Э. А. ЖЕЛУБОВСКАЯ (ответственный редактор), 14 страница

Во-вторых, в 1843 г. Маркс понял гражданское общество как фактор, определяющий государство и право, т. е. политическую надстройку; в 1844 г. он уже установил, что производство определяет все другие сто­роны общества, в том числе и формы общественного сознания (религия, наука, искусство и т. д.).

Правда, один факт как будто противоречит такому пониманию. В «Святом семействе» Маркс указывает, что еще в «Deutsch-Französi­sche Jahrbücher» «живучесть еврейской религии была объяснена прак­тическими основами гражданского общества, находящими себе фанта­стическое отражение в еврейской религии... Доказано было, что задача преодоления еврейской сущности на самом деле есть задача упраздне­ния еврейского духа гражданского общества, бесчеловечности современ­ной жизненной практики» ⁴⁹. Обратимся к самому тексту статьи «К ев­рейскому вопросу», на которую ссылается Маркс. Там было сказано: «Религия для нас уже не причина мирской ограниченности, а лишь ее проявление. Поэтому мы объясняем религиозные путы свободных граж­дан государства их мирскими путами. Мы не утверждаем, что граждане государства должны покончить со своей религиозной ограниченностью, чтобы уничтожить свои мирские путы. Мы утверждаем, что они покон­чат со своей религиозной ограниченностью только тогда, когда уничто­жат свои мирские путы» ⁵⁰. Как видим, здесь нет прямо выраженной мысли, что гражданское общество определяет религию или что религия есть фантастическое отражение практических основ гражданского об­щества. Мысль Маркса сформулирована здесь менее определенно, чем можно было бы судить на основании его собственного свидетельства. Так, уже в «Святом семействе», написанном всего через год после этой

⁴⁹ К. Μ α ρ к с и Ф. Э н г е л ъ с. Соч., т. 2, стр. 121—122.

⁵⁰ Μ а ρ к с и Φ Энгельс. Соч., т. 1, стр. 388; ср. также 4-й тезис Маркса о Фейер-

бахе.

статьи, можно наблюдать определенное «ретроспективное смещение» в оценке степени ее зрелости. Но, даже если отвлечься от этого, пусть тон­кого, различия, все-таки мысль о том, что гражданское общество опре­деляет религию, и мысль о всеопределяющей роли производства — дале­ко не равноценны ни по глубине, ни по универсальности.

Таким образом, между уровнями 1843 г. и 1844 г. можно констатиро­вать существенное различие. Если еще раз сопоставить понимание функ­циональной структуры общества, достигнутое Марксом в это время, с развитой концепцией 1859 г.: производительные силы — производст­венные отношения — политическая надстройка — формы общественного сознания,— то с высоты 1859 г. первые две концепции можно опреде­лить так. 1843 год: II звено определяет III звено. 1844 год: нерасчленен­ная совокупность I и II звеньев определяет совокупность III и IV звеньев.

К такой схематической интерпретации второй ступени в процессе становления материалистического понимания истории — эта ступень представлена «Экономическо-философскими рукописями 1844 года» — необходимо присоединить все те оговорки и уточнения, которые были изложены выше при анализе первой ступени, представленной рукописью 1843 г. «К критике гегелевской философии права». Но при всех возмож­ных поправках, оговорках и уточнениях ясно одно: лето 1843 г. и лето

1844 г.— это две качественно различные стадии выработки материали-
стического понимания истории, и вторая стадия существенно отличает-
ся от первой и глубиной, и полнотой общей концепции. В 1844 г. Маркс
достиг нового, более глубокого и полного понимания структуры об-
щества.

С этим новым пониманием структуры общества в «Экономическо-философских рукописях» связан прямо или косвенно, частично как предпосылки, частично как следствия, целый ряд важнейших новых элементов складывающейся теории.

Маркс здесь по существу уже выясняет специфическое отличие че­ловека от животного. Это существенное отличие он находит в производ­стве ⁵¹. Рассматривая производство как практическое отношение челове­ка к природе, Маркс ε принципе уже вполне последовательно диалекти­чески и материалистически разрешает проблему взаимодействия чело­века и природы ⁵². Уже здесь Маркс развивает историческое понимание природы, которая во все большей мере становится продуктом человече­ской деятельности. Ключевым моментом в решении этих проблем яв­ляется диалектико-материалистичеекий анализ труда (resp. производ­ства).

В рукописях последовательно осуществляется принцип историзма. Как исторически возникшие и исторически преходящие рассматривают­ся отчуждение труда, частная собственность и т. д. Впрочем принцип историзма есть лишь форма проявления диалектического понимания истории, а это последнее было развито уже Гегелем ⁵³. В отличие от Ге-

⁵¹ См. Н.Маркс и Ф. Э н г е л ь с. Из ранних произведений, стр. 566, 598.

⁵² См. там же, стр. 566, 594—596.

⁵³ «Гегель,— писал Энгельс,— освободил от метафизики понимание истории, он сделал его диалектическим, но его понимание истории было по своей сущности идеалистическим» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 667).

9 Маркс — историк

геля, Маркс не только перенес этот принцип на материалистическую ос­нову, перевел его в материалистическое понимание истории, но и раз­вил его действительно последовательно, распространив его на современ­ное ему буржуазное общество и капиталистический способ производст­ва, а также и на понимание природы (правда, основной труд по решению этой последней задачи в ее полном объеме выпал на долю Энгельса, и притом в период после 1858 г., главным образом в десятилетие 1873— 1883 гг.) ⁵⁴. В «Экономическо-философских рукописях» принцип исто­ризма применительно к капиталистическому производству выступает уже прямо как теоретическая основа коммунизма.

Существенной составной частью материалистического понимания истории является теория классов и классовой борьбы. В этом отношении важно отметить, что понятие «классов гражданского общества», как мы уже видели выше, появляется у Маркса в его статье «К критике геге­левской философии права. Введение». В «Экономическо-философских рукописях» Маркс пользуется теорией классов в том виде, в каком она была представлена в труде А. Смита и в произведениях других экономи­стов, но с одной существенной поправкой — как и другие коммунисты, Маркс считает, что в будущем вместе с уничтожением частной собствен­ности исчезнут и классы. Историзм — одно из главных отличий Маркса от буржуазных экономистов уже в это время. Вместе с тем первое, ви­димо, косвенное, знакомство с работами французских историков перио­да Реставрации и, главным образом, изучение политической экономии, оперировавшей понятием класса в экономическом смысле, очевидно, явилось одной из теоретических предпосылок для выработки специфиче­ски марксистской концепции о связи общественных классов с производ­ством.

Классическая формулировка сущности, самое точное определение специфики марксистской теории классов и классовой борьбы содержит­ся в известном письме Маркса Вейдемейеру 5 марта 1852 г. В этом же письме Маркс указывает на два теоретических источника или, точнее говоря, на два теоретических направления, которые предшествовали его собственной теории классов и классовой борьбы: одно представлено бур­жуазными историками, другое — буржуазными экономистами. Напом­ним это классическое место:

«Что касается меня,— писал Маркс,— то мне не принадлежит ни та заслуга, что я открыл существование классов в современном обществе, ни та, что я открыл их борьбу между собою. Буржуазные историки за­долго до меня изложили историческое развитие этой борьбы классов, а буржуазные экономисты — экономическую анатомию классов. То, что я сделал нового, состояло в доказательстве следующего: 1) что сущест­вование классов связано лишь с определенными историческими фазами развития производства, 2) что классовая борьба необходимо ведет к дик-

⁵⁴ «Маркс и я,— писал Энгельс в предисловии ко второму изданию «Анти-Дюринга»,— были едва ли не единственными людьми, которые спасли из немецкой идеалистической философии сознательную диалектику и перевели ее в материалистическое понимание природы и истории» (К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 20, стр. 10). И в первой главе книги: «Как у французов XVIII века, так и у Гегеля господствовало представление о природе, как о всегда равном себе целом» и т. д. (там же, стр. 24).

татуре пролетариата, 3) что эта диктатура сама составляет лишь пере­ход К уничтожению всяких классов и к обществу без классов» ⁵⁵.

Если теперь с точки зрения этих существенных характеристик впол­не развитой теории классов и классовой борьбы взглянуть на содержа­ние «Введения к критике гегелевской философии права» и «Экономиче­ско-философских рукописей», то можно оценить степень зрелости их в этом отношении примерно так: ничего специфически марксистского в понимании общественных классов здесь еще почти нет, но в «Экономи­ческо-философских рукописях» уже есть определенные предпосылки бу­дущей специфически марксистской теории классов. Этими предпосылка­ми являются: понимание определяющей роли производства, историзм в понимании частной собственности, понимание исторической неизбежно­сти уничтожения классов.

В самом конце «Экономическо-философских рукописей» Маркс об­ращает внимание на проблему разделения труда, что является одним из следствий осознания центральной, определяющей роли труда, производ­ства. Маркс, как бы предчувствуя особую плодотворность дальнейшего поиска социальных и исторических закономерностей именно в этом на­правлении, отмечает: «Рассмотрение разделения труда и обмена пред­ставляет величайший интерес...» ⁵⁶. Через год-полтора теория разделе­ния труда будет разработана в «Немецкой идеологии». Возможно — это подлежит дальнейшему исследованию,— что именно через анализ разделения труда и был сделан следующий, притом решающий, шаг в выработке материалистического понимания истории, реализованный в «Немецкой идеологии».

Мы рассмотрели, чего достиг Маркс в «Экономическо-философских рукописях» в понимании структуры общества. Но с достижениями в этом определяющем направлении связано здесь первое поддающееся на­блюдению и констатации развитие и другой стороны материалистиче­ского понимания истории, именно — первая периодизация истории. Правда, строго говоря, эта периодизация присутствует здесь не в явном виде, а косвенно, содержится, так сказать, implicite, потенциально. Но она может быть выведена из некоторых основных положений рукописей. Историзм в понимании частной собственности, разделения труда и от­чуждения труда внутренне связан с определенным пониманием истории общества в целом, а из этого последнего прямо вытекает определенное представление о периодизации истории.

В отличие от своих предшественников, которые вскрыли и подвергли острой критике социальные противоречия, связанные с существованием частной собственности, Маркс понял историческую необходимость ее на определенной ступени развития общества. И его понимание необходимо­сти уничтожения частной собственности вытекало не из соображений вечного разума и вечной справедливости, а из строго научного анализа объективных закономерностей развития производства как основы обще­ства. В этом — одна из коренных особенностей научного коммунизма.

В конце «Экономическо-философских рукописей» мы уже находим следующий важный вывод: «Именно то обстоятельство, что разделение

⁵⁵ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 28, стр. 424—427.

⁵⁶ К. Маркс и Ф. Э н г ельс. Из ранних произведений, стр. 614. 131

труда и обмен суть формы частной собственности, как раз и служит до­казательством как того, что человеческая жизнь нуждалась для своего осуществления в частной собственности, так, с другой стороны, и того, что теперь она нуждается в упразднении частной собственности» ⁵⁷. В этом, как и в других положениях, развитых в «Экономическо-фило­софских рукописях», уже содержится implicite определенная периодиза­ция истории: 1) период, когда еще не существовало частной собственно­сти, разделения труда, отчуждения труда; 2) период частной собствен­ности и т. д.; 3) период после уничтожения частной собственности и всего, что с ней связано. Эта периодизация, с точки зрения развитой марксистской концепции, сводится к схеме: доклассовое — классовое — будущее бесклассовое коммунистическое общество. Сведенная к своей абстрактной сущности и вырванная из общего контекста мировоззрения Маркса, такая концепция напоминает исторические концепции Себасть­яна Франка и Руссо. Однако принципиальное отличие концепции Марк­са уже в 1844 г. заключалось в том, что в основе ее лежало понимание определяющей роли производства в существовании и развитии обще­ства.

Таким образом, анализ содержания «Экономическо-философских ру­кописей» позволяет констатировать следующее: здесь у Маркса уже сло­жилась первая целостная, но еще неразвитая диалектико-материалисти-ческая концепция структуры общества и периодизации истории.

Результаты, достигнутые в работе над «Экономическо-филоеофскими рукописями», нашли определенное отражение и некоторое дальнейшее развитие в той большей части текста «Святого семейства», которую на­писал Маркс. Многие особенности содержания этой книги позволяют воссоздать тот уровень материалистического понимания истории, которо­го Маркс достиг к осени 1844 г. Но в интересующем нас плане наиболь­ший интерес представляет следующее прямое высказывание, имеющее обобщающий смысл:

«Или критическая критика полагает,— отвечает Маркс Б. Бауэру,— что она дошла хотя бы только до начала познания исторической дейст­вительности, исключив из исторического движения теоретическое и практическое отношение человека к природе, естествознание и промыш­ленность? ⁵⁸ Или она думает, что действительно познала какой бы то ни было исторический период, не познав, например, промышленности этого периода, непосредственного способа производства самой жизни? Правда, спиритуалистическая, теологическая критическая критика знакома (зна­кома, по крайней мере, в своем воображении) лишь с политическими, литературными и теологическими громкими деяниями истории ⁵⁹. По­добно тому как она отделяет мышление от чувств, душу от тела, себя самое от мира, точно так же она отрывает историю от естествознания и промышленности, усматривая материнское лоно истории не в грубо-

⁵⁷ К. Μ а р к с и Ф. Э н г е л ъ с. Из ранних произведений, стр. 615.

⁵⁸ В «Экономическо-философских рукописях», «Святом семействе» и «Немецкой идеологии»
в аналогичных контекстах «промышленность» — «производство».

⁵⁹ Понятие Haupt- und Staatsaktion (это выражение переводится здесь словами «громкие деяния истории») фигурирует в типично идеалистических трудах Л. Ранке (см. Е. А. Носминский. Историография средних веков. М., 1963, стр. 336—337). Издавав­шийся Ранке журнал «Historisch-politische Zeitschrift» Маркс критически изучал в крейцнахский период.

материальном производстве на земле, а в туманных облачных образова­ниях на небе» ⁶⁰.

В своем конспекте «Святого семейства» Ленин отчеркнул все это ме­сто и написал на полях: «Notabene» ⁶¹.

Материальное производство есть материнское лоно истории,— с такой прямотой и обобщающей силой эта мысль сформулирована здесь впер­вые. Отметим также первое употребление в приведенном месте термина «способ производства».

В двух других местах книги можно обнаружить подходы к основной категории материалистического понимания истории — к понятию «про­изводственных отношений»,— но только подходы, не больше.

В первом случае ⁶² Маркс, рассматривая «предмет» как «обществен­ное отношение человека к человеку», затрагивает проблему овеществле­ния общественных отношений (ср. проблему опредмечивания в «Эконо­мическо-философских рукописях» и проблему фетишизма и овеществ­ления производственных отношений в «Капитале»). На это место обра­тил внимание Ленин. В своем конспекте он подчеркивает: «Это место характерно в высшей степени, ибо показывает, как Маркс подходит к основной идее всей своей «системы», sit venia verbo [да будет позволено так сказать],— именно к идее общественных отношений производст­ва» ⁶³. Правда, ошибочно было бы думать, как нередко полагают, что это — главное направление подхода.

Во втором случае ⁶⁴ Маркс рассматривает «экономические и промыш­ленные отношения» как экономический базис, определяющий политиче­скую надстройку.

Таковы наиболее существенные прорывы вперед, в направлении бу­дущей целостной концепции материалистического понимания истории, осуществленные Марксом осенью (сентябрь — ноябрь) 1844 г. в «Свя­том семействе».

В целом независимо от Маркса в том же направлении развивались в этот период и воззрения Энгельса.

Сам он описывает свой переход к материализму следующим образом: «Живя в Манчестере, я, что называется, носом натолкнулся на то, что экономические факты, которые до сих пор в исторических сочинениях не играют никакой роли или играют жалкую роль, представляют, по крайней мере для современного мира, решающую историческую силу; что они образуют основу, на которой возникают современные классовые противоположности; что эти классовые противоположности во всех стра­нах, где они благодаря крупной промышленности достигли полного раз­вития, следовательно, особенно в Англии, в свою очередь составляют ос­нову для формирования политических партий, для партийной борьбы и тем самым для всей политической истории» ^б5. В Манчестере Энгельс жил с ноября 1842 г. по август 1844 г. Следовательно, свой переход к ма­териалистическому воззрению на историю он датирует именно этим пе-

⁶⁰ К. M ар к с и Ф. Э н г е л ь с. Соч., т. 2, стр. 166.

⁶¹ В. И.Ленин. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 33—34.
⁶² См. К. Mapкс u Ф. Энгельс. Соч., т. 2, стр. 46—47
⁶³ В.И.Лени н. Полн. собр. соч., т. 29, стр. 15—16.
⁶⁴ См. К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 2, стр. 136.
⁶⁵ К. Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 21, стр. 220.

риодом. Однако сопоставление приведенного свидетельства с работами Энгельса указанного периода выявляет определенное «ретроспективное смещение» в оценке степени зрелости его взглядов этого времени.

Сообщив далее о том более обобщенном, чем у него самого, результа­те, к которому пришел Маркс в «Deutsch-Französische Jahrbücher» (это место мы уже цитировали выше), Энгельс продолжает: «Когда я летом 1844 г. посетил Маркса в Париже, выяснилось наше полное согласие во всех теоретических областях, и с того времени началась наша совместная работа» ⁶⁶. Историческая встреча, положившая начало дружбе и сотруд­ничеству Маркса и Энгельса, произошла в конце августа 1844 г., т. е. сра­зу после написания «Экономическо-философских рукописей». К этому времени, очевидно, сказалось и взаимное влияние их друг на друга через их работы, опубликованные в «Deutsch-Französische Jahrbücher». У Эн­гельса обе основные статьи Маркса, видимо, укрепили и углубили само­стоятельно возникшие начатки материалистического понимания исто­рии. На Маркса существенное влияние прежде всего оказала напечатан­ная в том же ежегоднике работа Энгельса «Наброски к критике политической экономии». Эта работа, которую 15 лет спустя Маркс оха­рактеризует как гениальную, явилась одним из главных стимулов, по­будивших Маркса заняться изучением политической экономии.

Существенным шагом вперед в выработке материалистического по­нимания истории — не только с точки зрения индивидуального развития Энгельса, но и с точки зрения развития самой этой марксистской кон­цепции — явилась книга Энгельса «Положение рабочего класса в Анг­лии». Маркс, правда (видимо, сознательно), переоценивает степень зре­лости данной концепции в книге Энгельса, когда в предисловии к «К кри­тике политической экономии», изложив сущность материалистического понимания истории в его уже классически развитом виде, он непосред­ственно вслед за этим продолжает: «Фридрих Энгельс, с которым я со времени появления его гениальных набросков к критике экономических категорий (в «Deutsch-Französische Jahrbücher») поддерживал постоян­ный письменный обмен мнениями, пришел другим путем к тому же ре­зультату, что и я (ср. его «Положение рабочего класса в Англии»)...» ⁶⁷ Сравнение этого утверждения с содержанием книги Энгельса ясно по­казывает, что в ней не было еще развитой целостной концепции мате­риалистического понимания истории даже приблизительно в том виде, в каком ее только что перед этим изложил Маркс. Но все-таки тогда, в конце 1844 — начале 1845 г., когда она писалась, в ней было и нечто существенно новое в понимании исторического процесса — на примере истории Англии. В самом начале введения к своей книге Энгельс фор-

⁶⁶ К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 21, стр. 220.

⁶⁷ К. Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 8. Сам Энгельс описывает этот момент эво-
люции своих воззрений следующим образом. Изложив в предисловии к английскому из-
данию «Манифеста Коммунистической партии» 1888 г. основную идею материалистиче-
ского понимания истории, он сообщает: «К этой мысли, которая, по моему мнению, дол-
жна для истории иметь такое же значение, какое для биологии имела теория Дарвина,
оба мы постепенно приближались еще за несколько лет до 1845 года. В какой мере мне
удалось продвинуться в этом направлении самостоятельно, лучше всего показывает моя
работа «Положение рабочего класса в Англии»» (К. Маркс и Ф. Э и г е ль с. Соч.,
т. 21, стр. 367—368). Обратите внимание на оговорки в приведенных свидетельствах:

Маркс говорит «сравни», Энгельс тоже употребляет ограничительное «в какой мере».

мулирует важное отправное положение, исходя из которого и развивая которое, он затем анализирует огромный фактический материал из эко­номической истории Англии. Этот исходный и руководящий тезис Энгельса гласит: промышленная революция произвела полный перево­рот в гражданском обществе ⁶⁵. Это положение относится, правда, только к новейшей истории Англии. Но в этих пределах Энгельс более резко осознает и формулирует связь между развитием производства и разви­тием общества и в такой общей форме начинает нащупывать связь меж­ду производительными силами и производственными отношениями. Так намечается один из подходов к центральной проблеме всей концепции. Но начало решающих событий в этой области относится уже к весне 1845 г.

Вернемся теперь снова на наш главный наблюдательный пункт — к предисловию к «К критике политической экономии» — и проследим сле­дующую, на этот раз решающую, стадию становления материалистиче­ского понимания истории. В изложении Маркса мы дошли до момента, когда он начал систематическое изучение политической экономии: «На­чатое мною в Париже изучение этой последней я продолжал в Брюссе­ле, куда я переселился вследствие приказа г-на Гизо о моей высылке из Парижа». Затем Маркс продолжает: «Общий результат, к которому я пришел и который послужил затем руководящей нитью в моих дальней­ших исследованиях, может быть кратко сформулирован следующим об­разом». И далее следует классическая формулировка сущности материа­листического понимания истории. Это известнейшее место мы — не без умысла — опускаем. Изложив суть своей концепции, Маркс сообщает — это место мы уже приводили,— что Энгельс «пришел другим путем к тому же результату», после чего Маркс продолжает свой рассказ сле­дующим образом: «...И когда весной 1845 г. он (Энгельс.— Г. Б.) также поселился в Брюсселе, мы решили сообща разработать наши взгляды в противоположность идеологическим взглядам немецкой философии, в сущности свести счеты с нашей прежней философской совестью. Это намерение было осуществлено в форме критики послегегелевской фило­софии. Рукопись — в объеме двух толстых томов в восьмую долю ли­ста — давно уже прибыла на место издания в Вестфалию, когда нас из­вестили, что изменившиеся обстоятельства делают ее напечатание не­возможным. Мы тем охотнее предоставили рукопись грызущей критике мышей, что наша главная цель — уяснение дела самим себе — была до­стигнута» ^б9.

Рукопись, в которой Маркс и Энгельс уяснили дело самим себе,— это «Немецкая идеология».

Сопоставляя то, что Маркс сообщает до и после изложения сущности самой его концепции,— чтобы облегчить такое сопоставление, мы и опу­стили это известное место,— сопоставляя сказанное Марксом до и после

⁶⁸ См. К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 2, стр. 243.

⁶⁹ К.Маркс и Ф. Энгельс. Соч., т. 13, стр. 6—8.

этого места, можно сделать определенный вывод относительно того, ког­да и где пришел Маркс к общему результату своего исследования закона развития человеческого общества. К этому результату Маркс пришел в Брюсселе в 1845 г. и «уяснил» его себе в «Немецкой идеологии».

Мы уже видели, что в работах Маркса до брюссельского периода еще не сложилась в полном виде концепция, классическую формулировку которой Маркс дал в рассматриваемом предисловии 1859 г. С другой стороны, именно в первой главе «Немецкой идеологии» мы впервые на­ходим не только все элементы содержания этой концепции, но и обоб­щенную формулировку ее сущности, которая даже по форме напоминает классическое резюме 1859 г.⁷⁰

Но, прежде чем конкретизировать это общее представление о значе­нии 1845 г. в истории материалистической концепции Маркса, необходи­мо учесть еще два важных свидетельства Энгельса.

Первое относится к 1885 г. («К истории Союза коммунистов»): «Ког­да мы весной 1845 г. снова встретились в Брюсселе,— сообщает Эн­гельс,— Маркс, исходя из вышеуказанных основных положений, уже завершил в главных чертах развитие своей материалистической теории истории, и мы принялись за детальную разработку этих новых воззре­ний в самых разнообразных направлениях» ⁷¹.

Второе относится к 1888 г. (Предисловие к английскому изданию «Манифеста Коммунистической партии»): «Когда же весной 1845 г. я вновь встретился с Марксом в Брюсселе,— повторяет Энгельс,— он уже разработал эту мысль и изложил ее мне почти в столь же ясных выра­жениях, в каких я привел ее здесь» ⁷².

Таким образом, и Маркс, и Энгельс одинаково утверждают, что к вес­не 1845 г. Маркс уже пришел к общей концепции материалистического понимания истории, уже завершил в главных чертах развитие материа­листической теории истории, уже почти разработал основную концеп­цию — ядро этой теории — и изложил ее Энгельсу.

Маркс вынужден был переселиться в Брюссель в начале февраля, Энгельс переехал в Брюссель в начале апреля 1845 г. Значит, можно счи­тать, что Маркс изложил Энгельсу эту сложившуюся у него в общих чер­тах концепцию в апреле 1845 г.

С другой стороны, Маркс утверждает, что именно в «Немецкой идео­логии», т. е. несколько позднее, они «уяснили дело самим себе». Сопо­ставление этого свидетельства с фактами — с содержанием рукописи «Немецкой идеологии» и других работ 1845 г., предшествовавших ей,— ясно показывает, что, во-первых, до «Немецкой идеологии» эта концеп­ция еще не появляется и, во-вторых, в рукописи самой «Немецкой идео­логии» она как раз находится в завершающей фазе своего формирова­ния. Следовательно, у нас есть все основания различать уровень, достиг­нутый весной 1845 г., и уровень, достигнутый в «Немецкой идеологии». Но о первом мы можем судить лишь по косвенным данным, тогда как содержание «Немецкой идеологии» доступно прямому исследованию.

Однако в общей форме различие между этими двумя ступенями все-

⁷⁰ См. К. Μ α ρ к с и Ф. Э и г е л ъ с. Фейербах..., стр. 28 сл. и 51 сл. ⁷¹ К.Маркс и Ф.Энгельс. Соч., т. 21, стр. 220. ⁷² Там же, стр. 368.

таки поддастся определению. В 1888 г., т. е. как раз в то же время, к ко­торому относятся приведенные свидетельства Энгельса о встрече с Марк­сом весной 1845 г., публикуя впервые тезисы Маркса о Фейербахе, Эн­гельс датировал их весной 1845 г. и определил как «первый документ, содержащий в себе гениальный зародыш нового мировоззрения» ⁷³. Анализ записной книжки Маркса, в которой находятся «Тезисы о Фей­ербахе», показывает, что они были написаны после приезда Энгельса в Брюссель, по всей вероятности в апреле 1845 г. Сравнительный же ана­лиз «Тезисов о Фейербахе» и «Немецкой идеологии» позволяет сделать вывод, что «Тезисы» представляют собой набросок идей, которые Маркс и Энгельс должны были разработать в задуманной ими весной 1845 г. совместной работе, т. е. в будущей «Немецкой идеологии». Отсюда — соотношение между «Тезисами о Фейербахе» и «Немецкой идеологией» и аналогичное соотношение между двумя соответствующими уровнями развития теории: гениальный зародыш и первая всесторонняя разработ­ка материалистического понимания истории. Причем в ходе разработки произошло окончательное осознание и прояснение самой концепции ⁷⁴.

А теперь присмотримся более внимательно к специфическому отли­чию положительного содержания «Немецкой идеологии» от того, чего Маркс достиг во всех предшествующих своих работах. Сравнение «Не­мецкой идеологии» со всеми предшествующими и последующими произ­ведениями Маркса и Энгельса позволяет выявить то существенно новое, что появляется именно здесь, в этой рукописи 1845—1846 гг. Это специ­фически и принципиально новое есть диалектика производительных сил и производственных отношений. В рукописи «Немецкой идеологии», в ее первой главе, впервые зафиксировано это важнейшее открытие в обла­сти материалистического понимания истории, здесь Маркс и Энгельс впервые раскрывают диалектическое взаимодействие в развитии произ­водительных сил и производственных отношений.

Дата добавления: 2015-08-27