Торжество. 14 страница

Я удивленно смотрела на него.

- Я поменялся с ним машинами – у него был полный бак бензина, а я не хотел останавливаться. Я не посмел идти домой, чтобы столкнуться там лицом к лицу с Эсме. Она не дала бы мне уйти, не устроив сцену. Она бы постаралась меня убедить, что в этом нет никакой необходимости…

- К следующему утру я был на Аляске, - его голос звучал пристыжено, словно он признавался в величайшей трусости. – Я провел там два дня с несколькими старыми знакомыми…но скучал по дому. Я ненавидел осознание того, что расстраиваю Эсме и всех остальных, мою приемную семью. В чистом воздухе гор было трудно поверить, что ты была так неотразима. Я убедил себя, что это было слабостью – этот мой побег. Я сталкивался раньше с искушением, пусть и не такой силы – и близко нет, – но я был силен. И кем была ты - незначительно маленькая девочка, - он неожиданно улыбнулся – чтобы изгнать меня из места, где я хотел быть? И я вернулся… - он смотрел в сторону.

Я не могла сказать ни слова.

- Я принял меры предосторожности, охотился, ел больше, чем обычно, прежде чем увидеть тебя снова. Я был уверен, что достаточно силен, чтобы игнорировать тебя так же, как и любого другого человека. Я был самонадеян.

- Безусловной сложностью было то, что я не мог просто прочесть твои мысли, чтобы знать твои чувства ко мне. Мне бы не пришлось идти такими обходными путями, слушая твои слова в мыслях Джессики… Ее разум довольно примитивен, и раздражало то, что приходится до такого опускаться. Кроме того, я не мог знать, действительно ли ты говоришь то, что думаешь на самом деле. Это все ужасно раздражало, - он нахмурился своим воспоминаниям.

- Я хотел, чтобы ты забыла о моем поведении в тот первый день, если это возможно, и потому попытался поговорить с тобой, как говорил бы с любым другим человеком. Вообще-то, мне было любопытно, я надеялся, что смогу понять некоторые твои мысли. Но ты была слишком интересной, я поймал себя на том, что слежу за выражением твоего лица… и каждый раз – как тогда, так и сейчас – когда ты взмахиваешь в воздухе рукой или волосами, твой запах снова меня завораживает…

- Конечно, затем тебя чуть не сбило насмерть прямо на моих глазах. Позже я придумал идеально хорошее извинение своим действиям в тот момент – потому что если бы я тебя не спас, если бы твоя кровь пролилась здесь, передо мной, я не думаю, что смог бы остановить себя, не выдав того, кем мы являемся на самом деле. Только я придумал это позже. В тот момент, все, о чем я мог думать: «Только не ее».

Он закрыл глаза, сделав это мучительное признание. Я жадно слушала. Знакомое чувство говорило мне, что я должна быть испугана. Вместо этого, я чувствовала облегчение, что наконец все поняла. И меня наполняло сострадание к его мукам, даже сейчас, когда он признался в том, что хотел забрать мою жизнь.

Я наконец-то смогла говорить, хотя мой голос и был слаб.

- В больнице?

Он посмотрел мне в глаза.

- Я был шокирован. Я не мог поверить, что подверг всех нас такой опасности, что поддался твоей силе – из всех людей именно тебе. Как будто мне требовался еще один мотив, чтобы тебя убить, - нас обоих передернуло, когда прозвучало это слово. – Я поругался с Розали, Эмметом и Джаспером, когда они сказали, что теперь придется… самая ужасная ссора из всех, что у нас когда-либо были. Карлайл был на моей стороне, и Элис тоже, - он сделал странное выражение лица, когда произнес ее имя. Я не могла понять, почему. – Эсме сказала мне делать все, что захочу, лишь бы я остался, - он снисходительно покачал головой.

