Егерь. Последний билет в рай 18 страница

— Ничего не поделаешь, братец, придется лезть, — посочувствовал я распластавшемуся рядом со мной коту и нехотя направился к стене. — Вот тут вроде нормально. Ты как думаешь?

Петрович презрительно фыркнул — что ему какой-то базальт, с его-то когтями? — и огромными прыжками преодолел относительно свободное пространство перед скалой. Дальше в ход пошла опция «альпинистское снаряжение, встроенное», и кот очень ловко принялся карабкаться наверх, умудряясь выискивать точки опоры даже на мельчайших выступах. Уже через минуту он затерялся где-то у меня над головой, и лишь активированный ППМ позволял достаточно уверенно определять его местонахождение.

Я, понятное дело, таких уникальных способностей был лишен, потому пришлось преодолевать препятствие по старинке, благо скалолазанию в Академии учили качественно. Порядочно мешал увесистый мешок на плече, да и оружие пришлось закрепить на спине, так что подъем занял у меня добрые полчаса. Когда я наконец оказался на гребне, Петрович встретил меня ехидным «чего так долго?» в кошачьей, понятно, интерпретации, и пренебрежительно дернул ухом — дескать, я тут уже выспаться успел, пока вы горного козла изображать изволили.

— В следующий раз на тебя мешок навьючу! — пригрозил я, привалившись спиной к ближайшему удобному камню. Вытянутые ноги с непривычки гудели, да и в руках, особенно в пальцах, чувствовалась предательская слабость. — А вообще ты прав, тренироваться больше надо… Вот и займемся на досуге, ага?..

На этот раз Петрович ответом меня не удостоил, молча развернулся и сиганул куда-то вниз.

— Правильно, разведай, — пробормотал я ему вслед, но подниматься не стал — ну его на фиг, отдышусь хоть.

Как выяснилось, для преодоления гряды я выбрал не самый удобный участок — но тут уж или-или: или без проблем с воды высадиться, или через стену перелезть. Вершина скалы почти по всей ее протяженности была относительно плоская, но примерно метров через пять обрывалась с противоположной стороны. Хорошо хоть, тут высота не достигала и десяти метров, так что со спуском проблем не возникло — я без особых мудрствований воспользовался стандартным репшнуром, входящим в снаряжение Егеря. Закрепить его на вершине не составило труда, так что спустился я быстро и с относительным комфортом. Веревку бросать было жаль, но я рассчитывал воспользоваться ею по возвращении, поэтому с риском ее обнаружения врагами пришлось смириться.

Удалившись от места спуска метров на двести, я спрятал пожитки и избыток оружия в нагромождении камней, засек координаты схрона по сетке баллистического компа и осторожно углубился в колючие заросли, оккупировавшие предгорья. В этой части острова можно было передвигаться относительно свободно — сюда редко забредали досужие гуляки, дорог не отыскать днем с огнем, да и каких-либо объектов инфраструктуры не наблюдалось. Очень сомневаюсь что патрули — в том, конечно, случае, если они есть вообще — будут лазать по кустам-шкуродерам, им и у основного комплекса найдется, чем заняться. Впрочем, именно туда мне сейчас и надо, так что лафа скоро кончится — километра этак через два марша по сильно пересеченному рельефу. Потом густо заросшие холмы кончатся, некоторое время еще можно будет укрываться в складках местности, а затем придется преодолевать куски саванны с редкими пальмовыми рощицами. Хорошо хоть, травостой высокий, мне чуть ли не по грудь, да и темно. Кстати, если стебли жесткие и выпрямляются неохотно, днем с высоты запросто можно будет мой след заметить — этакую четкую просеку на фоне нежно-зеленой растительности. Будем надеяться, что спишут на местных травоядных — здесь они есть, хоть и мало. Как бы то ни было, крайне желательно добраться до базы в ближайшие пару часов — потом может быть уже поздно, в случае чего не сбежишь под покровом тьмы, аки тать в ночи. Придется прятаться на месте, а это чревато всяческими неприятностями…

Впрочем, переживал я зря — все получилось, как и планировал: не встретив на пути никого, крупнее местного кролика, я по прошествии примерно полутора часов осторожно подполз почти к самой стене узла связи — лучшего места для наблюдения за основным жилым комплексом я придумать не смог. Предварительный анализ обстановки показал, что одиноко торчащая на холмике башня была совершенно безжизненной, что наводило на определенные размышления. Патрулей я тоже не встретил, чему порядочно удивился — удобнее маршрут трудно было вообразить. Знай себе, нарезай километры от берега до берега: лагуны с одной стороны и протоки между центральным островом и Обезьянником с другой. А эти олухи даже датчики движения установить поленились. Такое впечатление, что для них подобная операция впервой — толком не знают, что делать.

Притаившись в густой тени с противоположной от местной луны стороны башни, я устроился поудобнее и врубил зум: с моей позиции хорошо просматривались поселок и часть залива с причалами. Судя по горящим на полную мощность фонарям, маскировкой никто не заморачивался, то есть захватчики чувствовали себя на базе вполне вольготно. С другой стороны, это понятно — лишенный освещения комплекс выглядел куда подозрительнее, на такую странность даже с орбиты могут внимание запросто обратить. Логика в подобном поведении есть, как ни крути. Оставалось лишь понять, за каким хреном вообще устраивать весь этот цирк…

— Петрович, разведка!..

Кот стремительно сорвался с места, стелясь вдоль самой земли, и я привычно погрузился в «стереорежим», контролируя движение напарника.

* * *

Система тау Кита, планета Нереида, 23 января 2538 года, вечер

Потратив битый час на наблюдение, ясности я не добился. В поселке движения почти не было, особенно в жилой застройке, что не удивительно — ночь в разгаре. Зато у причалов и эллингов была заметна какая-то суета: человек десять в стандартных комбезах технической службы перетаскивали с места на место довольно габаритные ящики. С какой целью я так и не понял, да и бог с ними. Главное, что рядом постоянно маячила пара боевиков в хорошо знакомой мне амуниции и с коротышами-«спектрами» в руках. Впрочем, на конвоиров они походили мало, скорее, охраняли работников от внешней опасности. Данный факт никак не укладывался в уже сложившуюся картину происходящего, а потому волей-неволей пришлось задуматься и о других источниках информации. Во-первых, можно было пробраться в Обезьянник, но эту возможность я незамедлительно отмел как авантюрную: и в обычное-то время на этот таинственный объект ни разу попасть не сумел, так что теперь тем более лучше не рыпаться. Во-вторых, можно подключиться к системе внутреннего контроля. Учитывая, что хакер я еще тот, тоже не особенно перспективное дельце. Однако в этом случае шансы мои на мизерную величину отличались от ничтожных, и я решил попробовать, благо далеко для этого идти было не нужно — в башне связи имелся мощный многофункциональный терминал.

В посту никого не было, это я проверил первым делом, а вот на целостность оборудования внимания не обратил, за что сейчас мысленно сам себя обматерил — совсем расслабился на этом курорте. Укрываясь в густой тени, обогнул центральную колонну поста и нырнул в распахнутый шлюз — не знаю, по чьей преступной халатности его не заперли, но сейчас мне это было только на руку. Внутри все оказалось не так уж плохо, если не считать добросовестно раскуроченного передатчика и кровяной кляксы на главном мониторе, пробитом к тому же навылет в самом центре. Компьютерный терминал, притулившийся немного в стороне от рабочего места дежурного связиста, ничуть не пострадал и приветственно мигал диодом под сенсорной клавиатурой. Та отозвалась на первое же касание: небольшой встроенный дисплей контрольной системы незамедлительно ожил, высветив логотип операционки. Ну, это нам уже знакомо… Наказав Петровичу следить за окрестностями, я склонился над клавиатурой и уже через несколько секунд разочарованно выдохнул — кто-то старательно заблокировал абсолютно все функции терминала, превратив его в банальную пишущую машинку с возможностью просмотра видео. Выйти в локальную сеть с наскока не удалось, так что пришлось взяться за дело всерьез и даже подключить собственный КПК, благо беспроводной интерфейс худо-бедно, с перебоями, но функционировал. Впрочем, даже задействование законных, не совсем законных и вовсе уж незаконных программных средств не помогло: все пути к внешним ресурсам были надежно перекрыты. Единственное, что я мог сказать с полной уверенностью — физическая связь имелась, то есть никто не перерубал оптоволоконные кабели, хотя эфир старательно глушили. И, надо сказать, здесь это чувствовалось даже сильнее, чем на Пятачке — видимо, источник помех находился неподалеку. Скорее всего, на геостационарной орбите, а это очень плохо — значит, у сил вторжения имеется межпланетный транспорт. Собственно, я и раньше это предполагал, но теперь убедился окончательно — на нас напали извне, а не с какой-нибудь островной базы или даже с побережья Астерии. Серьезные ребята с не менее серьезной поддержкой за спиной.

