Татьяна Цапля 12 страница

Генри Стиннен стоял у окна и внимательно следил за тем, как рабочие устанавливают в стены будущего бассейна какие-то металлические конструкции. Время шло, наступала зима, вести работы скоро станет трудновато, потому они торопились - бассейн строился как по волшебству.
Вся надежда на Дика, подумал Генри. Не может же он этого так оставить! Бесплатный сыр бывает только в мышеловке, благотворительность нынче не в моде, особенно такая странная. Значит, остается предположить, что кто-то оплатил львиную часть работ, взяв с него для виду жалкие пять тысяч.
Спрашивать рабочих было бессмысленно - их дело десятое, их направили сюда, они и явились. Вся надежда на Дика! По правде сказав, когда Дика удалось наконец разыскать и поведать ему всю историю, Генри испытал огромное облегчение. Словно тяжесть ушла с его плеч, перекочевав на плечи сыщика.
Он медленно прошел в ресторан, чтобы посмотреть, как идет приготовление обеда. В зале он задержался, чтобы еще раз полюбоваться чайниками - выглядели они изумительно. Чайники, дорогостоящие книги, бассейн... Как он будет расплачиваться?!
Скоро Дик со своим спутником должны были уже приехать - получив из полиции информацию о том, что Дик срочно выехал к нему за какой-то информацией, Генри тотчас же направил на станцию одного из своих сотрудников, который знал сыщика в лицо. Не мог же он допустить, чтобы тот брал напрокат машину!
Как это частенько случается, Генри, с нетерпением поджидавший Дика, пропустил момент, когда машина подъехала к мотелю. Выходя из ресторана, он услышал голос сыщика, который осведомлялся о его местонахождении. Генри быстро вышел в холл.
- А где ваша собачка? - спросил он, пожимая руку Дика.
- Сегодня я его не успел захватить, - отвечал Дик. - Срочное дело - не собирался сюда, просто надо кое-что выяснить. Пожалуйста, познакомьтесь - это мистер Алекс Кинтер.
Генри и Алекс сразу узнали друг друга и, здороваясь, улыбнулись.
- Вы ведь останавливались у меня, да? - спросил Генри. - Стойте! - Он резко повернулся на каблуках и молча уставился на Дика.
- Если вы когда-нибудь продадите свой мотель мисс Дине Джиллет, - сказал Дик, - то приходите работать в полицию. Я охотно вас возьму.
Генри не понял; Алекс тоже с удивлением взглянул на Дика. Дик не стал объяснять им, что девяносто девять обычных людей из ста сразу же завопили бы, что узнали в Алексе Кинтере того самого человека, который останавливался в мотеле, в той же комнате, где нашли шкатулку, - и так далее, и так далее... Генри же, хоть и не сдержался в первый момент, сразу же прикусил язычок и стал ждать от Дика сигнала - можно ли говорить свободно.
- Если я правильно вас понял, - вы уже видели господина Алекса Кинтера, - сказал Дик. - Вы можете говорить совершенно свободно. Где и когда?
- Прошу вас в ресторан, обед готов, там и поговорим.
Алекс открыл рот и хотел что-то возразить, но Дик опередил его.
- Безнадежно, поверьте, - сказал он. - Я здесь был несколько раз, и ни единого разу мне не удалось ускользнуть, не наевшись как следует. Вы разоритесь, если станете кормить всех бесплатно, - предупредил он Генри.
- Не беспокойтесь, это моя забота, - улыбаясь, сказал Генри и повел гостей к ресторану. - Вот сюда, пожалуйста.
Они вошли в ресторан, и Дик снова увидел медные чайники и каминные щипцы с кочергой. В первый раз ему не удалось как следует их рассмотреть, потому что он был взволнован услышанными от Генри новостями, а сейчас они предстали перед ним во всей своей красе. Он даже охнул от восторга и поспешно подошел к камину.
- Бог ты мой! - восторженно сказал он, осторожно беря щипцы. - Какая же красота! Господи, вы и представить себе не можете, как я люблю красивые вещи. - Он внимательно осмотрел кочергу и чайники и, поскольку хорошо знал в том толк, снова отметил про себя, что они стоят целое состояние. Конечно, это были абсолютно новые вещи, которые делала какая-то хорошая фирма под старину - но из меди лучшего качества, привлекая лучших мастеров. Насчет бабушкиного наследства - сказки. Впрочем, он и не сомневался. Куплю себе все-таки такую красоту, решил Дик, куплю непременно, хотя расход изрядный - даже при его довольно значительных средствах это все-таки было немало.
Оторвавшись наконец от щипцов, он подошел к столу, за который уже усадили Алекса.
- Раз вы хотите говорить со мной, я, вероятно, должен составить вам компанию, - сказал Генри, тоже занимая место за столом. Он улыбнулся, заметив, что Дик постарался сесть так, чтобы любоваться чайниками. - Итак, я видел господина Кинтера, когда он приезжал ко мне в мотель с молодой дамой и останавливался в одной из комнат. И если я не очень ошибаюсь, это была так самая комната, где и нашли потом... сами знаете что.
Дик молчал. Если Алекс и Шила-Клара останавливались в этой комнате, то значит, именно она оставила там коробочку. Он не мог понять, в чем дело, концы не состыковывались. Шкатулка была при ней, она хотела куда-то ее увезти. Зачем было долбить пол в мотеле и прятать ее?
Впрочем, одно предположение сделать было можно. Клара должна была передать кому-то шкатулку, а чтобы это не бросалось в глаза, чтобы не встречаться с этим человеком лично и не вызывать подозрений, она оставила ее в номере мотеля, а тот на другой день приехал и забрал.
Но это выглядело логично только на первый взгляд. Зачем было Кларе идти на подобный риск? Откуда могла она знать о том, что пол в номере не моют ежедневно - логичнее было бы предположить другое, ведь во всем отеле царит полнейшая чистота, он обратил на это внимание еще во время первого своего визита. И откуда она могла знать, что тот, кому она собиралась передать бесценную шкатулку, попадет именно в ту комнату?
- Скажите, пожалуйста, - обратился он к Генри, - не просил ли вас кто-нибудь уже после отъезда господина Кинтера с его спутницей, чтобы вы разместили его именно в этой комнате?
- Нет.
- Кроме тех фактов, которые мы с вами уже обсуждали, не было ли чего-нибудь такого, что казалось бы необычным и было бы связано именно с этой комнатой?
- Нет.
Дик обратился к Алексу.
- Вы совершенно уверены, что останавливались здесь?
- Да, конечно. Я помню... вас, - обратился он к Генри.
- Генри Стиннен, - спохватился Дик. - Простите меня, я вас не представил, но вы так радостно приветствовали друг друга, как старые знакомые, - совершенно вылетело из головы.
- Я тоже помню вас, мистер Кинтер, - ответил Генри. - Вы подходили ко мне заплатить. Мистер Кинтер не мог знать, в какую именно комнату его поместят, - обратился он к Дику, - и не обращался ко мне ни с какими просьбами.
- А его спутница?
- Не знаю. Я ее почти не видел. Погодите-ка! - он встал и быстро вышел из ресторана. Отсутствовал он не больше двух минут, но за это время уже успели принести обед.
Генри вернулся с большой книгой в руках.
- Это книга проезжающих, - пояснил он. - Вы можете здесь найти записи, сделанные вашей рукой?
Алекс кивнул, отложил вилку и стал листать книгу.
- Вот, - сказал он. - Первое октября. Мы выехали двадцать девятого сентября, так что здесь и должны были оказаться примерно первого. Вот это моя рука. Видите? Я всегда для краткости писал: "Мистер и миссис К." - Кинтер.
Дик молчал. Это разбивало все его предположения. Он точно знал, что до шестого числа шкатулка находилась на положенном ей месте, в будуаре леди Минлент.
Хотя...
- Посмотрите сюда, - вмешался Генри, не дав ему додумать. - Видите вот эту запись? - и он значительно посмотрел на Дика.
Несколькими строчками ниже, после двух других фамилий, было написано: "Мистер Д."
Александр Джонсон.
- Комната та же самая? - коротко просил Дик.
Генри кивнул.
- А вы уверены, вы точно помните?
- Мне не надо помнить, я проверил записи.
Значит, Алекс и Клара-Шила переночевали в этой комнате, а потом в ней поселился Джонсон, который зачем-то и покрасил трюмо в синий цвет. Он вспомнил рассказ Генри о том, что Джонсону показывали комнату в то время, как предыдущие жильцы из нее еще не выехали.
В его памяти всплыл случай с вышитым гобеленом со знаками Зодиака5. Тогда тоже случилось нечто необъяснимое, но он смог разгадать эту тайну.
Дик нахмурился. Как это тогда он, столичный сыщик с ярко выраженным талантом и превосходной репутацией, поучал этого провинциального комиссара? Он объяснял ему, что если произошло что-то странное, то это бывает трудно понять только поначалу. Потом же, когда пройдет время и станет видно, к чему это странное привело, уже можно определить цели тех, кто это отчудил.
А к чему же привело то, что Джонсон выкрасил трюмо в своей комнате? И эта странная фраза - "Моей хорошести есть предел". Так сказал ему Джонсон, встретив его случайно на улице.
Дик Уиллет смотрел на расставленные на столе аппетитные закуски, на напряженные лица Генри и Алекса, на блестящие медные чайники у камина и почти ничего не видел. Так вот она, разгадка, которой он ждал так долго и безуспешно!
Вот так, подумал Дик. Осталось только разобраться, как связаны между собой Джонсон и Клара, почему упоминание его имени вызвало у нее такую реакцию. Ведь если верить Генри, то в мотеле она не видела его. И если это разъяснится, то тогда Дик смело сможет сказать, что уже знает, совершенно точно знает, зачем Александр Джонсон выкрасил синей краской трюмо в мотеле "Скорлупка".

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ. ПЕРВЫЙ СНЕГ

На другое утро Алекс Кинтер поднялся довольно рано. Чистя зубы в ванной, он случайно глянул в расположенное под потолком маленькое оконце, и тут же охнул, роняя щетку.
Он быстро прополоскал рот, потом кинулся в комнату и первым делом отключил телефон. Одевался он лихорадочно, то и дело поглядывая в окно. Тучи, которые он увидел в окошко ванной, сгущались и сгущались, становились темно-серыми - того и гляди, из них посыплются снежинки, и тогда Шила, держа свое обещание, успеет объявится первой! И он не успеет!
Через полчаса Алекс, облаченный в строгий темный костюм, который он надевал лишь в сверхторжественных случаях и которого Шила ни разу не видела, и в ослепительно-белую сорочку с нарядным галстуком, уже ехал по дороге к дому Минлентов. Путь занял чуть больше сорока минут; подъехав, Алекс поставил машину возле небольшой группы деревьев, которую приметил еще в прошлый раз, поскольку именно здесь ждал выхода из дома лорда Минлента, и стал терпеливо ждать.
Примерно через полчаса из боковой двери вышел какой-то человек. Вероятно, это был шофер, потому что он направился в сторону гаража. Алекс приподнялся на своем сидении. Шофер широко распанул дверь, и Дик увидел ярко-красную машину Шилы, благодаря которой они познакомились. И подумать только! Лорда Минлента он подстерегал здесь - да не здесь! Всего-то на полметра дальше! Но с того места нельзя было видеть, что находится в гараже - иначе он еще тогда увидел бы и, конечно, сразу же узнал ее машину.
Шофер между тем подогнал к двери дома другую машину - темно-коричневый форд. Из дома вышли лорд и леди Минлент, сели в машину и уехали. Алекс успел заметить, что одеты они были просто - насколько это вообще возможно для них.
Он ждал. Еще через полчаса из дома вышла женщина. Шила! Алекс замер, вглядываясь в знакомые очертания ее фигуры и походки. Он с легкостью узнал ее манеру слегка размахивать левой рукой при ходьбе и тот совершенно особый жест, каким она иногда бралась за лацкан пиджака, чуть встряхивая при этом головой. Насколько он мог видеть, на ней был костюм песочного цвета и берет.
