Глава 1. 1 страница

для Пухоспинка

* * *

- Ты идиот и на конкурсе идиотов занял бы последнее место.

- Не можешь придумать что-нибудь новенькое, Хорёк?

- Могу, но не хочу. Потому что ты действительно идиот.

… Драко нервно всматривался в бледное пятно усталого лица – даже золотистый свет каминного пламени был не в силах придать ему нормальную окраску. Очередная рядовая проверка злачных местечек на Дрян-аллее – где Главному аврору, по-хорошему, и делать было нечего, – едва не закончилась трагедией. Ведьма, специализировавшаяся на прерывании беременности магическими пассами, неожиданно оказалась весьма бойкой: пока оформлялся протокол задержания, она умудрилась снять слабенький Ступефай молодого оперативника. Поттер успел заметить, что старуха как-то странно копошится на стуле, и моментально обездвижил её вновь, но секунды, прошедшей, пока сплетались чары, хватило на то, чтобы ведьма бросила в его сторону неизвестное аврорам беспалочковое заклинание. Эксперты пока так и не сумели идентифицировать его. Чары вызвали небольшое снижение уровня магии и резкую физическую слабость: Гарри не смог самостоятельно аппарировать, из Аврората до Спиннерс-энд он добирался камином. Когда получивший срочную сову Драко вбежал в спальню, Поттер, даже не сняв формы, неподвижно лежал в постели. Полдесятка зелий, влитых в него авроратским колдомедиком, не принесли ощутимого результата, а от госпитализации он отказался категорически. Драко попытался определить причину самостоятельно, но Диагностические чары, которые никогда не давали осечки, на этот раз подвели – его палочка только слабо искрила, и привычная ослепительно-белая аура заклятия расплывалась в воздухе как клочья утреннего тумана. А самочувствие Гарри не менялось – он по-прежнему жаловался на вялость и головокружение. Гипотония, сниженный тонус мышц, замедление рефлексов… что же за дрянь ты подцепил, проклятый недоумок? Малфой полулежал рядом с любовником на краю кровати и напряжённо смотрел на потные виски и мутные глаза. Чёрт-чёрт-чёрт… ещё полчаса – и вызову бригаду, плевать на поттеровские желания… и надо отправить Обри Патронуса – французские специалисты по малоизученным проклятиям на порядок лучше своих. Вот только способен ли я сейчас на это?.. Драко сделал попытку встать, но холодные пальцы Поттера вдруг вцепились в его предплечье.

- Что? – нервно спросил Малфой. - Тебе хуже?
- Нет… - в голосе Гарри звучало удивление, - ты знаешь – вроде отпустило. Дай-ка попить.

Малфой призвал с тумбочки стакан воды с новой порцией Восстанавливающего – приготовленного им собственноручно, никакого сравнения с типовой малоэффективной дрянью, которую стряпают кретины в авроратской лаборатории, – и Поттер опустошил его парой глотков. Через несколько минут на скулах у него проявился слабый розоватый румянец, мутные радужки посветлели. Обтянутое мятой мантией тело пробила крупная дрожь, Малфой приподнялся и укутал Гарри тёплым одеялом. Слава Мерлину… кажется, действие заклятия приостановилось. Но что же это такое было? Драко лихорадочно перебирал в голове известные ему типы тёмных чар, которые могут дать схожую картину, но на ум не приходило ничего дельного. Разумеется, легилименты вытащат из ведьмы все данные, но лучше перестраховаться и получить консультацию у ребят Обри… Поттер вдруг усмехнулся и привычным движением потянул за длинную прядь светлых волос.

- Ты думаешь так громко, что у меня в ушах звенит.
- Я и забыл о твоих великих талантах в искусстве взламывания чужих мозгов. Не обольщайся – звенит у тебя от пустоты в голове, не иначе.
- Ты повторяешься.
- А ты – дурак, который вечно прёт, куда не следует.
- И это говорит мне человек, который в прошлом месяце полез в клетку к оборотню…
- Мне необходимо было проверить, почему он не среагировал на мою пульс-терапию Волчьелычным. И оборотень был под Ступефаем, а на мне защитный костюм и отбрасывающие чары, плюс за спиной трое санитаров с палочками наизготовку. И вообще – это моя работа, придурок. А твоя работа – сидеть в кабинете, принимать грозный вид, а по праздникам – вещать с трибуны.
- Это скучно, Малфой.
- А, так тебе повеселиться захотелось? И как – получилось?
- Слушай, не шипи. Правда, в ушах звенит.

Поттер вздохнул, сморщился и потянулся к тумбочке в поисках очков. Его ладонь звонко зашлёпала по деревянной поверхности, а на лице появилось так несвойственное Главному аврору беспомощное выражение. Это выражение вкупе с растрёпанными волосами и влажными после выпитого зелья губами вдруг как будто ударило Драко под дых – его охватила горячая нежность к сумасшедшему придурку, которого он чуть было не потерял… в очередной раз. Малфой притянул Гарри к себе, поцеловал висок, потную шею, подбородок. Поттер тихо засмеялся.

- Хочешь… чего-нибудь?
- Чего сейчас можно от тебя хотеть? – проворчал Драко, скользя губами по его щеке, - ты ни на что не способен.
- Зато способен ты.

Малфой удивлённо посмотрел в потемневшие, словно зеленоватая патина на бронзе, поттеровские глаза. Эта просьба... редкость. По пальцам можно было пересчитать те разы, когда Гарри оказывался снизу: он вообще решился на это не так давно – в день окончательного переезда в дом на Спиннерс-энд. Тогда его инициатива потрясла Драко, он даже плохо помнил произошедшее. С того момента, как Гарри опрокинул его на спину и опустился сверху, и до того, как с коротким хриплым стоном обмяк на нём, в сознании наглухо застряли только звуки – тихие шлепки ягодиц о живот и медовый запах пота, смешанный с резким мятным ароматом смазки… Это повторялось нечасто. И сейчас предложение Гарри отозвалось во всём теле Малфоя – негромким гудением в ушах и жаркой щекоткой в позвоночнике.

Драко откинул одеяло, чарами отправил форму Поттера и свою мантию на коврик у кровати. Потом взмахнул палочкой в направлении камина, не глядя, ткнул её под подушку и склонился над Гарри. Наступившая тьма накрыла их тёплым шатром, и в этом шатре они искали друг друга на ощупь – губами, ладонями, бёдрами. Непривычная покорность Поттера заводила Малфоя до безумия, он жарко шептал в спутанные волосы слова, которые никто из них не произнёс бы при свете дня вслух, и чувствовал кожей возбуждённые поттеровские смешки. Сильные ноги стиснули бока, колени Гарри упёрлись в подмышки Драко, Малфой вплотную ощутил его твёрдый живот и вставший член. И сознание угасло – так же, как несколько минут назад яркое оранжевое пламя в глубине камина.

* * *

Два с половиной месяца спустя Малфой сидел в кабинете одного из ведущих колдорепродуктологов Франции. Профессор Отасиль де Гуайта старательно прятала взгляд, и смущённое выражение лица этой ведьмы, которая за пятьдесят лет практики должна была навидаться всякого, пугало его до ужаса, до мелкой дрожи колен, скрытых тяжёлым бархатом строгой мантии. Целительница чувствовала напряжение собеседника и старалась говорить как можно мягче.

- Понимаю ваше расстройство, коллега. Но всё же не стоит винить себя. Я занимаюсь исследованиями такого рода очень долго, но случай вашего… партнёра столь необычен, что даже я не сразу поняла, в чём дело.

- Так это… то, что я подозревал? – сухой, колючий, как наждачная бумага, язык повиновался Драко с трудом.

Профессор де Гуайта наконец подняла на него расстроенные вишнёво-карие глаза и кивнула.
- Да, коллега. Срок – около десяти недель.

Виски мгновенно залила тяжкая, пульсирующая боль, тонкое лицо целительницы расплылось, сливаясь с разноцветными корешками книг, стоящих на полках за высокой спинкой её кресла. Мерлин.. вот только гипертонического криза мне сейчас и не хватало.

- Профессор, у меня и в мыслях нет подвергать сомнению вашу квалификацию, но…
- Спрашивайте, мсье Малфой.
- Как такое могло произойти? Мои познания в репродуктологии весьма поверхностны, но даже я знаю, что без Фертилио и зельетерапии невозможно ни формирование органокомплекса, необходимого для… этого, ни, тем более, вынашивание.
- Я понимаю ваше недоумение, коллега. Скажите, вы что-нибудь знаете о магии strigoi?

Малфой судорожно напряг память.

- Ммм… насколько я помню, это румынские ведьмы.

- Именно. Это очень любопытная община. Ведьмы этого типа рождаются в сорочке, а достигнув зрелого возраста, надевают ее на себя и становятся невидимыми. Они могут входить в запертые помещения, играть с дикими животными: strigoi – врождённые анимаги, спектр их трансформаций очень велик, вплоть до свиней и жаб. Ещё они насылают эпидемии на тамошних магглов и скот, вызывают засуху, наводят порчу и, главным образом, различные тёмные чары… очень хороши в заклинаниях, связанных с зачатием и вообще – с сексуальной магией. Ведьма, наложившая проклятие на мсье Поттера, была как раз из таких.

Драко пробил короткий озноб.

- Но как вы это узнали? Ведь тварь умудрилась сбежать из камеры предварительного заключения!
- Так к этому как раз и способны strigoi. Только их не остановят любые охранные чары. А вкупе с её специализацией и показаниями свидетелей… мы обсуждали этот вопрос с мадам Уизли, коллега.

Малфоя трясло уже безостановочно. Да… именно Грейнджер первой обратила внимание на изменившееся поведение Гарри. После побега та ведьма была объявлена в розыск, но её так и не обнаружили, а Поттер говорил, что чувствует себя вполне нормально. Он отказался от дальнейшего обследования у колдомедиков – авроратские «спецы» не нашли ничего, в Мунго ложиться тоже не пожелал. Только втихаря от Драко пил обезболивающие зелья: периодически его мучили спазмы внизу живота. Кретин ничего не говорил Малфою, а вот Грейнджер однажды пожаловался. Она моментально сделала стойку, отследила, что старый друг стал нервозен, быстро устаёт, избегает усладэля – невесть откуда проявилась аллергическая сыпь после употребления столь любимого с юности напитка… Сложив два и два, Гермиона отправила Малфою сову. Прочитав длинное послание, он почувствовал, что с глаз спала пелена – да, последние месяцы Гарри был не похож на себя прежнего. Драко взял любовника в оборот, вырвал признание в том, что что-то и впрямь не в порядке, и вынудил его взять недельный отпуск для визита во Францию, к Обри. Поттер согласился только по одной причине – через два месяца ему предстояло очередное освидетельствование ежегодной медицинской комиссией. А Обри выслушал подозрения Драко и перенаправил их к де Гуайте.

- …Коллега, вам нехорошо? – голос Отасиль пробуравил плотную пелену мыслей. Журчащий французский акцент, обычно кажущийся столь мелодичным, сейчас взрезал его барабанные перепонки подобно зазубренному лезвию. Малфой дёрнулся и вскинул голову.

- Нет, всё в порядке. И всё-таки – я не понимаю. Как обычная ведьма, пусть даже такая, могла самостоятельно инициировать чары сложности Фертилио? Это противоречит всем основным законам трансфигурации!

Целительница вздохнула.

- А вот тут мы и сталкиваемся с тем, что называется роковой случайностью, коллега.
- В смысле?
- Видите ли… я, конечно, слышала о мсье Поттере раньше, но очень немного – я веду достаточно замкнутый образ жизни, к тому же, мои интересы далеки от войн и всего с ними связанного. Меня привлекает… противоположное. Но когда я собирала анамнез, мадам Гермиона посоветовала мне обратиться к мсье Дамблдору… я почти час провела, беседуя с его портретом. Скажите, коллега, известно вам, как умерла мать Гарри?

- Да. – коротко ответил Малфой. Летом девяносто седьмого ему удалось подслушать беседу отца со Снейпом – в преддверии совершеннолетия Гарри те как раз обсуждали возможные варианты отката при падении кровной защиты, наложенной Лили Поттер.

- Хорошо. Думаю, вы прекрасно знаете, что магия, основанная на человеческом жертвоприношении, относится к разряду сильнейших. Если же в жертву приносится маг... вы понимаете. Даже когда её действие исчезает, в крови могут наблюдаться остаточные явления, активизирующиеся в какой-либо критический момент – причём предугадать точку приложения заранее невозможно. Глубокий анализ ауры мсье Поттера показал, что strigoi наложила на него заклятие абсолютного бесплодия. Но… действие заклинания столкнулось с остатками кровной защиты: она блокировала распространение чар, но не смогла полностью нейтрализовать их и дала кратковременный парадоксальный эффект – фертильность вашего друга возросла тысячекратно. Иными словами, если бы в те несколько дней, что последовали за столкновением чар, мсье Поттер вступил в связь с любой женщиной или даже магическим существом, беременность наступила бы с вероятностью сто процентов – сила магии вызвала бы у его партнёрши спонтанную овуляцию и перестройку гормонального фона. Но… - де Гуайта замялась и докончила упавшим голосом, - как я понимаю, у него был секс с вами… причём… эээ… в принимающей позиции.

Глотку Драко щипала густая щёлочь омерзения. Он чувствовал, как горит от стыда лицо, как щекочут шею мелкие капли жаркого пота.

- То есть… вы хотите сказать…

- Да, коллега. Вы сами знаете, какой силой обладает магия телесных жидкостей. Когда ваша… Mon Dieu, comme incommodément*… простите, что вторгаюсь в столь интимную сферу… ваша сперма попала в полость его тела, изменённые чары моментально среагировали. А дальше всё пошло по обычной схеме – проникновение активных сперматозоидов через стенку кишечника, спонтанная трансфигурация одного из семенников, овуляция, автоматическая балансировка гормонального фона, оплодотворение, формирование вместилища для плода… он не жаловался на боли в животе?

- Нет. Он скрывал. Но я видел, что следующим вечером он принимал обезболивающее и сонное зелья… сказал, что у него тяжесть в желудке - переел во время ужина, устал и хочет отоспаться. Он нормально выглядел, аура была спокойна, уровень магии не изменён… и я не стал протестовать, - Драко стиснул кулаки.

Отасиль поморщилась.

- Увы… вечная беда колдомедиков – мы не брезгуем гипердиагностикой у пациентов и бываем так слепы в отношении наших собственных близких… Но вам всё равно нельзя себя винить, Драко. В любом случае, это не изменило бы ничего.

Малфой окаменел. Он смотрел в напряжённое лицо репродуктолога, пытаясь осмыслить её последнюю фразу. Смотрел – и не видел.

- О чём вы говорите?
- Мсье Малфой, заклятие такой силы остановить нельзя. Всё должно идти.. естественным путём. Мсье Поттеру придётся выносить эту беременность.

«Лучше бы она убила меня на месте, - отстранённо подумал Малфой, - Мерлин. Как же я… ему скажу?!». В голове зашумело, и он судорожно вцепился в край дубового стола. Пальцы вдруг уткнулись в льдисто-влажное стекло большого хрустального стакана, до краёв наполненного водой, и Драко, почти не соображая, что делает, вылил его в сухое горло. Потом осторожно поставил стакан обратно и оттянул от горла удавку воротника. Отасиль тяжело вздохнула.

- Коллега, я понимаю ваши чувства, но сейчас вам прежде всего нужно подумать о мсье Поттере. Как я понимаю, он не вполне… готов к такому развитию событий?

Малфой подавил истерический смешок.

- Думаю, профессор, это очень мягко сказано.
- Магглорождённый, - пренебрежительно протянула де Гуайта, но, спохватившись, виновато посмотрела Драко в глаза, - простите. Я не имела в виду оскорбить его, просто…
- Я понимаю. – Малфой взял себя в руки и говорил теперь привычным холодным тоном, - пойдёмте к нему.
- Конечно. Думаю, мне стоит разъяснить ему ситуацию лично, вы не находите?
- Нахожу. – Драко с огромным трудом скрыл своё облегчение. – Но я буду присутствовать при этом.
- Разумеется. Пройдёмте в смотровую.

… Поттер полулежал на узкой кушетке в дальнем углу смотровой и листал яркий журнал, вытянутый им из груды разнообразного печатного хламья, валяющегося на столике. Лицо Гарри было напряжённым – хотя Драко всеми силами убеждал его, что де Гуайта просто специалист по редким проклятиям, не акцентируя внимание на основной деятельности профессора, интерьер смотровой и направленность большинства журналов явно навели его на нехорошие мысли. Когда в воздухе раздался хлопок и перед кушеткой появились Малфой и Отасиль, он отложил журнал, сел и впился в их лица тяжёлым взглядом.

- Простите за задержку, мсье Поттер, - де Гуайта мягко улыбнулась ему, - устали?
- Нет. – зелёные глаза смотрели холодно и цепко. - Но я, Мерлин меня возьми, хотел бы наконец узнать, что со мной происходит. Вы что-то обнаружили?
- Да, мсье. Теперь ситуация абсолютно ясна.
- Я вас слушаю.

Отасиль опустилась на стул рядом с кушеткой. Потер резко натянул на колени подол одноразовой рубашки в весёленький жёлтый горошек, которую ему выдали перед осмотром – под воздействием специального заклинания ткань становилась прозрачной для целителя, но сам больной не испытывал неудобств от необходимости обнажаться, – и выпрямился. Крупные горошины узора сливались перед глазами Малфоя в размытое жёлтое пятно.

- Так я жду.
- Спокойнее, мсье, - де Гуайта нахмурилась.
- Извините.
- Ничего. Что ж… скажите, Гарри, что вы знаете о praegnatus masculinus**?

Поттер недоумённо моргнул.
- Ну…

И замер, глядя на Отасиль остановившимися глазами. Медленная волна краски омыла его лицо – лоб, скулы, разлилась по щекам. Затем, почти без перехода, краснота сменилась зеленоватой бледностью. Взгляд метнулся, скользнул по ширме, за которой пряталось смотровое кресло, которое он, слава Мерлину, не видел (Драко специально обсудил этот вопрос с де Гуайрой), по стопке журналов, по фигуре Малфоя… Гарри вскочил на ноги. В следующую секунду матовые плафоны под потолком хрипло, по-кошачьи, завизжали и разлетелись стеклянной пылью. Журналы смело со стола и расшвыряло по кафельному полу, с чудовищным грохотом распахнулись огромные стрельчатые окна, в высоком шкафчике у стены запрыгали инструменты – они метались в стеклянном гробу, словно стая обезумевших пикси, а гладкую поверхности стёкол рассекали молнии длинных извилистых трещин. Дверь открылась, в смотровую вбежала перепуганная ассистентка профессора, но волна магии моментально отшвырнула её обратно в коридор. Драко действовал на рефлексах. Пригнувшись, словно от сильного ветра, он метнулся к Поттеру, обнял его и прижался лбом ко лбу.

- Гарри… Гарри… Гарри… - повторял он как мантру, - Гарри, тише… шшш… всё хорошо… шшш…

Тело под его руками сотрясла страшная дрожь. Несколько секунд Поттер простоял неподвижно, потом вырвался, окинул изумлённым взглядом полуразорённую смотровую и рухнул обратно на кушетку, закрыв ладонями лицо. Буйство стихийной магии сменилось гробовой тишиной. Драко торопливо посмотрел на Отасиль. Та, как и прежде, сидела на стуле, и на лице её не было и тени испуга.

- Я ждала чего-то подобного, - ответила она на невысказанный вопрос Малфоя.
- Стоимость ущерба включите в наш счёт, – прошипел Драко. Невозмутимость ведьмы изрядно его взбесила.

- Разумеется, - спокойно ответила де Гуайта, - мсье Поттер… вам дать успокоительного?

Гарри медленно поднял голову.

- Я хочу знать, - голос у него был абсолютно мёртвым, - почему это произошло? Мерлин… я что, ненормальный?

- Это некорректная постановка вопроса, - целительница призвала из уцелевшего шкафчика с зельями небольшой флакон коричневого стекла и почти силой впихнула его в обмякшую смуглую руку, – выпейте. А потом я вам всё объясню. Подробно. Обещаю.

… После завершения рассказа, не раз и не два прерываемого поттеровским вопросами и ругательствами, Гарри некоторое время молчал, сосредоточенно глядя в пол, потом перевёл взгляд на де Гуайту. На Драко он не смотрел. Вообще.

- Что ж, кажется, я всё понял, – он говорил глухо и невыразительно. Малфой вздрогнул. Его сердце разрывалось, кулаки в карманах мантии судорожно сжимались от острого чувства беспомощности, - Я… я… тьфу! Мерзость… У меня только один вопрос – вы возьмётесь за это? Я слышал, некоторые колдомедики отказываются от таких… манипуляций по причинам морально-этического порядка. Если это не по вам – порекомендуйте кого-нибудь. И сами понимаете – мне необходима строжайшая конфиденциальность.

Брови Отасиль сдвинулись. Драко шагнул вперёд. Мерлин… она же не сказала самого главного…
- Поттер…
- Заткнись! – рыкнул тот, по-прежнему не глядя на Малфоя. Такой ненависти в этом голосе Драко не слышал давненько… курса с шестого. Он судорожно сжал губы. Де Гуайта скрестила руки на груди.

- Мсье Поттер, я предполагаю, что вы имеете в виду прерывание?
- Разумеется, Мерлин меня возьми!
- Мне жаль, но это невозможно.

Лицо Поттера вновь залилось угрожающим багрянцем, но он уже держал себя в руках.

- Я вас не понимаю. Вы не можете даже порекомендовать мне нормального специалиста?
- Не могу, потому что никто не возьмётся за это. Эффект столкновения заклятий необратим. Процесс должен завершиться сам – иначе возможны тяжёлые последствия.
- Что значит – «завершиться сам»? – на правом виске Гарри заблестела крошечная струйка пота. Драко непроизвольно подошел еще ближе - и замер, споткнувшись о тяжёлый взгляд.
- Вынашиванием плода и, в свой срок, родоразрешением. Вот здесь я смогу вам помочь. У меня огромный опыт в ведении пациентов, подобных вам.

Некоторое время Поттер молчал, переваривая информацию, потом коротко, зло рассмеялся.

- Правильно ли я понял? Вы сейчас сообщили мне, что я должен… блядь… родить это?

Отасиль презрительно усмехнулась.

- Не это, мсье, а ребёнка. И никто не заставляет вас рожать. Магические беременности у мужчин в девяноста процентах случаев разрешают оперативным путём. Строение таза, знаете ли…

- Замолчите! – рявкнул Малфой, увидев, что лицо Гарри окончательно омертвело. Целительница вздрогнула и обратила на него возмущённый взгляд. Потом смягчилась и встала.

- Коллега Малфой. Я оставлю вас на некоторое время. И попрошу разъяснить господину аврору, что мы тут не в игрушки играем. Если он попытается предпринять что-то… несовместимое с его нынешним состоянием, это закончится плачевно. Он рискует не просто превратиться в сквиба – речь идёт о вспышках опухолей в изменённых органах… и летальном исходе.

Малфой плотно стиснул челюсти. Он шагнул к Гарри и положил руку ему на плечо. Поттер не сбросил её – он смотрел прямо перед собой и о чём-то напряжённо думал. Дверь за де Гуайтой захлопнулась, и из коридора послышался истерический щебет ассистентки, который вскоре умолк под действием мягкого голоса профессора. Когда шаги в коридоре стихли, Гарри медленно поднял голову и посмотрел Драко в лицо. Малфой ждал чего угодно – нового взрыва ярости, ругательств, возможно, даже удара… и оказался совершенно не готов к негромкому, почти спокойному вопросу:
- Как думаешь, Малфой, сколько времени пройдёт до этого самого... летального исхода?

Драко на секунду прикрыл глаза и крепче стиснул пальцы на знакомом крепком плече.

- Прекрати нести чушь, - резко ответил он, - не будет никакого летального исхода, ясно тебе?

- Значит, не особенно много… - задумчиво сказал Поттер. Он встал с кушетки и направился к двери в раздевалку. Малфой смотрел ему вслед, не в силах сдвинуться с места. Десять секунд спустя из-за полуоткрытой двери донеслось:

- Надо заказать порт-ключ на вечер. Завтра с утра мне необходимо побеседовать со Свирком.

Драко закрыл глаза и медленно досчитал до десяти. Эван Свирк был нотариусом. У него хранилось завещание Поттера.

-------------------------------------------------
* - Mon Dieu, comme incommodément... (фр) - Боже, как неудобно...

** - praegnatus masculinus (лат) - мужская беременность

Глава 2.

* * *

Драко лежал в спальне, глядя на светло сереющее в предутреннем сумраке окно. За полгода, прошедшие с начала их совместной жизни, эта была первая ночь, которую они с Поттером провели врозь – не считая, конечно, рабочих дежурств. И сознание того, что Гарри сейчас тоже лежит без сна на диване в гостиной, наполняло сердце Малфоя глухой безнадёжной тоской.

… Одевшись, Поттер наотрез отказался вести дальнейшую беседу с де Гуайтой и аппарировал в отель, а Драко вернулся в кабинет профессора. Их разговор оставил у него крайне тягостное впечатление: Отасиль в довольно резких выражениях заявила, что её волнуют не столько душевные переживания мсье аврора, сколько судьба ребёнка. Она выразила уверенность в том, что «блажь» Гарри вскоре пройдёт, и предложила Малфою серьёзно обдумать кандидатуры возможных усыновителей. «Как я понимаю, коллега, никто из вас не желает в будущем оставить младенца, поэтому вопрос должен быть решён заранее…» Именно в этот момент Драко впервые подумал о том, что речь идёт не об абстрактном существе, поселившемся в теле его любовника, а о ребёнке, который, как ни крути, был их общим. Но эта мимолётная мысль исчезла, как исчезают с мостовой цветочные лепестки под напором дождевых струй, и Малфой вновь полностью погрузился в думы о здоровье Гарри. Он машинально сунул в карман мантии яркий рекламный буклет агентства по усыновлению, которое порекомендовала ему де Гуайта, дал слово, что будет держать целительницу в курсе дела, и отправился вслед за Поттером. В номере они не сказали друг другу ни слова – Гарри почти всё время, оставшееся до активации порт-ключа, пролежал на кровати и встал только один раз, чтобы налить себе воды: вспышка стихийной магии вымотала его настолько, что он даже не смог призвать со столика графин. А когда они оказались на Спиннерс-энд, Поттер по-прежнему молча взял в спальне подушку и ушёл в гостиную. Драко попытался позвать его к столу и получил в ответ: «Я не голоден». Давить не имело смысла. Малфой тоже отказался от ужина и, не обращая внимания на трясущиеся от горя уши Типси, наскоро принял душ и забился в кровать.

Он почти не спал эту ночь. Лежал, прокручивая в голове разговор с Отасиль и воспоминания о тех случаях praegnatus masculinus, что встречались в его практике. Их было немного – на это мало кто решался, да и, к тому же, специализация Драко была далека от репродуктологии. Собственно говоря, он сталкивался с этим трижды: первый раз ещё во время учёбы, на курсе колдоакушерства, второй – лет шесть назад, когда у одного из пациентов знакомого репродуктолога открылась непереносимость гестагенного зелья. Третий случай был чудовищным. Кормак рассказывал Драко о деле, которое вёл: психически больной маг похитил шестнадцатилетнего парня, изнасиловал и попытался наложить на него Фертилио, но неумелое заклятие лишь разворотило мальчишке все органы малого таза, и ублюдок просто аппарировал с ним в безлюдное место и оставил истекать кровью. Убийцу, кстати, задержали и заавадили «при попытке к бегству». А в первых случаях процессы проходили под строжайшим контролем целителей и, разумеется, завершились появлением здоровых детей. Не то чтобы Драко приветствовал подобные эксперименты с телом, но он прекрасно понимал, что подвигло этих мужчин на столь серьёзное решение. Один маг был последним представителем старинного чистокровного рода и совершенно не интересовался женщинами, а второй потерял единственного сына. Его супруга была неспособна к вынашиванию из-за гинекологических проблем, а использовать суррогатную мать отказалась категорически, и муж решил её заменить. Так что Малфой воспринимал praegnatus masculinus достаточно спокойно. Но проблема состояла в том, что дети, рожденные таким образом, почти всегда были горячо желанными, их же с Гарри ситуация оказалась совершенно иной – случайная (чего в принципе не могло быть у мужчин) беременность, к которой никто из них не был готов, воспринималась обоими как ненужная. А судя по реакции Гарри, – ещё и ненавистная. И всё-таки в глубине души Драко был уверен в том, что ему удастся убедить Поттера не делать глупостей: ведь дикая сцена в смотровой и последующие сентенции объяснялись скорее шоком, а никак не обдуманным решением. К тому же в запасе у Малфоя имелась тяжёлая артиллерия – трое отпрысков Уизлетты. Он прекрасно знал, как Поттер относится к своим детям, и понимал – никакое завещание не заменит им живого отца. Наконец, к утру, Драко забылся беспокойным поверхностным сном, а встав, сразу же направился к Гарри – он понимал, что за ночь Поттер мог всё-таки обдумать ситуацию и изменить своё решение. Однако в гостиной было пусто, как, впрочем, и на кухне, и в ванной. Малфой хлопнул в ладоши, и перед ним моментально появился домовик.

- Где мистер Гарри? – хмуро спросил Малфой.

Типси жалостно затряс головой.

- Второй хозяин ушёл на работу, господин!
- Как – на работу? – из недели, взятой Поттером в счёт накопившихся отгулов, оставалось ещё добрых три дня.
- Он так сказал, господин!
- Сделай мне кофе.

Эльф исчез, Драко зачерпнул горсть порошка и встал на колени перед камином. Вокруг закружился зелёный вихрь, и пару секунд спустя перед глазами появился интерьер поттеровского кабинета. Там было пусто. Малфой несколько раз окликнул Гарри и, убедившись, что его нет, вынырнул обратно. Интересно, где он может быть? Неужели действительно пошел к нотариусу? Но тут Драко вспомнил, что сегодня пятница, а по пятницам все работники Аврората отправлялись в так называемую «тренажёрку», где отрабатывали заклятия. Поттер никогда не пропускал этих тренировок, подавая младшим коллегам пример добросовестного отношения к работе… Малфой выпил поданный Типси кофе и решил поговорить с одним-единственным человеком, которому мог изложить всю ситуацию – с бывшей женой.

… Когда полгода назад они с Поттером всё-таки решили съехаться, Астория была первой, кто об этом узнал. К тому времени они уже несколько месяцев состояли в официальном разводе, инициатором которого, как ни странно, стала Тори – Эдди Кармайкл наконец-то дозрел до предложения возлюбленной руки и сердца. Малфой не стал протестовать – свой долг жены миссис Малфой-младшая выполнила безупречно, и ему не хотелось мешать счастью той, которая семнадцать лет шла с ним по жизни – вроде бы и рядом, а вроде бы – и на шаг позади, прикрывая ему спину. Скорпиус, разумеется, воспринял их развод без восторга, но они старались уделять ребёнку ещё больше внимания, чем прежде, мальчик, обладающий хорошей интуицией, чувствовал, что родители по-прежнему полны дружелюбия по отношению друг к другу, и вскоре успокоился. Семейство Гринграсс даже не пыталось протестовать, а Нарцисса встретила произошедшее почти равнодушно, сказав: «Я всегда знала, что этим кончится». Астория только усмехнулась в ответ. Развод занял всего три месяца – по сравнению с магглами, у которых это могло тянуться десятилетиями, маги находились в гораздо более выигрышном положении (если, разумеется, согласие супругов было обоюдным). Вскоре они с Кармайклом купили дом в Лондоне и зарегистрировали свой брак в Министерстве. Опеку над Скорпиусом бывшие супруги оформили совместную, на каникулы мальчик возвращался в мэнор, но половину времени проводил у матери, а по субботам Астория и Драко по-прежнему встречались с сыном в Хогсмиде. Когда же Малфой осторожно, со многими экивоками, сообщил сыну о том, что у него есть «партнёр», мальчишка и бровью не двинул – у троих его однокурсников родители тоже не скрывали своей ориентации. Волшебное сообщество испокон веку смотрело на однополые связи сквозь пальцы, и даже магглы последние годы воспринимали это достаточно спокойно. Конечно, после обнародования отношений руководителя Аврората и одного из ведущих специалистов главного госпиталя страны газеты было всполошились, но шум стих очень скоро – не последнюю роль в этом сыграла Грейнджер, которая имела долгую беседу с редактором «Ежедневного Пророка». На работе Драко первое время ловил изумлённые взгляды, но увольнение магглорождённого санитара, позволившего себе вольную шутку в присутствии заведующего отделением, окончательно утихомирило коллег…

Дата добавления: 2015-08-21