Внезапно из ниоткуда выкатился маленький львенок:
– Эй, Шензи! Ухуру!
– Заткнись, Хабу! – оскалилась Шензи. И, холодея от осознания: – Хабу?!!
Хабусу подбежал и прижался к теплому животу перевернувшейся на спину, плакавшей и целующей матери.
– Ох, я бы просто съела тебя! – она начала целовать его и тереться о небольшое золотое тельце, издавая короткие радостные звуки. Мокпил тоже плакала от радости и целовала малыша. Одна из массивных лап Иши взяла её и прижала к себе. То, чего Така и Шензи не могли получить силой, Ухуру и Мокпил добились любовью. Темные дни прошли, и теперь все устраивалось, как надо, под пристальным взором Ухуру.
Глава: Разные дороги
Сарафина собиралась ложиться. Узури и Иша уже спали бок о бок. Все приходило в норму, и им уже не надо было тратить часы на охоту. Жизнь была прекрасной.
– Большие новости! – Когда Зазу пролетел над ними, возбужденно крича, Сарафина проснулась на момент:
– Прекрасно, – пробормотав, она прижалась к Кейко и глубоко вздохнула.
Под жарким солнцем мир двигался медленно. Никто ничего важного не делал в полдень, и в львином обществе был негласный закон не будить спящих. За исключением, конечно, экстренных ситуаций.
Заревел Симба. Сарафина резко и недовольно открыла глаза:
– Какого черта?!!
– Собрание прайда! Все ко мне!
Сарафина прищурила глаза:
– Лучше, если это будет что–то важное.
– Случилось!
– Что случилось?! – спросила Сарафина.
– Увидите!
Какие-то нотки возбуждения в его голосе заинтриговали Сарафину. У неё пропал сон, и она энергично пошла за ним, чтобы узнать, что произошло. Иша вышла посмотреть, из-за чего весь переполох. Симба тепло потерся об нее.
– Иша, я хочу, чтобы ты, Хабусу и Мисс Чопорность пошли с нами. У нас сбор прайда на восточном лугу. И твоя семья должна сидеть рядом со мной.
– Я польщена. – Она обеспокоено посмотрела на него. – Сегодня я потеряю его? Меня должны были предупредить за два дня.
– Ты никогда не потеряешь его. Клянусь.
– А боги?
– Боги будут довольны.
– Это он, да?! Он вернулся за мной?
Симба широко улыбнулся.
– Угадай с двух раз!
Лицо Иши засияло от радости. Она уткнулась в него, намочив его гриву слезами.
– Благослови тебя бог!
– Ну-ну! Ты же не хочешь пахнуть другим львом, когда твой муж вернется? – Симба нежно улыбнулся. – Не думаю, что он согласится делить тебя со мною.
Когда Прайд собрался на восточном лугу, все принялись гадать, что же должно случиться. До многих доходили слухи, будто Симба планировал для Хабусу особую церемонию посвящения, которая редко проводилась. Другие думали, что Рафики нашел для него причину остаться и, возможно, сделать его принцем-консортом.
– Что-то не так?! – спрашивали они. – Разве он сам не может произвести на свет сильного наследника?!
– Не думаю, – отвечали им. – чтобы он выглядел так счастливо, будь что-то не так.
Прошло несколько минут. Симба сидел прямо и терпеливо ждал. И пока он так сидел, никто не шевелился. Несколько львят играли в траве, но поскольку не шумели, на них не обращали внимания. Взрослые и львята постарше спокойно сидели и ждали, пока Симба что-либо не скажет.
Прошел час. Многие львы начали беспокоиться. Сарафина уже начала жалеть, что не осталась на скале.
Наконец Зазу прервал монотонность ожидания.
– Вот он!
Крупный, хорошо сложенный лев с роскошной черной гривой вышел из тени.
– Разве не красавец! – прошептала одна из львиц.
Незнакомец посмотрел на Кейко и тихо сказал:
– Мама!
Мгновение Кейко смотрела на него с сердцем, готовым взорваться, затем выскочила из группы, кинулась к нему и, обхватив лапами его плечи, уткнулась в него:
– Мой сын, мой сын!
– Мабату?!! – выдавила Сарафина.
Незнакомец кивнул, и волна восхищения прошла по шокированному прайду. Они все помнили подростка, который уходил прочь с повисшими ушами и хвостом. Теперь это был лев.
Поцеловав свою мать, Мабату нежно отстранил ее и подошел к Симбе. Упав ниц перед ним, он произнес:
– Я касаюсь твоей гривы.
– Я чувствую. – Симба кивнул Мабату, пытаясь сохранить выражение строгости на своем лице, пока тот поднялся: – Что привело тебя в мое королевство? – не скрывая улыбки, он подмигнул.
Баба окинул взором львиц, стоявших за Симбой:
– Я пришел за тем, что мое по праву, если она все еще хочет меня.
– Да, да, да!!! – Иша прыгнула вперед, встала на задние лапы, обхватив передними его шею и начала тереться об него мордой: – Я твоя навсегда!
В этот момент все подобие порядка было утеряно.
– Парень, ну и ночка тебе предстоит! – кричала Сарафина.
– Я настоящая Иша! – застонала Адженти. – Она самозванка! Меня возьми, меня!
– Довольно! – сказал Симба. – Вы что, не видите? Им есть чем заняться.
– А мы можем посмотреть? – спросила Сарафина.
– Постыдись, Фини! – сказал укоризненно Симба. – Помни, ты же мать королевы!
Мабату тепло поприветствовал Ишу, но у него и вправду было не законченное дело.
Он подошел к подростку, сильно смахивавшему на того, кого когда-то изгнали отсюда. Улыбка расплылась на лице, и Хабу просветлел:
– Папа?
– Значит, это и есть Хабусу, – челюсть Мабату дрожала, его глаза светились, когда он лапой касался лица молодого льва, сидящего перед ним: – Мой сын…, – он осмотрелся вокруг. – Он мой сын и единственный наследник! – он потерся носом о Хабу и добавил: – Это маленькое королевство. Я делю его со старым львом, проигравшим свой вызов. Мы дополняем друг друга как восход и заход солнца. Но он очень дорог мне, и ты обязательно полюбишь его.
Подошла Лисани, и потерлась носом о Ишу.
– А это кто? Моя дочь? – спросил Мабату.
– Лисани. Но мы зовем её Мисс Чопорность. Она дочь моей погибшей сестры Бисы, – Иша сочувствующе посмотрела на неё. – Ты что-то хотела, Мисс?
– Тетя Иша, вы моя семья. Я хочу пойти вместе с вами. Только прозвище останется здесь. Хорошо?
Мабату улыбнулся:
– Звучит справедливо, Лисани. Похоже, нас уже пятеро.
– Ты забираешь двух моих лучших львиц и второго сына, – сказал Симба. – Поспеши, прежде чем я передумаю.
– Троих ваших лучших львиц, – скромно, но эффектно сказала Кейко. – Кто-то должен присмотреть за питанием моего сына…. – она взглянула на Ишу: – …. и дочери.
И вот гостья с востока возвращалась тем же путем, что и пришла сюда. Многие львицы с тоскою наблюдали уход Иши, особенно Узури.
– Уходят мои друзья…, – сказала она.
– Не думаешь ли и ты уйти? – спросил Симба, трясь об неё носом – Мы любим тебя, Узури.
– О, вы от меня так просто не отделаетесь! – ответила она, поцеловав его в щеку.
Глава: Наконец–то дома
Мабату тихо хрюкнул, меняя позицию, чтобы уменьшить боль в боку, где спала Уманде, сделав из изгиба его бедра удобную подушку. Он очень любил свою дочь и все больше наслаждался каждым моментом, проведенным с ней, – с тех пор, как она проводила все больше времени со своими молодыми друзьями, оставляя старого льва в одиночестве после ухода Бабы. С улыбкой он наклонился и поцеловал её в щеку, вызвав в ответ сонную улыбку и мурлыкание от удовольствия. Она была его дочерью и когда-нибудь станет женой хорошего льва….
….Но сейчас она сдавливала его заднюю лапу.
Он откинулся, пытаясь расслабиться. На его бок уселся жаждущий крови комар. Лев взмахнул хвостом, но это только слегка потревожило насекомое, немного полетавшее и севшее на то же самое место. Следующая попытка увенчалась тем же, и он начал думать, не лопнет ли комар прежде, чем напьется.
Не открывая глаз, Уманде подняла лапу и мягко шлепнула по боку, оставив на меху темно-красное пятно.
Мабату поморщился:
– Очень неаккуратно.
– Зато эффективно и ТАК приятно! – она открыла янтарные глаза и улыбнулась.
– Для тебя может и приятно, – он нежно потер больное место.
– Бедный старичок! Тебе не нравится, что я здесь и забочусь о тебе? – она хихикнула и встала, чтобы подойти и поцеловать в щечку.
– Совершенно. Я чувствую себя много лучше, особенно сейчас, когда кровь снова может попасть в ногу, – сказал он, посмеиваясь.
– Папа!
Его улыбка исчезла, когда глубокий рев разорвал воздух:
– Эта земля моя! Моя!
Уши Мабату навострились, и он заревел в ответ:
– Чья это земля?! Это моя земля!!! – он встал и пошел прямо, не обращая внимания на покалывания в ноге. Проклиная свое старое тело, он шел вперед и повторял: – Это моя земля!!!
Голос претендента был уже значительно ближе:
– Тогда пусть все будет по воле Айхею! – трава раздвинулась, выдавая лицо Бабы: – Привет, пап!
– Баба! Добро пожаловать домой – облегченно вздохнул Мабату, рысцой подбежал к нему и уткнулся в ароматную гриву: – Я так рад видеть тебя!
– Я вернулся с семьей!
Из травы вышла львица. Лицо Бабы было переполнено гордости, когда он касался её шеи, а потом повернулся к отцу.
– Это, наверное, Иша! – догадался тот.
– Да, пап. Моя жена и мать моего сына!
Львица потерлась о Короля и поцеловала его:
– Вы позаботились о моем муже. Я должна вам больше, чем смогу когда–либо отдать.
– У моего сына очень хороший вкус, как я погляжу. Вы даже более красивы, чем он рассказывал. От всего сердца я приветствую тебя, дорогая дочь!
– Баба мне много о вас рассказывал, – Иша улыбнулась.
– Я надеюсь, только хорошее?
– А разве есть плохое? – она засмеялась и, склонив голову к траве за спиной, промурлыкала: – Выходите, дети!
Появились два неуклюжих подростка: одна привлекательная девочка и молодой самец с первыми ростками гривы на шее.
– Сэр, это Лисани – моя племянница, а это Хабусу – наш сын!
Мабату опустил свою голову вниз и нежно ткнул носом Хабусу. Его глаза светились:
– Ты никогда не говорил мне про своего сына, Баба! – он ухмыльнулся и обнял подростка своей лапой, притянув к себе. Хабусу улыбнулся в дружеском объятии и поцеловал старого льва.
– Я и сам не знал, пока не вернулся, – Баба с гордостью смотрел на своего сына. – Посмотри, как сильно он вырос! Невероятно!
Он посмотрел назад, сделал знак лапой и, повернувшись обратно, улыбнулся своему отцу:
– Есть еще кое-кто, кого ты должен видеть. Ты говорил, что когда-то знал мою маму. И вот, она здесь.
Мабату кивнул и неподвижно сидел, молча наблюдая, как последний пришелец прокладывает путь в траве, чтобы встать перед ним. Его глаза не могли оторваться от её гибких и изящных форм. Он почувствовал, как перехватило дыхание, а его сердце забилось все быстрее и быстрее, словно собиралось взорваться тысячами мелких кусочков. Король сглотнул и кивнул:
– Кейко.
Она ступала медленно, с усилием преодолевая себя. Подходя к Мабату, она видела его внимательный взгляд и дрожь его подбородка.
– Я касаюсь вашей гривы, – она чувственно провела лапой вдоль щеки и горла. Затем она подошла вплотную и поцеловала его лицо.
– Боже! – прошептала она. – Он не сказал, что это ты….
Её дыхание в ухо заставило его замереть:
– Спокойно, подруга. Сохраняй хладнокровие, – он потерся об неё носом и быстро выпрямился: – Запомните все! Это Кейко, мать Принца. С этих пор она живет с нами.
Баба нежно поцеловал Ишу:
– Пошли, я покажу тебе наш дом. Дети!
Хабусу и Лисани быстро побежали за ними, оставив короля и Кейко одних. Появились несколько львиц прайда и преклонились перед Кейко. Шенанни лизнула её языком:
– Сестра! Бог вернул тебя нам!
– Да, Нани! Я так скучала по тебе! – Кейко тепло потерлась о щеку старой главной охотницы. – Интересно, ты по-прежнему так же быстро догоняешь геренука, как и раньше?
– Да, и по–прежнему быстрее тебя, – челюсть Шенании задрожала, и она склонила свою голову: – Добро пожаловать домой, Моя госпожа!
Кейко вздрогнула:
– Нет! Никогда не называй меня так. Пожалуйста!
– Почему?
– Ради всего святого, называй меня только по имени. По крайней мере, перед Бабой и его семьей, – она выпрямилась и посмотрела вдаль. – Ты знаешь правила. Я просто Сестра Прайда, не более.
Шенанни прикусила губу и кивнула:
– Как хочешь, Сестра Прайда. Но ты знаешь, что внутри меня. Боги, я люблю тебя, сестра! – они потерлись головами, и она провела лапой вдоль горла.
– Когда вокруг дети, это одно, – она склонила голову к земле. – Когда мы одни – другое. Благослови меня, моя Королева!
Кейко коснулась лапой её лба:
– Айхею абамами! – и поцеловала её. Остальные львицы выстроились за её благословением, каждый раз преклоняясь с любовью и радостью, в то время как она нежно целовала их: – Как хорошо быть дома!
Глава: Наконец–то одни
Всеобщее внимание к жене принца забавляло Ишу. Оно было сладкой местью за все то унижение, что ей выпало при рождении детей. И все же, она по-прежнему отклоняла уважительное обращение к ней, с обезоруживающей улыбкой настаивая, что она не «Государыня Иша» и не «Моя госпожа». Обычно кивнув, она говорила:
– Я по-прежнему простая старая Иша.
Её муж улыбнулся:
– Простая старая Иша, хех?
Она подошла и легла около него:
– А что плохого в этом?
– Ничего. Вообще-то, это подходит тебе…. – он перевернулся на спину и, прикрыв улыбку лапой, сделал вид, что поглощен наблюдением за звездами.
Она толкнула его в ребро:
– Это мне подходит?!
– Зависимая, предсказуемая, – кивнул он.
– Это что, вызов, большой мальчик?! – её глаза сузились.
Он усмехнулся:
– Так это созвездие Н`ги и Суфы или Мано и Миншасы?
Иша перевернулась и прижала своими лапами его грудь к земле:
– Какая разница! Ты собираешься просто наблюдать за звездами или возвыситься к ним?
Она потерлась об него лицом и поцеловала его.
– Иша! – заикнулся он и обнял её лицо лапами, нежно проводя подушечками вдоль её рта. Она раскрыла губы и нежно схватила его лапу, а потом прижала голову к его груди, слушая колотящееся сердце, купаясь в гриве и утопая в запахе тела. Мабату обнял её лапами и замурлыкал от удовольствия:
– Я и забыл, как хорошо, когда ты рядом. Я скучал по тебе каждый день, каждую минуту, каждую секунду. Долгими одинокими ночами я мог только мечтать о тонких чертах твоего золотистого тела. – он посмотрел на неё испуганными глазами: – Ущипни меня, не сплю ли я?
Она нежно провела розовым языком вдоль его пульсирующего горла, взяв его своим ртом. Массируя его грудь и лицо мягкими лапами, она промурлыкала:
– Вот так. Теперь ты проснулся, любимый?
– Какой щипок! – с дрожью в голосе сказал он. – Я хочу тебя, Иша! Я ждал тебя так долго! ТАК долго! Я хочу заняться с тобой любовью!
Её мурлыкание стало громче. Она поднялась и грациозно направилась в высокую траву, бросив назад заманивающий взгляд:
– Следуй за мной.
Глава: Сделай это ради меня
В течение следующих нескольких недель, Кейко и Иша путешествовали по охотничьим землям с Шенанни. Иша, которая должна была многому научиться, обращала на все внимание и, в целом, наслаждалась прогулками. Кейко старалась ради Иши сохранять спокойствие, но все, что бы она не увидела, возвращало в старые счастливые времена. Но воспоминания вызывали горечь утраты, и она шла в молчании, нарушая его тогда, когда с ней заговаривали.
Даже Баба заметил, что что–то не так. Он сильно забеспокоился за свою маму, обвинив себя в недальновидном решении привести её одну. Ведь это было простым предположением, что она захочет оставить семью, где жила в любви и счастливо устроилась в Землях Прайда. Он отчетливо слышал вежливый, но крайне сдержанный разговор, когда она находилась поблизости, предполагая сокрытие некой большой тайны и не имея ни малейшего понятия, что бы это могло быть. Ему никак не удавалось спросить Мабату, чем он обязан Кейко, или почему все львицы вышли и целовали ее, когда она прибыла сюда. Баба чувствовал, что должен откровенно поговорить со своей матерью.
Когда неугомонность гона охватила Кейко, и она не реагировала на Мабату так, как тот надеялся, Баба решил вмешаться. Он начал делать намеки о том, как красив и величественен король, когда сидит на верхе скалы, и как хорошо было бы для него выбрать новую пару.
Кейко вежливо кивала, но это было не то, чего ждал Баба от неё. Его попытки устроить свидание были отвергнуты одна за другой, и он начал уже думать, как, будучи такой неотзывчивой, мама ВООБЩЕ смогла завести детей. Наконец, он застал её одну на заходе солнца:
– Мам? Мы можем поговорить откровенно?!
– Конечно! Каждый раз, когда ты обеспокоен или просто хочешь поговорить, я открыта для тебя, – она потерлась об него носом. – Что-то не так с тобой и Ишей?
– Нет, ничего такого. Я просто хотел спросить, не могла бы ты оказать мне услугу.
– Конечно, Баба. Какую?
– Король Мабату в последнее время сильно подавлен, – он почувствовал себя крайне неудобно под пристальным взглядом материнских глаз.
– И?!
Мабату в замешательстве поскреб лапами землю:
– Хорошо. Пора назвать вещи своими именами. Мам, он запал на тебя. У тебя сейчас самый пик …, ты понимаешь, о чем я, … и он сходит с ума каждый раз, когда видит тебя. На самом деле. Даже если ты любила папу, не думаешь, что стоит дать ему хотя бы маленький шанс?!
– Баба, как ты ТОЛЬКО смог подумать об этом?! – возмущенно спросила она.
– Он уже давно хочет попросить тебя об этом. Сегодня утром он спросил меня, не смогу ли я замолвить за него словечко перед тобой. Он очень робок, ты же знаешь. Может, ты смогла бы чем-то помочь ему. И, кроме того, ты выглядишь потерянной овечкой с тех пор, как мы пришли сюда.
– Это на самом деле очень мило с твоей стороны, но если он не собирается просить меня сам, я не думаю, что будет правильнее спрашивать его. Я в порядке, нет, это действительно так. И я уже достаточно взрослая, чтобы позаботиться о себе самой, – она поцеловала его.
Баба провел лапой по её щеке:
– Иша и я очень счастливы. Мы живем так, как предназначено Айхею, и в этом вся разница. Ты только встреться с ним один раз. Один раз, мам. Это все, чего я прошу. Поговори с ним. Может, поохотьтесь вместе на кролика. Если ты попытаешься, что бы не случилось, оно удовлетворит меня. И я больше не буду тебя донимать. Договорились?
– Баба, пожалуйста! – взмолилась Кейко.
– Мама, пожалуйста! – настаивал сын.
– Хорошо, Баба, – наконец, она сдалась – Договорились, если ты больше не будешь вмешиваться.
– Конечно! Спасибо, мам! Ты не пожалеешь об этом.
Глава: Дружественная игра
Вечером в назначенное время Кейко отправилась в уединенное место за выступающей из земли скалой и села ждать. Вскоре мягкие шлепки подушечек лап достигли её уха, и она увидела, как массивное тело Короля Мабату вышло из травы и остановилось перед ней. Прошла минута неловкого молчания, прежде чем, он сказал:
– Привет, Кейко.
– Мабату, – она кивнула и села. – Как ты тут жил?
– Настолько хорошо, насколько можно было, – он вздохнул и сел напротив: – А ты?
– Неплохо.
Мабату вздохнул:
– Скажи мне, что не просила Бабу «замолвить словечко»? О чем ты только думала!
– Нет, никогда! Я думала, это ты просил….. – её лицо расплылось в улыбке. – Этот маленький комок шерсти! Интриган!
– У него доброе сердце, – Мабату усмехнулся, но его улыбка быстро исчезла: – Наверное, все это очень тяжело для него. Если бы я мог открыть ему правду!
– Если, – вздохнула Кейко. – Ты же знаешь, мы поклялись именем Бога. Ты никогда не должен рассказывать ему правду, и я тоже.
– Да…. Как проходит охота, Кейко?
– Очень хорошо. Мне пришлось многому переучиваться, но стиль практически не изменился.
– Здесь много чего не изменилось.
– Мабату, пожалуйста, не делай боль ещё сильнее!
Он вздохнул:
– Кейко, моя девочка, я знаю пределы, но разве боги будут возражать, если мы станем немного ближе?! – Мабату лег в траву и поманил её лапой: – Пожалуйста? Мне не нужно что-либо объяснять.
На дрожащих лапах Кейко приблизилась к нему, опустилась рядом и позволила своей голове насладиться необычайной мягкостью его гривы. Она вдохнула его мускусный запах и задрожала сем телом: – Мой дорогой Мабату….
Он робко положил переднюю лапу на её мягкое плечо:
– Кейко, все как в старые добрые времена. Я уже и не думал увидеть тебя снова, и вот ты снова рядом. Я по–прежнему люблю тебя. Мы вынуждены притворяться перед парнем, но я не хочу, чтобы это хоть на мгновение обманывало тебя.
– Ты знаешь, что я чувствую, дорогой!
Он еще раз шлепнул её:
– Я все еще люблю слушать эти слова в твоих устах. Мне их так не хватало в прежние дни….
– Я живу для тебя, – она положила свою лапу на него. Последний барьер пал, и она зарыдала навзрыд, захватывая слезами его комфортную гриву: – Боги! Разве осталось что-нибудь стоящее жизни?!
– Тише, тише, мой добрый дух. Есть много, ради чего стоит жить. Что ты делала, прежде чем встретила меня?!
– Я бродила по бесплодным равнинам, не имея ничего, кроме своего имени, и питаясь редкой добычей на помойках. Я была уверена, что смогу найти что-то лучшее. Я провела те дни в поисках тебя.
– И ты нашла меня. Снова. – он выдавил горькую улыбку. – У нас есть наши дети и воспоминания. Не надо слез, подруга! Я прошу! В них живет наша любовь.
Она подняла лапу и стала нежно ласкать его по щеке, словно копируя черты его задумчивого лица. Затем осторожно расчесала лапой его ниспадающие со щеки шерстинки и перешла вниз к широкой золотисто–каштановой мантии гривы, покрывавшей его горло и грудь, ощущая его громкое грудное урчание. Она рассеянно следовала лапой вдоль колец шерсти гривы на его груди и верхней части брюха.
Мабату переменился в лице, ощущая неловкость:
– Я не думаю, что ты должна делать это. Не стоит начинать того, у чего только один финал… – он вздохнул. – Если бы ценой была только моя жизнь, ничто не помешало бы мне полюбить тебя! Я бы почувствовал твое нежное и податливое тело под собой в последний раз и умер без сожаления! – он содрогнулся от страстного возбуждения. – Может, повидаем Рафики, о котором рассказывала Иша?! Он ведь пользуется благосклонностью богов, не так ли?
– И что это даст?
– Может, есть выход. Если оставим королевство и убежим вместе, может, у богов не будет причин вымещать гнев на Бабе.
– Хочешь сказать, станем отшельниками?!
– Да, если это цена нашей любви! – дрожащей лапой он провел по её телу до живота – Ты моё королевство, моё сокровище, ты все, что мне нужно. Я хочу тебя! Я так долго ждал, чтобы присесть над твоим красивым телом и чувствовать твою дрожь под собой! Граница проходит вон там! Сразу за теми деревьями! Мы могли бы заняться любовью сегодня вечером!
– И разрушить все, над чем трудились всю жизнь?! Территорию? Безопасность?!
– Длинные ночи одиночества! Пустые дни!
– Нашу семью?!
– Нашу разлуку!
– Просто так вот?!
– Просто так, и никогда не оглядываться назад! Да! – он положил свои лапы на её грудь и прижал к себе. Его сердце билось напротив её. Его губы касались её губ, когда он страстно заговорил: – Я в огне! Я хочу тебя! Я хочу твое тело и Ка! Я хочу наполнить себя тобой! Я чувствую твою дрожь. Ты хочешь меня, признай это!
– Да, хочу! – она вскричала, но больше от раскаяния, а не страсти. Она схватила его обеими лапами и затрясла легонько взад–вперед: – Ты думаешь, что боги примут это? Что они позволят нам украсть кусочек счастья?! Ты действительно так думаешь?!
– А ты нет?!
– Ну, я …если бы мы могли…, – она зарыдала и оттолкнула его лапами. – Мы не можем! Мы не можем использовать этот шанс!!!
Он вздохнул и поцеловал её снова, на это раз по-джентльменски:
– Это то, чего ты хочешь?
– Разве важно, чего я хочу?! – она плакала. – Я должна научиться жить без того, чего не могу иметь! – она коснулась его своим языком. – Баба – лев с женой и детьми, которые любят его! Я никогда не стану рисковать его будущим, и ты тоже. До тех пор, пока владеешь собой. И пока думаешь о его значении для нас – нас обоих.
Он соскользнул с её груди, перевернулся на спину, глубоко вдохнул и медленно выпустил воздух обратно:
– Да, я тоже его люблю. Я обязан ему своим королевством и жизнью. И я позволяю своим чувствам одерживать верх над здравым смыслом, подруга.
– Тогда ты понимаешь.
– Я понимаю, – он пристально посмотрел на неё. – Позволь же последний раз на этом свете сказать, что я люблю тебя больше жизни, люблю всем сердцем и душой! Никогда не забывай этого, мой маленький добрый святой дух!
– Любимый, сегодня во сне я буду чувствовать твое дыхание на щеке! – она смахнула слезы и всхлипнула: – Я скажу нашему сыну, что мы очень сильно любили в прошлом, чтобы начинать заново. Если подумать, то ложью это не будет.
– Нельзя построить новую любовь, не потеряв старую… – Мабату встал над ней и поцеловал кончик её носа: – Храни тебя Бог, Кейко!
Она с трудом поднялась на лапы и оглянулась. По её щеке катилась серебряная слеза, отражая лунный свет.
– Да хранит тебя Бог тоже! – она отвернулась и величаво направилась во мрак ночи.
Когда она скрылась, он перевернулся на спину и, смотря прямо на звезды, выдохнул:
– Лучше бы я умер, Айхею!
Глава: На следующий день
Баба с нетерпением ждал новостей о подстроенном свидании, но вежливая улыбка матери сулила лишь разочарование.
– Это было интересно, – сказала она: – Но, увы, ничего не вышло. Я чувствовала вину перед своим мужем, словно собиралась предать его, он же чувствовал, будто обманывает жену. В конце концов, мы просто сидели и вежливо разговаривали. Он хороший друг, и я рада более близкому знакомству. Но никто из нас и не подумал заняться любовью.
Мимо проходил король Мабату:
– Привет, Баба! Доброе утро, Кейко.
– И вам доброе утро, – ответила она. – Надеюсь, вы хорошо выспались?
– Спасибо, да, – он посмотрел ей в глаза и вздрогнул. – Мне очень понравилась наша маленькая болтовня вчера вечером.
– Мне тоже, – ответила она, рассматривая изгибы его гривы и рельефных плеч.
Она вынуждена была отвести взгляд. Баба не знал чего ожидать, иначе бы увидел достаточно много этим утром.
Кейко совершила рутинный утренний моцион апатично, отрешившись от остального мира: попила холодной воды из ручья, умыла лапой шею и лицо, и устроилась для дрема с сестрами прайда. Но как только её глаза смыкались, и наступал короткий сон, она начинала сильно вздрагивать и стонать. Он снова просыпалась и начинала плакать:
– Я не могу!
Мабату было немного лучше. Баба увидел его сидящим на холме и наблюдающим за происходящим в саванне с угрюмым и замкнутым видом. Он вскарабкался и сел около отца:
– В чем дело, пап? Ты заболел?
– Нет, сын. Я просто думаю.
– О чем?
– О тебе. О том, как сильно я люблю и как много отдам за тебя. Ты ведь любишь меня?!
– Постыдись! – Баба зарылся в гриву старого Короля и замурлыкал. – Конечно, я люблю тебя! Я обязан тебе своей жизнью!
Мабату склонился к нему:
– Сын, эти слова несут горькую иронию, недоступную сейчас тебе. Но когда-нибудь ты поймешь.
– Что ты имеешь в виду?
Мабату положил на его плечо лапу:
– У тебя теперь есть сын. Его привод в этот мир есть наивысшее счастье, но вот воспитание – одно из тяжелейших обязанностей в жизни. Посмотри на эти лица вокруг. На первый взгляд, кажется, они смотрят в разных направлениях. Но в глубине души они смотрят на меня, ища защиты и направления. И когда-нибудь они будут также смотреть на тебя. Видишь ли, сын, есть только одно различие между тобой и отшельником.
– Какое?
– Льву-отшельнику нечего терять. Всегда помни это, – он горько засмеялся. – Не слушай старика! Я часто бубню и несу околесицу.
– Я считаю твои слова очень разумными, – ответил Баба. – Я никогда не знал своего настоящего отца, но теперь не горюю об этом, – он склонил голову к Мабату. – Чем я заслужил все это?!
– Ты позволил старому льву чувствовать себя намного лучше. Этого достаточно, – промурлыкал король.
Этим вечером, Кейко попыталась полностью погрузиться в охоту, но не смогла сосредоточиться. Одна из её дочерей спросила:
– Как ты только выдерживаешь? Я имею в виду, у тебя гон, и – наедине с ним!
– Это одна из тех вещей, о чем нельзя упоминать перед Бабой и Ишей. Ясно?!
– Да, мам. Но ты сильно рисковала, оставаясь наедине с папой вчера вечером. Всем ясно, что ты все еще любишь его!
– Я не теряла головы. Ничего не было.
– Да? Правда? И даже не пыталась?!
– Мой сын жив, не так ли? Моя любовь к твоему отцу сильна, но материнская любовь еще сильнее. Благословенный Баба пытался устроить нам свидание. Он не знает и никогда не должен узнать, почему я и твой папа разлучены!
– Я думаю, что стыдно так много бросить и быть не в силах рассказать ему.
– Я думаю, что будет еще хуже заставить его чувствовать себя виновным в этом.
– Правда, правда, – закивали другие.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 29 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |