Никто из нас не двигается. Джи на мне, словно это самая нормальная вещь на земле, а я... мне просто лень встать... Черт побери, этот тупой огурец не хочет на мне держаться! Ломтик падает с правого глаза. Прекрасно, теперь я могу сказать «здравствуйте» Донне.
Не сдерживая смех, она смотрит на нас. Ммм... Несколько озадаченно смотрит.
— Что? — спрашиваю я.
— Нет, ничего... Я просто зашла положить вещи Джи, — говорит она и вешает одежду на стул.
Донна поворачивается, чтобы уйти, но неожиданно останавливается.
— Мне кажется, ты пропустил одно место на щеке Джи, — хихикает женщина и покидает комнату.
— Нет, чувак... Фрэнки. Как так! Ты ведь обещал сделать меня красивым!
— Что? Этого не может быть!
Продолжая сомневаться, я наклоняюсь к Джи. Второй ломтик огурца приземляется на пол. Я не отрываю взгляд от друга. Дерьмо! Я действительно плохо смазал.
— Подожди.
Пальцем я беру часть творога со своей щеки и наношу на кожу Джи. Знаю, я такой заботливый... Но ему это нужно больше, чем мне.
— Спасибо.
— Да не за что. Смотри мне. Я поделился с тобой своей маской для лица.
С улыбкой на губах я ложусь обратно и продолжаю есть мороженое.
Когда же будет готов ужин?!
*прим. переводчика
**герои рассказа «Хайди» швейцарской писательницы Джоанны Сайпри
Глава 2.1
И вот после обеда, который, слава Богу, длился недолго, я уже должен попрощаться со своей второй семьей и вернуться домой. С тяжелым сердцем я говорю «пока» моему приятелю Чарли, затем быстрое «до свидания» Донне и, безусловно, вновь прощаюсь с Чарли. Ладно, шучу
— Чао, Джи.
— Давай.
Перед тем как закрыть за собой дверь, я успеваю промычать:
— И больным ты завтра не заявляешься! Иначе не будет тебе никакого фирменного Айеро-лечения!
И дверь захлопывается перед моим носом.
Хотя солнце уже село, я без труда нахожу дорогу домой и пытаюсь незаметно туда проникнуть.
— Фрэнк?
Проклятие! Меня заметили!
— Эээ... нет.
Но она уже стоит передо мной. Черт!
— Ты снова был там?
— Да.
— Ты поел?
— Да.
— У Джи?
— Да.
— А я только что приготовила ужин.
— Я не знал.
В принципе, это была не ложь.
— Ммм. Ну, в любом случае, это останется на завтра, да?
— Да, отлично.
— Сделал уроки?
— Мам, я уже не маленький. Тебе не нужно задавать мне подобные вопросы.
— Ну, так что?
...нет.
— Эээ... Да?!
— Можешь мне не лгать?! — с улыбкой смотрит на меня мама.
— Иногда бывает.
— Хорошо, но сделай их обязательно, договорились?
— Без проблем!
И я быстро лечу наверх, прежде чем на меня посыпятся другие вопросы. Сейчас особенно популярен: «Что здесь делает милая блондинка из твоей школы?». Эту милую блондинку зовут Натали, и она слишком боевая для меня. Нет, честно. Я совершенно не воображаю или что-то в этом роде. Все так и есть. К моему, блядь, чертовому сожалению! Я в жизни своей не видел более сильного существа. Мама, вероятно, считает иначе. Однако, если, по ее мнению, Натали такая милая... почему ОНА совсем не умеет договариваться?! Я мог бы ей спокойно все разъяснить...
— Эй, мелкий! Что ты тут забыл? — спрашиваю я, когда вхожу в свою комнату.
— Я хочу научиться играть на гитаре, — отвечает мне мой младший брат, держа в руках гитару, которая слишком большая для него.
— Ах, так, — говорю я и закрываю за собой дверь. — Тогда давай я тебя послушаю.
С широкой ухмылкой на лице Кале смотрит на меня и начинает играть. Если, конечно, можно назвать игрой то, что он делает. Так или иначе, он в курсе, что надо бить по струнам. Уже неплохо...
В течение нескольких минут я внимательно его слушаю, но когда он входит в раж, я всерьез начинаю беспокоиться о своей любимой старой акустической гитаре.
— Эй, Кале.
Он сразу останавливается и смотрит на меня с поднятыми бровями.
— Что?
— Подожди.
Я беру свою электрогитару и сажусь рядом с братом.
— Будь осторожнее. Поставь пальцы вот так.
Я показываю ему, что нужно сделать. Кале отчаянно пытается подражать.
— Так?
Каким-то образом брат складывает все пальцы вместе.
— Не совсем, нужно по-другому, — говорю я и пытаюсь помочь ему.
— У меня не получается, Фрэнки. Мои пальцы слишком короткие!
— Ерунда! Ты сможешь...
Окей, похоже, это не работает.
— Знаешь, чтобы научиться играть, тебе еще нужно немного подрасти, мелкий. Тогда и попробуем, как тебе?
— Хорошо, — отвечает он вполне довольным тоном, убирая гитару. — Завтра?
— Что?
— Ну, попробуем завтра?
Он делает вид, что дуется. Специально ведь, чтобы я не смог сказать ему «нет».
— Да, давай. Вполне возможно, что за ночь твои пальцы отрастут.
Подмигнув ему, я провожаю Кале взглядом и, наконец, могу расстелиться на своей постели.
Итак, похоже, завтра меня ждет тяжелый день. Школа, повторная «масочная» терапия для Джи и маленький урок гитары с Кале. Однозначно мне нужно поспать... Уроки? Ох, я могу сделать их завтра... Спокойной ночи.
***
Раздается школьный звонок, и наступает долгожданная свобода. Нужно убираться скорее!
— Посмотри на меня, — лепечет мне Джи, внезапно появляясь у меня на дороге. — Я поднялся в этот ужасный день и пришел сюда только ради тебя. И где благодарность? Где она? Ее нет!
— Или Донна просто-напросто перестала покупаться на то, что у тебя ужасно болит голова, и ты близок к смерти?
В какой-то момент он колеблется, глядя на меня в задумчивости.
— Ну, ладно. Что мы делаем сегодня?
Меняет тему, значит... Но это хорошо, что он решил спросить...
— Эээ... Я тут... кое-что запланировал...
— Что? — интересуется он, мимоходом бросая огрызок яблока в кусты.
— Ну, знаешь... давно хотелось...
— Фрэнк?
— Да?
— Не можешь просто сказать?
— Ты пойдешь со мной? — неожиданно вырывается из моего рта.
— Что? Куда?
Так и знал, что придется ввести его в курс дела...
— В общем, это... пирсинг. Но это делается очень быстро! Так что у нас с тобой останется время, чтобы поиграть в PlayStation, что-нибудь поесть и так далее... К слову, мама вчера приготовила лапшу!
В нерешительности я поднимаю глаза на Джи. Он глубоко вдыхает и выдыхает. Я замечаю, что он косится на меня, но предпочитаю не сталкиваться с ним глазами. В конце концов, один из нас должен что-то сказать.
— Хорошо, — отвечает Джи. — ЧТО?
— Что?
— Хорошо, — повторно говорит он. — Но только если ты абсолютно уверен! Я не хочу зря туда тащиться!
— Уверен на все сто! Охренеть! Джи, спасибо! — я почти плачу от счастья.
Да-да, слишком много радости, но что поделаешь? Я действительно считал, что придется потратить не один час, чтобы его убедить.
На самом деле с того самого дня, как я сообщил Джи, что хочу сделать пирсинг, он не давал гарантий, что пойдет со мной. Не знаю, по какой причине, но ему кажется, что весь процесс очень неприятен. Хотя сейчас уже все равно. Теперь он готов идти со мной.
Проклятие, отныне мой план на день сорван! Ну и черт с ним.
— И когда?
Он не выглядит взволнованным. Это хороший знак.
— Мне без разницы... сейчас?
— Сейчас? — спрашивает он в ужасе.
— А в чем проблема?
Джи снова колеблется.
— Ну, окей. Ладно, я согласен. А где это находится?
Сам того не понимая, я начинаю улыбаться.
— Недалеко, в нескольких минутах отсюда.
— Отлично, пошли.
И мы направляемся туда. Ура!
***
— Здрасьте, я звонил вчера по поводу пирсинга, — сияя от счастья, говорю я, когда перешагиваю порог салона.
— Ты Фрэнк, не так ли?
— Он самый.
— Ты что, даже успел позвонить? — спрашивает запутавшийся Джи.
— Эээ... да, — просто отвечаю я и поворачиваюсь к женщине.
— Тебе уже есть восемнадцать?
— Да.
Пфф... Уже почти все девятнадцать!
— Ну что ж, тогда начнем. Но прежде тебе следует знать несколько вещей.
Без вопросов, ууууушки на макушке! Снова и снова я ловлю все, что кажется наиболее важным, и механически киваю головой. Так я покажу, что чертовски заинтересован всем, что мне пытаются вдолбить.
— Питание... также... спорт... и... слюна другого человека...
Что?
—... или оральный секс...
ЧТО? Что несет эта женщина? К чему она клонит? Я всего-навсего хочу этот гребаный пирсинг! Ох, слишком поздно.
— Все ясно?
— Да, — быстро выдаю я, не расслышав последние ее реплики.
Перевожу взгляд на Джи и вижу... о, да, он шокирован.
— Ты действительно этого хочешь?
— Да, Джи!
Чувак, какой же ты трус. В самом деле, трясешься больше, чем я.
— Хорошо, — говорит женщина и добавляет: — Тогда вперед. Твой друг может пойти с нами, если хочет.
— Знаете, я... — начинает Джи, подбирая оправдание, но у него ничего не выйдет...
— Давай, Джи, — говорю я и, хватая его за руку, тащу за собой.
Совсем скоро я лежу на кушетке. С сосредоточенным взглядом женщина стоит передо мной и занимается моими губами. Отлично. Мне же лучше, чем, если бы она стрельнула мне в губы с десяти метров.
Джи, сидящий недалеко от меня, по-моему, рад, что тоже смог удобно пристроиться.
Втроем мы выбираем подходящее место для прокола на моей губе, и процесс начинается.
— Я могу использовать обезболивающее, тогда все будет в разы быстрее.
— Мне чем-нибудь помочь? Что я могу сделать? — внезапно выдает Джи.
Алло?! Он хочет сам проколоть мне губу?
— Эээ... не думаю, — произносит женщина.
Слава Богам! Она поворачивается ко мне, и у меня проносится мысль, что вероятно, она проделывает такое ежедневно.
— Ты готов? — спрашивает женщина.
— Готов.
Готов. Блядь, я все равно нервничаю. У меня мокрые руки. И они дрожат. Но они задрожали куда сильнее в тот момент, когда женщина вместо губы заехала мне по носу.
Так, все нормально, Фрэнки. Просто смотри на Джи. Он смирн и спокоен... О, Господи!
— Джи?
— Что?
— Не надо на меня так пялиться!
— Как?
— Будто я сию минуту перед тобой умираю!
— А, извини... хорошо... продолжайте, — говорит он взволнованно и, театрально прикладывая руку ко лбу, время от времени косится на нас.
С ухмылкой на лице я поворачиваюсь к женщине, которая брызгает аэрозоль мне в рот. Боже! Это отвратительно.
— Ты уже что-нибудь чувствуешь? — слышу я голос Джи.
Эта штука по-прежнему торчит из моего рта, и я еще должен что-то чувствовать... Гадость! Я больше не ощущаю свою губу! Ее нет! Она меня... покинула!
— Больно? — спрашивает Джи и усмехается.
Не знаю, получается ли у меня улыбаться, но прямо сейчас я это и делаю. Двигается ли мой рот, когда я говорю... Без понятия.
— Скажи, — говорит женщина мне, при этом глядя на Джи, — тебе очень нужен успокоительный чай или как?
Джи растерянно смотрит на нее, повернув голову.
— Нет, — отвечаю я, — уже не надо. Спасибо.
— Хорошо, — произносит она. — Тогда теперь тебе лучше закрыть глаза или направить все внимание на своего друга.
Ладно, попробую еще раз. Я вновь перевожу взгляд на Джи. Он смотрит на меня озабоченно, поджимает губы и наблюдает за женщиной, которая управляется с моей губой. Постепенно в его глазах появляется отвращение, он кривит губы.
Окей, это не помогает. Тогда я опускаю веки, защищая себя от всей этой картины.
Легкая боль проходит через мои губы, и я слышу пронзительное «О, ГОСПОДИ» от Джи.
Класс, он еще живой там? Мать его, надо лучше приглядывать за ним... Может, мне все-таки открыть глаза?
До меня доносится громкий шлепок. Похоже, Джи вырубило.
— О, Боже, — затем снова слышу я.
Нет, он еще в сознании.
— Подожди, еще пара штрихов, — говорит женский голос, и я ощущаю, как она что-то приделывает к моей губе.
— Чувак, блин, у тебя там все кровоточит!
Джи, чтоб тебя! Заткнись!
— Ну, все, готово. А теперь полежи немного.
Сказано — сделано. И я уже удобнее располагаюсь на кушетке.
— Мне явно нездоровится. Мне плохо.
Это, конечно же, ноет Джи.
— Может, тебе тоже прилечь? — спрашивает у него женщина.
Ей не следует его дурачить. Джи у нас человек тонкой душевной организации.
— Было бы неплохо, — внезапно восклицает он.
И на полном серьезе. Э? Алё? Он считает, что я подвинусь? Отлично, мне нужно разомкнуть веки? Да.
Свет бьет в глаза...
Джи сидит передо мной, прислонившись к стене. Его грудь тяжело поднимается. Ох, бедняга. Неудивительно, это же не так легко, как пропустить острую иглу сквозь собственную губу.
— Все нормально? — спрашиваю я Джи, когда вновь обретаю способность разговаривать, и легко толкаю его ногой.
— Ммм... — мычит он и поднимает бледное лицо: — Ага.
Ну что ж. Какое-то мгновение я наблюдаю за ним. Как он глубоко дышит снова и снова и закрывает глаза.
После появляется женщина и бросает на меня взгляд.
— Как у нас дела? — говорит она, переводя внимание на мою губу.
— Уже лучше. Только кружится голова немного.
Мы оборачиваемся на Джи, который по-прежнему сидит с закрытыми глазами. И который только что ответил за меня. Это нормально, нет?
— Все просто замечательно, — говорю я.
— Отлично. Тогда можешь вставать.
И я уже сижу рядом с Джи.
— Ну что, пошли? — осторожно спрашиваю я.
Он медленно поднимает веки, какое-то время рассматривает меня и вновь тяжело вздыхает.
— Как ты сейчас?
Джи наклоняется вперед и останавливает взгляд на моем пирсинге, который я охотно показываю.
— Уже лучше.
— И?
— Это, — начинает он, не отрываясь от моего лица, — очень необычно... Но думаю, тебе идет. Мне нравится, как выглядит.
Я пытаюсь усмехнуться, а после поднимаю голову, когда слышу голос женщины.
— Итак, еще раз. Важно помнить все, что я тебе сказала. Иначе может быть воспаление. Ясно?
Все, что она сказала... Ага, с этим как раз проблема. Может, спросить повторно? Но тогда она поймет, что я плохо ее слушал. Однако если я этого не сделаю, то могу получить опухшую губу. Мне нужно взвесить все «за» и «против». Однако...
— Проколотое место нужно всегда держать в чистоте.
Отлично, похоже, она поняла, что мне важно услышать все заново.
— Уделяй внимание своему питанию, никаких поцелуев или других подобных вещей, вызывающих жидкости у организма.
На лице женщины возникает улыбка. Стоп, подождите! Она что, издевается надо мной? Вещи, вызывающие жидкости у организма. Только причем тут мой рот...
Ага, окей. Я все понял. Но в любом случае... Я что, действительно похож на...? Пфф.
— Что ж, если все понятно, приходи через две-три недели. Тогда я снова тебя осмотрю.
Вот и хорошо. Джи, похоже, тоже готов выдвигаться.
После того как я все оплатил и вновь прослушал то, что мне не стоит делать, мы, наконец, можем идти.
У салона Джи с облегчением выдыхает.
— Эй, у тебя все хорошо? — весело спрашиваю я и кладу руку на его плечо.
Джи смотрит на меня и кивает.
— Извини... за то, что я там устроил, — шепелявит он и поспешно отворачивается.
Отворачивается, чтобы найти нужный путь домой. Это естественно, какие еще могут быть варианты?
— Ну и как ты? — говорит он на ходу, то и дело, поглядывая на мою губу. — Было больно?
— Нет, все в порядке, — отвечаю я и пытаюсь пошевелить губой. — Спасибо, что пошел со мной, Джи.
— Да не за что.
Ха-ха! Теперь строит из себя крутого парня. Но я не буду над ним подтрунивать. Не в этот раз.
— А твои родители... они в курсе?
— Эээ... нет.
Джи одаривает меня скептическим взглядом, но ничего не говорит.
— Что? Они не будут против.
Надеюсь.
— Ну, если тебе так кажется... Слушай, ты, правда, готов все это перенести?
— В смысле?
— Сам знаешь, еда, к примеру. Тебе придется от многого отказаться.
— А, это. Раз плюнуть.
Мой ответ крайне решителен.
Глава 2.2
Для начала мы решили, что посидим у Джи, чтобы моя опухлость немного спала, и я мог продемонстрировать пирсинг маме. Кстати, я ведь немного преувеличил, когда сказал, что было не больно...
Джи возвращается в гостиную с охлаждающей грелкой в руках, садится на диван и подает ее мне.
— Спасибо, — отвечаю я и прикладываю ее, пытаясь придать губе более человеческий вид.
Чувствую приятную прохладу.
— Покажи еще раз, — произносит Джи через какое-то время.
Он пытается мне так помочь, или что? Ну, если он хочет... Я убираю грелку и позирую ему, выставляя губу.
— По-моему, это круто, — говорит он, когда я изучаю его. — Крайне круто.
Отлично. Довольный я откидываюсь назад, и мы с Чарли начинаем смотреть какую-то передачу. Просто бессмысленное ток-шоу, где женщина кричит на своего мужа, который в три раза меньше ее самой. Боже, как представлю, как они оба... БАМ! И мои мысли прерываются.
— Есть кто дома? — доносится голос Донны.
— Мы в гостиной! — отвечает Джи, макая чипсы в соус.
Ему-то хорошо, он может спокойно есть... Нет, я сильный. Я выдержу это.
— Ах, вы тут.
Донна входит в гостиную и, как всегда, смотрит на нас.
— Можете помочь занести продукты? Мы много чего купили.
— Да, конечно, — говорит прилежный сынок, кладет чипсы и встает.
Было бы глупо, если бы я остался сидеть, так? Поэтому я поднимаюсь и послушно иду за Джи. Чарли лениво разваливается на диване и с интересом поглядывает на нас. Я уже скучаю по моему псу...
— Фрэнк! — вдруг восклицает шокированная Донна.
И так громко, что мы оба вздрагиваем.
— Что это?
Что? Что я сделал?
— Это у тебя пирсинг?
Ах, это!
— Эээ...
Я могу сказать «нет»?
— Да, думаю, это именно он.
Джи смеется.
— И с каких пор он у тебя? — спрашивает женщина, продолжая изумленно смотреть на мою губу.
Мне что, каждый раз придется проходить через это? Может, напечатать флаеры и ходить с ними? «Я Фрэнк. У меня есть пирсинг. Я сделал его... какое сегодня число? Это не так больно. Джи был со мной. Со всеми вопросами обращайтесь по телефону...».
— Около двух часов.
— О, Боже... Было больно?
Ха, Джи копия своей мамы.
— Нет. Я могу вам помочь с продуктами?
Быстро переводим тему.
— Конечно. Спасибо... Ах, да, Фрэнк?
— Да?
— Отлично смотрится. Тебе идет.
Донна тепло мне улыбается.
Пробормотав едва слышное «спасибо», я выхожу из дома. Джи и Дональд вовсю разгружают машину. Я беру какие-то пакеты и бегу обратно. Мне искренне хочется помочь.
— Что у тебя там? — спрашивает Дональд... с явным отвращением.
По крайней мере, когда смотришь в лицо человека, сложно ошибиться с распознаванием эмоций. Это действительно отвращение.
— Пирсинг?
Постепенно это начинает меня бесить.
Дональд бросает на меня быстрый взгляд и вновь отворачивается.
— Только попробуй сделать подобное дерьмо! — ядовитым голосом говорит он Джи.
Тот нервно вздыхает, закатывая глаза, и бредет к дому.
Да-да, Дональд. Так он выражает свою заботу. Особенно если речь идет о его горячо любимом соседе Фрэнке...
На кухне я помогаю Донне с распаковкой продуктов, пуская слюни, но наконец, заканчиваю и направляюсь к выходу. Рано или поздно я должен уйти.
— Есть кто? — кричу я уже у себя дома.
— Я на кухне!
Окей, план А: я просто иду сейчас наверх, закрываюсь там и всю оставшуюся жизнь прячу свой пирсинг от мамы... хотя это довольно трудно реализовать...
План Б: я сию минуту...
— Эй, мам, — говорю я самым сладким голосом на свете и останавливаюсь, готовый умереть.
Мама готовит. Это охрененно вкусно пахнет. И я чувствую голод!
— Привет, Фр... Что это, черт возьми?
Вау, да у нее глаз-алмаз! Быстро она заметила. Настолько быстро, что успевает обернуться и встать в грозную позу с поварешкой в руке.
— Ты посмел проколоть себе губу?
Ммм... Она ждет моего ответа? Может, мне стоит сказать, как замечательно пахнет еда или как красиво у нее сегодня лежат волосы?
— Я не могу поверить! Ты просто взял и сделал себе пирсинг!
Что ж, главное, она догадалась. Моя мама всегда была умной девочкой.
— Гмм...
Я не знаю, что сказать.
— Ты посмел сделать дырку на своем лице...
Похоже, она немного не в восторге. Или может мне испуганно коснуться своей губы и спросить: «Что? Серьезно?». Но будет ли принят такой ответ?
— Эээ...
Да, чувак, все идет по плану...
Однако в следующую секунду буря в стакане утихает. Она просто отворачивается и продолжает готовить. Ничего при этом не говоря. Окей. Это значит, я могу идти. Рывком я бегу наверх в свою комнату, где, как и ожидалось, сидит Кале и играет в PlayStation.
— Привет, мелкий!
— Привет, — отвечает он, не отводя сосредоточенного взгляда от экрана.
Я успеваю упасть на кровать и сложить руки за голову.
— Вот дерьмо! — ругается он.
— Кале!
Ха, довольно забавно. Я делаю замечания своему шестилетнему младшему брату, в то время как сам имею словарный запас, 60% которого состоит из ругательств. Лучше ему этого не знать.
— Да, прости, но он снова ударил меня, — ворчит Кале и выключает телевизор.
Когда он ползет на мою кровать, то рассматривает меня большими глазами.
— Фрэнки! Как круто! У тебя пирсинг!
Я просто ухмыляюсь, бросая на него взгляд. В конце концов, хотя бы нет вопросов...
— Вау! Классно выглядит! Мама уже видела?
В ответ я только киваю.
— Ругалась?
— Нет.
Можно считать, она ничего не сказала.
— Мне кажется, это потрясно!
Я усмехаюсь. Прозвучало очень комично.
Какое-то время он смотрит на меня и, наконец, принуждает рассказать все, как было.
— Знаешь, что? — говорит он, когда я заканчиваю свою историю. — Джимми сегодня сказал, что уже умеет плавать и нырять. Сказал, что может задерживать дыхание на десять минут. Правда, он отказался мне показывать.
Кто такой Джимми... он болван.
— А потом, — продолжает Кале с энтузиазмом, — я ответил, что мой старший брат, то есть — ты, научит меня играть на гитаре.
С широкой улыбкой и сияющими глазами он глядит на меня.
— Ха! Ты бы видел его лицо! Фрэнки, ты просто должен научить меня!
И тут он разражается смехом. Хорошо, я не вполне понимаю, чему он так радуется, но сам смеюсь вместе с ним. Я думаю, это здорово, что мой брат так гордится этим.
Хохоча, Кале перекатывается на спину и держится за живот. Боже, он такой чудаковатый. С ухмылкой я тереблю его каштановые волосы.
***
С нетерпением я стучу в большую дверь. Снова и снова, не переставая. Если прислушаться, можно даже уловить определенный ритм или я уже схожу с ума?
Боже, ОТКРОЙ УЖЕ!
Наконец! Сработало! Джи стоит в одной рубашке и боксерах.
— Что случилось?
— Джииии, я больше не выдержу!
— Что? У тебя стресс?
— Нет, не совсем.
— А что тогда?
— Я больше не могу! — говорю я и захожу в дом, где сразу же висну прямо на Джи.
По пути в его комнату, он озадаченно спрашивает.
— Что происходит?
На середине лестницы я останавливаюсь, разворачиваюсь и смотрю на Джи сверху вниз.
— Чтоб меня. Я УЖАСНО ГОЛОДЕН!
Глава 3
— Окей, — говорит Джи и пинает дверь своей комнаты правой ногой.
Опустившись на кровать, я скрещиваю ноги, чувствуя себя при этом расстроенным и голодным, и смотрю на друга, который возвращается с подносом в руках.
Снаружи тем временем уже очень темно. Собственно вполне логично, ведь на часах половина одиннадцатого. Вечера. Но я просто не мог терпеть. Я был так голоден! Почему тогда я пошел к Джи? Ммм. Хороший вопрос. Возможно, потому что мне не хотелось страдать в одиночестве.
— В общем, я тут кое-что нашел... — начинает он, коротко вздыхая, кладет поднос на кровать и садится рядом со мной. — Но еда легкая, другой не было.
— Что? — спрашиваю я, готовый по какой-то причине разреветься.
— Огурец, хлеб, вода...
— Джи! Я хочу есть, а не пить!
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 19 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |