Саммари: На седьмом курсе жизнь Гарри меняется в мгновение ока. 7 страница

С самого начала, увидев во дворе только Сириуса с Северусом, он почувствовал немалое облегчение, посчитав, что Драко уже вернулся в Англию. Врать Блэку со Снейпом было трудно, но все же не настолько, как смотреть в знакомые до боли серебристые глаза, о которых он мечтал так долго, и которые преследовали его ночами. И лгать. Лгать, отсылая сероглазого блондина на другой конец земли, возможно навсегда. Особенно изнывая от желания прикоснуться к нему, обнять и не выпускать. И понимая, что он должен быть сильным — пусть, не ради себя, но ради сыновей.

Имрис справился с лицом, снова приняв безразличный вид, и повернулся к говорившему. Серебристые озера поймали его, прогнав дрожь по всему телу.

— Они. От. Меня?

С тех пор, как он посмотрел в серые глаза Эванса, Драко все пытался сложить кусочки мозаики. Мужские беременности были очень редки — настолько, что за всю историю существования волшебного мира, нашлось только несколько записей о том, как мужчина смог зачать от партнера. Насколько Драко помнил, трое из них умерли либо во время беременности, либо родами, от осложнений. Подобная беременность вообще была возможна только при условии, если маг очень могущественен, и если имеет связь с партнером по духу, то есть находит вторую половину собственной души, да и то, если тот тоже является очень сильным магом. Тогда более сильный зачинает и теоретически может выносить ребенка. Ходили даже слухи, что Годрик Гриффиндор зачал именно таким образом.

Правда, один из кусочков мозаики упорно не хотел становиться на место — если Эван и Мэтью действительно сыновья Гарри, зачатые от Драко, то где сам Гарри? Сидя на пляже и глядя в голубой океан, Драко и пытался во всем этом разобраться, когда его мысли были прерваны радостными визгами близнецов, приветствующих отца. Драко поднялся, даже не заметив, что весь в песке, наблюдая за воссоединением семьи у бассейна.

Он с завистью отметил, с каким восторгом близнецы кинулись к брюнету, начав заливисто хохотать, когда тот по очереди подкидывал их, ставя на землю и крепко обнимая. Было ясно видно, что малыши считали отцом Имриса.

И тут все резко встало на свои места… Две анимагические формы, одна из которых феникс — о чем раньше вообще никогда никто не слышал, близнецы, похожие на Гарри, из которых один точно говорил на парселанге, охранные щиты вокруг дома, установленные могущественнейшим волшебником, песня… А что если Гарри действительно обладает настолько большой силой, что смог все это сделать? Весь мир надеялся на мальчика, который должен прийти и всех спасти, только потому, что тот особенный, не такой как все. И стоит ли теперь удивляться, что этот мальчик обладает такой мощью?

Северус выглядел искренне удивленным, услышав от Драко вопрос, но, будучи слизеринцем, быстро понял, о чем идет речь. Разумеется, его реакция ни в какое сравнение не шла с реакцией Блэка, который так и замер с открытым ртом, не в состоянии уяснить, что к чему.

— Ааа?

Резкий взгляд Северуса ясно дал ему понять, что комментарии, какими бы красноречивыми они не были, сейчас точно будут излишними. Оставалось одно — тихо стоять и смотреть, что из этого выйдет.

— Третий раз, Гарри. Близнецы — мои?

Глава 10

— Третий раз, Гарри. Близнецы — мои?

Имрис застыл. Затем, медленно развернулся и тряхнул головой:

— Я… я не понимаю, о чем вы… — ложь замерла на его губах, когда из глаз Драко начала исчезать надежда, смешанная с болью.

— Имрис… Это… это действительно он? — сзади к нему подошла Николь и успокаивающим жестом положила руку ему на спину.

Драко вздрогнул, увидев, как Николь прикасается к Гарри. К его Гарри. Какие отношения связывают этих двоих?

— Все будет хорошо, Николь, — повернувшись, Имрис взял девушку за руку. — Они не причинят вреда ни мне, ни детям. — Заверения ее явно не успокоили, но теперь тревога не так явственно отражалась у нее на лице. — Может быть, вы с близнецами пойдете на пляж и устроите пикник? А я сейчас поговорю с этими людьми и присоединюсь к вам. У меня есть сюрприз, который должен понравиться ребятам, хорошо? — Имрис понимал, что одновременно разбираться и с нежданными визитерами, и с Николь, в которой взыграли защитные инстинкты, у него, скорее всего, не получится.

С явной неохотой девушка повернулась к Сириусу, Северусу и Драко:

— Вы даже представить себе не можете, через что ему пришлось пройти за последние годы. Если ему будет причинен хоть малейший вред, вы будете отвечать лично мне, и поверьте, это именно то, чего бы вам всем хотелось избежать больше всего в жизни, — выдав свою тираду, во время которой Николь крепко сжимала руку Имриса, она посмотрела на них, удостоверяясь, что те поняли каждое ее слово, взяла малышей и направилась к пляжу.

Дождавшись, пока Николь с малышами отойдут достаточно далеко, Имрис перевел взгляд на троих людей, которые были главными в его той, другой, жизни. Исподволь изучая их, он раздумывал, как относиться к их внезапному объединению.

Драко выглядел настроенным решительно, хоть и слегка выбитым из колеи — неудивительно, ведь он недавно узнал, что является отцом. По лицу Сириуса ясно было видно, что тот ошарашен, и так еще и не осознал до конца, что человек перед ним — его крестник. И, наконец, Северус — с удовлетворенным блеском в глазах, точно таким, как появлялся у его бывшего учителя каждый раз, как все вставало на свои места.

— Вот что, — нарушил молчание Имрис. — Я не собираюсь обсуждать что-либо на улице. Идемте в дом?

И, не желая выслушивать их мнение по этому поводу, он просто развернулся и пошел, в полной уверенности, что гости последуют за ним. На пороге Имрис чуть поколебался, а затем прошел на кухню.

— После утренней прогулки я бы хотел немного перекусить. Надеюсь, вы не возражаете? Кто-нибудь из вас хочет ко мне присоединиться?

— Нет, спасибо, — ответил за всех все еще не пришедший в себя Сириус. — Мы уже позавтракали.

Имрис кивнул и принялся за приготовление еды. Он положил в блендер фрукты — клубнику, бананы и манго, а затем добавил туда какой-то порошок и залил все это молоком.

Тем временем волшебники с восхищением оглядывали кухню, полностью оборудованную маггловскими приборами. В замутненном шоком мозгу Драко мелькнула мысль о том, что Северус с удовольствием бы исследовал все приспособления поближе. Очень немногие знали о хобби Северуса — приготовление еды маггловским способом, что по самому большому счету не очень-то и отличалось от зельеварения.

Спустя минуту фруктовая смесь была вылита в высокий бокал.

— Я поставлю воду для чая, а после мы сможем пройти в кабинет и там поговорить, — в три больших глотка осушив бокал, Имрис аккуратно ополоснул его и поставил в сушилку.

Мужчины молча вышли из кухни и направились в кабинет. Сама по себе комната была просторной и светлой — как и все, что они успели увидеть в этом доме. Выдержанная в светлых, естественных тонах, где серовато-зеленое сочеталось с яркой зеленью, с вкраплениями синего и даже кое-где — красного, она смотрелось мило и уютно. Здесь все вызывало чувство дома. Напротив камина, немало удивившего Драко (зачем камин в этой части Калифорнии?) стояли диван и кресло, между которыми расположился небольшой журнальный столик.

В противоположном углу кабинета стоял большой деревянный стол с высоким стулом за ним и двумя стульями поменьше — перед. Стена была целиком занята встроенными книжными полками, причем с первого взгляда можно было сказать, что Имрис собрал весьма неплохую библиотеку маггловской литературы. Противоположная стена, целиком застекленная, открывала великолепный вид на океан.

Как только они вошли, Имрис предложил мужчинам сесть у камина, а сам принес один из небольших стульев от стола. Не желая рисковать, допустив, чтобы Сириус и Северус сидели близко друг к другу, Драко предпочел опуститься на диван.

Подождав, пока все устроятся, Имрис напрямик спросил:

— Итак, что бы вы хотели узнать?

— Ну, как мы уже говорили, мистер Кингстон, мы ищем моего крестника…

— Заткнись, Сириус, — перебил его Драко, разочарованный такой глупостью. Не давая тому окончательно выставить себя дураком, Драко внимательно осмотрел его, и, на всякий случай, решил озвучить то, что и так уже было ясно. — Мы его нашли. — Сириус ошалел еще больше, тогда Драко закатил глаза и добавил. — Имрис Кингстон — это и есть Гарри.

— Но… но это невозможно, — пробормотал Сириус, быстро взглянув на Имриса. — Мы видели, как он обернулся фениксом, а анимагическая форма Гарри — собака…

— Гарри, пожалуйста, помоги нам.

Услышав, что за ним утром наблюдали, Имрис приподнял бровь.

— Во-первых, меня зовут не Гарри, а Имрис, — Сириус триумфально улыбнулся, но тот продолжил. — На имя Гарри я не отзываюсь с тех самых пор, как ты решил оставить меня, Дрей. Я и раньше говорил вам, что Гарри умер в Нью-Йорке.

Драко резко посмотрел на него, но его голос, когда он заговорил, был мягок:

— Мне казалось, что ты понял, почему я должен был уйти. Ты сам знаешь, что я не хотел.

— Понимаю, точнее — понимал. Но вот знать, что я снова остался один, потому что тебе необходимо было помочь людям, разрушившим мою жизнь, это совсем другое, — Имрис снова провел рукой по волосам. — Скажем так — некоторое время спустя я научился ненавидеть тебя.

Повисшее молчание было прервано удушливым выдохом:

— Он — Гарри…

Северус покачал головой:

-Рад, что ты, наконец, догнал нас, Блэк.

— Но… как? Это невозможно!

Снейп посмотрел на молодого человека перед собой, поиски которого стали основной задачей Ордена весь последний год:

— Гарри, пожалуйста, помоги этому жалкому подобию… своему крестному — сними с себя маскирующие чары.

Сдвинув брови в гримасе, сделавшей бы честь любому слизеринцу, Имрис с явной неохотой провел рукой ото лба к подбородку. Через мгновение черты начали меняться, открывая взорам присутствующих знакомое, хоть и повзрослевшее лицо. Драко с мимолетным удовольствием отметил, что чары не касались великолепного тела.

Голубизна в глазах Имриса медленно наливались зеленью, вот только боль в них застывшая, не уходила вместе с цветом. Еще труднее оказалось увидеть эмоции, переполнявшие до боли знакомые зеленые глаза, которые Драко так любил. И — о, ужас, несмотря на обстоятельства, при которых они встретились, тело Драко немедленно отреагировало на Гарри по-своему.

К счастью, прежде чем он успел всерьез забеспокоиться по этому поводу, Гарри схватили и сжали в удушающих объятиях. Сириус, даже не заметив, как напрягся от контакта Гарри, впервые за долгие годы обнял крестника:

— О, Мерлин! Гарри, поверить не могу, что мы наконец-то нашли тебя! Мне так тебя не хватало! Извини, прости…

Пытаясь вывернуться из крепкой хватки, Гарри вдруг почувствовал влагу на собственной шее. Сириус плакал? Раньше такого не было. Сириус вообще никогда не плакал.

Наконец, тот нашел в себе силы немного отстраниться от Гарри, хоть и продолжал обнимать его за пояс:

— Мне так жаль… Гарри, пожалуйста, поверь мне! Я никогда не верил, что ты совершил то, в чем тебя обвинили. Но я не знал, что делать — я и сам был в бегах, а к тому моменту, как меня оправдали, ты уже сбежал.

Извернувшись в объятиях, Гарри посмотрел крестному в глаза, уже готовый сказать, что извинения запоздали, и совершенно его не трогают. Что если бы тот захотел, то мог бы сделать для него что-то — хотя бы быть рядом, когда он в нем так нуждался. Но слова умерли, не успев родиться, когда он увидел слезы, стекающие по загорелому лицу. Гарри почувствовал, что расслабляется в руках единственного человека, когда-то почти заменившего ему отца.

— Все будет хорошо, — уверил он Сириуса. — Я не ненавижу тебя, уже нет. Знаю, что ты никогда ничего не говорил против меня — Дрей сразу сказал мне, как только вытащил из Азкабана. Еще я знаю, что в отличие от всех моих друзей, семьи и профессоров, именно Драко и Северус стояли за меня до конца, пытаясь доказать мою невиновность. Для меня это действительно много значит. Спасибо, Северус.

Не до конца оправившийся от собственного шока — одно дело подозревать, что Имрис, это и есть Гарри, и совсем другое, видеть, кто стоит перед ним — Северус только кивнул, не представляя, что можно ответить.

Немного смущенный из-за всплеска чувств, которые он тут продемонстрировал, Сириус отпустил Гарри и снова сел с кресло:

— Гарри, как получилось, что у тебя две анимагические формы? Раньше я не слышал о таком, не говоря уж о том, что одним из твоих обличий стал феникс, чего раньше вообще не наблюдалось.

— Если честно, то я и сам не особенно понимаю, как это случилось. Просто, во время рождественских каникул на седьмом курсе я понял, что могу оборачиваться не только собакой. Однажды, когда я занимался в своей комнате, ко мне влетел Фоукс — как уже было не раз. Но именно в тот день мне показалось, что я понимаю, что он хочет мне сказать, когда он запел. Мне никогда не забыть, как я почувствовал, что если не перекинусь в анимагическую форму, то взорвусь. А когда я это сделал — вместо собаки превратился в феникса. Восхитительно… Я чувствовал магию, как никогда раньше. Не знаю, как это можно описать, но мне почти удалось потрогать ее руками. Кстати, когда я снова стал человеком, то почувствовал себя сильнее, могущественнее… Все чувствовалось резче, и тогда я первый раз смог обойтись без очков.

— Ты сказал, что использовал заклинание для коррекции зрения, — вспомнил Драко.

— Да. Мы как раз изыскивали дополнительные возможности для борьбы с Волдемортом, так что мне было не до этого, а потом… Потом я попал в Азкабан. Я рад, что тогда ничего никому не сказал.

— Это все очень интересно, — подал голос Северус, — но, Гарри, нам будет проще, если ты расскажешь все с самого начала. После того, как ты последний раз виделся с Драко.

Приняв разумный довод, Гарри глубоко вздохнул и опустился на стул:

— Что ж, начнем. Когда Драко ушел, я оставался в той квартире неделю, или что-то вроде этого. Без него там было… странно. А я все ждал, что он вернется, — подняв глаза, Гарри посмотрел прямо в искаженное страданием лицо человека, которого он когда-то так любил. — Знаю, звучит глупо — я понимал, что ты не вернешься, но там все напоминало о тебе. Мне нужно было начинать новую жизнь, и это означало оставить позади старую.

— Если это хоть что-то значит для тебя, Гарри, — голос Драко дрогнул, — я вернулся.

— Правда? — в голосе брюнета слышалось удивление и что-то еще — то, чего Драко не смог распознать.

— Незадолго до Рождества я понял, что совершил страшную ошибку, оставив тебя, и вернулся, чтобы попытаться исправить ее. Я понимал, что это смертельно опасно для нас обоих, но не мог больше выносить разлуку. И…

— И я уже съехал, — закончил за него Гарри.

— Да, — короткое слово вместило в себя все сожаление мира.

Зная, что им еще предстоит разговор наедине, Гарри продолжил:

— Я изменил внешность, используя чары, взял бумаги, которые ты оставил мне и создал Имриса Кингстона, — он поднял руку, предупреждая какие-либо вопросы. — Не спрашивайте, почему именно так — я не знаю. Показалось, что это имя звучит нейтрально.

— Но, Гарри, где ты взял палочку?

Удивившись вопросу крестного, Гарри посмотрел на Драко:

— Ты не сказал им?

Драко покачал головой.

— Не сказал, что? — спросил Северус.

— Нууу… Вообще-то больше мне не нужна палочка. Я вообще не пользовался ей с самого Хогвартса. Старая палочка во время суда стала доказательством моей вины, вот тогда я и решил, что если когда-нибудь еще и буду колдовать, то больше не стану подвергать себя такому риску. Беспалочковую магию отследить почти невозможно, и мне не нужно будет беспокоиться, что кто-то сможет меня выследить.

Заинтересовавшись последней новостью из саги под названием жизнь Мальчика-Который-Выжил, Северус спросил:

— А эту способность ты как обнаружил? Разумеется, мы знали, что ты очень сильный маг, но за всю историю существования волшебного мира было всего несколько волшебников, которые могли хоть как-то контролировать беспалочковую магию. И лишь некоторые из них пользовались заклинаниями без палочки, и то, довольно слабыми. Вид контроля, о котором ты говоришь уникален!

— Можете мне не верить, но это так, — словно оправдываясь, ответил Гарри.

— Подожди, ты хочешь сказать, что охранные заклинания вокруг твоей земли, ты накладывал без палочки?

У Гарри возникло ощущение, что он вернулся на урок Зелий и сейчас стоит посреди Хогвартсовских подземелий:

— Именно. Вы видели, чтобы я хоть раз использовал палочку, с тех пор, как зашли сюда? А ведь если бы я не перенастроил охрану, чтобы она пропустила вас троих, то, поверьте, вы получили бы не самый приятный сюрприз в своей жизни.

Решив, что практические примеры могут подождать до лучших времен, Северус кивнул:

— Хорошо, продолжай.

Кинув на Снейпа непонятный взгляд, Гарри снова заговорил:

— Я снял в банке деньги, оставленные мне Драко… Кстати, Дрей, их было слишком много, — Драко промолчал. — Пару месяцев я просто путешествовал, пытаясь понять, что мне делать со своей жизнью. Я знал одно — с магией, ни в каком виде, я больше связываться не буду, и присоединяться к Штатовскому магическому сообществу я не собирался тем более. Работы в маггловском мире мне не найти, потому что пять классов образования, полученного у магглов, никому не нужны. И однажды, здесь в Сан-Диего, я сидел в баре, когда группа, которая должна была там играть, собиралась отказаться от выступления, потому что их ведущий певец только что уволился. Я предложил попробовать меня — большинство песен из их репертуара были мне знакомы. Той ночью все прошло замечательно, мы подписали постоянный контракт, вот так и началась моя карьера с Черным Ониксом. Тогда они еще как раз делали турне по городам второго класса, так что времени на репетиции у меня было не слишком много. Но, в конце концов, все образовалось, — тут Гарри усмехнулся и махнул рукой на полку, уставленную всевозможными призами, включая пресловутый Грэмми, полученный им, как лучшим мужским вокалом года.

— Думаю, где-то в марте, я первый раз заметил, что со мной что-то не так, — Гарри поймал пристальный взгляд Драко. — Я начал жутко уставать, не помню, когда еще я чувствовал себя таким вымотанным и так долго. Сначала мне еще казалось, что это последствия Азкабана, но, в конце концов, стало понятно, что это не так. И как раз туристический автобус, в котором мы с группой ездили с концерта на концерт, попал в аварию. Меня ранило.

— На лечение меня доставили в Питсбургский госпиталь, — игнорируя обеспокоенные взгляды, продолжил Гарри, — это в Пенсильвании. Там я и встретил Николь — она работала медсестрой в маггловской больнице, хотя сама была колдомедиком. Мага она во мне опознала почти сразу, потому что маскировочные заклятия ослабли из-за ранений и слабости. Подлечив меня, она сделала несколько дополнительных анализов, которые и показали, что именно происходило со мной последние несколько месяцев.

Глубоко вздохнув, и уставившись Драко прямо в глаза, Гарри сказал:

— Это была беременность.

Глава 11

— Это была беременность.

Три коротких слова произвели эффект бомбы, взорванной в замкнутом пространстве. Драко побледнел и тяжело опустился на диван, в то время как Сириус слетел со своего стула и схватился за Гарри. Даже Снейп был шокирован настолько, что не мог ни скрыть собственные чувства, ни облечь их в слова.

Через пару очень напряженных мгновений Сириус умудрился пробормотать:

— К…к…как это могло случиться, Гарри? Ты не можешь забеременеть… Ради всего святого, ты же мужчина! Мужчины не рожают детей. Скажи, ты просто хочешь отомстить нам за все? — он продолжал бомбардировать крестника вопросами, но, не получая ни малейшего намека на улыбку, показывающую, что это была шутка, остановился и робко добавил. — Ведь так?

От избытка эмоций у Гарри перехватило дыхание. Возникло желание выплеснуть, наконец, все то, что он так долго копил в себе. Наблюдая за блондином, и понимая, что если тот и хочет что-то спросить, то сейчас просто не в состоянии, он покачал головой, показывая, что все сказанное — чистая правда.

Тяжело рухнув на стул, Сириус вздохнул. У него в голове разом теснилось столько мыслей, что если бы его сейчас спросили о собственном имени, не факт, что он сразу бы ответил.

— Я не понимаю, Гарри. Что все это значит? Объясни мне, и, если можно, пожалуйста, помедленнее.

Северус уже достаточно пришел в себя, чтобы суметь усмехнуться:

— Очевидное всегда доходит до тебя медленнее, чем до всех остальных, Блэк, — и, не глядя больше на Сириуса, он обратился к Гарри. — Это значит, что ты могущественнее, чем кто-либо из нас вообще мог предполагать.

Мягкость в голосе Мастера Зелий подвигла Гарри на дальнейший рассказ.

— Теоретически, Николь знала о возможности мужской беременности. Но за последние несколько сотен лет, я был единственным, и она говорила, что если я выживу и смогу родить ребенка, то мне потребуется помощь. Показаться ее знакомому колдомедику я отказался наотрез, тогда она решила, что единственный способ убедиться, что я правильно забочусь о ребенке — остаться со мной и контролировать все лично. Чтобы скрыть мое состояние от группы, я использовал чары маскировки, а Ники следила за тем, чтобы я нормально отдыхал и правильно питался. Через полгода родились близнецы, — голос Гарри дрогнул при воспоминании о тяжелых и болезненных родах. — Поскольку от больниц и профессиональной медицины я вынужден был держаться подальше, то надлежащие исследования проводились как придется, и нам даже в голову прийти не могло, что я ношу не одного ребенка, а двух. Николь периодически проверяла состояние плода специальным заклинанием, и свет вокруг моего живота всегда был ярко-синим. Нюансы были нам недоступны, так что мы просто считали, что ребенок очень силен, — Гарри перевел дух и взглянул на мужчин, чтобы посмотреть, как каждый из них воспринимает то, о чем он говорит.

Северус выглядел всерьез заинтригованным и, как губка, впитывал каждое его слово. Сириус все еще не вышел из шока — по нему сложно было сказать, насколько многое он вообще понимает из рассказа. Драко находился в полном оцепенении.

— Николь сама приняла роды. Мы глазам не поверили, когда детей оказалось двое. Сказать, что мы были удивлены — значит, ничего не сказать. Дети были восхитительны, такие маленькие… Я сначала боялся брать их на руки, чтобы ненароком не причинить им вред, — Гарри провел рукой по волосам, явно потерявшись в собственных воспоминаниях. — Но я все еще репетировал и путешествовал с группой, поэтому Николь решила остаться со мной и помогать приглядывать за малышами. Жить мы решили здесь, в Сан-Диего, после чего я купил этот дом и стараюсь проводить время с Мэтью и Эваном так часто, как это только возможно. Вот так и живем.

Гарри кинул обеспокоенный взгляд на Драко — его тревожило слишком бледное лицо блондина и его прерывистое дыхание. Через несколько минут тот пришел в себя и вопросительно посмотрел на Гарри:

— Так значит, я был прав, близнецы мои, так?

Гарри кивнул:

— Да, Дрей, они твои. Твои и мои.

— Но почему ты ничего не сказал мне? Неужели ты думал, что я позволил бы пройти тебе через все это в одиночестве? Ради Салазара! Я вернулся, даже не зная о том, что ты носишь моих детей, но если бы я только знал… Я сделал бы все возможное и невозможное, чтобы только ты и они были в безопасности, — остановившись на миг, Драко смахнул подозрительный блеск со щеки. — Ты вообще собирался хоть когда-нибудь сказать мне? Или ты считаешь, что я не имел права знать, что у меня есть дети в этом мире? Разве я этого не заслужил?

Сириус с Северусом молчали, не желая прерывать этот болезненный и личный разговор между двумя мужчинами, которые оказались намного ближе друг к другу, чем они могли предположить.

Но Гарри за последнее время, по-видимому, очень хорошо научился скрывать собственные эмоции, потому что единственное, что выдавало его расстройство — небольшой тик на правой щеке.

— Драко, ты даже не понимаешь, что больше всего я хотел бы рассказать тебе обо всем, но именно ты тогда оставил меня. Не я. — Гарри поднялся со стула и, ни на кого не глядя, принялся ходить по кабинету взад и вперед.

— Ты помнишь, что сказал мне, когда уходил? Ты велел продолжать жить дальше, не оглядываясь назад. Это ты помнишь? Именно так я и сделал. Теперь у тебя нет права требовать от меня причины моих поступков. Ты ведь даже не знаешь, через что мне пришлось пройти, и не представляешь, насколько часто мне хотелось просто плюнуть на все, сдаться, и снова найти тебя, — Гарри помолчал, вспоминая, как был одинок и в какое впал отчаяние, после того, как они с Драко расстались. Больше всего ему хотелось, чтобы Драко понял его, поэтому, загнав воспоминания подальше, он продолжил. — Когда родились мальчики, я понял, что самое главное в моей жизни — это они, и я должен сделать все для того, чтобы отвести от них малейшие опасности. Мне было плевать, что будет со мной, но я не мог допустить, чтобы что-то коснулось их. Они уже потеряли одного отца, и только от меня зависело, останется ли с ними второй, — он, наконец, поднял взгляд и посмотрел Драко прямо в глаза. — В тот момент я действительно тебя ненавидел.

Последняя фраза, произнесенная мягким тоном, врезалась в Драко с силой бланджера. У него возникло ощущение, что Гарри влепил ему пощечину. Как бы плохо все ни складывалось, Драко и представить себе не мог, что Гарри когда-нибудь будет ненавидеть его.

— Значит вот как все произошло… Ты возненавидел меня за то, что я оставил тебя одного, да еще и беременным, поэтому ты решил не сообщать мне, что я стал отцом? Но как я мог знать обо всем этом? Мы были близки только один раз! Той ночью, когда я ушел! Скажи, почему ты обвиняешь меня в том, что я отказался от семьи, о существовании которой у меня не было ни малейших подозрений? Мерлин! Мужских беременностей не было веками! И все же тебе казалось, что я каким-то образом должен был об этом узнать и прийти к тебе? — Драко недоверчиво покачал головой, глядя на Гарри. — Ты выбрал самый нелепый выход из ситуации. Не по-гриффиндорски трусливый, Поттер, — выпустил он отравленную стрелу, все еще переживая предыдущее высказывание Гарри.

— Перестань думать только о себе, Малфой. Разговор идет не о тебе. И не обо мне. О двух маленьких детях, которые заслужили шанс на нормальное детство, тот шанс, которого у нас с тобой не было. И я, черт побери, собираюсь сделать все возможное, чтобы оно у них было, — от его ярости, которую Гарри с трудом сдерживал, замигали потолочные лампы.

Когда гнев Гарри стал настолько очевиден, Сириус решил, что с него довольно и вмешался:

— Послушайте, вы, оба! Всем понятно, что у вас куча нерешенных личных проблем. Предлагаю обоим успокоиться, и только потом продолжать. Если вы не угомонитесь, то наговорите друг другу такого, о чем будете жалеть до конца своих дней. Может, хватит сожалений, которые уже есть — без последующих добавок?

Северус, до сих пор просто наблюдавший за молодыми людьми, вспомнил, что они сюда явились по совершенно другому поводу, поддержал его:

— Самая умная вещь, Блэк, которую я вообще когда-либо от тебя слышал, — заявил он. — Нам действительно нужно узнать о том, как жил Гарри со времени его побега из Азкабана, но давайте отложим рассказ на другое время и вернемся к тому, зачем сюда приехали мы трое. Согласны?

Тяжело дыша, Гарри пытался успокоиться. С тех пор, как он последний раз видел Драко, у него было много времени, чтобы представлять разные варианты их воссоединения, но такого поворота событий он не предвидел даже в самых диких снах.

Дата добавления: 2015-07-25