Ингеборг: Дорога менестреля 10 страница

Заманчивое описание радужного будущего, которое наступит, если мы возьмём хотя бы один главный приз, я пропустила мимо ушей. Гораздо больше меня интересовали поползновения Айрены, устроившейся рядом с Карисом. Брат, занимая место на спальной доске, видимо, рассчитывал на меня, но я немного опоздала (ездила верхом с Леном), и Айри не упустила удобный случай.

Наша знойная красавица крайне настойчиво прижималась к Ари то бедром, то коленом, больше того, всё время норовила склонить голову ему на плечо. Бедный братик застыл каменной статуей, но вот беда, пересесть ему было некуда.

Остальные спальные доски оказались заняты: на одной привычно расположились Фелла и Авет, другой завладел Севет, умудрявшийся слушать хозяина и, одновременно, писать очередной 'шедевр'.

Хозяева, как самые важные персоны, восседали посреди фургона на лавке, принесённой с постоялого двора, причём, почтенный Шалис время от времени сердито косился на Рона, примостившегося не где-нибудь, а на денежном сундуке.

Зато я, благодаря мужской одежде, сидела более чем удобно - скрестив ноги, на полу, впрочем, у почтенной Вереты, с её страстью к чистоте, здесь можно было не то что сидеть, а даже без всякой опаски обедать.

Однако, уже через десять минут, не вытерпев безмолвных страданий Кариса, я решила вмешаться. Поборов сильное искушение попросту вытащить Айрену за волосы, я незаметно подобралась почти вплотную, и, совершенно случайно, упала брату на колени.

Айри мгновенно позеленела - теперь ей пришлось бы прижиматься ко мне, а я не Карис, терпеть не стану.

Я усмехнулась краешком губ и прошептала Карису на ухо:

- С тебя вишнёвый пирог.

- Да хоть дюжина, - облегчённо улыбнулся он.

Всех мужчин, включая хозяина, одновременно одолел какой-то странный кашель, Авет и Фелла дружно прыснули, и только хозяйка сохранила невозмутимое спокойствие.

Почтенный Шалис подождал с минуту, и проnbsp;- Лен, как зовут эту прnbsp;елесть?

должил:

- Условия такие: первый день - песенный, через два дня - представление, и под конец - танец. Насчёт песни решим. Танец... - хозяин многозначительно глянул на Айрену, - справишься?

- А партнёр? - Айри тут же обожгла взглядом Кариса.

Хозяин словно не заметил:

- Вы с Роном будете хорошо смотреться.

Айрена надула губы:

- Его же год натаскивать надо, чтобы что-то получилось!

- Да я с тобой не то, что танцевать, за один стол больше не сяду! - завопил оскорблённый красавец с сундука.

- Замолчали, оба! - рявкнул хозяин. - Как я сказал, так и будет! Теперь о представлении... - у меня по спине пробежали мурашки. - Судить будет герцогиня, так что берём 'Сказание о Лерне и Эвельде'.

'Спокойно, Дара, спокойно, - уговаривала я себя. - Может ещё отвертимся!'

&nbsnbsp;p;Но следующая фраза хозяина повергла меня в столбняк.

- Карис, Дара, если сыграете, как на празднике у маркиза - жалованье повышу вдвое. А теперь раз всё решили - расходитесь, нечего зря время терять.

Из фургона я вылетела, словно спасаясь из горящего дома, но, только захлопнув за собой дверь комнаты, высказала всё, что я думаю о хозяине вообще, и о повторном представлении, в частности.

На моё счастье, Кариса задержал почтенный Шалис, и брат не слышал моей прочувствованной речи - за некоторые выражения, он бы мне уши оборвал.

Положение было - хуже некуда.

'Если откажется Карис, мне придётся играть с Роном, а я этого просто не вынесу. Если откажусь я, то Эвельду Белорукую, к гадалке не ходи, будет играть Айрена (и половина, если не больше, зрителей решит, что Лерн идиот), а этого не вынесет Карис. О, Богиня, что же делать?

Ладно, всё равно деваться некуда, не отдавать же Кариса на съедение этой... Да, может ничего и не случится, тогда ведь было полнолуние'.

Когда вернулся Ари, я почти успокоилась и сидела на лавке с вышиванием.

- Что ещё взбрело в голову нашему многоуважаемому хозяину? - с нескрываемым ехидством поинтересовалась я.

- Решил выехать на нас, - усмехнулся Карис. - Петь на турнире придётся мне.

- Ты ожидал чего-то другого? - хмыкнула я. - Это и ежу понятно. Да, танцеватьтоже будем мы?

- Нет, Айрена и Рон. Хозяин сейчас с ними совещается.

- И как он этого добился? - мне на самом деле стало любопытно.

- Очень просто. Заявил, что если они не прекратят вести себя как два, - Карис ухмыльнулся, - кто именно, я тебе говорить не стану, то сейчас же могут собирать пожитки и отправляться на все четыре стороны.

- Умно, теперь они наизнанку вывернутся, чтобы всё получилось.

'Да чтоб этого герцога каретой переехало!'

Я плюхнулась на лавку, и чуть слышно застонала: от стопы до колена правую ногу свело тянущей болью. Старая травма напомнила о себе, и кто бы сказал, зачем мне тогда понадобилось забираться на тот клён? Ага, вспомнила - на спор, конечно.

'Целый месяц лезем из кожи вон, послезавтра - первый день состязаний, а в хозяина как будто бес вселился: и то не так, и это неправильно, и вообще, таких бездарей свет не видывал! Непонятно, почему нас до сих пор гнилыми яблоками не закидали!'

Хозяин действительно, пустился во все тяжкие: скрипя зубами и отчаянно торгуясь, снял зал для репетиций, а для Рона и Айри нанял ещё и музыкантов. Причём, их номер держался в строжайшей тайне: похоже, почтенный Шалис задумал что-то такое, чтобы всех соперников от зависти удар хватил.

Мои раздумья прервал сердитый вопль:

- Дара, ты куда подевалась?!! Все уже на сцене!!

- Иду! - отозвалась я, добавив шёпотом несколько красочных слов в адрес герцога и хозяина поочерёдно.

К концу репетиции, мне безумно хотелось укусить хозяина: Эвельда у меня, понимаете ли, стала тусклой, а вместо Лерна, по сцене, и вовсе, ползает какое-то унылое недоразумение.

После этого замечания моё терпение лопнуло. Едва наш деспот открыл рот для очередной гневной отповеди, я развернулась в его сторону и показала взгляд, когда-то перепугавший нашего старосту.

Получилось просто замечательно: на физиономии почтенного Шалиса сменились разом все цвета радуги, ноги подкосились, и он ощупью опустился на ближайшую лавку, сообщив дрожащим голосом, что на сегодня хватит.

Не веря своему счастью, я и Эвельда Белорукая, вернее, Фелла, так резво слетели с помоста, что столкнулись в дверях, спеша вырваться наружу.

Какие там прогулки верхом или обращения, сейчас я мечтала только об одном - поесть и поспать!

Зато, на следующий день, в зале для репетиций нас ожидал настоящий сюрприз.

Пройдя несколько шагов от порога, Карис остановился так резко, что я налетела на него сзади.

- А это что ещё за...

-...чертовщина, - подсказала я, выглянув из-за его плеча, потому что брат явно не мог найти подходящее слово.

Помост с двух сторон ограждали широкие деревянные щиты, сплошь в каких-то пёстрых разводах, а посередине пустого пространства стоял почтенный Шалис и орал во всю глотку:

- Рон, твою налево, я что сказал - чуть подвинуть! Куда ты его потащил, растяпа?!! Чуть, это и значит чуть!

Из-за третьего щита, стоявшего немного дальше других, высунулся растрёпанный и обозлённый Рон.

- Чем указывать, сами попробуйте, может лучше получится!

- Отойди, идиот! Ну что такое, всё приходится делать самому! - хозяин скрылся за непонятной штукой, но сетования на безрукость и безмозглость некоторых личностей доносились очень отчётливо.

Карис немного понаблюдав за происходящим, негромко окликнул Рона:

- Слушай, что здесь творится?

Парень спрыгнул с помоста, подошёл поближе и таинственным шёпотом сообщил:

- Какая-то новая придумка, называется... как же... тьфу, слово такое, язык сломаешь..., а, вспомнил: 'де-ко-ра-ция'. Точно.

- И зачем она нужна? - спросил Карис.

- Ну, я не совсем понял, но вроде как для представления, чтоб зрители знали, где действие происходит: в лесу, в замке или ещё где. На них всё нарисовано.

Я с интересом присмотрелась:

- А что тут нарисовано?

- Хозяин сказал, что лес, а с другой стороны - замок. Их поворачивать можно.

Мы с Ари понимающе переглянулись и еле удержались от смеха: 'лесом' это можно было назвать только спьяну. И художник, похоже, во время работы, не просыхал. Как оказалось, удерживалась эта 'декорация' с помощью боковых распорок.

Идея, конечно, бредовая, но не спорить же с хозяином, сразу взовьётся на дыбы!

Может из-за этой штуки, а может из-за чего другого, но почтенный Шалис на этот раз пребывал в хорошем настроении, придирался немного, а где-то посередине репетиции соизволил обронить: 'Неплохо'.

Наконец, всё закончилось, но расходиться мы не спешили: Карис что-то живо обсуждал с хозяином - судя по их лицам, речь шла о предстоящем песенном дне, а меня остановила Фелла, которой срочно потребовался совет насчёт нового платья.

Я слушала её, изредка поглядывая на декорацию, и думала, что бродячий кот нарисовал бы лучше.

Но тут речь зашла о вышивке, и я по-настоящему увлеклась, тем более, что опыт имелся, и немалый: шитьё я не переносила, а вот вышивание...

Нашу оживлённую беседу об узоре в виде гирлянды хмеля прервал топот, треск и глухой удар: кто-то, разогнавшись и не сумев остановиться, со всего маху влетел в одну из боковых декораций, она не выдержала и начала падать, а меня словно приморозило к полу.

- Дара!!! - Карис махом пролетел пол-сцены, и каким-то чудом выдернул меня за мгновение до того, как эта зараза свалилась точнёхонько на то место, где я только что была. На ногах мы не устояли, но Карис умудрился почти по-кошачьи извернуться, и я упала на него. Причём, Ари, похоже, крепко приложился затылком об пол.

Я, удивляясь тому, что ещё жива, бережно отстранилась от брата, но подняться не смогла и свалилась рядом.

Через пару минут, я ощутила осторожное прикосновение к ладони, ответила на пожатие и, только после этого, неуверенно села.

Карис, уже приподнявшийся на локте, незряче посмотрел на меня, моргнул, потом в его глазах что-то дрогнуло, он резко сел, и, так сжал меня в объятиях, что я чуть не задохнулась:

- Живая, Дева Пресветлая, живая!

Я всхлипнула и обняла его за шею. Встать мы смогли минут через пять, и то, цепляясь друг за друга, и тут же, чуть не упали снова от оглушительного вопля:

- Ты что натворил, паршивец!!

Я, по-прежнему держась за руку Кариса, повернулась в сторону злосчастной декорации - там, мраморной статуей, застыл перепуганный до полусмерти Авет.

Хозяин, от негодования ставший багрово-красным, собрался отвесить сыну отменную оплеуху, но между ним и парнишкой неуловимо возник Карис, перехватив занесённую руку на полпути.

- Не стоит, - пристальный взгляд зелёных глаз и спокойный ледяной голос намертво пригвоздили почтенного Шалиса к полу.

Я подошла к растерянной и сбитой с толку Фелле, замершей у ступенек.

- Уведи отца. Ему сейчас лучше прилечь, выпить чего-нибудь успокаивающего. 'Кошачья радость' (2) у вас есть?

- Да, - уже осмысленно отозвалась Фелла.

- Вот и хорошо. Идите. Мы сами всё уладим.

Проводив Феллу и почтенного Шалиса до двери, я обернулась к подмосткам. Влажный блеск во взгляде Авета и предательски задрожавшие губы говорили сами за себя - я тут же отступила назад, плотно закрыв за собой дверь. Карис поможет мальчику гораздо лучше, чем я.

Через пятнадцать минут Авет появился на пороге, виновато опустив глаза, но, Хвала Богине, без слёз.

- Дара, я не нарочно, извини.

- Ну, что ты, - я улыбнулась, легонько взъерошив его рыжие вихры. - Конечно, не нарочно. И не извиняйся, пожалуй, это я должна сказать 'спасибо'.

- За что? - у Авета изумлённо округлились глаза.

- После такого, твой отец уж точно, больше не поставит на подмостки эту штуку.

- А то вдруг в следующий раз на него упадёт, - добавил Авет, и мы дружно рассмеялись.

Карис, вышедший следом, запер дверь и опустил руку Авету на плечо:

- Дара, скажи, чтобы нас не искали. Погуляем по городу.

- Конечно, - я заговорщицки им подмигнула. - Серьёзный разговор, понимаю.

- Иди, иди, - усмехнулся Карис, - не мешай мужчинам.

Вернувшись на постоялый двор, я тут же была атакована почтенной Веретой. От матери Авету досталось бы, пожалуй, куда основательней, чем от отца, поэтому я очень убедительно и красочно расписала безответственность господина Шалиса, притащившего на сцену совершенно бесполезную и, как оказалось, опасную вещь.

Бурное объяснение супругов, последовавшее за моим рассказом, я наблюдала с огромным, хотя и тщательно скрываемым удовольствием, благо, проходило оно в общем зале.

Всё вышло как нельзя лучше: скандал был умопомрачительный, а декорацию разгневанная хозяйка пообещала лично порубить топором на мелкие кусочки.

Зато, когда наши мужчины, усталые, но довольные, вернулись с прогулки, их ожидал сюрприз в виде накрытого стола и яблочного пирога - только для Авета. Мальчишка от изумления лишился дара речи - он-то ожидал хорошей нахлобучки, а тут такое!

Да, покушать здесь было что, но позволить брату и Авету потом маяться от обжорства, я не могла и с радостью к ним присоединилась. В конце концов, если бы не я, вместо праздника желудка им досталась бы дырка от бублика и отменная головомойка впридачу.

Через час я окинула стол ленивым взглядом, мучительно раздумывая: стоит ли съесть ещё один пирожок с малиной или уже не влезет. Авет доблестно сражался с третьим куском яблочного пирога - и где в нем всё это помещалось (он один слопал чуть ли не половину всего, что было)?

Карис откинулся к стене, прикрыл глаза и сообщил:

- Отдам всё что угодно за горячую ванну.

Я небрежно поинтересовалась:

- Нельзя ли поточнее, что именно?

Авета с лестницы окликнула мать. Парнишка бросил печальный взгляд на недоеденный кусок и пошёл наверх.

Карис, кажется, уловил что-то в моём голосе, и едва не сорвался с места:

- Дара, неужели?

Я улыбнулась:

- Иди. Бадья полная, полотенце и мыльный корень на столе.

- Сестрёнка, я тебя обожаю! - Карис встал из-за стола и вдруг спросил, озорно блеснув глазами:

- А спинку потереть?

Я бархатно промурлыкала, опустив ресницы, чтобы скрыть насмешку:

- Если очень попросишь... Хотя, хочешь, я Айри скажу, думаю, она тебе не только спинку потрёт, но и компанию составит. Бадья просторная - вдвоём поместитесь, только не забудьте потом пол вытереть.

'О-о... Не верю глазам своим... Он... он покраснел!'

Карис что-то сердито прошипел - прислушиваться я не стала, наверняка, что-нибудь уже знакомое, развернулся и... сбежал, пока я не отправилась на розыски Айрены.

Я поудобнее устроилась на лавке и, понемногу отпивая из кружки, принялась обдумывать заскочившую на огонёк каверзную мысль.

'Простенько, но может сработать. Попробовать, что ли?' - иногда я бываю настоящей чертовкой.

Я подождала почти час, вполне достаточно, чтобы братец наплескался вволю, и неслышно проскользнула к дверям нашей комнаты. Конечно, Карис заперся. Я усмехнулась и медово пропела, постаравшись точно изобразить Айрену:

- Карис, мне Дара сказала, что тебе помощь нужна. Даже ключ дала... Я зайду?

Сначала молчание, потом тихая, (вот только я всё прекрасно слышала) но оч-чень выразительная тирада. Ну, кто бы мог подумать, что Карис умеет так красочно и образно выражаться - большая часть слов была мне незнакома.

Поворачивая ключ в замке, я подумала, что шутка получилась довольно злая, потому что, скорей всего, Карис просто удрал через окно, или забрался в одёжный сундук.

Но, открыв дверь, я остолбенела на пороге: братец, в одном полотенце на бёдрах, возлежал на кровати, глядя на дверь с такой многообещающей улыбкой, что не устояла бы даже жрица Девы с пожизненным обетом целомудрия.

- Ну надо же так всё испортить, - вкрадчиво произнёс он. - Я только решил, что глупо бегать от своего счастья, а тут - ты!

Я молча смотрела на него, чувствуя, что краснею.

'Попасться в свою же собственную ловушку! Он всё просчитал! Или вправду...'

- Ты выходишь или остаёшься? - спросил Карис, соскальзывая с кровати и направляясь к своему сундуку.

Я повернулась и закрыла дверь с той стороны. Очень хотелось что-нибудь разбить, но я сдержалась.

'Сама виновата. Можно подумать, не знала раньше, что Карис тоже умеет шутить, и ещё как'.

Какое-то шевеление у выхода в общий зал привлекло моё внимание. Авет, только что спустившийся сверху, очень активно подавал мне непонятные знаки. Я оторвалась от двери и подошла к нему.

- Что случилось? Тебе всё-таки попало?

- Да нет, - отмахнулся мальчишка. - Дара, я сказать хотел... мы, когда гуляли, Карис какой-то странный был. Бледнел несколько раз, правда не очень заметно, и левый висок тёр.

- Спасибо, - выдохнула я и помчалась обратно в комнату.

Брат уже оделся, и, сидя у стола, настраивал лютню.

Я спросила с порога:

- Ари, голова болела?

- Да, было, - спокойно отозвался он. - Не волнуйся, браслеты всё убрали. Кажется, они в самом деле помогают.

- Как я могу не волноваться?!! Ты понимаешь, что говоришь!

Весь остаток вечера я не спускала с Кариса глаз. Он, конечно, был далеко не в восторге, но понимал, что я не отстану, и смирился. Зато, кажется, решил довести меня до белого каления: после ужина обосновался в общем зале с лютней и чуть не полночи развлекал посетителей, хотя, моим единственным желанием было запихать его в комнату, привязать к кровати, нацепить вторую пару браслетов и напоить зельем. Я уже начала всерьёз подумывать о том, как устроить ему потерю голоса, но к счастью, не пришлось.

Предчувствия меня не обманули: на этот раз Кариса скрутило на рассвете, да так, что пришлось снова отдавать Силу.

- Карис, Дара, да умерли вы там, что ли?!

'О, Богиня, кого это ещё принесло с утра пораньше? Если не уберутся, порву всех на клочки!'

- Просыпайтесь, живо!! Мы опаздываем!! Год будете работать бесплатно!!

'Ну всё, сейчас хозяин узнает, что с утра меня лучше не злить!'

Я разъярённой ведьмой вылетела из кровати и рванула дверь так, что хозяин чуть не упал на меня. Резко отпихнув его назад, я вышла в коридор и осторожно, чтобы не разбудить Кариса, закрыла дверь.

- Доброго вам утра, почтенный Шалис, - пропела я, окинув его взглядом голодного волка и хищно улыбнувшись. - Вы что-то хотели?

Хозяин умолк на полуслове, а потом сдавленным голосом осторожно сообщил:

- Мы опаздываем. Карис сегодня должен петь. Состязание вот-вот начнётся.

- Мне очень жаль, - ещё проникновеннее улыбнулась я, - но у него был приступ и петь он не сможет.

- Но... но... - начал заикаться хозяин, - как же...

И тут я нанесла последний удар.

- Если бы он вчера не ударился, спасая меня от декорации, может быть, ничего и не было бы. Увы, я не могу его оставить - приступ может повториться в любую минуту, и думаю, будет лучше всего, если вместо нас споёте вы.

Хозяин едва не уронил челюсть на пол, а я проскользнула обратно в комнату и закрыла дверь на ключ.

Вернувшись в кровать, я привычно свернулась клубочком, но сон не шел. Почему-то вдруг стало так холодно, словно я лежала не в кровати под одеялом, а в мясном отсеке ледника - зубы сами собой выбивали мелкую дробь.

- Малышка, что стряслось? - раздалось с соседней кровати.

- Н-ничего, - кое-как выдавила я.

- Ну-ну, - хмыкнул Карис. - Я отсюда слышу, как у тебя зубы стучат.

Через минуту занавеска отдернулась и меня накрыло еще одно одеяло, а Карис улегся рядом.

- Зачем? - пискнула я.

- Затем, - Ари потянул меня к себе и обнял. - Только не говори, что не мечтала о личной грелке.

- Но...

- Никаких 'но', - он улыбнулся. - Спи, котенок.

- Я не котенок.

- Как скажешь. Спи, волчонок.

Ответить я уже не смогла, провалившись в омут сна.

...- Волчонок, пора вставать.

- Уйди, - пробормотала я, утыкаясь в подушку.

- Не могу, - с едва уловимой смешинкой прозвучало над ухом.

Я распахнула глаза. Аметист в браслете на плече Кариса лукаво подмигнул фиолетовой искоркой. Щеки тут же стали горячими: это же надо, устроилась на Ари, как на тюфяке и преспокойно сны смотрю.

- Выспалась?

- Да, спасибо, - чуть приподнявшись, я легонько чмокнула его в ключицу.

- Не за что, - в зеленых глазах плеснулись золотые искры. - В следующий раз сразу зови, а то в ледышку превратишься.

- Хорошо, - согласилась я, пытаясь сползти с него. - Пусти.

Убрав руку с моего плеча, Карис вдруг прошипел сквозь зубы:

- Нельзя ли поосторожней...

- Ой, - ошалело выдохнула я, поняв, куда чуть не угодила коленом и быстро скатилась вбок. Но прежде, чем я успела что-то сказать, Карис уже выбрался из кровати.

- Я пойду, - он подоткнул край одеяла, - а ты, если хочешь, еще поспи.

- Нет, я тоже встаю. Как думаешь, - я усмехнулась, - может, нам уже пора вещи собирать?

- Скоро узнаем, - в тон ответил Карис, шнуруя ворот. - Обедать пойдем в зал?

- Да. Пусть хозяин там скандалит, а то придется еще за выломанную дверь платить - я его утром еле утихомирила.

В зал мы спустились в полной боевой готовности, но из всей труппы там оказался только Севет.

Пока Карис заказывал поздний обед (или ранний ужин), я подсела к Севету, как всегда что-то строчившему на листе.

- День добрый, Севет.

Поэт, вырванный из мира грез, пару минут смотрел на меня, потом в серых глазах проступило узнавание:

- День добрый, Дара.

Я не стала ходить вокруг да около, задав самый главный вопрос:

- Выступление было?

- Нет, - унылым, совсем не вяжущимся с ехидно-насмешливым взглядом, тоном, ответил Севет. - С теми соловьями, что перед герцогом и герцогиней разливались, только Карис бы на равных потягался. Хозяин решил не позориться, и правильно сделал - Рон вместо монет получил бы гнилые яблоки.

- А где все? - осторожно поинтересовалась я.

- Айрена с Роном еще до состязаний ушли. В городе, наверное, и заночуют. А хозяйское семейство у себя. Почтенный Шалис про вас уже спрашивал.

Внутренний голос посоветовал вернуться в комнату и начинать складывать вещи, но тут вернулся Карис.

Аромат тушеной говядины я учуяла, едва Ари отошел от стойки, и еле удержалась, чтобы на зарычать, и не перетянуть к себе весь поднос.

Ухватив поджаристую горбушку, я подцепила первый кусочек и...

- Дара, ты в порядке?

Вместо ответа я печально глянула в пустую миску: ну, что тут такого - просто очень кушать хочу.

'И чего они так уставились, - фыркнула Тень. - Если б из них столько Силы вытянуть, вдвое больше бы съели'.

'Может быть, - вздохнула я. - Но есть все равно хочется'.

'День добрый, каэнне', - вклинилась в наш разговор чужая мысль. Осторожно опустив вилку на стол, я скользнула за Грань.

'День добрый, Лен'.

'Поохотиться не желаешь?'

'Желаю, - тут же откликнулась я. - Очень желаю'.

'За тобой зайти?'

'Нет, я сейчас'.

'Буду ждать'.

Пару минут спустя я вернулась в привычный мир. Карис и Севет, увлеченные подбором какой-то сложной рифмы, к счастью, ничего не заметили.

- И кто пойдет объясняться с хозяином? - негромко спросила я.

- Только не ты, - усмехнулся Карис, вставая из-за стола, - иначе не миновать почтенному Шалису лекаря, если не гробовщика.

- Как скажешь, - словно гора с плеч свалилась. С меня и утреннего разговора хватило дальше некуда. - Тогда я в 'Приют' пойду.

- Ладно, - обронил Карис. - А Лен там?

- Там, не волнуйся.

Богиня, когда он, наконец, угомонится?! Мне уже не пять лет! Впрочем, не стоит портить себе настроение перед охотой.

О-ох! Мама, как же мне больно!

Плетясь по коридору к своей комнате, я мысленно далеко и надолго отправляла этот кошмарный день, эту злополучную охоту, а особенно - треклятого оленя!

'Не надо было столько сил зря тратить', - буркнула Тень, недовольная не меньше меня. - Сам бы справился, без тебя!'

'Если ты еще раз скажешь что-нибудь такое, - холодно и очень отчетливо произнесла я, - полгода не выпущу'.

Тень мгновенно умолкла, а я ухватилась за дверную ручку.

Карис, настраивавший лютню, вскочил с лавки, стоило только мне появиться на пороге.

- Солнышко, что стряслось?!

У меня, что, все на лице написано?

- Немного ушиблась, - попыталась улыбнуться я. - Только самой не достать. Поможешь?

- Что брать? - донеслось от окна, прежде чем я договорила.

- Склянку с подорожниковой мазью. На боку буква 'П', а мазь зеленоватая.

- Нашел, - откликнулся Карис. - Ее прикладывать или намазывать надо?

- Втирать, - я принюхалась и кивнула. - Она самая.

Встав у меня за спиной, Карис потянул рубашку из штанов - на охоту предпочитаю одеваться по-мужски - и закатав ее до шеи, выругался от души.

- Ари, ты чего?!

- И это ты называешь 'немного ушиблась'?! - взъярился Карис.

Резко участившиеся ночные, а в последнее время - и дневные, прогулки сестры заставляли его сходить с ума от беспокойства и тревоги. И, похоже, не напрасно...

На правой лопатке Дары наливался зловещей багровой синевой огромный синяк, а чуть ниже и левее, от позвоночника, уходила к талии длинная, набухшая кровью, царапина.

Беря склянку, Карис заставил себя успокоиться: еще не хватало сделать Солнышку больно. Некоторое время подержал мазь на ладони - согревшись, она лучше впитается и быстрее подействует, и осторожно, кончиками пальцев, дотронулся до синяка.

Ощутив прикосновение, Дара настороженно застыла, но вскоре Карис почувствовал, как расслабляется под ласковыми касаниями напряженное тело.

- Ари, в тебе такой талант пропадает, - блаженно выдохнула девушка через десять минут. - В любой бане золотом с головы до ног осыплют.

- Вот подожди, - Карис с ехидцей усмехнулся, - выставит нас хозяин из труппы, тогда пойду работать в баню, - добавив мечтательно:

- Лучше в женскую половину...

- Конечно, - подозрительно легко согласилась Дара. - А я возьму у тебя пару уроков и наймусь в мужскую.

- Только через мой труп, - неожиданно зло бросил Карис, жестко стиснув плечо сестры.

- Ари, мне больно! - почти всхлипнуnbsp;Я небрежно поинтересовалась:

ла девушка.

- Извини, я не хотел, - выдавил Карис, разжимая пальцы. - Сейчас все закончу, осталось только царапину обработать.

- Багрянка на подоконнике, - обернулась Дара.

- Ну, в крайнем случае, можно использовать старый способ - 'давай поцелую и все пройдет'.

- Это только малышам помогает, - в голосе Дары проскользнула легкая грустинка.

- Вовсе нет, - шепнул Карис, и наклонившись, легонько поцеловал краешек царапины.

Дара вздрогнула, как от ожога, еле слышно обронив:

- Багрянка все-таки надежнее.

- Да, пожалуй, - вдруг севшим голосом отозвался Карис и поспешно отошел к окну за пузырьком, ругаясь про себя последними словами.

Такого просто не могло быть: ведь Дара - его сестра! но... вкус ее кожи теплым шелком таял на губах, кружа голову, околдовывая, пробуждая желание.

Усилием воли прогнав все безумные мысли, Карис смочил чистый лоскут настойкой и повернулся к Даре.

- Мазь нужна? - глухо спросил он, тщательно промыв царапину.

- Нет, само заживет, - задумчиво ответила девушка.

- Как скажешь, - бросив лоскут в корзину с грязным бельем, Карис прошел к рукомойнику.

- Ари, ты все еще сердишься? - донеслось из-за спины через пару минут.

- Только на себя, - горько усмехнулся мужчина, вешая полотенце на гвоздь, и обернувшись, обнял сестру:

- Солнышко, пожалуйста, будь осторожней, ради меня.

- Но... - Дара вскинула голову и умолкла под его взглядом. - Обещаю.

- Спасибо, родная, - облегченно выдохнул Карис и добавил:

- Иначе тоже обращусь, и сам буду за тобой присматривать.

- Нет, - Дара вцепилась в его плечи, - никогда больше такого не говори! Только не ты!

- Хорошо, не буду, - уступил Карис, ласково гладя темные кудри.

Дара, чуть повернув голову, потерлась щекой о его ладонь, глаза девушки сверкали расплавленным золотом.

Карис на мгновение замер, заворожённо глядя на неё, а потом, сам не понимая, что творит - припал поцелуем к полуоткрытым губам, бессознательно ожидая укуса или пощечины, но ответом Дары стал такой же пылкий поцелуй...

Так просто, так легко - забыть обо всем, растаяв в золотом сиянии глаз, земляничной нежности губ... nbsp;

Только она... единственная... желанная... его...

СЕСТРА!!

Кариса словно ударило молнией - он отшатнулся от Дары так резко, что едва не упал.

- Ари... - теплый, чуть дрогнувший, бархат её голоса, взгляд с поволокой...

- Прости...

Последние отзвуки шагов Кариса уже давно стихли, а я все еще стояла посреди комнаты, не в силах сдвинуться с места, ощущая на губах его вкус - полынь и мёд...

А если бы Карис не остановился?! Нет, о таком я даже думать не должна!!

Богиня, как такое возможно - я не смогла ответить Лену, и вдруг потеряла голову от поцелуя собственного брата!

Дата добавления: 2015-07-12