Глава 2. 12 страница

Казалось, этот безмолвный крик, исходил из самой глубины моего сердца.

Краем сознания я почувствовала мощный магический удар, он был направлен не в меня, и второй, ответный, откуда-то очень близко ко мне. А потом на меня внезапно снисходит покой, и я почувствовала, как мое дыхание и сердцебиение совпадают с дыханием и сердцебиением Артура, я чувствовал его даже здесь. Словно теплый ласковый ветерок, что обволакивал кожу, я увидела, как над моими сплетенными в один кулак руками зарождается бело-золотое свечение.

Странно, я вижу это с закрытыми глазами. Интересно, а кто-нибудь еще это видит? Мне все равно плевать. Пускай видят! В конце концов, я спасаю жизнь принцу. И все равно, что обо мне могут подумать, я должна помочь ему. Сейчас, или никогда!

Свечение хаотично, заплетаясь в кружево изумительной красоты, разбрелось по воздуху, двигалось в сторону рыцарей и в единственный миг заискрилось, засияло между Артуром и рыцарем Валиэнтом.

«Мама, - мысленно взмолилась я, - мама, помоги мне! Прошу!»

И вдруг, я понимаю, что уже слишком поздно, что свечение не успеет набрать силу и спасти дорогого мне человека, я слышу знойное, пробирающее до дрожи шипение змей, что прорывали тонкую ткань мироздания, чтоб проникнуть в наш мир и свершить жуткое предназначение. Я чувствую, как все медленнее бьются в унисон наши сердца - его и мое. И я понимаю, что на исходе, что слабость настигнет меня, что я не удержу Артура, что все будет кончено, что еще можно разорвать единый ритм сердцебиения, чтобы остаться в живых и не позволить яду коснуться себя. Но, в тоже время, я знала точно, что я этого не хочу.

"Мой принц, мой друг, моя любовь и вся моя жизнь!- вот что я думаю, пока мысленно держу его за руку, пока касаюсь его ласковым теплом свечения магической силы, пока еще могу удерживать его рядом с собой, пока еще пытаюсь разбить заклинание рыцаря Валиэнта и вдохнуть в Артура свою силу.- Вся моя жизнь"

Я мысленно оглядываюсь назад и понимаю, что так было всегда. Что он вошел в мою душу и в мою кровь задолго до этого дня. Что ближе всего к пониманию этого я была в тот загадочный сон, когда бежала за ним, еще даже не зная его имени, с тяжелым бременем на сердце, не имея возможности коснуться его по-настоящему, чего жаждала всей душой и сердцем, по ступеням босая и в одной ночной рубашке и кричала: «Нет, я тебя не отпущу!»

Нет, я тебя не отпущу. По крайней мере, я не отпущу тебя одного. Никс, Никс, зачем же ты послала мне это понимание так поздно? Зачем так поздно?

Осознание рвало меня в клочья, выворачивало наизнанку мою душу, рушило стены, срывало замки и вышибало двери, каждая моя пора взрывалась магией, алым пламенем, алым, как кровь Артура. Да, пусть лучше так, так лучше, пусть я снизойду магией - вместе с тобой. Или вместо тебя. Если можно. Какая разница, пока я могу заменить твою кровь своей?..

Змеи вырывались сквозь тонкую ткань древней и таинственной религии, раскрывая темные врата могущественного мироздания, и зашипели так яростно, так несносно, так знойно, словно маленькие голодные детки почуяли запах вкусной еды. Так и они собирались наброситься на моего принца и свершить преступление.

Резкая вспышка боли окатывает мое сердце, заставляя меня враз скривиться. Золотистое свечение за считанные секунды набралось колоссальной силы, которой ударила по щиту Валиэнта.

Вмиг все, все стихло! На глазах, щит противника покрылся трещинами, и последние писки раздались в моем сознании, проклиная меня именем богини войны - Морриган. Орудие защиты, что было предназначено стать орудием смерти, разлетелось в щепки. Белоснежное сияние пробежалось по коже - его и моей. Я ощутила внезапный прилив силы, что позволило, мне расправить плечи, распахнуть отяжелевшие веки и стиснуть зубы.

Артур набрался сил, что я чувствовала внутри себя, и одним резким движением опрокинул рыцаря Валиэнта обеими ногами. Золотоволосый принц, схватившись за раненое предплечье, с трудом поднялся на ноги. Его орудие лежало вдали от него, сверкая острым лезвием от прикосновений солнечных лучей, а рыцарь Валиэнт уже был готов, чтоб ринуться в бой. Я стиснула зубы сильней, до боли в челюстях и резкий скрежет заставил меня очнуться.

Будучи раненым, Артур кое-как смог уклониться от яростных выпадов. Я вложила все свои чувства, что заполонили весь мой дух, начиная сплетать магическую силу.

- Артур!

Только сейчас, я заметила, как всполошились на трибунах люди. Реальность возвращалась ко мне слишком быстро, накрывая волной, словно разбушевавшийся океан застилает штормом зеленые острова. Она оглушила меня и на миг - всего короткое мгновение, честное слово!- я замерла, ощущая, как усталость пробирала мое тело дрожью.

Леди Гвиневра, кого заметила я не сразу, резким движением выхватила меч из рук одного из рыцарей, что должны были защитить миледи в случае крайней необходимости, подобралась к деревянным перилам и бросила клинок принцу.

Я сосредоточилась, прогоняя реальность, прочь, заворожённо наблюдая, как рассекая воздух лезвием, клинок попал в сильные руки воина Камелота.

Столь быстро, Артур выпрямился, убрал руку с предплечья, что позволило ему без проблем словить оружие прямо на лету.

Действие замедлилось, и вот рыцари столкнулись в жутком танце мечей. Все произошло столь быстро, что я и вовсе растерялась в пространстве времени.

Трибуны затихли в ожидании. Рыцарь Валиэнт отшатнулся, его лицо перекосилось от ужаса и медленно, подобно лист, сорвавшийся с дерева, он упал на землю, украшая золотистый песок багрово-алыми тонами.

Облегчение снизошло мне на плечи. Трибуны взрываются криками. Я не могла найти в себе силы, чтоб отвести взгляда от лица Артура - оно вдруг становится совсем юным и очень удивленным, он ведь никогда раньше не получал на турнирах ран серьезнее, чем царапины. Артур даже силился в попытках сделать шаг, но почти сразу спотыкнулся и осел на землю.

Не помня себя от ужаса, я с помоста перемахнула через деревянное ограждение вокруг ристалища, чудом не переломав себе ноги.

Нет, Великая Богиня, нет, это уже слишком!

Я не сразу осознала, что вопль, от которого содрогнулся воздух, принадлежал именно мне, что именно я сейчас бежала, как сумасшедшая, задыхаясь в воплях и рыданиях, к своему принцу, совершенно не задумываясь о том, что в столь милом жесте могли увидеть окружающие - заботливую слугу или влюбленную глупышку?

«Это моя вина, моя вина, моя вина, - колотилось в груди мое сердце. – Это мои проклятия навлекли на него несчастье!»

Юбки, рукава, юбки платья Оливии замедлили мой бег - как же медленно я бегу. Даже Мерлин успевает быстрее меня. Мерлин всегда успевает быстрее, он подхватил принца за плечи и, придавленный его весом, едва не падает на колени, но рыцарь Леон, подоспевший почти в одно время с придворным лекарем, поддерживал Артура с другой стороны, и помог уложить его на песок.

- Помогите! - кажется, это кричала леди Гвиневра. Или Оливия. Или я. - Помогите!

И только тогда к ним подбежала я. Мне в ноздри ударил тошнотворный запах крови, которой уже пропиталась его туника. О, Богиня!

В крови все - песок, руки Мерлина, сапоги сэра Леона, кольчуга принца Артура, даже мои собственные руки, кровь толчками выплескивается на землю, я припала коленями к ярко-алой луже.

Артур приоткрыл побледневшие губы, пытался что-то сказать мне, но я ничего не поняла, а потом его глаза закатываются, и он теряет сознание.

Я говорила, я ведь говорила, что у него отвратительная защита на доспехах, говорила, говорила! Говорила! Боги язычников и христиан, только не это, нет!

Кровь, кровь, сколько крови. Ее столько, что я на мгновение перестаю осознавать реальность происходящего. Жуткая рваная рана открывается моим глазам, пальцы Мерлина несколько раз соскальзывают, пока он пытается перетянуть предплечье Артура кожаным ремнем.

- Магия бесполезна против таких ран! - в отчаянии шепчет придворный лекарь.

Я резко схватила Артура за запястье, стараясь нащупать пульс, он частый и неглубокий. Я положила другую руку на его рану, кровь пробивается между моих пальцев, жгут наложен слабо или уже было бесполезно. Но, моя магическая сила до сих плескалась по его сосудам, придавая принцу сил. Мое волшебство скользило по бледной коже рук, перетекая от меня к принцу.

Пускай возьмет, пускай возьмет всю мою силу, пускай! Лишь бы он был жив.

Дрожь пробежалась по телу, вокруг нас уже столпились другие рыцари и сквозь толпы пробивались, король Утер и леди Гвиневра.

Мерлин довольно быстро сориентировался, раздавая приказы направо и налево. Я даже не замечаю, как возле меня оказался Джонатан, он по одному разжимает мои пальцы, что намертво вцепились в руку Артура.

- Минерва, - монотонно повторил он, - все закончилось, Минерва, он жив, дальше справятся без тебя, успокойся!

Я с трудом подняла голову. Артура крайне осторожно переложили на носилки, вокруг него уже хлопотала леди Гвиневра, Утер и Мерлин.

На мгновение веки принца приподнимаются, и его почти потусторонний взгляд останавливается на мне, и в нем мелькает узнавание.

- Ми... не... рва... - по слогам, с усилием выталкивает он из пересохших губ. И земля устремляется мне навстречу.

Книжица о Доблести и Старом добром рыцарстве:

Глава 23. «Вне опасности»

Артур плавно, рассекая телом воздух, оседает на песок, подобно опавший лист, прорезает багровым цветом небосвод, заставляя кровь стынуть в жилах. Сердце сжимается в груди, я словно слышала собственные вопли, что исходили из глубины моей души раздирающим криком отчаяния. Его кровь заливает мое платье, мне даже показалось, что на самом кровью истекает вовсе не он, а я. Гаснет столь хрупкое, подобно свече на ветру, не успевшее набрать силу золотистое свечение. «Нет, я тебя не отпущу»

Моя магия, замешанная на осознании того, кем для меня является Артур, сметает все на своем пути. «Ми... не... рва...»

- Артур!- внезапно, со слишком оглушительным, пронзающим душу, ревом вырвались слова из глубины моего сознания. Вихрем взмыли в голове. Пульсирующая боль в голове и висках заставляет меня с глубоким вдохом очнуться.

Я резко присела на постели, уже готовая, немедленно сорваться с места, бежать не то ползти, сама не зная куда. От резкого движения у меня потемнело в глазах, и мне стало чуть ли не до обморока дурно. Только сейчас я почувствовала, как кто-то осторожно удерживал меня за плечи:

- Он вне опасности, - вкрадчиво пояснил знакомый голос. Мои уши словно были забиты корпией, и надтреснутый юношеский шепот продирается через сплетения волокон.- Вне опасности, - повторяет чуть ли не по слогам Джонатан - должно быть, на моем лице не отразилось ни тени понимания его слов.- Как и ты, Минерва.

Вне опасности? Вне опасности. Вне опасности! Эта мысль бешено пульсировала внутри меня, до дикого стука в висках, она была похожа на пойманную птицу, которая бьется о прутья клетки, грозясь вот-вот изломать крылья.

Вне опасности. Милосердная богиня!

Я твердила про себя одно-единственное слово: «Спасибо!» - но толком не знала, кого я благодарю за это чудо.

- Где Мерлин?- чуток осипшим голосом спросила я.

- У короля,- терпеливо ответил Джонатан.- Он просил, чтоб я позаботился о тебе, пока его не будет.

- И долго его не будет?- я пропустила мимо ушей основную половину ответа. Джонатан лишь пожал плечами, аккуратно переставляя чашки на столе у моей кровати.

- Мне нужно увидеть Артура! - я резко сбросила одеяло, уже, будучи готова рвануть со всех ног.

- Для начала прими лекарство и успокойся, - юноша подал мне чашу, я послушно и торопливо выпила ее содержимое. Горчит. Уже все, скажи же, что уже можно идти?

Заметив мое негодование, что тут же отразилось недовольной гримасой на лице, Джонатан лишь издал смешок.

Я устало провела руками по лицу, потирая лоб, чтобы проснуться и еще в надежде, что это поможет прогнать омерзительную свинцовую тяжесть, которой было налито мое тело. Кровать с массивным балдахином и тяжелыми портьерами. Квадраты света на полу. Чья это комната? Я часто заморгала ресничками, в надежде, что это поможет мне опомниться. Хоть убейте! Не могу вспомнить и все тут!

Я осторожно перевела взгляд на Джонатана, который внимательно осматривал меня, словно был моим лекарем. Хм... мне захотелось задать ему один каверзный вопрос, но черноволосый кузнец успел прервать долговязую тишину раньше меня:

- Это был смелый поступок, Минерва, но безрассудный. Ты почти истаяла на наших глазах,- юноша осторожно присел на край кровати и с задумчивым видом, снисходительно покачал головой.

Я поморщилась, возвращая кузнецу чашу, потому что эти слова отвлекли меня от главного, задерживали меня в комнате. Я непонимающе заморгала.

- О чем ты? - спросила больше ради самого вопроса, чем ради ответа. Ответ мне был не интересен, дай мне уйти, мне нужно увидеть Артура, пока мои мысли не проломила мне ребра!

- О расточении духа, Минерва,- терпеливо ответил Джонатан.- Магия - это то, что удерживает твой дух, как и дух любого, кто обладает ею, в целости. Отдав столько сил за такой короткий срок, ты едва не рассыпались в прах. Впрочем, благодаря твоей самоотверженности, Мерлин успел вовремя.

Мне становится холодно от подобного пояснения. Я нахмурилась, при том презрительно сузила глаза и вложила в свой голос как можно больше возмущения и язвительной обиды:

- Не понимаю о чем ты,- но получилось скорее как-то отрешенно, чем я себе представляла, пришлось постараться показать напуганный вид.

- Я знаю, что ты ведьма,- юноша устало потер пальцами лоб между бровями.- И не нужно притворяться, что ты не понимаешь, о чем я говорю.

Он произнес «это» так просто. Словно встречал ведьм на каждом сделанном шагу, словно это было вполне привычно, для Камелота и живущих в нем людей, словно не было того запрета, словно на магию не было наложено то злосчастное вето. Дрожь ощутимо пробежалась между лопатками, я силилась в попытках выдавить из себя хоть единственное слово, но распахнув уста, смогла лишь издать странный, хриплый и довольно глухой звук.

- Я не расскажу Утеру,- добавил Джонатан. Странное облегчение легло на плечи, сбрасывая бремя усталости с моего измученного сознания. Еще минуту, я просто бесцеремонно в состоянии полного удивления смотрела на юношу и хлопала глазами, собирая пазл в целостную картинку.

Больше притворяться я не хотела. Давно пора раскрыть карты. Хотя бы перед Джонатаном.

- Откуда ты узнал?- спросила я, осторожно подобрав под себя ноги.- Мерлин рассказал?!

- Нет, конечно!- поспешно отмахнулся Джонатан.- Мой род, скажем так, не совсем обычный! Я почувствовал силу твоего духа в тот момент, когда щит рыцаря Валиэнта разлетелся. И потом, когда ты на протяжении нескольких решающих минут, удерживала дух принца Артура с нами. Если б не ты, боюсь представить, что случилось бы!

