Главная редколлегия Р.Б.Рыбаков (председатель), 55 страница

готели к Европе и, несмотря на многолетнее господство там персов, мало чем отличались от своих европейских собратьев. Города южного побережья представляли совсем иной тип как в социальном, так и в политическом отношении, вероятно больше походя на финикийские города. Центральные и северо-восточные районы, населенные фригийцами и лувийскими народностями, по существу, не были покорены Александром, равно как армяне, а также различные закавказские и прикаспийские народы и племена. Некоторые из них номинально признавали власть Александра, другие же остались совершенно независимыми. Египет, мало связанный с Ахеменидской державой, и при Александре сохранял почти полную самостоятельность. Финикия и Сирия, несмотря на трагическую судьбу Тира, продолжали, как и при Ахеменидах, играть важную роль посредников между Западом и Востоком и поэтому мирились с македонским завоеванием. По мысли Александра, Месопотамия должна была стать центром новой державы, а Вавилон — ее столицей. В этом отношении он был прав. Конечно, Месопотамия, старый культурный центр Ближнего Востока, соединенный караванными путями с Ираном, Кавказом и Средиземноморьем и водными — с Персидским заливом, Аравией и Индийским океаном, была естественным экономическим и политическим центром всех больших ближневосточных держав вплоть до средневековья.

Дальше на восток простирались обширные пространства Иранского плато, населенные различными племенами, в большинстве своем стоявшими на более низком по сравнению с завоевателями уровне общественного развития. Многие из этих племен, особенно на востоке Ирана и в Средней Азии, отнюдь еще нельзя было считать покоренными окончательно. Вкрапленные в эту «варварскую» (по греческой терминологии) стихию малочисленные гарнизоны, состоявшие главным образом из греков, а не македонцев, чувствовали себя очень неуверенно и часто стремились покинуть негостеприимные места. Восстания гарнизонов начались уже после смерти Александра.

Обширные восточные области государства, столь разнородные по населению, уровню общественного развития, экономическим связям, было трудно удержать в составе одного государства. Тем более безнадежна была лелеемая Александром идея создания единого народа смешением этих разнообразных племен и этнических групп с количественно ничтожным греко- македонским элементом.

Александр, умирая, не оставил наследника, да если бы он это и сделал, то вряд ли любому наследнику, кто бы он ни был, удалось удержать в руках такое наследство. Управление Македонией осуществлялось Антипат-ром, а хозяином в Вавилоне оказался Пердикка, старший из командиров конницы. В его руках находились оба царя, в результате компромиссного решения провозглашенные войском, — Филипп Арридей, слабоумный сын Филиппа Македонского, и новорожденный Александр, сын Александра и Роксаны, дочери Оксиарта. Пердикка командовал большей частью войска и располагал казной. Кратер, ближайший военный помощник Александра, отправился со своими ветеранами в Грецию, где Антипатр терпел поражение в войне против поднявшихся греческих городов. По решению ближайших сподвижников Александра, принятому в Вавилоне, было произведено перераспределение сатрапий. При этом многие сатрапы (Пифон в Мидии, Птолемей Лаг в Египте) уже вынашивали сепаратистские планы. Пердикка, по-видимому, стремился сохранить целостность державы Алек-

сандра и старался сурово подавлять попытки отдельных сатрапов приобрести независимость. Во время такого похода против коалиции сатрапов (Антипатра, Антигона Одноглазого, Птолемея) Пердикка был убит собственными солдатами (321 г. до х.э.).

После гибели Пердикки на совещании в Трипарадейсе (Сирия) верховным правителем был избран Антипатр, а сатрапии были снова перераспределены. Антигон, сатрап Фригии, был назначен главнокомандующим в Азии, Пифон — в «верхних сатрапиях» (т.е. главным образом в Иране), Селевк, один из самых способных военачальников Александра, получил Вавилон. Распределены были и другие восточные сатрапии. Вне этого распределения остался Евмен из Кардии, бывший секретарь Александра, а также брат Пердикки, Алкет, занявший враждебную позицию по отноше­нию к Антипатру.

После совещания в Трипарадейсе Антипатр вернулся в Европу, увозя с собой обоих царей, и, по существу, устранился от азиатских дел. В 319 г. он умер, и после его смерти центробежные силы дали себя знать еще сильнее. Уже никто из бывших сподвижников Александра не думал о том, чтобы сохранить или восстановить державу в ее прежнем объеме, хотя бы по видимости. Каждый старался ухватить для себя кусок побольше и получше, округлив свои владения за счет соседей. В 317 г, разгорелась борьба между Пифоном, сатрапом Мидии, желавшим подчинить себе весь Иран, и коалицией других восточных сатрапов. Пифон обратился за помощью к Селевку, сатрапу Вавилонии. В это время на Востоке появился Евмен, который действовал от имени обоих царей, находившихся под надзором Полиперхона, заменившего в Македонии Антипатра. Селевк и Пифон выступили против Евмена и призвали на помощь Антигона, самого значительного из всех претендентов на власть в Азии и смертельного врага Евмена. В двух битвах Антигон вынужден был оставить поле боя за Евменом. Но он продолжал борьбу и в третий раз на иранской земле сразился с Евменом. На этот раз неудачу потерпел Евмен. Его погубила измена «серебряных щитов» — так называлась отборная македонская воинская часть, которая вместе с охраняемой ею казной была решением Полиперхона передана в ведение Евмена. «Серебряные щиты» выдали сво­его начальника Антигону, который казнил его. Антигон оказался самым могущественным человеком в Азии. В 316 г. он произвел новые перетасовки в восточных сатрапиях, убил Пифона, своего бывшего союзника; Селевк бежал в Египет к Птолемею.

Сатрапы не на шутку испугались усиления Антигона и создали против него сильную коалицию, куда вошли не только восточные сатрапы, но и Птолемей, Кассандр, правивший на Балканском полуострове, Лисимах, сидевший в западной Малой Азии. Ни одна из сторон не смогла получить в борьбе решительного превосходства, и в 311 г. был заключен мирный договор. По этому договору Кассандр получил европейские владения, кроме Фракии, которая досталась Лисимаху, Птолемей остался хозяином Египта, а Антигон — Азии.

В прямом выигрыше, не участвуя в договоре, оказался Селевк, который, воспользовавшись трудностями, возникшими у Антигона на Западе, и поражением, нанесенным Птолемеем под Газой (Палестина) сыну Антигона Деметрию Полиоркету, вернулся в свое прежнее владение — Вавилон — и прочно обосновался там (312 г. до х.э.). С этого момента начинается селевкидская эра, летосчисление, употреблявшееся на Востоке в течение более тысячи лет (оно ошибочно называлось здесь «эрой Александра»). 517

Таким образом, между государством Антигона, центром которого была Малая Азия, и Ираном легла подвластная Селевку Месопотамия. Борьба на Западе не давала Антигону возможности контролировать сатрапов, сидевших восточнее Евфрата. В битве под Ипсом в Малой Азии Антигон был разгромлен и убит (301 г. до х.э.). Реальная власть не только в Месопотамии, но и в Иране все больше переходит к Селевку, что еще раз показывает ведущее значение Месопотамии на Ближнем Востоке в древности. Селевк оказался основателем самой значительной из эллинистических держав — Селевкидского царства. Его власти уже не могла поколебать война между претендентами на гегемонию в Греции, в Малой Азии и Восточном Средиземноморье, которая продолжалась еще двадцать лет после битвы при Ипсе.

Глава XXVIII

ЭЛЛИНИСТИЧЕСКИЕ ГОСУДАРСТВА В ПЕРЕДНЕЙ АЗИИ

К началу III в. до х.э. на территории бывшей Персидской державы сложились новые государства, самым крупным из которых была держава Селевкидрв, основанная полководцем Александра Селевком. Мидия, Персида, Месопотамия, Северная Сирия, часть Малой Азии входили в это царство; индийские владения Селевк потерял еще в конце IV в. до х.э.

Селевкиды вели непрерывные войны то с одним, то с другим государством. Сам Селевк I был убит во время военного похода, предпринятого им для овладения Фракией и Македонией. При его преемниках начались длительные войны с Птолемеями за Южную Сирию. В 262 г. до х.э. правитель крепости Пергам (северо-западная Малая Азия) объявил себя царем: возникло Пергамское царство, где правила еще одна македонская династия — Атталиды. Образовались также и небольшие царства, управлявшиеся местными династиями, например Вифиния и Каппадокия в Малой Азии. В первой половине III в. до х.э. в Малую Азию через Балканский полуостров вторглись племена галатов (кельтов), с которыми эллинистическим правителям пришлось вести упорную борьбу. Антиох I оттеснил галатов во внутренние районы Малой Азии. Затем крупную победу над ними одержал пергамский царь Аттал I (241—197 гг. до х.э.); владения галатов были ограничены северными районами Фригии. Около середины III в. до х.э., во время царствования Антиоха II, от державы Селевкидов отделились восточные области — Бактрия и

Парфия.

Владения Селевкидов вновь расширились при Антиохе III (223—187 гг. до х.э.), одном из самых талантливых эллинистических правителей. Особенностью его политики была опора не только на греков, но и на древние местные самоуправляющиеся центры, что обеспечило ему поддержку достаточно широких слоев населения в разных областях его царства. В армии Антиоха III сражались кроме греков и македонян представители многочисленных племен и народов, входивших в его державу. Он присоединил новые территории в Малой Азии, завоевал часть Армении, одержал победу над царем Бактрии Евтидемом. Антиох III вел очередную (четвертую) войну с Египтом за Сирию. В этой войне он потерпел поражение в 217 г. до х.э. в битве при Рафии. Но затем, воспользовавшись внутренними смутами в Египте и заключив союз с Македонией, он занял часть Южной Сирии, Финикию и Палестину. В это время в дела Восточного Средиземноморья вмешивается Рим: римляне объявили войну Антиоху III. После его поражения при г. Магнесия (Малая Азия) в 190 г. до х.э. римляне отобрали у Антиоха III часть его владений, которые были поделены между союзниками Рима. В их числе ряд малоазийских областей получил Пергам. Первая половина II в. до х.э. была временем наивысшего расцвета Пергам-ского царства. Большинство сведений по экономической истории Западной Азии III—I вв. до х. э., которыми мы располагаем, относится к царству Селевкидов и Пергаму, но ряд общих черт, присущих их экономическому и соци- 519

альному строю, позволяет характеризовать общественную структуру и других эллинистических государств.

Уже во время походов Александра и борьбы его полководцев наметилось деление на собственно царскую землю и земли городов — самоуправляющихся гражданских коллективов. Преемники Александра продолжали эту политику. В царстве Селевкидов существовал фонд царской земли, созданный прежде всего за счет владений, отобранных у персов, и за счет племенных территорий; значительные земельные владения находились под контролем полисов, гражданско-храмовых обшин, местных ди-настов. Из-за разнородности областей, входивших в их державу, Селевкиды не имели возможности создать единую организацию хозяйства и управления, подобную птолемеевской. Хотя их царство делилось на сатрапии (во главе со стратегами), внутри сатрапий сохранялись местные организации; свои распоряжения Селевкиды официально адресовали горо­дам, династам, храмам и племенам.

Все население и все земли (за исключением отдельных крупных владений вельмож, полученных ими от царя, и земель ряда городов) были обложены налогами. Земледельцы, обрабатывавшие царскую землю, назывались «царскими людьми» (лаой); они жили деревнями, и цари облагали налогом деревни-общины в целом. Мы не знаем, был ли налог однотипен по всей Западной Азии; вероятно, он менялся в зависимости от местных условий; в надписи из района Сард (Малая Азия) упоминается денежный налог, уплачиваемый деревнями в царскую казну. Взносы разных деревень сильно различались — в соответствии с количеством земли и населения (так, три деревни вместе платили ежегодно 50 золотых, а четвертая деревня — одна 57 золотых). В Пергамском царстве существовало денежное подушное обложение жителей деревень. Денежная форма налога приводила к тому, что убытки в случае неурожая падали только на земледельцев. Они продавали сельскохозяйственные продукты на городских рынках, что из-за колебания в ценах, урожае, отдаленности ближайшего рынка вело к расслоению среди земледельцев. «Царские люди» были прикреплены не к своему участку земли, а к общине — в качестве налогоплательщиков; из-за тяжести налогов они иногда бежали из своих деревень. Цари не возвращали земледельцев силой; во всяком случае, об этом нет никаких свидетельств. Переселившиеся земледельцы оставались членами своей общины: по отношению к центральной власти они выступали как «царские люди», а во всех других отношениях — как кометы, общинники. Кроме древних общин в эллинистических государствах возникали и новые деревни-общины из переселенцев. Среди жителей одной такой новой деревни — Панну, расположенной на царской земле в Малой Азии, были люди и с местными, и с греческими именами (последние, вероятно, бывшие наемники или беглецы из греческих городов). Объединение их в общины диктовалось как особенностями мелкого хозяйства, так и фискальными соображениями.

Деревни еще с доэллинистических времен имели общинное самоуправление. Но в III—I вв. до х.э. деревенские общины начинают принимать постановления и фиксировать их в надписи на камне. В этом отношении интересно постановление двух деревень из владений Селевкидов в Малой Азии III в. до х.э. Деревни находились на земле крупного царского чиновника, управителя округа;

деревни воздают почести ему и его подчиненным за то, что те выкупили из плена жителей деревень. Постановление сформулировано по образцу полисных декретов: в честь «благодетелей» должны

устраиваться празднества, приноситься жертвы; им и их потомкам даруется право сидеть в первых рядах во время общедеревенских торжеств. Таким образом, традиционные общинные организации воспринимали греческие формы самовыражения, конституировались на основе не только обычного права, но и писаных постановлений. Аналогичные постановления (правда, массовыми они станут только в римское время) появляются и в других районах эллинистических государств. Возможность издавать совместные решения от имени общины, возлагавшие определенные обязанности на весь коллектив в настоящем и будущем, должна была привести к росту коллективного самосознания, чувства солидарности, активизировать деятельность общинников. Значительную часть царской земли Селевкиды передавали своим служащим, приближенным, родственникам. Земли, полученные за службу, не были собственностью их владельцев и могли быть царем отобраны: так, в одной надписи говорится о сирийской деревне Байтокайка, которую царь передает храму и которой раньше обладал некий Деметрий. В ряде случаев владелец участка царской земли собирал денежную подать с деревень и выплачивал ее в царскую казну; земледельцы, кроме того, были обязаны в пользу владельца денежными податями и трудовыми повинностями. Существовали крупные вельможеские владения, которые были фактически неза­висимы от царской администрации, пользуясь определенным иммунитетом. В этом отношении характерна переписка царя Антиоха III со стратегом Южной Сирии Птолемеем (перешедшим на сторону Селевкидов); Антиох оставил за ним все его прежние поместья и добавил новые. Царь дает распоряжение своим чиновникам, чтобы все торговые сделки внутри владений Птолемея производились под контролем агентов вельможи, освобождает его деревни от постоя, запрещает налагать штрафы на имущество его людей и выводить их на работы за пределы его владений. Среди царских приближенных имелись люди, не занимавшие определенных должностей, но носившие почетный титул «друг царя» или «друг и родственник царя». Иногда они были гражданами городов и через них осуществлялась дополнительная неофициальная связь между царем и полисом. Таких приближенных царь также наделял землей, причем они имели право приписать свою землю к какому-либо полису, т.е. полностью изъять ее из-под контроля царской казны. Этим же способом Антиох II вознаградил свою жену Лаодику, с которой он разошелся для того, чтобы вступить в брак с дочерью Птолемея II. Он продал Лаодике в Малой Азии деревню со всеми угодьями и укрепленным домом; под власть Лаодики перешли также и люди (лаой), происходившие из этой деревни, но переселившиеся ранее в другие места. Лаодика при этом была освобождена от налога в царскую казну и получила право приписать землю к любому полису. Кроме того, Антиох II передал Лаодике и своим сыновьям от нее земли в Вавилонии, которые были приписаны к вавилонским городам. О положении земледельцев на приписанных к городу землях ничего не известно. Термин лаой в городских документах не встречается. Вероятно, их положение приближалось к положению других земледельцев-неграждан, а зависимость от владельца земли выражалась в уплате подати.

На землях, переданных частным лицам, кроме земледельцев-общинников работали рабы; они могли жить в тех же деревнях, что и общинники, в отдельных домах. Используя рабов в своих хозяйствах, землевладельцы приспосабливались к господствующей форме организации труда на своих землях. Землевладельцу не было смысла создавать дорогостоящий аппарат

контроля и принуждения (содержать надсмотрщиков, учетчиков и т.п.): живя в деревне, рабы подчинялись общинному распорядку и контролю.

Рабы использовались также в царском хозяйстве, в частности в хозяйстве пергамских царей Атталидов. Владея компактной территорией, Атта-лиды имели возможность наладить более четкую систему управления, чем Селевкиды, хотя и пергамские цари опирались на греческие полисы и местные храмовые организации. Сплошные массивы царских земель (в Пергамском государстве было меньше, чем у Селевкидов, крупных городов, земли которых вклинивались бы в царские), сосредоточенность ремесла главным образом в одном центре — г. Пергам — позволяли царям осуществлять постоянный контроль над трудом рабов. Вероятно, за долги государству общинников обращали в царских рабов, а не продавали с аукциона частным лицам, как в птолемеевском Египте.

И в царстве Селевкидов, и в Пергаме значительная часть царской земли использовалась для

организации военно-земледельческих поселений воинов-катеков. Земля выделялась поселению в целом, а затем уже распределялась между поселенцами в зависимости от их положения в армии. Катеками в царстве Селевкидов были в основном греки и македоняне. С течением времени ряд военных поселений получил статус полиса, при этом иногда происходило их объединение с местными самоуправляющимися коллективами. Так, в Гирканской долине в Лидии жили гирканцы, переселенные туда персами с берегов Каспийского моря; они образовали самоуправ­ляющееся объединение вокруг храма Артемиды. С этим объединением слилось македонское военное поселение: объединенная гражданская община стала называться «полис македонцев- гирканцев».

Из военного поселения, по всей вероятности, вырос и полис на берегу Евфрата, известный под двойным (местным и греческим) названием Дура-Европос. Греко-македонские воины, составившие первоначально основное население Дура-Европос, были наделены землей. Они могли продавать свои наделы, хотя эти участки формально считались собственностью царя: в случае отсутствия наследников клер (надел) возвращался в царскую казну. Дура-Европос представлял собой крепость, контролировавшую торговые пути по Евфрату. В крепости находились представители центральной власти: стратег — начальник гарнизона, эпистат (чиновник, «надзиравший» за внутренней жизнью города), царские служащие, следившие за торговлей и взимавшие пошлины в пользу царской казны. На земле, приписанной к Дура-Европос, как это видно из более поздних документов, были также и деревни с местным населением. Во II в. до х.э. Дура-Европос перешел под власть Парфии.

Пергамские цари наряду с греками и македонянами в качестве воинов привлекали выходцев из местных народностей (например, мисийцев). Согласно письму одного из пергамских царей, военным колонистам (катекам) за службу давались участки необработанной земли и виноградники. За эту землю катеки платили V20 ^с зерна и Vl₀ с остальных плодов. Взимая часть урожая, а не твердую плату, царь делил с катеками убытки в случае стихийных бедствий. Кроме того, желая поощрить разведение нужных сельскохозяйственных культур, царь жаловал колонистам свободную от налогов землю для разведения оливковых деревьев. Помимо клеров, полученных за военную службу, катеки могли покупать землю у царской казны. Бездетные катеки имели право завещать свои наделы. Впоследствии земли в пергамских катекиях, как и в военных поселениях Селевкидов, стали покупаться и продаваться. 522

В целом на протяжении III—II вв. происходит постепенное сокращение собственно царского земельного фонда — не только за счет передачи земли в частные руки, но и за счет перехода царской земли к городам.

Город как организация свободных граждан, обладавших определенными экономическими и политическими привилегиями, играл важную роль в общественной структуре стран Передней Азии периода эллинизма.

К старым греческим и восточным городским центрам преемники Александра прибавили много новых. Есть сведения, что Селевк I основал 33 города. Разумеется, большинство городов было выстроено не на пустом месте. Обычно выбиралось какое-либо местное поселение, удобно расположенное в военном и торговом отношении, его расширяли, перестраивали, объявляли полисом и переименовывали в честь царя-основателя или его родственников: так появились Селевкии, Антиохии, Апамея, Стратоникея (две последние названы по имени цариц) и т.п. В этих городах селились македонские ветераны, греческие колонисты, гражданами их становилось местное население — или жившее здесь раньше, или переселенное из окрестных местечек. Наиболее развитые гражданско-храмовые общины (например, в Вавилонии, Палестине) сохраняли свою структуру, а их положение по отношению к царской власти во многом приравнивалось к по­ложению полисов.

Развитие городов не было только результатом государственной политики. Этот процесс начался в доэллинистический период и продолжался в течение ряда последующих веков; царям часто приходилось признавать существующее положение, даруя тому или иному выросшему городу статус полиса. Такие названия полисов, как «Лошадиная деревня», «Священная деревня», показывают, что некоторые города возникали из деревень. Каждый самоуправляющийся гражданский коллектив имел под своим контролем определенную территорию. С подчиненных им городов цари взимали налоги — денежные или натуральные (последние традиционно составляли десятину).

Политические отношения царя и полисов были своеобразны. Монархия Селевкидов не воспринималась греками как территориальное государство в современном смысле. Жители страны, подчинявшейся царскому управлению, считались подданными Селевка, Антиоха и т.д. Царская власть Селевкидов носила, таким образом, по отношению к полисам личный характер; официальным обозначением державы в надписях служило выражение «такой-то царь и его подданные».

Кроме полисов и гражданско-храмовых общин внутри эллинистических монархий существовали территории, находившиеся под управлением наследственного жречества; цари признавали внутреннюю обособленность таких территорий (например, Пессинунта в Малой Азии), но взимали с них налоги в царскую казну и в известной степени контролировали их деятельность. Полисы стремились включить соседние храмовые территории в свою округу, и цари способствовали им в этом. Так, известен длительный спор г. Миласа с жрецом храма в местечке Лабраунда: каждая из сторон претендовала на управление этим местечком. Наконец, Селевкиды (а затем и вторгшийся в эти районы македонский царь Филипп V) утвердили присоединение Лабраунды к Миласе. Цари — и Селевкиды, и Атталиды, и представители местных династий — увеличивали земельные владения городов путем дарений и продажи царской земли, а также путем присоединения более мелких городов к более крупным. Создание крупных городских центров облегчало взимание 523

податей, поскольку с городских территорий подать собирали полисные должностные лица, которые затем часть ее передавали в царскую казну. Но поддержка царями городов объясняется не только финансовыми соображениями: традиционная городская гражданская община была наиболее удобной формой организации свободного населения в среде зависимых эксплу­атируемых земледельцев. Эти организации в период укрепления эллинистических монархий (III в. до х.э.) служили опорой царя и проводником его воли. Цари стремились поставить внутреннюю жизнь города под свой контроль, методы которого были различны: помещение военных гар­низонов, непосредственный надзор с помощью специальных чиновников-эпистатов, находившихся в городах; письма-распоряжения царей, адресованные городам. Существовали и косвенные методы вмешательства: города даровали (не всегда по собственной воле) права гражданства македонским военачальникам, царским приближенным («друзьям царя»); эти люди оказывали влияние на политическую жизнь городов, проводя царскую волю. В государстве Селевкидов получает распространение, хотя и в меньшей степени, чем в Египте, царский культ. Цари стремились установить династический культ, заявив о происхождении Селевкидов от бога Аполлона: они основывали святилища царя и цариц, устанавливали особые жреческие должности. Подобный культ должен был подкрепить права династии на власть; кроме того, он объединял людей из македонского окружения царя, потерявших связь со своими «отеческими богами». Иную роль играл царский культ в полисах: там он олицетворял связь города с личностью царя; полисные культы не носили общегосударственного характера: цари, Селевкиды и Атталиды, почитались только в том городе, где их культ был установлен решением народного собрания (как правило, они почитались вместе с божеством-покровителем города). Полисы, таким образом, поклонялись царю-богу, но богом его признавал гражданский коллектив, сохранявший (хотя бы номинально) высший суверенитет — даже по отношению к божеству. Помимо политических мотивов в установлении царских культов играли роль благодарность за благодеяния и вера в сверхъестественные способности правителей (особенно тех, кто одерживал победы над своими противниками), надежда обрести в них богов-покровителей вместо прежних, терявших доверие полисных богов.

В период расцвета державы Селевкидов, длившийся до начала II в. до х.э., сравнительно прочный союз центральной власти с городами, использование катекий для контроля над сельской территорией обеспечивали планомерную эксплуатацию масс сельского населения. В этот период можно проследить известный рост производства на царских и городских землях, внедрение новых сельскохозяйственных культур. Селевкиды пытались культивировать индийский бальзам; в Вавилонии и Сузиане, по свидетельству Страбона, разводили рис и новые сорта винограда. Эллинистический полис контролировал сельскую территорию, часть которой находилась в собственности граждан, часть составляла общественный фонд города (пастбища, которыми граждане могли пользоваться за плату; земли, сдаваемые в аренду); кроме того, к полису была приписана территория, где располагались деревни и различного типа поселения, жители которых не пользовались гражданскими правами, подчинялись должностным лицам города и уплачивали городу подати деньгами или натурой. Иногда крупный полис главенствовал над более мелкими, сохранявшими внутреннюю автономию, но платившими налоги господствующему городу. В зави­симых полисах находились должностные лица, направленные туда из полиса господствующего. Сельские общины на городских территориях пользовались некоторым внутренним самоуправлением (там действовало деревенское народное собрание), имели общинный фонд и общественные земли (как правило, земли вокруг святилищ), которые находились под контролем общин; например, в надписи одной малоазийской деревни, расположенной на территории полиса, говорится о решении деревни засадить священный участок: тот из общинников, который вырастит не меньше трех деревьев и сохранит их в хорошем состоянии в течение пяти лет, будет за это чествоваться в течение последующих пяти лет на ежегодном празднестве. Кроме того, жители деревни делали взносы на общественные нужды (до 100 драхм). Земледельцы были лично- свободны и имели свободу передвижения.

Характерной чертой эллинистического города было существование в нем разных групп населения — принадлежавших к разным народностям, имевших различное правовое положение. В гражданские коллективы полисов входили как греки и македоняне, так и представители местного населения: последних было особенно много во вновь основанных полисах и местных городах, получивших статус полиса. В Селевкии на Тигре отмечено большое количество переселенных туда вавилонян; в Антиохии на Оронте наряду с греками жили сирийцы; Антиохию-Эдессу в Верхней Месопотамии современники называли полуварварской. Граждане негреческого про­исхождения часто принимали эллинские имена, но это не было правилом: в источниках встречаются упоминания представителей верхушки городского населения (например, послов к царю), которые носили негреческие имена и отчества.

В эллинистический период продолжаются переселения из одних областей и городов в другие. Отдельные переселенцы за особые заслуги перед городом или царем получали полные права гражданства (среди них были и лица негреческого происхождения); другие получали только право владения землей без политических прав (разрешение лицам, не являющимся гражданами города, приобретать землю на его территории — одно из характерных отличий эллинистического полиса от классического); иногда такое право на приобретение земли даровалось взаимно всем гражданам договаривающихся между собой городов. Переселенцы из сельской местности или других городов, не получившие никаких привилегий, составляли более низкую правовую группу — пареков, они имели право жить в городе и округе, но не приобретать землю в собственность, принимали участие в городских празднествах. Пареками могли стать вольноотпущенники; земле­дельцы, переселившиеся в город и внесенные в списки пареков, теряли связь с сельской общиной. Иногда переселенцы одной народности составляли особую самоуправляющуюся организацию внутри города — поли-тевму. Такие политевмы образовывали иудеи, возможно, также сирийцы в Антиохии на Оронте.

Дата добавления: 2015-08-28