Убедившись в тщетности попыток влезть в сеть, я собрался было вырубить терминал, как вдруг он погас на секунду, затем вновь ожил, но уже красуясь крупной красной надписью, забранной в прямоугольную рамку: «Следуй за попугаем». Буквы заметно мерцали, как будто послание прорывалось сквозь завесу помех, но на галлюцинацию не походили.

— Это что, прикол такой? — удивился я вслух, силясь сообразить, откуда мне эта фраза знакома. — Шутники выискались, мать их!..

Однако продолжить мысль я не успел — предупреждающая надпись уступила место грубой схеме острова в плане, и от крестика, изображавшего, по-видимому, башню связи, полетел к горам топорно анимированный птах с характерным огромным клювом. Хмыкнув, я проследил его путь до конечной точки — в самой глухомани, на склоне центральной горы. Дабы у меня не возникло и тени сомнения, птиц помигал некоторое время, потом растаял, и на его месте проступил красный кружок с недвусмысленно указывавшей на него стрелкой. Н-да, загадка!.. Вообще-то стремно по первому зову соваться неведомо куда. С другой стороны, а что еще делать? Если мне не изменяет память, где-то там есть крохотный жилой блок, совмещенный с автоматической станцией мониторинга погоды и сейсмической активности. Про пещеры в окрестностях я не слыхал, так что выбор не особенно богат — скорее всего, именно на станцию меня и зовут. Вот только кто? Кто-то из захватчиков решил поиздеваться? Хочет меня вымотать, а потом взять тепленьким? Бред… Хотя, стоп! Мне ведь про станцию Кульман рассказывал. И попугай — ни на какую мысль не наводит? Все это вилами по воде писано, но все же… Ладно, все равно больше делать нечего. Не лезть же, в самом деле, в Обезьянник?! Тем более, не особенно далеко от схрона со скарбом, да и смыться можно будет, воспользовавшись в случае чего спасительной веревкой на скале. Короче, решено.

Осторожно выбравшись из башни, я кликнул Петровича и углубился в саванну по уже разведанному маршруту — хрен с ним, со следом. Сейчас главное быстрее управиться. До рассвета еще добрых четыре часа, за это время можно многое успеть, если не тормозить и не прятаться от каждого шороха.

* * *

Система тау Кита, планета Нереида, 24 января 2538 года, ночь

До места добрались быстро и без приключений — реактивный Петрович несся впереди, предупреждая о потенциальной опасности, так что ползти не пришлось ни разу. Не заморачиваясь маскировкой следов, мы с максимально возможной скоростью пересекли равнинную часть и дальше шли зарослями. Темп пришлось слегка снизить, зато теперь можно было не таиться — никто в хитросплетении колючих ветвей нас не разглядит. Еще веселее дело пошло, когда мы с напарником полосу кустарника прошли насквозь и выбрались к скальной стене. Вдоль нее можно было перемещаться и вовсе без опаски, разве что под ноги смотреть, чтобы оные на камнях не переломать. В общей сложности на дорогу к горе мы затратили тридцать две минуты, что в условиях ночного марша по пересеченной местности тянуло на рекорд.

Оказавшись в окрестностях указанной таинственным проводником точки, осторожность удвоили — дала о себе знать профессиональная паранойя — и к станции мониторинга приблизились уже чуть ли не ползком. К строению вела узкая тропка, вившаяся в каменном лабиринте склона, и если не знать, что оно здесь есть, в жизни не отыщешь. Впрочем, нос и уши вели моего напарника не хуже спутникового навигатора, мне оставалось лишь залечь за удобным валуном перед последним поворотом, и заслать Петровича на разведку. ППМ послушно отобразил вид от первого лица с высоты кошачьего роста, когда напарник привычным стелющимся шагом направился к стандартному жилому боксу, вроде тех, в которых мы на Пятачке обитали. Правда, к торцу модуля был пристроен еще один, совсем уж миниатюрный и угловатый, ощетинившийся венчиками антенн и короткими штырями приемных контуров разнообразных датчиков. В подобной машинерии я разбирался слабо, но и моих знаний хватило, чтобы уверенно опознать в них оборудование стандартной многофункциональной станции мониторинга. В свое время нам с Петровичем пришлось сопровождать и метеорологов, и сейсмологов, и много еще кого, так что визуально отличить научные приблуды от, скажем, постановщика помех я был в состоянии.

