Глава 9. Ключ к «высвобождению»

Ключ к «высвобождению»

Взяв у моих родителей автофургон, мы с Дарлин направились в Спрингфилд. Начало ноября в Миссури было холодным и дождливым, но по сравнению с ураганом Клео, погода была просто райская.

Покидая в то утро родительский дом, мы наполнились смешанными чувствами. Нас опечалила новость о тете Сандре: всего несколько дней назад мы узнали, что она больна раком. Мы позвонили ей, чтобы сказать, что молимся за нее. Как я был рад, что восемь лет назад во время концертной поездки в Майами мне удалось объединить семью!

Более радостной оказалась новость о предстоящей встрече с генеральным руководителем Ассамблеи Божьей Томасом Зиммерманом. Я мог себе только представить его восторг по поводу нашего открытия: церковь может направлять молодых людей на евангелизационную работу по всему миру. Наша мечта стала реальностью! МсМ стала открытой для всех деноминаций, но мы хотели остаться в рамках Ассамблеи.

Я поехал прямо к нему. Дарлин выглядела уставшей, поэтому осталась в гостинице недалеко от колледжа Дженни, чтобы иметь возможность позже встретиться с Дженни и Джимми.

— У меня еще будет достаточно времени для встреч с сотрудниками штаба, дорогой, — сказала Дар.

Итак, я был один, когда вошел в мраморный вестибюль и нажал кнопку третьего этажа. Я оказался во владениях, устланных коврами, где царила тишина. Люди, работавшие здесь, познали цену жертвы в юности, будучи пасторами общин в годы молодости моих родителей. Значит, они будут открыты для нового, и, наверняка, уже слышали о Багамах. Они знают, какую огромную работу проделали ребята.

Секретарь провела меня в офис управляющего Ассамблеи.

— Здравствуйте, брат Зиммерман...

(Слово «брат» является специальным термином, выражающим уважение друг ко другу в нашей деноминации. Он подчеркивает тот факт, что мы все являемся братьями и сестрами в Божьей семье). Брат Зиммерман сердечно пожал мне руку, затем снова сел и посмотрел на меня. Конечно, он уже слышал о Багамском эксперименте. Но если я ожидал немедленного одобрения и предоставления полной свободы действий для работы с разными деноминациями, по-прежнему оставаясь служителем в своей церкви, то я ошибался.

Насколько я понял из нашего спокойного разговора, проблема заключалась в том, что такое новое дело, как наше, должно выполняться под эгидой организации, а не в стороне или автономно. Конечно, я как член Ассамблеи имел право на инициативу, но, тем не менее, должен был работать в команде. В конце встречи он предложил мне хорошую работу в штаб-квартире, с хорошей зарплатой, персоналом, бюджетом.

— Ты можешь продолжать осуществлять свое видение, Лорен, но с более управляемым количеством людей — скажем, с десятью или двадцатью молодыми людьми в год.

Внешне его предложение звучало разумным и взвешенным, но с каждым его словом мое сердце тревожно замирало. Все, что он предлагал мне, стояло настолько далеко от того, что, как я верил, Бог сказал мне делать: отправлять «волны» молодых людей из разных деноминаций на евангелизацию. Я попытался объяснить ему то, что Господь говорил мне. Его задание было больше, гораздо больше, чем двадцать человек в год, и масштабней, чем любая деноминация.

— Сэр, — сказал я, — подрастает новое поколение. Оно не похоже на то, что было раньше.

Я остановился, почувствовав, как неубедительно звучат мои слова. Брат Зиммерман уверял меня, что он работает с молодежью уже десятки лет и хорошо ее знает. Когда он высказывал свои замечания относительно моих планов, я понял, в чем он заблуждался.

Если бы я оказался на месте главы огромной организации, мне тоже нужны были бы послушные люди, готовые придерживаться правил для достижения общего блага. То, что я пытался делать, не вписывалось в общую картину. Вот, что имел ввиду брат Зиммерман. Он с сожалением добавил, что если я не смогу придерживаться правил, мне придется уйти из Ассамблеи.

«Боже, это действительно Ты говорил со мной тогда?» — сказал я себе. И мне показалось, что я услышал, как Он подтвердил Свое водительство. Я знал, что мне делать. Если я уверен, что это поручение от Бога, тогда должен приготовиться к любым неожиданностям.

Я пожал руку брату Зиммерману, поблагодарил его и медленной тяжелой походкой направился к лифту. Пройдя мраморный вестибюль, я вышел на улицу, осознавая, что покидаю это место навсегда. Внутри у меня все кипело, я был растерян из-за того, что произошло.

Только придя в гостиницу, я смог немного успокоиться. Туда уже приехали Джимми и Дженни. Все вместе мы обсудили случившееся.

— Люди подумают, что меня выгнали, — сказал я.

— Проповедника могут лишить права проповедовать только за прелюбодейство, воровство или ересь! — подчеркнула Дженни.

— Я не знаю, как сказать об этом родителям, — сказала Дар. У меня похолодело в сердце. Я посмотрел на Джимми, который сидел, наклонившись вперед и подперев рукой подбородок. Я знал, что он думает о своих родителях.

Какое-то время мы просто молча сидели. Крепко стиснув зубы, я снова и снова возвращался к тому, что произошло. Я не намеревался бунтовать, но во мне зарождалось негодование.

Когда мы вернулись в Калифорнию, все уже знали о моем уходе из Ассамблеи Божьей. Мы с Дарлин тяжело переживали эту ситуацию. Не легче довелось и нашим родителям. Но я знал, что поступил правильно. Со времени моей первой проповеди об искушениях, я сам прошел через многие искушения. Я отверг предложение тети Сандры, сулившее мне богатство и власть. Я отказался от высокой должности в своей деноминации и решился на рискованный и самонадеянный призыв высылать «волны» миссионеров.

После искушений в пустыне служение Иисуса было высвобождено. Я смотрел вперед, в будущее, и у меня появилось ощущение, словно я стою на стартовой площадке в ожидании взлета.

Восемь месяцев спустя после нашего возвращения с Багам произошло печальное событие, имевшее незнакомый горьковатый привкус: тетя Сандра умирала. Я поехал, чтобы проведать ее после операции. Тетя встретила меня в аэропорту Провиденса. Она не выглядела как человек, больной раком молочной железы. Ее лицо оставалось по-прежнему красивым, хотя немного бледным и похудевшим, волосы — аккуратно уложены, а на пальцах — безупречный маникюр. На ней элегантно смотрелся желтый костюм, и вовсе не было видно последствий операции.

— Лорен, дорогой! — она поцеловала меня в щеку и, взяв под руку, повела к своему лимузину. Проезжая улицами Провиденса с цветущими деревьями, я рассказывал тете Сандре наши новости и планы на будущее.

— А вы как, тетя Сандра? Тетя Сандра откинулась назад.

— Я начала ходить в церковь, Лорен. Я хочу, чтобы ты завтра пришел на служение, если у нас будет время.

Время у меня, конечно же, нашлось. На следующий день мы с тетей Сандрой подъехали к баптистской церкви — кирпичному зданию с колоннами. Мы прошли внутрь через открытую дверь, где было тихо и прохладно. Солнечный свет, струившийся через высокие окна, заливал пустые ряды. Тетя Сандра показала место, где располагался хор:

— Я сейчас пою в хоре, Лорен. Мне легче, когда я делаю что-то для церкви.

Я отметил про себя, что она не сказала, что поет для Господа. Настало ее время сделать важный шаг. Моя тетя перед смертью хотела примириться с Богом. Своим христианским долгом я считал рассказать ей, как получить прощение за грехи, как прийти к Иисусу Христу.

Мы сели в одном из последних рядов, и я решительно сказал:

— Тетя Сандра, вы хотите вверить свою жизнь Иисусу Христу?

— О, да, Лорен! — ответила она, и глаза ее наполнились слезами.

Я произнес слова простой молитвы, а тетя Сандра повторила за мной, доверив себя Господу и Его заботе.

— Дорогой Иисус, я принимаю тебя, как своего Господа и Спасителя. Приди в мою жизнь и прости мои грехи.

Мы расстались. Я знал, что вижу ее в этом мире в последний раз.

К работе в МсМ я вернулся нелегко отчасти потому, что много думал о тете, но, честно говоря, еще и потому, что не совсем пришел в себя после визита в Спрингфилд. Теперь мы полностью предоставлены сами себе и лишены какой-либо поддержки большой деноминации. Всматриваясь в будущее, я и представить не мог, что стартовая площадка, которую мы так искали, окажется в крошечной стране под названием Новая Зеландия, за полмира от нас.

