Ритуальные знаки на полу

Оставалось вернуться в святилище и совершить послед­ние тайные обряды, о которых, по преданию, нельзя гово­рить под страхом, что язык нечестивца навсегда прилипнет к гортани. В представлении участников церемонии Тон­тон-Пьер воспарил теперь в райскую обитель праведных, его душа выплыла из вод, в которые она погрузилась в ми­нуту смерти, и превратилась в славящую богов птицу. Ми­стическое погребение было закончено, теперь можно и по­горевать. Тело Тонтона-Пьера положили в гроб и предали земле. Мужество вернулось к крестьянам: ведь все лоасы присутствовали на похоронах. Ти-Данги снова воплотился. Значит боги по-прежнему любят своих детей»⁶⁷.

Колдовство, вера в чары, в силу магических заклинаний составляют основное содержание культа лоасов. Народ ве­рит в существование зомби — живых покойников. Колду­ны якобы обладают умением воскрешать покойников и за­ставлять работать на себя. Зомби легко отличить от дей-

ствительно живых людей — у них глупое выражение лица и говорят они через нос. Колдуны их кормят, но не дают соли. Достаточно съесть им крупинку соли, как к ним воз­вращается сознание. Некоторые, опасаясь, что их умершие близкие могут быть превращены колдунами в зомби, ду­шат труп или отрезают ему голову...

Но больше всего вызывает страх и ужас водуиста дея­тельность тех, кто при помощи колдунов вошел в тайный союз со злыми духами и, запродав им душу, обрел способ­ность безнаказанно совершать преступления. В народе их называют по-разному: зобоп, бизаго, галипот, вланбиндия-гес, вольтижер. Зобопы и им подобные оборотни образуют тайные общества. Одетые в белое, со свечами на голове, они ночью нападают на людей, грабят их, связывают высу­шенными человеческими кишками. Некоторых зобопы по­едают, других умерщвляют и превращают в зомби или в зверей. Зобопы модернизируются: их банды разъезжают на автомобилях...

Этими повериями воспользовался тиран Франсуа Дю­валье, Папа Док для своих сторонников, Папа Гедэ или Барон-Суббота для своих противников. «Изучавший на протяжении всей своей жизни обряды черной магии,— пишет о нем американский журналист Леланд Стоу,— Дювалье стал признанным авторитетом по части языче­ского колдовства, а по некоторым данным также великим жрецом. Обитатели глухих районов убеждены, что он на­делен какой-то сверхъестественной силой... Эта репутация помогает Дювалье удерживать крайне суеверных гаитян в состоянии запуганности и полного повиновения» ⁶⁸.

Дювалье организовал террористическую банду из от­петых головорезов, которых в народе называют тонтон-ма-кутами — оборотнями, привидениями. Вооруженные авто­матами и винтовками, рассказывает о них гаитянский об­щественный деятель Г. Огюст, одетые в балахоны с проре­зями для глаз, тонтон-макуты врываются ночью в дома мирных жителей, избивают и похищают людей, устраива­ют погромы в редакциях и типографиях патриотических газет, творят самосуды на улицах Порт-о-Пренса. Они по­могают сгонять крестьян с земли, подавлять забастовки. Они организуют провокации и убийства. Численность этих отрядов 15 тысяч человек⁶⁹.

По своей жестокости Дювалье превзошел самых крово­жадных богов воду. Этот бесноватый тиран замучил свою

секретаршу, заподозренную в связях с патриотами. Он вскрыл ей вены и выпил стакан ее крови. В его дворце обо­рудована для пыток специальная комната, которую он на­зывает «косметическим кабинетом». Одна из деталей ее «оборудования»— так называемая человековыжималка, гробовидный ящик, утыканный изнутри стилетами.

По приказу тирана изготовлена и широко распростра­няется среди населения фотография, на которой он изобра­жен в парадной форме президента, положив руку на плечо воскресшего Христа. Диктатор сочинил и заставляет своих подданных читать следующую «воскресную молитву»:

«Наш Док, навечно пребывающий в своем дворце, да будет благословенно имя твое ныне живущими и будущими поколениями, да сбудется воля твоя в Порт-о-Пренсе и в его окрестностях. Дай нам сегодня новое Гаити и никог­да не прощай оскорблений врагам родины, которые в злобе своей брызжут ядовитой слюной. Да падут они под тяжестью своих злонамерений: не давай им пощады. Л минь».

Папа Док превратил колдовство в официальную «идео­логию» своего правительства. Он, например, послал сек­ретного эмиссара на могилу Джона Кеннеди, находя­щуюся на Арлингтонском кладбище. Там его посланец на­скреб горсть земли, подобрал увядший цветок, запечатал в бутылочку немного арлингтонского воздуха. Эти «сувени­ры» понадобились Дювалье для магических заклинаний, с помощью которых он надеялся заточить душу Кеннеди в бутылку и подчинить ее своей воле, с тем чтобы оказывать влияние на решения госдепартамента в выгодную для него сторону.

Но как бы ни лютовали мракобес Папа Док и его упы­ри тонтон-макуты, никакая магия, никакое колдовство не спасут их от неизбежного, неотвратимого краха. Много­страдальный народ Гаити поднимается на борьбу за свою свободу и независимость, и рано или поздно он освободит^ ся не только от своих угнетателей, но и от отживших свой век верований и предрассудков.

Кармело Мелон, герой романа «Деревья-музыканты» Жака Стефена Алексиса, говорит старому унгану Буа-д'Ор-му, владыке святилища Ремамбрансы: «Я уже не могу по­коряться и твердить, что господь бог добр, что лоасы — паши отцы, что Ремамбранса будет жить вечно... А если нужно, чтобы старое погибло и рушилось, то что должно

родиться?.. Если святилищу, обрядам и тебе самому суж­дено исчезнуть для того, чтобы возродился наш народ?..»

И как ни горько и ни тяжело старому унгану Буа-д'Ор-му, в душе он вынужден признать, что Кармело Мелон прав. Прощаясь с ним, Буа-д'Орм как бы благословляет его на ратный подвиг во имя счастья его родины: «Иди на­встречу будущему, иди с чистым сердцем и сбереги его в чистоте!..»

Будущее Гаити принадлежит Кармело Мелону, людям труда...

Ямайканцы верят в покоманию

Я

майка, как и многие другие ост­рова в Карибском море, была от­крыта в 1494 г. Колумбом и покорена испанскими завоева­телями. Местных коренных жителей — араваков, которых в момент появления испанцев насчитывалось несколько де­сятков тысяч человек, постигла такая же жестокая участь, как индейцев других островов,— они были истреблены ко­лонизаторами. Им на смену пришли негры-рабы.

В 1655 г. Ямайку захватили англичане. Население ост­рова составляло тогда 3 тысячи человек, из них половина были негры. Англичане использовали Ямайку для враждеб­ных действий против испанских владений в Америке. Ост­ров, вначале превращенный в место ссылки, стал затем ба­зой английских пиратов, действующих в этом районе, а также крупным центром но торговле рабами, которых все в большем количестве использовали на местных плантациях сахарного тростника, кофе, индиго. В начале XIX в. на острове насчитывалось около 300 тысяч негров-рабов, око­ло 20 тысяч свободных негров и мулатов и около 20 тысяч белых поселенцев.

Пожалуй, нигде на Антильских островах рабы не ока­зывали своим эксплуататорам такого энергичного сопротив­ления, как на Ямайке. На острове произошло свыше трид­цати крупных восстаний рабов. Бежавшие от своих хозяев в глубь острова рабы-мароны (или маруны) в течение 150 лет сохраняли свою свободу. Только в конце XVIII в. англичане смогли преодолеть сопротивление маронов. Большинство из них колонизаторы выселили в Канаду, а

затем в Африку. Потомки маронов по сей день живут в западной части острова.

Самое крупное восстание негров произошло в 1865 г., спустя несколько десятилетий после освобождения рабов. Доведенные до отчаяния налоговым гнетом, лишенные да­же жалких клочков земли, эксплуатируемые плантаторами пуще прежнего, негры попытались освободиться от своих угнетателей, но потерпели поражение. Колонизаторы су­рово расправились с восставшими, сотни из них были по­вешены, тысячи подверглись жестоким наказаниям.

Однако борьба ямапканцев за свое освобождение про­должалась. В XX в. она приняла новые, более сознатель­ные формы, ее целью стало достижение экономической и политической независимости. Опасаясь потерять свои по­зиции в Карибском районе, английские колонизаторы пы­тались различными маневрами затянуть предоставление острову независимости. В 1958 г. была создана Вест-Инд­ская федерация, в которую наряду с другими карибскими владениями вошла и Ямайка. Федерация просуществовала всего лишь четыре года. В 1962 г. Ямайка, наконец, доби­лась независимости, хотя и осталась членом Британского содружества наций.

По данным 1964 г., население Ямайки исчислялось в 1728 тысяч человек. По переписи 1960 г., различные этни­ческие и расовые группы в ней были представлены следую­щим образом: африканцы (негры) 76,81%, афроевропейцы (мулаты) 14,51, индийцы (в том числе индомулаты) 3,30, белые. 3,25, китайцы (в том числе мулаты китайского про­исхождения) 1,23, евреи 0,7, сирийцы (в том числе мула­ты сирийского происхождения) 0,10 и прочие 0,03%.

Индийцы и китайцы — потомки законтрактованных ра­бочих, ввезенных на остров в XIX в. после отмены рабства. Только незначительная часть индийцев (19%) — индуисты, большинство христиане; мусульман мало. Почти полови­на китайцев — метисы от смешанных браков. Более 95% китайцев — христиане. Среди сирийцев — около 15% мулатов. Почти все сирийцы — католики. Среди белых кро­ме жителей английского происхождения, сирийцев и евре­ев (последние стали селиться на острове с конца XVI в.) есть потомки ирландских, немецких, португальских и ку­бинских поселенцев.

Как следует из приведенных данных, подавляющее большинство населения — негры. Они составляют основ-

ную массу сельскохозяйственных рабочих, батраков, черно­рабочих, безработных, число которых на острове обычно превышает 100 тысяч. Жизненный уровень негров крайне низок, особенно тяжелы условня жизни городской бедноты.

Английский журналист, посетивший остров, писал в 1961 г. о жизни бедняков в столице острова Кингстоне, в котором проживает около полумиллиона человек: «Тысячи людей живут около моря в грязных, заваленных мусором конурах, построенных из обломков, выброшенных морем на берег. Эти люди целые дни роются в громадных кучах вывозимых сюда отбросов в надежде найти лакомый кусо­чек. Их дома построены из кусков жести, железа, обломков дерева и тряпок»⁷⁰. Эти условия продолжают оставаться такими же и поныне. Тысячи ямайканцев ежегодно поки­дают свой остров и эмигрируют в Англию в поисках луч­шей доли. Там они влачат полуголодное существование, подвергаются расовой дискриминации...

Во что же верят ямайканцы, каким богам поклоняются массы обездоленных негров и мулатов?

По данным переписи 1943 г.,— а они мало в чем изме­нились за последнее двадцатилетие,— религиозная карти­на острова выглядит так: англикане 28,3%, баптисты 25,8, методисты 8,9, пресвитериане 7,5, католики 5,7%.

К перечисленным культам принадлежит 76,2% населе­ния. Остальные 20% относятся к самым разнообразным сектам ревивалистского толка — адвентистам, пятидесят­никам, иеговистам и им подобным*. Особенностью этих сект является активное участие верующего в богослуже­нии, выражающееся в пении религиозных гимнов, публич­ной исповеди и других действиях, с помощью которых ве­рующий доводит себя до экстаза или транса, когда на него «нисходит» бог (или святой), очищающий его от духовной и телесной скверны, говорящий его устами (верующий вы­крикивает нечленораздельные фразы, непонятные слова — глоссолалии) и подающий через него другими средствами различного рода предзнаменования и указания своим по­следователям. Акт вселения, овладевания сверхъестествен­ной силой верующего служит мостом, связывающим эти секты с африканскими культами, в частности с культом воду.

* Ревивализм — протестантское течение, проповедующее рели­гиозное «возрождение» путем усиления религиозности до состоя­ния, переходящего в религиозный экстаз.

могут быть простыми бочками, дно которых обтянуто козьей или другой кожей. Однако из них извлекаются старые африканские ритмы, им-то и повинуются после­дователи покомании.

Английские колонизаторы знали об активном воздей­ствии на негров там-тамов и пытались искоренить упот­ребление барабанов. В этих условиях было трудно со­хранить барабаны из определенного типа дерева и опре­деленной формы. Англичане запрещали барабанный бой после 10 часов вечера. После провозглашения независи­мости власти относятся с большей терпимостью к бара­банной музыке.

Как правило, покоманийские моления происходят в субботу в семь часов вечера или рано утром в воскре­сенье и продолжаются от 3 до 5 часов. Первыми приходят в молитвенную хижину пастырь, его помощники и бара­банщики, которые барабанным боем оповещают «комму­никантов» (так называются члены секты) о начале ре­лигиозной церемонии. Постепенно собираются коммуни­канты — мужчины, женщины и дети. Часть из них ос­тается на дворе у входа в молельню, беседуя между собой на различные темы, часть занимает места в молит­венной хижине. Когда помещение заполняется, в него входит руководитель (в белых штанах и рубашке, с бе­лой повязкой на голове) в сопровождении двух или трех женщин-ассистенток. В задачу последних входит чтение Библии, а также пение гимнов.

Присутствующие стоя приветствуют вошедших. Пас­тырь проходит к помосту и садится на него, а его помощ­ницы — на скамейку в первом ряду. Одна из них по его знаку подходит к столику, сидя за которым произносит краткую проповедь, весьма примитивную по своему со­держанию и форме — о греховности мира. Присутствую­щие возгласами, причитаниями, стонами подкрепляют ар­гументацию проповедницы. Затем ее сменяет руководи­тель, читающий одну из глав Библии, чаще всего из Вет­хого завета. Участники моления его также подбадрива­ют возгласами: «Иисус, спаси нас!», «Гетсамане!» и им подобными.

Вслед за этим руководимые тем же главарем секты присутствующие поют религиозные гимны. Печатных текстов гимнов не существует, да если бы они и сущест­вовали, то большинство из присутствующих, будучи не-

Английский плантатор на Ямайке

грамотными, не смогло бы ими воспользоваться. Поются гимны так: руководитель секты произносит слова гимна, верующие повторяют за ним. Следует перерыв, во время которого одна из помощниц собирает пожертвования. Как правило, сбор дает ничтожную сумму.

Второе отделение начинается с публичной исповеди одного из присутствующих. Исповедующийся подходит к столику и рассказывает, каким он был раньше грешни­ком и как он с божьей помощью исправился. Его исповедь комментирует руководитель. Он пересказывает ее, дра­матизируя отдельные моменты, с тем чтобы вызвать со­чувствие или негодование слушателей.

Служба кончается пением гимнов и коллективным чтением молитв.

Кульминационным моментом религиозной службы в покомании считается церемония посвящения, ибо только посвящаемый удостаивается чести войти в непосредствен­ный контакт с богом, стать его вместилищем, «обрести дух». Посвящаемые являются в молельню в обычной одежде, но с белой или синей повязкой на голове. Скамьи сдвигаются таким образом, что образуют в центре круг, в который становятся посвящаемые. По сигналу руково-

5» 131

дителя они начинают с нарастающей быстротой шаркать ногами и ритмично «хрюкать». Все это продолжается около 45 минут, когда, подогретые хлопками и резкими и пронзительными выкриками присутствующих, посвя­щенные впадают в транс и начинают «говорить на язы­ках» — выкрикивать бессвязные слова и выражения. Во время транса посвящаемый обильно потеет, зрачки его расширяются, он становится нечувствителен к боли. «Их вид,— говорит исследователь, присутствовавший на одной из таких инициации,— производит впечатление, что они находятся в состоянии самогипноза».

В покомании практикуется также обряд хлебопрелом-ления (причащения) и крещения, которому, как и у баптистов, подвергается взрослый последователь культа. Этим обрядам предшествует трехдневный пост. Обряд кре­щения совершается в воскресенье рано утром на берегу миря или у ближайшего ручья.

Чем же привлекает покомания народные низы? По-ви­димому, тем, что это чисто негритянская секта, руково­дители которой выходят из среды самих верующих, что она «дешевая» — принадлежность к ней требует самых не­значительных расходов, что в ней наличествуют африкан­ские элементы. «Для простых людей,— пишет исследова­тель Фернандо Энрикес,— покомания часто представляет почти поэтическое, возвышенное чувство, которое отсут­ствует в их повседневной жизни. Для живущих в нищете крестьян и городских рабочих несколько часов, проведен­ных в молельне, делают их частью могущественного ду­ховного мира, в котором не имеет никакого значения их бедственное материальное состояние» ^п.

Другой весьма характерной для условий Ямайки нег­ритянской сектой является Африканская реформирован­ная церковь, последователи которой называют себя раста-фаритами или сокращенно ристами. Эта секта возникла в 30-х годах этого столетия после провозглашения импе­ратором Эфиопии раса (князя) Тафари Меконнена, при­нявшего после коронования имя Хайле Селасие. Это собы­тие дало повод некоторым негритянским проповедникам утверждать со ссылками на Библию, где упоминается Эфиопия, что настало время освобождения черного чело­века от гнета белого, которое осуществит негус, провозгла­шенный ими Мессией. Нападение Италии на Эфиопию в 1935 г. вызвало большие симпатии к этой стране среди

негритянского населения Ямайки и привлекло многих в секту растафаритов.

Растафариты называют себя эфиопами, отпускают бо­роду, отказываются от сотрудничества с местными влас­тями, уплаты налогов, посещения школ и т. п. Они сто­ронники возвращения негров в Африку, за что в течение многих лет агитировал поселившийся в Соединенных Штатах известный негритянский лидер Маркус Гарвей, ямайканец по рождению. Следует отметить, что после про­возглашения независимости прах Маркуса Гарвея был перевезен из США на Ямайку и торжественно захоронен в Кингстоне.

Растафаристская секта отражает идеи негритянского расизма, исключительности негритянских народов и их превосходства над белыми. Она принадлежит к типу так называемых эфиопских церквей, которые стали возникать в Южной Африке в конце XIX в. и получили некоторое распространение в других районах. Исследователь эфиоп­ских сект Б. Сюндклер отмечает, что их программа «ха­рактеризуется амбивалентностью, двойственностью: с од­ной стороны, она включает лозунг «Африка для африкан­цев» и представляет реакцию против проводимой белыми миссиями политики главенства над африканскими народа­ми; с другой стороны, их церковная организация и интер­претация Библии в большей своей части скопирована, заимствована у миссионерских протестантских церквей, от которых они отпали, хотя и модифицированы на афри­канский лад» ⁷².

Однако к какой бы секте ямайканец ни принадлежал, какому бы богу ни поклонялся, он продолжает верить в силу темных чар, коварных духов — оби и в могущество обиамена — мага и колдуна, которому оби подчинены и повинуются. Веру в колдовство предки жителей Ямайки привезли с собой из Африки, обиамен — это африканский шаман, перекочевавший на Ямайку. Кто мог утешить в период рабства негра-раба, кто мог исцелить его от болез­ней, кто мог защитить его от многочисленных недругов и напастей, подстерегавших его на каждом шагу, как не его соплеменник, советчик и исповедник — обиамен, знавший все тайны потустороннего мира, умевший по следам прош­лого предсказать будущее, а главное — знавший, как и чем укротить и умилостивить оби, напускавших на людей болезни и всякие другие несчастья.

Английский парламентский комитет, проводивший об­следование Ямайки, отмечал в 1789 г. в своем отчете: «Негры вообще, будь то африканцы или креолы *, почи­тают, боятся и пользуются услугами колдунов. Преиспол­ненные самой глубокой веры, они обращаются к этим ора­кулам в надежде исцелиться от болезней, отомстить обид­чикам и врагам, обнаружить и наказать вора или невер­ную жену, предсказать будущее или заручиться их благоволением». С того времени влияние обиаменов от­нюдь не уменьшилось.

Английские власти боялись и преследовали колдунов, которые принимали активное участие в восстании рабов, часто становились их вожаками, но вытравить веру в кол­довство среди неграмотного, лишенного школ и медицин­ского обслуживания населения англичанам не удалось.

Обиамен готовит талисманы и любовные фильтры из крови и перьев птиц, клюва попугая, зубов собаки и ал­лигатора, осколков бутылки, могильной земли, рома и яичной скорлупы. Но он не ограничивается этим. Дея­тельность современного обиамена, пишет Ф. Энрикес, представляет собой смесь из искаженных западноафри­канских колдовских приемов и элементов протестантско­го богословия и астрологии. Теперь обиамен пользует­ся соответствующей справочной литературой, куда вхо­дит Библия, труды известного европейского «специалис­та» по колдовству Альберта Магнуса, изданные, как правило, в Соединенных Штатах, трактаты по астроло­гии американского шарлатана Де Лауренса.

Духовный мир ямайканца сложен и противоречив. Африканские реминисценции борются в нем с христи­анскими идеями и взглядами, навязанные ему колониза­торами. Об этом образно сказал ямайканский поэт Клод Мак-Кэй:

В туманный край, в далекий край отцов стремится мой плененный телом дух. Язык мой шепчет звуки древних слов, и песни джунглей тайно внемлет слух. Мечтаю о лесной дремучей тьме, но скован по рукам и по ногам, живу я в чуждом мире, как в тюрьме, молясь его безжалостным богам ⁷³.

* На Ямайке креолами называют негров, родившихся на острове.

Дата добавления: 2015-07-26