- Да, Чанмин. - тупо согласился брат.
Поглядел по обе стороны от Дже, двигать его не решился, поэтому попросил:
- Пропусти.
Дже хлопнул на него глазами, как-то совсем не то ожидая и всхлипнул, но когда говорил "нет", тон упрямства не терял.
- Джеджун, если ты хочешь поговорить, давай сделаем это не на лестнице. - один бог знает, чего Чанмину это стоило.
- У него сложный период. - Джунсу обнимал Ючона двумя руками за талию, изредка поглаживая по спине. - Постарайся понять... Им и так сейчас не просто. Давай... не будем усугублять?
- Сложный период у него будет, когда я перестану давать ему карманные деньги! И ему еще работать самому придется, чтобы бензин хотя бы покупать!
- Да пошел ты на хер! - так Джеджун в этом доме еще никогда не матерился. - Такой собранный до усрачки!
Он, пошатываясь, поднялся, становясь на лестнице напротив него и продолжая орать, теперь уже сверху вниз, за счет того, что стоял на лестнице выше.
- Ни о чем вообще не думаешь! Слишком умный, а такой безмозглый идиот! - и толкнул его кулаком в грудь, отталкивая с дороги в сторону. - Вали куда хочешь, понял! - пошел мимо него, задерживаясь по пути, глядя на его лицо. - Никогда! Понял? Никогда не буду волноваться за тебя больше!
- Ладно. - губы парня дрогнули, он отвернулся и пошел к себе.
Несмотря на напряженность, Джунсу тихо рассмеялся.
- Впервые вижу тебя таким. Мне нравится. – прошептал, обнимая лицо мужчины ладонями, испытывая искушение заткнуть Ючону уши, когда в доме раздались крики не совсем цензурного содержания.
- Да довели, черт возьми! - все еще на повышенных тонах высказал Ючон и замер, поймав взгляд Су. - Зря я такой... мягкий. Обычно.
- Подростки... – кивнул Су. - Мы плохие родители. - снова кивнул. - Надо было быть построже. - еще раз кивнул, при этом гладя щеки Ючона большими пальцами, стараясь абстрагироваться от окружающего мира и криков из дома.
А заодно и момент, когда нужно будет зайти в дом, оттянуть.
- Но мы их любим и у нас хорошая семья. – убедительно.
- Ага, только ненормальная. - согласился Ючон и перевел дух. - Мне так жаль сегодняшний ужин... Там много вкусного пропадает.
- Поужинай со мной. – Джунсу коротко поцеловал его и повел за руку в дом. - Я еще не успел. – улыбнулся.
- Вот сука! - Дже сжал кулаки, обернулся, глядя на то, как Мин поднимается по лестнице.
Тяжело дыша и еле сдерживаясь, чтобы не разреветься и от этого не впиться в Чанмина зубами и не вмазать кулаком побольнее.
Чтобы он понял, что сам Джеджун сейчас чувствует.
- Это что – все, что ты можешь вякнуть?!
- Не выражайся. Тебе не идет. - Чанмин держался из последних сил.
И их хватило, чтобы дойти до двери.
Скрыться за ней, а там зашвырнуть сумку на диван и рухнуть следом, под гнетом понимания, что сам все испортил.
- Иди на хуй! – крикнул Дже вслед, а потом не менее громко: - Не волнуйся!!! Больше меня не услышишь!!
Джеджун полыхал гневом больше на самого себя, но выплескивал его на Чанмина.
И на диван посреди гостиной после этого садился с прямой спиной, складывая руки на коленях, дожидаясь родителей.
Они зашли в дом, а там Ючон заметил Джеджуна на диване и даже моргнул.
Спрашивать у человека с таким лицом, все ли в порядке - все равно, что калеке велосипед втюхивать.
- Мм... Пойдемте на кухню? - сказал как бы обоим, но глянул на Су.
Дже поднялся с дивана и пошел за родителями, ни слова не сказав, хотя еще полчаса назад орал, что не голоден.
Там молча уселся за стол и спросил Ючона:
- Что на ужин?
Джунсу вымыл руки и сел на свое постоянное место, поглядывая то на Ючона, то на сына.
- Все в порядке, Джеджун?
Ючон при этом на него убийственно посмотрел, мол, ну, неужели Дже сейчас ответит, что нет, не в порядке?
И принялся сервировать стол.
Угощений было много, все-таки встречали сына из Франции.
- Твое любимое. – ответил он Джеджуну с натянутой улыбкой, кивая на салат из морепродуктов.
- Нет... – сказал Дже. – Папа, я хочу... ну… - накладывая салат. - Можно я буду учиться за границей? Я не хочу ни в один Сеульский университет.
В этом году Джеджун даже не думал никуда поступать, в отличие от брата, и до сих пор был не работающим и не учащимся.
На этом «нет» Су торжествующе глянул на Ючона, а потом взволнованно посмотрел на Дже.
- Это дорогое удовольствие. - сам оглядел стол и подтянул к себе поближе мясную нарезку. - Так что, если ты хочешь поехать туда, чтобы просто уехать, мой ответ - нет. Можно и в Корее найти не Сеульский университет.
Джеджун угрюмо глянул на отца, а потом и на Ючона.
- Да. – озвучил. - Я хочу уехать... И язык легче выучить. Одного лета мало. – он набрал салата полную ложку и отправил в рот, вот только чуть не подавился, когда Чанмин спустился к столу.
А потом принялся убивать его через стол взглядом.
Чанмин словно почуял запах еды. Он весь день нормально не ел. Голод пересилил все остальное, и парень спустился вниз, к семье.
Там сел за стол и Ючон тут же организовал ему чистую тарелку.
- Спасибо. - сказал Мин.
И ни на что больше, кроме ужина, не смотрел.
- Кхм.
Джунсу сам чуть не подавился, глядя на Джеджуна, под взглядами которого странно, что Чанмин еще не горел.
- Я это обдумаю... В любом случае, поступить ты сможешь только в следующем году. Что будешь до этого делать?
- Хочу на курсы. - кажется Джеджун задался целью поразорять родителей. - И работать пойду. Скоро мне будет 18, так что меня возьмут.
- Кем?
Джунсу не скрывал удивления.
Вот от чего, а от работы Дже отлынивал всегда, как только мог.
- Официантом. У меня знакомый есть, устроит. Все чаевые мои и смены только вечерние, смогу на курсы ходить нормально. И зарплата больше, чем в других местах... – Дже отвернулся наконец от Чанмина и уставился в тарелку.
Меж тем Мин доел свою порцию, обнял пальцами чашку заваренного отцом чая и подал голос.
- Дже, если ты хочешь уехать только потому, что здесь я... Не волнуйся, я переберусь в общежитие. Лучше хорошо подготовиться и поступить здесь.
Джунсу сдержал категоричное "нет" только потому, что его сын впервые планировал свою жизнь и обрубать это на корню не хотелось.
- Я обдумаю это. – повторил, глянул на Ючона и исправился: - Мы обдумаем... - и принялся пробовать все блюда по чуть-чуть, пока Чанмин не подал голос, а там замер, глядя на детей в напряжении.
- Много чести что-то делать из-за тебя! - не стесняясь родителей, заявил Дже, хорошо что хоть не матом и снова на брата, как волк посмотрел.
- Джеджун!
- Дже, я не думаю, что у тебя сейчас есть право на меня злиться. Ты можешь, конечно, но я с тобой был честным. И продолжаю быть. - Мин отвлекся на глоток из чашки. - Не надо больше. Я не хочу ругани. Спасибо за ужин. – он кивнул родителям и ушел с чаем в гостиную.
- Извините…
А Дже опустил взгляд обратно в тарелку.
Посидел еще минуту после ухода Чанмина и каким-то сдавленным шепотом сказал:
- Спасибо, пап… - после чего встал из-за стола и быстро ушел к себе, о чем оповестил хлопок двери на весь дом.
- Все очень вкусно, солнышко. - Джунсу подложил себе в тарелку еще запеченных баклажанов. - Ты готовишь с каждым днем все лучше. У меня так никогда не получалось...
- Это потому что я добрый был, так вкусно получилось.
Ючон готовил вчера полночи, воодушевленный приездом сына.
- Что нам с ними делать, Су?...
- С кем из? - Джунсу отправил в рот баклажан и вопросительно посмотрел на мужчину.
- С обоими. - вздохнул Ючон.
- Между собой разобраться могут только они. – Су пожал плечами. - Я больше волнуюсь о желании сбежать. Причем, что у Чанмина, что у Джеджуна. Чанмин сказал, что хочет уехать в общежитие. Джеджун - вообще из страны. Вечно перегибает! – фыркнул, будто сын пошел не в него.
Мин видел, как брат прошагал мимо, выждал какое-то время и поднялся на второй этаж, уверенно постучался в дверь.
- Дже?...
Джеджун чуть из окна не вывалился, когда услышал, кто к нему ломится, а ведь только решил сбежать и напиться с ГынСоком.
- Что надо? - крикнул от окна, пока еще не решив, что сделать.
- Не знаю. - честно ответил Мин из-за двери и прислонился к стене, поставил свою чашку на лестничные перила. - Дже, не злись, прошу тебя... - кажется, он решил говорить прямо так, как в тюрьме, сокамерника нашел.
Вот тут Джеджун по новой отчего-то обозлился.
Не злись, ага!
И как, если он его доводит?
- И что мне интересно делать? - спросил из комнаты, а потом распахнул дверь и уставился на парня.
И плевать, что ниже - взгляд был тяжелый и полный какой-то детской обиды и разочарования.
- Да что угодно... главное... Дже, пойми... я не хотел тебя обидеть своими словами...
Мин повернулся к нему. И опять слезы в глазах стояли.
- Вообще никогда не стоило тебе этого говорить... Я не знаю, с чего я взял, что тебе понравится такой расклад. Мучился бы в одиночку, так нет... Дже, прости меня...
Джеджун сложил руки на груди и скривился, но лишь потому, что уже и не помнил, когда Чанмин плакал в последний раз или собирался это сделать.
- Ты что, извиняешься за то, что любишь меня? Или за то, что хочешь? – угрожающе. - Это так не нравится тебе?!
- Это странно... это неправильно... и это больно, Дже, ты же мой брат! - за пару секунд лицо Мина раз десять поменялось. С виноватого на даже обиженное. - Мне бы это нравилось, если бы это было взаимно... А так...
- Ага... То есть это неправильно, пока не взаимно? Значит, хочешь сказать, что раз взаимно - сразу правильно? - почти зашипел парень. - И у нас вообще кровь разная! То, что отцы спят вместе, не делает тебя моим братом!
Джеджун не думал, что говорит. Он был зол и бил по больному.
И Чанмина и себя – тоже.
И слезы таки полились по щекам парня, хотя он их почти и не чувствовал.
- Если бы это было взаимно, мне бы было некогда думать, правильно оно или нет! - воскликнул он.
Джеджун отошел от него на шаг, пряча руки за спиной, а на его лице было растерянное выражение.
- Чанмин, ты... плачешь?
Слезы брата его шокировали.
И он, замешкавшись на секунду, дернулся к нему, обнимая.
- Не плачь, пожалуйста, я не то хотел сказать! Я люблю тебя, правда. Не плачь из-за меня, ладно? Ладно?
Дже сам задрожал, чуть не всхлипнув, пряча из-за этого нос в рубашку брата на груди.
Через мгновение руки Чанмина сжимали футболку на его спине.
И сам он напрягся всем телом, чтобы действительно не плакать.
Хотя от такой перемены и близости, когда уже думал, что теряет Джеджуна навсегда... А тут вот держит его в объятии и пока не понимает, что он сказал...
Слезы останавливать было бесполезно.
Прошло черт знает сколько времени так, в молчании в объятии, а потом Чанмин выдохнул:
- А ты не уезжай...
- Но я… - Дже запнулся и ненадолго замолчал, крепче его обнимая. - Ты... уже спал с кем-нибудь? - и по тону Дже было ясно, что он не лежание в одной постели имеет в виду.
- Нет. - тихо ответил Мин и сердце забилось, как чокнутое, дыхание даже перехватило. Он шумно втянул носом воздух и так же тихо спросил: - А ты?
- Это не важно... Главное, ты сейчас переспишь с кем-то.
Джеджун отстранился от него на шаг, все еще держась за его бока пальцами, и заглянул в заплаканное лицо.
- Только умоешься, хорошо? И я тоже приму душ, ладно? И приду, да? - засыпал его вопросами, в которых непреклонности было больше, чем собственно вопроса.
- Прямо сейчас? - ресницы от слез друг к другу прилипали, но это не мешало Чанмину часто-часто моргать, глядя на брата круглыми глазами.
- А ты хочешь остаться девственником до двадцати одного? - хмуро уточнил Дже. – Я знаю, что не такой клевый, как твои новые умные друзья, но я однозначно красивей и лучше... Так что ты не будешь жалеть... - глянул на него еще раз и заявил: - Не заставляй меня сомневаться. – шепотом.
- Дурак ты... - беззлобно сказал Чанмин и добавил, перед тем как развернуться в сторону ванной: - Я тебя буду ждать.
И, пока разворачивался, как-то так махнул рукой, убирая челку с глаз, что чашка полетела вниз с перил и разбилась, там, на первом этаже.
- Вот черт...
А Мин быстренько сбежал, побоявшись, что сейчас родители с кухни высунутся и будет уже не до планов на ночь.
- Сам ты дурак! - раздалось со второго этажа, а потом дверь к Джеджуну снова захлопнулась.
- Не ходи! - сказал Джунсу, попивая свой вечерний чай, и поманил дернувшегося на шум Ючона к себе. - Вроде все спокойно...
- Ага, криков ждать? - буркнул Ючон, но остался с ним.
- Просто поверим нашим детям и дадим им самим разобраться. И я хочу нормально поужинать дома хоть раз в неделю! – Су деланно грозно хмурился. - А ты, совсем не как примерный супруг, постоянно пытаешься сбежать.
Мин торчал в ванной совершенно неприличное для себя количество времени.
Час.
Ужасно долго для парня, который без блата поступил в лучший университет страны.
Но ему нужно было подготовиться. Скорее морально, чем физически.
Через час и десять минут он уже был в постели, как примерный мальчик. С погашенным светом и не закрытой на щеколду дверью.
В одних трусах.
Глядел в потолок, думал... Потом подскочил, в темноте сорвал со стены плакат с Юнхо, запихнул его под кровать и улегся дальше, ждать.
Джеджун проторчал в ванне еще дольше - два часа, за которые успел вымыться, побриться, после недолгих раздумий – везде.
Потом высушил волосы и даже немного времени на раздумья осталось.
Правда, раздумья эти оказались бесполезными, ведь стоило Дже оказаться в спальне Чанмина, он откровенно занервничал, сжимая в кармане халата флакон со смазкой.
И все что надумал - разом забыл.
- Это я… - сообщил, подойдя к кровати, будто и так не видно и осторожно сел на край.
- Привет... - глупо шепнул Чанмин и чуть улыбнулся, подвинулся, как обычно, когда они засыпали вместе еще пацанятами.
В этот раз Джеджун завалился не рядом, а на него, перекинув через его тело ногу.
- Привет. - смущенно ответил и шумно вздохнул. - Обычно... сперва целуют... - неуверенно начал.
Ну, а как тут быть уверенным? Это же Чанмин, с которым он вместе, сколько себя помнит.
- Но если не хочешь, мы не будем... можно сразу. – Дже запнулся, посмотрев ему в глаза, и покраснел, матеря себя, становясь еще неувереннее, будто ничегошеньки в этом мире не понимает. Чанмин смущал его.
Мин не стал ничего отвечать. Слова определенно были бы не на его стороне, неподходящие ему по статусу умного.
Он просто вытянул руки из-под одеяла и обнял Дже.
А затем поцеловал, притянув его голову ближе, обняв затылок пальцами.
Это был странный поцелуй - подумал Джеджун, когда отстранился, до жути горячий и смущающий, но зато ему самому стало легче развязать пояс халата и уже полностью голому занырнуть к Чанмину под одеяло.
И уже там снова его поцеловать совершенно по-взрослому, заодно впихивая ему в руку флакон со смазкой.
Чанмин, переполненный десятками разных эмоций от страха до ликования, даже не сразу понял, что это такое в руке.
И сжал флакон с такой силой, что крышка открылась и смазка попала на ладонь.
- Оп-па... - среагировал Мин, отрываясь от второго поцелуя.
И тут понял, что к чему, недаром умница, все-таки.
И под одеялом перекатился вместе с Дже, чувствуя всем телом его обнаженность.
И как будто от этого спастись хотел, от смущения и сомнений, быстренько нашел рукой, что в смазке, член парня. Провел по нему, сжал у основания и потрясенно ахнул, ибо совсем иначе себе всю эту канитель представлял.
- Тише, - Джеджун застонал, - не так быстро. Я же… - глубоко вдохнул, обхватывая Чанмина за шею, гладя его вдоль спины, так что одеяло спустилось к их бедрам.
Потом укладывая ладонь на его задницу под трусами и сжимая кожу, от чего снова застонал, прикрывая глаза.
Осторожно, постепенно перемещаясь вниз, пока не обхватил его член в ответ.
- Мм... - промычал одобрительно, потому что всегда оценивал чужие параметры.
И тут ему все нравилось, особенно то, что член Чанмина длинный и ровный. Главное - стоит по-каменному.
Слова снова казались глупыми, лишними и Мин не озвучил ни одно из них, изогнулся, опираясь на руку, так что уткнулся лицом в волосы брата...
Да хотя какого уже брата, не должны братья вызывать таких эмоций.
И в тот момент он почувствовал то, о чем говорил сам - ему стало некогда заморачиваться.
Сначала он искал флакончик по кровати, тот укатился вместе с одеялом.
Потом соображал, куда же и как же пристроиться, чтобы...
Выдавив более чем щедрую порцию смазки, Мин сел на коленях между разведенных ног Дже и все то порно, что он видел, пригодилось лишь в первый момент.
Чего и куда - он знал.
Но когда проник в тело Дже пальцем, потерялся к чертовой матери.
- Ох...
Дже сдавленно охнул, закусил губу, приподнимая бедра, упираясь ногами в постель, согнув их в коленях.
И чуть слышно прошептал:
- Два, пожалуйста… - застонал, зажмуриваясь, втягивая носом воздух и приподнимая бедра еще выше, становясь на носочки, уже давно вцепившись в простынь пальцами.
Уже лишь каким-то миллиметром сознания понимая, что Чанмину возможно важно слышать что, куда и как.
Только потому и выдохнул еще:
- Глубже..
И так было темно, но от этих просьб Мин вообще ничего не различал, только слышал, каждый вздох Джеджуна, пропихнул в него два пальца и глубже, под четким руководством, зажмурился, потому что без толку было держать глаза открытыми.
И по наитию, вслепую, дернулся к его губам, кажется врубившись, что от него требуется, во время поцелуя умудрившись добавить третий палец.
Джеджун бессовестно застонал ему в рот.
Но все же поцеловал, чувствуя в себе длинные пальцы Чанмина.
Двинул бедрами навстречу его руке, показывая, что делать, раз уж говорить не может, заодно сжимая кожу на его спине.
Надавливая на его спину ладонями, стараясь прижаться ближе…
А потом и вовсе обхватил его ногами за талию, впечатываясь членом ему в живот.
И вообще уж развязно поцеловал, глубоко пропихивая язык ему в горло, будто брал его рот за то, что он берет его тело.
- Презервативы! – резко вспомнил Чанмин, выдохнув слово прямо в губы Джеджуна, замирая всем телом, в том числе и внутри него.
- А?
Сознание Джеджуна плыло, и его телу было очень сладко, так что смысл слова даже не сразу до него дошел.
- Зачем? – он сам замер, глядя на парня с расстояния в пару сантиметров.
- Надо. - тихо, но четко сказал Мин и совсем не представлял, где ж их взять посреди ночи...
Не у родителей же просить.
Джеджун напрягся весь, что Чанмин должен был и пальцами тоже почувствовать.
- Мм... – со стоном двинул бедрами. - Вытащи... - раскраснелся, приподнимаясь на локтях, глядя на его лицо и выдохнул: - У меня нет... и я вымылся, если ты не заметил. - из озабоченного подростка, он резко стал смущенным и совсем ничего с этим поделать не мог.
Парень послушался и вытащил из Джеджуна пальцы.
Но лег на него сверху, прижав грудью к кровати.
- Ладно. Нет, так нет. - у него голова сейчас с перебоями работала.
И меньше всего на свете он хотел, чтобы Дже передумал и отказался, когда тут уже все так на мази. На смазке, то есть.
- Я люблю тебя, Джеджун. - зачем-то сказал Мин и улыбнулся.
- Я... – Дже снова посмотрел на него. – Чанмин, ты или занимаешься со мной сексом, или нет... - еле выговорил пересохшими губами, затем облизал их и поерзал под ним.
Его член заново начал твердеть от соприкосновения с теплой кожей парня сверху.
- Я тебя люблю... - повторил Мин, кажется в несколько раз увереннее.
И игриво лизнул его губы.
- И я занимаюсь с тобой сексом. да. - в подтверждении своих слов заставил снова обнять себя ногами за талию.
Рукой себе помог, когда ноги его опустил на место.
И почти не дыша, скользнул членом в очень кстати подготовленное для этого тело Дже.
Джеджун сжал его ногами и вцепился пальцами в плечи.
- Глубже, давай… - прошептал, теряя все связные мысли, горячо выдыхая ему на губы, а потом целуя не менее горячо. - Мм... - еще и хныкая в этот поцелуй от неудовлетворенности.
Конечно, небо с землей местами не поменялось и по квартире бабочек не летало, но для Мина все это все равно было каким-то волшебством.
Целоваться с Джеджуном, удерживаясь на руках, все глубже в нем оказываясь, чувствуя его...
На деле, он и не мечтал почти. Боялся, не позволял себе.
А теперь получал все и даже больше, чем должен был получить.
Ибо это была действительно та самая любовь, о которой пишут в книжках. И которую, кстати, пережили и их родители.
Джеджуну сперва было больно, но не настолько, чтобы отказаться от этого.
И он крепче сжимал Чанмина ногами, глубже целовал и стонал сквозь слезы, зарываясь пальцами в его волосы, убирая их, чтобы не мешали пойти губами по его щекам, к уху, когда боль стала совсем не существенной, а член Чанмина смог оказываться в теле Джеджуна еще глубже.
Чанмин уже упирался лбом в подушку, заодно на практике понял, зачем кенгуру хвост - удерживаться за счет рук уже мало получалось, а вот так, изгибаясь - в самый раз.
И движения резче стали. И выдохи чаще. И очень часто в стонах проскальзывало имя Дже.
Джеджун в это время старался изогнуться под ним, двигаясь навстречу, гладил плечи и губами его шею целовал, иногда кусая, когда член особо глубоко оказывался.
- Нууу... - заскулил под конец, пытаясь хотя бы об его живот обтереться, если уж руку между ними никак не пропихнуть.
Мин словно чувствовал, что ему надо, потому прижал его сильнее к кровати, уже ничем не держась и двигая только бедрами, хотя тем самым и члену Джеджуна тоже хорошо делал.
Вопреки всему он не кончил сразу, в первые же минуты, как девственник, долго продержался до того, как его накрыло.
И он сам заскулил от ощущений.
Джеджуна накрыло следом, скорее от скулежа в ухо, чем от чего-то еще.
- Чанмин… - в тишине прозвучало очень громко.
И Джеджун сжал его и руками и ногами, утыкаясь губами в шею, тяжело дыша…
Расслабляясь лишь тогда, когда начал замерзать от сквозняка из окна, что начал гулять по потной коже.
Мину уже было плевать, что подумают родители, когда обнаружат с утра Джеджуна, из его спальни выходящим.
Что уж тут думать...
В итоге он проснулся первым, совершенно пропустив тот момент, когда вчера заснул, но так и обнимал Дже всю ночь, хорошо, что еще сбоку от него спал, а не сверху.
Джеджун жался к его боку, всю ночь щекоча губами его грудь, когда что-то бормотал во сне.
И стоило Мину пошевелиться, он резко распахнул глаза и посмотрел на него.
- Чанмин, - хрипло и смущенно-удивленно произнес Дже.
И задеревенел в его объятиях, прижимаясь уже лбом к его груди.
- Доброе утро. - так же хрипло отозвался парень и улыбнулся.
При свете утреннего солнца все было прекрасно видно, но если честно - так было даже лучше.
- Кто первый в ванную? - спросил он, будто они просто мило болтали всю ночь.
Дже посмотрел на него с сомнением, а потом криво улыбнулся и заявил:
- Я пойду... И если захочешь присоединиться, я не буду против. - румянец на щеках совершенно не соответствовал пошловатому тону.
А потом Джеджун соскользнул с кровати, завернулся в халат и пошел из его спальни быстро, как мог.
В общем-то, тогда Чанмин все-таки не решился пойти следом, стеснялся родителей.
Зато пять лет спустя, в милой квартирке близко к университету, не гнушался мыться с Дже, с которым уже и жил отдельно, вылетев из семейного гнездышка напару.
Он учился и подрабатывал, вымахал вообще выше некуда...
И снова изменился.
Джеджун за это время не особо вытянулся, лишь стал шире в плечах, но так как спортом не особо увлекался, предпочитая графические программы, интернет и загулы с друзьями здоровому образу жизни, то и мускулистым особо не стал, в отличие от Чанмина, который был подтянутый и крепкий.
Джеджун рядом с ним смотрелся хрупкой фарфоровой статуэткой, его волосы снова отросли, правда, теперь были насыщенного черного цвета с синими вкраплениями прядей. В его университете на это внимания не обращали, там и без него была куча фриков, видимо дизайн и искусство примагничивали ярких личностей.
- Чанмин, - звучало строго даже для самого Джеджуна. - Ты меня не любишь. - завил парень, фыркая, глядя на своего теперь любовника и парня, дуя губы и чуть хмуря брови.
- Почему ты так решил?
Мина устраивало абсолютно все, кроме двух безумно важных вещей.
Во-первых, готовил почти всегда он. Джеджун делал это по праздникам, щедро, но каждый день стоять у плиты отказывался. А заказывать еду в ресторанах - так они до такого еще не доросли.
Во-вторых...
Чанмин, как любой уважающий себя мужик, почувствовал в себе кобеля. Сначала он пугался, что ему начали нравиться другие парни.
Но сейчас...
Первым аргументов в пользу первого шага налево было то, что у Дже были связи до него. А у Чанмина не было.
Он долго решался.
И возможно бы еще полгода ходил, если бы тот парень, ТхеГен, не взял все дело в свои руки, почуяв смесь желания с сомнением.
Казалось бы, живи и радуйся... и Мин радовался.
Но налево один раз пойдешь - назад дорогу забудешь.
Конечно, он не каждый день это делал. Но и уже не сомневался, стоило на горизонте помаячить симпатичной заднице. И он по-прежнему любил Джеджуна. Потому всегда тщательно все скрывал.
Джеджун кусал губы, не зная, как озвучить все, что его волновало, глядя в сторону и еле сдерживаясь, чтобы не впасть в истерику.
С возрастом он в этих истериках уже не рыдал, зато напивался и творил черти что, не говоря уже о поломанных вещах, естественно не его, а обидчика.
- Потому что больше не переубеждаешь меня в этом. - в итоге он все решил свести к шутке, слабо улыбнувшись.
И развернулся к Чанмину спиной.
- Я ухожу. – вздохнул, снова закусил губу до боли и пошел в прихожую – обуваться.
- Когда вернешься? - совершенно спокойно спросил Мин, даже не подозревая, что Дже может уйти навсегда.
Тот пожал плечами.
- Когда ты соскучишься... - подхватил свою модную сумку с пола, закинул ее на плечо и открыл дверь.
Обернулся на пороге, посмотрел на Чанмина долгим взглядом и захлопнул дверь за собой.
Только на площадке позволяя себе вздохнуть и только во дворе у дома набирая номер ГынСока.
Он был самым старым его другом, от него Джеджун ничего не скрывал.
Да и не с родителями же откровенничать в таких ситуациях.
Только ГынСоку Дже мог рассказать о чужом запахе на рубашке Чанмина, о его дополнительных занятиях и о засосе, увиденном у него за ухом неделю назад.
У него не было доказательств, но он чувствовал!
Все… от чужих запахов до чужой техники в сексе, которой Чанмин не мог так просто набраться. Другие поцелуи и даже прикосновения, не так как раньше.
Чанмин не кинулся следом, по его одной фразе все понял. Нельзя сказать, что ему не было больно. Но он сам понимал, что им стоило побыть по отдельности.
И в тот момент удивился, как родители терпят друг друга уже столько лет? Может все дело в работе Джунсу?
Когда они были братьями, а не любовниками, все было как-то иначе.
Может, дело в возрасте?
Он редко делился с отцами подробностями их жизни. А в тот вечер, в одиночестве выпив пару бутылок пива, позвонил домой.
- Папа, а ты когда-нибудь изменял отцу? - в нем на сегодня снова проснулся ребенок.
- С чего такие вопросы, Чанмин? - голос Джунсу стал серьезным. - Джеджун что-то сделал? – ну, никак он подумать не мог, что налево пойдет их серьезный, собранный, верный Чанмин.
- Просто скажи - да или нет.
Мин сидел на подоконнике и косился на пачку сигарет, оставленную Джеджуном.
- Это не совсем телефонный разговор. - Джунсу откинулся на спинку кресла, он решил быть откровенным с сыном. - Однажды чуть было не изменил. Ничего не произошло, но не скажу, что не думал об этом.
- Глаза в глаза было бы еще сложнее. - заметил парень и вздохнул. - Джеджун ушел. – признался.
- Что? – вот тут Джунсу резко выпрямился и сжал трубку пальцами, потому что его сын домой также не вернулся. - Что значит ушел? Почему?
- Наверное, понял, что я не совсем чист... - горький смешок. – Мы не ругались, он просто ушел.
- Малыш, так твой вопрос о тебе, а не о Джеджуне? - удивление сквозило в голосе. - Ты встретил кого-то еще?
Джунсу старался контролировать себя и не орать, прокручивая в голове одну мысль: "а ведь только все стало спокойно".
- Много кого я встретил, пап.
Чанмин даже не стал озвучивать имена всех своих сторонних любовников за последний год.
- Но это просто секс.
Су ненадолго замолчал, не зная, как отреагировать на такое признание.
- О чем ты думал Чанмин? О_чем_ты_думал?!
- О том, что мне все сойдет с рук. - с возрастом Чанмин еще выдержаннее становился. Как коньяк.
- Господи…
Джунсу бессильно застонал в трубку, а потом, переживая за своего неизвестно куда девшегося ребенка, спросил:
- И стоило оно того, Чанмин?
- Стоило, отец. - твердо сказал парень. - Раз делал, значит стоило. Я думаю, что он поехал к друзьям. Но если он появится, дай мне знать? Несмотря на все это... Я все еще его люблю.
- Сомневаюсь в этом, малыш. - Джунсу снова вздохнул. - Ты не боишься потерять его больше... Очень сомневаюсь. - голос его был расстроенным донельзя, конечно, получается оба его ребенка опять обзавелись проблемами.
Юнхо вот уже несколько лет нигде не выступал. Да и к шоу-бизнесу перестал иметь отношение после того, как его со скандалом оттуда выперли.
Первые иски менеджеры проглотили.
Но на четырнадцатилетнем мальце, который даже не понял, что с ним сделали, у всех опустились руки.
За залог он отдал все то, что заработал пением.
И никто не собирался ему помогать, как-то избавлять от реальной, в общем-то, болезни. Никто больше не кидал к нему под ноги цветов и нижнего белья. Не рассыпал по телам шлюх кокаин, приглашая к столу...
За несколько лет все изменилось.
И не было уже мотоциклов, кожаных курток и откровенного похуизма.
Хотя ему по-прежнему нравились дети, чем старше становился он, чем младше нравились, но он перестал куда либо соваться.
Он поселился в старом доме на позабытой всеми, в том числе и им самим, окраине. Подрабатывал в близлежащем супермаркете и искренне считал, что нет жизни после тридцати. Для него - уж точно нет.
- Каампааай! - вопил вместе с ГынСоком Джеджун и громко смеялся над предложениями ГынСока пойти и отомстить Чанмину с барменом/официантом/вон тем мужиком, «который так на тебя смотрит». - Неее... - он пьяно улыбался, подзывая того самого официанта и заказывая еще шесть стопок коньяка. - Неееее... Они не такие высокие, как я люблю! - показывал он другу язык и пьяно хихикал.
Потом висел на ГынСоке, горланя с ним самые пошлые песни, что они могли вспомнить.
Они шли к парню домой, ему достался целый дом в наследство от бабушки плевать, что на окраине, зато он принадлежал только ему.
Да и соседи находились достаточно далеко, чтобы не жаловаться на вечеринки и музыку.
- Вааа! - Джеджун возмущенно запыхтел. - И чего мы тратились в баре, раз у тебя магазин через дорогу! - и первый по кривой направился к супермаркету, напевая: - Пиииво, пивооо и коньяяяк, ням-ням! Ооо! - это уже вышло стонами оргазма, с которыми он и ввалился сквозь автоматически разъехавшиеся двери в помещение, где у него сразу заболели глаза от белой плитки на полу. - Как в больницеее! - пьяно протянул, шарахаясь в сторону.
Налетая на стойку с пачками сухариков и заваливаясь с ней вместе на пол, приложившись об эту злосчастную плитку, так что слезы из глаз вышибло.
- Ааа... бооольнооо! - озвучил Дже то, что стало волновать круче всего на данный момент.
- Парень, осторожнее!... - в голосе не было волнения или интереса, скорее презрение и усталость. Шатаются тут посреди ночи...
Но потом Юнхо его узнал, как раз, когда ГынСок поднимал друга на ноги.
И тут же стало стыдно.
Юнхо тут же отвернулся от прежних фанатов и молился про себя, чтобы они не узнали его! В этой гребанной униформе.
- Больнооо!! - Джеджун капризничал, как маленький, стоя на одной ноге и пытаясь потрогать колено, которое, казалось, сейчас взорвется от боли.
Дата добавления: 2015-11-05; просмотров: 20 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |