36 страница. Он собирался приказать им увести пса, когда услышал тихое поскуливание и звон.

Он собирался приказать им увести пса, когда услышал тихое поскуливание и звон.

– Нет, Джордж, – сказала Мэри. – Тебе нельзя к нему.

– Он хочет подойти ко мне?

– Когда мы его тренировали, то использовали твою рубашку. Он узнал твой запах.

Повисла длинная, длинная пауза, а затем Роф тряхнул головой:

– Не знаю, получится ли из меня собаковод. К тому же, что насчет Бу…

– Он тут, с нами, – сказала Бэт. – Сидит рядом с Джорджем. Бу спустился вниз, как только пес вошел в дом, и с тех пор не отходит от него. Думаю, они вроде как нравятся друг другу.

Проклятье, даже кот против него.

Опять тишина.

Роф медленно вложил кинжал в ножны и сделал два широких шага влево, огибая стол. Пройдя еще немного, он остановился посреди кабинета.

Джордж заскулил, и снова донесся тихий звон его поводка.

– Пусти его ко мне, – мрачно произнес Роф, чувствуя себя принужденным, и это ему ничуть не нравилось.

Он услышал, как приближается животное, топот лап и звяканье ошейника становилось все ближе, а потом…

Мягкая, словно бархат, морда уткнулась ему в ладонь, и шершавый язык быстро облизнул его кожу. Затем пес нырнул под руку и улегся у его бедра.

Уши были шелковистыми и теплыми, шерсть животного немного вилась на кончиках.

Это был крупный пес с большой квадратной головой.

– Какой он породы?

– Золотистый ретривер. Его выбирал Фритц.

– Я подумал, это идеальная порода, сэр, – заговорил доджен, стоя в дверях, будто он боялся зайти в комнату, учитывая масштаб напряжения.

Роф провел руками по бокам пса, нащупав ремни, обвивавшие его грудь, и поводок, который мог держать слепой человек.

– Что он умеет?

– Все, что тебе нужно, – ответила Мэри. – Он может выучить планировку дома, и если ты дашь ему команду отвести тебя в библиотеку, он это сделает. Он может помочь двигаться на кухне, отвечать на телефон, что-то искать. Джордж замечательный пес, и если вы поладите, то ты сможешь обрести ту независимость, к которой, я знаю, стремишься.

Чертова женщина. Она знала, что именно его беспокоило. Но может ли животное стать решением проблемы?

Джордж тихо заскулил, будто отчаянно хотел получить эту работу.

Роф отпустил пса и встал, все его тело начало трясти.

– Я не знаю, смогу ли… – прохрипел он. – Не знаю, смогу ли… быть слепым.

Бэт немного покашляла, будто бы поперхнулась, потому что сам он поперхнулся.

Но Мэри своим решительным, но любезным голосом сказала то, что нужно было сказать:

– Роф, ты уже слеп.

Невысказанное «смирись с этим» резонировало в его голове, освещая реальность, по которой он с трудом передвигался. Конечно, он прекратил просыпаться каждый день с надеждой, что зрение вернется, он дрался с Пэйн, занимался любовью со своей шеллан, поэтому не чувствовал себя слабым физически. Также он работал и разбирался со всеми королевскими делами и так далее. Но это не значило, что все великолепно. Роф постоянно спотыкался, врезался во что-то, ронял вещи… держался за свою шеллан, которая целый месяц не покидала дом из-за него… просил братьев отвести его в нужные места… стал обузой, что всегда презирал.

Он даст этой собаке шанс, но это не означало, что он с распростертыми объятиями примет свою слепоту, сказал себе Роф. Но это может помочь ему самостоятельно передвигаться.

Роф повернулся, чтобы они с Джорджем смотрели в одном направлении, а затем подошел к собаке ближе. Наклонившись в сторону, он нашел поводок и сжал его.

– И что теперь?

После мертвой тишины, будто он не на шутку всех удивил, настало время обсуждения и демонстрации, но Роф услышал и усвоил лишь четверть сказанного. Очевидно, этого было достаточно, потому что вскоре они с Джорджем уже ходили по кабинету.

Чтобы не приходилось наклоняться в сторону, держа поводок, его нужно было установить на максимально удобную длину, и пес справлялся со всем гораздо лучше хозяина. Но через какое-то время они вышли из кабинета и прогулялись по коридору. Следующим заданием стало спуститься по главной лестнице и подняться обратно.

Без чьей-либо помощи.

Когда Роф вернулся в свой кабинет, то перед ним собралась группа людей – которая теперь стала больше, поскольку все его братья и Лэсситер, очевидно, присоединились к Бэт, Фритцу и Мэри. Роф уловил запах каждого из них… там были нотки надежды и беспокойства.

Он не винил их за эти чувства, но ему не нравилось оказанное внимание.

– Как ты выбрал породу, Фритц? – сказал он, потому что нужно было заполнить тишину, а игнорировать розового слона в комнате не имело смысла.

Или светлого пса, раз уж на то пошло.

– Я, эээ… – произнес дрожащим голосом старый дворецкий, будто бы он, наряду со всеми, боролся с эмоциями. – Я выбрал его… – доджен прочистил горло. – Я выбрал его, а не лабрадора, потому что он больше линяет.

– И в чем здесь преимущество? – моргнул Роф невидящими глазами.

– Потому что вашему персоналу нравится пылесосить. Я подумал, для них это будет приятным подарком.

– О, точно… конечно. – Роф хмыкнул, а затем рассмеялся. Когда к нему присоединились другие, напряжение в комнате немного спало. – И почему я об этом не подумал.

Бэт подошла к нему и поцеловала:

– Давай просто посмотрим, что из этого получится, хорошо?

– Ладно. – Роф погладил Джорджа по голове. – Хорошо. – Он повысил голос. – Хватит болтать. Кто сегодня идет на улицы? Ви, мне нужен финансовый отчет. Джон все еще пьяный валяется в отключке в своей постели? Тор, я хочу, чтобы ты связался с оставшимися семьями из Глимеры и разузнал, сможем ли мы вернуть хоть кого-нибудь из парней…

Раздавая приказы, Роф тут же получал ответы, люди зашевелились, рассаживаясь по местам, Фритц ушел, чтобы убрать со стола после Последней Трапезы, а Бэт устроилась в старом кресле Тора. И все это нравилось Рофу.

– Кстати, мне нужно другое кресло, – сказал он, обогнув вместе с Джорджем стол.

– Ну надо же, ты таки стер его в порошок, – протянул Рейдж.

– Я могу что-нибудь сделать? – предложил Ви. – Я хорош в резьбе по дереву.

– Как насчет Баркалонджера[194]? – вставил Бутч.

– Ты хочешь это кресло? – спросила Бэт.

– Пусть кто-нибудь просто принесет мне ту штуку в углу у камина, – сказал Роф.

Когда Фьюри поднес его, Роф сел и подвинулся вперед… только чтобы удариться коленями об столешницу.

– Да, это, должно быть, больно, – пробормотал Рейдж.

– Нужно что-нибудь пониже, – сказал кто-то еще.

– Это подойдет, – с трудом произнес Роф, убирая руку с поводка Джорджа и потирая больные места. – Мне все равно, на чем сидеть.

Когда Братство вернулось к своим делам, он понял, что положил руку на большую голову пса и сейчас поглаживает мягкий мех… теребит ухо… а затем опустил руку ниже, пропуская сквозь пальцы длинные волны, ниспадавшие с широкой сильной груди животного.

Но, конечно же, это еще не значит, что он оставит пса. Приятно, не более.

Глава 63

Следующим вечером Элена наблюдала за тем, как ее новый друг, слесарь Рофф, сверлил огромное отверстие в стенном сейфе. Визг высокомощного инструмента резал слух, и запах нагретого металла напомнил ей о дезинфицирующих средствах, которыми мыли полы в клинике Хэйверса. Но ощущение того, что она чем-то занимается – не важно чем – компенсировало неудобства.

