…Игра была интересна еще и тем, что ее герои были реальными участниками событий, связанных с папирусом. В пространстве игры «Загадка древнего папируса» были персонажи Ксю, Папы, Мамы, Бабушки, профессора Кю, доктора Дю, Эла и многих других участников истории. Ксю последовательно проходила уровень за уровнем, словно переживая историю папируса заново. Вот она в Египте находит папирус, а вот она уже в Реушках находит свою флэшку с Папой в школе. Вот вся семья вместе с профессором Кю пишет книгу. А вот и ее презентация, на которой она видит Эла с игрой… Ксю уверенно продвигалась вперед…Лекция Мю на первой школе показалась ей очень интересной… «А что если…?», - подумала Ксю, - «Пойду-ка поищу профессора Кю. Что он на это скажет?...» И она отправилась искать профессора Кю, который в это время плотно работал со сталкерами, полностью погрузившись в удивительную и загадочную игру…
Идея Ксю заключалась в доскональном научном исследовании соударения шаров с кеглями. Профессор Кю поддержал идею, удивившись лишь тому, что она – эта идея - не пришла в голову ему самому…
- Видишь ли, Ксю, - объяснял он, когда они прохаживались по участку реушковского дома, - законы соударения шара с кеглей сами по себе несложны, но относительно сложная форма кеглей плюс их число плюс случайный характер параметров, с которыми шар входит в зону кеглей, делают теоретический анализ малополезным. Я предлагаю провести экспериментальное исследование. Нужно просто много раз запустить шар в зону кеглей, меняя при этом его скорость, угол входа и точку входа, и посмотреть, что из этого получится…
- А потом мы построим многомерную гистограмму эффективности… - выпалила Ксю.
У профессора от удивления округлились глаза и отвисла нижняя губа.
- Ну, да…эффективности…гистограмму…А ты откуда все это знаешь?
Ксю загадочно улыбнулась и ответила вопросом на вопрос:
- А где мы будем проводить наши исследования?
Профессор Кю задумался.
- Надо бы связаться с нашими друзьями из-за океана…
…Научное исследование Ксю под названием «4-мерная гистограмма эффективности поражения кеглей» было воспринято прохладно в среде боулеров, поскольку мало кто понял, что означают термины «коэффициент поражения», «критические точки», «флукутационные коэффициенты», «топология неустойчивостей» и т.д. Однако, за дело взялись сталкеры и очень скоро они донесли основную идею исследования: возможности делать страйки не ограничиваются попаданием между 1-ой и 3-ей кеглей, - они существенно шире. В боулинге открылась внутренняя перспектива развития, и для ее изучения было решено организовать конференцию SBC (Scientific Bowling Conference). Она стала лишь первой…А в учебном центре Согол в Лвалсории, которым руководил профессор Кю, открылось специальное подразделение научного боулинга, которое занималось формулировкой и руководством научных работ боулеров…
VII
(Неопределенное, но очень большое время назад)
…Нам было бы очень трудно или даже невозможно описать Начало, если бы мы не имели представления о музыке и красках. Больше всего Начало было похоже на Мелодию, которая одновременно проста и бесконечна, как мысль, и на Цвет, объединивший в себе Радость, Безмятежность и Любовь. Удивительно, но Мелодия там могла плавно перетекать в Цвет, а Цвет в Мелодию. А может быть, Мелодия и Цвет были одним и тем же, - мы не можем ничего утверждать наверняка. Скорее всего, Мелодия в Начале была вместо времени, а Цвет – вместо пространства. В Начале было невозможно находиться, там можно было только быть – всем и сразу. В Начале было невозможно движение, но там был невозможен и абсолютный покой. Мелодия и Цвет делали любой покой протяженным и подвижным, а любое движение - незыблемым и призрачным. Пустота в Начале всегда оказывалась заполненной, а полнота – свободной. Мелодия и Цвет лились всегда и со всех сторон - они и были этим «всегда» и этими «сторонами»… Мелодия…Цвет…Цвет…Мелодия… Они могли бы быть вечными, - они могли бы быть самой Вечностью. И никто на свете не сумел бы объяснить, где, когда и как Цвет рассыпался на цвета, а Мелодия – на отдельные ноты…
…Первая конференция SBC проходила за океаном в городе Нсвик-Брю, в том самом, где Ксю выполняла свою научную работу. Здесь была крупнейшая промышленная боулинг-лаборатория, члены которой составляли ядро местного оргкомитета конференции. Просторный конференц-зал вместил около 500 участников. Профессор Кю, вошедший в число приглашенных членов оргкомитета, остановился возле стенда конференции, расположенного у самого входа в зал. На стенде висела программа конференции, включающая в себя пленарные доклады, секции и экскурсии в боулинг-центр и лабораторию. Профессор пробежался по названиям пленарных докладов:
«Перспективы роста и развития боулинг-движения в XXI веке»
«Научный боулинг – альтернатива или вызов?»
«Боулинг на Олимпиаде 2018 – фантастика или реальность?»
«Основные нерешенные проблемы научного боулинга»
(это был доклад самого профессора Кю)
«Особенности маркетинговой политики SB-индустрии»
…
Пленарные доклады были разношерстными – докладчики пытались привести в систему ту ситуацию, которая складывалась в боулинге благодаря активизации его научной компоненты и феномену сталкеров. Структура секций была проще. Их было на первой конференции всего семь: «Шары», «Дорожка», «Кегли», «Движение», «Удар», «Боуливерсум», «Физиология». Доклад Ксю попал в секцию «Удар», у профессора были доклады на всех секциях, кроме «Физиологии», Мю делал доклады на «Шарах», «Движении» и «Физиологии». Папа, Мама и Бабушка тоже приехали на конференцию – морально поддержать докладчиков и поиграть в боулинг…
(Неопределенное, но очень большое время назад)
…Теперь Начало стало Продолжением. Оно состояло из отдельных звуков-нот, сливающихся в ритме вселенского скерцо, и палитры цветов, щедро разбросанной всюду легко и свободно с бесконечным вкусом. Музыка отделилась от красок, хотя они и составляли вместе одно целое. Музыка и цвета уже не могли быть одним и тем же, но могли свободно взаимодействовать: сходиться и расходиться, перекручиваться, обволакивать друг друга, сталкиваться и рассыпаться на брызги, а потом собираться вновь, принимая новые формы. Здесь были движение и жизнь, свобода и узнаваемые образы и отголоски Радости, Безмятежности и Любви – тех, что были в Начале. Радость, Безмятежность и Любовь разделились, расплескались на капли и перемешались. И каждая капля как будто бы получила индивидуальное существование, хотя могла легко смешиваться с другими каплями, не смешиваясь с ними, и проникать сквозь них, не разрушаясь. Здесь, в Продолжении вообще не было и намека на разрушение: спокойные тона и плавная мелодия сменялись вихрями звука и цвета, эти вихри могли раствориться в череде тактов вселенской тишины, а потом стать новой мелодией – но в этих превращениях не было смерти и разрушения. В них была жизнь – много жизней, сообщающихся и радостных от этого сообщения. Может быть, эти цвета жизни тяготели к оранжевому и желтому, может быть в них присутствовали оттенки розового, зеленого и голубого, а мелодия тяготела к трелям флейты у Моцарта или густым фугам Баха или даже дорийской пентатонике – мы не знаем наверняка. Так же, как не знаем наверняка, откуда в этом полном счастья и гармонии мире появились приглушенные фиолетовые аккорды и минорные отблески…
…Доклад профессора Кю был обстоятельным и пространным. Подытожив то, что уже сделано, профессор продолжал:
- Пожалуй, стоит отметить, и это, конечно, сугубо моя личная точка зрения, что большая часть нерешенных проблем, которые предстоит решать физикам и математикам с помощью уважаемых сталкеров, разумеется, уже решена…
В аудитории повис немой вопрос…
- Да-да, уважаемые дамы и господа, я имею ввиду… нерасшифрованную часть папируса. При его дальнейшей расшифровке, - а я не сомневаюсь, что она будет продолжена совместными усилиями многих специалистов, - труд переводчиков и лингвистов существенно облегчит работу физиков и математиков и наоборот…Удивительно, но древняя цивилизация обладала знаниями и, главное, практическими умениями, превосходящими достижения нашей цивилизации примерно так же, как взрослый превосходит в своем развитии младенца.
Зал заерзал, а профессор продолжал:
- Но это совсем другая тема, а я перейду теперь к нерешенным проблемам…
…Доклад Мю на секции «Шары» назывался «Определение момента инерции шаров для боулинга методом крутильных колебаний». Мю сумел в домашних условиях с помощью трифиллярного подвеса измерить самые важные вращательные характеристики шара – так называемые, главные значения и главные оси тензора инерции. Работа была непростой как в теории, которая впрочем, была хорошо известна, так и в исполнении, которое потребовало немалых усилий всей семьи. Члены семьи по очереди часами просиживали с секундомером возле подвеса и считали колебания. Мю исследовал несколько шаров.
- Можно вопрос? – в аудитории со своего места поднялся человек средних лет. Он был представителем торговой компании, продающей шары.
- Пожалуйста, - Мю повернулся к нему.
- Вы сказали, что у пары шаров главные тензоры инерции…
- Главные значения тензора инерции…- аккуратно поправил его Мю.
- …Ну, да, главные значения совпадают. Значит ли это, что эти шары ведут себя абсолютно одинаково на дорожке, несмотря на то, что их относят к разным типам?
- В нашем случае нет, потому что у шаров разная масса и разное покрытие. Кроме того, имеет значение ориентация осей относительно точки pin, точки cg и отверстий для захвата. В принципе же, вращательные свойства шара определяются не столько формой ядра, как это иногда утверждают производители, а именно главными моментами и ориентацией главных осей. Ядра могут иметь совершенно различную форму, но если главные моменты и оси у двух шаров совпадают, то их вращательные свойства идентичны…
Представитель торговой компании поблагодарил за ответ и сел на свое кресло несколько озадаченный…
(Неопределенное, но очень большое время назад)
…Сначала это был просто намек, легкое эфемерное облачко, которое едва наметившись, могло бы тут же и растаять, не оставив и следа во вселенской симфонии звуков и цветов. Однако… оно не растаяло. Оно вызвало какое-то подобие интереса: капли радости и счастья приняли его за своего и соединились с ним, на мгновенье растворив свои гармонию и ритм в едва уловимых и незнакомых фиолетовых ритмах наметившегося облачка. Кажется, что оно бы точно растаяло, если бы не этот доверчивый интерес… Он послужил поводом и причиной дальнейших событий, которые разворачивались с непрерывно нарастающими темпом и силой. Облачко материализовалось в цвета и звуки, но то были цвета и звуки из какого-то другого мира. Этот настоящий мир был полон радости и счастья, а тот – сомнений и странных поисков. Волны звуков и цветов вблизи облачка окрасились фиолетовыми, сиреневыми, лиловыми и густыми темно-красными тонами в сопровождении чарующей ахроматической мелодии. Сначала этот новый мотив цвета и звука был едва уловимым на фоне звучащей симфонии оранжевого и желтого. Но постепенно все новые и новые части оранжевого и желтого проявляли интерес к звукам и краскам неведомого мира, часть которого появилась тут непонятно как, и непонятно откуда. Оранжевое и желтое, зеленое и голубое приближалось к фиолетовому облаку, которое стало весомым, зримым и ощутимым в общей палитре, соединялось с ним и откатывало, приняв в себя новые цвета и новые звуки. Эти звуки и цвета обладали волшебной притягательной силой и вскоре фиолетовое облачко превратилось в сгусток – центр антимелодии и антикрасок…
Совместный доклад профессора Кю и Ксю на секции «Кегли» собрал наибольшее количество слушателей. Во-первых, ее работа уже была анонсирована парой публикаций в журнале SBJ (Scientific Bowling Journal). Во-вторых, сталкеры уже поработали над результатами статей и сумели популярно объяснить всем их важность и актуальность для игры. В третьих, Ксю – а докладчицей была именно она, - оказалась самой молодой участницей конференции и это лишь подстегивало любопытство других участников. Ксю выступала уверенно, но выражалась таким языком, который был свойственен всем девочкам ее возраста. Поэтому ее доклад оказался не только самым интересным, но и самым понятным на конференции. На вопросы отвечал профессор Кю, а Ксю получила специальный приз конференции SBC- серебрянную кеглю…
…Семья вместе с профессором Кю возвращалась в гостиницу счастливая: история с папирусом, в которую всех, по сути, втянула Ксю, оказалась не такой уж скучной и, в общем-то, совсем не жуткой. Ксю несла свою кеглю и рассуждала о 5-мерном расширении 4-мерной диаграммы эффективности с профессором. Мама, Папа и бабушка Сю делились впечатлениями от конференции и уже всерьез обсуждали перевод следующей части папируса. Они и не заметили сразу, что у входа в гостиницу их ожидала одинокая фигура. Папа заметил ее первым, когда их разделяло всего несколько шагов. Он почему-то остановился как вкопанный… Семья и профессор Кю, глядя на Папу, тоже остановились. Они перевели свои взгляды с него на то место, куда он пристально смотрел не моргая. Там стоял доктор Дю.
- Я должен очень много рассказать вам всем…- первым нарушил молчание он. - Не бойтесь меня, я не враг и не тайный агент Хранителей. Я сейчас все объясню и отвечу на все ваши вопросы. Будет лучше, если мы пройдем к вам в номер – разговор обещает быть долгим…
(Неопределенное, но очень большое время назад)
… Эти антимелодия и антикраски были далеки от радости и блаженства: они несли сомнение, вызов, протест, недовольство, отчаянный поиск и готовность пойти на все. Общая музыка и общее полотно событий, составленные из мелодии, антимелодии, красок и антикрасок стали сложными и непредсказуемыми. Местами они вспучивались и тогда в этих местах рождались протуберанцы, окрашенные противоположными цветами и звучащими диссонансно. Картина потеряла свою цельность, и в ней наметилось два полюса – фиолетовый и оранжевый, низкое и высокое - какое-то подобие равновесия. Но равновесие было невозможно ввиду самой природы фиолетового – оно было агрессивным. Теперь был отчетливо слышен его низкий, вибрирующий и непрерывно гудящий примитивный мотив, окрашенный для маскировки в гротескные джазово-блюзовые интонации. Было совершенно невозможно сказать, в какой момент времени антимелодия сравнялась по своей силе с мелодией. Но как только это произошло, пространство вокруг фиолетового полюса стало стремительно расширяться, а вокруг оранжевого сжиматься. Лиловые струи, как тонкие щупальца, выстрелили из фиолетового центра и пронзили пространство вокруг далеко вперед. Их остановила зелено-розовая преграда, которая образовалась к этому времени вокруг оранжевого. Лишь мгновение потребовалось фиолетовому, чтобы подтянуть свои владения вплотную к зелено-розовому. Если бы не зелено-розовое и оранжевое, все вокруг погрузилось бы в фиолетовый мрак. Оранжевый центр и его зелено-розовая корона излучало свои цвета и звуки далеко в пространство фиолетового мрака, придавали ему разные оттенки и обнаруживали движения в нем. А все его движения были направлены теперь на центр света и цвета: сумрак подтягивал свои сгустки к зелено-розовому и теснил, теснил, теснил его. Зелено-розовое таяло, а оранжевое сжималось. И в тот момент, когда фиолетовое и оранжевое разделяла лишь последняя тонкая полоска зелено-розового, все остановилось и…появился Город…
…Они сидели в гостиной номера Папы: сам Папа, Мама, и Бабушка – на минидиванчике, Мю и профессор Кю – сбоку на креслах, Ксю – рядышком на стуле. Напротив, в большом кресле сидел доктор Дю. Любому в такой ситуации было бы неловко, но лицо доктора было невозмутимым и непроницаемым, а за его дымчатыми очками пряталась какая-то запредельная тайна. Молчание нарушил Папа:
- Доктор, мы не держим обиды на Вас, - начал он, чтобы как-то начать, - мы не сомневаемся, что у Вас были мотивы исчезнуть тогда. Но все ведь сложилось более или менее удачно. Мы надеемся, что Хранители, если они существуют, больше не будут беспокоить нас, и мы сможем продолжать начатую работу…
- Боюсь, что все не так просто, - ответил доктор. Он помолчал, потом достал из нагрудного кармана авторучку, щелкнул ей и убрал обратно. – Если честно, то вы все сейчас и понятия не имеете, что происходит на самом деле.
- А что происходит на самом деле? – спросила Мама.
- Совсем не то, что вы думаете. Именно об этом я и хотел с вами поговорить. У меня сразу будет одна, но очень важная просьба: когда вы будете меня слушать, постарайтесь принять все, о чем я буду говорить, с полной серьезностью, даже если что-то или вообще все покажется вам полным бредом, чепухой, фантастикой или еще чем-то подобным. Кстати, на вашем месте я бы именно так и подумал. – Он улыбнулся и продолжал. - И хотя вы в безопасности, но это ведь не означает, что все в полном порядке. Когда вы узнаете правду, за вами будет выбор: оставить все как есть или что-то изменить. Моя задача: подвести вас к этому выбору, чтобы он был осознанным…
- Считайте, что Вы нас заинтриговали, доктор, - хитро прищурившись, сказал Папа, - Один маленький вопрос: а почему мы должны нам верить?
- Ни почему, - просто ответил доктор. – Вы не должны мне верить. Просто если вы мне не поверите, то все останется так, как есть. И это будет ваш выбор…
Семья молчала, обдумывая сказанное.
- Ну, что же, доктор, - профессор Кю чуть передвинул кресло, чтобы получше видеть доктора Дю. – Пожалуй, мы готовы. Рассказывайте нам про наш выбор, а там посмотрим…
- Я должен начать свою историю издалека… - начал доктор Дю, усаживаясь в своем кресле поудобнее. - Когда-то, очень давно, существовали три працивилизации: гиперболоны, параболоны и эллиптоны…
(Неопределенное, но очень большое время назад)
…Это был настоящий Город в пространстве и времени, который стал воплощением Продолжения перед самым его коллапсом. Город населяло великое множество жителей. И хотя они не помнили о том, что было в самом Начале и в его Продолжении, история цветов и звуков наложила на них свою печать. Одна (средняя по численности) часть жителей произошла от оранжевого. Они стали гиперболонами. Гиперболоны одевались в просторные и светлые одежды, жили в Центре Города в просторных звездчатых домах с четырьмя углами в виде расходящихся лучей. Такую же звездчатую форму имели их широкие улицы. Они обладали способностью, которую мы бы могли бы назвать сейчас «материальный интеллект» или «интеллектуальная материализация». У них не было машин, механизмов, электроники, радио, компьютеров в том виде, в каком они знакомы нам сейчас. Тем не менее, они могли возводить высокие и просторные здания строить мосты и другие коммуникации, управляя материей непосредственно с помощью силы своей мысли. Для решения более сложных задач, например тех, которые мы называем сегодня проблемой энергоресурсов или дальней космонавтикой, они объединялись и управляли материей и энергией сообща. Ни время, ни пространство, ни материя, ни сила не были для них препятствиями – они знали суть вещей и могли общаться с этой сутью напрямую. При всем этом они жили одной семьей, их отношения негласно регулировались какими-то неизвестными и недоступными для нашего понимания моральными нормами, которых они никогда не нарушали. Их дружелюбный дух распространялся и далеко за пределы Центра на других жителей Города…
…- Цивилизация гиперболонов стояла на немыслимой для нас высоте своего развития, - продолжал профессор, - Они легко управляли материей, могли преодолевать пространство и время, передавать мысли на расстояние и силой мысли проникать в вещи. Сегодня мы можем судить об их возможностях лишь косвенно по оставшимся артефактам их цивилизации: их компьютерам, их энергоблокам и принципиальным схемам транспараллельных кораблей…
- А что, они разве сохранились? – удивленно спросил Папа.
- А что такое транспараллельные корабли? – не удержалась Ксю.
- Все это сохранилось, - спокойно продолжал доктор Дю, - но все это сегодня относят к области памятников архитектуры и изобразительного искусства. Компьютеры гиперболонов, а точнее их транспараллельную проекцию, сегодня называют пирамидами Египта и Мексики, энергетическая установка гиперболонов более известна сегодня как висячие камни Стоунхенджа, а схемы их кораблей – это гигантские рисунки в пустыне Наска. Транспараллельный корабль, - доктор Дю повернулся в сторону Ксю, - это средство, позволяющее перемещаться в параллельные вселенные. Давай, я расскажу об этом позже… У гиперболонов не было государства, полиции, денег, рынка и других привычных составляющих современной цивилизации…
- А где жили гиперболоны? – уже не владея своим любопытством, спросила Ксю.
- Сначала все три цивилизации жили в одном городе. Мы называем его Атлантида. Нам мало, что известно об этом периоде. Но, вопреки распространенному мнению, Атлантида не затонула, а была затоплена по какой-то важной причине самими гиперболонами. Предварительно они позаботились о двух соседних цивилизациях. Гиперболоны помогли переселиться им на континенты…
- А сами? – Ксю уже передвинула свой стул вплотную к креслу доктора Дю.
- А сами бесследно исчезли…
(Неопределенное, но очень большое время назад)
…Эллиптоны были самой многочисленной составляющей Города. Они были воплощением фиолетового, и жили на огромной Окраине. Эллиптоны одевались в темные блестящие обтягивающие одежды, жили в округлых домах, заполненных тесными комнатами с низкими потолками. Дома плотно заполняли кривые узкие улицы, перетянутые трубами и проводами коммуникаций. Уровень цивилизации эллиптонов мы бы оценили тоже как высокий, но эта цивилизация кардинально отличалась от гиперболонской. Она развивалась в русле чисто материальной культуры под жестким давлением конкуренции, ограниченных ресурсов, прагматизма и отсутствием общепринятых моральных норм. У эллиптонов была государственная форма правления, - сплав олигархии и монархии, власть которой держалась на сложной и замаскированной системе эксплуатации населения и его подавления. Последнее обеспечивалось псевдоидеологией успеха и достатка и обширным штатом внутренней полиции. Вся обширная Окраина, которую плотно заполняли эллиптоны, была заполнена фабриками, заводами, складами, объединенными в сложную систему корпораций и концернов. Эти шумные и извергающие жар, огонь, химию и отходы замысловатые строения чередовались с обширной сетью торгово-развлекательных комплексов, выделяющихся среди других строений большими размерами и яркой иллюминацией…
- Цивилизация эллиптонов была просто примитивной по сравнению с гиперболонской, но вполне сравнима с нашей и даже во многом на нее похожа… - доктор Дю говорил уже довольно долго, но всем было ясно, что самое интересное еще впереди. – Эллиптоны имели развитый ум, однако он был практически не способен к творчеству. Они могли легко воспринимать, заимствовать или даже красть чужие идеи – в основном, параболонские (гиперболонские идеи были им просто не по зубам), - и молниеносно разрабатывать их за счет вложения капитала и трудового ресурса. Эллиптоны не создали ничего своего и не оставили в эпоху Города ни одного культурного памятника – вся их культура была утилитарна и функциональна. Эллиптоны не имели нужды ни в письменности, ни в науках – они жили одним днем и сиюминутными потребностями, а знания и опыт передавали непосредственно и конкретно из рук в руки или устно, часто искажая его до неузнаваемости. Впрочем, иногда они прибегали к помощи параболонов в сфере письменности и наук…Папирус Боулхотепа говорит нам об этом совсем немного…
- Папирус Боулхотепа? – воскликнул Папа. – Там же ничего нет, кроме описания игры…
- Все, что я вам рассказываю, содержится в этом папирусе, - загадочно улыбаясь, парировал доктор Дю, - все зависит от способа его прочтения. Вы приняли традиционный способ, а у меня своя система и именно она позволила мне погрузиться на более глубокие уровни текста. Возможно, там есть и еще более глубокие…
- Эл что-то говорил мне о них при встрече… - Папа наморщил лоб, припоминая подробности разговора. – Кстати, а кто такой Эл?
- Эл – это не имя, это сокращение от «эллиптон». Он - дальний потомок цивилизации эллиптонов, посвященный в круг Хранителей.
- А кто такие Хранители? – задала за Папу вопрос Ксю.
- Обо всем по порядку… Сначала я должен рассказать подробнее про цивилизацию параболонов…
(Неопределенное, но очень большое время назад)
…Параболоны заселяли в Городе тонкое Кольцо, разделявшее его Центр и Окраину и возвышавшееся над ними в виде вала с плоским протяженным верхом. Отличительными особенностями параболонов были довольно развитые науки и культура силы, которая включала в себя как их индивидуальное физическое развитие, так и высокий уровень военной техники. Параболоны имели весьма крепкое, но гармоничное телосложение, и начинали заниматься спортивными состязаниями и военным искусством с ранних лет. Девочки и мальчики у параболонов до достижения совершеннолетия воспитывались и образовывались отдельно по специальным программам и методикам, а впоследствии выполняли совместную работу в различных секторах кольца. Основная функция параболонов в Городе заключалась в поддержании равновесия: параболоны сообщались как с гиперболонами, так и с эллиптонами, в то время как между собой эллиптоны и гиперболоны практически не общались. Гиперболоны были для параболонов основным источником их знаний – первые принимали активное участие в работе параболонских школ и параболонских университетов - универсариумов. В то же время, параболоны зорко следили за тем, что происходит на Окраине: женщины-параболонки сами по себе обладали очень острым зрением, и, располагая, вдобавок, мощными зрительными приборами, могли свободно обозревать обширную Окраину до самой ее внешней границы. В случаях, когда на Окраине наблюдались массовые беспорядки, мобильный отряд параболонов-мужчин был готов вмешаться с исключительно миротворческой целью. Оружие у параболонов стреляло снотворными пулями, но даже и его приходилось применять редко, поскольку один вид воинственных параболонов вызывал у эллиптонов трепет и даже какое- то подобие почтения. И он действовал в критических ситуациях намного более эффективно, чем собственная эллиптонская полиция со своими дубинками, слезоточивым газом и огнестрельным оружием…
…- Папирус Боулхотепа недвусмысленно свидетельствует о том, что цивилизация параболонов питалась и развивалась из цивилизации гиперболонов, но не смешивалась с ней, - увлеченно говорил доктор Дю. – Гиперболоны научили параболонов наукам и искусствам изготовления одежды и оружия, добывания еды, тепла, строительства жилищ с помощью подручных средств – растений, дерева, камня, глины, гранита, железной руды, которыми изобиловало Кольцо. Оно, кстати, было разбито на 60 секторов и в каждом секторе по обе стороны вала прямо на его высоких отвесных базальтовых стенах были построены лестницы. По ним со стороны своего Центра гиперболоны могли подниматься свободно, а с эллиптонской стороны лестницы охранялись параболонами-пограничниками. Когда все было спокойно, параболоны обучались наукам и играли в спортивные игры…
- Доктор Дю, - это Мю решил задать вопрос, который уже давно вертелся в его мозгу, - Скажите, это параболоны придумали боулинг?
- Нет, - как будто что-то вспоминая, ответил доктор Дю, - его специально для параболонов придумали гиперболоны, но несколько позже описываемых событий. Правда боулинг параболонов, который описывается на первом уровне папируса Боулхотепа – это не игра, а сакральное действо, - я буду говорить об этом чуть позже…
(Неопределенное, но очень большое время назад)
Совет гиперболонских старейшин собрался в просторном сводчатом здании, расположенном на главной площади Центра. Сегодня здесь присутствовали все, поскольку решался важный вопрос. Все 13 старейшин в белых туниках с оранжевой каймой по краям расположились просторным кругом на широкой мраморной тумбе, имеющей вид кольца. В здании был полумрак, но старейшинам не нужно было ни света, ни звука – они уже общались между собой своими мыслями. Язык мыслей совсем не таков, как язык слов и нам будет очень трудно передать смысл того, о чем шла речь. Но приблизительный перевод с языка мыслей на обычный язык мог бы выглядеть так.
- Мы собрались здесь, чтобы принять окончательное решение: должны ли мы остаться или нам следует совершить переход? – начал самый старший по имени Ор.
- В другом пространстве за Пределом вот-вот произойдет коллапс: там необходима наша помощь и мы все это чувствуем, - ответил ему Анж, который сидел напротив. Другие согласно кивнули.
- Можем ли мы оставить Город здесь таким, какой он есть? - продолжал спрашивать Ор.
Мысли старейшин заметались как стремительная стая птиц. Наконец, старейшина Е-Вый высказал общее мнение:
- Нет. Когда нас здесь не будет, параболоны не смогут долго удерживать Равновесие. Эллиптоны через некоторое время смогут поработить их, и эта Вселенная будет окончательно потеряна для Звука и Цвета.
- Что же нам делать? – брови Ора опустились, и его лоб пересекла вертикальная морщина.
- Я думаю, мы должны уничтожить Город и рассеять эллиптонов и параболонов по всей Земле, - это вступил в разговор самый молодой старейшина Ро. – Когда эллиптоны будут рассеяны, они не будут представлять такой опасности, какую они представляют здесь и сейчас при такой их концентрации на Окраине.
- Но как мы передадим Знание и Миссию для параболонов? – спросил его сосед Зо. – Они еще не способны уяснить их смысл и тем более использовать и исполнить их.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |