Ингеборг: Дорога менестреля 1 страница

Аннотация:

Если в твоей крови cлились воедино зверь и человек, воля и дорога, рано или поздно, ты откликнешься на зов Пути.

Найти среди бесчисленного множества дорог ту, единственную, что станет твоей - очень сложно, хотя, гораздо сложнее сделать выбор на развилке Судьбы...

Но, каким бы он ни был - пройди до конца, найдя на этом пути надежного друга, свою судьбу, а может быть, еще и любовь? Ведь каждая Дорога - путь к себе.

Общий файл.

Завершено.

Богиня колец над ее колыбелью -

Услышала - пролетела,

И эхо серебряною свирелью

Под сводами зазвенело:

'Тебе красоту подарить могу я,

О, крестница-озорница,

И голос, и песни тебе дарую,

А счастье - уж как случится'.

Скади 'Под звон молотков об изгибы стали...'

Глава I

- И чё ты упрямишься? Вся деревня знает, что твоей мамаше любой за два медяка мог юбку задрать. А я с тобой по-хорошему, целую серебрушку предлагаю. Соглашайся, всё равно никто больше не даст.

- Чтоб ты провалился!

И за что мне такое счастье? День так хорошо начинался.

Поспать удалось подольше, что случалось очень нечасто. Дел по хозяйству тоже оказалось меньше, чем обычно, и я со спокойной совестью удрала в лес, не забыв прихватить вёдра. Просто прогулок тётка не терпела, и я отправилась за водой.

Лес с самого детства был мне надёжным укрытием, но сейчас я могла себе позволить только набрать горсточку земляники на недальней поляне, и сидя у ручья, медленно, ягодка за ягодкой, смаковать тающую во рту нежную сладость.

И как всегда, мою радость тут же изрядно загадили. Вернее, загадил - Варт, старший сынок нашего старосты, и кошмар моих дней. Этот белобрысый... (ну не могу найти другого слова) вбил в свою дубовую голову, что для полного счастья, он должен завалить на сеновал именно меня.

Мало того, что я теперь ни на одни посиделки не могу пойти - он тут как тут, еще и здесь выследил. Хорошо, хоть купаться не стала, а то...

Сама виновата. Отдохнуть решила, расслабилась - и на тебе...

Искреннего пожелания он не услышал, и проваливаться не собирался. Как умная девушка, я решила спасаться бегством. Варт был парень увесистый, к тому же от него изрядно несло пивом - уже пропустил три-четыре кружки ради праздника, а в блекло-голубых, свинячьих (на мой взгляд) глазках горел нехороший огонек. Похоже, решил своего добиться не добром, так силой.

Рванула я оттуда очень резво, но, уже вылетая с поляны, зацепилась подолом за толстый березовый сук. Варт такого случая не упустил, и не успела я рта раскрыть, как этот одуревший козёл сцапал меня за запястья. Правда, тут он немного сплоховал, третьей руки, чтобы управиться с одеждой, у него не было.

Судя по довольной ухмылке, неудержимо расползавшейся по мерзкой роже, он решил получить всё и больше.

И получил, причём, отменно. До сих пор горжусь.

Я, вспомнив кое-что из уроков Кариса, ослепительно улыбнулась Варту, и сладчайшим голоском проворковала:

- Ну зачем же так грубо? А если по-хорошему?

Пока остолоп соображал, что же такое случилось, я изо всех сил врезала ему коленом в пах. Варт то ли хрюкнул, то ли всхлипнул, и начал складываться пополам. Я решила довести дело до конца, и для полной победы отвесила ему еще полновесный удар в голень. Скрюченный Варт остался валяться носом в траве, а я отправилась домой с полными вёдрами. Видение перекошенной физиономии поверженного противника всю дорогу проливало бальзам на мою душу.

Но не успела я дойти до околицы, как откуда-то выползла противная мысль: 'что этот недоумок наплетет своему папаше, когда явится домой?' В том, что ничего хорошего, сомневаться не приходилось. А его папаша - почтенный Латес, как-никак староста, и может такие неприятности устроить, что ой-ой-ой..., если захочет, конечно.

День сегодня, точно, был не мой.

Едва я прошла в ворота, как тут же услышала пронзительные вопли:

- Дарка, несчастье ходячее, где тебя носит?! Ну, погоди, дай только до тебя добраться! Голову оторву!

Вообще-то меня зовут Дарейя, если полностью - Дарейя Нари, но для тётки я только Дарка, и никак иначе.

Да уж, по виду никак не скажешь, что моя тётка - хозяйка процветающей корчмы 'Белый Лис'. Худая, вечно сердитая, темноволосая - ворона, да и только. И голос в самый раз для вороны: противный, и слышно далеко.

- Тётя, вы же сами за водой велели сходить.

- Да тебя только за Уводящей (1) посылать! - зло сверкая серыми глазами, тетка нервно теребила шейный солнечный знак на витом шнурке. - Живо в залу, гостей битком, а ты прохлаждаешься!

- Иду.

Хвала Богине, разодранный подол тётка не заметила, а то бы в очередной раз напомнила, что она меня кормит, поит, одевает, а я, неблагодарная, даже то, что дают, сохранить в пристойном виде не могу. При этом она почему-то забывала, что получила бесплатную прислугу, и все траты я уже давно отработала.

В свою, вернее, нашу комнатушку, я влетела вихрем, и сменив платье на приличное, темно-зеленое и мигом проскочила в кухню. Там, как всегда, стоял дым коромыслом. Хоть тётка и вредина, и придира, но не признать нельзя: готовит она - пальчики оближешь. А для заведения, стоящего на весьма оживленном перекрёстке, еда - три четверти дохода. Правда, она еще и скупердяйка, так что приходится надрываться за двоих.

Не успела я глазом моргнуть, как получила здоровенный поднос и напутствие:

- Третий стол справа, шевелись, бестолочь!

Проскользнув в общую залу, я привычным взглядом выхватила нужный стол, и едва не грохнула поднос на пол: 'Мамочки, гуртовщики пожаловали! Ну, тётушка, удружила!'

Причин для паники у меня было предостаточно. Мало того, что это были гуртовщики, так они ещё возвращались с ярмарки, и явно не с пустыми кошелями. Семейные даже после удачной сделки не тратятся, берегут деньги для дома, но тут семейный, по виду, только один, остальные шестеро - молодые парни. Сейчас поедят, а потом к гадалке не ходи: сначала напьются, потом явятся к праздничным кострам, начнут приставать к девчонкам, разозлят наших парней, и дело кончится расквашенными носами и выбитыми зубами. И как всегда, приставать начнут прямо здесь и сейчас, а выбор невелик - либо Элесса, либо я.

Нет, только не Эль. Её к ним подпускать нельзя, она за себя постоять не может, краснеет и смущается. И почему она в корчемные прислуги пошла? Ей бы в дом милосердия, или няней к детям, тут ей точно не место.

Едва я об этом подумала, как Эль тут же оказалась рядом, направляясь на кухню за новым заказом.

- Дара, может, мне к ним пойти? Ты же гуртовщиков не любишь.

- А кто их любит, и вообще, Эль, не говори глупостей. Лучше иди и скажи тётке, что вдова Раннэ с сыном пришли, к ним и пойдешь, - я заговорщицки подмигнула сразу зардевшейся Эль. - И я точно знаю, из-за кого Дарек сюда ходит три раза в день.

- Скажешь тоже.

- Даже не сомневайся: только из-за тебя.

Счастливая Эль улетела, словно на крыльях, и меня на одно мгновение кольнула зависть. Мечты Эль были простыми и надежными - свой дом, любящий муж, и пять-шесть детишек. А о чем мечтала я? Наверное, о свободе. От тётки, от корчмы, от хозяйства. И, честно говоря, уйти я могла бы прямо сегодня, если бы не одно 'но'.

Я перехватила поднос поудобнее, обрывая неуместные размышления, и направилась к гуртовщикам. Присмотревшись к старшему ватаги, я почувствовала, как с плеч сваливается тяжелая гора. Почтенный Велан - среднего роста, кряжистый и темноусый, проходил через наше село каждый год, мы его хорошо знали, к тому же он был сыном давнего друга деда. Ватагу он держал строго, и никаких безобразий они себе не позволяли. Ни за Эль, ни за себя можно было не опасаться.

- День добрый, дядя Велан.

- И тебе доброго дня, девочка. Парни, рты закройте, и на Дару не пяльтесь. Жаркое остынет. Посидишь с нами?

- Конечно, - тётка обозлится, но дорогим гостям перечить не станет. Они, самое малое, на три дня останутся, и платят всегда щедро.

Стоило мне присесть на скамью, как тётка тут же выплыла из кухни, с подносом, уставленным кружками пива.

- День добрый, Велан.

- День добрый, Мелана.

- Только для тебя, час назад бочку привезли, прямо с пивоварни.

- Спасибо, жаркое у тебя сегодня удалось на славу.

Тётка, явно собравшаяся сказать мне какую-нибудь гадость, расцвела как полевой мак, и, потеряв от удовольствия дар речи, поспешно удалилась.

- Сколько ни смотрю, всё в толк не возьму, вроде родные сёстры, а ничуть не похожи. Эх, Мира, Мира...

В горле сразу заскребло. Мира - моя мама. Шесть лет назад дядя Велан к ней сватался. Она обещала ответ дать, когда он с осенней ярмарки вернется. Я точно знаю, что согласилась бы, но за неделю до его приезда слегла с простудой и больше не встала. Он как раз к похоронам возвратился.

- Как Карис?

- Все также, дядя Велан. Нелда только руками разводит. Да вы к нему зайдите, он рад будет.

- А чего тянуть, вот сразу и зайду.

Парни в наш разговор не встревали, уминая жаркое за обе щеки. Но смотреть все-таки смотрели. Можно было ставить кошель серебра против ржавого гвоздя, что от кавалеров на сегодняшних танцах метлой не отмашешься. Только мне от избытка внимания выпадают одни неприятности: что ни праздник, так какая-нибудь обозлённая дурёха в волосы норовит вцепиться. И что делать прикажете, чтобы ухажеров распугать? Разве что, зубы смолой намазать и улыбаться почаще, или обзавестись ручной гадюкой, чтобы покусала парочку самых настырных, например, Варта, тогда точно все отстанут.

Может, впрямь, за змейкой в лес сходить?

Мои раздумья были прерваны внутренним голосом, истошно вопившим о возможных крупных неприятностях. И вправду, лицо тётки, в очередной раз появившейся в зале, очень напоминало багровую свёклу, от злости её прямо-таки распирало.

Парни как нельзя кстати допили пиво, и дядя Велан велел повторить. Быстро составив на поднос миски и кружки, я потащила его в кухню. Как бы тётке не хотелось высказать всё, что накипело, орать прямо сейчас она не станет - я же непременно с перепугу все уроню, а на новую посуду тратиться придется. Напрасные расходы, племянницу и в другой раз отчитать можно, когда в руках ничего держать не будет.

На кухне в облаке упоительных ароматов колдовала вторая стряпуха, Нерута. Полная противоположность тётки, и внешне, и внутренне: румяная, пухленькая, она так и лучилась теплом и уютом.

- Что девочка, опять хозяйку разозлила? Ты бы с ней потише, повежливей, глядишь и обошлось бы.

- Нерута, ну сама посуди, если она с рождения злая, как с ней можно по-хорошему?

- Тогда, лучше молчи побольше.

- Да уж, она только и мечтает, чтобы я онемела, - фыркнула я. - Нерута, Карис не спускался?

- Нет, да ты не бойся, голодным он не останется. Пока хозяйка почтенному Велану глазки строила, я ему поесть отнесла.

- Нерута, спасибо, - я звонко чмокнула женщину в щёку. - А тебе не попадет? Она точно ничего не заметила?

- Я же прошла с черного хода. Никак, хозяйка совсем с ума сошла, полдень на дворе, а она парню даже обеда не дает.

- Если и сошла с ума, то от жадности, - я криво усмехнулась, - денег жалко. Она теперь расщедривается только на завтрак, все старается, чтобы обед Карису кто-то из гостей купил. А у него сегодня с утра голова болела, так что, похоже, совсем не выйдет.

- Может, ты к Нелде тихонько сходишь, пусть какое-нибудь снадобье даст, а то он опять пластом лежать будет, как прошлый раз.

- У него еще было в запасе, да похоже, действовать перестало. Нелда чего только на Карисе не перепробовала, я не знаю, как он еще жив, после всех этих зелий.

- И что совсем ничего не помогает?

- Какое там, Нелда говорит, надо мага-целителя звать. Понять, мол, ничего не могу.

- Да, вот оно как... - в лечении Нерута ничего не понимала, и быстро вернулась к делам насущным. - Почтенному Велану ничего больше не надо, только пиво?

- Давай еще что-нибудь отнесу.

- Держи, это старосте: суп, жаркое и вино.

По спине забегали мурашки, и я чуть не села на пол. Неужели Варт уже дополз до дому? Если да, то сейчас староста с тёткой меня живьем съедят и не подавятся.

В зал я поплелась, как дряхлая старуха, ухитрившись каким-то чудом сохранить маску спокойствия на лице.

Поставив один поднос перед дядей Веланом, я, отчаянно молясь Богине, на деревянных ногах, направилась к столу старосты. Почтенный Латес неизменно, изо дня в день, восседал за самым лучшим столом.

Спасибо Богине, кажется, гроза (пока что) прошла стороной. Староста сидел как обычно, почти по-хозяйски, и самодовольно подкручивал предмет непреходящей гордости - пышные, пшеничного цвета, усы.

- День добрый, почтеннейший Латес.

- И тебе доброго дня, красавица, - староста постарался улыбнуться как можно приветливее, но при этом окинул меня таким маслянистым взглядом карих глаз, что сразу захотелось вымыться. - А скажи, Дара, Мелана сегодня когда корчму закроет?

- Да на час раньше, в честь праздника, - внутренний голос прямо-таки взвыл, призывая хватать вещи в охапку и удирать со всех ног.

- Передай, зайду к ней, поговорить надо.

- Непременно, почтеннейший Латес.

Тут, к счастью, меня окликнул очередной гость - мельников подмастерье Инат, и сунув пустой поднос подмышку, я с облегчением устремилась к его столу. Благо, лавки там чуть не трещали; подмастерьев было, как селёдок в бочке - на три подноса, не меньше.

Целую гору разной снеди я одна не потянула, управились только вдвоем с Эль, и следующий час я летала по залу не хуже ведьмы на помеле. Раз наорать не получилось, тётка решила не давать ни минуты передышки, я даже к Карису не могла заглянуть.

Как оказалось, я недооценила своего братца. Утром он был белый как мел, не мог с кровати ноги спустить, и вдруг...

Управившись с очередным заказом, и уже стоя на пороге кухни, я услышала знакомые шаги. Карис, все еще бледный, решительно спустился со второго этажа (где были комнаты для постояльцев), и прошел к своей лавке у очага. В зале настала такая тишина, что в ушах зазвенело. Карис устроился поудобнее, снял с полки лютню, и по залу понеслись переливчато-веселые аккорды.

Тётка, выглянувшая на звуки музыки, злобно прошипела себе под нос:

- Явился-таки, бездельник. Попробуй только мне, заработай меньше, чем вчера.

Меня так и подмывало с размаху опустить поднос ей на голову, но в последнюю секунду я все же удержалась, тем более, что в мелодию вплелся голос:

- Эй, дружок, ты что-то засиделся! (2)

Ну-ка встань-ка, ноги разомни,

Разбуди хмельною кружкой сердце,

Голову кудряву в пляс пусти!

Пиво, лейся бурною рекою,

Терпким вкусом душу растревожь!

Управляй же буйной головою,

Страстную в себя вобравши рожь!

Гори, огонь в глазах!

Уста его целуйте!

Да капли на усах

Собрать не позабудьте!

Гори, теки рекой

Хмельной напиток бога!

Лишь завтра за спиной

Протянется дорога!

Эй-гей, танцуй до утра!

Эй-гей, будет ночь весела!..

Глава II

Когда, прокатившись по залу звонкой волной, умолк последний звук, от восторженного рёва слушателей едва не снесло крышу корчмы. К тому же призыв 'Пиво, лейся бурною рекою...' оказался очень к месту. Ну как, после такой душевной песни, не опрокинуть кружечку? Мы с Эль сбились с ног, разнося полные кувшины, но это было все равно, что заливать пожар напёрстком, так что пришлось тётке попросить Ината - моего нечаянного спасителя от старосты и Сарна - подмастерье-молотобойца, выкатить из погреба новую бочку и поставить ее прямо в зале.

Я, улучив минутку, пока тетка откупоривала бочку, подсела к Карису.

- Ну и...?

Брат очень удачно притворился непонимающим.

- Что, ну и?

- Ну и какого беса тебе понадобилось спускаться? Еле на ногах стоишь! - чего мне хотелось, так это отвесить братцу смачную затрещину. Ладно, раз руки приложить нельзя, сейчас получит словесно. - Учти, через полчаса не уйдешь - на руках наверх отнесу.

- Только об этом и мечтаю, - буркнул Карис и откинул со лба прядь каштановых, с золотым отливом, волос. - Смотри, не надорвись.

- Ах, ты, мерзкий... - кто именно, я сказать не успела, Карис мгновенно схватил меня за руку. Я дёрнулась, но напрасно. Вот это меня в нём удивляло больше всего: в плечах не косая сажень, в кости лёгкий, а хватка - железная.

- Дара, гостей сегодня, как грибов после дождя. Наша ощипанная ворона и пальцем не шевельнет, если к тебе кто пристанет. А Рилет со вчерашнего дня дома, у него жена заболела.

- Значит, ты решил его подменить? Нехорошо, когда корчма без вышибалы?!

- Да пусть бы ей всё в щепки разнесли, мне десять раз плевать! А тебя я никому тронуть не позволю!

Я мгновенно растаяла, но виду не подала.

- Карис, ты же сейчас упадёшь. Не волнуйся, ничего со мной не случится. Сегодня дядя Велан приехал, хотел к тебе прийти, а ты сам вышел. Он-то меня точно в обиду не даст.

- Хвала Богине! - выдохнул Карис, поднялся со скамьи, но пошатнулся и едва не упал. Я еле успела поддержать его.

- Что с тобой? - впрочем, можно было и не спрашивать. С одного взгляда видно, что ему плохо: не просто бледный, а белый, как свежевыбеленная стена, лоб в поту и зрачки во всю радужку.

Тетка, заметив неладное, тут же направилась к нам.

- Опять он не в себе? Так я и знала, тащи его наверх, и поживее. Если он какую заразу подцепил, оба будете ночевать в сарае, или пусть Нелда его к себе забирает. Не хватало ещё постояльцев перепугать.

Меня, с головы до пят, затопила жгучая злоба: 'Ох, с каким удовольствием я бы её...!'

Чтобы не сорваться окончательно, я зажмурилась, отчётливо представив, что тётка вот прямо сейчас... картинка стояла перед глазами, как живая.

Секунду спустя по ушам резанул гневный вопль - тётушка Мелана, как раз проходившая мимо потолочного столба, вдруг поскользнулась на совершенно сухом полу. То, что спиной весьма чувствительно приложилась - так, пустяки - а вот то, что от подноса и шести кружек только черепки вперемешку с пивом остались - уже неприятности.

Я поспешила к тётке, источая 'сочувствие':

- Тётя, вам плохо?

- Отойди от меня, дрянь такая, опять твои штучки!

- Тётя, вы просто устали, идите прилягте, Нерута справится.

- Ты мне зубы не заговаривай, думаешь, не знаю, зачем ты к Ведане бегаешь? Нелда хоть лечит, а эта и вовсе не пойми что творит. Доиграется до костра, и тебе будет несдобровать.

Поняв, что дальнейшие уговоры бесполезны, я вернулась к Карису. Он немного отдышался и вознамерился самостоятельно добраться до лестницы. Я не сомневалась, что сейчас он до неё не то что не дойдет, но даже не доползёт, поэтому применила старый проверенный способ. Едва брат поднялся с лавки, как я тут же поднырнула ему под руку, не оставляя иного выбора, как обнять меня за плечи. Ну вот, полдела сделано, осталось только обхватить его за пояс и очень осторожно и медленно (у него после приступа любое движение в голове отдается) довести до лестницы. А там... ладно, не впервой, сначала дойти надо.

Не успели мы сделать пару шагов, как меня неожиданно отстранили; не поняв, что произошло, я рванулась к Карису, но его уже подхватил дядя Велан. Похоже, я братцу сегодня напророчила: наверх его, в самом деле, на руках отнесут.

- Дара, не стой столбом, показывай, куда его.

- Сейчас, - сначала лестница, потом до конца коридора, этот путь я выучила наизусть.

- Пустите, я сам... - не договорив, Карис неожиданно обмяк, уронив голову на плечо дяди Велана.

- Дара, что с ним?

- Сознание потерял, - меня начала бить мелкая дрожь, третий раз за два дня - надо что-то делать, и срочно. К счастью, мы уже пришли, и я открыла дверь. - Сюда несите, вот его кровать.

Дядя Велан осторожно уложил Кариса, а пока он оглядывал комнату, я стянула с брата сапоги и укрыла одеялом.

Смотреть, правда, было особо не на что: стол и лавка у окна, у правой стены кровать Кариса и сундук c одеждой; у левой стены точно такой же сундук, только чуть поменьше размером, над ним небольшое зеркало, и вторая кровать - моя, за занавеской.

- Мелана, что, последнего ума лишилась? Чего она вас вместе-то поселила?

- Говорит, не хочу лишних ртов разводить, - губы искривились в горькой усмешке, - боится, как бы ко мне в окно парни лазить не начали.

- Совсем сдурела. Надо с ней поговорить.

- Нет, дядя Велан, - я не на шутку испугалась, - не надо, нам и тут неплохо. Вы же видите, его никак нельзя одного оставить. Вы сейчас идите, вам комнаты уже готовы, как обычно. Я с Карисом побуду.

- Ну, смотри, девочка. А, может, мне вас с собой забрать? Дом просторный, места всем хватит. Ты за хозяйку будешь.

- Спасибо, дядя Велан. Мы подумаем. Идите, идите, кажется, Карис очнулся. Ему покой нужен.

Похоже, скоро стану знахаркой, не хуже Нелды. Стоило Карису открыть глаза, как я уже стояла у кровати с кружкой в руках.

- Опять эта пакость! Убери, не буду...

Я чуть не взвыла: ну что за наказание, хуже младенца.

- Я кому сказала: выпьешь, как миленький, и не спорь, - ответить брат не успел. Едва он открыл рот, как я, воспользовавшись удобным моментом, подсунула ему кружку. Он, по привычке, глотнул и скривился от насыщенной горечи, но уступать я не собиралась:

- Допивай, и побыстрее, а то выдохнется.

Карис вздохнул и сделал пару глотков, но тут же закашлялся и едва не разлил отвар на одеяло. Значит, ему ещё хуже, чем я думала. Я перехватила кружку, и, подойдя к изголовью (не дёргать же сейчас подушки), осторожно завела левую руку ему под голову, помогая слегка приподняться.

- Чего ты со мной как с маленьким? Сейчас пройдет, и сам допью.

'Ну-ну, мы, значит, решили самостоятельность проявить. Нет уж, дорогой, в другой раз'.

Ну что ему ещё оставалось делать? Только подчиниться. С грехом пополам, но отвар он все-таки выпил. Пожалуй, эта пакость была единственным из всех снадобий Нелды, которое Карису действительно помогало. Минут через пятнадцать он выглядел заметно лучше: не такой бледный, и взгляд уже не отсутствующий.

Но только через полчаса я смогла вздохнуть с облегчением. Теперь ему нужно было только поспать. Братец наконец-то устал сопротивляться - ведь прекрасно знает, что бесполезно - и послушно дал снять с себя рубашку. Я получше укутала его одеялом и собралась уходить, когда Карис взял меня за руку.

- Дара, спасибо. И извини.

- Да не за что, - я сдавленно зашипела и попыталась высвободиться. Карис мгновенно сообразил, в чём дело, и резко сдвинул вверх рукав моей рубашки. Вообще-то, мне кое в чём повезло - хоть я и выгляжу непривычно для наших северных мест: волосы чёрные, глаза карие, зато на смуглой коже синяки не так заметны. Но только не в этот раз: багровые пятна от пальцев Варта цвели на моих запястьях во всей красе.

- Кто?

Я, конечно, промолчала. Ещё не хватало, чтобы Карис в таком состоянии сорвался пересчитывать Варту зубы.

- Дара, кто это сделал? - переспросил Карис спокойным (даже слишком спокойным) голосом.

Вот сейчас, взглянув на него, я испугалась по-настоящему - на щеке нервно дёргался мускул, а глаза превратились в два осколка зелёного льда. С тех пор, как он заболел, я, честно признаться, почти забыла, что брат на пять лет меня старше, но под этим пронизывающим насквозь взглядом снова почувствовала себя маленькой глупышкой, попавшей в какую-то переделку. Но рассказывать я все равно ничего не стану.

Я дёрнулась назад, но Карис не отпускал, наоборот, потянул к себе; не удержавшись на ногах, я свалилась прямо к нему на грудь. И тут до меня запоздало дошло, что не будь Варт здорово под хмельком и соображай он чуточку побыстрее, моё лесное приключение могло бы закончиться совсем по-другому.

Губы предательски задрожали, я уткнулась Карису в плечо и разревелась. Он, совсем как в детстве, гладил меня по голове, и только когда я перестала хлюпать носом, твёрдо сказал:

- Теперь без меня ты будешь ходить только по деревне.

- Но, Карис...

- Никаких 'но'. Если будет нужно, я тебя привяжу.

- Потом поговорим, я пойду, а то тётка опять явится, - я осторожно поднялась с кровати.

- Учти, я не передумаю. Помнишь, что четыре года назад было? А если бы они не успели?

На этот вопрос я предпочла не отвечать, хотя прекрасно знала, что брат не отступится, и выскользнула за дверь.

Забыть ту историю, я наверно, не смогу никогда, хотя и очень хочу. Но всё-таки Карис прав - второй раз чудеса не повторяются.

Тётушка Мелана отвела нам с братом комнату в конце коридора, но в заботах о моей невинности упустила из виду, что рядом, в боковой нише, находилась вторая лестница, ведущая на задний двор. Если бы мне пришло в голову открыть кому-нибудь свою дверь, не было нужды лезть в окно. Но напоминать тётушке о запасном выходе я не собиралась - зачем же лишать себя великолепной возможности незаметно уйти.

Тем более, что этой лазейкой пользовалась не только я. Время от времени Карис исчезал на всю ночь, оставляя комнату целиком в моем распоряжении.

Куда именно он уходит, я не расспрашивала, но кое-какие подозрения, весьма, надо сказать, стойкие, на этот счёт у меня имелись.

Вот и сейчас, чтобы лишний раз не попадаться на глаза тётке, я спустилась по лестнице и зашла в кухню с чёрного хода.

Ко мне тут же подлетела встревоженная Эль:

- Дара, что с Карисом? Как он? - мы с Эль были неразлучны с детства, и Карису частенько приходилось присматривать не только за мной, но и за ней.

- Опять приступ был, напоила отваром, сейчас вроде уснул.

- Ты сегодня снова к Нелде пойдешь?

- Да, нет, наверно, к Ведане. Нелда теперь только отвар дает, и всё.

- Да-а, - протянула Эль, искоса поглядывая на меня. - А я-то думаю, с чего это почтенная Мелана сегодня поскользнулась? Пол-то был чистый.

Я улыбнулась как можно простодушнее.

- А может, тебе стоит подумать о чём-нибудь другом? Например, какую юбку надеть на праздник?

Эль слегка обиделась, но некоторые вещи совсем не обязательно объяснять даже лучшей подруге. К тому же, очень вовремя заявилась новая орава оголодавших гостей, и времени для разговоров у нас не стало совсем.

К концу дня я, Эль и Нерута так замучились, что просто на ногах не стояли. Выпроводив последнего завсегдатая, я закрыла дверь, желая только одного - покоя.

Но, увы, мечта так и осталась мечтой. Не успела я посидеть на кухне и минуты, как сверху спустилась Эль, относившая тётке ужин:

- Почтенная Мелана сказала, чтобы ты к ней пришла.

Я обречённо вздохнула и направилась на хозяйскую половину. После смерти деда тётушка Мелена заняла его комнаты, а денежный сундук, и вовсе, с радостью запихала бы себе под кровать, но он там не поместился.

Постучав в дверь, я дождалась недовольного 'Входи' и нажала на ручку. Тётка, с видом отравленной коровы, возлежала на огромной кровати. Почему-то мне всегда приходила в голову одна и та же мысль: зачем ей такая кровать, если она не замужем? Впрочем, любой желающий жениться на тётушке Мелане, (говорю чистую правду), сделал бы самую большую глупость в своей жизни. И, наверняка, сбежал бы на второй или третий день после свадьбы.

Подоконник был уставлен горшочками и склянками. Значит, опять изображает смертельно больную; и как ей только не надоест - умирает где-то раз в месяц, да всё никак не умрёт.

- Явилась? Ну, что там опять с этим бездельником стряслось?

- Как обычно. Снова приступ.

- Смотри у меня, - тётка с кислой миной поправила приложенную к голове тряпицу. Запах не оставлял никаких сомнений - примочка от головной боли. - Если врёшь, отправлю обоих на конюшню.

Ничего, - я ехидно улыбнулась про себя, - сейчас, тётушка Мелана, вы про все болезни позабудете.

- Тётя...

- Ну что еще? Иди, нечего здесь прохлаждаться. Гости разошлись, так посудой займись!

- Тётя, почтенный Латес велел передать, чтобы вы, после того, как корчму закроете, никуда не отлучались. Сказал, зайдет поговорить.

- Что-о? - тётка мигом вскочила с кровати. - Что ж ты сразу не сказала! А ну, марш на кухню!

На пороге я всё-таки оглянулась. Разом выздоровевшая тётушка лихорадочно перебирала толстенную связку ключей, отыскивая нужный - от сундука с одеждой.

Староста уже год как овдовел, и тётка питала стойкую надежду на то, что именно ей представится счастливая возможность стать второй женой почтенного Латеса. Конечно, главным козырем было умение готовить (староста любил вкусно поесть), но женился бы он на ней, только если б ослеп и оглох одновременно.

Впрочем, я от всего сердца желала тётке удачи. Она была бы просто идеальной мачехой для Варта - запилила бы вусмерть.

На кухне меня, как всегда, ждала лохань с водой и гора посуды. Эль притащила последний поднос с собранными со столов мисками и кружками, и заправляя под косынку русые прядки, липнущие к влажному лбу, спросила:

Дата добавления: 2015-07-12