Она прошла в гараж. Алекс поспешно дал задний ход, проехал половину улицы и свернул в узкий проезд между домами. Встал он так, чтобы не было видно номера его машины, даже если ей придет в голову заглянуть сюда. Через пять минут машина Шилы пронеслась мимо в сторону Нью-Йорка. Безобразие, подумал Алекс. Носится, как угорелая, совершенно себя не бережет. Он решил, что, как только сделается ее законным супругом, первым делом на правах мужа запретит ей ездить с высокой скоростью, купит новую машину, которая не даст больше ста тридцати, и приделает к ее сидению дополнительный ремень безопасности.
Он вернулся к дому. На сей раз ожидание было совсем коротким - лорд и леди Минлент вернулись. За ними вышел шофер, который нес какие-то свертки. Ездили за покупками, понял Алекс. Интересно, какие же это покупки они совершают лично? Вероятнее всего, газеты: лорд Минлент держал в руках целую пачку.
Все трое вошли в дом, затем шофер вышел и ушел куда-то вправо. Вероятно, там находились какие-то другие помещения, с дороги их не было видно.
Пора, решил Алекс.
Он совершенно открыто подъехал близко к дому, остановил машину, вышел и направился к подъезду. И хотя он страшно волновался, как не волновался еще ни разу в жизни, звонок получился уверенным.
Дверь открыла молодая особа в очках.
- Да?
- Мне нужно поговорить с лордом и леди Минлент, - твердо сказал Алекс.
- Ваше имя? Вам назначено? - девушка удивилась - вероятно, в такую рань посетителей не жаловали.
- Нет, - заявил Алекс. - Впрочем, да. Я звонил лорду Минленту по телефону, чтобы кое-что выяснить у него, и он просил, чтобы я проинформировал его, когда выясню. Сам он мне помочь не смог.
- Это срочно? - неуверенно спросила секретарша.
- Сверхсрочно. И сверхсекретно. По личному делу, - внушительно сказал Алекс.
- Кто там, Мэгги? - раздался из дома женский голос. Алекс помнил этот голос: тогда, в "Импайер", именно он предложил прогуляться перед сном.
- Какой-то человек к лорду Минленту, - ответила Мэгги.
- К лорду и леди Минлент, - поправил Алекс.
- К лорду и леди Минлент, - послушно повторила Мэгги.
- Кто такой?
- Алекс Кинтер, - опережая вопрос, назвал Алекс свое имя.
- Кто это? Не знаю его. Да пусть заходит! - в первый раз подал голос лорд Минлент.
Мэгги отступила, махнула рукой, показывая направление, и Алекс вошел в гостиную.
Леди Минлент, в том же костюме, в котором она выходила из дома, стояла возле стола, расправляя цветы в вазе. Лорд Минлент перебирал пачку свежих газет.
- Добрый день! - поздоровался Алекс, чувствуя, что волнение его достигает предела. Надо успокоиться, подумал он, а то говорить не смогу.
- Добрый день! - хором ответили Минленты. Их спокойный аристократический выговор являл собой полнейший контракт взволнованному говору Алекса.
- Меня зовут Алекс Кинтер, - пробормотал он, вдруг струсив.
- Поздравляю, - не без иронии заметил лорд Минлент. - Надеюсь, что у вас, мистер Кинтер, действительно важное дело. В это время я обычно не принимаю гостей. Так я вас слушаю.
Алекс молчал. Он и не предполагал, что будет так страшно. В полнейшем изумлении он вдруг почувствовал, что готов повернуться и выбежать вон, словно школьник, который боится укола и удирает из медицинского кабинета.
Он в панике поднял глаза - и увидел близко лицо лорда Минлента. Шила. Те же светлые глаза с необычным разрезом, те же широкие скулы, даже волосы растут так же, образуя на середине лба острый угол. Мгновенно почувствовав облегчение, он произнес с твердостью и достоинством, каких и не подозревал в себе всего минуту назад:
- Лорд и леди Минлент, я имею честь просить у вас руки вашей дочери, Клариссы Александры Шейлы Деборы Минлент. - И, поскольку супруги Минлент остолбенели на месте и безмолвствовали, добавил. - Я хочу, чтобы она стала моей женой.
Воцарилась тишина. Первым пришел в себя лорд Минлент.
- Ах вот как - вы хотите, - несколько неуверенно сказал он. - Да кто вы такой?
- Меня зовут Алекс Кинтер, - повторил Алекс, которому снова изменила храбрость. Он вдруг остро почувствовал, кто перед ним: родители Шилы. Он должен им понравиться, должен.
- Это я уже слышал, - проворчал лорд Минлент.
- Я работаю, меня только что назначили на новую должность, довольно престижную, и высоко ценят на работе, - сказал Алекс, чувствуя, что это звучит как-то не совсем скромно. - Соответственно, я буду получать большую зарплату, - все-таки добавил он.
- Как ваша фамилия? - спросила леди Минлент, которая тоже уже успела взять себя в руки. Самообладанию у этих людей стоило поучиться.
- Кинтер. Алекс Кинтер.
- Что это - Кинтер? - несколько надменно спросила леди Минлент, поворачиваясь к мужу.
- Не знаю, мне это имя незнакомо.
- Я не принадлежу к аристократической фамилии, - набравшись мужества, сказал Алекс. - Мои родители уже умерли, но оба они были самыми обыкновенными американцами. Папа оставил мне немного денег, но они так и лежат нетронутыми - я сам умею зарабатывать на жизнь, я обязуюсь прилично обеспечить жену и детей. - Он вдруг вспомнил про полмиллиона долларов, лежавшие в банке, но говорить об этом было совершено немыслимо.
- Жену и детей, - не без иронии повторила леди Минлент. - Наши внуки будут Кинтеры? - снова повернулась она к мужу.
Лорд Минлент пожал плечами.
- Клара делает, что хочет. - Алекс снова не понял, что речь идет о Шиле, но через мгновение сообразил. - Если она спросит меня - я против. Происхождение надо ценить. Но она меня не спросит.
- Почему вы так думаете? - спросил Алекс, которому в этих словах почудилась горечь.
- Потому что я этого не заслужил, - ответил лорд Минлент.
Леди Минлент подняла руку, как бы предостерегая его от излишней откровенности при постороннем.
- Я совершенно уверен, - сказал Алекс, вдруг поняв, как нужно себя вести, - что Шила... то есть ваша дочь спросит вас. Она обязательно постарается получить ваше согласие, хотя я и не утверждаю, что она не выйдет за меня замуж, если не получит его. Все равно выйдет. Но ваше мнение для нее будет крайне важно - поймите, если бы я не был в этом уверен, я не пришел бы сюда, а договорился бы с ней напрямую.
Минленты молча смотрели друг на друга.
- В любом случае, - сказал лорд Минлент, отводя взгляд от жены, - решать ей. Я... вы мне нравитесь. Я не стану говорить ей о том, что я против, но если она сама не захочет...
- Она согласна, - сказал Алекс.
- Значит, вы все-таки сначала спросили ее.
- Нет, мы об этом еще не говорили, - признался Алекс. - Но она согласна.
Лорд Минлент пристально посмотрел на него.
- А, ладно! - вдруг сказал он. - Моей дочери пора выходить замуж! Пусть выходит, за кого хочет! - Он посмотрел на жену, и Алекс почти физически почувствовал, чего он не договаривает. Конечно, ему хотелось сказать: "Пусть она вступает в брак с тем, кто ей по сердцу, раз уж этого не удалось сделать нам!"
За окном раздалось шуршание шин. Лорд и леди Минлент уставились на дверь. Шила, понял Алекс. Сейчас войдет сюда. Ведь она, конечно, видела и не могла не узнать его машину.
Это и в самом деле была Шила, но она не вошла в гостиную. Они слышали ее голос - она о чем-то тихо переговорила с Мэгги, после чего ее каблучки простучали мимо двери.
- Приехала Клара, - сказала леди Минлент. - Она прошла к себе. Если хотите, можно попросить ее спуститься в гостиную.
Алекс замялся, с тоской глядя на дверь.
- Я полагаю, - решительно вмешался лорд Минлент, - что молодому человеку надо пройти к ней. Ничего! - добавил он, видя, что жена готова возразить. - Думаю, что несколько необычные обстоятельства позволяют нарушить приличия.
- Но Клара переодевается.
- Не думаю, - сказал лорд Минлент. - Я полагаю, она ждет господина... господина Кинтера.
Алекс благодарно осмотрел на него. Недаром Шила так на него похожа!
- Хорошо, - сдалась леди Минлент. - Поднимитесь наверх, поверните налево, дверь Клары вторая по коридору.
Алекс вышел, едва не забыв поклониться, и поднялся по лестнице. Он ни о чем не думал. Дверь, о которой говорила леди Минлент, была приоткрыта; он вошел и увидел Шилу.
Все в том же костюме цвета песка она стояла около кресла, не садясь в него, и на лице ее было написано ожидание. Едва увидев Алекса, она просияла; в глазах ее вспыхнула такая радость, что он почувствовал себя самым счастливым человеком на свете. Быстро подойдя к Шиле, он взял ее за руку.
- Трое сыновей, - сказал он вместо приветствия. Голос его звучал довольно твердо, но глуше, чем обычно. - Я говорю о сыновьях, потому что дочек может быть сколько угодно.
Шила кивнула. Она была точно такая же, какой он ее запомнил: чуть холодноватая, несмотря на горячую радость по поводу их встречи, открытая, простая и понятная. Точно! В Шиле вроде бы было много таинственного - и знаменитые фразочки невпопад, и манера прятаться, не оставляя номера телефона, и неизвестно откуда взявшееся богатство - но несмотря на все это, Алекс всегда вопринимал ее именно так: открытая, простая и понятная. Просто чудеса!
Не сводя с него глаз, она спросила:
- Как же ты меня все-таки отыскал? И что еще ты мне предложишь? Помимо трех сыновей? И чего ты попросишь у меня?
- Помимо трех сыновей, а вернее сказать, до них, я предложу тебе белое платье с фатой, расшитой снежинками, золотое кольцо, свадебный букет и вечер в ресторане. Потом я тебе предложу положение супруги начальника отдела по связям с Европой в известной фирме. Еще я купил тебе в Париже кольцо и блузку. А просить я у тебя ничего не буду - надо бы попросить твоей руки, но ее я только что попросил у твоих родителей.
- Да что ты! - немножко испуганно воскликнула Шила. - Вот это да! И что же?
- Твой отец не возражает.
Шила недоверчиво посмотрела на него.
- Ты шутишь?
- Нет. Я покорил его с первого взгляда.
Она внимательннее всмотрелась в Алекса, сжала его руку и, поняв, что это правда, рассмеялась.
- Но он хочет, чтобы ты подтвердила свое согласие, если я правильно его понял, - сказал Алекс. - Так что нам надо спуститься вниз.
- Сейчас? - испугалась Шила. - А ты не думаешь, что...
Но Алекс уже вел ее к двери. Больше он не позволит ей перехватить инициативу - хватит и того, что без нее он бы в жизни не додумался на ней жениться.
Шепотом препираясь, они спустились по лестнице. Шила слабо сопротивлялась, но, подойдя к двери и поняв, что деваться ей некуда, взяла себя в руки, и на лице ее появилось выражение решимости и гордого женского достоинства. Они вошли в комнату рука об руку, и Шила твердо сказала:
- Папа, я выхожу замуж за господина Кинтера.
Лорд Минлент вздохнул.
- Поздравляю, - сказал он печально.
- Да кто вы такой, в конце концов! - воскликнула леди Минлент. - Откуда вы взялись?
Алекс глубоко вдохнул и, не спуская глаз с Шилы, которая села в кресло у окна и тоже не отрываясь смотрела на него, стал подробно рассказывать о своей работе, своем образовании, своих доходах и перспективах на будущее.
За окном свершилось между тем важнейшее событие - пошел первый снег.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ШКАТУЛКА МОЦАРТА

Дик Уиллет сидел в кресле напротив Медведя и подробно рассказывал о событиях прошедших дней. Явление Алекса Кинтера в полицию изрядно прояснило все обстоятельства. Теперь многое было совершенно понятно; не знал Дик только одного: как и где найти шкатулку Моцарта.
- Я возил его в оба мотеля, - рассказывал он Медведю. - Генри сразу вспомнил его. Они останавливались в "Скорлупке" и жили в той же самой комнате, что и... - он резко остановился, едва не назвав имени Джонсона, но быстро нашелся - в той самой комнате, где нашли коробку от шкатулки.
- Стало быть, все-таки виновата эта самая Клара? - спросил Медведь.
- Все говорит о том. Но тогда вот объясните мне следующее. Предположим, она увезла свою собственную шкатулку - хотела продать ее без ведома родителей и потратить деньги на неизвестные нам нужды. Между прочим, я не сомневаюсь, что так оно и было. Но я хочу понять другое: зачем она вытащила в "Скорлупке" шкатулку из коробочки, продолбив каблуком пол...
- Каблуком? - изумился Медведь.
- Этого никто не доказал, - спохватился Дик. - Это я для пущей образности. Итак, она проделала в полу здоровую дырку, положила туда шкатулку в коробочке, а потом оставила коробочку там, а шкатулку, по-видимому, увезла с собой просто так. А ведь она могла просто выбросить коробочку, если она больше не была ей нужна. Для чего навлекать на себя лишние подозрения? Ведь если бы не коробочка, никто не связал бы странных происшествий в мотеле со шкатулкой Моцарта. Так почему же она вела себя так странно? И с какой целью затеяны теперь в мотеле строительные работы? Ведь вы понимаете не хуже меня, что это неспроста. Таких совпадений не бывает, тем более, что сомнений в личности Дины Джиллет уже практически нет: именно она та самая подруга Клары Минлент, о которой она рассказывала мне в Париже.
- И какие у вас версии? - спросил Медведь.
Дик вздохнул.
- По правде сказать, я пока не очень-то понимаю, что к чему, - беззаботно сказал он. - Но мне совершенно ясно: если мы поймем, почему она оставила коробку в той комнате под полом, мы поймем все, включая и то, где сейчас шкатулка Моцарта. - У него все же мелькнула трусливая мысль о том, что шкатулку за все это время могли увезти очень и очень далеко, но он мужественно продолжал. - Поэтому надо хорошенько подумать. Что же все-таки произошло и происходит сейчас в этом мотеле?
- И не забудьте, что в "Скорлупке" стали искать потому, что там кто-то зеркало синей краской покрасил, - напомнил Медведь.
- Это может быть и не связано со шкатулкой, - осторожно сказал Дик. - Сами понимаете: похоже просто на бессмысленное хулиганство, может, кто-то пошутил.
- Странные шутки.
- Согласен. Но вот вы, например, видите здесь какую-нибудь связь со шкатулкой?
- Нет.
- И я тоже не вижу.
- И вы серьезно думаете, что это может быть случайность? Сперва там прячут шкатулку Моцарта, а потом вдруг красят зеркало?
- Конечно, я видал и не такие случайности, - храбро сказал Дик. Ложь жгла ему язык: он ведь знал, что на Медведя вполне можно положиться. Но ведь леди Беата доверилась ему, и он считал своим долгом даже не произнести ни разу имени Джонсона. Довольно уже того, что он попросил Медведя выяснить, есть ли у него брат-близнец. Кстати, с братом тоже еще не все ясно...
- Ну а что в другом мотеле? - спросил Медведь, прерывая размышления Дика.
- В другом? В "Пестрой утке"?
- Если он так называется.
- Да ничего особенного. Алекса Кинтера там никто не узнал, кроме официанта и менеджера - обоих зовут Джонами, к которым он приезжал специально, когда разыскивал свою невесту. В тот день, когда он и Клара Минлент останавливались в этой "Пестрой утке", его никто почти и не видел - они ехали допоздна, и он почти сразу ушел спать.
- Они ехали допоздна, - повторил Медведь.
- Именно. Алекс Кинтер совершенно уверен, что по какой-то причине его невеста - я, между прочим, все время теперь спотыкаюсь, не знаю, как ее и назвать - хотела остановиться именно в этом мотеле. В тот вечер они ехали долго, и она все не желала останавливаться у других мотелей, мимо которых они ехали, даже сама села за руль. Больше ни разу он не заметил ничего подобного.
- А в "Скорлупке"?
- Ни в коей мере. "Скорлупка" не исключение. Больше ни разу Алекс Кинтер не заметил, чтобы эта самая Шила Бэйзл Клара Минлент хотела остановиться именно в каком-то определенном мотеле. Он совершенно уверен, что ничего подобного и не было.
- Странно!
- Очень странно, - сказал Дик задумчиво.
- А может быть, она спрятала шкатулку под пол, потому что хотела кому-то передать ее? У нее был с кем-то сговор, что шкатулку заберут из этой комнаты?
Дик немного испугался. Он все время боялся, что Медведь додумается до этой идеи. Впрочем, единственное, что было в ней страшного, - это то обстоятельство, что вслед за Алексом и Шилой пресловутый номер "Скорлупки" занял Джонсон, а докопаться до этого будет непросто, почти невозможно. Да и недостатков у этой версии было множество, и Дик решительно взялся за дело.
- Тогда почему Алекс Кинтер так уверенно заявляет, что его спутница не рвалась в "Скорлупку"? Хорошо, предупреждаю ваше возражение: предположим, она проделала это так хитро, что он и не заметил. Но я в это не верю ни на секунду: эти молодые люди просто созданы друг для друга, их соединяет такая прочная нить взаимопонимания, что диву даешься. Но даже если Алексу Кинтеру и изменила проницательность, то зачем тогда тот, кто взял шкатулку, оставил на месте коробочку? Ведь это улика! Самая настоящая улика, наводящая полицию на след шкатулки Моцарта! И потом: вот вы, лично вы, можете поверить, что кто-то так обошелся с подобной вещью?
- Пожалуй, нет, - подумав, ответил Медведь.
- То-то и оно! А ведь вы не видели своими глазами того, что видел я: не видели, как ужасно грубо, как-то нарочито грубо был разломан пол в "Скорлупке". Надо быть полнейшим кретином, чтобы оставить там драгоценную шкатулку, а Клара Минлент, уверяю вас, не может пожаловаться на недостаток рассудительности.
- Вы так уверены, что это сделала она?
- Да, - сказал Дик Уиллет. - Это сделала Клара. Но где сейчас шкатулка, я не знаю. Поскольку содержимое ее было продано, а Клара явно об этом не знала, я очень боюсь, что случилось что-то скверное...
- Почему вы думаете, что она об этом не знала?
- Да просто потому, что я смотрел ей прямо в глаза, когда рассказывал о продаже с аукциона письма и перстня Моцарта. Она вся побелела. Я с самого начала подозревал именно ее - в этом деле было что-то неуловимо женское, а ведь никакие другие женщины, кроме Клары, в не замешаны не были. Не леди же Минлент долбила пол "Скорлупки" каблуком! С самого начала я подозревал Клару Минлент, и при этом одним из основных моих аргументов была дерзость преступления. Украсть такую вещь! Которую просто так не продашь и не скроешь! Слишком большой риск, но вот ее обладатель мог это сделать - ведь ему не грозит судебное преследование, он просто не хочет, чтобы об этом знали домашние. Так что с первого дня, когда я еще в глаза не видел Клары, а видел только ее фотографию, я знал, что она замешана в этом. Но уверенность, полная уверенность, появилась у меня только в Париже, когда я наблюдал за ее поведением. Правда, тогда я пришел к выводу, что она просто что-то знает...
- Возможно, вы были правы.
- Время покажет. Но я убежден, что она замешана. Ведь это объяснит тогда и самое странное: несовпадение дат. Конечно, Клара прекрасно знала, в каком порядке ее мать складывает свои драгоценности, и вполне могла взять шкатулку и раньше, подложив какую-нибудь похожую коробочку.
- Не произвести ли обыск в "Пестрой утке"? - спросил Медведь.
- Я думал об этом. Не вижу смысла. Нет. Конечно, то, что она хотела остановиться именно в "Пестрой утке", не почудилось Алексу Кинтеру. И это обязательно впоследствии объяснится. Но разгадка дела - в "Скорлупке". Когда мы поймем, почему шкатулку увезли, а коробочку оставили на месте, да еще в таком идиотском тайнике, все и прояснится.
- А не поговорить ли вам с Кларой Минлент?
- Не знаю, надо подумать. Но полагаю, что особого смысла в этом нет. Она ничего не скажет, потому что твердо решила ничего не говорить, а ведь у нас нет ни единого доказательства.
- У меня нет даже полной уверенности, - вставил Медведь. - Я хочу сказать, что не уверен до конца в том, что именно она увезла шкатулку. И откуда тогда взялись карта и белый шарф?
- Может быть, - медленно сказал Дик, - кто-то пытался бросить тень на Клару?
- А что, это мысль. Ведь вы говорили, что леди Минлент уверена, что видела шарф среди покупок своей дочери.
- Клара отрицает это, говорит, что у нее никогда не было такого шарфа.
- Вы ей верите?
- Нет.
- А что вы теперь намерены предпринять?
- Подождать. Не забывайте, что Алекс Кинтер нашел свою невесту. С моей помощью. И я совершенно уверен, что эта пара договорится, - будем надеяться, что лорд и леди Минлент не будут чинить препонов. Не забывайте, что Клара Минлент, или, как ее называл и будет называть ее жених, Шила Бэйзл переслала на счет своего жениха крупную сумму. Он убежден, что это сделала она, и у него есть для этого основания, - о снежинках Медведю почему-то говорить не хотелось. - Он обязательно, обязательно спросит у нее, что это за деньги, как они к ней попали и почему их переслали на его счет, хотя последнее совершено очевидно.
- Очевидно? Я и представить себе не могу...
- Потому что вы не знакомы с Алексом Кинтером, - перебил Дик. - А вот я совершенно точно знаю, почему деньги были ему пересланы, а сам факт их появления на его счете окончательно убедил меня в том, что Клара замешана в этом деле. Я убежден, что, начиная всю эту эпопею с поездкой по мотелям, она собиралась использовать Алекса Кинтера в каком-то качестве, чтобы улететь под каким-то предлогом из Норфолка и больше никогда не появляться в его жизни.
- Может быть, просто ей было удобнее ехать с мужчиной, потому что на парочку никто не обратит внимания, а одинокая молодая женщина-путешественница может вызвать излишнее внимание и интерес и даже подвергнуться опасности?
- Вероятно. Я думаю, ей было важно, чтобы их никто не заметил и не запомнил - Алекс сказал, что в каждом мотеле она рано уходила спать. Правда, он не замечал, чтобы она пряталась, но для этого она достаточно умна - прятаться явно было нельзя, это как раз бросается в глаза. Алекс Кинтер рассказал также, что примерно за две недели до поездки Шила начала жаловаться на резь в глазах и стала постоянно носить черные очки. Я думаю, не надо пояснять, почему: она уже знала, что предпримет, и хотела, чтобы он привык видеть ее в очках, чтобы он не насторожился, если она вдруг оденет их прямо в поездке. И она сказала ему: "Ты набираешь очки". Он не обратил на это тогда внимания, но запомнил. Она хотела расплатиться с ним за что-то - вероятно, за помощь. Они были знакомы всего-навсего два месяца - те самые два месяца, на которые прекращается учеба в колледже. Лето. И Клара-Шила в любом случае должна была исчезнуть из его жизни, вернувшись в колледж. Есть очень много указаний на то, что после поездки она не собиралась вновь встречаться с Алексом Кинтером.
- Так почему же встретилась?
- Да просто потому, что вдруг почувствовала, что без него не может. Ее подруга Дина позвонила Алексу Кинтеру и сообщила, не называя имен, о том, что есть некая молодая особа, которая вдруг страшно захотела выйти за него замуж. Я не сомневаюсь, что брак с Алексом Кинтером - это и есть та самая замечательная идея, которую подала Кларе Дина Джиллет и о которой она мне рассказывала в Париже. Вероятно, Дина поняла, что чувство, подобное тому, которое связывает этих людей, губить нельзя, это просто преступление, и растолковала Кларе, что к чему. Получилось, что та вроде как прозрела. Но что сказать Алексу Кинтеру, когда они встретятся? Как объяснить ее таинственное исчезновение, то, что она назвалась другим именем, а самое главное - присылку денег на его счет? Потому она и затаилась: вдвоем с подругой они ломали голову, что и как следует объяснить молодому человеку, а пока позвонили ему. Я думаю, что Клара-Шила, открыв, что любит Алекса Кинтера, удивилась не меньше, чем удивлялся сам себе и он, разыскивая ее по всей Европе. Потому она и не выдержала, ей надо было убедиться, что она не ошибается: их намерения совпадают, чувства взаимны.
- Так раз она прислала ему деньги, значит, это она сама продала перстень и письмо Моцарта?
- Это невозможно, Клара не могла этого сделать. А вот Дина могла, и я полагаю, именно она это и сделала. Ее паспорт по моей просьбе проверили, когда она прилетела в Нью-Йорк - там есть отметки о том...
-... что она побывала в Австрии, - закончил за него Медведь.
- Нет, не в Австрии. В соседней Германии, но и этого достаточно. Вероятно, у нее была с собой заверенная копия завещания деда Клары Минлент, а также заверенное нотариусом разрешение от Клары Минлент вывезти принадлежащее ей имущество в Германию. Правда, когда я искал на таможне, ничего найти не удалось: никто не помнит, чтобы предъявлялись подобные предметы. Но это ничего не значит: Дина могла иметь бумаги при себе просто на всякий случай, а на вещи ее никто даже не обратил внимания, могли ее и не досматривать. По документам - студентка, гражданка США, летит во Францию, оттуда в Германию, причем почти налегке - кто станет интересоваться ее пожитками? Ведь наверняка взяла с собой одну небольшую дорожную сумку.
- Что они, девицы эти, понимают? - махнул рукой Медведь. - Могла и вовсе без всяких документов отправиться.
- Не думаю, - ответил Дик. - Обе они - разумные взрослые девушки. Я убежден, что они обо всем позаботились.
- А как же она смогла продать такие вещи? Неужели просто пришла на аукцион, как говорится, с улицы?
- Тут уж мы вступаем в область догадок, - развел руками Дик, - но я полагаю, что у них просто случайно нашлись какие-то зацепки.
- Так что все-таки вы теперь намерены делать?
- Встретиться с Алексом Кинтером. Мне не нравится то, что происходит. Похоже, что Шила-Клара влипла в какую-то неприятную историю. Теперь у нее есть человек, на которого можно опереться, - это тот редкий случай, когда брак будет заключен не просто по любви, а по полному взаимопониманию и согласию. Так что я убежден, что Клара многое ему расскажет...
- Мистер Дик, - просунул голову в дверь дежурный, - вам звонят. Алекс Кинтер - вы сказали, чтобы с ним соединяли в любое время.
- Иду! - вскочил Дик. - Впрочем, вы можете перевести звонок прямо сюда.
- Господин Уиллет, - торжественно сказал Алекс, когда Дик взял трубку, - мы - я и Шила - надеемся, что вы окажете нам честь и придете на нашу свадьбу!
- С удовольствием, - в некотором замешательстве ответил Дик - он-то думал совсем о другом.
- Я переговорил с родителями Шилы, - возбужденно продолжал Алекс. - Я успел до того, как пошел снег! Я сам нашел Шилу до того момента, который она назначила, - и все это благодаря вам! Они согласились, у них выбора не было. Свадьба состоится в январе.
- Зачем ждать так долго? - улыбаясь, спросил Дик. - Мне кажется, вы уже вполне притерлись - ведь у вас огромный стаж. Два месяца!
- Ее мать стоит на своем, - сказал Алекс с некоторой досадой, - придется устраивать помолвку... кстати, на помолвке вы тоже станете нашим гостем... что-то вроде обручения, и только потом - свадьбу.
- Очень хорошо, желаю вам счастья. Скажите, вы спросили у нее, откуда она взяла полмиллиона долларов, пришедшие на ваш счет?
- Нет, - растерялся Алекс. - Это совершенно вылетело у меня из головы. Мы говорили только про шкатулку. Я сказал, что знаю о том, что шкатулка пропала, а она сказала, что шкатулка принадлежала ее дедушке, что он оставил эту шкатулку ей, потому что любил ее. Никто не знал, действительно ли шкатулка принадлежала Моцарту, поэтому Шила и интересовалась жизнью Моцарта - помните, я вам говорил, что она почти все про него знала. Но она сказала, что ни о чем не жалеет, шкатулка не особенно интересует ее. Это, конечно, неправда, - просто ей не хотелось огорчать меня.
- Почему вы думаете, что это неправда? - спросил Дик.
- Не знаю... не могу вам сказать, - снова растерялся Алекс. - Я всегда все понимаю, когда дело Шилы касается. Она очень переживает из-за шкатулки, я это чувствую... И она не хочет об этом говорить, вот я и не стал настаивать.
- Но ведь вы, конечно, не можете обойти молчанием тот факт, что на ваш счет поступили такие деньги?
- Простите, я не совсем вас понимаю, - после короткого молчания ответил Алекс. - Вы хотите сказать, что Шила... - он опять замолк, а потом совершенно неожиданно сказал. - Да, это возможно.
- Что возможно? - спросил Дик.
- Она могла сделать то, о чем вы подумали.
- Зачем? - спросил Дик.
- Чтобы не связываться с родителями. Если бы дед был жив, она бы никогда не стала трогать шкатулку. И ведь это была ее шкатулка.
- Если бы ее дед был жив, она бы никогда не стала трогать шкатулку, - задумчиво повторил Дик. - Так, я все понял.
- Что - все?
- Абсолютно все. Я перезвоню вам, мистер Кинтер. А пока - не могли бы вы сделать мне небольшое одолжение? Позвоните, пожалуйста, вашей невесте и спросите у нее, что это за деньги, которые она прислала на ваш банковский счет. Ведь она получала те письма, которые вы оставляли ей в банке, так что сомнений в том, что прислала деньги именно она, быть не может.
