Структура романа

Первая глава романа «Безбилетник» посвящена плаванию в Ковчеге после Потопа. Глава является ключевой для струк­туры романа в целом. Здесь представлено большинство обра­зов, идей и мотивов, получающих развитие в дальнейшем. Основной мотив — путешествие-катастрофа, доминирующие образы — Ной, Ковчег, Бог, Потоп, червь-древоточец и др. Уже самый выбор повествователя (в его роли выступает ли­чинка червя-древоточца) не только реализует концепцию «смерти автора», но заставляет усомниться в самой возмож­ности представить историю человечества как последователь­ный, целенаправленный, линейный процесс.

Этот повествовательный ход позволяет посмотреть на происходящее под новым углом. Обращаясь к временам ми­фологическим, Варне показывает абсурдность, жестокость бытия, подчеркивая в дальнейшем повествовании трагичес­кую повторяемость подобных явлений. Путешествие в Ковче­ге, превращенном в плавучую тюрьму для животных, под­тверждает эти взгляды писателя. Уже отбор пар для плавания показал отсутствие какой бы то ни было логики в действиях Ноя и его семьи — у стен Ноева дворца остались прекрасные животные, сметенные затем гигантской волной Божьего гнева. Дальнейшие картины, описывающие порядки на кораблях Ковчега, рождают аналогию с концлагерем. Всему живому противопоставлен Ной, совмещающий в себе нечистоплот­ность, жадность, пьянство с фанатичной преданностью Богу. Сравнивая Ноя с самцом гориллы, Барнс делает парадоксальное предположение, что если бы Бог избрал своим протеже не человека, а гориллу, возможно, не возникло бы нужды и в самом Потопе. На примере библейского патриарха и его семейства Барнс показывает, что зло, глупость, жестокость исконно присущи человеческому роду. Так развенчиваются иллюзии во взгляде на мир и человека, так осуществляется призыв к трезвой оценке человеческой истории. Именно этим и занимается писатель на протяжении остальных девяти с половиной глав.

Вторая глава «Гости» переносит читателя в современную эпоху на Средиземное море, где арабские террористы захватывают туристический пароход. Глава написана в подчеркнуто реалистическом ключе и посвящена теме терроризма, которая представляет собой новый виток темы нравственного грехопадения, намеченной в первой главе. На этот раз — нравственного падения гида океанского лайнера Франклина Хьюза, предавшего пассажиров террористам. Здесь снова ставится вопрос о сущности современного человека, чему способствует введение притчи об обезьяне, пожертвовавшей детенышем для спасения своей жизни. Развивается и тема насилия как способа выживания, поставленная в первой главе. Деление пассажиров на «чистых и нечистых» (как в Ковчеге) приводит к тому, что первыми уничтожению подвергаются американцы — ведь именно их правительство, по мне­нию террористов, виновато в тех бедах, которые происходят на Ближнем Востоке.

Третья глава «Религиозные войны» описывает процедуру суда над червями-древоточцами, проевшими ножку епископского трона и стропила храма в городке Мамироле в 1520 г. Гипотетический суд личинки червя над Ноем и Богом в первой главе сменяется настоящим судебным процессом, вершит который церковная власть. Червей приговаривают к отлучению от церкви и изгнанию из храма. Глава интересна введением нового дискурса: Барнс умело использует пародию и травестию диспутов средневековых схоластов, ссылаясь при этом на несуществующие материалы Муниципальных архивов Безансона.

Четвертая глава «Уцелевшая» совмещает эпоху Возрождения (строки из детской песенки) и время Чернобыльской катастрофы, в результате которой Кэт Феррис теряет рассудок и в компании кошачьей пары выходит в море, чтобы спастись. Ей кажется, что она приплыла на остров в тропическом море, но это лишь сон, ареальность — кошмар существования в психиатрической лечебнице. Болезнь Кэт — проекция безумия, охватившего мир. Человечество забыло о взлете Возрождения и погрузилось во мрак XX в.

Пятая глава «Кораблекрушение» изображает реальную гибель фрегата «Медуза» в 1816 г. и отражение этого события в картине французского художника Жерико «Плот «Медузы».-Вновь возникающая тема насилия как способа остаться в живых представлена на примере потерпевших кораблекру­шение моряков, выбрасывающих раненых и больных товари­щей за борт, чтобы не делиться с ними пищей, или убиваю­щих друг друга, чтобы затем съесть. Документальное повествование соединяется здесь с эссе на искусствоведческую тему. «Катастрофа стала искусством, может быть, именно в этом и есть ее главный смысл». Искусство, по Барнсу, катастрофично, так как, едва появившись на свет, шедевр начина­ет постепенно погибать. Тем более, что в раме картины Жерико поселился старый знакомый — древесный червь.

Шестая глава «Гора» повествует о паломничестве в 1839— 1840 гг. фанатичной ирландки Аманды Фергюссон на Арарат. Девушка с тонким художественным вкусом, способная оценить по достоинству картину Жерико, она видит в окружающем ее мире божественную гармонию. Воплощением этого разумного порядка является, по ее мнению, Арарат — место рождения человечества. Поднимаясь на «святую гору», Аманда словно бы продолжает нескончаемый спор с рационалистом- отцом, усматривавшим «хаос, непредсказуемость и насмешку» там, где дочь видела «божественный смысл, разумный порядок и торжество справедливости». Но, совершив восхождение, она погибает при весьма загадочных обстоятельствах[42].

Седьмая глава «Три простые истории» рассказывает о че­ловеке, дважды спасшемся с тонущего «Титаника»; о людях во чреве китовом; о нацистском теплоходе, заполненном депор­тируемыми в 1939 г. из Германии евреями, которых никто в мире не желал принимать. Снова звучит мотив деления на «чистых и нечистых». Кроме того, реализуется важная для Барнса эстетическая концепция взаимообусловленности литературы и жизни. Сопоставляются библейский сюжет об Ионе, проглоченном китом, и реальная история матроса Джеймса Бартли, проглоченного спермацетовым китом в 1891г.

Восьмая глава «Вверх по реке» слагается из писем киноактера Чарльза. Снимается фильм о судьбе двух миссионеров, обращавших два века тому назад индейцев в христианство в джунглях Южной Америки. Характер ушедшей эпохи воссоздается уже с помощью формы главы — в духе эпистолярного романа Ричардсона. Но под пером автора этот классический образец предстает как пародия, в том числе и потому, что чувства современного человека не так утонченны, способности не нашли реализации, а сами письма ответов не имеют. Как тут не вспомнить о романе Дж. Барта «Письма».

½ «Интермедия» — иронически теоретические размыш­ления о любви, об истории человечества и абсурдности жиз­ни. Эта полуглава, предельно насыщенная цитатами, ссылка­ми, пространными аллюзиями и служащая ключом к понима­нию всей книги, — своеобразная кульминация романа.

Девятая глава «Проект «Арарат» посвящена поискам Ковчега в 1970-е гг. Бывший астронавт Спайк Тиглер услышал во время пребывания на Луне Голос, повелевавший ему: «Найди Ноев Ковчег». Вернувшись на Землю, Спайк начал подготовку проекта «Арарат», вернул себе уже затухавшую славу, а во время поисков на Арарате обнаружил скелет мисс Фергюссон и принял его за останки праотца Ноя.

Десятая глава «Сон» описывает устройство модернизированного, лишенного Бога Рая. Чудесная комната, внимательная горничная, гардероб заполнен любимой одеждой, завтрак подается в постель. В газетах сообщаются только приятные новости, можно общаться со знаменитостями, вволю заниматься гольфом и сексом. Но вскоре наступает пресы­щение и хочется только одного — чтобы тебе вынесли приговор. Однако рассматривающий дело чиновник считает, что «у вас все в порядке». И жизнь в Раю продолжается. Есть и Ад: «Но это больше похоже на парк аттракционов. Ну, знаете, — скелеты, которые выскакивают у вас перед носом, ветки в лицо, безвредные бомбы, в общем, всякие такие вещи. Только, чтобы вызвать у посетителей приятный испуг». И самое главное — и в Рай, и в Ад человек попадает не по заслугам, а лишь по желанию.

Дата добавления: 2015-07-08