Я недоверчиво сузила глаза:

- Почему ты не расскажешь королю?

Все это казалось мне не разумным, но клеветать на юного кузнеца я не хотела.

- Я никогда не боялся магии,- покачал головой Джонатан.- Мой отец многое рассказывал о волшебниках. Как плохое, так и хорошее.

Кузнец? Знает о магии?! Что-то тут запахло «жаренным».

- Ты ведь охотник, верно?- с каким-то странным спокойствием поинтересовалась я.

- Ну, можно и так сказать,- пожав плечами, ответил юноша.

- И ты точно не расскажешь королю Утеру?!- я пригрозила ему пальцем и презрительно сузила глаза.

- Нет,- терпеливо покачал головой юноша.

- Фух!- облегченно выдохнула я.- Ты даже не представляешь, как трудно держать все в тайне! Спасибо тебе!- радостно протянула я, и в порыве необъяснимого облегчения, обняла юношу за плечи. Джонатан в ответ приобнял меня:

- Всегда, пожалуйста.

Прежде я никогда не думала о том, что дух мага и дух обычного человека имеют различную природу. Я никогда не думала о том, что смерть для меня может быть не только телесной. Юноша осторожно отстранился от меня:

- Кто-то заботится о тебе, Минерва, - не без удивления отмечает Джонатан, помогая мне подняться с кровати на ноги.- Что-то, или кто-то, сильнее и выше волшебства. Не знаю почему, но рядом с тобой всегда клубится тень.- Меня еще пошатывало, ноги, словно ватные, трудно было удержаться и устоять, но я продолжала силиться, чтоб выстоять и, заметив это, юноша поспешно поясняет:

- Некоторое время ты еще будешь ощущать слабость, но силы восстановятся, в том числе и магические. Хотя для восстановления последних - потребуется немало времени, слишком велика была потеря. Мерлин буквально склеил тебя из осколков. Здесь нет никого, кто обладал бы достаточными знаниями для этого, кроме него.

- Да,- протянула я.- Мерлин удивительный человек.

Джонатан кивнул мне и продолжил:

- Оливия рассказала мне о змеях на щите рыцаря Валиэнта,- задумчиво отметил юноша.

- Я уничтожила щит!- с более чем довольным видом ответила я.- Правда, я не думала, что для этого могло понадобиться столько сил!

- Уничтожить щит и склеить ткань мироздания совершенно разные вещи,- с совершенно безразличным видом отметил кузнец.

- Что?..

- Чтоб уничтожить щит,- терпеливо промолвил Джонатан.- Тебе пришлось замкнуть змей в потустороннем мире, за занавесом времени, и склеить мироздание. Тогда и ушла добрая половина твоих сил. Потом ты уничтожила щит Валиэнта и на протяжении длительного времени удерживала в нашем мире дух принца Артура. Я видел подобное единожды.

В замешательстве, предательски залившись краской, я судорожно сглотнула:

- Откуда ты столько всего знаешь?

- Я же охотник, не забывай,- лукаво улыбнулся юноша.

- Ты единственный нормальный охотник, с которым мне приходилось сталкиваться!- призналась я, пытаясь разгладить складки на платье. Он как-то странно на меня посмотрел.

***

Запретить мне видеть принца Артура - не было оснований. Я же его слуга. Вот, с наступлением сумерек, что застелили своими чарующими тонами небесную гладь, я решила проведать бравого воина королевства. Правда, если верить словам придворного лекаря, которого я слушала вполуха - мне нужно было убедиться собственными глазами! - поговорить нам вряд ли удастся: он все еще ужасно слаб, хотя и приходит в себя удивительно быстро, должно быть, в этом изрядная заслуга его крепкого здоровья. Да, да, разумеется, он силен, как медведь, видели бы вы его отца!

И все равно, не смотря на свой проигрыш, рыцарь Валиэнт оставил принцу Артуру на память глубокое ранение.

Сэр Леон сегодня стоял у дверей, как сторожевой пес, но меня пропустил без звука.

Артур был и правда бледен, как мел, с провалившимися глазами и щеками, он даже показался мне меньше, чем обычно, и дышал неглубоко, но все это я отметила вскользь. Все это поправимо. Главное, он жив.

Я присела на край его постели, внутренне обмирая. Даже в таком виде, он был изумительно прекрасным.

«Интересно, а все принцы такие?»

Я долго не знала, куда девать глаза, потому что рассматривала его с пугающей пожирающей жадностью. Куда девать руки, которые так и тянулись прикоснуться к нему? Куда девать себя с ног до головы? Как выпустить на волю это «вне опасности», которое повторила себе уже добрую сотню раз?

Все позади. Вне опасности. В конце концов, я осторожно взяла Артура за руку, легонечко поглаживая его запястье большими пальцами. Очень осторожно, не стоило его будить.

"Я здесь, я здесь, проснись, посмотри на меня,- мысленно улыбнулась я.- Нет, лучше отдыхай, мне страшно! Что станет, если ты откроешь глаза, а я здесь - вся как есть с тобой? Что ты ответишь? Оттолкнешь,- сердце предательски сжалось в груди.- Или поманишь к себе с еще большей силой? Хотя, разве, такое возможно?"

Тс-ссс, Минерва, ты думаешь слишком громко, что не положено слуге. Твоя задача прибрать со стола и оставить принца в покое. Иначе, ты его разбудишь.

Неожиданно пальцы Артура перехватили мои, слегка пожимая. И я, судорожно втягивая воздух, понимала, что за это пожатие после всего произошедшего была готова продать душу. И даже не пожалела бы о сделке. Но и так было ясно: остаться в Камелоте я не могу. Если узнают, что слуга принца – по уши влюблена в своего господина, то его честь окажется под угрозой. Я почти уверена, что в те самые секунды, когда я перемахнула через перила ристалища, когда я сломя голову неслась к нему, когда я истратила все силы, чтоб удержать его - многие поняли причину моего волнения.

- Впечатляет, - шепотом произнёс Артур, не открывая глаз. Я одновременно жалею об этом и радуюсь, вряд ли он хотел бы увидеть именно меня здесь.

- Что? - ответила я, почему-то тоже шепотом, словно подхватила его игру.

- Ммм, - он осторожно попытался распахнуть отяжелевшие веки и еще некоторое время слабо морщился, видимо, подбирая подходящее слово, а потом, как-то вяло, выдохнул:

- Все это. Кажется, я даже испугаться успел.

Знал бы он, как мы все успели испугаться, но какое это теперь имеет значение? Он в порядке. Рядом. Я ощутила резкий прилив радости. Все позади. Вне опасности.

- Ты что-нибудь помнишь? - спустя недолгую тишину, решилась спросить я. Он отрицательно мотнул головой. Его светлые волосы потемнели, намокнув от пота, и налипли на лоб и виски. Я тихонько выхватила льняное полотенце, что было повешенное на спинку кровати в изголовье, смочила ее водой и спокойно принялась промачивать испарину.

Артур неопределенно улыбнулся в ответ на мою заботу, а я почувствовала себя бестолковой, суетливой, испуганной и счастливой. И еще глупой.

- Почти ничего, - его голос был едва слышен, Артур говорил неразборчиво, и я чувствовала, что он снова проваливается в полусон-полуобморок от слабости.- Только как ты... держала меня за руку.

Я улыбнулась ему, усаживаясь на край кровати, чтобы наклониться и поцеловать его расслабленные пальцы.

- Я всегда буду держать вас за руку, - шепотом пообещала я ему. Хотя он уже спал и совершенно не слышал этого. И наконец-то, я с облегчением выпускаю свои мысли на волю.

Книжица о Доблести и Старом добром рыцарстве:

Глава 24. "Крушатся стены старой крепости"

Я подбираю подол неуютного платья, в которое мне пришлось влезть из-за предстоящего приема, и иду по узкой тропинке из квадратных каменных плит.

Должно быть, совсем скоро ляжет снег. Он уже пробрасывает пушистые снежинки по утрам и сквозь редкие дожди.

Здесь неяркие краски, в основном - сиреневый и серый, только вересковая пустошь под редким солнцем расцвечивается белым и темно-розовым да перелески из неприступных сосен и елей виднеются до черноты темными изумрудными пятнами. Но мне нравится. Самое подходящее место, чтобы прийти в себя после всего, что случилось за последние полтора месяца. До сих пор ничего понять не могу.

Артур быстро поднялся на ноги - благодаря хорошему лечению, питанию и собственной неугомонности. Он даже не прихрамывал, и, глядя на него, я с трудом верила, что страшная рваная рана мне не приснилась. Вынужденная прикованность к постели раздражала Артура несказанно, и нам всем оставалось терпеливо сносить его недовольство собственным бессилием и стараться пореже попадаться ему на глаза.

В конце концов, Мерлин, уставший от его буйства, лучше всего свидетельствовавшего о выздоровлении, разрешил принцу делать с собой все, что угодно. Хотя, лично я бы не разрешила. А вдруг он, что повредит себе? В конце концов, Артур порой ведет себя, как ребенок... стоп, я ведь тоже! Я трясу головой, прогоняя назойливые мысли.

Мы ни разу толком не поговорили. Я обиженно прикусываю нижнюю губу. Хочется надеяться, что это происходит от недостатка нужных слов, а не от того, что Артуру больше нечего мне сказать.

Иногда я ловлю его долгие задумчивые взгляды и пытаюсь выстроить на них какое-то подобие надежды, что еще не поздно все исправить. Мы как двое детей, которым предстоит первый в их жизни переход по льду через реку. Мы полны своих маленьких страхов и верим, что каждый шаг может стать для нас последним, и всякое потрескивание льда пугает чуть не до обморока. Как если бы мы начинали все сначала.

Лучше утешать себя такими мыслями, чем раз за разом понимать, что я обидела его - незаслуженно и очень сильно, и подвергла смертельной опасности, а Артур не из тех, чьими чувствами можно пренебрегать.

Ведь, именно я позволила всему столь скорбезно обратиться в опасную игру между жизнью и смертью. Моя слабость породила горький привкус страха, и черные тени до сих пор отбрасывают силуэты, длинными клешнями вцепляясь в мою тень. Разрывая ее. Поглощая ее.

Возможно, мне вообще следует держаться от него как можно дальше? Он принц, а я не пойми кто. То ли обнаглевшая слуга, которая постоянно нарывается, то ли маленькая девочка, которая жизни то раньше не видела. Ведьма. С черно-белыми мыслями. Хм...

С того момента, как я получила Метку Никс, мои демоны затихли. И я не знала, как мне следует к этому отнестись. Это затишье перед бурей или фиаско демонических закалок?

Еще, как оказалось, простому людскому глазу моей метки не видно, поэтому я могла без опаски блуждать по оживленным улицам Камелота.

«Вот такие вот дела…»

Стоило принцу прийти в себя, как король Утер, решил устроить праздничный пир в честь победы сына на турнире. И как бы мне не хотелось, а присутствовать на пире пришлось.

Ленты времени протяжно растягивались, словно резина, а я стою в стороне, наблюдаю, как суетливо надоедливая буржуазия клеветала у столов. Мне становилось тошно.

Беру тарелку, набираю сладостей и возвращаюсь в свой уголок. Пока гости медленно заполоняют зал, я могла спокойно пережевывать вкусный пирог.

Спустя минуту, когда редкие голоса обратились неугомонным гулом, я откладываю пирог и отправляюсь на кухню. По пути встречаю Оливию, которая так же принялась за работу, и вместе, мы хватаем огромные подносы, и принимаемся блуждать по залу, накрывая на столы. На каждом шагу я спотыкалась, и чертыхалась, о подол своего платья.

Когда на столы было накрыто, слуги заняли свои позиции. Король Утер, собирает вокруг себя всю "зелень" и открывает начало пира:

- Дорогие гости, наш победитель, Артур Пендрагон и леди Гвиневра!

Судорожно я втягиваю воздух ртом и словно завороженная смотрю в противоположный конец зала.

Светлые волосы, на которых так красиво играет свет, и задорные искры в голубых глазах. Принц грациозно двигался вместе с леди Гвиневрой.

Миледи была бесподобна! Атласное зеленое платье, идеально огибало ее тонкий стан, а волосы цвета благородного пламени, были заплетены сзади в незамысловатую косу.

Мне было, если честно, очень обидно. Кого-то природа одарила, а кого-то обделила. Да, да. Вы, наверное, уже догадались, что второе относится ко мне. О, Великая Богиня! Как можно быть настолько красивыми?

Только сейчас я замечаю, что стою, разинув рот.

- Ух ты!- воскликнул стоящий рядом Мерлин.- Пирог!

Я возмущенно закатываю глаза и бросаю короткую усмешку на придворного лекаря, который уже уминал пирог, прямо из блюда пока никто не видел, за обе щеки.

- И вот, что я говорила?- вздыхаю я.- Девушки и слава!

- И все благодаря тебе,- промычал Мерлин, продолжая активно трапезничать.

Я фыркаю, и вновь принимаюсь пожирать взглядом принца. Старые привычки никуда не делись. Кажется, я никогда не смогу на него насмотреться.

Вот я встречаю его взгляд на себе, и внутри что-то содрогается. Разгоряченная лавина растекается теплом внизу живота, и я судорожно сглотнула, ощущая, как все тело ломит странной болью.

Принц грациозно проводит леди Гвиневру к столу. Они о чем-то говорят. Он улыбается, а она смеется.

Я бы все отдала, чтобы оказаться на ее месте. Душу или магию - не важно! Мне просто хотелось, мне было просто остро необходимо оказаться рядом с ним. Но, стоя здесь, я довольствовалась лишь глупыми фантазиями.

Я стояла, как сирота друидская, у стены, уминая шоколадный пирог, пока дело не дошло до повторного обслуживания.

Мерлин, кстати, уже нашел себе компанию в лице троих странных старичков, которым придворный лекарь с заумным видом, что-то увлеченно рассказывал.

Я, как можно грациозно, покачивая бедрами, хожу по залу, с подносом в руках, раскладываю посуду и столовые приборы. Затем возвращаюсь на кухню, беру еще подносы и продолжаю свою работу.

Когда замечаю на себе взгляд Артура, тут же теряю всю свою уверенность. Прикладываю все возможные и невозможные усилия, чтобы хорошо выглядеть. Очень волнуюсь, постоянно вспыхиваю, и все кажется, столь ужасно, что я с трудом заставляю себя вновь и вновь приступать к работе.

Когда пир подходит к концу, гости тихонько покидают залу, а слуги начинают уборку. Сегодня я планировала убраться в покоях Артура и закончить недоделанную работу. Но, в итоге, я засыпаю прямо за столом в покоях принца.

… Я вижу лодку, появляющуюся из густого утреннего тумана, ею правит женщина, одеяние которой скрыто плащом, а капюшон надвинут вперед так, что разглядеть можно только полные красные губы и тяжеловатый подбородок с ямочкой. Я вижу, как Мерлин заходит в воду и передает женщине сверток из одеяла. Когда она поднимает руки, чтобы принять сверток, полы плаща расходятся, и я замечаю амулеты с символами Триединой Богини Ночи на ее груди – полная луна и два полумесяца, убывающий и растущий, оплетенные кельтскими письменами. Когда женщина отгибает край одеяла, чтобы рассмотреть спящего младенца, я вижу вышитый в углу герб – четыре орла с расправленными крыльями, два красных и два черных. А потом сверток исчезает под полами плаща, я провожаю женщину глазами вместе с Мерлином, и никак не могу избавиться, от его мучительных сомнений в правильности этого поступка… я вижу скалистые берега и пенные волны, разбивающиеся об каменные утесы, я вижу, как на берегах пылают трава и кустарник и как окрашивают пену в багряный цвет кровь и огненные всполохи, вижу объятую пожаром крепость под черным небом.

Дата добавления: 2015-08-20