Глава 10. До моей сделки с бесом, у меня была довольно плохая координация движений

До моей сделки с бесом, у меня была довольно плохая координация движений, но столетия и столетия практики усовершенствуют практически любой набор навыков.

-- Вот это да! -- выкрикнул Сет, широко раскрыв глаза.

Мячик от пинг-понга отскочил от моей руки и аккуратно приземлился в стакан с голубой водой. Вокруг него стояли примерно двадцать других стаканов -- с прозрачной и с красной водой. Я проследила за своей целью и запустила другой шарик. Он также попал точно в цель -- стакан с голубой водой. Уже в третий раз я выиграла раунд.

Парень-оператор игры -- удивленно покачал головой:

-- Такое не часто увидишь.

Сет обернулся и улыбнулся мне -- или, точнее, обернулся и улыбнулся Бет. Мы взяли такси до этой маленькой пляжной ярмарки и провели большую часть нашего вечера, играя в игры и катаясь на аттракционах, отчего у меня голова пошла кругом ненамного сильнее, чем на заседании присяжных. После всех интриг и демонических взяток, исполнение роли другой женщины, с целью проверить моего бойфренда, казалось совершенно обыденным делом.

-- Это было удивительно, -- сказал Сет. -- Ты занимаешься каким-то спортом?

-- Время от времени, -- ответила я загадочно.

-- Держите! -- Парень снова покачал головой и вручил мне большого мягкого дракона. Я передала игрушку Сету, уже державшему единорога и медведя.

-- Ты точно не против их нести? -- спросила я, когда мы отошли.

-- Эй, я ничего не выиграл, -- ответил он, по-другому перехватив игрушки, -- ты делаешь всю работу. Должен же я хоть чем-то помочь.

Я засмеялась. Для Сета так типично сказать подобное. Если бы его руки не были заняты, я, возможно, рискнула бы потянуться и взять его за руку.

-- Я не могу их забрать, -- сказала я ему. -- Хочешь взять приз себе?

-- Нет, -- быстро ответил он. -- Слишком много возни.

Я задалась вопросом, обдумывал ли он трудность транспортировки игрушек в чемодане, или проблему объяснения своей подруге, каким образом он приобрел выигрыш другой женщины.

Пушистые светло-розовые облака сахарной ваты бросились в глаза, и я подошла к продавцу. Купив ком сладости, мы с Сетом уселись на соседней скамье, чтобы ему было удобно удерживать свою ношу и принять участие в поедании вкусного сахара.

-- О Боже, -- простонал он, помещая кусочек в рот, -- я уже чувствую, как получаю диабет.

Я помедлила с ответом, наслаждаясь воздушным сахаром, тающим на языке.

-- На вид ты находишься в хорошей форме, -- сказала я ему несколько мгновений спустя. -- Не думаю, что немного сахара нанесет тебе непоправимый урон.

-- Сейчас -- нет. Но позволить себе превратить это в привычку не могу. Я плаваю и бегаю трусцой, но если судить, сколько времени я, ну, в общем, сижу... Должен соблюдать кое-какие правила. -- Он оторвал еще кусочек. -- Но не прямо сейчас.

Я захихикала.

-- Понимаю. Я должна ходить в тренажерный зал каждый день и... -- я остановилась. Какие занятия фитнессом популярны среди смертных женщин в эти дни? --...и воздавать дань эллиптическому тренажеру. Реальная боль в заднице, и это не игра слов. Честное слово, ненавижу тех людей, которые могут есть все, что захотят, и не набирают ни грамма лишнего веса.

Он кивнул.

-- Да, моя подруга такая же... -- он резко замолчал и отвел взгляд.

-- Все в порядке, -- сказала я. -- Ты не должен избегать разговора о ней. Мы же только друзья, помнишь?

Прошло несколько неловких минут. Мы ничего не делали, но нужно быть совсем глупым, чтобы полагать, будто у этого пикника нет никакого романтического подтекста.

-- Итак? Что относительно нее? Она находится в отличной форме?

-- Хм, да, -- ответил он, наконец. Опасная тема вызвала его обычную неуверенность. -- Она очень стройная.

-- Круто, -- сказала я. -- И она ничего не делает для поддержания фигуры? Наверно у нее хорошие гены.

Сет закашлялся, подавившись сахарной ватой.

-- Да. Отличные гены.

-- Как долго вы, ребята, встречаетесь?

-- Пару месяцев.

-- У вас серьезные отношения? -- Он не отвечал. -- Ладно, -- торопливо продолжила я, -- если ты не хочешь говорить об этом, ничего страшного, я правда...

-- Нет, нет, -- он вздохнул. -- Это только... прости меня. Все это так необычно для меня... нас. Ты и я. -- Он махнул рукой в сторону счастливых парочек, гуляющих среди аттракционов ярмарки. -- Все это. Я только не...Я просто не уверен... Я не знаю.

-- Ты испытываешь чувство вины? -- спросила я.

Он подумал.

-- Немного. Я имею в виду, мы находимся в городе из-за ее... дела, так что, я ни от чего не отвлекаюсь, находясь здесь сегодня вечером. Я написал что хотел. Она занята. И, хм, мне нравится проводить с тобой время, но все это...

-- Необычно, -- закончила я.

-- Да.

-- Понимаю. Я знаю, это трудно... дружба между мужчиной и женщиной. И я не хочу, чтобы из-за меня у тебя возникли какие-нибудь проблемы. Мы можем уйти, если хочешь, -- я сделала паузу, бросаясь в омут с головой, -- особенно если у вас, ребята, есть какие-то проблемы в отношениях... Тогда, лучше всего, если мы не...

Сет смотрел вдаль на серые воды Тихого океана.

-- Проблем нет. Только несколько изломов тут и там.

Я ожидала продолжения, но больше он ничего не сказал. Вот так-то. Сет не думал, что у нас все в порядке. Хотя чему удивляться. Я тоже не была стопроцентно уверена на сей счет. Но его признание женщине, которую он едва знал, заставило мою грудь болезненно сжаться.

Казалось, он не собирался уточнять, что же было не так, но и не намеревался встать и уйти, прислушавшись к моему -- Бет -- предложению, чтобы выкарабкаться из возникшей неловкости. Я попыталась придумать, что может сказать якобы понятливая и втайне заинтересованная женщина. Бог знает, в прошлом я играла такие роли множество раз. Услужливая наперсница, прокладывающая путь к соблазнению.

-- Хочешь поговорить об этом? -- Он поднял взгляд на меня, и я слегка улыбнулась. -- Послушать мнение женщины?

Сет слабо улыбнулся в ответ и покачал головой:

-- Это по-другому. Проб... изломы у нас есть... ну, скорее просто маленькие трещины там и сям, но во всем остальном... -- он тщательно подбирал слова, -- это произведение искусства.

-- Маленькие трещины в конечном итоге могут разрушить произведение искусства, -- указала я.

-- Да, -- согласился он с тоской, -- но пока это настолько красиво.

Снова повисла тишина, и наконец, Сет выпрямил спину:

-- Знаешь, наверно нам пора уходить. Прости... я не имею в виду...

От нахлынувшего облегчения я почувствовала себя так, будто обрела крылья. Он убегал от этой ситуации.

-- Нет, нет, все в порядке, -- заверила его я, сминая в руках упаковку от сахарной ваты. -- В любом случае уже поздно.

Мы встали, Сет снова собрал мягкие игрушки. Нахмурившись, он мельком взглянул на них и перевел взгляд на людей, гуляющих по тропинкам, останавливающихся понаблюдать и сыграть на аттракционах. Я достаточно хорошо знала Сета, чтобы, проследив за его взглядом, сразу увидеть, что привлекло его внимание.

Женщина, пожалуй, лет тридцати, шла к выходу. С ней были двое ребятишек шести-семи лет, мальчик и девочка, и коляска, которую она толкала перед собой. Мальчик указывал на один из аттракционов. Я не могла расслышать, что он сказал, но он казался взволнованным. Они прошли мимо нас, и я ясно услышала слова его матери.

-- Никто никогда не выигрывал тех игрушек, -- сказала она ему. -- Это пустая трата денег.

Остановившись в тени безумно вращающейся карусели, женщина опустилась на колени и стала возиться с бутылочкой для малыша.

-- Я сейчас вернусь, -- сказал Сет мне.

Улыбка расплылась по моему лицу, пока я наблюдала, как он идет, держа перед собой мягких зверюшек. Они находились слишком далеко от меня, чтобы слышать разговор, но я смотрела, как он говорит с женщиной и передает игрушки детям. Мое сердце затрепетало, а внутренности стали мягче сахарной ваты. Сет был удивителен. В мире больше не было ни одного человека, такого как он. Никого столь же милого. Никого столь же доброго.

-- Вы знаете, -- внезапно раздался голос у моего уха, -- как легко могли бы отлететь болты в одном из тех автомобилей? А они едут на высокой скорости... ничего себе. Да. Это было бы довольно плохо для любого в машине, не говоря уже о том, на кого они могут обрушиться на земле.

-- Вы знаете, -- внезапно раздался голос у моего уха, -- как легко могли бы отлететь болты в одной из тех кабинок на карусели? А они мчатся на высокой скорости... Подумать только... О, да. Это было бы довольно плохо для любого в кабинке, не говоря уже о том, на кого они могут обрушиться на земле.

Я резко обернулась и встретила холодные глаза Пурпурных Губ. Слабый Подбородок стоял возле нее. Небольшое мерцание их тел подсказало мне, что они невидимы для смертных глаз. Проклятье. За полсекунды милый характер Сета заставил меня забыть о собственных неприятностях. Теперь они стояли здесь, прямо передо мной.

-- И вы также знаете, -- добавил Слабый Подбородок, -- сколько людей в подобной толпе могут быть вооружены? Пистолеты, ножи. Так просто все может пойти наперекосяк, если какой-нибудь незадачливый вор попытается что-то у кого-то украсть. Черт возьми, обычный несчастный случай. Вспыхивает тривиальная борьба, кто-то вытаскивает пистолет, какой-нибудь наблюдатель в толпе в неподходящем месте в неподходящее время...

-- И, тем не менее, даже это не так опасно, как ехать обратно, -- размышляла демонесса. -- Люди все еще не верят статистическим данным о том, что авиаперелеты гораздо безопаснее, чем автотрассы, но удивительно, что может пойти что-то не так на дороге. Пьяный водитель. Неисправные тормоза. Честное слово, меня удивляет, как смертные умудряются выжить в этом мире.

-- К счастью, -- добавил Слабый Подбородок, -- мы не смертные, поэтому нам нет нужды волноваться о чем-нибудь подобном. -- Он отвернулся от меня, и я последовала за его взглядом туда, где Сет все еще разговаривал с семейством. -- Бедные ублюдки.

-- Вы угрожаете мне? -- спросила я тонким голосом.

Яркие губы Пурпурных Губ расплылись в жесткой улыбке.

-- Конечно же нет, милая. Вы знаете правила. Мы не можем навредить вам. Даже и мысли об этом не было. -- Но теперь и она не спускала глаз с Сета.

-- Послушайте, если вы думаете...

-- О, смотрите-ка, -- прервал Слабый Подбородок, мельком взглянув на свои часы, -- нам пора возвращаться. До утра нужно все хорошенько обдумать, и я уверен, что мы все хотим спать спокойно, если это конечно удастся после сегодняшнего денька.

-- Что ж, -- решительно заявила Пурпурные Губы. -- Будем надеяться на лучшее.

Они исчезли. Минуту спустя Сет, широко улыбаясь, подошел ко мне. Это была еще одна улыбка из тех, которые я любила больше всего, но сейчас я даже не могла насладиться ей.

-- До сих пор существуют люди, которые на самом деле ценят добро в других. -- Улыбка исчезла, он пристально в меня всматривался. -- Ты в порядке?

Нет. Я не была в порядке. Я могла только сосредоточиться на его лице, и чувствовала ледяной холод во всем теле, несмотря на теплую погоду. Слова этих двух демонов взорвались во мне как шрапнель.

-- Я... да... -- я с трудом сглотнула. -- Как-то внезапно стало не по себе. Давай возвращаться.

Той ночью я почти не спала. Правильнее будет сказать, совсем не спала. Я ворочалась и попеременно смотрела то в потолок, то на Сета. Видимо, в его организм попало не слишком много сахара из сладкой ваты еды, потому что, когда я вернулась в своем обычном теле, он крепко спал. Спал спокойно всю ночь с удовлетворенным выражением на лице. Он не был похож на парня, который не мог прикоснуться к своей подруге-суккубу, или над головой которого нависла смертельная угроза.

"Конечно... конечно они не сделали бы этого, -- думала я. -- Они блефовали. Попытались меня испугать. Они не могли сделать этого.".

За исключением... они могли. Как присяжный заседать и "собственность" демона, я была неприкасаема. Но никого в иерархии Ада не обеспокоит, если что-то случится с Сетом. Он был смертным -- тем, кто не играет никакой роли в чем-нибудь, что касается их. Никто и бровью не поведет, если он умрет при загадочных или обыденных обстоятельствах.

Мысль, что они попытались бы сделать это, вызвала тошноту. И все же, я знала, у меня не было никакой причины чувствовать себя обиженной. Я была траханым суккубом. Я работала на Ад. Все, кто были частью этого безумного представления, поддались искушению и распродали свои души ради жадности, ревности и других грехов. Здесь не было никаких нравов. Никакого чувства собственного достоинства. Никакой потребности в правосудии. Никого не заботит Сет. Никого не заботит, были ли Старла и Клайд виновны или нет.

Кроме меня, конечно.

Когда наступило утро, я, как в тумане, направилась в комнату заседаний. Демоны уже собрались, точно так же как и вчера. Когда я вошла, все глаза были направлены на меня, и вид их ухмылок и знающих взглядов вызвал у меня чувство тошноты. Я отвела взгляд, смотря прямо перед собой, и села в своем углу.

-- Отлично, -- сказала Пурпурные Губы. Воспоминание об ее взгляде на Сета вчера вечером вспыхнуло в моей голове. -- Мы начинаем? Кто за обвинение Старлы и Клайда?

-- Я, -- произнес Арахисовое Масло.

-- Я, -- проговорил Слабый Подбородок.

Все в комнате присоединились. И точно так же как вчера, все снова обратились ко мне. Двенадцать демонов впились в меня взглядом. Возможно, это разыгралось мое воображение, но мне показалось, что я слышу запах самородной серы в воздухе. Я забилась подальше в свой угол.

Только скажи одно слово, закричал сердитый голос в моей голове. Согласись с ними. Покончи с этим. Иди домой. Держи Сета в безопасности.

Сет. Только Сет был тем, что имело значение сейчас. Все равно, чтобы ни случилось со Старлой и Клайдом, это их не убьет. Они будут страдать. О, да. Определенно будут. Пять столетий непрекращающихся мучений. Но они выживут. А Сет нет. Сет был смертен. Один несчастный случай может его убить. А у Старлы и Клайда, надо полагать, был подробный перечень злодеяний, за которые они заслужили наказания, Сет ничего не сделал. Сет был хорошим. Сет отдал мягкие игрушки детям. Сет пришел невинный к своей подруге после свидания с другой женщиной, которая ему нравилась. Сет делал то, что было правильным.

Сет всегда делал то, что было правильным.

Слова с болью вырывались из меня, когда я ответила демонам:

-- Я... не... уверена... еще...

Вчера они были удивлены, услышав мое несогласие, но сегодня они были воистину ошарашены. Думаю, со времен Реформации многих демонов было не просто застигнуть врасплох, а у меня это получилось.

Демон, который вчера зажег сигарету, ринулся ко мне:

-- Почему, ты маленькая...

Арахисовое Масло остановил его:

-- Не надо.

Другой демон возмутился:

-- Вы ведь слышали ее! Она...

-- Да! -- вмешался другой. -- Какая-то суккубская шлюха препятствует моему назначению лейтенантом в Монако...

-- Тихо, -- отрезала Пурпурные Губы. Воцарилась тишина. Ее глаза впились в меня, и я почти ощутила ледяной покров, окутывающий все мое тело. Мощь ее отличительной ауры циркулировала вокруг меня, -- приторная и зловонная -- как цветы в оранжерее, начинающие гнить. -- Она пока не уверена. -- Ее голос был очень спокойным и очень ровным.

-- Я могу ее убедить, -- проворчал сдержанный демон.

Демонесса чуть повернулась к Слабому Подбородку:

-- Объясните нашу логику снова, пожалуйста.

Он объяснил. Когда он говорил, в словах явно слышалось раздражение, но все же он подробно расписал каждый пункт вчерашних безумных заключений. Когда он закончил, то уставился на меня с надеждой.

"Сет, Сет, -- шептал мой внутренний голос. -- Что ты делаешь?"

Меня пронзила дрожь, когда я начала говорить:

-- Я, что...

Демонесса остановила меня, подняв ладонь:

-- Нет, пока не отвечайте. Просто подумайте о том, что мы сказали. Давайте прервемся на ленч и встретимся снова через полчаса.

Я разинула рот. Другие разделили мое удивление. Ленч? Мы пробыли здесь всего минут пятнадцать. Но эта группа демонов, столь же нетерпеливая, какими они были по отношению ко мне, радостно приветствовала возможность перерыва. Они разошлись, некоторые попросту исчезли. Я ожидала, что при выходе кто-нибудь меня удержит и скажет пару угрожающих слов, но ни один этого не сделал.

Я спускалась вниз одна, потерянная и озадаченная. Чувства голода не ощущалось, но с самого утра я еще ничего не ела, и решила, что должна по крайне мере заказать кофе и пончик. В лифте меня поджидал Клайд.

-- Лучше помолчите, -- устало проговорила я.

Его лицо было суровым.

-- Я услышал, что происходит. Они натравливают всех на нас. Старлу и меня.

-- Да, я в курсе, -- рявкнула я, -- мне приходится выносить двенадцать демонов, вопящих на меня по этому поводу уже в течение двух дней.

-- Мы не делали этого, -- сказал он с отчаянием в голосе.

-- Я знаю, знаю. Никто из вас этого не делал. -- Боже, я хотела оказаться где-нибудь в другом месте. Жаркий пляж или моя кровать были бы чудесными, и, по правде сказать, я не придиралась бы в этом пункте.

-- Вы не можете позволить им признать нас виновными. Это не справедливо. -- К моему удивлению, в голосе Клайда отчетливо прослеживались страх и отчаяние. Я всегда его считала таким надменным и жестким, будто возможная эвисцерация [выведение какого-либо органа через хирургический разрез в ткани], которая ему грозила в течение пяти столетий, совершенно его не беспокоила.

-- Справедливо? Справедливо?

Мы вышли из лифта. В другом конце холла я увидела, что Сет собирается выходить на работу. Он остановился, чтобы поговорить с консьержем, и заметил меня. Я махнула рукой, подавая знак подождать меня, и затем я повернулась к Клайду.

-- Я скажу вам, что не справедливо, -- сказала я. -- Вы видите того парня там? Он мой друг. Он не имеет никакого отношения к любому из нас. Он приехал сюда просто составить мне компанию. Но ублюдки из жюри угрожают убить его, если я не отдам голос по их желанию. Вот это несправедливо.

Лицо Клайда стало менее суровым, а взгляд более трезвым и мрачным.

-- Они не сделают это.

-- Вы уверены? В любом случае, даже если они этого не сделают, и я буду до последнего отстаивать свои благородные взгляды, я никогда не смогу переубедить весь состав жюри. Заседание просто затянется на неопределенное время. Взятки Куртиса слишком хороши. Он предложил мне... ладно, кое-что, что я всегда хотела. И он, очевидно, пообещал сделать какого-то другого демона лейтенантом в Монако. Бог знает, что еще поставлено на кону.

Клайд фыркнул:

-- Тогда он лжет. Курт сильный, но он не сможет сделать этого. Как вы думаете, находился бы он до сих пор в Бельгии, если может дернуть за ниточки и устроить себе назначение в Монако?

Отлично. Поддельные взятки. Как будто все было итак не достаточно паршиво.

-- Хорошо, даже в этом случае, -- спорила я, -- тот демон на заседании этому верил. Это -- все, что имеет значение.

-- Стало быть... Вы сдаетесь.

-- Вы так говорите, будто потрясены моим выбором! -- воскликнула я. -- Почему иметь черные души -- подходит для всех здесь присутствующих, а я должна держаться более высокого стандарта?

Он снова заговорил торжественным тоном:

-- Поскольку в вас есть еще что-то, что не исчезло окончательно. Мерцание великодушия.

-- Мерцание великодушия?

-- Да. И где-то здесь...

И в этот момент внезапно упала люстра.

Не было никакого сотрясения, никакой дрожи. Никаких признаков того, что она начала падать. Бам! Та самая люстра, нависающая над фойе, которую я дразнила за дешевизну, упала, приземлившись на твердый пол в захватывающем взрыве стекла. Осколки всевозможных размеров разлетелись в огромном радиусе по всему залу. Бесспорно, люстра не содержала ни грамма пластмассы, вопреки моему первому суждению. Все это походило на кадры из фильма "Призрак оперы", только с лучшими спецэффектами.

Мы с Клайдом не могли получить угрожающие нашим жизням повреждения, но он инстинктивно схватил меня за руку и потянул назад. Мы ошеломленно уставились на хаос. Люди кричали. Как ни удивительно, но факт -- непосредственно в момент происшествия под люстрой никто не находился. Это было чудом, учитывая количество проживающих в отеле. Но несмотря на это осколки стекла зацепили многих, и почти все в фойе получили порезы. Включая Сета.

Я вырвалась из хватки Клайда и помчалась через зал, обходя место крушения. Сет все еще стоял у стола консьержа. Он опустил свой портфель и держал в руке двухдюймовый осколок стекла. На одном его конце была кровь, и я заметила порез на щеке Сета.

-- О Боже, -- я задыхалась. -- Ты в порядке?

Он скривился:

-- Думаю да. Вроде больше нигде не зацепило.

Крошечные осколки и прозрачная хрустальная пыль покрывали почти всю его одежду, но других повреждений я не заметила. Было тепло, но, несомненно, из-за привычки в Сиэтле, он надел сегодня фланелевую рубашку поверх футболки с изображением Линды Картер. Длинные рукава защитили его, как и плотная ткань.

Я с тревогой изучила порез на его лице, сопротивляясь желанию прикоснуться к нему.

-- Вы должны обратиться к врачу, -- предложил Клайд, приблизившись к нам.

Сет покачал головой:

-- Мне не потребуются швы или что-нибудь еще. Многие люди пострадали сильнее, чем я.

-- Тебе очень повезло, что кроме этого осколка тебя ничего больше не задело. -- Я вздохнула, осматривая фойе и людей, которые, несомненно, нуждаются в медицинской помощи. Вроде мертвых и сильно пострадавших не было, только поверхностные порезы. Вся эта поездка была поразительно ужасной, но Сет, попадающий в больницу из-за падения люстры... Нет, это было бы уж слишком. -- Не могу поверить...

Я замолкла на полуслове. Мои глаза остановились на группе из четырех человек, которая находилась непосредственно напротив меня. Четыре человека, которые вообще не были ранены. Четыре демона. Четыре присяжных заседателя.

Они наблюдали за мной с преступным намерением в глазах. Губы цвета пурпура изогнулись в понимающей улыбке. Внезапно... внезапно я все осознала.

Я повернулась к Сету, и сердце забилось сильнее, когда я сжала его руку. Клайд, заметив куда я смотрела, уставился на меня расширенными глазами.

-- Джорджина...

Я покачала головой.

-- Мне очень жаль, -- сказала я, на самом деле испытывая это чувство. -- Но мерцание великодушия на самом-то деле ничего не значит.

Дата добавления: 2015-07-10