Глава 34.

Первая экзаменационная неделя оказалась гонкой на выживание. С чарами во вторник я справился неплохо, зато трансфигурация в среду обернулась провалом. Утешало только то, что мой позор длился недолго. Правда, мне все равно показалось, что эти пятнадцать минут я запомню на всю жизнь.
В четверг, десятого июня, мы сдавали ЗОТИ. Письменная часть прошла, как по маслу, — все-таки Меррифот не зря нас дрессировала. Практической части я боялся, потому что в билете мог оказаться боггарт. На третьем курсе он у меня был еще совсем простенький — бешеная лисица, с которой я встретился когда-то в лесу и которую едва успел пристрелить из арбалета прежде, чем она на меня бросилась. Когда боггарт принял ее облик на уроке, я просто превратил его в плюшевого щенка. Но с тех пор случилось слишком много всякого, и теперь я ждал появления из шкафа не то авроров, не то Бобби с удавкой.
Но мне повезло. На консультации выяснилось, что Совет попечителей решил убрать боггарта из практических заданий еще в самом начале войны, потому что студенты, повидавшие бомбежку и транспорты беженцев, случалось, теряли сознание прямо в экзаменационном зале...
Аудитория, где нам предстояло сдавать ЗОТИ, в очередной раз изменилась. Перед трансфигурацией здесь стоял оглушительный шум — это щебетали и перелетали с места на место птицы, которых нам предстояло превращать в зонты и бинокли. А теперь в классе появился десяток дверей, ведущих неизвестно куда. Из стеклянных ящиков вдоль стен за нами неприязненно следили болотники и погребины.
Кроме экзаменаторов, в зале были еще двое широкоплечих волшебников в синих рабочих мантиях — сотрудники Лондонского магического зоопарка. Пришел и Дамблдор. Он пристроился на отдельном стуле и с интересом наблюдал за ходом экзамена, временами о чем-то тихо переговариваясь с главой комиссии.
Когда подошла моя очередь, я вытащил билет и подошел с ним к свободному экзаменатору — краснощекому усатому волшебнику в темно-зеленой мантии. Под его надзором я снял порчу с табакерки, которая пыталась укусить меня за палец, и сумел по внешним признакам распознать среди запыленных портьер именно ту, которую заселили докси. Потом экзаменатор, широко зевая, вытащил таблицу с рисунками следов и предложил мне найти среди них следы оборотня. Я даже обиделся — для потомственного охотника это было неприлично простое задание.
Поставив очередной плюсик в ведомости, экзаменатор с тоской посмотрел сначала в мой билет, потом на часы, словно прикидывая, сколько еще осталось до ужина.
— Ну, следующее задание: "Первая помощь при переломах". Пройдемте к манекену.
Манекен изображал тщедушного человечка в мантии и почему-то в резиновых сапогах. Это был "Джонни", старый знакомый по кабинету ЗОТИ. На нем мы учились оказывать первую помощь. Если заклятия выполнялись правильно, у Джонни начинали светиться глаза — зрелище, признаться, жутковатое.
Когда экзаменатор тронул его палочкой, левая рука манекена щелкнула и согнулась под неестественным углом. Возиться пришлось долго, а Джонни еще и мешал — ехидно комментировал мои действия и подсказывал, на какие части тела я должен сам себе наложить шину. Но в конце концов у меня все получилось, так что он недовольно засверкал глазами. Оставалось обезвредить красношапочника — и мне, наконец, разрешили идти.
На выходе из зала болтались Флинт и Эйвери. Я решил подождать остальных вместе с ними. Меррифот как раз впустила Тома и, подойдя к главе комиссии, что-то прошептала ему на ухо. Тот с любопытством посмотрел на Риддла и кивнул.
Должно быть, Меррифот, верная себе, попросила комиссию погонять Тома по всему учебному материалу, включая темы, которые в Хогвартсе преподаются только теоретически... Как потом выяснилось, я был прав. Прошло уже около часа с той поры, как он вошел в зал. Экзамен уже сдали и Розье, и Стоктон, и Яксли, то есть все, кто шел по алфавиту после фамилии "Риддл". Я успел сбегать на ужин и принести оттуда сэндвичей — а Тома все еще допрашивали.
Через приоткрытую дверь мы следили за тем, как он, надев защитные перчатки и маску, распознает проклятие, наложенное на старинный фолиант. Это тоже был теоретический материал, к практике нас на уроках не допускали. Вокруг Тома теперь столпилась вся комиссия — все равно студентов больше не было, и экзаменаторам стало нечем заняться. Меррифот тревожно смотрела со стороны, а Дамблдор, придвинув стул поближе, с интересом наблюдал.
Том, очень спокойный, хотя слегка побледневший, как раз трансфигурировал первую попавшуюся под руку чернильницу в мышь и аккуратно опустил ее на фолиант. Мышь громко заверещала, и ее лапки стали быстро темнеть, словно обугливаясь. Потом она дернулась и завалилась набок. Том мгновенно схватил ее пинцетом, перенес на соседний стол и вскрыл скальпелем, трансфигурированным из пера. При этом он отрывисто пояснял свои действия. Голос из-под маски звучал глухо и странно:
— Видимых изменений внутренних органов нет... Без дополнительного исследования нельзя утверждать наверняка, но я бы предположил, что она умерла от болевого шока, вызванного ожогом кожи и подкожных тканей... Для человека ожог был бы менее опасен, но все равно привел бы к серьезным последствиям. Предположительно, проклятие относится к категории...
— А почему вы провели тест с грызуном? — вмешалась ведьма в фиолетовой шляпе. — Разве недостаточно было бы диагностических заклятий?
— Это экономит время, — парировал Том. — Полный диагностический набор занимает три четверти часа, тогда как провокативный тест — около пяти минут. Максимум минут двадцать, если проклятие сложное. Подтвердим наши предположения...
Он коснулся книги палочкой — обложка засветилась зеленым светом.
— Вы делаете это невербально? — ведьма в фиолетовой шляпе приподняла бровь, а потом повернулась к Меррифот и беззвучно изобразила аплодисменты. Меррифот беспокойно сглотнула. Том закончил снимать проклятие и со вздохом сделал шаг назад, стягивая маску с лица.
Кто-то осторожно тронул меня за плечо. Я обернулся и увидел Минерву.
— Он все еще там? — шепотом спросила она. — Что-то не так? Я была на факультете, но мне сказали, что все остальные уже сдали...
Я отошел в сторону и пустил ее заглянуть в приоткрытую дверь.
— Коллеги, — экзаменовавший меня краснощекий волшебник кашлянул, — может, отпустим юношу? Он и так продемонстрировал прекрасные знания, а время уже позднее...
Как бы в подтверждение этих слов у него громко заурчало в животе, и он покраснел еще сильнее.
— Сейчас, сейчас...
Лысоватый глава комиссии задумчиво жевал губами и разглядывал Тома, словно редкую вещицу, которую жаль откладывать, не изучив.
— Скажите, мистер... э-э... Риддл, а вы не могли бы выполнить еще одно задание? На оценку это не повлияет, потому что вы и так, на мой взгляд, заслуживаете высшего балла... Думаю, все со мной согласятся...
Он, склонив голову набок, оглядел остальных экзаменаторов.
— Собственно говоря, это задание для седьмого курса, и вы, конечно же, можете отказаться... Но профессор Меррифот говорила, что вы отлично обращаетесь с нечистью...
— Да, я готов, — Том уже снял защитные перчатки и держал их в руке. — Какое именно магическое существо вы имеете в виду, сэр?
— Вторая дверь слева... Да, именно эта. Если вы ее откроете, то обнаружите там каппу. Мы специально привезли его из Лондонского зоопарка...
— Черт! — Розье у меня за спиной дернулся. — Этот каппа сегодня на ТРИТОНах чуть не задушил Руквуда.
— Это, конечно же, небезопасно, — извиняющимся тоном сказал лысый старичок, — но служители будут рядом и в любой момент...
— Хорошо, хорошо, — по лицу Тома было видно, как он устал. Перед дверью, за которой скрывался каппа, он остановился и потер виски. Потом осторожно открыл ее и отступил на шаг.
За дверью была вовсе не комната, а кусочек леса. Над нешироким, но, судя по всему, глубоким ручьем склонялись ветки неизвестных мне кустарников, а чуть выше начинались заросли бамбука.
— Ваша задача — перейти через ручей и вернуться обратно, — сказал глава комиссии и подошел поближе. Служители зоопарка тоже поднялись с мест.
— Алоизиус, ну сколько можно? — раздраженно спросил краснощекий. — Мальчик устал, это видно, а каппа с утра не в настроении. Конечно, коллеги успеют вмешаться, если что, — он слегка наклонил голову в сторону служителей, — но зачем лишние...
— Простите, — Том перебил его, обращаясь к сотрудникам зоопарка. — Этот каппа давно живет в Англии?
— Пять лет.
— Он хорошо понимает по-английски?
— Ну, более-менее...
— Ясно, — Том не стал слушать дальше, развернулся и перешагнул порог комнатки.
Мы уже не просто подсматривали в щель, а бесцеремонно глазели, стоя у входа в зал, но на нас никто не обращал внимания.
Том остановился на пологом берегу ручья, по-прежнему растирая виски кончиками пальцев. Вода в ручье слегка плеснула, словно где-то охотилась на муху форель, но лучи заходящего солнца били в глаза, и ничего нельзя было рассмотреть толком. Потом мне удалось различить на берегу что-то серое... и еще...