- У меня и не было сомнений, - сказал Алекс. - Хорошо! Я спрошу.
Едва он повесил трубку, как Медведь, ерзавший на стуле, с нетерпением спросил:
- Что это вы поняли? Ну что?
- Я понял абсолютно все, - сказал Дик. - Надо только придумать, как достать шкатулку из того места, где она теперь находится. Полагаю, что это будет не так уж и просто, но можно будет устроить.
- Ради Бога! - простонал Медведь. - Объясните же, в чем дело!
- Ну нет! - возразил Дик. - Ведь если я представлю шкатулку, этого будет достаточно, верно?
- Верно, если вас не волнует мое здоровье. Я получу разрыв сердца.
Снова зазвонил телефон; Дик сразу же сам взял трубку и услышал счастливый голос Алекса Кинтера.
- Шила сказала, что это ее приданое! - радостно крикнул он.
- Благодарю вас, - сказал Дик. - Никогда в жизни мне не доводилось получать более полезной информации. А теперь скажите мне еще кое-что. Могу ли я прийти на вашу помолвку... или как там это называется?
- Конечно! - воскликнул Алекс Кинтер. - Я же для того и звонил, чтобы лично пригласить вас!
- А нельзя ли устроить так, чтобы я попал в дом Минлентов, когда там будет Шила? И вы тоже, - добавил он из вежливости.
- Ничего нет проще. Только, может быть, лучше пойти всем вместе куда-нибудь?
- Да, так действительно будет лучше, - согласился Дик. Мертвяще-бездушная атмосфера в доме Минлентов действовала ему на нервы. Хорошо, что этот приятный джентльмен вырвет Клару оттуда - она это заслужила.
- Я все организую и сразу же вам позвоню, - пообещал Алекс. - Кстати, я вам выслал чек.
- Какой чек? - не понял Дик.
- Здравствуйте! И вы еще спрашиваете, какой чек! Ведь вы выполнили работу, которую я вам предложил, с блеском! Вы нашли Шилу буквально за пятнадцать минут!
Дик сильно встревожился.
- Господин Кинтер, - сказал он как мог внушительнее, - я был обязан отыскать вашу Шилу в рамках того расследования, которое веду на работе. Мне не надо от вас ни единого цента. Я верну ваш чек обратно и убедительно прошу вас больше не поднимать эту тему. В какое положение вы меня ставите? Вы только представьте себе, что скажут на работе, если узнают, что я получаю от частных лиц оплату за то, что обязан делать по долгу службы!
Медведь, сидевший в кресле напротив, только рукой махнул, но Дик не обратил на это внимания.
- И давайте закончим на этом, больше мы это обсуждать не будем.
- Хорошо! - согласился Алекс с внезапной легкостью, которая показалась Дику подозрительной. - Я вам перезвоню.
- Что там еще за самая полезная информация, какую вы получали в своей жизни? - спросил Медведь, как только Дик положил трубку.
- Полмиллиона долларов - приданое Клариссы Александры Шейлы Деборы Минлент, - сказал Дик.
- И она перевела приданое на счет своего будущего супруга, даже не дождавшись, пока он сделает ей предложение, - сказал Медведь. - Информация и в самом деле полезная. Так услышу я ответ или нет?
- Вы увидите все факты, собранные мною и систематизированные, - ответил Дик. - А предположение свое я должен проверить. Я не хочу оказаться посмешищем.
- Вы никогда не ошибаетесь, и прекрасно это знаете, - сказал Медведь.
- Вот именно. Я это так хорошо знаю, что все время боюсь сорваться. Поэтому, чем лучше у меня репутация, тем тщательнее я себя контролирую. Я принесу вам все факты, на основании которых сделал свои выводы - может быть, вы сделаете другие выводы. И прошу вас только об одном: дайте мне свободу действий.
- Ну что с вами поделаешь, - со вздохом ответил Медведь. - Но не забудьте про факты.
- Я никогда ничего не забываю, - сказал Дик Уиллет.
И через час на стол Медведя легла бумага, на которой было написано:
Карта, на которой снежинками были обозначены ВСЕ мотели, расположенные на шоссе из Нью-Йорка в Норфолк.
Белый шарф, который нашли на лестнице в доме Минлентов и принадлежность которого до сих пор не выяснена.
Отверстие в полу мотеля "Скорлупка" было проделано грубо и неумело.
В отверстии оставлена коробочка, которая явно указывает на то, что здесь побывала шкатулка Моцарта.
Алекс Кинтер рассказал, что его спутница, как впоследствии выяснилось, - Клара Минлент, В КАЖДОМ МОТЕЛЕ рано уходила спать, оставляя его в баре, что было ей совершенно не свойственно.
Дорогостоящий ремонт и перестройка мотеля "Скорлупка", затеянный подругой Клары Минлент и, вероятно, ею самой. Подарки, которые получил Генри Стиннен, - тоже вовсе не дешевые.
Клара сильно встревожилась, когда ее посетил в Париже полицейский и стал рассказывать о том, как ведется следствие о шкатулке Моцарта.
Родители Клары подумывали о том, чтобы продать шкатулку, и не скрывали этого намерения от своей дочери.
Клара Минлент была любимицей своего деда, она изучала жизнь Моцарта, желая, вероятно, разобраться, действительно ли шкатулка принадлежала когда-то ему.
Медведь не знал, что Дик снял ксерокопию с этого интригующего списка и сделал там дополнительные записи. Одна из них гласила: "Джонсон прибыл в мотель, ему была предоставлена комната, которую как раз освобождали Алекс Кинтер и его спутница, и он покрасил трюмо в своей спальне в синий цвет". Вторая была сделана чуть ниже, потому что все надписи шли в строгом хронологическом порядке: "Клара Минлент особенно сильно испугалась, когда в беседе с ней я упомянул имя Джонсона".
После этого Дик еще довольно долго сидел за столом, хмурясь и пытаясь найти место для записи о том, что у Джонсона оказался брат-близнец, с которым в Париже происходит что-то непонятное, но так и не смог.

Дата добавления: 2015-08-20