Полностью слившийся с каменистой тропкой кот преодолел уже половину пути, когда на крыше модуля кто-то ехидно каркнул, а потом неумело сымитировал раздраженный мяв. Петрович вздернул голову — направление на звук он засек безошибочно — но разглядеть в кромешной тьме я ничего не сумел. Разрешающей способности камеры не хватило — все же ППМ не ноктовизор. Однако для напарника загадочный пересмешник не остался незамеченным: кот пренебрежительно фыркнул, и я почувствовал на языке противный вкус перьев, от чего мне незамедлительно приспичило чихнуть. С трудом сдерживаясь и уже понимая, в чем тут дело, я решительно направился к модулю, но до напарника дойти не успел: с крыши бокса спикировала какая-то тяжелая птица и попыталась долбануть клювом объектив камеры на ППМ. Петрович, ясное дело, над казенным имуществом надругаться не позволил — махнул лапой, мягко подпрыгнул, клацнув зубами, и я принялся отплевываться, откинув забрало — свежее перо и мелкий пух оказались куда противнее на вкус, нежели воспоминание о них. Пострадавший птиц обиженно кудахнул и ретировался обратно на крышу.

Прижавшись спиной к валуну на изгибе тропы, я взял входной шлюз модуля на прицел и позвал вполголоса:

— Миша! Кульман!.. Выходи, давай.

Некоторое время ничего не происходило, только вернувший свой естественный цвет Петрович гордо вышагивал у самого порога, небрежно пережевывая хвостовое перо, да попугай попискивал откуда-то сверху. Затем внешняя створка шлюза уехала вбок, и из тамбура высунулась хорошо различимая в ноктовизор растрепанная кудрявая голова с характерным носом.

— Олег, таки это ви? — немедленно вопросил Миша, силясь разглядеть в темноте хоть что-то. — Петрович, немедленно отдайте мне перо! У Карлуши стресс, а ви так безобразничаете!

— Нашел время придуриваться, одессит хренов! — хмыкнул я, не торопясь покидать укрытие. — Как будто сам не видишь, что это мы. Ты один, кстати?

— Возможно, — уже нормальным голосом отозвался тот. — А ты? Хвост не привел?

— Возможно, — не остался я в долгу. — И долго мы тут препираться будем?

— Таки вам это доставляет удовольствие! — притворно удивился Кульман, но дурачиться перестал: — Двое нас. Выходи, давай. Мы должны удостовериться, что ты один.

— Стесняюсь спросить, а каким это образом? Ладно, тебе видней…

Демонстративно держа штуцер стволами вверх, я отлип от скалы и вышел на крошечную площадку перед боксом. Петрович незамедлительно выплюнул перо и принялся тереться о мой сапог.

— Убедился? Кто второй?

— Жека, таки можете вылезать, все в порядке.

С крыши модуля совершенно бесшумно соскользнула неясная тень, через секунду оформившаяся в небезызвестного лейтенанта Бесчастных. Охотник вырубил «хамелеон» и поигрывал штатным «вихрем», уставившись на нас с Петровичем исподлобья. Забрало он не затемнял за ненадобностью — все же ночь на дворе — и я отчетливо мог рассмотреть его лицо в ноктовизор. Я ответил той же монетой, про себя неприятно поразившись профессионализму оппонента. Я-то его считал чуть ли не пустобрехом, не способным ни на что серьезное. А он эвон как: засаду устроил классически, внимание отвлек попугаем и в любой миг мог нас с Петровичем на ноль помножить. Силен.

— Пойдемте в модуль, нечего здесь отсвечивать, — нехотя процедил через некоторое время Бесчастных, и первый скрылся в шлюзе.

Выбравшийся из тамбура Кульман пожал плечами — дескать, сами разбирайтесь — и последовал его примеру. Я немного задержался, объясняя Петровичу задачу, дождался, пока он поменяет окрас на более уместный в данной обстановке и скроется среди камней, и только тогда осторожно шагнул в шлюз, держа руку на кобуре. «Меркель» я от греха убрал в спинные захваты.

В крохотной комнатке, до отказа набитой аппаратурой, царила интимная полутьма, нарушаемая мерцанием трех мониторов и перемигиванием многочисленных индикаторов. Места только-только оставалось под миниатюрный журнальный столик и пару офисных кресел на колесиках, одно из которых уже занял Кульман. Лейтенант Бесчастных с откинутым забралом сидел на полу, пристроив «вихрь» на коленях, и на всякий случай контролировал вход. Под его хмурым взглядом мне сразу стало неуютно, но я не подал виду — придвинув свободное кресло, уселся в него и в свою очередь откинул забрало. Снимать шлем совсем было бы не очень разумно — в случае чего Петровичу будет труднее до меня докричаться, все-таки коннектор великая вещь.

— Ну что, коллеги, рассказывайте…

— Сначала ты, — незамедлительно среагировал лейтенант.

— Да не вопрос! — Спорить совершенно не хотелось, не время и не место. — С чего начать?

Мой рассказ занял с четверть часа — я старался выражаться кратко и по существу, в то же время ничего не скрывая: пусть убедятся, что не вру. Охотников таким штучкам учат мало и неохотно, они все же не оперативники СБФ, но кое-что любой боец корпуса Егерей умеет. По вполне понятной причине придержал только информацию про недотехнологии Первых, используемые оппонентами. Судя по выражению лица Бесчастных, он мне поверил, причем сразу и безоговорочно. Больше всего моих слушателей поразил рассказ о таинственной разгромленной базе, причем я заметил, что ее существование для них отнюдь не новость. Скорее всего, они надеялись, что оттуда можно дождаться помощи, но я их надежды развеял, как дым. Переспрашивать они ничего не стали, даже Миша Кульман забыл о своем природном любопытстве, погруженный в неприятные мысли.

— Вот так я сюда и попал, — завершил я свою историю. — А тут как дела?

— Дела хреново!.. — покачал головой лейтенант. — Новостей для тебя море, но не все приятные. Галю мы видели. И даже покажем, но позже. Кульман, введи Денисова в курс дела.

Ага, узнаю Беса! Вот теперь ты настоящий — жесткий, но, как оказалось, принципиальный.

Миша с Охотником спорить не стал и приступил к рассказу. С его слов постепенно вырисовывалась следующая картина: на Флоранс напали практически в одно время с Пятачком, то есть двое суток назад, воспользовавшись разыгравшейся непогодой. Всех подробностей Кульман не знал, но догадывался, что вторжение началось одновременно с двух направлений — вынырнувшие из-за горизонта легкие катера высадили десант сразу в нескольких точках базы, в том числе и в Обезьяннике, а минут за пять до того взбунтовались некоторые ученые и часть Охотников. Судя по той легкости, с которой неизвестные боевики взяли под контроль ключевые точки комплекса, операция готовилась заблаговременно и весьма тщательно. К тому же они прекрасно знали, кто из персонала союзник, кто особо ценный специалист, а с кем и церемониться нет нужды — таких перебили практически сразу же, с неумолимой целеустремленностью отыскивая даже в самых глухих закоулках поселка. Миша бы тоже попал в руки захватчиков, но случайно оказавшийся поблизости Викентий быстро сориентировался в обстановке, чем привел коллегу в изумление, и помог выбраться из лаборатории. Вместе они почти сумели затеряться в жилой зоне, но на самой окраине напоролись на двойку патрульных из местных Охотников. Те оказались ренегатами, и Кульман совсем было сник, но Егоров совершенно неожиданно ввязался с ними в драку, дав тем самым возможность напарнику смыться. Миша, подгоняемый даже не страхом, а животным ужасом, побил все личные рекорды скорости и укрылся в зарослях. Разыгравшийся шторм тоже помог — преследовать его не стали. Часа через два блуждания по округе Кульман наткнулся на лейтенанта Бесчастных. Вернее, Охотник подкараулил его в одной из пальмовых рощиц и скрутил от греха подальше. От лейтенанта Миша узнал, что все реально плохо — большая часть бойцов перебита, остальные с самого начала конфликта оказались на стороне врага. База потеряна, торжествующие победители обыскивают прилегающую к комплексу местность на предмет поимки возможных беглецов, а потому надо как можно быстрее сваливать куда подальше. От страха Кульман начал соображать быстрее и вспомнил про метеостанцию в предгорьях. Бесчастных согласился, что это лучше, чем совсем ничего, и они часа три пробирались через весь остров к потенциальному убежищу. Непогода и не думала стихать, а потому натерпеться ученому пришлось на всю оставшуюся жизнь вперед — в отличие от лейтенанта, облаченного в броню, Миша выбежал из лаборатории как был, в легком комбезе и белом халате поверх него. От демаскирующей тряпки он уже давно избавился, а оставшаяся одежка промокла насквозь. Тут бы и загнуться неугомонному одесситу в жутких мучениях от ОРВ, ангины и свиного гриппа в одном флаконе, но выручила аптечка, обнаружившаяся у лейтенанта.

В конце концов напарники добрались до искомой метеостанции, но осторожный Охотник настоял на том, чтобы сразу туда не лезть, а немного переждать в сторонке. В бокс наведались очень ненадолго, разжиться какой-никакой одежкой. Как оказалось, осторожничал Бесчастных не зря: часа через три, когда переодетый и накачанный по уши антибиотиками Кульман немного отошел от потрясения, на станцию явился патруль в количестве двух боевиков и одного предателя-Охотника. Проверив бокс, те убрались восвояси, и только тогда беглецы с относительными удобствами устроились в модуле. Поспать не получилось — Кульмана до сих пор трясло, а Бесчастных добросовестно выбирался на разведку чуть ли не каждые полчаса. Потом ему это надоело, и он раскидал на подступах к убежищу десяток миниатюрных датчиков движения, замкнув систему на баллистический комп. Помехи никуда не делись, но на сотню метров передатчики добивали. По совести говоря, пешие разведки тоже пользы приносили мало — видимость ограничена, издалека засечь приближение врага проблематично, так что и нечего лишние силы тратить.

Когда окончательно распогодилось — где-то к середине ночи — появился Карлуша. Как он нашел Кульмана, выяснить не удалось, да они и не очень-то стремились. С поселившимся на крыше бокса попугаем стало куда спокойнее — он чуял любую мало-мальски крупную тварь и предупреждал о ее появлении недовольным квохтаньем. Под охраной птица удалось немного покемарить, и на утро Мишу посетила гениальная мысль. Станция была буквально напичкана разнообразным оборудованием, а управлял всем этим хозяйством мощный стационарный вычислитель, связанный оптоволоконной линией с центральным «мозгом» базы. Грех было не воспользоваться такой возможностью, и упрямый одессит тут же попытался выйти в Сеть. Как не трудно догадаться, совершенно безрезультатно — кто-то успешно глушил все ретрансляторы в округе, и до ближайшего маяка докричаться не удалось. Локалку тоже перекрыли, но, на взгляд Кульмана, совершенно по-дилетантски: тот водил близкую дружбу с нашим главным админом, знал структуру местной сети как свои пять пальцев, а также обладал недюжинным хакерским талантом. В общем, через пару часов возни с непокорной железякой Миша сумел влезть в сеть, причем совершенно незаметно для нынешнего ее администратора. Дальше уже было дело техники, и Кульман незамедлительно подключился к системе видеонаблюдения. Связаться с кем-либо за пределами острова не удалось: видимо, у захватчиков был иной канал связи, потому что передатчиком базы они не пользовались, полностью перекрыв доступ в эфир. Убедившись, что помощь позвать не удастся, беглецы сосредоточились на сборе информации, чем и занимались поочередно вплоть до сегодняшней ночи, когда Миша внезапно засек попытку проникнуть в локалку с одной из рабочих станций. Выявить место вторжения труда не составило, а камера наблюдения в пункте связи, равно как и в большинстве технических помещений базы, имелась. Меня напарники опознали мгновенно — хватило одного взгляда на мое оружие. После этого коллегиально было принято решение позвать меня на усиление. Остальное вы уже знаете — «следуй за белым попугаем» и далее по тексту.

Бесчастных к рассказу Кульмана добавил немного. До встречи с Мишей он успел немного повоевать и с собственными подчиненными, и с загадочными вторженцами. Убил минимум троих, после чего вынужден был затаиться в глубине острова, сбежав из расположения роты. В происходящем он понимал не больше напарника-ученого. Единственное, что он мог утверждать наверняка — казармы сейчас пусты, все оставшиеся в живых Охотники переброшены в Обезьянник, и лишь малая их часть обосновалась в поселке.

— Занятно, — хмыкнул я, когда лейтенант замолчал. — А потом хоть что-нибудь выяснили?

— А как же! — возмутился Миша. — Только и делаем, что в мониторы пялимся. Я тут уже целую базу данных накопил, фото в анфас и в профиль, видео и аудиозаписи, разве что отпечатков пальцев не хватает, да сканов сетчатки. Был бы доступ в Сеть, большинство опознали уже. А так можем только сказать, кто из персонала с ними добровольно сотрудничает.

— Это они даже рожи не скрывают?! — неприятно удивился я в ответ. — Тогда полный трындец. Вы понимаете, что они всех зачистят?!

— Да уймись ты, лейтенант! — рыкнул Бесчастных. — Все мы прекрасно понимаем. Эти поганцы уже десяток гравигенераторов по базе расставили, практически во всех ключевых точках. Как уйдут, после них даже пыли не останется.

И добавил три исключительно непечатных слова.

Понятно теперь, почему беглецов не ищут. Такое количество гравитационных мин перемелет в труху всю поверхность острова, хорошо, если скалы частично уцелеют. А вот все, что внутри гряды, в коллоидное месиво превратится. Так себе перспектива, если честно…

— Галю видели?

— Видели, — вздохнул Кульман. — Жива она…

— Но?..

— Вот именно, но… Плохо с ней все. Держат ее в биолаборатории, в ее же собственном рабочем кабинете. Судя по всему, ее долго допрашивали. Били, само собой. А теперь она просто взаперти сидит, уже часов десять как. Вот, смотри… — Миша развернул кресло к монитору, пощелкал мышкой, и на дисплее возникла не очень четкая черно-белая картинка.

Я незамедлительно узнал знакомую обстановку Галиного индивидуального бокса, и сразу же увидел ее саму. Девушка, одетая лишь в хэбэшную футболку на пару размеров больше, чем нужно, сидела в уголке дивана, подобрав под себя ноги и обхватив колени руками. Особых подробностей разглядеть не получилось, но мне показалось, что она смотрит в одну точку и слегка покачивается, словно пребывает в некоем трансе. На губе ссадина, на правой щеке кровоподтек — видимо, сильно ей досталось, если даже на такой низкокачественной картинке он различим. Я стиснул зубы в бессильной злости.

— Давно она так?

— Да часов десять уже, говорю. Сидит в одной позе и почти не двигается. Что творят, уроды!..

— Еще пленные у них есть?

— Были… Почти все руководство, из ученых кое-кто.

— Были?..

— Ага, — злобно сплюнул Бесчастных. — Были. Эти суки их через мнемосканер в ускоренном режиме пропустили. Дальше объяснять?

Да чего уж там, не дурак! После такой «считки» любой, даже специально подготовленный человек, в овощ превращается. А кому нужна лишняя обуза? Правильно, никому. И сидят теперь «выпотрошенные» в одном из боксов, ждут своей незавидной участи. Наверняка на них даже унитаров пожалели, все равно всех в распыл отправлять. Кстати, с Галей тоже все понятно — мнемосканер ее не взял, вот и начали ее вручную «ломать». Да, видимо, не очень в том преуспели — наверняка ее «внутренний искин» помог, блокировал болевые ощущения. Или вообще в транс ввел, о чем все визуальные признаки свидетельствовали. И если даже после этого ее не убили, значит, она имеет для напавших и другую ценность, нежели специфические знания в области биологии. Какую — к гадалке ходить не нужно. Они наверняка знают, что с ней произошло на Находке. Ну, то есть, нашу официальную версию.

— Вы не возражаете, коллеги, если я камерами пощелкаю? Может, и высмотрю что полезное.

— Валяй, — Бесчастных уже потерял к разговору интерес, а потому и противиться моему самоуправству не стал.

— Миш, покажи, как тут все работает.

— Вставай рядом, сам видишь, качество не ахти. А таки ви что хотели? Из гуано конфетку?! С лаборатории, пожалуй, начнем… — прервавшись на полуслове, Кульман принялся перещелкивать каналы, задерживаясь на каждом на пару-тройку секунд, чтобы я успевал оценить вид.

Некоторое время я молча наблюдал за сменяющимися картинками, ни на чем особо не заостряя внимание. Да и по правде сказать, ничего сверхординарного пока не видел: по коридорам сновали техники, как местные, так и пришлые, в камуфляже и с оружием, деловито перетаскивали какие-то коробки, волоком тянули достаточно габаритные ящики, а кое-кто и кюветы с бактериологическими культурами в специальных кейсах нес. В боксах тоже кипела работа — почти везде захватчики подчистую демонтировали оборудование.

Дата добавления: 2015-11-04