так подавлена сейчас, если
бы кто-то другой пронзил его копьем. Конечно, мое горе от потери Бэрронса было очень сильным, но
чувство вины по-настоящему сразило меня. Я набросилась на своего защитника, а моим защитником
оказался Бэрронс.
Стыд, а не горе, питал мою жажду мести. Вот в чем было дело. Чувство вины превратило меня в
одержимую, жаждущую уничтожить один мир, чтобы создать другой. Если бы я нанесла удар Алине, если бы я участвовала в ее убийстве, то чувствовала бы то же самое и поступила бы также. Я бы делала
это не из любви, а из отчаянного стремления уничтожить свою причастность.
Теперь, когда горе больше не сжимало мне сердце, я понимала, что никогда не смогла бы довести это до
конца.
Пересоздать мир ради Иерихона Бэрронса? Смешно.
Я потеряла Алину, но не превратилась в сметающую-все-на-своем-пути банши6, хотя любила сестру
всю свою жизнь.
А с Бэрронсом знакома всего несколько месяцев. Если я ради кого-то и пересоздам мир, то только ради
своей сестры.
Так, с этим понятно. Я не предала Алину, не превратившись ради нее в Безумного Макса7.
Так почему же я все еще чувствую что-то темное, извивающееся внутри меня в попытках выбраться
наружу? Что снедает меня изнутри?
Черт возьми, Риодан, мы обсуждали все это уже тысячу раз! - взорвался Бэрронс, - Какого хрена
мы должны снова возвращаться к этому? У нас был план, и ты от него отклонился.
Предполагалось, что ты позаботишься о ее безопасности. Она вообще не должна была узнать, что
это был я. По твоей вине ей известно, что мы не можем умереть.
Я замерла. Риодан тоже жив? Я видела, как он был буквально разорван в клочья и сброшен со
стофутового обрыва. Я нахмурилась. Он сказал: «не можем умереть». И что это значит? Никогда?
Несмотря ни на что?
На мгновенье он замолчал, и я поняла, что он разговаривает по телефону.
Ты знал, что я буду бороться. Знал, что выйду победителем. Я всегда побеждаю. И поэтому ты
должен был разделить нас и застрелить меня так, чтобы она не узнала, что я мертв. В следующий
раз прихвати больше оружия. Попробуй реактивный гранатомет8. Как думаешь, может, с его
помощью тебе удастся достать меня? - спросил он язвительно.
Реактивный гранатомет? Бэрронс выживет и после такого?
Это ты все похерил. Она видела, как мы погибли.
Действительно видела. Так почему же они не мертвы? Еще одна пауза. Я задержала дыхание,
прислушиваясь.
Мне насрать, что они думают. И избавь меня от этого дерьма про голосование. Никто не
проголосовал. Лор даже не знает, какой сейчас век, а Кастео не сказал ни слова за тысячу лет. Ни
ты, ни они не убьете ее. Если кто-то ее и убьет, то это я. И не сейчас. Мне нужна Книга.
Я замерла. Он сказал "не сейчас", твердо подразумевая, что в другое время это вполне может произойти.
И не убивает он меня по единственной причине - ему нужна Книга.
И этого придурка я оплакивала? И его возвращение праздновала? Я не стала размышлять над смыслом
слов " тысячу лет". Займусь этим позже.
Если ты думаешь, что я охотился за Книгой так долго для того, чтобы убить свой лучший шанс,ты ни хрена обо мне не знаешь.
Снова прозвучала фраза Фионы, которую она сказала в ночь, когда он заколол ее, чтобы заткнуть ей
рот. Я была его «лучшим шансом». На что?
Ну, валяй. Ты, Лор, Кастео, Фейд. И кто там еще готов встать у меня на пути. Но на твоем месте,я бы отвалил нахрен. Не давай мне повода заставить тебя жалеть всю жизнь. Этого вы хотите?
Бессмысленную и бесконечную войну? Хотите, чтобы мы вцепились друг другу глотки?
Молчание.
Я никогда не забываю о своей верности. А ты забыл о своей преданности. Обеспечьте
безопасность ее родителям. Следуйте моим приказам. Это скоро закончится.
Я сжала руки в кулаки. Что именно закончится?
Вот тут ты ошибаешься. Не все миры одинаково хороши. Некоторые - лучше. Мы с самого
начала знали, что она джокер в колоде. После того, что я узнал о ней той ночью, я должен
разыграть эту карту. Ты уже нашел Тэлли? Мне нужно допросить ее. Если она еще жива. Нет?
Отправь на это еще людей.
Что он хотел сказать словами " после того, что он узнал обо мне"? Что я объединилась с Дэрроком? Что, по его мнению, я была готова предать его? Или что-то другое? Кто такая Тэлли, и о чем ему нужно ее
допросить?
Дэррок мертв. В’лейну она скажет, что наврала. А соплячке никто не поверит.
Еще одна долгая пауза.
Конечно, она будет делать то, что я скажу. В’лейна я сам уберу, если придется.
Пауза.
Черта лысого ты смог бы.
Молчание длилось достаточно долго. Я поняла, что он закончил разговор. Опершись рукой о дверной
косяк, я стояла, таращась в сторону лестницы.
Тащите свою задницу сюда, мисс Лейн. Сейчас же.
Я слышала… - начала я.
Я позволил вам услышать, - отрезал он.
Захлопнув рот, я закрыла дверь и прислонилась к ней. Уголки его губ приподнялись, как будто он тайно
забавлялся. На мгновение мне показалось, что мы ведем один из наших безмолвных разговоров.
Думаете, вам безопасно находиться взаперти рядом со Зверем?
Ошибаешься, если думаешь, что я боюсь тебя.
А следовало бы бояться.
Может, это тебе стоит бояться меня. Ну, давай же, разозли меня, Бэрронс! Увидишь, что будет.
Маленькая девочка думает, что она выросла.
На его губах появилась знакомая улыбка, к которой я так привыкла за последние месяцы. Частично
насмешливая, частично раздраженная и отчасти возбужденная. Мужчины - такие сложные существа.
Теперь вы знаете, что они думают о вас. Я единственный, кто стоит между вами и моими
людьми, - сказал он.
Это и еще очень глубокое озеро с зеркальной поверхностью, в которое я погружусь до самого дна, если
понадобится. Несмотря на то, что он снова жив, несмотря на то, что теперь я поняла, что мне не
придется уничтожать мир, чтобы воскресить его, я больше не та женщина, которой была до того как
помогла убить его и никогда ей не буду снова.
Перенесенные изменения нанесли мне необратимое повреждение. Те эмоции, которые я испытывала, думая, что он мертв, глубоко врезались мне в сердце, оставив на нем шрамы. Моя душа изменилась.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |