В тот день на пороге моей квартиры поздним вечером появилась Кузя. Мы еще не очень хорошо знали друг друга. Но наши любимые мужчины дружили, а мы были вынуждены с ней изредка общаться, хоть и не особо нравились друг другу. Она пришла тогда не просто так. Ее Добряк сообщил ей, что он тоже уезжает, но ее (в отличие от меня) это насторожило. И она пришла ко мне, чтобы поговорить. Но говорить мы не стали. Я оделась и с температурой пошла с ней на нашу первую 'партизанскую вылазку'. Позвонив с улицы домой Коту и, поинтересовавшись могу ли я ним поговорить, я получила ответ, что его сейчас нет, но он вернется в 11 вечера.
Вернется вечером. Значит, не уехал. Обманул. Но зачем?
Кузя соображала быстрее меня. У нее явно был нюх на такие дела. Она потащила меня куда-то в дебри нового микрорайона, где, блуждая среди абсолютно одинаковых новостроек, я окончательно выбилась из реальности. Температура у меня подскочила тогда, наверное, градусов до 40. Потому что в таком состоянии приходит какая-то больная ясность ума, но воля и силы покидают окончательно.
В определенный момент она указала мне пальцем на горящие окна однокомнатной квартиры второго этажа и заявила, что там сидят наши молодые люди. Я вгляделась в окна: это была кухня, и там было очень сильно накурено. Дыма было столько, что можно было топор вешать. И сквозь дым было видно несколько мужских силуэтов. Но ни в одном из них я не могла узнать Кота. Зато Кузя моментально определила, где ее Добряк и ткнула мне пальцем в темную фигуру в правом углу:
Это Кот.
Нет, - возразила я, - это не он. У этого волосы какие-то светлые и одежды у него такой нет...
Но в этот момент темная фигура приблизилась к окну и как бы вышла из облака табачного дыма, который скрывал от меня истинный цвет волос. Да, они были темными. И он повернул голову. Такой характерный поворот. Это был Кот. И не один. В следующее мгновение в окне появилась темноволосая девушка. Она подошла к Коту очень близко. И он ее обнял...
Я плохо помню, откуда во мне взялись тогда силы. Через минуту я уже стояла у дверей этой квартиры на втором этаже и отчаянно давила пальцем на кнопку звонка. Внутри слышался шорох и быстрые шаги, но открывать дверь мне не хотели. Я стала колотить кулаками по обивке и кричала, чтобы мне немедленно открыли.
Когда дверь все-таки распахнулась, я увидела перед собой Добряка и еще несколько незнакомых молодых людей. Кот стоял позади них всех. Его лицо не выражало ни страха, ни тени испуга, ни капли сожаления. Он улыбался. Девушки среди них не было.
Никто не ожидал, что я резко ворвусь внутрь. А я влетела как ураган и пнула ногой закрытую дверь в комнату. Там было темно. Но квартиры были типовые, и я прекрасно знала, где включается свет. Через доли секунды в комнате стало светло. На большой кровати, где было разметано постельное белье и беспорядочно валялись подушки вперемешку с одеждой, сидела темноволосая девушка и быстро одевалась. Мы встретились с ней взглядами. Я похолодела. Я знала ее. Кот встречался с ней прямо перед тем, как познакомиться со мной. Это была его бывшая.
Я даже не поняла, что я заплакала. Слезы хлынули из глаз сами собой, как вода из крана под большим напором. Кто-то попытался меня остановить у дверей, кто-то пытался что-то объяснить. Но я не хотела оставаться там ни секунды. Я вырывалась, я толкалась, я хотела попасть на улицу. Я задыхалась там. Я вылетела из подъезда и побежала прочь, не зная, куда вообще бежать. Мне было все равно, даже если я сейчас выскочу на дорогу, и меня собьет машина. Я бы даже обрадовалась этому. Мне было так больно, что жить и дышать в данный момент не хотелось. Хотелось не чувствовать ничего.
Кот догнал меня у соседнего подъезда. Он схватил меня, пытался прижать к себе, что-то говорил... Я не слушала. Я не видела его. Слезы пеленой закрывали мне глаза. Я только помню, как повторяла снова и снова 'отпусти меня' все тише и тише с каждым разом, словно сил не оставалось уже даже на это.
Слезы высохли мгновенно и силы вернулись, как только я услышала фразу 'Я просто переспал с ней и все!'. До последнего момента во мне жила надежда, что мы с Кузей успели вовремя, и ничего еще не было...
Я резко оттолкнула его и побежала прочь.
Катя! КАТЯ! - кричал он мне вслед. - КАТЯ!!! ВЕРНИСЬ! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!!!!
В такси я назвала адрес стоматологической клиники и погрузилась в размышления. Последней фразы сейчас не прозвучало. Я и не ждала ее. Я очень живо восстановила все события той ночи в голове. Я прекрасно помнила те свои ощущения. Но я их помнила как бы со стороны. Потому что сейчас ничего подобного не ощущала. Да, тогда было больно. Но 'я' тогда и 'я' сейчас - это два разных человека. Как бы я поступила сейчас в такой же ситуации? Во-первых, просто изначально не пошла бы бродить по улицам с температурой. Я слишком люблю себя для этого. Во-вторых, даже если я и оказалась бы чудом у окон той квартиры, то точно не стала бы там прыгать аки мартовский заяц и пытаться всех разглядеть. Ну, и, в-третьих, никакая сила не затащила бы меня внутрь. Все, что я узнала бы о таком происшествии, я узнала бы с чьих-то слов, обязательно поставила бы эти слова под сомнение и задумалась, с какой целью мне сообщается эта информация. Чего хочет добиться человек, который рассказывает мне об 'измене' моего любимого? Может быть, этот человек лишний в моей жизни, если пытается внести в нее разлад? В конечном итоге фраза 'я просто переспал с ней' ничто по сравнению с фразой 'я люблю тебя'. С ней просто переспал, но любит то меня. Я сама сейчас делаю нечто подобное. И вообще я часто сплю с мужчинами, которые в моей жизни не занимают никакого места. Они приходят и уходят для меня так же, как и я для них.
Почему же я тогда насторожилась? Из-за себя? Я испугалась?
Да, я испугалась. Но из-за Кота. Я боюсь, что могу потерять этот кусочек счастья, который сейчас для меня свелся к этому забавному приключению. Я как капризный ребенок перед витриной со сладостями: если мне конфету не купят, я заплачу. Но если купят пирожное - успокоюсь и с радостью съем. То есть, если я Кота не съем, очень расстроюсь, но тогда съем кого-то другого. А не съем я его, если он заднюю даст. А он может...
.Москвоский гость.
Кузя встретила меня, сверкнув глазами. Вид у нее был отличный. Вообще по ней нельзя было сказать, что вчера мы зажигали почти до самого утра. Но она принципиально заставила меня ждать ее почти 20 минут у ресепшена, хотя я точно знала, что пациент ее уже ушел. Я хорошо ее знала. Я понимала, что вчера наверняка как-то подставила ее. Точнее поставила в какую-нибудь неудобную ситуацию. Но память отказывалась мне выдавать любую информацию на эту тему. Мой сон про космодром тоже ясности не вносил. Но Кузя была бы не Кузя, если бы отказалась от куры-гриль, которую я только что заботливо сама выбрала для нее в ближайшем супермаркете, и которая источала сейчас свои ароматы на всю клинику. Проще говоря - воняло курицей так, что Светка не выдержала больше 20 минут!
Она провела меня в ординаторскую, где подробно и очень иронично рассказала мне о том, что я - крокодилица противная - вчера, выходя из такси первой, прихватила с собой ее сумку с кошельком и ключами от квартиры. Мало того, что ей просто нечем было расплатиться с таксистом, так еще и домой не попасть. И ей пришлось звонить в дверь и будить Добряка, который в такой час не оправдывал своего прозвища никоим образом. И теперь они не разговаривают.
Но курица сгладила Кузино горе. Я пообещала, что посмотрю ее сумку у себя дома. Совершенно кстати у них в ординаторской нашлась банка маринованных огурчиков, пачка майонеза и бутылка кетчупа. Пока она отъедалась и отходила, я рассказала ей о моей утренней встрече, не забыв упомянуть о своих переживаниях по поводу Кота.
Что значит 'он заднюю даст'? Кать, никогда он не даст тебе заднюю. Проверено временем.
Кузя, тут все сложнее. Это не просто мужчина. Это мужчина, который меня любил когда-то. И сейчас он относится ко мне очень хорошо. Когда мы с ним 8 лет назад случайно пересеклись в Москве, все было точно так же как сейчас... только гораздо быстрее. Я тебе не говорила, но он тогда затормозил...
В смысле?
Я вздохнула.
В смысле, что почти уже лежал на мне, но остановился и не стал со мной спать.
Да ладно! Врешь?!
Он испугался за меня. Он думал, что я опять все всерьез восприму. Что подумаю, что что-то можно вернуть. И что мне опять будет больно. А он не хочет еще раз это проделать со мной. И ушел. И ничего не было тогда.
А ты?
А я покурила и забыла. Ну, поплакала минут 5, и забыла.
Ну, Мася моя, ты меня сейчас удивила... Хорошо, но это было давно. Ты изменилась уже.
Да, но он то об этом не знает! А вдруг опять подумает, что мне будет больно?
Так ведь согласился уже, чего тут думать?!
Не заморачивайся, Кать. Говоришь, Тёма мчится на крыльях любви? Вот вообще то, что нам надо. Слушай меня...
Кузя в мои планы вписывалась как разведчик в стане врага. Добряк и Кот работали практически вместе. И она выложила все адреса, по которым можно было их встретить, да еще и время, когда они там бывают. Я знала, что Добряк меня немного недолюбливает, но внешне он этого никогда не проявлял, а я делала вид, что ничего не знаю об этом. Также она мне слива все адреса его почтовых ящиков в интернете, а так же домашний адрес и телефон (на всякий случай).
От Кузи я вышла спокойная и довольная. Жара на улице стояла неимоверная, почти +30. Но у меня по коже бегали мурашки. Каждый раз, когда я мыслями возвращалась в кафе, они плотно покрывали мое тело, чем вызывали недоумение у прохожих, которые активно потели и изнывали от жары. А я шла словно в мятной прохладе. Действительно, чего я так переполошилась? Он играет по моим правила четко. Он не против. А я услышала одну дурацкую фразу из прошлого, нафантазировала сразу огород проблем на пустом месте. Возможно, Кот был прав относительно меня во время нашей встречи в Москве и ушел не просто так. Отголосок этого как раз и кольнул сегодня мое самолюбие. Но не больше. Больше всего на свете я хочу сейчас снять напряжение. Этот взрыв, который не прогремел сегодня во мне второй раз, теперь искал выход. Удовлетворить мое желание полностью мог сейчас только Кот. Но у меня еще 20 дней до этого момента. И Тёма 'на крыльях любви'.
Дома я скинула платье и туфли сразу у порога и отправилась в душ. Мама, как я поняла из записки, которую обнаружила утром на кухне, уехала загород как минимум на неделю, и квартира была в моем полном распоряжении. Но приводить Тёму в свою берлогу мне не хотелось. Лучше на нейтральной территории. Ночевать ему все придется, потому что он нужен мне сегодня вечером, так что, выйдя из душа, я позвонила ему, сказала, что только сейчас увидела сообщения от него, пообещала встретиться с ним, как только дела свои закончу, и порекомендовала неплохой отель, где он бы остановиться. Естественно, прикрылась мамой.
День уже близился к вечеру, но жара еще не отступала. Я стояла на балконе, курила и смотрела, как двигается раскаленный воздух, словно над кипящим чайником. Да, я курила. Никто меня не видит, я у себя дома. В голове я пыталась выстроить разговор со своим московским гостем так, чтобы вечер и ночь он провел со мной, а утром мне хватило бы аргументов, чтобы убедить его поставить точку. Я устрою ему прощальный секс сегодня ночью. Прощальный секс и примирительный секс - самые сильные эмоциональные для меня.
В комнате запиликал телефон. Я выбросила сигарету и подошла: звонил Кот. Я досчитала до пяти и ответила:
Очень внимательно слушаю тебя, котик.
Не менее внимательно слушаю твои объяснения, - услышала я в ответ.
Это он все еще из-за того, что я не поехала с ним переживает?
По поводу?
По поводу того, что ты не куришь больше, детка.
Я пулей выскочила обратно на балкон и перегнулась через перила с риском вывалиться наружу. Под моими окнами стояла его машина с работающим двигателем и уже начинала медленно трогаться с места.
Совершенно случайно ехал мимо, - язвительно объяснил он, - смотрю: киска моя стоит и дымит вовсю. А ведь обещала слушаться...
Я поджала губы, нахмурила брови и невинным голосом выдавила:
Косяк. Согласна. Что мне за это будет?
Тебе ничего, а вот мне будет то, что я захочу, - засмеялся он.
Ладно, - вздохнула я. - Согласна...
Попалась как девочка в 16 лет. Папа меня однажды застукал так в подъезде. Было ужасно стыдно и неудобно. Теперь к этим чувствам добавилось что-то новое. Наказание - вот что. Университетского образования не нужно, чтобы догадаться, что именно он от меня захочет. А кто сказал, что я буду против?
Машина уехала, но рисковать я больше не стала. Решила, что теперь буду курить в туалете. Но параноидальная мысль о том, что дым может подняться или спуститься по стояку к соседям, а те меня сдадут, отбила желание курить вообще. Поэтому я пошла по новой перелопачивать дебри моего гардероба и собираться на вторую за сегодня встречу.
Для Тёмы утренний наряд не подходил. С ним я всегда держалась строгой и рассудительной дамой. Он смотрел на меня при этом как на идеал воплощения женственности, а я при этом внутри умирала со смеху. Нет, Артём был очень хорошим мальчиком. Немного избалованный папочкиными деньгами и связями, но все-таки задатками настоящего мужчины он был наделен. К тому же он был божественно красив: высокий рост, темные волосы, широкие плечи и ясные голубые глаза, загорелая кожа, приятный сильный мужской запах. Одевался он тоже неплохо: наличие денег сочеталось с врожденным вкусом. К сожалению, минус его состоял только в его возрасте. Молодой идеалист. Перфекционист. Я была для него идеалом. Мне это нравилось какое-то время. Но он решил, что мы должны озвучить наши отношения или даже зарегистрировать их, потому что в его понимании семья и дети - это цель нашего существования. Возраст мой при этом еще не смущал ни разу. Слова 'свадьба' и 'знакомство с родителями' вывели меня из оцепенения. Я трезво взглянула на ситуацию, уволилась и сбежала сюда. Наше общение свелось к телефонным разговорам один раз в несколько дней, и мне казалось, что у Тёмы уже все перегорело. Даже то, что он разозлился на меня, играло мне на руку: пусть так, но он отстанет от меня.
Что заставило его сесть в машину и примчаться сюда, я не знала. Но обязательно выясню это через пару часов. Я назначила Тёме встречу в ресторане 'Ла маре', где по сведениям Кузи сегодня вечером должен быть Кот. Правилам это не противоречило: мы будем не наедине, но на глазах друг у друга. И он сможет убедиться, что для меня это просто игра. Что моя эмоциональная привязанность к нему прошла, а есть только желание. Сильное. Горячее. Опасное. И я буду с другим мужчиной, это его позлит. А уж во что выливается его злость, я хорошо поняла этим утром.
В 'Ла маре' я конечно опоздала. Платье, которое я выбрала для ужина существенно отличалось от того, что было на мне на первом свидании. Строгое платье-обманка: футляр чуть ниже колен, без рукавов, завышенная талия, воротник-стойка под горло, черное, непрозрачное. Обман был в том, что строгость вся была спереди. Сзади не было практически ничего. Вся спина была открыта. Причем настолько глубоко, что белье опять отменяется. И разрез почти до самого выреза. В общем одни вырезы-разрезы. Волосы в этот раз пришлось уложить. Чувствовала я себя в этом наряде черной пантерой. Я настолько была уверена в себе, что перестала переживать из-за того, что моей компанией будет Тёма. Перестала расстраиваться из-за того, что по натуре я оказываюсь не очень хорошим человеком, что я злая, жестокая и черствая женщина, которой абсолютно наплевать на чувства этого молодого мужчины, который ждет меня в ресторане, что я просто использую его для достижения своих целей, а потом выброшу, как ненужную вещь. Да, иногда меня грызла совесть за такие вещи, но недолго.
У входа в ресторан я поискала глазами их авто. Бумер с московскими номерами стоял прямо у входа, а лекс Кота - на противоположной стороне улицы. Отлично, значит оба на месте. Теперь главное внутри сесть так, чтобы оказаться спиной к Коту. Он будет видеть все, а я не буду видеть его вообще, не буду на него отвлекаться и буду все делать более естественно.
Честно говоря, в этом ресторане я еще не была ни разу. Но куда мне нужно было идти, я поняла сразу. Хотя я и опоздала, но Тёме все же не хватило этого времени, чтобы закончить все приготовления. Я ожидала стандартные 100 красных роз - такой букетик, которым запросто убить можно, а чтобы носить его, необходима помощь пары атлетов. Но роз было больше. В вестибюле туда-сюда носились официантки из зала, охранники со входа, работники с кухни в белых спецовках - все расставляли большие белые вазы с розами. В каждой вазе штук по 20 ярко-красных роз. Из этих ваз они делали импровизированную дорожку, которая вела в большой общий зал. Я даже не подозревала, что в нашем городе можно купить СТОЛЬКО красных роз! Да у нас тут просто нет их в таком количестве.
Я медленно пошла по этой дорожке из красных роз. Бросив один лишь взгляд в зал, я тут же увидела компанию из 4 человек за столиком в правом углу, двое из которых были мне знакомы. Спиной ко мне сидел Добряк. Лицом к входу сидел Кот. Но дорожка из роз пересекала зал и шла дальше к массивным дверям, на которых красовалась золотистая табличка с надписью 'V.I.P.'. Уединяться настолько в мои планы не входило. Тем более что Кот меня уже заметил.
Тёма вышел из вип-зала, что-то объясняя менеждеру с черном костюме, но, увидев меня, тут что-то сунул ему в руку, сказал 'спасибо' и пошел мне навстречу, широко улыбаясь и сверкая голубыми глазами. Выглядел он потрясающе. Сразу было видно, что он не местный. Строгий костюм при покупке на ценнике имел явно примерно 6-значную цифру, прибавил ему солидности и накинул лет 5, так что разница между нами в глаза вообще не бросалась. На его лице была такая неподдельная радость, что мне опять стало его жалко.
Но я тут же заняла нужную позицию (спиной к Коту) и изобразила недоумение вперемешку с гневом. Он попытался меня обнять, но я сухо отстранилась, обвела взглядом этот красный розовый кошмар и спросила:
Что это?!? Ты в своем уме? Ты что тут устроил?
Котенок, я так рад тебя видеть, - казалось, что он не слышит меня.
Тёма, я серьезно! Что это?
Он опешил.
Я говорила тебе 100 раз, что не люблю это все. Скажи, пусть все немедленно уберут. Вы тут весь зал перегородили! Нормальным людям не пройти вообще!
Я хотел тебе сделать сюрприз, котенок.
Странно, но все они, так или иначе, приписывали меня к семейству кошачьих.
Мне приятно просто увидеть тебя, - смилостивилась я и чмокнула его в щеку, для чего пришлось встать на цыпочки, несмотря на огромные каблуки. - Так что или пусть это все уберут, или я уйду отсюда прямо сейчас.
Пошли, сейчас все уберут, - он взял меня под руку и направился к большим дверям.
Нет, - я выдернула руку, - давай сядем как нормальные люди, без этих понтов. Я хочу остаться здесь, - я огляделась, ища подходящий столик справа, - вон там свободно.
Как из-под земли вырос менеджер:
Артём Вениаминович, выбирайте абсолютной любой столик. Через минуту он будет свободен.
Фу, как противно стало. Как меня бесят эти лебезения перед чужими кошельками. Интересно, сколько он ему заплатил за эту вакханалию?
Мы сядем туда. Там свободно, - указала я ему на место, которое выбрала. - И нам ничего больше не нужно. Только меню и пепельн... Нет, пепельницу не надо. Я бросила курить.
.Когда режут лук - кто-то всегда плачет.
Тёма был счастлив. Я сидела с ним лицом к лицу и улыбалась. Конечно, он не знал истинной причины моего хорошего настроения. И я не буду его расстраивать. Я знаю, что Кот сейчас смотрит на меня. Я знаю, как он сел: глубже в кресло, слегка наклонившись вправо, широко расставив ноги. Я знаю, что он делает: он только что закурил. Я знаю, как он смотрит: искоса, повернув голову к своим собеседникам и делая вид, что внимательно слушает их. Глаза он прищурил, слово дым попал. И они - его глаза - сверкают черным блеском. Мне не нужно было оборачиваться, чтобы это увидеть.
Котенок, - Тёма взял меня за руку, - я скучал без тебя.
'Детский сад', - пронеслось у меня в голове. Но нужно было срочно настроиться на другой лад. Поэтому я максимально, насколько мне позволила моя конституция, выгнула спину и приблизилась к нему:
Тёмка, я тоже. Только не зови меня котенком. Я просила...
Кать, - остановил он меня и его голос резко изменился - Катя... Катя, я... Кать, ты сейчас послушай меня внимательно и не перебивай, - он вздохнул. - Я знаю, что у тебя это со мной несерьезно. Я не дурак, я все понимаю. Ты поигралась с молоденьким богатеньким мальчиком. Тебе было весело. Мне тоже было весело, и я тебе подыгрывал. Но в определенный момент для меня это перестало быть игрой. Я стал относиться к этому серьезно. К тебе... Я не дурак, я все понимаю. Я знаю, что я тебе не нужен. Я тебе даже больше скажу: мне с тобой очень плохо. Ты мне как будто по пальцу в день отрезаешь без наркоза и смотришь, как я от боли корчусь. Только, Кать, ты не забывай, что я мужик, я плакать не буду. Я не знаю, зачем тебе все это было нужно, но когда ты уходишь, я понимаю, что без тебя мне еще хуже, чем с тобой. Я не хочу, чтобы ты вышвыривала меня из своей жизни. Не хочешь замуж - не надо. Не хочешь никому говорить о наших отношениях - не говори. Не хочешь жить со мной - живи одна. Но я хочу знать, что я могу в любой момент прыгнуть в тачку и примчаться к тебе. И что ты пустишь меня. Хотя бы на одну ночь. А не выкинешь, как сломанную игрушку, которая тебе больше не нужна.
Я на какое-то время забыла даже про Кота. Я смотрела на Тёму и не узнавала его. Что с ним? Это я с ним сделала? Он говорил сейчас со мной моими словами пятнадцатилетней давности. Я видела сейчас боль в его глазах. В моих глазах встали слезы.
Я знаю, что я у тебя не один. Я знаю, что у тебя еще кто-то есть. Я знаю, как ты живешь. Я знаю про тебя много. Мне наплевать на то, что у нас большая разница в возрасте. Мне даже наплевать на то, что ты меня не любишь. Кать, я заболел тобой. Мне, чтобы вылечиться, время нужно. Помоги мне, Кать...
Слеза скатилась у меня по щеке.
Не отталкивай меня сейчас. Я и так сейчас как идиот выгляжу тут у всех на глазах... Поехали сейчас ко мне. Утром я сделаю все, что ты захочешь. Только останься этой ночью со мной. Я за эти полтора месяца чего только не натворил там, в Москве, пока тебя не было. Я перетрахал всех баб, которые мне попадались. Я шлюх снимал от дорогих до дешевок подзаборных. Я девочек интеллигентных из универа всех перепробовал. Но ни одна из них с тобой и рядом не стояла. Я не знаю, что в тебе меня так зацепило. Наверное, именно то, что я тебе не нужен. Я тебя очень прошу: сделай вид, что это не так сегодня ночью. И, если захочешь, завтра я уеду...
Нет, я не плакала. Слезы как-то сами собой катились, независимо от моего желания. Возьмите луковицу. Она в жесткой шелухе противного цвета. И не пахнет. Но если содрать шелуху, в нос бьет резкий запах, от которого идут слезы. Я сейчас как эта луковица - осталась без шелухи. И поэтому у меня слезы.
Никто не поймет, что я сейчас почувствовала. Это можно сравнить только с ощущениями, когда сбиваешь человека, сидя за рулем, и этот человек (в лучшем случае) становится калекой на всю жизнь. В худшем - человека больше нет. Я сейчас для Тёмы была 'Котом'. Я его сломала и не заметила этого. Я знала, что он чувствует, потому что я была на его месте. И я осознавала, что это сделала с ним именно я. И я боялась, что теперь он тоже станет 'Котом'. Из-за меня.
Впервые за многие годы я не знала, что говорить и что делать. Я почувствовала себя абсолютной голой без своей шелухи. И мне было неприятно, холодно и одиноко. Сожалела ли я о чем-то? Нет. Я просто понимала, что сейчас на мои плечи легла ответственность за этого... нет, не мальчика. Сейчас он был мужчиной. Раненым, но еще живым. Так получилось. Теперь нам обоим будет плохо. Мы будем помнить это всю жизнь. И что мне сейчас ему ответить?
Он смотрел мне в глаза и ждал. Слова застряли у меня внутри и я не могла выдавить ни одного. Я просто кивнула головой: 'да'.
Я сейчас закончу тут с персоналом и подожду тебя в машине. Тебе нужно... Ты плачешь... Я подожду в машине, короче...
Он встал из-за стола и я поднялась вместе с ним. Я понимала, что ситуация вообще странная. Сначала розы на весь ресторан. Теперь слезы. Позади меня сидит Кот. И, наверняка, ничего не понимает.
Я обернулась. Он смотрела на меня, готовый вот-вот подняться со своего места и подойти ко мне. Он заметил, что я плачу, потому что сразу поменялся в лице и уже намеревался встать. Но я еле заметно качнула головой: 'нет, не надо'.
В вестибюле никого не было, кроме двух охранников. Они смотрели на меня преданно, словно голодные псы, которых я подкармливаю, и улыбались. Их лица ничего не выражали. Никаких эмоций. Ничего, кроме собачей преданности. Я прислонилась голой спиной к стене и медленно сползла вниз. Опустила голову на согнутые колени. Сил не было.
Сколько прошло времени, я не заметила. Возможно всего полминуты. А мне показалось, что я сижу почти вечность. Кто-то взял меня за руку и силой помог подняться.
Катя, что? Что с тобой? Тебе плохо?
Кот смотрел на меня испуганным взглядом, не зная, что делать. Он слегка придерживал меня за локти, ибо меня шатало.
Ты плачешь? Кто это был? Что он тебе сказал?!
Я не могла говорить. Я знала, что надо сейчас его успокоить, иначе он бы просто убил бы Тёму на месте - охранники даже шевельнуться не успели бы - но не могла выдавить ни слова. Я просто отстранилась и, сложив большой и указательный пальцы, показала 'ок'. Кот взял мое лицо в ладони и заглянул мне в глаза:
Все в порядке?
Я кивнула.
Точно?
Я кивнула еще раз.
Тебя отвезти домой?
Отрицательно.
Я убрала его руки от своего лица и стерла слезы. Жестом показала, что позвоню, и направилась к выходу. Охранники моментально подскочили и распахнули мне двери все с теми же преданными улыбками. На улице было уже темно и свежо. Я вдохнула воздух и закрыла глаза. Мне почему-то было холодно. Хотелось согреться. Согреться в объятиях мужчины. Хотелось почувствовать, как чьи-то сильные руки прижимают меня к себе, словно защищая ото всех вокруг. И от меня самой в первую очередь.
Рядом мягко заработал двигатель: Тёма ждал меня в машине. Не оглядываясь, я села к нему. Глаза я не прятала. Я смотрела на него ясным открытым взглядом. Я никогда ничего не скрывала. Все, что он сказал, было правдой. В конечном итоге все вышло так, как я хотела: Тёма завтра уедет. А сегодня он будет со мной. И сейчас Кот стоял и смотрел, как мы уезжали с ним вместе. Только я должна была быть в несколько ином настроении. Но, как оказалось, актриса из меня не получилась.
Мы ехали молча. Я была этому рада. Еще один такой монолог я бы сегодня не перенесла. Удивительно длинный, восхитительный и чудовищный день сегодня у меня выдался. Пережить его скорее. 'Быстрее, Тёма, едем быстрее', - шептала я про себя.
Он словно услышал. 120 по нашему городу - это все равно, что с разбега в стену. С ума сошел. Но я знаю, что ему сейчас все равно. Я знаю, что ему сейчас 'было так больно, что жить и дышать в данный момент не хотелось'. Я помню, как это. Просто помню и все. Завтра он уедет, я поплачу 5 минут и забуду.
Через некоторое время, после долгого плутания по городу, в силу того, что он был тут впервые, мы остановились у 'Золотого яблока'. Символично, ничего не скажешь. Буду надеяться, что дневной персонал сменился. Тёма заглушил мотор и потянулся к бардачку. Открыв его, он извлек оттуда маленькую черную бархатную коробочку, которая не оставляла сомнений в том, что там внутри. Он протянул ее мне.
Катя, возьми, пожалуйста, это сейчас. Утром я бы не хотел... Это подарок. Обещаю, что он будет последним. Просто возьми и ничего не говори.
'Ничего не говори' - просьба, о которой я могла сейчас только мечтать.
Завтра можешь выбросить его в реку, но сейчас просто возьми.
Я взяла коробочку и открыла ее. Всегда считала себя полным профаном в том, что касается мехов и драгоценностей. Никогда не думала, что смогу отличить бриллиант от стекляшки. Но это был бриллиант. И это было видно. Большой. Просто огромный бриллиант. В белом золоте. Я достала кольцо и одела. Размер был идеальный. Все было идеально. Ужасно, но идеально. Да, Тёма был такой: перфекционист.
Спасибо.
Это было последнее, что я произнесла сегодня. Дальше все было молча.
Да, персонал сменился. Да, мы поднялись на лифте на четвертый этаж. Да, мы вошли в люкс, который был забронирован у меня на 30 июня. Да, там было комфортно...
В сильных мужских объятиях я растворилась. В плену у шелковых простыней, со слезами на глазах я занималась любовью с этим мужчиной, который по щелчку пальцев мог сделать меня самой счастливой женщиной на свете. Все было очень просто, а мне нужны были сложности...
Через несколько часов, когда небо еще было черным с одной стороны, и уже желто-оранжевым с другой, я выскользнула из-под тёминой руки, которая крепко прижимала меня к себе, и вышла на балкон. Город еще спал. Да, в отличие от шумной Москвы, наш город по ночам спал, скрывая за пустотой темных окон свои секреты. Я стояла, а ветер укутывал меня в шторы из золотистой органзы, развевая их. На мне был только этот бриллиант. А напротив входа в отель, за решетчатой оградой стоял черный автомобиль с горящими фарами и опущенным стеклом со стороны водителя. Внутри то ярче, то бледнее зажигалась красная точка прикуренной сигареты. И хотя лица водителя не было видно с четвертого этажа, я знала, кто там сидел.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |