В.В.ИЛЬИН 9 страница

Чтобы жить счастливой жизнью, следовало бы выполнять закон: "Жизнь есть любовь". Но человек пал, нарушил закон любви. Поэтому нужно "очистить" взаимные отношения людей, образовать совершенного человека. Характерно, что в этом аспекте любовь трактуется как чувство коллективизма, гармонии, единства с другими людьми.

Философия, являясь всеобщей наукой, в частности, открывает человеку пути самосовершенствования и достижения общественного идеала. Духовное воспитание и просвещение противостоят общественному злу, составляют основу человеческого прогресса. Движение к обществу, достойному человека, нужно начинать с умственного и нравственного самосовершенствования личности. Задача личности: "Надобно или делать добро, или приготовлять себя к деланию добра, совершенствовать себя в нравственном отношении и потом, чтобы добрые намерения не оставались без плода, совершенствовать себя в умственном отношении". Когда люди осознают долг каждого перед ближними и обществом в целом, они будут готовы к практической деятельности, будут творить добро. В духе объективного идеализма жизнь отдельного человека и отдельного народа рассматривалась как проявление "всеобщей жизни" человечества. Гармония, единство всех людей - идеал Станкевича.

Станкевич признает религию. Если духовная жизнь человека едина, то существует и органическое единство между философией, как сферой разума, и религией, относящейся к области верования. Философия в своем развитии наталкивается на вопросы, которые находят решение лишь в вере. Но религия, которую признает Станкевич, это - не официальная религия. Это религия любви. "Моя вера, если так можно назвать ее, требует другого храма". Только любовь, понимаемая в самом широком смысле, составляет сущность жизни, ее свет, двигатель. Такая религия не делит людей на католиков, протестантов или православных, она выше внешнего культа и свободна как от грубых суеверий, так и от мистицизма. Мистицизм, по мнению Станкевича, составляет прямую противоположность "стройному мышлению", его можно поставить в ряд с самоубийством, развратом и другими пороками. Религия должна быть основана на разуме.

Станкевич считал что философия должна быть связана с жизнью. Эту связь, прежде всего, он видит в исторической науке, а затем - придает особое значение литературе, т.к. она - не только форма познания действительности, но и лучшая возможность непосредственного участия в общественной жизни. Станкевич писал мало. В ходе последующего изучения Гегеля и Фейербаха он приходит к выводу о необходимости изменения философских основ своего мировоззрения. Помешала преждевременная смерть.

Тимофей Николаевич Грановский (1813-1855) убежден в исторической обреченности русского крепостнического строя и самодержавия, считая их запоздалыми пережитками феодализма, в то время, когда человечество вступило в новую фазу. Умеренный либерализм Грановского, проявляющийся, прежде всего в апологии политических свобод Запада, в условиях России звучал радикально и смело до оформления революционно-демократических программ политических и социальных преобразований.

Грановский - крупный историк. Станкевич направил его внимание на использование гегелевской философии в преодолении традиционного эмпиризма исторической науки. В основе истории - идея, поэтому задача истории как науки - изучение общественных движений с целью выяснения их детерминантов. Метод Грановского - историческое исследование должно исходить из фактов, обобщать их и находить в них проявление мирового духа, идею, движущую массами, вызывающую столкновения классов, народов, религиозные раздоры. Но результаты, полученные Грановским, привели его к выводу, что кроме мирового духа в обществе действуют и другие факторы: географическая среда, потребность человека в пище, одежде, жилище.

В социальных взглядах Грановского важное место отводится народу. "Народ не есть скопление внешне соединенных лиц, но живое единство, система многообразных сил, над которыми владычествует одна основная сила". Сущность народа - в народном духе. Великие люди - цвет народа - несут в себе дух народа " в наибольшей красоте". Народ проходит в своем развитии фазы, аналогичные жизни отдельного человека. В младенчестве народ живет тихо и однообразно. Затем - расцвет энергичной деятельности. Борьба противоположных сил приводит к истощению, старости народа. Но затем может быть новое оживление, через принятие нового начала духовных стремлений.

