Скрофа. Проверка

Надоедливая муха села на нос, командир сонно попытался её смахнуть. Однако насекомое сделало круг и опять уселось на командирский нос. Рука метнулась за ним, со всей скоростью, на которую была способна, но хитрая муха в последний момент увернулась и ужжужала в соседний отсек. Командир чихнул, окончательно проснулся, поёрзал в кресле, открыл глаза и хмуро огляделся.

Третья неделя автономки шла своим чередом. Увиденное не принесло ему удовлетворения – центральный отсек спал в полном составе. Рулевые спали, так и не выпустив из рук рулей глубины. Штурман, задремавший на стульчике у планшета, прикорнувший в углу старпом – и остальные… Судя по отсутствию голосов из других отсеков, и молчащему «Каштану», экипаж спал в полном составе. А лодка тем временем плыла себе куда-то неторопливо…

На миг в командире шевельнулось чувство вины, что загонял личный состав бесконечными тренировками и вводными, и, стоило командиру заснуть – все остальные тоже попадали с ног. Но он быстро подавил искорку сожаления, и командирский бас загрохотал, отражаясь от стен отсеков.

Цветастая смесь народного фольклора, щедро приправленная командирским мнением о подчиненных и сдобренная военно-морскими терминами, быстро пробудила всю лодку. Рулевые стали преданно вглядываться в приборы, делая вид, что последний раз спали вообще в детстве. Штурман с головой зарылся в карты, старпом невозмутимо встал и пошёл обрушивать свой гнев на кормовые отсеки.

Через несколько минут командир выдохся и плюхнулся в кресло, злобно поглядывая по сторонам: экипаж после его выволочки – как после кофе. Все бдят, работа кипит, трансляция разрывается от докладов, народ куда-то бежит, откуда-то раздается ругань старпома – картина, милая сердцу любого начальника.

Командир поёрзал в кресле, прикидывая, какое бы ещё развлечение придумать для любимого личного состава. От размышлений отвлёк голос акустика:

– Центральный – акустику. По пеленгу 210 цель групповая. Надводная. Расстояние – 20 кабельтовых, скорость – 10 узлов.

«А вот и Главный Буржуин», – удовлетворённо подумал командир, имея в виду АУГ – авианосную ударную группировку, слежение за которой входило в план автономки. Потом до него дошло.

– Вашу мать!!! Олухи!!! Проспали всё на свете!!! – заорал командир на всю лодку. 20 кабельтовых по морским меркам – практически борт о борт.

– Товарищ командир! – укоризненно произнес зам по воспитательной, появляясь в центральном.

Командир быстро опомнился, профессиональные навыки взяли верх над яростью.

– Тишина в отсеках, – прошипел он в «Каштан».

Лодка затихла. Прекратились доклады, замолчала силовая установка.

– Ну, сволочи! Ну, гады! Я ещё на вас отыграюсь! – пообещал командир, потрясая кулаком размером с голову годовалого ребенка.

И, хотя угроза не относилась ни к кому конкретно, рулевые втянули головы в плечи.

– Проспали собачью свадьбу! – продолжал шёпотом ругаться командир. – Надо мной теперь вся база ржать будет неделю: во сне сблизился с группировкой и вёл за ней наблюдение! Тьфу!

– Товарищ командир! – тихий голос акустика как-то непривычно дрожал. – Я не знаю, что это за корабли, но кораблей с ядерной энергетической установкой среди них точно нет…

– Как нет!? – прорычал командир и помчался к акустику. – Что за корабли?

– Точно не знаю. Десятка полтора больших кораблей, и ещё пара дюжин поменьше – точно сказать не могу: слишком много целей. Но все с обычными движками. И идут они как-то странно – не похоже на ордер АУГ.

– И что это? Торговый караван? – съязвил командир.

– Не знаю, товарищ командир, – акустик напряжённо вслушивался в шум океана. – Там нет корабля, который по шуму винтов я могу определить как авианосец. По крайней мере, из тех, что у американцев.

Командир задумался. Кто бы это мог быть?

– Может, индийцы? – подумал он вслух. – Только что им тут делать?

Действительно, было бы по крайней мере странно увидеть индийский флот в удалении от своих баз – в двух тысячах с лишним километров к юго-западу от Аляски. Но, с другой стороны, у индийцев были авианосцы малого водоизмещения, купленные у англичан.

Размышляя, командир зашёл в центральный и кивнул старпому:

– Поднять перископ. Хочу глянуть на это сборище.

Командир закинул руки на поручни тихо выползшего перископа и крутанул, наводя на цель. Долгих несколько минут все взгляды людей в центральном отсеке были прикованы к командиру. Наконец он оторвался от созерцания и плюхнулся в кресло. Лица всех присутствующих вытянулись. Они ходили с командиром уже не первую автономку, а старпом так вообще знал его ещё капитан-лейтенантом, но никогда не видел у него такого выражения лица. Смесь недоумения и лёгкой растерянности. Даже в кресло он сел наощупь, нашарив подлокотник, не переставая смотреть куда-то перед собой. Старпом оглядел присутствующих и стал подкрадываться к перископу.

– Михалыч, не торопись, – произнёс командир, даже не взглянув на него. Затем встал, подошел к вделанному шкафчику, открыл его своим ключом, достал бутылку спирта, налил полный стакан и опрокинул в рот. Зам поморщился. Был бы на месте командира кто другой – уже размазал бы его за такое по переборке. Пьянство на боевом посту, да еще на глазах у подчинённых… В былые времена, когда ещё существовали заместители по политчасти, за такое можно было и из партии вылететь. Однако зам хорошо знал командира, и сразу понял – увиденное потрясло его до глубины души. Поняли это и остальные, в центральном повисла зловещая тишина.

Командир потер виски.

– Емельянова ко мне.

Лицо старпома ещё более вытянулось. Лейтенант Емельянов совсем недавно попал в экипаж после выпуска из училища, только-только сдал на допуск к самостоятельной работе. Парень он был сметливый, башковитый, схватывал всё на лету, много читал, любил историю, но командир не упускал случая погонять его по устройству лодки. Из Емельянова пока не выветрился тот юношеский энтузиазм, который пропадает после пары-тройки автономок, месяцев «без берега» (причём лодка стоит у причала), криков начальства и тому подобных прелестей службы в ВМФ.

И вот он появился на пороге – отутюженный, подтянутый, с ПДУ через плечо и с самым преданным выражением лица. Прям хоть сейчас на плакат: «Приходите служить в ВМФ!»

– Товарищ кома… – начал он.

– Тсс! – оборвал его командир. – Глянь-ка в перископ.

Емельянов с готовностью приник к перископу, провожаемый взглядами всех собравшихся.

Долгих несколько минут он смотрел в него, поворачивая так и эдак. Когда он оторвался, лицо его мертвенно побледнело.

– Ну, что скажешь? – ехидно осведомился командир.

– Товарищ… командир… – выдавил из себя впечатлительный лейтенант.

– У вас… – он сглотнул, – выпить есть?

Лица всех присутствующих стали растерянными – все знали, что Емельянов принципиально не пьёт. Зам закипел:

– Товарищ лейтенант! – в голосе его был слышен металл. – Вам не кажется, что?…

– Остынь, Семеныч, – прервал командир. Он собственноручно налил в стакан грамм пятьдесят спирта, и, не замечая прожигающего взгляда зама, протянул лейтенанту. Тот взял стакан и махом выпил. Занюхал рукавом и вновь приник к перископу. Все посмотрели со страхом на перископ, затем на командира, затем снова на перископ.

– Разрешите докладывать? – вполголоса произнес Емельянов.

– Давай, – махнул рукой командир.

– Прямо по курсу – «Акаги», «Кага». Далее «Сёкаку» и «Дзюйкаку», – голос лейтенанта был сух и безжизнен. – Чуть позади – «Сорю» и «Хирю». В прикрытии идут два линейных корабля типа «Конго» – это, должно быть, «Кирисима» и «Хиэй». А, может быть – «Харуна». Ага! Тут ещё два тяжёлых крейсера. Я их плохо вижу: возможно, это «Тонэ» и «Тикума», но могу и ошибаться.

Лица всех присутствующих бледнели и вытягивались с каждым словом. Только командир удовлетворённо крякнул, всем видом давая понять: «А я уж думал, что у меня крыша поехала. Ан нет! Не только у меня!» Рулевые ущипнули друг друга и одновременно взвыли от боли. А лейтенант безжалостно продолжал:

– Эсминцы, несколько танкеров, подлодки. Всё понятно, – он оторвался от перископа и в упор посмотрел на командира. – Протащите меня под килем, если это не та самая японская эскадра, которая идёт на Пирл-Харбор. Именно она, судя по составу. А это значит, что сегодня – первые числа декабря 1941 года, или я окончательно свихнулся.

Старпом приник к перископу, долго рассматривая стальных монстров из прошлого. Когда он оторвался, то сказал только два слова:

– Но как?!

– Если бы я знал… – пробасил командир, к которому вернулась уверенность в себе. – Сейчас у нас другой вопрос – что делать?

В Центральном повисло молчание.

– Значит, так! – рубанул рукой командир. – Перископ убрать! Ничего пока никому не говорить. Это приказ! Соблюдать молчание. Они нас обнаружить не смогут, но лучше не давать им повода. Выставить караул у оружейки, центрального и в двигательном. Через пять минут – все заместители у меня в каюте. Емельянову и особисту тоже быть.

* * *

Через пять минут каюта командира была полна. Все сидели с напряжёнными лицами, вполголоса переговариваясь.

– Ну что, господа офицеры! – начал командир – Надеюсь, все поняли, в какую каку мы вляпались?

– Вижу, что все, – командир обвёл взглядом присутствующих. – Вон, зам до сих пор в ступоре.

Все дружно посмотрели на зама, который всё ещё пребывал в оцепенении.

– Какого чёрта мы здесь оказались – не знаю, но явно неспроста. И то, что у нас на пути оказался Ямамото со товарищи – не просто так. Посему подозреваю, что сон, сваливший команду, тоже был неспроста. Ну-ка, Емельянов, напомни нам ход второй мировой на Тихом океане.

Емельянов вкратце пересказал пятилетний ход истории.

– То есть, ты считаешь, что у Японии не было шансов победить США? – подытожил командир.

– Ну почему же, были, – сощурился лейтенант. – Но маленькие. Экономика США гораздо мощнее японской. И, кроме того, линкорам уже отведётся в этой войне второстепенная роль. Первую скрипку будут играть авианосцы, а их сейчас в гавани Пирл-Харбора нет. Японцы не смогут выиграть затяжную войну. А полного и быстрого блицкрига у них не получится.

– Склеменов! Ну-ка, скажи-ка нам, сможем ли мы пустить на дно большую часть японских кораблей?

Капитан второго ранга Склеменов, «артиллерист» корабля, секунду подумал, потом ответил:

– Авианосцы – точно сможем. Все шесть. «Гранитами» или торпедами. Линкоры – тоже, думаю, сможем. Их лучше торпедами. На крейсеры хватит и на несколько эсминцев. Что-то всё-таки останется.

– Но если уничтожим все крупные корабли – японцы повернут назад, – закончил его мысль командир. – А сколько там людей погибло при налёте?

– Точно не помню… – потёр лоб Емельянов, – «Аризона» взорвалась, «Оклахома» перевернулась. Остальные тоже либо затонули, либо были выведены из строя. Пара тысяч, вроде…

Все помолчали, прокручивая в памяти кадры голливудского фильма.

– А потом ещё была Хиросима и Нагасаки… – подал голос «дед».

– Мы все знаем, что произойдёт, если ничего делать не будем. А надо решить, что будет, если мы что-то сделаем. И надо ли что-то делать, – произнёс командир жёстким голосом. – Допустим, отстреляемся мы по ним – война, если и будет, то не в таких масштабах. Японцы сейчас стеснены в топливе, надолго их не хватит.

– А дальше что? – мрачно осведомился старпом.

– Не знаю, – нахмурился командир. – Не будет японского экономического чуда после войны. Курилы мы не получим обратно. Пути развития Японии, Китая, Кореи и США сильно зависят от этой войны. Американцы смогут перекинуть часть освободившихся сил в Атлантику против Германии и Италии. А как пойдет война далее – не знаю. И что будет с разработкой ядерного оружия, можно только догадываться.

– А дальше что? – повторил вопрос старпом. – В смысле, мы что делать потом будем?

Командир нахмурился, такая мысль ему не приходила в голову.

– Что-что… Пойдём во Владивосток сдаваться. Не в Лос-Анжелес же!

– Может, стоит лодку затопить? – поднял руку «дед». – Время ещё не пришло ей появляться. Не появится ли соблазна у товарища Сталина, имея такие технологии, обратить их против недавних союзников?

Все замолчали, припомнив внезапно товарища Сталина и группу товарищей, жизнь в стране победившего социализма, лесоповалы и другие прелести.

– Тогда уж и нам не пришло время появляться, – вышел из ступора зам. – В НКВД мы быстро всё вспомним, всё расскажем и дружно раскаемся, что затопили лодку.

– Угу. Мне дед рассказывал, – подлил масла в огонь особист.

– Тебе-то что? За своего, небось, примут, – усмехнулся командир. – И замполита тоже.

Особист и зам дружно исподлобья посмотрели на командира, всем видом давая понять, что их-то первыми и отправят валить лес на просторах Якутии.

Все замолчали, уже начиная понимать, что, в случае попадания в руки товарища Берии и компании, разговоры в этой каюте будут известны чекистам.

– Нельзя нарушать ход истории, – решительно подал голос Емельянов. – Ещё неизвестно, чем всё это закончится: мы можем вообще не родиться. Или Карибский кризис не разрешится мирно. Чёрт его знает! Лучше всё оставить как есть! Остановим войну на Тихом океане, ускорим окончание Второй Мировой – быть может, этим мы вызовем что-то, что развяжет Третью Мировую. Уже ядерную.

Всем померещились кадры ещё одного голливудского фильма, на этот раз «Терминатора». Тишина повисла в каюте.

– А ведь прав лейтенант! – сказал командир. – Как говорил нам мичман в училище: «Инструктирую по правилам и мерам безопасности. Не суйтесь туда, куда собака лапы не суёт».

Дружный смех немного разрядил напряжённую обстановку. Командир потер виски, по-видимому, уже приняв какое-то решение.

– Так, всем спасибо, все свободны.

Все разошлись по боевым постам. Спустя десять минут лодка стала погружаться. По отсекам прошёл доктор и раздал таблетки, передав указание командира: выпить их только по команде из центрального поста.

– Что вы задумали, Виктор Николаевич? – спросил старпом, задумчиво вертя таблетку в руках.

– А то и задумал. Ничего мы делать не будем. Сейчас глотнём всей командой снотворного и поспим пару-тройку часиков. А как проснёмся – оглядимся: если в своём времени – то всё, слава богу. А если нет… – лицо командира на миг стало другим, – не хочу об этом раньше времени думать.

Командир произнёс краткую, но весьма выразительную речь по корабельной трансляции, вкратце объяснив ситуацию, в которую все они угодили.

– Командиры БЧ принимают снотворное последними, – закончил он, – нам всем нужно хорошо выспаться перед… Неважно, перед чем. С богом!

Первым проснулся опять же командир. Опять прошёлся по отсекам и навставлял всем для бодрости.

– По местам стоять! Приготовиться к всплытию! – в отсеках заревел ревун.

Рубка вынырнула из воды огромным плавником гигантского кита. Первым на палубу выскочил сигнальщик, затем и командир со старпомом. Все трое дружно схватили бинокли и стали напряжённо всматриваться в гладь моря.

– Вижу корабль! – сразу доложил сигнальщик.

Командир и старпом уже увидели его сами, вскинули бинокли и молча обнялись. Корабль оказался неправдоподобно огромным океанским супертанкером.

– Я знаю этот корабль! Это норвежский «Jahre Viking»! Его с ни чем не перепутаешь! Такая махина только одна в мире! В Японию идет, должно быть, с нефтью. Ффуу! – облегчённо вздохнул старпом.

И все почувствовали то же самое, на душе стало легко и хорошо.

– Я не знаю, что это было, – вполголоса сказал командир старпому, не отрывая взгляда от танкера. – Просто какой-то временной скачок, массовая галлюцинация или ещё что. Но я рад, что это закончилось.

– Не могу не согласиться, – улыбнулся старпом и вытер лоб.

– Может, нас кто-то зачем-то проверял, – добавил командир после минутного молчания. – Но, думаю, мы сдали экзамен.

Старпом посмотрел в глаза командиру и кивнул, соглашаясь.

Супертанкер медленно прошёл на расстоянии нескольких миль от лодки и стал удаляться. Подводники ещё некоторое время глядели на бурун от работы огромных винтов за кормой гиганта, потом начали заниматься повседневными делами.

Только командир неотрывно смотрел на удаляющуюся громадину в бинокль, потом подошел к «Каштану» и поинтересовался у доктора, сколько ещё осталось таблеток.

– Что такое? – старпом мигом почуял неладное.

Командир молча протянул ему бинокль. Старпом напряжённо рассмотрел танкер ещё раз. Сердце ёкнуло – он разглядел флаг, который несла плавучая громадина. Это был до боли знакомый флаг СССР.

– Теперь наша задача усложнилась, – услышал он мрачный голос командира…

Дата добавления: 2015-07-14