I
Когда жаркое египетское солнце уже приблизилось к краю низкого желтого горизонта, Ксю вместе с Папой, Мамой и братом выбрались из Медумской пирамиды. Внутри было прохладно, а снаружи – немного душновато, несмотря на вечер. Ее брат Мю – высокий юноша с копной непослушных волос – стоял, облокотившись одной рукой на источенную временем плиту у входа и обливаясь потом. На Медумской пирамиде настаивал именно он. Папа и Мама поддержали идею, а Ксю было все равно, но не потому, что ей было вообще все равно, а потому что ей было все равно все интересно. Надо сказать, что внутри было действительно интересно, ведь Медумская пирамида – самая малоисследованная. Несколько лет назад группа французских ученых обнаружила в ней сразу две ранее неизвестные таинственные комнаты, которые сразу породили множество интригующих гипотез. Через некоторое время ажиотаж поубавился, но поток посетителей пирамиды неизменно оставался высоким.
Вот и теперь последние посетители выходили из пирамиды кучками и поодиночке. Кто-то из них неторопливо брел к своим автобусам, часть наслаждалась закатными красками. Папа отошел в сторону заката, в надежде получить великолепный снимок Медумской пирамиды в лучах закатного солнца. Мама присела на теплую каменную ступеньку неподалеку от Мю. Было заметно, что все к концу дня устали. Все, кроме Ксю, которая, кажется, была готова прожить сегодня еще три таких же дня, наполненных яркими красками, экскурсиями и тайнами. Мы забыли сказать, что Ксю было 7 лет, что она собиралась пойти в первый класс, и ее интересовало все на свете. Но в особенности ее интересовали всякие загадки и тайны. Внутри пирамид все тайны уже нашли без нее, а вот снаружи, полагала она, у нее были все шансы набрести на какую-нибудь тайну. Собственно, она и находила их на каждом шагу, но взрослые, а особенно, братец Мю, подшучивали над ней и объясняли, что черепок – от современной глиняной посуды, зеленый камень – просто покрыт плесенью, а блестящий шарик – это стеклянные бусы, которые здесь продаются для туристов в каждом ларьке. Они как и всегда ничего не понимали, эти взрослые…
Сначала она прыгала со ступеньки на ступеньку около пирамиды, напевая свои любимые песенки и не обращая внимания на окружающих. Затем, припрыгивая и продолжая напевать, она незаметно завернула за угол и внезапно оказалась в прохладной тени Медумской пирамиды. Тут, за углом обнаружилось подобие свалки и Ксю, совершенно забыв про строгий Мамин наказ не исчезать из виду, направилась именно туда, в ее гущу – а вдруг там есть какая-нибудь тайна? Однако, в этом нагромождении камней, тряпья и железных банок от напитков тайне не было места. «Ну, хорошо, великой тайны здесь, наверное, нет, ну хотя бы крошечную тайну я могу найти?» - размышляла Ксю. Она переходила с места на место, пристально вглядываясь в занесенный песком винегрет цивилизации, досадно морщила нос и резко разворачивалась, чтобы обследовать другой участок. Развернувшись так в очередной раз, она споткнулась обо что-то и упала на песок. Быстро поднявшись, растирая ушибленное колено, она принялась искать взглядом виновника своего падения. Им оказался глиняный выступ округлой формы, выдававшийся из песка на пару сантиметров. На ощупь он был теплым и твердым, и настолько прочно засел в песок, что не поддавался никаким усилиям Ксю извлечь его. Разгребая рукой крупный желтый песок, Ксю обнаружила, что предмет немного расширяется и уходит в песок дальше. «Вот оно – это самая настоящая тайна!» - радостно подумала Ксю и решила, что пора звать семью на раскопки.
В этот момент она отвлеклась от своей находки, и ее ухо различило в мелодии ветра знакомый Мамин голос: «Ксю-ю-ю-ю! Ксю-ю-ю-ю!», который был взволнованным и громким, так что его было отлично слышно даже здесь, за углом пирамиды. Ксю, что было сил, побежала обратно к входу. Выбежав из тени, она без всяких объяснений сразу перешла к делу:
- Мама, Папа! Идемте все скорее туда! Я нашла что-то интересное!
- Ксю, ну, сколько можно тебе говорить – будь всегда на глазах, не исчезай никуда. Только глаза закрыла, а тебя уже след простыл…
- Ну, Мама, ну пойдемте скорее. Я нашла загадку, может быть клад, а может артефакт древней цивилизации…
-Артефакт? Какой еще артефакт? Ты хоть знаешь, что это такое?
Но Ксю не слушала: она взяла Маму за руку и потянула за угол. В это время подошли Папа и брат.
- Автобус в гостиницу отправляется через 10 минут, можно идти занимать места, – сказал Папа. - А вы, собственно, куда?
Мама, улыбаясь, беспомощным жестом показала на Ксю, потом на угол Медумской пирамиды.
- А, у Ксю опять великая находка? – смеясь, сообразил Мю, - Что на этот раз? – Кусок браслета Нефертити или серьга фараона Джосера?
- А вот и нет, и не догадаетесь ни за что! – парировала Ксю и продолжала уверенно вести всю компанию к своей заветной тайне.
Завернув за угол, и увидев открывшуюся картину, Мю не мог сдерживать смеха, Папа ограничился протяжным «Да-а-а-а!», ну а Мама, как и полагается мамам, развернула мысль в полный формат:
- Ксю, ну куда ты нас привела? Это же помойка, тут, наверное, и зараза какая-нибудь
есть. Ну-ка, пойдем отсюда, клад найдешь в другом месте…
Но Ксю была неумолима и решительно шагала куда-то среди живописных куч песка, камней, мусора и черепков.
- Вот! – Ксю вдруг остановилась и показала пальцем куда-то вниз.
- Что это? – Мама бросила взгляд на глиняный предмет, потом на часы, потом оглянулась в сторону автобуса.
- Это – настоящая тайна и ее надо откопать! - уверенно сказала Ксю.
- Прямо сейчас и начнем, - смеясь ответил Мю, - Заодно опоздаем на автобус и заночуем здесь возле Медумской пирамиды!
Но Маме и Папе было не до смеха – они хорошо знали Ксю и понимали, что эта история не может на этом закончиться. Если сейчас просто пойти в автобус, - впереди слезы и испорченное настроение. После недолгих размышлений Папа, наконец, принял решение:
- Ксю, дай слово, что мы пойдем в автобус, даже если у нас сейчас не получится выкопать это…
- Даю! – сразу согласилась Ксю, - но мы можем вернуться сюда потом, и попробовать еще разок!
Папа оставил эту мысль без комментариев. Он просто достал из своего рюкзачка маленькую лопатку, присел на колени, и принялся аккуратно разрывать песок вокруг глиняного предмета, то и дело, поглядывая на часы. Через пару минут вокруг предмета образовалась ямка и он начал поддаваться усилиям. Папа одной рукой копал песок, а другой пытался расшатать продолговатый глиняный предмет, который вдруг завалился на бок и все увидели, что это был небольшой глиняный кувшин с запечатанным горлышком, который, почему-то, оказался закопанным здесь вверх дном.
- Ура! Я же говорила – это тайна. Там, наверное, какой-нибудь джинн или нектар фараонов – воскликнула Ксю, подпрыгивая от нетерпения на месте.
- Все! – решительно сказал Папа, - теперь в автобус. В гостинице рассмотрим подробнее. А теперь в автобус!
Папа положил лопатку и кувшин в рюкзак, и они двинулись в сторону автобуса. Что-то неуловимо изменилось вокруг, но как-либо объяснить это было невозможно. Мама озабоченно спросила папу:
- А мы не нарушаем закон? Мы же должны сообщить о находке.
- Ну, во-первых, мы еще не знаем, представляет ли эта находка ценность. Если представляет – сообщим. А, во-вторых, кому тут сообщать в пустыне?
II
Ксю еле дождалась, когда закончатся ежевечерние церемонии под названием «душ» и «ужин». Наконец, вся семья собралась в номере. Входная дверь на всякий случай была закрыта, окна зашторены. Они отодвинули столы и кресла по углам, а сами расположились по середине комнаты на полу прямо под яркой люстрой. Папа приготовил кисточку и нож, расстелил газету и торжественно достал из рюкзака глиняный сосуд. Несмотря на поздний вечер, усталость и сон как рукой сняло, и все с волнением наблюдали за действиями Папы. Он тем временем смахнул кисточкой кусочки пыли и грязи с горлышка и внимательно осматривал его.
- Та-а-а-к, - произнес он, - глиняная печать с картушем фараона Хуни. Кажется, все серьезно, если не подделка…
Мы забыли сказать, что Папа был знатоком-любителем египетской культуры и письменности. Ксю подпрыгнула от восторга и нетерпения и, приблизив свой носик к горлышку, тоже пыталась прочесть таинственное древнее имя.
- Ну, и что мы будем с этим делать? – задумчиво спросила Мама, ни к кому конкретно не обращаясь. – Может, самое время передать это в министерство культуры?
Папа смущенно потер подбородок. Потом сказал:
- Пока я думаю, что это не лучшая мысль. Во-первых, это может быть подделка. А во-вторых, смотрите… - он потер горлышко пальцем и из-под слоя пыли показались рваные края желтой металлической пленки – Если это не подделка – то золотая фольга, которой египтяне обертывали свои сосуды. Обычно в таких сосудах находились рукописи. Основную часть золота уже оторвали – здесь остатки. Возможно, что сосуд побывал в руках похитителя, который, скорее всего, был не один. И, скорее всего, этот кувшин был спрятан на свалке, а теперь он у нас. И пока никто кроме нас не знает, где он – мы в относительной безопасности. Мы ведь даже представления не имеем, кто нашел его первым, кто спрятал, какие стороны замешаны здесь и главное – что в нем?
- Так давайте его сейчас же откроем, - внесла свое предложение Ксю.
- Нет, нет, - возразила Мама, - Не хватало нам еще попасть в какую-нибудь жуткую историю. Да и вдруг там какая-нибудь смертельная болезнь? А может быть нам незаметно отнести его обратно?
- Ну, Мама, как это – отнести обратно? – возмутилась Ксю. Она поднялась с пола, подошла к Маме, наклонилась и сказала ей на ухо, но так, что все слышали:
- А я хочу попасть в историю! Не в жуткую, а в интересную. – И добавила уже громко – И почему все на свете истории обязательно должны быть жуткими?
- Давайте посмотрим, что там, – поддержал ее Мю. – Узнав, что там, мы лучше поймем, есть ли реальная опасность…
- …Как я уже говорил, здесь, скорее всего, рукопись – сказал Папа, обращаясь к Маме, - правда, по печати непонятно о чем она. Фараон Хуни жил в конце третьей династии и рукопись, скорее всего, связана с ним. Вероятность смертельной болезни невелика. Говоря по правде, она намного больше на улицах этого города.
- Вероятность? - не сдавалась Мама, - значит, вероятность все-таки есть?
- Вероятность всегда есть – ответила Ксю вместо Папы, - Ибо все возможное - вероятно, а все вероятное – возможно!
Мама пристально посмотрела на Ксю, потом не выдержала, улыбнулась и махнула рукой.
- Ладно… открывайте…
Но Папа уже и так аккуратно сбивал ножом глиняную печать с горлышка, собирая обрывки золотой фольги в отдельную кучку на газете.
Все затаили дыхание в ожидании чуда, но вот последний кусок печати тоже лег на газету, а ничего особенного не произошло. Из горлышка не появилось ни облака дыма с волшебным джинном, не донеслось ни звука плещущейся жидкости, не было даже и намека на какой-то особенный запах древности. Вытянув шеи, все дружно пытались заглянуть за края горлышка, но там было темно. Папа осторожно наклонил кувшин, потом еще, потом еще немного и из него выскользнул плотный свиток свернутой в рулон египетской бумаги – папируса. Свиток представлял собой цилиндр длиной сантиметров тридцать и диаметром сантиметров шесть. Папа осторожно взял его в руку и положил на газету. Семья, не отрываясь, смотрела на этот таинственный документ с желтовато-серым оттенком. Даже свернутый в рулон он обладал какой-то магически притягательной силой, может быть потому, что пролежал в песках несколько тысяч лет, а может быть благодаря той, вероятно еще никому неизвестной информации, которую он хранил в себе.
- Сейчас мы попробуем его развернуть, - сказал Папа. Он осторожно нащупал край свитка и, подцепив его ногтем, с некоторым усилием попробовал этот край отогнуть. С легким потрескиванием свиток развернулся, и на открывшейся внутренней стороне появились первые знаки.
- Так, - сказал папа, - сохранился очень неплохо. Не рассыпается и не рвется в руках. Было бы досадно. Попробуйте так законсервировать современную бумагу - через несколько сотен лет истлеет.
- Папа, а что там написано? Читай же скорее, - нетерпеливо ерзала Ксю.