Был январь, но в Южном полушарии стояло лето. Солнце ярко светило, когда я летел на маленьком самолете к месту своего назначения — палаточный лагерь на острове у побережья Новой Зеландии. Мне вспомнились последние шесть лет с момента основания МсМ. В первый год нашего эксперимента нам удалось направить двадцать два юных добровольца выполнять миссионерскую работу во время каникул. Затем сто сорок шесть добровольцев отправились на Багамы и в Доминиканскую Республику. После того с каждым годом все больше добровольцев на время школьных каникул отправлялось служить в разные уголки мира. «Волны» росли постепенно, по мере того, как мы посылали подростков в Восточную Индию, Самоа, Гавайи, Мексику и Центральную Америку. Но мне по-прежнему казалось, что чего-то недостает.

— Почему у нас так мало сотрудников? — спросил я Дарлин перед своим отъездом. Прошло четыре с половиной года со дня нашей свадьбы. Каждое лето к нам присоединялись сотни добровольцев, но постоянных сотрудников, помимо меня и Дар, насчитывалось только восемь. Мне хотелось увидеть реальное высвобождение нового служения, которое станет подтверждением того, что в моей мечте действительно есть Бог. Возможно, Новая Зеландия таит в себе ответ.

Наш водный самолет сделал круг над мерцающим заливом, переходящим в узкую скалистую бухточку острова Большой Барьер, что у побережья Новой Зеландии. Наш лагерь, расположился у подножья крутой горы, недалеко от воды, и состоял из нескольких старых зданий, большой палатки для собраний и нескольких спальных палаток. В этом христианском лагере мы планировали собрать добровольцев для служения МсМ в южных странах Тихоокеанского бассейна.

Наш самолет заскользил по воде, за пеной брызг трудно было что-то разглядеть. Дженни и Джимми женаты уже пять месяцев. Они вышли встречать меня на скалистый берег. Их сопровождала супружеская пара лет сорока, с которой я сразу подружился. Джим Доусон бизнесмен. Он был одет в шорты и сандалии. Его жена Джой обладала приятным голосом. Сопровождая меня к жилищу, она что-то оживленно рассказывала. Для двухнедельного пребывания мне предоставили один из самых «роскошных номеров» рядом с лачугами китобойцев.

В лагере насчитывалось около ста пятидесяти человек, мы рассказали им о нашем проекте. После двух подготовительных недель в лагере, настанет неделя евангелизаций с посещением домов в новозеландском городе Окленде. Мы надеялись, что появятся новые добровольцы, которые отправятся с нами на юг Тихоокеанского побережья.

Я приехал как проповедник, но здесь, на этом далеком острове, я узнал много нового и интересного для себя. Например, опыт водительства новозеландских ребят очень заинтересовал меня. В молитве они пол учли от Бога главу и стих из Библии, даже не зная, о чем там идет речь. Затем они обсуждали прочитанное, решая было ли это место особым водительством от Бога.

— Знаете, Бог часто говорит именно таким образом, — настаивали они. — Ключ находится в полном подчинении Духу Святому. Когда Он хочет говорить, то использует любой способ по Своему выбору, в том числе и этот.

Меня ожидали и другие неожиданности во время обшей молитвы с лидерами лагеря. Нас было пятеро, включая директора лагеря, Джима и Джой Доусон. Четверым из нас предстояло выступить с проповедью, в том числе и Джой, и мы собирались помолиться о порядке выступлений. Я ожидал, что после общей молитвы начнется обсуждение. Мне, как новичку, объяснили, что в молитве о практическом водительстве они попросят Бога сказать каждому участнику одни и те же слова. Я попытался не выказать своего изумления.

«Хорошо, — подумал я смущенно, — давайте посмотрим, что из этого выйдет».

Я склонил голову вместе с другими и спросил Бога:

— Господь, кто сегодня будет говорить?

Признаюсь, что в моей голове промелькнули некоторые не совсем духовные мысли: «А что если я один ничего не услышу? Или получу мысль, совершенно отличную от того, что получают другие?» Но вокруг меня находились опытные христиане, которые без тени сомнения ожидали, что Бог заговорит с каждым в отдельности, давая один и тот же ответ. Я решил довериться Богу. Откинувшись на спинку стула, я с нетерпением ожидал, что произойдет дальше.

Затем знакомый голос внутри меня произнес имя одного из четверых, кто сидел рядом со мной.

— Ну, что, — сказал директор лагеря, — все готовы? Один за другим мы назвали имя. Каждый из нас услышал одно и то же! Пять разных людей, но у всех — один и тот же ответ. Через открытое окно подул легкий бриз, усиливая дрожь от восхищения, которое я испытывал.

День заднем таким способом мы искали особого руководства. Я восторгался. Четыре других лидера именно так вместе молились уже многие годы. Я почувствовал, что мы — единая команда, и я действительно — ее член.

Затем, однажды, наша молитва-план не сработала. Мы собрались на открытом воздухе, поэтому имели возможность решать деловые вопросы и одновременно нежиться на солнышке. Но когда мы молились в этот раз, одни назвали выступающим меня, а другие сказали, что это должна быть Джой Доусон.

Мне интересно узнать, что было неправильно. Я подумал, что кто-то, очевидно, неверно услышал.

— Нужно снова обратиться к Господу, — заметила Джой. Она сказала, что они с Джимом уже знают, что иногда такое случается. — Давайте спросим у Бога, нет ли другого фактора, который мы не учитываем.

Мы склонили головы для «второго раунда» и попросили Бога внести ясность. Вскоре к каждому из нас пришло понимание: это не Лорен или Джой, а оба. Сначала Джой, затем я. «Это просто поразительно», — подумал я про себя. Так же поступили три мудреца. Каждый из них следовал за звездой — по их личному пониманию Божьего направления — и они вместе пришли к Иисусу.

Пришло время покинуть лагерь и приступить к работе в Окленде. Нам нужно еще многое сделать, чтобы подготовиться к предстоящей неделе. Я чувствовал, что начинаю волноваться, точно как в аспирантуре во время сдачи экзаменов в школе ШС. И я знал, что у меня осталось мало времени для выполнения необходимой работы.

Я все еще искал высвобождения, которого мы все ожидали. Возможно, в Окленде я узнаю еще что-то (какие-то секреты водительства, которые еще не постиг) — чтобы принести это высвобождение «волнам».

«Отец, — молился я, когда наше маленькое пассажирское судно отплывало от острова Большой Барьер в долгое путешествие до Окленда, — я стараюсь научиться слушать Тебя. Пожалуйста, помоги мне увидеть следующий шаг, который Ты мне приготовил».

Спустя час я стоял у перил, и мелкие брызги падали на мое лицо. Я поймал себя на том, что думаю о месте из Писания, к которому обращался в своей первой проповеди. Иисус молился и постился в пустыне прямо перед началом — высвобождением — Своего служения на земле. В этом я видел пример для себя. Возможно, Бог хочет, что бы я отказался от еды на некоторое время и только молился? Я впустил в свой разум эту мысль: «Боже, Ты хочешь, чтобы я взял пост?»

В то же мгновение последовал ответ: «Да, Я хочу, чтобы ты оставил людей на семь дней. Сделай это сразу по прибытии». Я поразился, столько предстояло работы!

— Я правильно Тебя понял, Боже? — спросил я снова.

Уединение означало, что мне следовало на время оставить свои обязанности. Джимми и Дженни придется выполнять всю работу по подготовке нашего служения — именно ту работу, ради которой мы проехали тысячи миль!

— Это действительно Ты, Господи?

В ответ я только услышал, как спокойный голос сказал:

— Доусоны предложат тебе остановиться у них. Согласись.

Было маловероятно, чтобы Доусоны пригласили меня, поскольку знали, что я собирался остановиться в другом месте. Но если все же пригласят, я отчетливо увижу Божье участие. Я буду знать, что Он хочет, чтобы я взял пост и молился. Даже если придется поручить свою работу Джимми и Дженни.

Я никому об этом не рассказывал, просто ожидал, что произойдет дальше. К вечеру небо и море потемнели.

Затем, когда огни Окленда стали появляться на горизонте, ко мне подошел Джим Доусон. Я затаил дыхание, когда Джим начал говорить. Он, казалось, колебался:

— Послушай, Лорен, я знаю, что ты планируешь остановиться у других людей, но мы с Джой, ну, мы верим, что услышали это от Господа: ты остановишься у нас?

Дата добавления: 2015-10-13