Глава 1. 3 страница

Едва Поттер скрылся из виду. Джордж Уизли тяжело поднялся со стула и подошёл к Драко вплотную. Он пошатывался, но выцветшие карие глаза, окружённые желтоватыми морщинистыми мешками, смотрели со злобой, так хорошо памятной Малфою по школьным временам.

- Слышь, Хорёк, - буркнул он, распространяя вокруг ужасающий запах смеси крепкого перегара и антипохмельного зелья, - шёл бы ты отсюда вместе со своим… - под взглядом Драко он запнулся и мутно добавил, - … сыном. Чего к Гарри прицепился? Лишний ты здесь, понял?

Малфой бросил короткий взгляд на белокурый затылок Скорпиуса и встал с места.
- Заткнись, – бешено прошипел он, - заткнись, тварь одноухая, не при детях, слышишь?

Уизли побагровел.
- Ах ты, сука… ухо моё тебе покою не даёт? Да я ж тебе…

Малфой яростно схватил его за плечо, но тяжёлая лапища подошедшего Рональда отшвырнула его на сиденье. Он рухнул обратно, здорово приложившись о твёрдое дерево. Рука моментально нырнула в карман мантии и вцепилась в рукоятку палочки, но в этот момент Рональд Уизли торопливо попятился назад и потянул брата за собой. Драко резко обернулся. За его спиной молча стоял Поттер. Стоял и смотрел – не на шуринов и даже не на Малфоя. Он смотрел на свою жену, с лица которой ещё не успела исчезнуть ехидная, злая и весьма довольная улыбка.

К счастью, никто из детей не заметил произошедшей сцены: громкая музыка и шум голосов зрителей заглушали всё. До конца матча Гарри больше не покидал ложи и не произнёс ни слова – вернее, он разговаривал только с Джеймсом и Скорпиусом. Прощальное рукопожатие было крепким почти до боли. После возвращения домой Малфой, как ни странно, получил сову от Джорджа – с извинениями. Гарри он увидел только в следующую субботу – Поттер появился на Спиннерс-энд с небольшим опозданием, прошёл в гостиную, где Драко курил у камина, и с ходу огорошил его коротким известием:

- Я переехал.

Малфой вздрогнул и вытаращил на него глаза.

- Куда? – тупо спросил он, не замечая, как серебристый пепел падает прямо на дорогую мантию.

Гарри хмыкнул и плюхнулся в кресло напротив.

- В Лондоне квартирку снял… в маггловском районе. Тебя, конечно, туда даже усладэлем не заманишь, но я думаю, месяца три-четыре мы ещё потерпим эту беготню по разным домам…

- Поттер. – Драко облизал губы, хранившие горьковатый вкус табака. - Что ты несёшь? Ты что...

- Да, - резковато ответил Гарри, с наслаждением вытягивая ноги к огню, - именно так, Малфой. Мы… договорились.

- О чём?

- Об официальном раздельном проживании. Бумаги будут подписаны месяца через два.

Драко глубоко затянулся и швырнул в камин обжёгший пальцы окурок. В голове свистел ветер, руки немного подрагивали. Он был не просто удивлен – он был в шоке, но уже в следующий момент подумал, что, на самом-то деле, подобный поступок Поттера не принесёт таких разрушительных последствий, как принесло бы обнародование адюльтера Главного аврора в прессе и процесс расторжения брака в сочетании с обвинением одной из сторон в супружеской измене. Официальное раздельное проживание – термин, принятый как у магов, так и у магглов – давал обоим супругам статус свободных людей, но при этом избавлял их от времени, затраченного на развод, и множества связанных с этим проблем. К тому же, он автоматически давал право на совместную равноправную опеку.

- Как ты её убедил?

- Джинни никогда не была дурой, Малфой, – устало cказал Гарри, - я ясно дал ей понять, чего хочу в этой жизни… не в её интересах постоянно иметь под боком мину замедленного действия. Подумай сам, что она теряет? Деньги? Никоим образом. Детей? Нет. Что ещё? Мы не спали вместе с весны, а с моей работой и... прочим она вообще видела меня дома не так уж часто. Общественное мнение будет ей сочувствовать, а она, - он коротко усмехнулся, - с достоинством переживать превратности судьбы. Так что - просто прикинула и рассчитала, что ей выгоднее...

- Что насчёт детей?

- Они это примут. Должны принять. К тому же, мальчики в Хогвартсе, Лили… - он на мгновение прикрыл глаза, - уезжает туда в сентябре. Проблемы с детьми я решу. Можно оставаться родителями, не будучи супругами – и не мне тебе это объяснять.

Внезапный порыв заставил Драко податься вперёд и притянуть Поттера к себе. Гарри уткнулся лицом ему в шею и обнял в ответ. Объятие быстро переросло в поцелуи – короткие, жадные, почти лихорадочные… Их спугнул Типси, появившийся у камина с сообщением о том, что ужин подан. На ночь Поттер всё-таки отправился в свою новую квартиру – до окончания всех формальностей они не хотели рисковать. А в конце ноября взметнулся и тут же смолк истерический визг газет: Главный аврор появился у порога дома на Спиннерс-энд с уменьшенным заклинанием чемоданом и небольшой клеткой, в которой сидела мелкая пёстрая сова (подарок Грейнджер на новоселье) – первая личная сова Поттера за двадцать с лишним лет.

… Они выдержали всё. Глухую вражду младших Поттеров и осторожное недоверие Скорпиуса. Слёзы Молли Уизли и плотно сжатые губы Нарциссы Малфой. Бешеную ярость Рональда и тяжёлый взгляд Грегори. Пьяные вопли Джорджа. Иронию Шеклболта. Яд Скиттер. Удивлённые взгляды коллег. Холодность чистокровных и ухмылки магглорождённых.

И когда Драко смотрел на Поттера, сидящего напротив за столом, идущего бок о бок с ним по улице Хогсмида, лежащего рядом в постели, его не оставляла уверенность в том, что он наконец поймал тот самый снитч, который столько лет оставался для него недосягаемым.

* * *

… Малфой встряхнул головой, выныривая из воспоминаний, левитировал монографию на стол и встал. Надо было принимать душ и ложиться спать – завтра предстоял тяжёлый день.

Мерлин его раздери, если он позволит какой-то там кровной защите вырвать этот снитч у него из рук.

-----------------------------------------------------

* - Зелигены - в скандинавской мифологии - чудесные фейри. В давние времена зелигены во множестве обитали на лугах и полях, однако сейчас этих существ осталось очень мало – скорее всего, именно поэтому поля стали менее плодородными.
Зелигены обычно достигают человеческого роста и обладают невероятной красотой. Одеваются они в длинные платья из белого блестящего материала, обуви же совершенно не признают и постоянно ходят босиком. (Мифологическая Энциклопедия).

Глава 4.

* * *

В те два месяца, которые предшествовали отъезду Гарри в Ирландию, Малфой часто ловил себя на мысли, что его жизнь разительно напоминает незабвенный шестой курс. С ледить за речью. Обдумывать любой поступок. И, главное – никому не показывать своих истинных чувств. Он неоднократно благодарил Мерлина за приобретённый жизненный опыт, который позволял ему справляться со всем этим значительно лучше, чем в шестнадцатилетнем возрасте.

Поттер, по мнению окружающих, наконец-то внял голосу рассудка и министра Шеклболта – больше никаких оперативно-розыскных мероприятий, на радость своим коллегам, он теперь занимался исключительно бумажной работой. В кулуарах Аврората блуждал умело пущенный им самим слушок об отдалённой реакции на заклятие сбежавшей румынской ведьмы. Якобы эти чары вызвали временное снижение уровня магии. Вопросы – если таковые и были – авроры задавать не спешили.

Драко приостановил свои научные проекты – сейчас он занимался только лечебной работой и делами отделения. Он старался как можно больше времени проводить дома, с Поттером, исключение составляли лишь субботние визиты к сыну. Малфой просто боялся оставлять Гарри одного – и, хотя Поттер вёл себя достаточно мирно, не мог справиться с этим иррациональным страхом.

… Где-то через пару недель их жизнь вошла в довольно-таки ровную колею. Душ – комплекс зелий – завтрак – работа – возвращение домой – ужин – снова зелья – душ – поддерживающие чары – сон. Общение с друзьями сократилось до минимума: периодически их навещала Грейнджер, которая была в курсе ситуации, и этим всё ограничивалось. Внешние изменения пока не особенно затронули тело Поттера, но спустя месяц ему всё-таки пришлось заклинанием на размер увеличить верхнюю мантию формы и отказаться от своего любимого поясного ремня: из-за узости тазовых костей мужские беременности становились заметными раньше женских. Ел он по-прежнему плохо – Драко пересмотрел их меню, к столу на Спиннерс-энд теперь подавались исключительно диетические продукты, – и Малфою приходилось поить Гарри возбуждающими аппетит составами. Слава Мерлину, хотя бы интоксикации почти не было (благодаря выбранному курсу зельетерапии). Поттер чувствовал себя вполне сносно, он не испытывал ни слабости, ни тошноты. Малфой безмерно радовался тому, что, обсуждая с Отасиль ведение беременности, настоял на британской методике: в отличие от французской, направленной в основном на поддержку плода, она была рассчитана и на улучшение самочувствия отца тоже. Он даже малодушно отступил от своих принципов и решился на включение в схему Зелья Praegnatus placidus*, но тут репродуктолог встала насмерть, во второй раз обвинив его в наплевательском отношении к будущему младенцу. Она даже позволила себе повысить на него голос, и Драко был вынужден уступить – он больше никому не мог довериться, и отказ де Гуайты продолжить сотрудничество мог поставить их с Гарри под угрозу разоблачения. Но, невзирая на неплохое самочувствие и нормальное течение беременности, характер Гарри всё же начинал меняться – и далеко не в лучшую сторону.

Поттер явно смирился с ситуацией, но его по-прежнему преследовали страх и неуверенность. Периоды полнейшей апатии чередовались с приступами ярости, каждый из которых был сильнее предыдущего. Если запрет на сигареты вызвал только злобную тираду о паршивых колдомедиках-перестраховщиках, лишающих человека последней радости в жизни, то исчезновение из дома кофе – выплеск стихийной магии, в результате которого поданная Типси чашка чаю с молоком вспорхнула со стола, пролетела в дюйме от виска Драко и врезалась в стену, вызвав у домовика приступ истерии. Конечно, Гарри извинился, но извинения звучали вымученно. Вообще, колебания магической силы у него были довольно резкими: банальное Инсендио то срывалось с палочки парой жалких искр, то вспыхивало факелом; призываемые Акцио предметы либо оставались неподвижными, либо влетали ему в руку с такой силой, что чуть не выбивали её из сустава. Бесило это Поттера неимоверно. Хорошо хоть, с аппарированием пока проблем не возникало – но Малфой знал, что примерно с двадцатой недели Гарри будет запрещено и это, и заранее радовался, что к тому времени, Поттер, скорее всего, уже будет далеко от любопытных глаз.

По воскресеньям в дом на Спиннерс-энд прибывала профессор де Гуайта – для рутинного осмотра. Визиты эти изматывали Драко совершенно: с самого утра на лицо Поттера ложилась печать тёмной злобы, он тяжело молчал, отказывался от завтрака и даже, что было для него совершенно неестественным, рычал на Типси, который каждый раз после этого упоённо бился головой о близлежащие твёрдые поверхности. Не то чтобы Гарри это нравилось – он моментально останавливал домовика, но в следующий раз ситуация повторялась заново. Отасиль обычно выходила из камина около двенадцати дня, и Драко было почти физически больно видеть, как уже за полчаса до её появления Поттер начинал напряжённо прислушиваться к треску поленьев, а в зелёных глазах появлялось то затравленное выражение, которое Малфой видел много лет назад – на уроках Зельеделия. На попытки Драко успокоить его Гарри реагировал вспышками злобы, и Малфой с огромным трудом сдерживался, чтобы не заорать на него в ответ. Как-то Поттер всё-таки окончательно вышел из себя и, вспомнив золотое детство, украсил Драко парой ослиных ушей. Малфой снял заклинание и ушёл в другую комнату, боясь сорваться и наговорить Поттеру того, чего не следовало. Правда, уже через десять минут Гарри пришёл к нему с повинной, и Драко буркнул, что всё в порядке, но, несмотря на весь идиотизм ситуации, потом ещё долго вспоминал, как проклятые уши удивлённо хлопали у него над головой.

… При виде де Гуайты Гарри всегда хмурился, здоровался сквозь зубы, но покорно направлялся вместе с ней в спальню, где их уже ждала кушетка, заранее трансфигурированная Драко из большого кресла. Малфой – по безмолвному соглашению, заключённому с Поттером – шёл следом. Отасиль задавала Гарри обычные вопросы о самочувствии, потом умолкала. Поттер, стиснув зубы, словно от боли, неловко расстёгивал мантию, приспускал брюки и ложился на спину. Зачарованными рубашками они теперь не пользовались – де Гуайта сказала, что ей необходим непосредственный контакт с его телом. Отасиль накладывала Диагностические чары, осторожно нажимала пальцами на смуглый живот, внимательно приглядывалась к напряженному застывшему лицу. Гарри никогда не жаловался, даже когда прикосновения целительницы явно были ему неприятны. Он сорвался только однажды, в самом начале, когда Отасиль проводила первичный осмотр. Драко тогда неподвижно сидел неподалёку, стараясь не смотреть на измученного Поттера. Обследование длилось уже почти сорок минут: в воздухе дрожало голубовато-белое свечение чар, наложенных де Гуайтой, тихонько поскрипывало Самопишущее перо, которому она диктовала данные, по-змеиному шуршала магическая измерительная лента, ползущая по животу Гарри. Поттер лежал молча, глядя в потолок, он почти не двигался – вздрогнул лишь раз, когда затянутые в тончайшую перчатку пальцы репродуктолога хладнокровно коснулись его члена и сдвинули крайнюю плоть, проверяя окраску слизистой*. Это было невыносимо. Малфой закрыл глаза, цепенея от бессильной ярости. Он вдруг поймал себя на том, что слова, произносимые Отасиль, привычные со студенческих лет термины «primigravidus… distantia spinarum… distantia cristarum… conjugatа externa…»*** звучат в его ушах набором бессмысленных ругательств. Драко уже готов был встать, чтобы прекратить это издевательство, и тут, наконец, скрип пера смолк. Отасиль, с чмокающим звуком стянув с рук перчатки, бросила их в мусорную корзину и сказала:

- На сегодня всё, мсье. Можете одеваться.

Поттер приподнялся, судорожным движением подтянул спущенные до колен штаны и запахнул мантию. Де Гуайта наложила на кисти рук Тергео и, взмахом палочки уменьшив блокнот с записями, сунула его в карман.

- Что ж. Могу вас порадовать – всё идёт отлично. Коллега Малфой, я распишу вам всю терапию, но могу сказать, что никаких мер сверх обычных пока не требуется – организм у мсье Гарри здоровый, к тому же, я могу определить, что остатки кровной защиты всё ещё работают в поддержку Фертилио.
- Как насчёт гормонального баланса? – выдавил Драко.
- Чары не обнаруживают сбоев. На мой взгляд, баланс соблюдён идеально – уровни эстрогенов, прогестерона и тестостерона вполне соответствуют нынешнему статусу организма.
- А внутренние органы?
- Пока всё хорошо. Но в следующий раз я хотела бы провести и внутреннее исследование, - целительница мельком оглянулась на неподвижного, но явно прислушивающегося к её словам Гарри и добавила негромко, - поэтому прошу вас подготовить его к моему визиту. Я так понимаю, что… предварительные процедуры вам лучше сделать самому.

Драко обмер, ожидая бури. Но Поттер не понял, что Отасиль имеет в виду.

- Вы о чём? В каком смысле – предварительные процедуры? – довольно равнодушно спросил он, садясь на кушетке.
- Я имею в виду ректальное обследование плодовместилища, мсье. Для этого необходимо очистить кишечник.

Поттер анализировал термин секунд пять. Потом уши его полыхнули весенними маками, а между бровей проступило хорошо знакомое Драко алое пятно. Малфой стремительно шагнул вперёд и положил руку ему на затылок.

- Гарри, успокойся. Это необходимость.

- Н-нет… - выдохнул Поттер, - ни за что!

Отасиль внимательно посмотрела на него и прищурилась.

- Мсье, уж не думаете ли вы, что я просто желаю развлечься?

- Я сказал вам – нет! – взревел Гарри и совершенно несвойственным ему нервическим движением вывернулся из-под малфоевской ладони.

- Идиотизм… слушайте, мсье Поттер, вы что – ничего не понимаете? Эту процедуру проводят и женщинам, я уж не говорю обо всех магах, вынашивающих praegnatus masculinus.

Драко кашлянул, отвлекая её внимание.

- Профессор, возможно.. я мог бы провести обследование сам?

Де Гуайта нахмурилась.

- М-мм. Даже не знаю. Вы делали это в студенчестве?

- Да, - без запинки солгал Малфой. Ректальное исследование он делал всего раза три за всю практику – и это никоим образом не были беременные маги.

- Хорошо, - задумчиво сказала де Гуайта, - я подумаю. Что ж, до следующих выходных. Рецепты я пришлю совой.

- Лучше закажите все препараты у себя – как и в прошлый раз. Доставку мы оплатим.

- Прошу прощения, я забыла. Конечно, коллега. Всего вам хорошего.

- И вам, профессор.

- До свидания, мсье Поттер.

Гарри что-то неразборчиво пробурчал. Отасиль усмехнулась, зачерпнула Дымолётного порошка и шагнула в камин. Едва пламя налилось обычной желтизной, Поттер медленно встал на ноги.

- Я. Этого. Не сделаю. – отчеканил он, механическими быстрыми движениями застёгивая пуговицы на мантии. Руки у него дрожали.

Малфой медленно сосчитал до десяти. В последнее время это становилось привычкой.

- Хорошо. А если это сделаю я? Мне ты доверишься?

- Да уж. Тебе не привыкать совать пальцы мне в зад! – грубо рявкнул Поттер. - Так понравилось, Малфой?

… раз, два, три, четыре… да пошло оно всё к Мерлину!!

- Закрой пасть, недоумок! Ты хоть понимаешь, в чём меня обвиняешь?
- Сам закрой! Нашли себе подопытного кролика!
- Речь идёт о твоём собственном здоровье, Поттер!
- Достало меня это слышать!
- А меня, думаешь, не достало возиться с тобой?!
- Так и не возись, - неожиданно спокойно ответил Поттер.

И вот тут, впервые за всё время, у Драко сдали нервы. Начисто.

Кончики пальцев знакомо прошили миллионы игл. Занавески на окнах взлетели в воздух и завязались морским узлом, платяной шкаф хрюкнул, распахнул дверцы и, весело помахивая вырвавшимися на свободу рукавами мантий, заплясал на коротеньких ножках, живо напомнив Малфою Миллисент, которую на втором курсе за каким-то тестралом понесло в команду слизеринских чирлидеров. Драко яростно стиснул кулаки, стараясь утихомирить взбесившуюся магию, и через пару секунд выплеск прекратился. Поттер стоял напротив и угрюмо смотрел ему в лицо. Малфой со свистом втянул воздух и заговорил – медленно, ядовито:

- Слушай, Поттер, а ты не думал, что всё это действительно может мне надоесть? Твои истерики отвратительны, я устал справляться с ними. И ещё – пораскинь мозгами – кто и кого втянул в проблемы на этот раз?

Гарри вздрогнул. Драко развернулся на каблуках и вылетел из спальни. Вслед ему не донеслось ни звука.

Малфой сбежал по лестнице в гостиную и с ругательством нырнул в камин. Ему хотелось побыть одному – замкнувшееся, упрямое выражение лица Поттера стояло перед глазами, и давно копившееся внутри раздражение требовало немедленного излития. Едва он ступил на паркет гостиной мэнора, как в тишине прозвучал захлёбывающийся писк – домовик, усердно натиравший полы, попал под ноги Драко и в тот же момент отлетел в сторону, подброшенный увесистым пинком. Малфой выскочил в холл, выдернул из стойки одну из мётел – ещё хоговскую, из тех, что отец когда-то подарил слизеринской команде, а Драко из какой-то странной сентиментальности так и не решился выбросить – и вышел в парк.

... Он спустился на землю только через час, когда глаза уже слезились, грудь болела, а глотку саднило от холодного воздуха. В ушах ещё отдавался бешеный свист ветра. Малфой швырнул метлу подбежавшему домовику, наказав отдать её в мастерскую, заново отполировать и подровнять прутья, потом вернулся в дом. Он вновь думал о Гарри – о том, что этот сумасшедший делает сейчас в одиночестве на Спиннерс-энд. В гостиной его уже ждала Нарцисса, которой эльфы сообщили о появлении сына. Драко поцеловал мать в щёку и сел рядом.

- Как дела? Что-то случилось? – осторожно поинтересовалась миссис Малфой.
- Всё в порядке. Почему ты спрашиваешь?
- Последнее время ты не слишком-то балуешь меня визитами.
- Прости. Слишком много всего навалилось.
- Понимаю, - Нарцисса внимательно посмотрела ему в глаза, - что ж, раз уж мне так повезло – может быть, выпьешь чаю? А потом я хотела бы обговорить с тобой кое-какие вопросы – извини, дорогой, но ты совсем запустил дела.

Малфой ощутил стыд. Мать была совершенно права – за этот месяц он почти не интересовался поместьем.

- Конечно, мама.

… Обсуждение грядущего ремонта в правом крыле дома, потёкшей крыши и проблем одного из арендаторов заняло больше двух часов. Потом Драко просмотрел счета, отобрал те, которые требовали немедленной оплаты, и, повинуясь мягкой просьбе матери, остался на обед. Однако беспокойство за Поттера никуда не делось, наоборот, оно нарастало, неприятно царапало виски изнутри, и во время десерта достигло той степени, когда Малфой уже начал отвечать матери невпопад. Нарцисса вскоре поняла, что мысли сына ушли совсем в другую сторону от дел мэнора, и торопливо свернула разговор. Но взгляд её оставался внимательным и напряжённым – миссис Малфой явно понимала, что с её сыном что-то не так. Осторожные вопросы по поводу жизни на Спиннерс-энд вызвали у Драко приступ безмолвной злобы, и, чтобы, не дай Мерлин, не сорваться, он сказал, что ему нужно возвращаться обратно – дела. Мать не стала протестовать. Малфой поблагодарил её за прекрасный обед, который осел в его животе булыжником, и распрощался. Через две минуты он уже стоял в своей крошечной гостиной, испытывая привычную - после перемещения на полный желудок - слабую тошноту. Драко хлопнул в ладоши, вызывая Типси, и поинтересовался у появившегося перед ним домовика:

- Где мистер Гарри?
- В спальне, хозяин!

Малфой дёрнулся.

- Ему нехорошо? Он жаловался на что-то? Почему ты не сообщил мне?

Тон его голоса повышался с каждым вопросом. Эльф затрясся и заголосил:

- Нет-нет, господин! Хозяин Гарри говорил – всё хорошо, просто хочет полежать!

Не дослушав его, Драко аппарировал на второй этаж и распахнул дверь в спальню. Там было полутемно: сплетённые его магией шторы уже приобрели нормальный вид, а на кровати, закутавшись в одеяло, лежал Поттер – Малфой видел только растрёпанную голову на белоснежной подушке. Он торопливо подошёл поближе и, наплевав на ссору, не удержался от вопроса:
- Ты почему лежишь? Тебе плохо?

Гарри пошевелился и медленно откинул одеяло.

- Всё в порядке. Просто… тебя жду. Иди сюда.

Драко вздрогнул. Поттер был голым – а ведь с момента возвращения из Франции он ложился в постель исключительно в маггловских пижамах, – и это столь недвусмысленно походило на приглашение, что Малфой, не отвечая, начал пляшущими руками расстёгивать пуговицы мантии. Через полминуты он уже нырнул в нагретую телом Гарри постельную мягкость и почувствовал, как его обнимают знакомые руки. Поттер забавно боднул его лбом в плечо, потёрся лицом о щёку, нашёл губы… Драко ответил на поцелуй и скользнул ладонями по спине Гарри, прижимая его к себе, вдавливаясь напрягшимся членом в горячий живот. Поттер тихо зашептал:

- Хочу тебе отсосать…

Малфоя вновь пробила дрожь, этот охрипший голос, действующий на него как Империо, туманил разум, бешеным потоком гнал по артериям кровь. Гарри двинулся вниз, но Драко предупреждающе сжал его плечи, извернулся и лёг на бок, утыкаясь лицом в пах любовника.

- Вместе… вместе, Поттер…

Головку члена опалило горячее дыхание и, сразу же вслед за этим, поглотила влажная теплота. Чуть шероховатые подушечки пальцев пробежались по промежности, безошибочно надавили на нужное место, вызывая очередной всплеск возбуждения, Драко приподнял бедро, и Гарри скользнул ладонью дальше, поглаживая его ягодицу. Влажные от слюны губы сжались, глубже всасывая член. Малфой, закрыв глаза, потёрся лицом о вспотевший лобок Поттера. Он ласкал его медленнее, осторожнее – пенис Гарри всё ещё оставался мягким – теперь ему явно требовалось больше времени, чтобы возбудиться. Проклятые гормоны… Но вскоре дело пошло на лад, головка напряглась, на затвердевшем стволе выступили под дымкой смуглой кожи синеватые вены. Когда в рот брызнуло влажной, солоновато-сладкой липкостью, Малфой перестал сдерживаться и с утробным стоном выплеснул в губы Поттера свою собственную сперму.

Пару секунд они пролежали неподвижно, но Гарри вдруг подскочил и ощалело огляделся вокруг. Драко шестым чувством понял, что происходит, моментально нашарил рядом палочку, которую по старой привычке обычно не оставлял в одежде, и призвал со столика графин. Поттер одним махом выхлебал почти треть, несколько раз глубоко вздохнул, поставил графин на пол и страшно покраснел.

- Извини… - глухо сказал он, - я… это…

Малфой криво усмехнулся и притянул его к себе. Гарри не сопротивлялся.

- Это нормально, Поттер, - шепнул Драко, легонько прихватывая зубами нежную, как мандариновая долька, пунцовую от стыда мочку поттеровского уха, - у тебя просто чувствительность обострилась… вкусовая… и на запахи тоже.

- Это надолго?

- До конца первого триместра, думаю.

- Уже легче. Впрочем, потом я, наверное, вообще буду не по этим делам…

- Это пройдёт, Гарри.

- Надеюсь.

Гарри потёрся лбом о его плечо и откинулся на подушки. Драко опустился рядом, лениво подумав о том, что секс не зря называют лучшим из восстанавливающих зелий – тяжесть в желудке испарилась сама собой. Поттер пошевелился.

- Я соглашусь на... осмотр. Но, пожалуйста, сделай это сам.

Драко осторожно перебирал губами потные волоски на виске Поттера.

- Хорошо. И под Сонными чарами – так тебе будет легче расслабиться.

- Да. Отличная мысль.

… В следующее воскресенье, когда Отасиль пропальпировала живот Гарри и выжидательно посмотрела ему в глаза, Малфой быстро встал, неслышно подошёл поближе и движением палочки погрузил Поттера в глубокий сон. Де Гуайта понимающе усмехнулась. Её собственная палочка взметнулась в воздух, и одежда Гарри сложилась в аккуратную стопку на стуле, а в ногах кушетки трансфигурировались мягкие подколенные упоры. Отасиль отступила в сторону.

- Прошу, коллега, - довольно холодно сказала она.

Малфой, обмирая, приблизился к неподвижно лежащему Поттеру. Тёплые лодыжки Гарри едва не выскользнули из его вмиг покрывшихся потом пальцев. Драко вдруг подумал, что теперь придётся заменить к мерлиновой матери это проклятое кресло – дорогая серебристая кожа, на которой резко выделялось смуглое тело, казалась ему сейчас похожей на ледяную сталь секционного стола. Он придал Гарри нужную для осмотра позу и встал меж его широко разведённых коленей, с бешеной силой ненавидя ублюдочную strigoi, чёртову Отасиль, проклятого индийского козла, которому впервые пришла в голову мысль завести наследника без участия женщины****, Поттера, который продолжает лезть чёрт знает куда… и самого себя в первую очередь. Накануне Малфой специально попросил коллегу с колдохирургии показать ему пару больных, на которых можно потренироваться в ректальных осмотрах, и за технику у него опасений не было. Но вид Гарри, беспомощного, распростёртого напоказ, совсем как в ту страшную ночь, когда Драко чуть было не потерял его навсегда, рождал в душе острую боль и совершенно непривычный страх. Только теперь, впервые за много лет практики, он полностью осознал, почему опытные целители никогда не соглашались вести курацию близких и родных, особенно когда дело касалось жизнеугрожающих состояний. Малфой впервые боялся причинить пациенту боль – боялся до тошноты, до ознобной дрожи в позвоночнике… Де Гуайта негромко кашлянула.

- Коллега, - заметила она прежним насмешливо-холодным тоном, - хочу напомнить вам, что действие у этого вида чар всего тридцать минут, а накладывать их вторично мне бы не хотелось.

Драко вздрогнул, увидев, что она ему протягивает. Он медленно поднял руку. Принял перчатку и крошечную баночку с медицинским любрикантом. Тонкая желтоватая резина туго обтянула пальцы, прозрачная субстанция покрыла их густым блестящим налётом, и собственная кисть вдруг показалась ему каким-то гигантским омерзительным слизняком – наподобие тех, которыми много лет назад блевал рыжий придурок Уизел… При мысли о том, что сейчас он проникнет этим в тело своего… своего Поттера, Малфой испытал почти отвращение к себе. Но времени на рефлексии не было. Он выдохнул, до скрипа сцепил зубы, надавил указательным пальцем на сфинктер, раздвигая плотные ткани, и одновременно с этим нажал пальцами другой руки на брюшную стенку – чтобы сместить вниз петли кишечника вместе с трансфигурированным участком.

Знакомое тепло, обнявшее палец, наполнило тело дрожью. И в тот же момент он понял – руке любовника не дано стать рукой целителя: кисти налились ледяной тяжестью, в ушах зазвенело. Малфой физически не мог заставить себя продолжить обследование. Палец выскользнул обратно, Отасиль почти хищно рванулась к Драко и подхватила его под руку.

- Спокойней, коллега.

- Я… не могу… - выдавил Драко.

- Понимаю, - теперь репродуктолог говорила спокойно и очень мягко, - всё хорошо, Драко, позвольте мне продолжить. Он ничего не узнает, даю вам слово.

Она быстро отстранила Малфоя в сторону и заняла его место у кушетки. Через пять минут всё закончилось, профессор стянула перчатку, быстро задиктовала своему Перу данные осмотра и только после этого посмотрела на обессилено присевшего в кресло Драко.

- Как вы?

- Нормально, - ответил уже пришедший в себя Малфой, - как он?

- Превосходно. Плодовместилище трансфигурировано из участка брыжейки – это наилучшее расположение для него. Консистенция, форма, тонус – все в полном порядке. Можете успокоиться, коллега – теперь мне придётся повторить это только один раз, и то уже в конце.

Дата добавления: 2015-08-21