В середине 40-х годов западники размежевались. Из этого движения выделились революционные демократы (о которых речь пойдет ниже); другая часть перешла к либерализму. Русский либерализм рассчитывал на социальные перемены, осуществлявшиеся мирно, постепенно и сверху, без участия масс.

Поиски места русского народа в системе культур Запада и Востока, в противопостоянии к некоторым нигилистическим и космополитическим идеям Чаадаева и западников привели группу идеологов, т. наз. славянофилов к выводу, что русская история, социальные структуры, быт, национальное сознание, т.е. вся культура обладает собственными жизненными ценностями и собственными перспективами. В конце 30-х начале 40-х годов идет становление философско-социологической концепции старших представителей славянофильства - И.Киреевского и Хомякова. М.Н. Громов предлагает следующую периодизацию славянофильства: "В истории славянофильства можно условно выделить его предтеч (Погодина, Шевырева), ранних классиков (Киреевского, Хомякова, Аксакова), представителей официальной народности (Самарина, Уварова), поздних апологетов (Данилевского, Страхова), неославянофилов начала XX века и их продолжателей в наше время (Белова, Распутина, Солженицына), если под "славянофильством" или "русофильством" широко понимать патриотическую линию в развитии мысли в разнообразии ее версий и оттенков" (История философии: Запад - Россия - Восток (книга вторая: Философия XV-XIX вв.)-М.: "Греко-латинский кабинет" Ю.А.Шигалина, 1996, с 513) Если с первой частью этого утверждения можно согласиться, то последнее весьма спорно.

Вокруг них объединяется группа единомышленников - братья Аксаковы, Самарин, П. Киреевский, Кошелев и др. Лидеры славянофилов - Хомяков и И. Киреевский первоначальную философскую подготовку прошли в кружке "любомудров". Система позднего Шеллинга, сочинения византийских богословов - главные теоретические источники философии славянофилов.

Алексей Степанович Хомяков (1804-1860) - наиболее крупная среди славянофилов личность. Современники отмечали его огромные познания, талант, глубокую религиозность. Он - социолог, публицист, философ, автор многотомных "Записок о всемирной истории", работ: "О старом и новом", "О сельской общине", "Об общественном воспитании в России" и др., он - экономист, изобретатель, врач, художник, поэт и драматург.

Когда после Чаадаева произошло размежевание интеллигенции, западники желали социально-политических преобразований по образцу передовых европейских стран: уничтожение крепостного права, самодержавия, сословности, выступали за просвещение, свободу человеческой жизни, европеизацию общественной жизни. Хомяков, совместно с И. Киреевским, став основателями славянофильского учения также - за уничтожение крепостного права, освобождение человека, искусства от пут бюрократического государственного аппарата. Но если западники обращали преимущественное внимании на прогрессивные стороны общественного развития Европы, то славянофилы указывали на пороки западной цивилизации: обуржиазивание жизни, социальный антагонизм, превращение общества в раздробленную массу эгоистических, жестоких, меркантильных личностей. Хомяков и И. Киреевский говорят о формальном, сухом и рационалистическом характере европейской культуры. В культуре Запада они обращали внимание на погоню за модой, чрезмерное выпячивание личного "Я". Славянофилы считали судьбу Запада трагичной.

Русская культура, по мнению славянофилов, имеет иную судьбу. Хомяков пишет: " Англичане, французы, немцы не имеют ничего хорошего за собой. Чем дальше они оглядываются, тем хуже и безнравственней представляется им общество. Наша древность представляет нам пример и начало всего доброго в жизни частной, в судопроизводстве, в отношении людей между собой; но все это было подавлено, уничтожено отсутствием государственного начала, раздорами внутренними, игом внешних врагов. Западным людям приходится все прежнее отстранять, как дурное, и все хорошее в себе создавать; нам довольно воскресить, уяснить старое, привести его в сознание и жизнь. Надежда наша велика на будущее".