- На следующий день я прослушивал мысли всех, с кем ты разговаривала, шокированный тем, что ты сдержала свое слово. Я совершенно не мог тебя понять. Но я знал, что не могу еще больше увлечься тобой. Я делал все возможное, чтобы держаться от тебя подальше настолько, насколько это вообще возможно. И каждый день аромат твоей кожи, твоего дыхания, твоих волос…это поражало меня так же, как и в самый первый день.

Он снова встретился со мной взглядом, выражение его глаз было удивительно нежным.

- И все же, после всего этого, я бы чувствовал себя намного лучше, если бы мне пришлось раскрыть всем то, кем мы являемся в тот самый первый миг, чем сейчас здесь – без свидетелей, когда меня ничто не может остановить – причинил бы тебе боль.

Я все же была достаточно человеком, чтобы спросить:

- Почему?

- Изабелла, - он очень осторожно произнес мое полное имя, а затем шаловливо коснулся моих волос свободной рукой. Шок пробежал по всему моему телу от его простого прикосновения. – Белла, я не смогу жить, если когда-либо причиню тебе боль. Ты не знаешь, как эта мысль мучительна для меня, - он посмотрел вниз, снова стыдясь. – Мысль о тебе – неподвижной, бледной, холодной… Никогда не увидеть, как алый румянец заливает твои щеки, никогда не увидеть блеск понимания в твоих глазах, когда ты видишь меня сквозь все мое притворство… это было бы невыносимо, - он поднял свои потрясающие, полные муки глаза на меня. – Сейчас ты для меня дороже всего. И всегда будешь для меня дороже всего.

Моя голова закружилась от того, какое направление принял наш разговор. Начав с веселого обсуждения моей грядущей смерти, мы вдруг открыли друг другу свои чувства. Он ждал, и хотя я смотрела вниз на наши руки, я знала, что его золотистые глаза следят за выражением моего лица.

- Ты уже знаешь о моих чувствах, конечно, - наконец сказала я. – Я здесь, что означает, что я бы скорее умерла, чем решилась жить дальше, если тебя не будет рядом, - я нахмурилась. – Я - идиотка.

- Ты действительно идиотка, - со смехом согласился он. Наши взгляды встретились, и я тоже засмеялась. Мы смеялись над моим «диагнозом» и над абсолютной невероятностью этой секунды.

- Итак, лев полюбил ягненка…, - пробормотал он. Я отвернулась, пряча глаза, чтобы он не видел, как тронули меня его слова.

- Какой глупый ягненок, - вздохнула я.

- И какой глупый, мазохистичный лев, - он долго смотрел в глубь тенистого леса, и мне стало интересно, какая мысль его занимает.

- Почему…, - начала я и остановилась, не решаясь продолжить.

Он посмотрел на меня и улыбнулся, солнце засверкало на его лице.

- Да?

- Скажи мне, почему ты отскочил от меня до этого?

Его улыбка исчезла.

- Ты знаешь почему.

- Нет, я имею в виду, что именно я сделала неправильно? Я должна быть сама себе телохранителем, так что мне лучше заранее выучить, чего делать не следует. Например, вот это, – я провела по его руке, – кажется, проблемой не является.

Он снова улыбнулся.

- Ты не сделала ничего неправильного, Белла. Это была моя вина.

- Но я хочу помочь, если смогу, чтобы не делать ничего, что было бы еще тяжелее для тебя.

- Ну, хорошо, - он поразмышлял пару секунд. – Дело было в том, как близко ты находилась. Большинство людей инстинктивно сторонятся нас, их отталкивает наша непохожесть на остальных… Я не ожидал, что ты подойдешь настолько близко. И запах твоего горла, - Он быстро остановился, пытаясь понять, не расстроил ли меня.

- Хорошо, - небрежно сказала я, пытаясь смягчить неожиданно напряженную атмосферу. Я опустила подбородок. – Никакой демонстрации горла.

Это сработало – он засмеялся.

- Нет, честно, это было скорее от неожиданности.

Он поднял свободную руку и осторожно коснулся моей шеи. Я сидела, не двигаясь, холод его прикосновения был предупреждением – предупреждением о том, что мне следует бояться. Но во мне не было страха. Зато были другие чувства…

- Видишь, - промолвил он, – все просто прекрасно.

Кровь быстрее побежала по моим венам, и я страстно желала замедлить ее бег, чувствуя, что сейчас это может все намного усложнить – это учащенное биение моего пульса. Наверняка он мог это слышать.

- Румянец на твоих щеках просто чудесный, - пробормотал он. Он мягко высвободил вторую руку. Мои ладони безвольно упали на колени. Он нежно провел кончиками пальцев по моей щеке, затем взял мое лицо в свои мраморные руки.

- Не двигайся, - прошептал он, как если бы я и так не застыла на месте.

Медленно, не отводя взгляда своих глаз от моих, он наклонился ко мне. Затем резко, но очень нежно прижался своей холодной щекой к ямочке в основании моей шеи. Я была не в состоянии двигаться, даже если бы и захотела этого. Я слушала звук его неровного дыхания, и смотрела, как ветер и солнце играют в его волосах. С неторопливой медлительностью его руки скользнули по моей шее. Я задрожала, и услышала, как он на секунду задержал дыхание. Но его руки продолжали двигаться, медленно соскальзывая к моим плечам, и затем остановились.

Он наклонил голову, его нос легонько коснулся моей ключицы. Он соскользнул еще ниже и нежно прижался щекой к моей груди. Слушал мое сердце.

Не знаю, сколько мы сидели так, не двигаясь. Возможно, прошли часы. Наконец, биение моего пульса почти пришло в норму, но он все еще не двигался и не говорил ни слова. Я знала, что в любой момент этого может оказаться уже слишком, и моя жизнь может закончиться – так быстро, что я, возможно, даже не успею этого понять. И я не могла заставить себя бояться. Я не могла думать ни о чем, кроме его прикосновения ко мне.

А затем, слишком быстро, он меня отпустил. Его взгляд казался умиротворенным.

- Теперь уже не будет так тяжело, - удовлетворенно сказал он.

- Для тебя это было очень трудно?

- И близко не так ужасно, как я себе это представлял. А для тебя?

- Нет, это не было трудно…для меня.

Он улыбнулся над интонацией моего голоса.

- Ты понимаешь, о чем я.

Я улыбнулась в ответ.

- Вот, - он взял мою руку и приложил ее к своей щеке. – Чувствуешь, какая теплая?

И она действительно была почти теплой, его обычно ледяная кожа. Но важнее для меня было то, что, касаясь его лица, исполнилось то, о чем я постоянно мечтала с первого дня, когда его увидела.

- Не двигайся, - прошептал он.

Никто не мог бы быть таким же неподвижным как Эдвард. Он закрыл глаза и застыл, словно камень под моей рукой.

Я двигалась даже медленнее, чем он, стараясь не сделать ни одного неосторожного движения. Я подгладила его по щеке, нежно коснулась век, фиолетовых кругов под глазами. Обвела контур его идеального носа, а затем с чрезвычайной осторожностью дотронулась до безупречных губ, которые приоткрылись от моего прикосновения, и я почувствовала его холодное дыхание кончиками пальцев. Мне захотелось склониться к нему, вдохнуть его запах. И потому я опустила руку и отодвинулась, не желая, чтобы он снова отдалился от меня.

Он открыл глаза, и взгляд был голодным. Не настолько сильный, чтобы напугать меня, но достаточный, чтобы свело живот, и пульс снова молоточком застучал в венах.

- Если бы…, - прошептал он. – Если бы ты могла почувствовать то смятение…замешательство…, которое чувствую я, тогда ты бы поняла...

Он поднял руку и осторожно коснулся моих волос, убрав упавшие на лоб пряди.

- Так объясни мне, - выдохнула я.

- Не думаю, что смогу. Я говорил тебе, с одной стороны – голод – или жажда, которую я, прискорбное создание, испытываю по отношению к тебе. И думаю, ты можешь это понять, до определенной степени. Хотя, - он слегка улыбнулся, - раз уж ты не имеешь зависимости от каких-либо нелегальных веществ, возможно, ты не можешь полностью этого понять. Но…, - его пальцы слегка коснулись моих губ, и меня снова пробрала дрожь, - есть и другое желание. Желание, которого я даже не понимаю, которое незнакомо мне.

- Я могу понять это лучше, чем ты думаешь.

- Я не привык чувствовать что-то настолько человеческое. Это всегда так?

- Именно со мной? – я замолчала. – Нет, такого никогда не было. Никогда до этого.

Он держал мои ладони в своих руках. Они казались такими слабыми по сравнению с его стальной мощью.

- Я не знаю, как быть ближе к тебе, - признался он. – Не знаю, смогу ли.

Я очень медленно приблизилась, предупреждающе глядя ему в глаза, и коснулась щекой его каменной груди. Я могла слышать его дыхание – и ничего больше.

- Этого достаточно, - вздохнула я, закрывая глаза.

В очень человеческом порыве он обнял меня и прижался лицом к моим волосам.

- У тебя получается лучше, чем ты себя оцениваешь, - заметила я.

- У меня есть человеческие инстинкты – возможно, они спрятаны где-то очень глубоко, но они есть.

Мы просидели так еще один бесконечный миг. Мне было интересно – ему также не хочется двигаться, как и мне? Но я видела, что солнечный свет начал понемногу исчезать, лесные тени подобрались к нам совсем близко, и вздохнула.

- Тебе пора идти.

- Я думала, что ты не можешь читать моих мыслей.

- Понемногу начинаю, - я слышала по его голосу, что он улыбается.

Он взял меня за плечи, и я посмотрела в его лицо.

- Могу я тебе кое-что показать? – неожиданное веселье вспыхнуло в его глазах.

- Что показать?

- Я покажу тебе, как я путешествую по лесу, - он увидел выражение моего лица. – Не волнуйся, ты будешь в абсолютной безопасности, и мы доберемся до твоего пикапа намного быстрее, - он снова улыбнулся своей коварной улыбкой – настолько красивой, что мое сердце чуть не остановилось.

- Ты превратишься в летучую мышь? – осторожно спросила я.

Он засмеялся громче и веселее, чем когда-либо.

- Такого у меня точно никогда не спрашивали!

- Тогда можешь приготовиться – теперь тебе придется повторять это постоянно.

- Давай, маленькая трусиха, забирайся ко мне на спину.

Я ждала, что он возможно просто пошутил, но, похоже, он говорил серьезно. Он улыбнулся, заметив мою нерешительность, и протянул мне руку. Мое сердце тут же отреагировало. Хоть он и не мог слышать моих мыслей, мой пульс меня всегда выдавал. Он легко закинул меня к себе на спину, без каких-либо усилий с моей стороны. Я так крепко обвилась вокруг него ногами и руками, что нормального человека точно бы удушила. Но сейчас я словно цеплялась за камень.

- Я немного тяжелее, чем твой обычный рюкзак, - предупредила я.

- Ха! – фыркнул он. Я почти услышала, как он закатил глаза. Никогда не видела его в таком приподнятом настроении.

Он испугал меня, когда неожиданно схватил мою руку и, прижав ее ладонью к своему лицу, глубоко вдохнул.

- Все легче и легче, - пробормотал он.

А потом он побежал.

Если я когда-либо и боялась смерти, когда он был рядом, то с тем, что я чувствовала сейчас, это вообще не могло сравниться.

Он летел сквозь темные густые заросли леса словно пуля, словно призрак. Не было ни звука, ни намека на то, что его ноги касаются земли. Его дыхание не сбивалось и не учащалось. Но деревья летели на смертельной скорости, промахиваясь мимо нас буквально на сантиметры.

Я была слишком напугана, чтобы зажмуриться, хотя холодный лесной воздух хлестал по лицу и «жег» глаза. Ощущение было такое, словно я по глупости высунула голову в иллюминатор во время полета. И впервые за всю мою жизнь я почувствовала признаки «морской болезни».

А потом все кончилось. Этим утром нам потребовались часы, чтобы добраться до поляны Эдварда, а сейчас буквально за несколько минут мы оказались у пикапа.

- Бодрит, не правда ли? - его голос был веселым, взбудораженным.

Он стоял не двигаясь, ожидая, пока я слезу. Я попыталась, но мои мускулы меня не подчинялись. Руки и ноги все так же крепко обхватывали его тело, пока моя голова продолжала кружиться.

- Белла? – спросил он, на сей раз обеспокоено.

- Я думаю, мне нужно прилечь, - с трудом выдохнула я.

- О, прости, - он ждал меня, но я все еще не могла двигаться.

- Я думаю, мне нужна помощь, - призналась я.

Он тихо рассмеялся и мягко ослабил мертвую хватку на своей шее. Железной силе его рук сопротивляться было невозможно. Он осторожно провернул меня лицом к себе, качая на руках, словно маленького ребенка. Подержав меня пару минут, он осторожно опустил меня на пружинистый папоротник.

- Как ты себя чувствуешь? – спросил он.

Я не была уверена насчет своего самочувствия, потому что голова кружилась просто ужасно.

- Голова кружится, наверное.

- Опусти голову на колени.

Я попробовала, и это немного помогло. Я медленно вдыхала и выдыхала, стараясь держать голову совершенно неподвижно. Я чувствовала, что он сидит со мной рядом. Время шло, и в конце концов я поняла, что могу поднять голову. В ушах звенело.

- Думаю, это была не лучшая идея, - задумчиво сказал он.

Я пыталась говорить оптимистично, но голос был слабым.

- Нет, это было очень интересно.

- Ха! Ты белая, как привидение – нет, ты такая же белая, как я!

- Думаю, мне нужно было закрыть глаза.

- Вспомни в следующий раз.

- В следующий раз! – простонала я.

Он рассмеялся, его настроение было все таким же лучезарным.

- Хвастун, - буркнула я.

- Открой глаза, Белла, - тихо сказал он.

И он был здесь, его лицо было так близко к моему. Его красота ослепила мой разум – он был слишком красив, излишество, к которому я никак не могу привыкнуть.

- Я думал, пока мы бежали…, - он замолчал.

- О том, чтобы не врезаться в деревья, надеюсь.

- Глупышка Белла, - засмеялся он. – Бег – это моя вторая природа, мне не нужно об этом задумываться.

- Хвастун, - снова буркнула я.

Он улыбнулся.

- Нет, - продолжал он. – Я думал о том, что есть кое-что, что я хочу попробовать, - и он снова взял мое лицо в свои руки.

Я не смогла выдохнуть.

Он колебался – не так, как обычно, не так, как люди.

Не так, как может колебаться мужчина, прежде чем поцеловать женщину, чтобы проверить ее реакцию, чтобы увидеть, как она на это отреагирует; возможно, чтобы оттянуть момент, этот идеальный момент предвкушения, который иногда даже лучше, чем сам поцелуй.

Эдвард же колебался, чтобы проверить себя, чтобы понять, что это безопасно, чтобы убедиться, что все еще контролирует свою потребность.

А затем его холодные мраморные губы коснулись моих. К чему никто из нас не был готов, так это к моей реакции.

Кровь кипела в венах под моей кожей, заставляла губы гореть огнем. Дыхание стало прерывистым. Пальцы запутались в его волосах, стараясь притянуть его ближе. Губы приоткрылись, вдыхая его пьянящий аромат.

И сразу же я почувствовала, как он превратился в бесчувственный камень под моими губами. Его руки мягко, но с непреодолимой силой оттолкнули меня. Я открыла глаза и увидела предупреждающее выражение на его лице.

- Упс, - выдохнула я.

- Очень мягко сказано.

Его глаза блестели, челюсти были крепко стиснуты, хотя это никак не отразилось на его артикуляции. Он держал мое лицо в своих ладонях, всего в нескольких сантиметрах от моего. И он снова «ослеплял» меня.

- Мне нужно…? – я попыталась освободиться, чтобы дать ему немного свободного пространства, но его руки не давали мне двинуться ни на миллиметр.

- Нет, терпимо. Подожди минуту, пожалуйста, - его голос был вежливым.

Я продолжала смотреть на него, видя, как напряжение в его глазах исчезает и смягчается.

Затем он вдруг шаловливо улыбнулся.

- Ну вот, - сказал он, очевидно довольный собой.

- Терпимо? – спросила я.

Он громко рассмеялся.

- Я сильнее, чем думал. Приятно это знать.

- Хотела бы я сказать то же самое. Прости.

- Ты всего лишь человек, в конце концов.

- Спасибо огромное, - язвительно сказала я.

Одним коротким, почти невидимо-быстрым движением он уже был на ногах. Он протянул мне руку – весьма неожиданный жест. Я уже привыкла к нашей стандартной осторожности избегать прикосновений. Я взяла его холодную руку, нуждаясь в поддержке намного больше, чем думала. Мое чувство равновесия еще не вернулось.

- Тебе все еще плохо из-за пробежки? Или из-за моего владения искусством поцелуя? – каким спокойным, каким «человечным» казался он сейчас, когда улыбался, его ангельское лицо было таким непринужденным. Он отличался от того Эдварда, которого я знала раньше. И этот вскружил мне голову еще больше. Это бы причинило мне физическую боль, если бы мне пришлось расстаться с ним сейчас.

- Не могу сказать точно, голова все еще кружится, - я постаралась ответить. - Думаю, и то, и другое.

- Тебе следует дать мне вести машину.

- Ты с ума сошел? – запротестовала.

- Я вожу намного лучше, чем ты в свой самый удачный день, - поддразнил он. – Твои рефлексы работают намного медленнее.

- Я уверенна, что это правда, но не думаю, что мои нервы, или мой пикап смогут это выдержать.

- Немного доверия, пожалуйста, Белла.

Моя рука была в кармане, крепко сжимая ключи. Я поджала губу, подумав, и затем решительно потрясла головой с легкой усмешкой.

- Нет. Никаких шансов.

Он приподнял брови, все еще не веря.

Я направилась мимо него к водительскому сиденью. Он бы позволил мне пройти, если бы меня не зашатало. А может, и не позволил бы. Его рука неизбежным силком обвилась вокруг моей талии.

- Белла, я уже израсходовал множество сил, спасая тебя. И я не собираюсь давать тебе садиться за руль транспортного средства, когда ты даже идти прямо не можешь. Кроме того, друзья не позволяют друзьям вести машину в нетрезвом виде, - со смехом заявил он. Я чувствовала приятный сладкий аромат, исходивший от его кожи.

- Нетрезвом? – возразила я.

- Ты опьянена моим присутствием, - он снова шаловливо улыбался.

- Не могу с этим поспорить, - вздохнула я. В любом случае, я не могла ему сопротивляться. Я бросила ключи, чтобы увидеть, как его рука молнией мелькнула, бесшумно поймав их. – И полегче: мой пикап – почетный пенсионер.

- Очень благоразумно, - согласился он.

- А на тебя это совершенно не влияет? – утомленно спросила я. – Мое присутствие?

И снова выражение его лица изменилось - смягчилось, потеплело. Он не ответил сразу. Он просто наклонился ко мне и провел губами по моей шее - от уха до подбородка и обратно. Я задрожала.

- Несмотря ни на что, - наконец пробормотал он, - мои рефлексы работают лучше.

Глава четырнадцатая.

Разум над инстинктом.

Он действительно хорошо вел, когда ехал на разумной скорости – это я была вынуждена признать. Как и множество других вещей, это у него получалось легко и без усилий. Он почти не смотрел на дорогу, и при этом мы ехали четко посередине дороги, не отклоняясь ни на сантиметр в сторону. Он вел одной рукой, другой сжимая мою ладонь. Иногда он смотрел на заходящее солнце, иногда бросал взгляд на меня – на мое лицо, на мои развеваемые ветром волосы, на наши сплетенные руки.

Он включил радио на ретро-станцию и начал подпевать песне, которую я никогда не слышала. Он знал каждую строчку.

- Тебе нравится музыка 50-х? – спросила я.

- В 50-х была хорошая музыка. Намного лучше, чем в 60-х или тем более в 70-х, - он пожал плечами. – Музыка 80-х была сносной.

- Ты когда-нибудь скажешь мне, сколько тебе лет? – неуверенно спросила я, не желая портить его радостное настроение.

- Это имеет большое значение? – он улыбнулся, к моему облегчению.

- Нет, но мне все еще интересно…, - я скорчила рожицу, - хотя это не такая неразрешимая загадка из-за которой не можешь спать по ночам.

- Я думаю, что это может тебя расстроить, - сказал он скорее самому себе. Он посмотрел на солнце. Минуты утекали.

- Испытай меня, - наконец сказала я.

Он вздохнул и посмотрел мне в глаза, словно на время забыв о дороге. Чего бы он не увидел в моем взгляде, кажется, ему это помогло. Он вновь посмотрел на солнце – последние лучи уходящего дня засияли на его коже россыпью рубиновых искр, – и заговорил.

- Я родился в Чикаго в 1901 году, - он остановился и краем глаза посмотрел на меня. Мое лицо намеренно казалось ничуть не удивленным, словно я лишь терпеливо ждала продолжения. Он чуть улыбнулся и продолжил. – Карлайл нашел меня в больнице летом 1918-го. Мне было семнадцать, и я умирал от испанки.

Он услышал, как я резко вдохнула, хотя для моих ушей это был практически неслышный звук. Он вновь посмотрел мне в глаза.

- Я не очень хорошо это помню – это было очень давно, и человеческие воспоминания практически исчезли, - он на секунду задумался, прежде чем продолжить. – Я хорошо помню свои ощущения, когда Карлайл спас меня. Это было непросто, не одна из тех вещей, которые можно легко забыть.

- Твои родители?

- Они уже умерли от эпидемии. Я был один. Вот почему он меня выбрал. В хаосе эпидемии никто бы даже не понял, что я исчез.

- Как он…спас тебя?

Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил. Казалось, он осторожно подбирал слова.

- Это было сложно. Не у многих из нас есть силы удержаться от соблазна довести дело до конца. Но Карлайл всегда был самым человечным, самым сострадающим из нас.… Не думаю, что возможно найти кого-то равного ему на протяжении всей истории человечества, - он умолк на секунду. – Для меня же это было просто очень, очень болезненно.

По выражению его лица я поняла, что ничего больше об этом он не скажет. Я постаралась подавить свое любопытство, но это было очень нелегко сделать. Было еще множество вещей, о которых нужно было поразмыслить, вещей, требующих особенного уточнения, вещей, которые только-только начали до меня доходить. Без сомнения, его быстрый ум уже догадался обо всех аспектах, которые были мне непонятны – его мягкий голос прервал мои размышления.

- Он пытался сбежать от одиночества – одна из причин, помимо всех остальных, по которой он решился. Я был первым в семье Карлайла, хотя вскоре он нашел Эсме. Она упала с обрыва и ее принесли прямо в больничный морг, хотя каким-то образом ее сердце все еще билось.

- Значит, ты должен находиться при смерти, чтобы стать…, - мы никогда не говорили этого слова, и я не могла произнести его сейчас.

- Нет, просто таков Карлайл. Он бы никогда не сделал этого с тем, у кого был бы другой выбор, - глубочайшее уважение звучало в его голосе каждый раз, когда он упоминал об отце. – Он говорит, что сделать это легче, - продолжал он, - если кровь «слабее».

Он снова посмотрел на теперь ставшую темной дорогу, и я снова поняла, что тема закрыта.

- А Эммет и Розали?

- Карлайл принес Розали следующей в нашу семью. Лишь много-много позже я понял: он надеялся, что она станет для меня той, кем была для него Эсме - он всегда соблюдал осторожность в своих мыслях обо мне, - он закатил глаза. – Но она никогда не была больше, чем просто сестрой. Прошло всего два года, и она нашла Эммета. Она охотилась – тогда мы жили в предгорьях Аппалачи, – и нашла его, когда медведь уже почти расправился с ним. Она несла его к Карлайлу больше сотни миль, боясь, что не сможет сделать этого сама. Я только сейчас начинаю догадываться, каким сложным было для нее это путешествие, - он бросил взгляд в мою сторону и поднял наши руки, все еще сцепленные вместе, чтобы коснуться моей щеки тыльной стороной своей ладони.

- Но она справилась, - закончила я, отворачиваясь от невыносимой красоты его глаз.

- Да, - пробормотал он. – Она увидела что-то в его лице, что придало ей достаточно сил. И с тех пор они были вместе. Иногда они живут отдельно от нас, как женатая пара, – он засмеялся, - Полагаю, через несколько лет мы будем приглашены на их свадьбу – снова.

- Элис и Джаспер?

- Элис и Джаспер – оба совершенно особенные создания. Они оба осознали возможность такого типа существования, и в отличие от нас, без посторонней поддержки. Джаспер принадлежал к другой…семье, очень отличавшейся от нашей. Его угнетала такая жизнь, и он скитался в одиночку. Элис нашла его. Как и у меня, у нее есть дар, отличающий нас от себе подобных.

- Правда? – перебила я, совершенно ошеломленная. – Но ты говорил, что лишь ты один можешь слышать мысли других людей.

- Это правда. У нее другие способности. Она видит вещи – вещи, которые могут случиться, вещи, которые происходят. Но это все очень субъективно. Будущее не высечено из камня. Все меняется.

Он крепко стиснул челюсти, сказав это, и бросил на меня быстрый, мимолетный взгляд, так что я не была уверена, что мне это не привиделось.

- Какие вещи она видит?

- Она видела Джаспера и знала, что он ищет ее, прежде чем он сам это понял. Она увидела Карлайла и нашу семью, и они отправились искать нас. Она наиболее сильно чувствует не-людей. Например, она всегда видит, когда очередная группа нам подобных проходит рядом. И любую угрозу, которую они могут нести.

- Существует много…вам подобных? – я была удивлена. Сколько же их может существовать среди нас незамеченными?

- Нет, не много. Но большинство не могут существовать на одном месте. Только те из нас, которые отказались охотиться на людей, - аккуратный взгляд в мою сторону, – могут жить с людьми длительное время. Мы нашли только одну семью, как наша, в маленьком поселении на Аляске. Мы жили все вместе какое-то время, но нас было так много, что мы стали слишком заметны. Те из нас, кто живут… немного по-другому, стараются держаться вместе.

- А остальные?

- Кочевники, по большей части. Мы все когда-то так жили. Это очень надоедает, как и все остальное. Но мы сталкиваемся с другими время от времени, потому что большинство из нас стараются жить на севере.

Дата добавления: 2015-07-16