Верность Божья

Хадсон Тейлор возвращался назад — назад в Китай — что­бы, как он надеялся и предполагал, направить миссионеров в дальние внутренние районы. В ответ на молитвы многих лет пришел щедрый ответ: в домашнем отделе миссии ста­ли работать супруги Брумхолл — любимая сестра Амелия с мужем — благодаря чему отъезд самого Тейлора стал возмо­жен. Насколько велика была их вера в том, чтобы стать со­трудниками миссии, когда, наконец, возникла возможность, можно судить по тому факту, что уже к тому времени в их семье росло десять мальчиков и девочек. Но именно здесь и заключалось одно из самых больших их достоинств. Нет бо­лее широких сердец и более свободных для других рук, чем те, которые наполнены любовью и служением, где нет ни капли эгоизма. Вскоре дом номер два на Пэрленд-роуд, в ко­тором поселилось семейство Брумхолл, излучал атмосферу благожелательности, как в духовном, так и в других аспектах, которая на долгие годы сделала этот дом самым любимым центром миссии. Номер шесть по-прежнему принадлежал Хадсону Тейлору, но эти два дома были практически слиты воедино, а промежуточные комнаты использовались в каче­стве офисных помещений и комнат для кандидатов. Малень­кая задняя комната Тейлора теперь преобразилась в более ве­селый кабинет, где расположился секретарь в лице Уильяма Солто, который взял на себя немалую часть работы Хадсона. Однако, едва дождавшись, пока завершатся эти приготовле­ния, и пройдет время, необходимое на сборы отправляющих­ся с ним восьми человек, в начале сентября 1876 года Тейлор отплыл в Китай, несмотря на военное облако, тяжело навис­шее над восточным горизонтом.

Переговоры в Пекине по поводу убийства члена британ­ской исследовательской группы тянулись очень медленно и, наконец, зашли в тупик. Ничто не могло заставить китайское правительство хоть чем-нибудь компенсировать это убий­ство, и британский посол, истощив все дипломатические ре­сурсы, был готов отступить в прибрежную зону и отдать дело в руки адмирала. Казалось невозможным, что войну можно предотвратить, и многие друзья миссии настоятельно сове­товали, чтобы Хадсон Тейлор не ехал.

«Вам всем придется вернуться, — говорили они. — А что касается того, чтобы отправить первых миссионеров в более отдаленные провинции, об этом не может быть и речи».

Момент был и в самом деле критический. После всех лет молитвы и подготовки Бог послал миссионеров для провин­ций, где еще не было проповедано Евангелие, они были уже в Китае и, в некоторой степени овладев языком, приготови­лись к тому, чтобы отправиться в путь. Может ли быть, что­бы железные ворота последней стражи — открывшись на­столько — должны снова закрыться, оставив молитву веры без ответа? Тейлор так не думал. Он был абсолютно уверен, что Божье время пришло, как и в том, что миссионеры пос­ланы. Он точно знал, что в случае войны, не только ново­прибывшим миссионерам, но и всем сотрудникам, вероятно, придется покинуть внутренние районы. Было очевидно, что обстоятельства не могли выглядеть более угрожающе. Все попытки мирного урегулирования потерпели крах, и ничего не оставалось, как начать войну, которая, возможно, полно­стью закроет страну для проповеди Евангелия.

Но нет, молитва не была тщетна. В кабине третьего класса французского почтового корабля, как и во время молитвен­ных собраний на Пэрленд-роуд, к Богу возносились горячие мольбы о том, чтобы он переборол кризис для продвижения Своих собственных великих дел. Для Него никогда не быва­ет слишком поздно. Каким бы это ни казалось невероятным, но в самый последний момент в Министерстве иностранных дел в Пекине произошли перемены. Лучше понимая сложив­шуюся ситуацию, чем его коллеги, вице-король Ли Хун Чан поспешил к побережью, перехватив британского посла как раз вовремя, чтобы возобновить переговоры; и там, в Шефу, была подписана памятная конвенция, которая, наконец, от­крывала двери для доступа в самые отдаленные части Китая. Эта новость ждала Хадсона Тейлора по приезду в Шанхай. Соглашение было подписано на той же неделе, когда он по­кинул Англию, и уже три группы миссионеров из числа во­семнадцати отправились и теперь находились далеко на пути во внутренние районы. Он писал:

Как только наши братья были готовы, не раньше и не поз­же, дверь, которая так долго была закрыта, открылась для них сама собой.

Каковы же были положения этой важной конвенции, под­писанной в Шефу 13 сентября 1876 года? Что касается на­ших миссионеров-первопроходцев, то условия были следу­ющими: иностранные граждане свободны путешествовать во все части императорских владений; они находятся под его покровительством, их должны принимать почтительно и никоим образом не препятствовать их передвижению. Лис­товки с декларацией императора должны быть расклеены в каждом городе для придания гласности этому постановле­нию, и в течение двух лет представители британских влас­тей могут посещать внутренние районы с целью проверить, что оно выполняется. На самом же деле представители КВМ были первыми и в течение многих лет почти единственными иностранцами, которые воспользовались этой замечатель­ной возможностью. Они путешествовали повсюду, не один раз пересекая все внутренние провинции и пробираясь даже в восточный Тибет. Таким образом, за последующие восем­надцать месяцев было преодолено тридцать тысяч миль; вез­де продавались и раздавались Библии и трактаты, а дружес­кие отношения поддерживались почти непрерывно. Понача­лу миссионеров, несомненно, принимали за представителей правительства, и их приезд приводил чиновников в смяте­ние. Декламации выпускались с подобающей поспешностью, и не один мандарин счел целесообразным принять приезжих с усердным гостеприимством, пока в городе поспешно рас­клеивались запоздалые документы.

Что касается Тейлора, то за первые несколько месяцев после приезда ему удалось сделать лишь малую часть того, что он запланировал. Простуда, которую он подхватил в Вос­точно-Китайском море, обернулась тяжелым заболеванием. Он смог добраться вверх по реке до Чжэньцзяна, но там ему пришлось усвоить много уроков терпения, так как, зная, что в нем нуждаются почти на всех миссионерских пунктах, он был способен только молиться и помогать посредством пе­реписки.

Однако перенапряжение казалось почти неизбежным; так как мистер Фиш с подорванным здоровьем уехал домой в отпуск, а, кроме него, никто не мог занять место секретаря в миссии. Это означало, что помногу часов в день придется заниматься офисной работой, не говоря уже о том, что на нем лежали обязанности руководителя и периодически при­ходилось издавать «Чайназ миллионз». Эта новаторская еже­месячная иллюстрированная газета рассказывала о путеше­ствиях миссионеров-первопроходцев, новообращенных, до­стижениях на более старых миссионерских пунктах, вместе с новыми фотографиями и полезными духовными статьями, которые писал сам Хадсон Тейлор.

Несмотря на то что он был далеко от дома и близких, ос­тро чувствовал свою ограниченность из-за слабого здоровья, Тейлор был способен все свои проблемы полностью отдать Господу, поэтому в феврале 1877 года он писал Хиллу, что «не может не радоваться все семь дней в неделю». Если позволяла работа, он имел привычку отдыхать за гармоникой, играл и пел много любимых гимнов, но всегда возвращался к...

Иисус, покой я нахожу лишь в радости Твоей,

Мой Господин, Твоя любовь всего, всего сильней.

Некоторые из окружающих едва ли могли понять эту ра­дость и покой, особенно когда его сотрудники были в опас­ности. По словам мистера Николла, как-то пришла пачка пи­сем с новостями о серьезных мятежах, происходящих на двух различных миссионерских пунктах. Прочитав их, стоя у пись­менного стола, Тейлор упомянул о происходящем и сказал, что необходима немедленная помощь. Чувствуя, что он, ве­роятно, хочет побыть один, молодой человек хотел удалиться, когда, к своему удивлению, услышал, что кто-то насвистыва­ет мелодию. Это был легкий припев того же самого любимого гимна: «Иисус, покой я нахожу лишь в радости Твоей»...

Обернувшись, Николл не мог не воскликнуть: «Как Вы можете свистеть, когда наши друзья в такой опасности!»

«А Вы хотите, чтобы я беспокоился и места себе не нахо­дил? — последовал ответ, который запомнился надолго. —

Это им не поможет и, уж конечно, сделает меня непригод­ным к моей работе. Мне просто нужно передать эту пробле­му Господу».

В любое время суток его секрет заключался в одном: «просто передать эту проблему Господу». Те, кто не спал в маленьком доме в Чжэньцзяне, часто могли слышать, как в два или три часа ночи Тейлор поет легкий припев своего любимого гимна. Он понял, что для него возможна только одна жизнь — благословенная жизнь, наполненная покоем и радостью в Боге во всех обстоятельствах, пока Он решал все большие и маленькие, внутренние и внешние проблемы.

Дата добавления: 2015-08-26