— Эй, парень, ты бы встал подальше! — предостерегающе сказал один из служителей. Второй сделал шаг вперед, держа палочку наготове. Дамблдор поднялся со своего стула и встал позади группки экзаменаторов. Он снял очки и задумчиво покусывал дужку, наблюдая за Томом.
Том не двигался с места. Каппа тем временем уже выбрался на берег и оказался в двух шагах от него. Это был крупный и, судя по всему, старый экземпляр, не то что у нас в кабинете ЗОТИ. Коренастый, массивный, он казался уродливой помесью гориллы и жабы: длинные руки, безгубый рот, на спине плотный панцирь... Неприятный запах — не то рыбный, не то гнилостный, — доносился даже туда, где мы стояли. Ничего не выражающие желтые глаза каппы, не отрываясь, следили за Томом.
Ни слова не говоря, Том медленно поклонился — на японский манер, коснувшись ладонями колен. Обычно так делают, чтобы ослабить каппу. Несмотря на всю свою кровожадность, это очень вежливые существа, и когда им кланяются, они не могут не ответить тем же. При поклоне лужица воды с плоской, словно блюдце, макушки каппы выливается на землю, после чего он теряет магическую силу, и с ним можно справиться.
Но именно этот каппа, судя по всему, был стреляный воробей. Он, конечно, поклонился в ответ, но едва заметно, так что не пролил ни капли. Потом сделал маленький шажок в сторону Тома. Рот чуть приоткрылся, обнажая густо посаженные острые зубы.
— Том, хватит! — позвала Меррифот. — Возвращайся! Никто не подумает, что...
Том, не оглядываясь на нее, опять поклонился каппе и произнес неожиданно четко и ясно:
— Прошу простить, что нарушаю ваш покой, но могу ли я осведомиться о вашем почтенном имени?
Каппа остановился и как будто растерялся. Потом еще раз поклонился. На этот раз на землю упало несколько капель.
— При рождении меня, недостойного, прозвали Мацуда Дзюнъити, — ответил он скрипучим голосом со странным, словно механическим акцентом. Слова он произносил отрывисто, а звук «л» выговаривал как «р».
Теперь уже Том сделал шаг ему навстречу.
— Вашего ничтожного слугу зовут Риддл Томас. Могу я спросить, как поживают ваши досточтимые родители?..
Каппа занервничал. Он пристально разглядывал Тома, но не делал попыток напасть, хотя жидкости на плоской макушке оставалось еще предостаточно. Наоборот, чем дальше они обменивались репликами, тем сильнее, судя по всему, каппе хотелось вернуться в ручей. Но Том мешал ему, словно бы невзначай передвигаясь так, чтобы оказаться между каппой и берегом.
Водяной разволновался. Его лицо (или, вернее сказать, морда) посерело, лапы подергивались, а рот оставался полуоткрытым, словно каппа пытался по запаху понять, что за странный человек перед ним. В скрипучем голосе теперь звучало беспокойство.
Внезапно — когда Том оказался уже прямо перед ним и в упор смотрел в желтые жабьи глаза, — каппа впервые поклонился по-настоящему глубоко, так, что вода расплескалась на землю. А потом, не разгибаясь, спросил:
— Позвольте нижайше осведомиться об истинном имени вашей милости…
Дамблдор, стоявший позади группы экзаменаторов, насторожился и на мгновение перестал вертеть в руках очки.
Том долго молчал, видимо, думая, что сказать. Наконец ответил:
— Молодым не полагается называть свое истинное имя прежде старших. Прошу меня простить.
Потом опять поклонился и добавил:
— Сожалею, но приказ учителя заставляет меня продолжать путь. Позволено ли мне перейти ручей?
Будь каппа человеком, у него сейчас вырвался бы вздох облегчения.
— Не смею противиться воле сэнсэя вашей милости... Прошу оказать мне честь.
Вода в ручье вскипела, расходясь, и обнажила несколько больших гладких валунов, образовавших брод, по которому можно было пройти посуху.
— Благодарю, — Том ответил не менее глубоким поклоном. — Что ж, я иду.
— Желаю вашей милости счастливого возвращения.
Прежде чем Том успел ступить на первый камень, каппа уже метнулся в ручей и с плеском скрылся под водой. Том перешел на другой берег, легко развернулся и перешел обратно.
Экзаменаторы встретили его аплодисментами. Один из служителей зоопарка хмыкнул, другой почесал в затылке. Профессор Меррифот шумно выдохнула и сказала: "О, Мерлин великий!". Дамблдор, улыбаясь, тоже несколько раз хлопнул в ладоши.
— Блестяще! — глава комиссии сиял. — Но где же вы так наловчились обращаться с каппами?
Том опять слегка поклонился — видно, еще не совсем вышел из роли.
— Адзусагава-сан, наш школьный каппа, удостоил меня общения и дал немало ценных советов...
— Чудесно, чудесно, — вмешался краснощекий. — Но все же хватит мучить молодого человека. Да и нас ждут дела, — добавил он, бросив взгляд в сторону Большого зала.
Том пошел к двери, но его догнал один из членов комиссии — кругленький невысокий человечек, который во время экзаменов вел себя так, словно боялся студентов.
— Простите, но я хотел бы...
Он покраснел.
— У вас несомненные способности и обширные знания для... э-э... ваших лет... Галатея Меррифот сказала, что вы думаете о преподавательской карьере, но на случай, если вдруг захотите избрать научную стезю... Конечно, в нашей лаборатории не такие уж высокие оклады, зато очень, очень большие возможности для исследований... До окончания Хогвартса еще два года, за это время вы могли бы опубликовать пару статей в нашем журнале, а потом... Вот, возьмите мою визитку...
— Да, да, спасибо большое, — Том явно был не в силах вести светскую беседу. Вблизи было заметно, как у него от усталости дрожат руки. Едва он вышел за дверь, Минерва бросилась к нему, словно птица к потерявшемуся птенцу, а я сунул ему в руку сэндвич.
— Спасибо, — Том жадно впился зубами в еду.
— Я очень нервничала, — сказала Минерва.
— С чего бы? — Том говорил невнятно, с набитым ртом. — Это же привычная нечисть... ничего особенного...
— Что каппа имел в виду, когда спрашивал об истинном имени?
— Слишком многого хотел... Он-то мне свое настоящее имя так и не назвал. Нечисть вообще боится это делать, потому что верит, будто это дает человеку власть над ней. Как будто нет других способов...
Том доел сэндвич и стряхнул с рук крошки.
— Хм, — задумчиво сказала Минерва, хмуря лоб. — Магия имени использовалась в средневековье, но пока никому не удалось доказать, что она дает хоть какой-то эффект. Хотя Милборн отмечал, что... Но с другой стороны... А у тебя и вправду есть истинное имя?
— Может быть, — раздраженно ответил Том. — Тот же Милборн считает, что оно есть у всех, просто не все об этом знают или хотят знать. Минни, ради всего святого, давай не лезть в дебри! Я и так еле жив...
— Да, да, конечно, — рассеянно ответила Минерва. — Но почему он обращался к тебе "ваша милость"?
— Понятия не имею. У японцев вообще сложная система вежливости, даже сложнее, чем в парселтанге. Наш каппа объяснял мне, но я запомнил только в общих чертах.
— Пойдемте уже! — не выдержал Розье. — Или вы решили дискутировать до утра?
Из дверей, ведущих в экзаменационный зал, выглянула Меррифот и направилась к нам.
— Вы почему еще здесь? Ну-ка, немедленно отправляйтесь спать! День был тяжелый, вам надо хорошенько отдохнуть.
— А вы не знаете, что нам поставили? — смущенно спросил Эйвери.
— Да все хорошо, — Меррифот потрепала его по голове. — Ну ладно, я скажу по секрету. У тебя, Тимоти, — "удовлетворительно". Колин и Альфард — "отлично", Рэй и Маркус — "выше ожидаемого". Только не разболтайте! Я не имею права разглашать оценки.
Она обернулась к Тому:
— Ну, о тебе и говорить нечего. Комиссия под большим впечатлением, и не только от этого экзамена. Профессор Тофти даже сказал, что не видел таких результатов с тех самых пор, как принимал СОВы у Альбуса Дамблдора. Профессор Читтервик и Гилберт Монро входят в Совет попечителей, так что, если ты не хуже справишься на ТРИТОНах, можешь считать, что место преподавателя у тебя в кармане. Но вот что я тебе скажу, милый мой...
Она бесцеремонно заставила Тома повернуться к свету.
— Мне очень не нравится, как ты выглядишь. Постоянно засыпаешь на ходу. Что это за синяки под глазами?! Не знаю, до чего ты себя так доведешь... Что вы сдаете завтра?
— Арифмантику, профессор.
— Замечательно. Это займет всего полдня, а потом сразу на факультет — и спать! И на выходных тоже будешь отсыпаться. Если увижу где-нибудь в коридоре — лично отведу в больничное крыло и прослежу, чтоб накачали снотворным! Остальных это тоже касается. Все меня поняли? Еще не хватало, чтоб из-за СОВ вы оказались в святом Мунго...
Она сурово оглядела нас и разрешила идти, но еще долго не возвращалась в зал, а стояла в дверях и смотрела нам вслед.

Дата добавления: 2015-09-01