Спасение Родины - в сохранении патриархальных основ, быта и нравов допетровской и даже домонгольской Руси. В прошлом, якобы, было единство всего народа на началах любви, добра, братства. "Русский дух создал русскую землю в бесконечном ее объеме, ибо это дело не плоти, а духа; русский дух утвердил навсегда мирскую общину, лучшую форму общительности в тесных пределах; русский дух понял святость семьи и поставил ее, как чистейшую и незыблемую основу всего общественного здания; он выработал в народе все его нравственные силы, веру в святую истину, терпение несокрушимое и полное смирение".

Рисуя, фактически, под видом прошлого идеал России, Хомяков предъявлял чрезвычайную требовательность к себе, ближним, народу, стране. Славянофилы верили, что Россию ждет великое будущее. Хомяков писал: "История призывает Россию стать впереди всемирного просвещения; она дает ей на это право за всесторонность и полноту ее начал". Избранность страны налагает на всех великую ответственность. Но Хомяков трезво оценивал реальное состояние страны. Когда началась страна 1853-56гг., он пишет стихотворение "Россия", вызвавшее гнев в правительственных кругах, в дворянском обществе. Его даже называли изменником Родины, подкупленным англичанами. Вот фрагмент этого стихотворения:

"А на тебя, увы! Как много

Грехов ужасных налегло!

В судах черна неправдой черной

И игом рабства клеймена;

Безбожной лести, лжи тлетворной,

И лени мертвой и позорной,

И всякой мерзости полна!"

Но Хомяков, как и другие славянофилы, обличает общественные и нравственные пороки России не касаясь политического строя. Будучи уверен в непоколебимости монархического принципа, он не скрывал своего неудовольствия, презрения по отношению к правительству, как вдохновителю ложных законов. Глубоко религиозный Хомяков не лучше относился к церковным правителям. Характерно, что дворянство в массе своей, вплоть до высших властей, было убеждено, что славянофилы - тайные революционеры. Об этом, например, говорил московский генерал-губернатор А.А. Закревский. Славянофилов не выпускали заграницу. Официально запретили им ношение русской одежды (Хомяков носил бороду и одевался в старинное русское платье, желая подчеркнуть свою любовь ко всему русскому) - это воспринималось как вызов пронизанному иностранным духом царскому двору. Запрещались произведения славянофилов, закрывались газеты и журналы, в которых они печатались ("Молва", "Парус", "Русская беседа", "Русь").

Хомяков утверждал неодинаковость "начал" русской и западноевропейской жизни. За эти "начала" принимались различные формы религиозного мировоззрения - православие, как истинное христианство, и католицизм, в котором учение Христа подвергалось искажению. Именно религия, по Хомякову, - фактор, определяющий общественное и государственное устройство, народный быт, мораль, склад характера и мышления народов. Отличие от католической церкви, авторитет которой опирался на светскую власть и внешнюю силу, православие на Руси с самого начала отличалось демократизмом и полным слиянием с духом народов.

Но как объяснить тогда отсталость России по сравнению со странами Западной Европы? Хомяков причину этому видит в различии у нас тенденций государственной власти и сельских общин. Государство было оторвано от народа, общины же строились на принципе внутренней свободы, имели в себе "живое" начало, слитое с религиозной верой. Когда победило народное начало, Россия образовала единую общину, свободно избрала народного царя Михаила Романова (1596-1645), который соединил власть с внутренней правдой. Но затем ситуация изменилась.

Хомяков говорит, что у нас "прежде, как и теперь, было постоянное несогласие между законами и жизнью, между учреждениями писаными и живыми нравами народными. Тогда, как и теперь, закон был то лучше, то хуже обычая, и, редко исполняемый, то портился, то исправлялся в приложении". Хомяков считает, что наша страна ушла от своей исконной, настоящей жизни. "Россия, увлеченная бурным движением диких веков и соблазном западной науки, давно живет жизнью чуждой и несогласной с ее настоящим характером. Она утратила свое мирное братолюбие в раздорах удельных, свое устройство гражданское в возрастающей силе князей и особенно великокняжеских престолов, свою областную жизнь в потопе монгольском, свой чисто демократический лад в борьбе с аристократическою Польшею, свой семейный быт и самостоятельную, хотя и ограниченную образованность в развитии мыслей, чувств и учреждений, перенесенных с почвы германской и латинской. Наконец, при всем вещественном могуществе и наружном блеске, она представлялась глазам наблюдателя, вполне, без возврата искаженною. Пришло ей время узнать себя, и отовсюду, нежданно - негаданно пробиваются ростки старых корней, которые считались погибшими, и народная жизнь является со всеми признаками жизни самобытной."

Хомяков отрицательно оценивал реформы Петра I. Петр направил Россию по ложному пути. С помощью вещественных средств он поработил всех во имя государства, не поняв того, что сила страны заключается в истинной вере. В ходе его преобразований игнорировалась русская самобытность. К счастью, ему не удалось исказить коренные начала русской жизни - православие и общину.

Свою философскую позицию Хомяков определяет, противопоставляя рационализму. Рационализм вообще, и гегелевский, в частности, односторонен; один разум не в состоянии познать ни жизнь природы, ни жизнь духа. "Один разум, действующий по законам логики, но оторванный от других духовных сил" не дает "внутреннего познания предметов". Одностороннему рационализму Хомяков противопоставляет "знание живое", "цельное знание", которое зиждется на вере.

В познании участвуют ощущения, логическое мышление и вера. Хомяков говорит, что ни ощущение, ни разум, сами по себе не удостоверяют реальность внешнего мира. Это дается верой. Хомяков характеризует веру как "непосредственное, живое и безусловное знание", "зрячесть разума". Вера не сводится к религиозной вере, формальному выполнению обрядов; вера - нечто большее. "Она есть полагание факта невидимого, проявленного в факте видимом; но вера не есть чисто логическое и рациональное полагание, а гораздо более. Она не есть акт одного разума, но акт всех сил ума, охваченного и плененного до последней его глубины живою истиною откровенного факта. Вера не только мыслится или чувствуется, но и мыслится и чувствуется вместе; словом - она не одно познание, но сразу познание и жизнь".

Хомяков - за гармонию разума и веры. "Что касается до сердца и души,.. только неразрывный их союз составляет истинную жизнь,.. сердце без разума - страсть, пламя, пожирающее существование,..разум без сердца - холод, оледеняющий жизнь." Вера не должна противоречить разуму. "Никогда ни одна живая истина, а тем паче истина божественная не укладывается в границах логического постижения.., но в тоже время никакая: ни человеческая, ни Божественная истина не может быть законам логики противна". Хомяков призывает к тому, чтобы "бесконечное богатство данных, приобретаемых ясновидением веры, анализировалось рассудком". Только там, где достигнута гармония веры и рассудка, имеется "всецелый разум".

Но на этом Хомяков не ставит точку. "Цельное знание" опирается не только на веру, но и на любовь; они являются основой духовной цельности личности, ее жизни и разумения. Вера выше любви, но "подвиг веры" не возможен без "подвига любви" и свободного избрания объекта любви. Прежде чем разум окажется способным схватить истину он должен быть утвержден на целокупном единстве веры, любви и свободы. Кроме того, Хомяков говорит, что в процессе познания участвует воля. Воля определяет отношение человека к предметам, способы их познания. Воля, в частности, позволяет отделить область фантазии от области предметного мира.

В гносеологических взглядах Хомякова звучат мотивы иррационализма. Он говорит, что есть два способа познания мира - научный ("путь логических доводов") и художественный("таинственное ясновидение") и отдает предпочтение второму. "Ученость может обмануть", а "чувство художника есть внутреннее чутье истины человеческой, которое ни обмануть, ни обмануться не может". Иррациональность присутствует и в общении людей. "Самые важные истины, какие только дано познать человеку, передаются от одного к другому без логических доводов, одним намеком, пробуждающим в душе скрытые ее силы".

Чтобы познать явления в их жизненной реальности, субъект должен выйти из своих пределов и перенестись в них "нравственною силою искренней любви", тогда он получает "живое знание", тогда познается то, что находится в основе бытия.

Хомяков говорит, что творцом и источником мира является "волящий разум". Воля воплощает мысли Бога в действительность. На низшем уровне реальности воля проявляет себя в форме материальных процессов, на высшем (в духовном мире) она является свободной волей, соединенной с разумом человека.

Человек создан по образу и подобию самого Бога; смысл его жизни стремление к Божеству путем познания и самосовершенствования. Человек - существо, наделенное волей и нравственной свободой - свободой выбора между любовью к Богу и себялюбием, между праведностью и грехом. Человек греховен, но Бог сошел к нему и указал путь спасения от греха. Христос будит в человеке полное сознание своей вины.

Человек должен жить в церкви. Церковь - органическое целое. В церкви люди находят более полную и более совершенную жизнь, чем вне ее. Церковь - это единство людей, причем такое единство, в котором каждая личность сохраняет свою свободу. Основной принцип церкви - не в повиновении высшей власти, а соборности (термин соборности введен Хомяковым) - совместном понимании правды и отысканию пути к спасению. Это единство основано на любви к Христу. "Церковь не доктрина, не система и не учреждение. Церковь есть живой организм, организм истины и любви, или, точнее: истина и любовь как организм". Хомяков подчеркивает свободу личности в церкви. "Крайне несправедливо думать, что церковь требует принужденного единства или принужденного послушания; напротив, она гнушается того и другого; ибо в делах веры принужденное единство есть ложь, а принужденное послушание есть смерть". В русской религиозной философии многие утверждают примат внутренней свободы над внешней необходимостью.

Хомяков утверждает "соборную" (т.е. церковную) теорию познанию. Основная идея - истина постигается не отдельным человеком, а является достоянием всех, кто "вошел в церковную ограду". "Общение любви не только полезно, но вполне необходимо для постижения истины, и постижение истины на ней зиждется и без нее не возможно. Недоступная для отдельного мышления истина будет доступна только совокупности мышлений, связанных любовью".

Единение церкви на основе любви - необходимое условие постижение самых глубоких истин веры. Хомяков, далее, подчеркивает, что приобщение к истине не может быть насильственным, "всякое верование... есть акт свободы". Соборность - это свободное единство людей на основе их общей любви к Богу и всем абсолютным ценностям. Сплотить может только любовь.

Принцип соборности у Хомякова означает, что носителем истины является только церковь в целом, а не отдельные ее представители, даже глава церкви, патриарх.

Говоря о церкви, Хомяков имеет в виду православную церковь. Православие - единственная истинная церковь, хотя и в православной церкви есть негативные явления (например, некоторые священнослужители стремятся к "духовному деспотизму"). Хомяков не осуждает сторонников других конфессий, лишь бы у них была любовь к Богу. Но беда католицизма в том, что он установил единство без свободы, а протестантство осуществляет свободу без единства. Только православная церковь осуществляет единство и свободу.

В понимании общества Хомяков исходил из идеи, что в истории идет борьба двух принципов: 1) поклонение "свободно творящему духу" (арийский принцип) и 2) подчинение материи (кушицкий принцип, из Эфиопии). Борьба этих принципов в истории - это борьба между свободой и необходимостью. Хомяков считает, что в истории нашей страны преобладает арийский принцип.

Россия приняла от Византии христианство в его "чистоте и целостности". Отсюда вытекает смиренность русского народа, его набожность и любовь к идеалам святости, его склонность к общине (или артели), основанной на взаимопомощи. Хомяков придавал большое значение русской деревенской общине, миру с его сходками, традиционной справедливостью в соответствии с обычаем, совестью и внутренней истиной. Он критикует пороки русской жизни, призывает Россию к покаянию.

Хомяков верил в великую миссию русского народа. Россия призвана встать в центре мировой цивилизации - это произойдет тогда, когда русский народ проявит все свои духовные силы, реализует принципы, лежащие в основе православия. Он надеялся, что все славяне, освобожденные с помощью России, образуют нерушимый союз.

Хомяков призывал к народности искусства, понимая народность как отражение глубинных основ народной жизни и народных идеалов. Эти основы и идеалы выражены, прежде всего, в фольклоре. И не случайно Хомяков содействовал публикации вновь найденных фольклорных произведений, комментировал и пропагандировал их. Общенародные идеалы отражаются также в иконописи и церковной музыке, о большом художественном значении которых Хомяков говорил одним из первых. Наконец, духовные идеалы и основы народной жизни выражает русская художественная школа, опирающаяся на народные традиции. В эту школу Хомяков включал Глинку, художника А.А. Иванова, Гоголя, с большим уважением относился к Пушкину, Лермонтову (хотя считал, что они все же недостаточно проникли в основы народной жизни), высоко ценил Островского, Льва Толстого.

Хомяков враждебно относился к концепции "чистого искусства". Он считал, что художественное и общественное взаимно обогащают друг друга. Искусство "не есть произведение одинокой личности и ее эгоистической рассудочности. В нем сосредоточивается и выражается полнота человеческой жизни с ее просвещением, волею, верованием. Художник не творит собственною своею силою: духовная сила народа творит в художнике."

В заключение - мысли Хомякова о просвещении. "Знание не есть еще истинное просвещение. Знание есть расширение умственного богатства; просвещение же истинное, сверх знания, заключает в себе развитие высших начал нравственных и духовных". И еще: "Борьба истины с заблуждением, каких бы предметов она не касалась, всегда исполнена трудностей, хотя окончательное торжество истины несомненно".

Иван Васильевич Киреевский (1806-1856). Главные работы: "О характере просвещения Европы и его отношения к просвещению России"(1852), "О необходимости и возможности новых начал для философии", "Девятнадцатый век", "Обозрение современного состояния литературы".

В ходе своей идейной эволюции Киреевский вначале говорил, что Запад превосходит нас. Но затем он меняет свои взгляды, высказывает отрицательное отношение к западноевропейской цивилизации. Эта цивилизация создана удобствами внешней жизни, привела к выдающимся научным результатам, но не образует синтеза с "внутренним сознанием человека". Культура Запада одностороння, в ней преобладает узкий рационализм.

Киреевский нападает на "самовластный рассудок", "холодный анализ", не оставляющий места вере. Рационализм господствует в философии. Но не только в ней. Римская церковь придала богословию характер рассудочной деятельности, породила схоластику. Церковь смешалась с государством, возвеличив юридические нормы в ущерб нравственной силе.

Киреевский противопоставляет Россию Западу. У нас христианство шло к истине не путем логических силлогизмов, а через самосознание и глубокую нравственную убежденность. В отличие от односторонности Запада, наша образованность основывалась на восприятии "цельного знания", сочетающего веру и разум. Киреевский сопоставляет западного и российского человека. "Западный человек почти всегда доволен своим нравственным состоянием: почти каждый европеец всегда готов, с гордостью ударяя себя по сердцу, говорить себе и другим, что совесть его вполне спокойна, что он совершенно чист перед Богом и людьми... Русский человек, напротив того, всегда живо чувствует свои недостатки, и чем выше восходит по лестнице нравственного развития, тем более требует от себя и потому менее бывает доволен собою".

Киреевский вполне оценивал немецкую ученость, но называл Германию страной "глупой", "дубовой", "хотя дубов в Германии, кроме самих немцев, почти нет".

Продолжая сопоставление России и Запада, Киреевский говорит, что если на Западе развитие шло посредством борьбы партий, "насильственных перемен" "волнения духа", то у нас - "стройным естественным возрастанием", при "спокойствии внутреннего самосознания", "глубокой тишине". На Западе - личная самобытность, в России человек принадлежит миру, все отношения объединяются общественным началом и православием. В общине -совмещение "личной самостоятельности с цельностью общего порядка"

Киреевский воздает похвалу допетровской Руси, противопоставляя ее европеизированной России. Но он не настаивает на простом возрождении старого. Если форма старого быта "упала вместе с ослаблением духа, то теперь эта мертвая форма не имела бы решительно никакой важности. Воскрешать ее насильственно было бы смешно, когда бы не было вредно". Важно, чтобы Россия не утратила вполне своей самобытности, чтобы "корень образованности" сохранился в народе и в "святой православной церкви". "Одного только желаю я, чтобы те начала жизни, которые хранятся в учении святой православной церкви, вполне проникли убеждения всех степеней и сословий наших; чтобы эти высшие начала, господствуя над просвещением европейским и не вытесняя его, но напротив, обнимая его своей полнотою, дали ему высший смысл и последнее развитие и чтобы та цельность бытия, которую мы замечаем в древней, была навсегда уделом настоящей и будущей нашей православной России."

Киреевский говорит, что каждый народ имеет "свое время" расцвета. Время России приходит. Ее расцвет связан с верностью православным основам христианства. "Особенность" России заключалась в самой полноте и чистоте того выражения, которое христианское учение получило в ней, - во всем объеме ее общественного и частного быта.

Киреевский верит в великое будущее России. Он писал, что в истории обычно "одно государство было столицею других, было сердцем, из которого выходит и в которое возвращается вся кровь, все жизненные силы просвещенных народов". "Англия и Германия находятся теперь на вершине Европейского просвещения,.. их внутренняя жизнь уже окончила свое развитие, состарилась и получила ту односторонность зрелости, которая делает их образованность исключительно им одним приличною." Вслед за ними наступит черед России, которая станет духовным вождем Европы. Надежды на будущее Киреевский связывает с дворянством. Это - "образованный класс," "который не исключительно занят добыванием средств к жизни".

В философском плане Киреевский сначала обращал особое внимание на Шеллинга, затем интересовался Гегелем. Но сам он считает, что истинное познание не может ограничиваться логическим развитием разума. "Человек должен... стремиться... собрать в одну неделимую цельность все свои отдельные силы, которые в обыкновенном положении человека находятся в состоянии разрозненности и противоречия; чтобы он не признавал своей отвлеченной логической способности за единственный орган разумения истины; чтобы голос восторженного чувства, не соглашенный с другими силами духа, он не посчитал безошибочным указанием правды; чтобы внушения отдельного эстетического смысла, от других понятий, он не считал верным предводителем для разумения высшего мироустройства".

Киреевский говорит, что мышление вообще способно познавать лишь относительное и условное, такова функция мысли в составе душевной жизни. Тайны бытия становятся доступны только при условии гармонического слияния мысли, чувства и веры. Благодаря объединению в одно гармоническое целое всех духовных сил человек приобретает способность к мистической интуиции и созерцанию, для него становится доступной истина о Боге и его отношению к миру. Из объединения духовных сил получается знание, которое должно "согласить веру и разум, наполнить пустоту, которая разделяет два мира, требующие соединения, утвердить в уме человека истину духовную, видимым ее господством над истиной естественной, и возвысить истину естественную ее правильным отношением к истине духовной, и связать наконец обе истины в одну живую мысль". Два мира, о которых говорит Киреевский, - это мир физический и мир духовный. Различия их, в частности, в том, что "в физическом мире каждое существо живет и поддерживается только разрушением других; в духовном мире созидание каждой личности созидает всех и жизнью всех дышит каждое".

Дата добавления: 2015-07-16