– Почти закончил, – слесарь перекричал шум.

– Не торопитесь, – крикнула она в ответ.

Положение дел между ней и сейфом приобрело личный характер, и сегодня эта бандура, во что бы то ни стало, должна открыться. Осмотрев все в главной спальне с помощью прислуги, и даже покопавшись в одежде Монтрега, довольно-таки противной, Элена позвонила слесарю и теперь наслаждалась тем, как сверло все глубже заходило в металл.

В конце концов, плевать она хотела на то, что хранилось внутри той чертовой штуки, но было крайне важно избавиться от проблемы – отсутствие комбинации к замку… и было облегчением снова стать самой собой. Она всегда пробиралась сквозь дебри, прямо как эта дрель.

– Я внутри, – сказал Рофф, вытаскивая инструмент. – Наконец-то! Взгляните.

Когда пронзительный визг сменился тишиной, а мужчина сделал передышку, она подошла и открыла панель. Внутри царила полночная тьма.

– Помните, – заговорил Рофф, начиная собирать вещи, – нам пришлось отключить электричество и обрезать провода, ведущие к системе безопасности. Обычно свет включается сразу, как вы открываете дверцу.

– Точно. – Она все равно присмотрелась. Как в пещере. – Большое спасибо.

– Если вам будет угодно подобрать замену, могу я этим заняться?

У ее отца всегда были сейфы, несколько в стенах, парочка в погребе, которые были такими же большими и тяжелыми, как и машины.

– Полагаю… она нам понадобится.

– Да, мадам, – улыбнулся ей Рофф, окинув кабинет взглядом. – Думаю, понадобится. Я о вас позабочусь. Обеспечу всем необходимым.

– Вы очень добры, – она обернулась и протянула ему руку.

– Мадам… – он покраснел от воротничка своей рабочей куртки до темных волос. – На вас было очень приятно работать.

Элена проводила его до главных дверей, а затем вернулась в кабинет с фонариком, который взяла у дворецкого.

Включив его, она всмотрелась в сейф. Бумаги. Куча бумаг. Некоторые плоские кожаные папки она узнала по тем временам, когда драгоценности ее матери все еще принадлежали семье. Опять документы. Акции. Стопки наличных. Две учетные книги.

Пододвинув поближе приставной столик, Элена выложила на него содержимое сейфа, свалив все в кучу. Добравшись до задней стенки, она обнаружила ящик с замком, который с трудом подняла.

У нее ушло около трех часов на то, чтобы просмотреть бумаги, и, закончив, Элена была в шоке.

Монтрег с его отцом были корпоративным эквивалентом гангстеров.

Встав с кресла, в котором она сидела, Элена поднялась в спальню и вытащила из антикварного комода ящик со своей одеждой. Рукопись ее отца была перевязана простой резинкой, которую она сняла резким движением руки. Пролистав страницы… она нашла описание сделки, изменившей все для ее семьи.

Элена спустилась с рукописью к документам и бухгалтерским книгам из сейфа. Просматривая книги, содержащие сотни сделок в деловых кругах, сделок с недвижимостью, других инвестиций, она нашла ту, что совпадала по дате, сумме и сущности того, что было описано ее отцом.

Вот оно. Это отец Монтрега обманул его, и сын был в курсе.

Позволив себе рухнуть в кресло, она пристально осмотрела кабинет.

Судьба на самом деле злобная стерва.

Элена вернулась к главным книгам, чтобы посмотреть, кого еще из Глимеры обманули. Нет, после того, как Монтрег с отцом разрушили ее семью, они больше никого не тронули, и она невольно задумалась, не переключились ли они на людей, чтобы снизить шансы того, что их раскроют как плутов и мошенников, наживающихся на собственной расе?

Она взглянула на ящик.

Поскольку эта ночь, очевидно, стала ночью разбора грязного белья, Элена подняла его. К этому замку требовалась не комбинация, а ключ.

Оглянувшись через плечо, она посмотрела на стол.

Через пять минут, успешно открыв потайное отделение в нижнем ящике, она вставила в замок ключ, который нашла прошлой ночью. Она не сомневалась, что он подойдет.

Так и было.

В нем лежал лишь один документ, и, когда она развернула толстые желтые страницы, у нее возникло то же предчувствие, что и во время первого разговора с Ривенджем по телефону. Тогда он спросил ее: Элена, ты там?

Это все изменит, подумала она ни с того ни с сего.

Оно и изменило.

Это был аффидевит отца Ривенджа, указывающего на убийцу, написанный при смерти.

Она прочла текст дважды. И в третий раз.

Свидетелем был Рем, отец Монтрега.

Элена начала все тщательно обдумывать и, подбежав к ноутбуку, вытащила Делл и открыла медицинские записи на мать Рива… Ну надо же, дата показаний, произнесенная умирающим мужчиной, совпадала с той, когда женщина в последний раз поступила в клинику избитой.

Она взяла показания и прочитала их вновь. Ривендж был симпатом и убийцей, согласно словам его отчима. И Рем это знал. Монтрег тоже.

Ее взгляд метнулся к бухгалтерским книгам. Судя по их содержанию, отец с сыном были полнейшими авантюристами. Сложно поверить, что никто бы не воспользовался подобной информацией, рано или поздно. Очень сложно.

– Мадам? Я принесла вам чаю.

Элена взглянула на доджена, стоящего в дверях:

– Мне нужно кое-что знать.

– Конечно, мадам. – Служанка зашла с улыбкой на улице. – Каков ваш вопрос?

– Как умер Монтрег?

Раздался резкий стук, когда служанка буквально бросила поднос на столик перед диваном:

– Мадам… конечно же, вы не хотите говорить о подобных вещах.

– Как?

Додженпосмотрела на бумаги, разложенные вокруг выпотрошенного сейфа. Судя по узнаванию, мелькнувшему в глазах женщины, Сашла поняла, что секреты всплыли наружу, тайны, которые не очень хорошо отразились на ее предыдущем хозяине.

– Я не хочу говорить дурно о мертвых, – дипломатия и уважение смягчили голос горничной, – и не хочу проявлять неуважение к сэру Монтрегу. Но вы глава дома, и раз вы попросили…

– Все нормально. Ты не делаешь ничего плохого. И мне нужно знать. Если станет легче, считай это прямым приказом.

Это, казалось, ослабило напряжение женщины, и она кивнула, а затем, запинаясь, заговорила. Когда доджен умолкла, Элена опустила взгляд на блестящий пол.

По крайней мере, теперь она знала, почему здесь нет ковра.

***

Хекс дежурила в Железной Маске, как бывало раньше в ЗироСам. А значит, когда ее часы показали три сорок пять, настало время выгнать всех из ванных, пока бармены наливали в последний раз, а вышибалы вытаскивали пьяных и обдолбанных на улицу.

На первый взгляд, Маска была совсем не похожа на ЗироСам. Вместо стали и стекла, она была обставлена в нео-викторианском стиле – черных и темно-синих тонах. Здесь было много бархатных портьер и уединенных кабинок с мягкими кушетками, и к черту всю эту хрень с «техно-поп»: музыка была акустическим самоубийством, такой же депрессивной, как все, имеет фоновый ритм. Никакого танцпола. Ни VIP-зоны. Больше мест для секса. Меньше наркотиков.

Но развлекательные флюиды оставались теми же, девочки по-прежнему работали, а алкоголь накрывал всех молниеносно, как оползень.

Трэз управлял этим местом в очень сдержанной манере… дни скрытых служебных помещений и сутенерского присутствия эффектного владельца канули в лету. Он был управленцем, а не королем наркобизнеса, и для ведения дел не прибегал к разбитым костяшкам или ударами пистолетом. В конце концов, в отсутствие оптовой и розничной торговли наркотиками, следить здесь приходилось за гораздо меньшим… к тому же, готы по своей натуре были угрюмее и интроспективнее, чем искусственные, напыщенные засранцы – завсегдатаи ЗироСам.

С другой стороны, Хекс не хватало беспорядков. Не хватало… многих вещей.

С проклятьем она зашла в главную женскую уборную, которая располагалась около большего из двух баров, и обнаружила женщину, наклонившуюся к затененному зеркалу над раковиной. Сосредоточенно рассматривая себя, она проводила пальцами под глазами, но не чтобы стереть подводку, а чтобы размазать ее по своей белой, словно бумага, коже. Боже правый, на ней и без того достаточно CoverGirl[195]: она была так разукрашена, что казалось, будто ее дважды ударили подставкой для дров.

– Мы закрываемся, – сказала Хекс.

– Ладно, без проблем. До завтра. – Девушка оторвалась от своего отражения в стиле «Ночи живых мертвецов» и быстро вышла за дверь.

Хрен разберешь этих готов. Да, они одевались как фрики, но, вообще-то, были куда круче, чем вечно недовольные богатенькие сыночки и блондинки-хочу-быть-Пэрис-Хилтон. А еще у них татуировки лучше.

Ага, в Маске все гораздо проще… а значит, у Хекс более, чем достаточно времени, чтобы предаться развивающимся отношениям с детективом де ла Крузом. Она уже дважды была в участке на допросе, как и многие из ее вышибал, включая Большого Роба и Молчаливого Тома, которым она давала поручение найти для нее Грэйди.

Они оба прекрасно лгали под присягой, заявляя, что работали вместе с ней во время смерти Грэйди.

Было ясно, что присяжные обсудят ее персону на вопрос передачи дела в суд, но Алекс Хесс скоро перестанет быть подозреваемой. Криминалисты по горло завалены исследованием волокон и волос Грэйди, но на нее они найдут немногое, поскольку вампирская ДНК, как и кровь, быстро разрушалась. Плюс, она уже сожгла одежду и обувь, в которой была той ночью, а нож, которым она воспользовалась, продавался почти в каждом охотничьем магазине.

У Де ла Круза были лишь косвенные улики.

Хотя все это не имело значения. Если по какой-то причине все зайдет слишком далеко, она просто исчезнет. Может, отправится на запад. Может, вернется в Старый Свет.

Бога ради, ей давно следовало покинуть Колдвелл. Находиться так близко и одновременно так далеко от Рива было невыносимо.

Проверив каждую кабинку, Хекс вышла и завернула к мужской комнате. Она громко постучала и заглянула внутрь.

Шуршание, ахи-охи и звуки слияния тел означали, что там были, по меньшей мере, одна женщина и один мужчина. А, может, и тех и других по двое?

– Мы закрываемся, – рявкнула она.

Очевидно, она пришла как раз вовремя, потому что женщина вскрикнула от накрывшего ее оргазма, и звук этот эхом отразился от кафеля, а затем они оба тяжело задышали, восстанавливая силы.

И Хекс была не в настроении слушать эти вздохи. Это напоминало о том недолгом времени с Джоном… А, с другой стороны, что не напоминало? С тех пор, как ушел Рив, она перестала спать, вместо этого долгие часы созерцая потолок в своем охотничьем домике, и подсчитывая, сколько раз накосячила.

Она не возвращалась в ту квартиру в подвале. И думала, что ей придется ее продать.

– Давайте, пошевеливайтесь, – сказала она. – Мы закрываемся.

Ничего. Лишь дыхание.

Устав от посткоитального дыхательного действа в убогой кабинке, она сжала пальцы в кулак и ударила по штуке с бумажными полотенцами:

– Выметайтесь отсюда. Сейчас же.

Это заставило их поторопиться.

Первой из кабинки вышла женщина с довольно разноплановой, как ей показалось, привлекательностью. Она была одета в готическом стиле: порванные чулки и сапоги, весившие фунтов так четыреста, и куча кожаных ремней. Но, в то же время, обладала внешностью «Мисс Америки» и телом Барби.

И ее очень даже неплохо отымели.

Ее щеки раскраснелись, чрезмерно черные волосы были взлохмачены, и все это, конечно, из-за того, что ее обработали у кафельной стены.

Следующим из кабинки вышел Куин, и Хекс застыла, зная, кто именно был третьим в этом трио.

Куин холодно кивнул ей, проходя мимо, и она знала, что он не уйдет далеко, пока…

Джон Мэтью вышел, застегивая ширинку. Футболка Affliction обнажала идеальный пресс, и на нем не было боксеров. В ярком, флуоресцентном свете гладкая, лишенная волос кожа так облегала мышцы ниже пупка, что Хекс видела мышечные волокна, спускавшиеся по его туловищу к ногам.

Он не взглянул на нее, но не в виду стеснительности или смущения. Ему просто было наплевать на то, что она в комнате, и он не притворялся. Его эмоциональная сетка была… пустой. Вымыв с мылом руки, которыми лапал ту женщину, он размял плечи, будто те затекли.

На его подбородке появилась щетина. А под глазами образовались мешки. Волосы он тоже давно не стриг, поэтому у шеи и вокруг ушей кончики начали виться. Более того, от него разило алкоголем, запах исходил из самих его пор, словно печень не могла достаточно быстро очистить кровь от этого дерьма, независимо от того, как усердно она работала.

Не хорошо, не безопасно. Она знала, что он все еще сражался. Видела его свежие синяки и случайные повязки.

– Как долго ты собираешься это продолжать? – решительно спросила она. – Пить и трахать всех подряд?

Джон выключил воду и подошел к ящику с бумажными полотенцами, на котором она только что оставила приличную вмятину. Он стоял всего в двух футах от нее, когда выдернул парочку белых квадратиков и вытер руки так же тщательно, как и вымыл.

– Боже, Джон, ты что, не мог придумать, как иначе провести свою жизнь?

Он бросил использованные полотенца в нержавеющий бачок. Дойдя до двери, Джон посмотрел на нее, впервые с тех пор, как она бросила его в своей кровати. На его лице не было ни намека на узнавание, воспоминание или что-нибудь еще. В синих глазах, однажды блестевших, теперь царил мрак.

– Джон… – ее голос чуть надломился. – Мне, правда, жаль.

Он очень медленно показал ей средний палец и ушел.

Оставшись в ванной одна, Хекс подошла к затененному зеркалу и наклонилась, как та готесса за соседней дверью. Когда ее вес подался вперед, она ощутила, как шипованые скобы впились в бедра, и удивилась тому, что вообще почувствовала их.

Они ей больше не нужны, Хекс носила путы просто по привычке.

С тех самых пор, как Рив пожертвовал собой, боль не покидала ее ни на секунду, и чтобы контролировать свою плохую сторону не требовалась дополнительная помощь.

Лежавший в кармане кожаных брюк мобильник зазвенел, этот писк просочился в ее сознание. Вытащив его, она посмотрела на номер… и зажмурила глаза.

Она ждала этого. С тех пор, как установила переадресацию звонков со старого телефона Рива на свой.

– Привет, Элена, – сказала она ровным голосом, отвечая на звонок.

Наступила долгая пауза.

– Не думала, что кто-то ответит.

– Тогда почему ты ему звонишь? – Очередная долгая пауза. – Слушай, если это насчет денег, поступающих на твой счет, я ничего не могу сделать. Такова была его воля. Если ты их не хочешь, отдай на благотворительность.

– Какие… какие деньги?

– Может, их еще не перевели. Я думала, завещание было заверено королем. – Наступила очередная долгая пауза. – Элена? Ты там?

– Да… – послышался тихий ответ. – Я здесь.

– Если дело не в деньгах, тогда почему ты позвонила?

Повисшая тишина не была сюрпризом, учитывая предшествующие паузы. Но ответ женщины ошеломил ее:

– Я позвонила, потому что не верю в его смерть.

Глава 64

Элена ждала ответа от главы безопасности. Чем дольше длилось молчание, тем увереннее она становилась в своей правоте.

– Он же не умер, так? – заявила она. – Я права, так ведь?

Когда Хекс наконец заговорила, ее сильный, резонирующий голос был странно сдержан:

– В интересах полного раскрытия информации, думаю, тебе стоит знать, что ты разговариваешь с другим симпатом.

– Почему-то, – Элена сильнее вцепилась в свой телефон, – эта новость меня не шокирует.

– Может, поведаешь, что, по-твоему, тебе известно?

Интересный ответ, подумала Элена. Не «он не умер». Даже близко. Опять же, если женщина была симпатом, это могло означать что угодно.

А, значит, не было причин что-то утаивать.

– Я знаю, что он убил отчима, потому что тот избивал его мать. И я знаю, что Ремпун был в курсе, что он симпат. Еще я знаю, что Монтрегу, сыну Рема, тоже было известно о симпатской стороне Ривенджа, и что того убили в его же кабинете, сделав из этого настоящий ритуал.

– Ну, и каков вывод?

– Думаю, Монтрег выдал Ривенджа, и ему пришлось уйти в колонию. Тот взрыв в клубе должен был скрыть его сущность от других людей в его жизни. Я думаю, именно поэтому он решил привезти меня в ЗироСам. Чтобы благополучно избавиться от меня. А что насчет Монтрега… думаю, Ривендж позаботился о нем по пути. – Долгое, очень долгое молчание. – Хекс… ты там?

Женщина издала короткий резкий смешок:

– Не Рив убил Монтрега. А я. И напрямую с личностью Рива это никак не связано. Но как ты вообще узнала о мертвом парне?

Элена подалась вперед, сидя в своем кресле.

– Думаю, мы должны встретиться.

– Знаешь, а ты совсем не ищешь легких путей, – на этот раз смех длился дольше и был более естественным. – Я только что сказала, что убила парня, а ты хочешь поболтать?

– Я хочу ответов. И правды.

– Прости, что включаю Джека Николсона[196], но ты уверена, что выдержишь правду?

– Я ведь тебе звоню, так? И разговариваю с тобой, так? Слушай, я знаю, что Ривендж жив. А то, подтвердишь ты это или нет, ничего не изменит.

– Девочка, ты понятия не имеешь, куда лезешь.

– Катись. К черту. Он кормился от меня. Моя кровь внутри него. Поэтому я знаю, что он все еще дышит.

Долгая пауза, а затем короткий смешок:

– Я начинаю понимать, почему ты ему так нравилась.

– Ну, так ты со мной встретишься?

– Да. Конечно. Где?

– Убежище Монтрега в Коннектикуте. Если его убила ты, то знаешь адрес. – Элена почувствовала заряд удовлетворения, когда линия умолкла. – Я не упоминала, что мы с отцом ближайшие родственники Монтрега? Мы унаследовали все его имущество. Кстати, им пришлось избавиться от ковра, который ты загубила. Разве нельзя было прикончить ублюдка в фойе, на голом мраморе?

– Господи… Боже. А ты не такая уж и кроткая медсестра, не так ли?

– Не-а. Так ты придешь или нет?

– Буду через полчаса. И не волнуйся, гостей с ночевкой у тебя не будет. У симпатов нет никаких проблем с солнечным светом.

– До скорого.

Энергия пульсировала в ее венах, и, повесив трубку, Элена начала убираться, собирая все книги, папки и документы, и заполняя теперь никчемный сейф. Вернув морской пейзаж на стену, она закрыла компьютер, сообщила доджену, что ждет посетителя, и…

Звук дверного звонка пронесся по дому, и она, к счастью, подошла к двери первой. Почему-то Элене казалось, что персоналу будет не очень комфортно рядом с Хекс.

Распахнув огромные двери, она сделала небольшой шаг назад. Хекс совсем не изменилась с их последней встречи: крепкая женщина, одетая в черную кожу, с мужской стрижкой. Нет, что-то все-таки изменилось. Она казалась… стройнее, старше. Вроде того.

– Может, пройдем в кабинет? – спросила Элена, надеясь оказаться за закрытыми дверьми до того, как появятся дворецкий и горничные.

– А ты смелая, не так ли? Учитывая, что я сделала в той комнате, когда была там в последний раз.

– У тебя уже была возможность покончить со мной. Трэз знал, где я жила до того, как мы оказались здесь. Если бы ты действительно так бесилась по поводу нас с Ривом, то давно бы заявилась ко мне. Ну, так пройдем?

Когда Элена протянула руку в сторону той самой комнаты, Хекс слегка улыбнулась и пошла в указанном направлении.

– Ну, насколько верными были мои предположения? – спросила Элена, как только они оказались наедине.

Хекс обошла кабинет, останавливаясь, чтобы изучить картины, книги на полках и лампу, сделанную из восточной вазы.

– Ты права. Он убил отчима за то, что тот ублюдок вытворял дома.

– Ты это имела в виду, когда сказала, что он поставил себя в ужасное положение ради матери и сестры?

– Отчасти. Его отчим терроризировал всю семью, особенно Мэдалину. Понимаешь, она думала, что заслужила такое обращение, и, кроме того, отец Рива обращался с ней куда хуже. Мэдалина была достойной женщиной. Она мне нравилась, хотя я и встречалась с ней пару раз. Я, конечно, была совсем не в ее вкусе, но она хорошо относилась ко мне.

– Ривендж в колонии? Он фальсифицировал свою смерть?

Хекс остановилась перед пейзажем и оглянулась через плечо:

– Он бы не хотел, чтобы мы обсуждали это.

– Значит, он жив.

– Да.

– В колонии.

Хекс пожала плечами и продолжила расхаживать по кабинету, ее медленные, легкие шаги ничуть не скрывали природную силу ее тела.

– Если бы он хотел втянуть тебя в это, то поступил бы иначе.

– Ты убила Монтрега, чтобы не дать показаниям всплыть наружу?

– Нет.

– Тогда почему?

– Не твоего ума дело.

– Неверный ответ. – Когда Хекс резко обернулась, Элена распрямила плечи. – Принимая во внимание, кто ты, я прямо сейчас могу пойти к королю и сдать тебя. Поэтому тебе же лучше мне все рассказать.

– Угрожаешь симпату? Осторожно, я кусаюсь.

От ленивой улыбки, сопровождавшей эти слова, сердце Элены дрогнуло от страха, напоминая, что она не привыкла иметь дело с тем, что смотрело на нее из другого конца кабинета, и не только потому, что женщина была симпатом. Эти холодные чугунного цвета глаза повидали немало мертвых людей – потому что именно Хекс становилась причиной их смерти.

Но Элена не отступила.

– Ты не причинишь мне вреда, – сказала она, будучи совершенно в этом убежденной.

– Уверена? – прошипела Хекс, обнажив длинные белые клыки.

– Да… – Элена покачала головой, вспомнив лицо Ривенджа, когда он держал ее кеды. Знание того, что он сделал, ради безопасности своей матери и сестры… заставляло ее верить в то, что она видела в нем тогда. – Он бы сказал тебе не трогать меня. Он бы защитил меня, прежде чем уйти. Вот почему он поступил со мной так в ЗироСам.

Ривендж не был хорошим. Ничуть. Но она смотрела ему в глаза и чувствовала его связующий запах и нежные руки на своем теле. А в ЗироСам она видела его боль и слышала напряжение и отчаяние в голосе. Если раньше она считала, что все это было ради шоу или потому, что его раскрыли, то теперь Элена иначе взглянула на происшедшее.

Дата добавления: 2015-11-04