- Ксю, хорошие дела быстро не делаются – я ведь тебе уже говорил. Сейчас попробую, - и Папа, развернув кусок свитка длиной с локоть, углубился в его чтение. Все терпеливо ждали. Ксю и Мю через плечи папы рассматривали иероглифы, а Мама сидела напротив, отрывала от угла газеты кусочки и скатывала их в шарики.
- Ну, вот, - наконец, сказал Папа, - удивительно, но это - описание одной древней игры. Вот как бы я это перевел - за буквальную точность не ручаюсь, но смысл такой:
«Я, Боулхотеп, старший хранитель печати фараона Хуни, посвященный в таинство игры богов Рабол, будущему хранителю печати фараона Снофру Имхотепу написал этот документ, содержащий всю премудрость прошлого и будущего этой игры в трех частях. Да не прикоснется простой смертный к ее тайне, скрытой за тремя печатями премудрости, тремя печатями посвящения и тремя печатями ловкости…»
- Что же это за игра такая? – воскликнула Ксю, - давайте прочитаем правила и в нее поиграем.
- Правила – дальше, - Папа разматывал свиток и бегло просматривал вереницу иероглифов. – Тут слишком много иероглифов вообще мне не известных. Вот тут, - он показывал пальцем, - вот тут, а тут – вообще целый большой фрагмент непонятен. А, вот еще картинки, шары и пирамидки, а тут еще - на графики похожие. Просто невероятно…
- Это все не просто интересно, а… ужасно интересно, - заключила Ксю, изучив документ со своих позиций. - И я считаю… я считаю… я считаю…
- Что же ты считаешь? – забеспокоилась Мама. – Ты считаешь иероглифы?
- Я считаю…нет, Мама…, я считаю, что мы должны написать книгу, которая открыла бы человечеству эту игру.
- Или заставила бы взглянуть на эту игру по-новому, если она известна и дошла до нас под другим названием, – уточнил Мю.
- А вот, кажется, и начало основного содержания свитка, - заметил Папа, - иероглифы написаны здесь другими чернилами. Дизайн, однако… Вот, послушайте:
Глава 1 Природа Рабола
Часть 1. Природа как искусство
«Когда боги играют в Рабол, движение шара подобно движению Ра, вышедшего на прогулку по небу из своей колесницы. Оно предустановлено универсумом игры, универсумом ее окружения, универсумом души играющего и даже универсумом божественной звезды Сириус. Наша цель – постичь природу блуждания шара в универсуме игры. Подобно Нилу и его притокам эта задача разделяется на «русло» и «притоки», которые в совокупности и составляют природу Рабола. «Русло» направляет, а «притоки» поправляют – помня об этом мы и будем двигаться дальше. Мы не можем предложить общих правил узнавания «русла» и «притоков» – в этом и заключается суть природы как искусства! Основной принцип – это сама жизнь и божественная игра. Слова «русло» и «притоки» отмечены кавычками не для простых смертных: «русло» не представляет интереса для избранных в игре, а «притоки» - составляют ее нежнейший аромат, - все здесь подобно стеблю и лепесткам цветка...»
- И попробуйте понять, о чем тут речь… - заключил Папа…
III
Идею Ксю с книгой в Египте так никто и не поддержал. Тем не менее, когда семья вернулась в свои родные Реушки (это - пригород огромного города Авксом, который является столицей далекой и большой страны Яиссор с крепкими морозами, большими бурыми медведями и очень терпеливым народом), Папа оставил все свои дела и занялся переводом древнего папируса Боулхотепа – свиток стал теперь так называться официально. Перевод оказался невероятно трудной задачей по многим причинам. Во-первых, текст был очень большим по объему, во-вторых, он содержал много неизвестных или плохо изученных иероглифов, о смысле которых приходилось лишь догадываться. В-третьих, папирус содержал странные рисунки и диаграммы, совсем не свойственные древнеегипетской культуре. На этих диаграммах перевод Папы просто застопорился, но здесь свою помощь предложил доктор Дю Пвола из научного центра Вудлэйк. Он был специалистом по древнеегипетской культуре и автором гипотезы о египетской працивилизации, уровень развития которой, по его мнению, намного превосходил ныне существующий. Папирус Боулхотепа в целом очень хорошо вписывался в концепцию доктора Дю, и перевод приобрел новый смысл – это было знакомство с уровнем физико-математических знаний древней працивилизации. Стало ясно, что рисунки и диаграммы – это схемы и графики, расшифровывающие смысл таинственной игры. А непонятные иероглифы – это математические обозначения ученых той эпохи. На этом этапе к переводу подключился профессор физики Кю Коук из университета Лвалсории, первым из физиков и математиков проявивший интерес к загадочному папирусу…
Постепенно, благодаря совместным усилиям нескольких заинтересованных людей, собравшихся в Реушках, папирус открывал свою грандиозную тайну. С раннего утра до шести часов вечера все сидели над переводом. Нет, конечно, в буквальном смысле сидели далеко не все. Если говорить честно, то сидел только Папа, доктор Дю мог думать только шагая, а профессор Кю любил думать лежа. Что касается Ксю (она хотя и не переводила, но принимала активное участие во всех обсуждениях), то она вообще не сидела, не ходила и не лежала. Она быстро перемещалась по всем комнатам одновременно и занималась по ее словам «коммуникативным менеджментом». Еще она помогала Маме и Бабушке готовить чай и печь блины для всей компании. Кстати, Бабушка не ездила в Египет, но, узнав о находке, она проявила к ней свой интерес. Иногда они вместе с Ксю уединялись где-нибудь в саду или в уголке на кухне и о чем-то секретничали. Никто не мог понять, о чем были их секреты, лишь иногда удавалось расслышать отдельные ничего не значащие слова: «…Книга…рисунки…комментарии…»
По вечерам все собирались в большой гостиной и обсуждали результаты. В один из таких вечеров профессор Кю пытался объяснить смысл одного рисунка, на котором был изображен шар и множество изображений, напоминающих стрелки…
…- Я уверен, что мы имеем дело с законами динамики. Изображения, похожие на стрелки, - это и есть стрелки в нашем современном понимании, и они изображают векторы сил. Большую часть стрелок, то есть сил, я расшифровал. У меня, однако, осталось две нерасшифрованных стрелки. Одно из двух: либо моя гипотеза о стрелках-силах не верна, либо Боулхотепу или его предшественникам было известно о силах, действующих в природе, больше чем нам.
- Это отлично вписывается в один из вариантов моей концепции, - подхватил доктор Дю, прихлебывая чай из кружки с египетскими пирамидами. – Я считаю, что культура египетской цивилизации была гиперболична, а не эллиптична, как греческая и наша европейская.
- Гиперболична…эллиптична…- шепотом пыталась запомнить и понять Ксю.
- И что же? В гиперболической культуре другое число сил, действующих в природе? - удивился профессор Кю. – Разве силы природы могут зависеть от культуры?
- Культура – это способ прочтения окружающего мира и себя, - ответил доктор Дю. - В гиперболической культуре может быть иной алфавит, из которого складываются смысловые единицы бытия. Поэтому я не удивляюсь, что Вы, дорогой Кю, не можете расшифровать все стрелки. Более того, признаюсь честно, именно этого я и ожидал…
- Вот как? – воскликнул Кю. – Что же Вы еще ожидали?
В этот момент в гостиную вошел Мю. Всякий бы, посмотрев на него, сказал, что он только что вернулся с какой-то спортивной тренировки. Мы совсем забыли сказать, что Мю с самого детства играл в боулинг – сначала просто так, а потом и по-серьезному, с тренировками и соревнованиями. Вот и сейчас он готовился к отборочному туру на чемпионат Яиссор. Даже в Египет он возил с собой шар и отрабатывал там по вечерам свой бросок в боулинг-клубе.
- Как идут дела с переводом? – живо поинтересовался он. – Можно посмотреть на последние результаты?
Он подошел к Папе, который приводил в порядок листы с рукописью перевода.
- Слишком много гипотез, - задумчиво ответил профессор Кю.
Мю налил себе чаю в кружку с величественными уссурийскими тиграми, взял несколько последних листов с переводом и уселся в кресло с намерением их поизучать. Остальные расположились у просторного стола и в зеленом уголке, чтобы немного отдохнуть, почитать газеты, обменяться последними новостями или просто «поничегонедельничать». Иногда, это так здорово – не делать совсем ничего, а особенно здорово ничего не делать вместе с кем-нибудь!
- Доктор Дю, а можно задать Вам один вопрос? – обратилась в этот момент Ксю к доктору, подойдя к нему поближе.
Доктор Дю отвел свой задумчивый, глубоко спрятанный в дымчатых очках взгляд от зелено-голубой панорамы просторного окна.
- Конечно, Ксю. Что тебя беспокоит?
- Меня немного беспокоит гиперболическая культура, - сразу перешла к делу Ксю. – Расскажите о ней подробнее, пожалуйста.
На самом деле, это была любимая тема доктора Дю. Может быть, Ксю об этом знала, может быть, интуитивно чувствовала, но ей и на самом деле было интересна та загадка, которая скрывалась (и в этом она не сомневалась!) за этим красивым выражением. Доктор Дю добросовестно пустился в пространные объяснения, то и дело, забывая, что перед ним ребенок, а потом спохватываясь и вспоминая об этом. Он очень старался пояснить свои мысли, приводя примеры из обыденной жизни, техники, архитектуры, космонавтики, высокой науки и детских игр.
- Современная культура – эллиптическая, – вдохновенно пояснял он. - В ней доминируют прямые углы, замкнутые пространства и неподвижность. Может быть, поэтому, кстати, наша цивилизация периодически испытывает приступы удушья, которые проявляются в войнах и кризисах. Гиперболическая культура – это культура бесконечности и движения. В такой культуре нет места войнам и кризисам, потому что в ней достаточно места для всех и есть много направлений, куда можно двигаться.
- Почему же тогда гиперболическая культура исчезла? – Ксю внимательно следила за мыслью доктора и любые противоречия и нестыковки рождали рой вопросов в ее маленькой голове. Она хорошо знала, что взрослых «много вопросов сразу» часто приводит в замешательство, и она решила задавать их маленькими кусочками.
- Гм, это хороший вопрос. Знать ответ на него – значит знать ответ на вопрос о внутренних движущих силах цивилизации. Я не знаю точного ответа, но у меня есть своя гипотеза…
- Интересно, а что это за гипотеза? – не унималась Ксю.
- Попросту говоря, цивилизация сделала выбор – выбор в сторону видимого удобства и спокойствия. Вот, скажи, ты бы что выбрала: спокойную размеренную жизнь с гарантией безопасности и удобства или жизнь, наполненную приключениями и опасностями, но без всяких гарантий?
- Кто? - Я? – Конечно приключения! – не задумываясь ответила Ксю.
- Я бы тоже. Но большинство выбрало спокойствие и безопасность…
- Самое интересное, - продолжал доктор Дю, - что их – спокойствия и безопасности - все равно не было, т.е. цивилизация оказалась в ловушке самообмана – она получила намного меньше, чем ожидала, а потеряла – намного больше, чем думала.
- Скажите, доктор, - продолжала Ксю, по-своему переварив этот историософский пассаж, - Если когда-то культура была гиперболическая, а сейчас она эллиптическая, то в какой-то момент она должна была быть параболической? Я читала в одной энциклопедии, что парабола занимает промежуточное положение между эллипсом и гиперболой.
Доктор Дю внезапно весь как-то подобрался и пристально поверх очков посмотрел на Ксю. Затем он быстрым движением поправил очки и оглядел окружающих.
- Нет, вот детишки пошли, - изумленно воскликнул доктор Дю, обращаясь к ним всем одновременно, - я в семь лет играл в солдатики и в конструктор, а слов «эллипс» или «парабола» даже не слышал!..
Ксю исчезла на пару секунд, а потом внезапно появилась с двумя коробками в руках – в одной лежала армия солдатиков, а в другой – куча деталей конструктора Лего.
- Поиграем? – предложила Ксю доктору, весело смеясь, - а заодно обсудим проблему параболической цивилизации...
Они расположились в углу гостиной прямо на ковролине и занялись совместным строительством разноцветной крепости, заполняя ее по мере построения солдатиками.
- Ты, как ни странно, права, - продолжал доктор Дю. «Интересно, и почему же это странно?» - подумала Ксю, внимательно слушая его. – Параболическая цивилизация – это тоже маленькая часть моей гипотезы. Между древней пракультурой, о которой нам мало что известно, и намного более знакомыми нам культурами Египта, Шумера, Греции, Рима и других, по идее, должно было существовать промежуточное звено, которое мы с тобой и называем параболической культурой. Увы, - это пока лишь умозрительная гипотеза и нам вообще ничего не известно об этой культуре, даже если она на самом деле существовала.
В этот момент Мю что-то сказал. Все, кто находились в гостиной, а в гостиной находились практически все, поняли, что было сказано что-то важное, но никто не понял или не расслышал, что именно.
-Что? Что ты сейчас сказал, Мю? – первым переспросил профессор Кю.
- Я сказал, что древние египтяне играли в боулинг!
В гостиной воцарилась мертвая тишина…
IV
Догадка Мю приводила в систему многие разрозненные факты, хотя и не объясняла всего. Оставались неясными некоторые детали подготовительных к игре процедур, которые походили скорее на религиозную мистерию, чем на спортивную разминку или психологический тренинг. Кроме того, оставалось много белых пятен в интерпретации диаграмм, рисунков и формул: в современной науке и современном языке не всегда удавалось найти подходящие понятия и термины. По мнению профессора Кю, который по своей профессиональной привычке был настроен наиболее критически из всех, собравшихся в Реушках, эти трудности оставляли весь перевод под большим знаком вопроса. По его словам, перевод в буквальном смысле слова в таких условиях был вообще невозможен, а всю деятельность было бы более правильно назвать «современной интерпретацией древнего текста». Доктор Дю спорил с ним, утверждая, что любой перевод – это и есть интепретация. Ксю с интересом слушала аргументы от обеих сторон герменевтического спора, но сама оставалась на стороне доктора Дю – она была уверена, что его концепция давала больше шансов на отгадку.
Как бы то ни было, в свете принятых гипотез и предположений работа продвигалась скорее успешно, чем неудачно. Некоторые части папируса, представлявшие наибольшую трудность для перевода (или интерпретации – сошлись на мнении временно считать эти слова синонимами), временно откладывались в сторону. Папа надеялся, что после первой попытки прочтения всего папируса целиком, шансов понять самые темные места будет больше.
Собственно говоря, мы могли бы с чистой совестью сказать, что самая интересная часть этой истории, наверное, уже закончилась, если бы не этот странный телефонный звонок…
Одним солнечным осенним утром в реушковской гостиной зазвонил телефон. Он все звонил и звонил – рядом никого не было, но на том конце линии были терпеливыми и настойчивыми. Наконец, Мама, хлопотавшая на кухне между скворчащими на всех языках мира сковородками и жизнеутверждающим шумом посудомоечной машины, услышала затяжную трель из гостиной.
- Должно быть, это Ксю из школы… Вроде, рано еще забирать…
Она мельком посмотрела на часы, подошла к телефону, подняла трубку и, вместо радостного голоска Ксю, услышала ровный приглушенный голос с сильным акцентом:
- Сдрафстфуйте, я могу расгофорит мистер Лю?
- Добрый день. Он работает. Если что-то срочное, я его позову. Но Вам лучше перезвонить вечером после шести.
- О, у меня ошень-ошень срошний… Позофите, будете так любезен…
- Хорошо. Подождите пару минут…
Мама знала, что Папа не любил, когда его отрывали от работы по пустякам. Проблема заключалась в том, чтобы отличать пустяки от серьезных дел. Как ни странно, но иногда Маме удавалось различать их даже лучше, чем самому Папе – здесь интуиция ее не подводила. Вот и сейчас, когда она поднималась на второй этаж, ее интуиция подсказывала ей, что у человека с акцентом на том конце действительно есть какое-то серьезное дело. Правда, к этой уверенности примешивалось теперь какое-то странное чувство. Мама даже остановилась на середине лестницы. Она прислушалась к своим ощущениям: что-то такое, что было даже выше ее интуиции, подсказывало ей, что несмотря на важность, Папу не следует звать к телефону. Это было очень странное и непривычное противоречивое ощущение. Мама могла бы простоять так еще долго, но на самом деле она задержалась на ступеньке лишь на мгновение и… стала подниматься дальше…
Папа положил трубку и подошел к шкафу с одеждой.
- Ты куда? – спросила его Мама.
- Я скоро вернусь. Надо встретиться с одним человеком.
- С этим? Который говорит с акцентом?
- Ну, да, с ним. Он сказал, что хорошо знаком с папирусом Боулхотепа и может оказать безвозмездную помощь в переводе. Мы договорились о встрече в ресторане Эль-Гаучо через час. Он попросил захватить с собой папирус. Вот и все.
- Ты хоть спросил, как его зовут и какую организацию он представляет?
- Нет. У меня сложилось впечатление, что он звонил как частное лицо. Скорее всего, он из министерства культуры – ведь про папирус пока известно только там… Кто его знает – может он реально сможет нам помочь.
Дата добавления: 2015-08-28; просмотров: 30 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |