Смертельно яростный взгляд тут же обрушился на него.
–...это... мм... Рад... Слышать...
Ифань сложил руки, горбясь.
Это было ужасное недоразумение. Это была ошибка не только Ифаня, но он почувствовал некую вину, когда понял, что другой парень, вероятно, думал, что они заключили брак, когда переспали той ночью.
... он не мог даже вообразить, что творилось в душе дикаря.
(Хотя, глядя на его выражение лица, он мог рискнуть предположить.)
Ифань просто хотел свернуться калачиком и умереть.
– Арррррггххх!
Звук, сошедший с его губ, был длинный и затянувшийся, как свист закипевшего чайника.
Шум привлек внимание других, и дикарь поднял голову, чтобы просмотреть в его направлении.
В то время как Ифань продолжал выражать свое расстройство и панику в странных звуках, краем глаза он заметил что-то медленно скользящее ближе и ближе. А затем он почувствовал теплое плечо, прижимающееся к его собственному, и услышал тихий шепот на чужом языке.
Ифань покачал головой, наклонившись вперед, чтобы положить голову на свои руки.
Секунду спустя застенчивые руки нерешительно коснулись его головы, зачесав за ухо прядь его волос и погладив его спину.
Ифань тяжело выдохнул через нос, утешаясь добродушным жестом поддержи.
– Я... – начал Ифань, робко и нерешительно. – Я сожалею, что так вышло. Я понятия не имел. Но ты знаешь, что я не могу... фактически... жениться на тебе.. Правда?
Простое, утешительное воркование служило ему ответом, заставив Ифаня закрыть глаза и расстроенно выдохнуть.
Он чувствовал, как на его плечо легла чужая голова, но Ифань был слишком усталым, чтобы отодвинуть другого принца.
-
Сехун все еще стоял в зале, слишком любопытный (и удивленный), чтобы уйти, в то время как взволнованный Исин спокойно что-то обсуждал с морщившимся и недовольным Каем.
С другой стороны, охранники и другие члены племени Тао толпились в стороне, неловко держа в руках оружие, будто не зная, что с ним делать
Конечно, каждый то и дело кидал взгляды на сидящих на лавке принцев.
Действительно, какое же большое было различие меж их манерами, одеждами, сложением. И это была странная, но любопытная картина.
Однако, возможно, было в этой паре что-то очаровательное.
Ифань иногда что-то бормотал другому парню, расстроенно морща лицо. И будто Тао, теперь намного менее возбужденный, заинтересованно кивал в ответ.
Не избежало чужих взглядов и то, что, казалось, Ифань не возражал против руки на его бедре, успокаивающе поглаживавшей его.
Неловкий кашель оглушил коридор.
Массивные двери отворились, и все резко вскочили с мест, поворачиваясь к Королю и Королеве, которые появилась из тронного зала.
Королева выглядела так, будто вот-вот была готова расплакаться. Он бросил взгляд на темно-рыжую голову Тао, громко фыркнула и, подняв подбородок, отошла в сторону. Все её придворные служанки и несколько рыцарей охраны тут же окружили ее, затаив дыхание ожидая следующих слов Короля.
Из-за реакции матери Ифань сглотнул, медленно шагая вперед.
– Отец?..
Король отошел от своего изумления, задерживая взгляд на уходящей жене.
– Ах, да.
Утомленно вздохнув, он подошел к Ифаню, который уже ждал выговора. Но Король, вместо этого, подошел к принцу империи Данниш.
Ифань моргнул, медленно поворачиваясь и смотря, как его отец осторожно протягивает руку к Тао. Тот смутился, но секунду спустя осторожно принял жест и неловко пожал руку Королю.
Ифань заметил, что лицо отца все также оставалось серьезным.
Подав жест Исину, чтобы тот начал переводить, его отец начал говорить, медленно и торжественно.
– После сложного обсуждения Королева и я согласились, что для всеобщей пользы обеих сторон вы двое должны остаться женатыми. При условии, что Вы, принц, не будете признаны его супругом, пока у вас не будет свадебной церемонии по всем традициям Северных Мавров. Кроме того, Ваше племя должно обосноваться в Королевстве, Ваши войска слиться с нашими, а Вы лично должны выучить наш язык и правила этикета Королевской семьи. Это приемлемо?
По двору пошла волна шокированного шепота.
Ифань чувствовать, как от его лица отхлынула кровь.
– Отец, ты же сейчас не серь…
Его отец покачал головой, прервав его прежде, чем он смог закончить.
– Сын мой, ты сам вырыл себе могилу. Теперь ты должен лечь в нее.
Сжав обеими руками ладонь Короля, Тао взволнованно поклонился и восхищенно улыбнулся Ифаню.
–Ю-фань!
И хотя улыбка Тао была радостная и яркая, Ифань не мог ответить тем же.
Ужасающий поворот событий – вот что это.
Примечание к части
Mal vrima – Прости меня
Tag – 1) ругательство на языке Данниш; 2) 'Доброе утро' на неформальном, разговором языке Северных Мавров.
Djema tal t’elim v’anal – Он оставил во мне часть себя (= он кончил в меня).
Hei – Эй!
Ta mal zovya talal! – Он мой муж!
4. Live and Learn
Первый банкет был таким же экстравагантным, как и неловким.
Рыба, баранина и фазаны, которых тушили и жарили в собственном соку, приправленные самыми ароматными специями, лежали на тарелках из золота и серебра.
В тот вечер повара превзошли себя – это был действительно аппетитный банкет. И все же Ифань не мог насладиться этими ароматами.
Как мог он? Когда он был так озабочен.
Руки принца механически резали на тарелке кусок мяса, пока сам принц пристально смотрел вперед на дрожащую улыбку своей матери, которая, казалось, вот-вот была готова разрыдаться.
На его правую руку упало мягкое перо, щекоча кожу. Ифань моргнул и перевел взгляд.
Хотя он все еще сидел на своем обычном месте, с правой стороны от отца, сегодня вечером его младший брат сехун больше не сидел около него. На месте брата был его будущий супруг. Сегодня вечером, вместо его привычного меха и бусинок, в его волосах был сотканный из перьев обруч, на руках ожерелья и браслеты из кораллов, а на переносице аккуратная полоса красной краски.
Чувствуя на себе чужой пристальный взгляд, Тао повернул голову, смотря прямо в его глаза с толикой привязанности и теплоты. Хотя его руки остались на столе, коричневые пальцы поднялись, почти застенчиво задевая ладонь принца.
Ифань сглотнул, показывая 'мужу' натянутую и напряженную улыбку.
Громкий крик с другой стороны стола неожиданно привлек его внимание. Его взгляд оторвался от Тао и перешел на чрезвычайный хаос, царивший впереди него.
Это было почти невероятно: одна сторона стола старалась поддерживать некую нить нормы морали, тогда как на другом конце всюду как снаряды летали куски хлеба и сырая морковь, мужчины и женщины, чавкая, с набитым ртом старались перекрикнуть друг друга, брызгая всем возможным на ткань тонкого шелка на столе.
Среди всей этой летающей еды сбоку сидел его младший брат, с трудом пытаясь участвовать в неестественном разговоре через жесты с Каем. Младший принц данниш реагировал на это удивительно хорошо, учитывая его прежнее враждебное отношение и факт, что с Сехуном вообще-то... достаточно трудно... иметь дело. Но Сехун взволнованно хихикал и шепотом сплетничал, тогда как иностранный принц ничего не говорил, приставляя к лицу чашу вина и спокойно отпивая (Ифань видел, что другой молчал, но в то же время внимательно следовал взглядом за жестами Сехуна, пытаясь вникнуть).
Сехун должен был родиться данниш, подумал Ифань, смотря на непослушного младшего брата, который уже во всю брал руками мясо и откусывал, а затем бросал кости в тех, кто проходил мимо.
В абсолютном контрасте по отношению к возмутительному поведению его брата был торговец Исин, который теперь по большей части не был продавцом, а скорее временно нанятым наставником-переводчиком для двух принцев данниш.
Спокойно сидящий где-то в середине, Исин казался абсолютно незаинтересованным в том, что происходило вокруг него. Эксцентричный парень вообще ни с кем не говорил, а лишь мечтательно склонился над своей миской с чечевицей, медленно таская ягодки с сонным и ошеломленным выражением лица.
Был на этом пире и Лухан, кружащий вокруг стола, почти рассеянно щипая свою лютню. Ифань попытался поймать сочувствующий взгляд своего друга, но увидел, что тот был странно отвлечен, рыская взглядом по мужчинам и женщинам, сидящим за столом, как будто ища кого-то.
Для Ифаня всего было слишком много.
Единственный, кто, возможно, хоть как-то сочувствовал ему, был его отец. Так же, как и старший сын, король выражал презрительный ужас и потрясение.
– Я думала, ты сказал торговцу передать им, чтобы они показали их самое подобающее поведение! – шипела его мать краем губ, нанося удар вилкой в свой стейк с кровью.
– Я сказал, – сухо пробормотал отец, делая маленький глоток вина и не отводя взгляда от невероятной сцены перед ним. – Кто знает. Это может быть их самое 'подобающее поведение'.
Улыбка его матери стала еще более напряженной, если это вообще было возможно. Ифань готов поклясться, что видел на её лбу пульсировавшую венку.
По крайней мере, хмуро думал Ифань, ковыряясь с позорным отчаянием в своей тарелке, Тао прилагает все усилия, чтобы скопировать столовый этикет.
Однако он не был полностью уверен, насколько другой принц был осведомлен в плане этикета, поэтому взял на заметку поработать над этим и заставить парня забыть прошлые привычки (т.е. практически все вплоть до настоящего).
Лучшие куски мяса и овощи быстро перекладывались ловкими руками дикаря на тарелку Ифаня, и бедному Ифаню, которому и так кусок в горло не лез, приходилось все это съедать, чтобы не обидеть заботливого жениха (ведь не съесть – не иначе как оскорбить!).
Но последняя ниточка тем вечером оборвалась, когда Ифань увидел, как Тао вновь вытянулся вперед, на сей раз не пытаясь положить еду на его тарелку, а на тарелку его матери, улыбаясь ей привлекательной улыбкой и теплыми глазами.
Выражение его матери застыло в полуулыбке, а взгляд упал вниз, чтобы увидеть, что протягивал ей иностранный принц... Расколотая голова рыбы со все еще капающим с нее соусом, фаршированным в жабры луком-пореем и глянцевыми глазами, вот-вот готовыми вытечь.
–... ааааААААA!
Глаза королевы готовы были выпасть из орбит, когда она начала кричать, протяжно и пронзительно, показывая пальцем на обезглавленную рыбу. Тао немедленно отстранился, смущенный непонятной ему реакцией королевы, и посмотрел на голову рыбы, ища в ней дефекты, которые, возможно, вызвали недовольство.
– Ах! – воскликнул принц, несколько моментов спустя, когда обнаружил, как он думал, проблему.
Используя свои пальцы, Тао с хлюпаньем выдавил глаза рыбы и снова поднес её Королеве, на сей раз держа глаза в отдельной руке, как будто они были самым восхитительным кусочком.
Королева, уже готовая впасть в припадок, бросила взгляд на удаленные глазные яблоки прежде, чем стать смертельно-белой и упасть обратно на свой трон.
Отовсюду тут же сбежались служанки, окружив ослабевшую королеву со взволнованными воплями. Сдержанный король, хлопнув в ладоши, приказал немедля позвать королевского врача.
Ифань наблюдал за развернувшимися событиями с напряженным животом и стоическим лицом, которое, к счастью, не передавало ту панику, которая кипела внутри.
– Din-ah, – услышал он, как около него заговорил Тао с взволнованным выражением, засовывая глаза рыбы в свой рот. – Nal memen han tale?
– Я не знаю, а что ты думаешь? – пробормотал Ифань, ответив на вопрос, который, он не сомневался, Тао спрашивал.
Еще одна непонимающая, но все же восхищенная улыбка была адресована в его направлении.
-
– О, любовь моя, умерь свое волнение, это же не конец света.
– Наш сын, мой ребенок, женился на каком-то... Каком-то диком язычнике! И ты говоришь мне, что ничего не случилось?! Благодаря тебе, мы увидим конец нашей династии!
– Моя дорогая, ты же понимаешь, что у нас два сына? И я довольно уверен, что Сехун... не предпочитает других мужчин.
– …
–... хорошо, я не буду спорить. Кроме того, у нас не было другого выбора. Мы получили союзника, они не объявят нам войну… Господь знает, что мы не в силах сейчас противостоять другим царствам, особенно Тид…
– Тидрэа? Ты сейчас серьезно?! Наш сын, который провел месяцы в моем утробе, под моим сердцем, стоит больше, чем какой-то политический брак! И все ради того, чтобы у нашей страны было несколько дополнительных рук из-за твоей вечной неоправданной военной паранойи, идиот!..
– Хорошо, хорошо, хорошо, любимая, у тебя снова нездоровый оттенок кожи...
Слуга, проходящий мимо покоев короля, бледнел и ускорял шаг, слыша, как о стены начали разбиваться хрустальные вазы.
-
Ифань был с кем-то, кого любил.
Он смеялся и шептал всякие глупости на его ухо, щекоча волосами щеки.
Он не знал, кто точно это был – это просто было приятное чувство, легкомысленное волнение, из-за которого он робко краснел как ребенок.
Он не мог не чувствовать растянувшуюся на лице улыбку. Он поднял свою теплую и сильную руку, переплетая пальцы с мозолистой, но такой приятной ладонью.
Он называл любимого человека по имени, нежно и с любовью целуя его щеку в ответ.
Он будто лежал в чьих-то руках, его беспокойство рассеялось, и осталась лишь улыбка.
Его лицо усыпали легкими поцелуями, шептали что-то на чужом языке и тихо, но звонко смеялись, вызывая широкую улыбку.
Прикосновения, сначала мимолетные, теперь постепенно становились все более близкими и откровенными.
-
Кончики пальцев поглаживали его щеку, скользя вдоль его ключиц вниз по широкой груди.
Он возбудился невероятно быстро.
Голая кожа терлась о его собственную (разве они не были одеты?), а горячее дыхание опаляло его... его бедро.
И затем без предупреждения, он почувствовал на своем...
Жарко, влажно, быстро.
-
–...Se din m’ala.
..?
Несколько секунд еще не до конца проснувшийся Ифань слышал щелкающий звук, будто бусинки шумно ударялись друг о друга. Но через этот звук, он слышал и чувствовал мягкий шепот.
Кто?..
– Ах... Ааах-х...
С протяжным стоном Ифань наконец открыл свои глаза, и смутно соображая, поднял голову, чтобы посмотреть между своих ног.
Красная макушка медленно качалась вверх и вниз, а два мерцающих глаза заманчиво блестели в тусклом свете комнаты.
– T... T-Тао?!
Глаза Тао заискрились, и в следующий миг принца за такое предположение вознаградили, протяжно и глубоко заглотив его член. В горле Тао столь влажно и тесно, что Ифаню пришлось отбросить голову назад, сжать до скрипа челюсть, чтобы не застонать, и смять меж пальцев шелковую простынь.
Что... что это... что?!
Ему потребовалось секунда, чтобы выдохнуть и обработать в голове факт, что он только что проснулся и обнаружил в комнате парня, который нетерпеливо отсасывал ему.
И все же, он не мог снова не посмотреть вниз. Изо рта дикаря стекала тонкая струйка слюны и сходили томные вздохи и стоны. В щеку парня иногда изнутри что-то тыкалось, а из горла исходил грязный, пошлый звук, когда эти грешные губы вновь заглатывали до упора его член, скользя вверх и вниз, вверх и вниз.
– T-Тао, как т... Ах!
Сильные руки обхватили его бедра, вынудив его ноги раздвинуться, а тонкие перья начали щекотать его уже слишком чувствительную кожу паха, когда принц даниш начал сосать быстрее и сильнее.
Тао стонал. Глубоко. Низко. Гортанно. Его голос вибрацией входил в его кожу, и Ифань, неспособный управлять своими громкими стонами, чувствовал, как его руки дрожали на смятых простынях.
Ифань даже не представлял, что можно так возбудиться.
Но как только он наконец начал чувствовать подходящий пик, как только он наконец почувствовал, что жаркий огонь под его кожей достигает апогея, Тао резко отстраняется и сжимает его твердый член между своих пальцев.
С открытым ртом, с которого свисала ниточка слюны и белые капли выделившейся смазки, Тао высунул свой язык и сделал вещь, о корой Ифань и думать не смел. Данниш наклонил свою голову и лизнул его головку, облизывая её вокруг и медленно посасывая.
Он начал посасывать головку его члена, как будто это был сочный кусок еды. Встретившись взглядом с дикарем, Ифань увидел застеленные похотью глаза и сжимающиеся розовые губы.
Принц Северных Мавров более чем хотел схватить голову Тао, толкнуть вниз, чтобы другой принц заглотил его полностью, и кончить прямо в гортань этого черта. Но он вообще не мог сделать такое, поэтому лишь стонал и, дрожа, молил о большем.
Пожалуйста. Пожалуйста.
В последний, очевидно, раз оставив дразнящий поцелуй на головке твердого члена, другой принц отстранился.
Стоящий член Ифаня поймали в ловушку между двумя телами, вынуждая тереться о тело Тао, когда тот лег на принца. Дикарь непроизвольно дернулся и секунду спустя желанно застонал, когда золотые колечки проехались по груди Ифаня. Принц Мавров задрожал, стараясь изо всех сил выскользнуть из-под чужого тела, но вскоре позорно сдался перед нежностью в глазах, которые подавляли его.
Руки сами протянулись и уложили принца на простыни.
-
Ифань спал на той же кровати с балдахином, на которой спал будучи ребенком. Вишневого цвета дубовая резка и замысловатая детализация в виде ветвистого красного винограда. Тогда для ребенка это было почти глупо.
Раньше его няни вешали на резной орнамент тонкие бумажные фигурки, которые ловили солнечные лучи и покачивались от самого легкого движения. Маленький принц воображал, что мерцающие на свету бумажные птицы были настоящими, живыми.
И на этой самой кровати, на которой он вырос, теперь он снова смотрел на деревянные узоры.
Только на сей раз он больше не обращал внимания на изящно трепещущие бумажные фигурки. Теперь все его внимание было на мерцающих от пота натренированных мышцах парня. Его руки с детским азартом водили по загорелому телу вверх и вниз, позволяя взору очарованно смотреть на напряженные мышцы и слуху ласкать разум низкими, хриплыми стонами. Тао или его собственными? Он не знал.
Если он, возможно, остановится, чтобы подумать, то он, наверное, придет к мысли, что грязнит свое детство. Но, действительно, Ифань едва мог дышать, что уж там говорить о здравом мышлении.
Благодаря 'особому вниманию' Тао, так же, как и в первый раз, все было так непристойно влажно, что Ифань ненароком подумал, что сходит с ума, неспособный сосредоточиться ни на чем, кроме громких стонов Тао, который уселся на его бедра и медленно то поднимался, то опускался, сжимая в себе Ифаня.
Дрожащими руками Ифань сжал бедра другого парня, резко выдохнул и попытался ускорить раздражающе медленный темп, подавшись вверх и пошло шлепнув бедрами упругие ягодицы.
Тао застонал, и Ифань понял, что больше не имел контроля над ситуацей, потому что даже после особенно громкого и похотливого стона (он нашел ту самую точку?), другой принц облизал губы и наклонился вперед, впиваясь диким взглядом в Ифаня.
Эти глаза были переполнены усмешкой и желанием – этот дьявол получал сладкое удовольствие, зная, насколько Ифань хотел его.
Пойманный в ловушку, Ифань воздержался от стона, уже начав терять себя и изо всех сил пытаясь не отставать от быстрого ритма Тао, который становился все быстрее и быстрее, сильнее и сильнее. Деревянные ножки массивной кровати начали скрипеть, пот, будто бисером украшающий коричневую грудь, начал стекать по черным линиям татуировок, капая между бедрами.
Даже Тао начал теряться. Его рот от удовольствия приоткрылся, издавая стон восхищения, а в глазах показалась пелена.
И когда над горизонтом начало показываться солнце, а из окон начали падать первые лучи света, заставляя живые драгоценности, которые украшали их тела, мерцать столь ярко и дразняще, что Ифань окончательно потерял себя.
Принц скользнул рукой между их телами, чувствуя кончиками пальцем место, где они были связаны – так вульгарно растянутый вход, который, напрягаясь, принимал в себя полностью его член, с которого уже стекала и капала на простыни сперма и смазка. Ифань мазнул по белой жидкости и поднял руку выше, кольцом обвивая свою ладонь на члене дикаря и... сжимая.
Реакция последовала незамедлительно.
Никакого крика от Тао не было, потому что у него просто не было времени, чтобы среагировать.
Вместо этого он начал громко глотать воздух, будто задыхаясь. Еще пару мокрых шлепков о кожу, и Тао наконец отбросил свою голову назад, подставляя мокрые плечи под лучи восходящего солнца. Оперевшись на руки, он начал дрожать, его колени наспех сдвинулись, а вход особенно сильно сжался вокруг уже доведенного до предела члена Ифаня. Белые струйки брызнули меж их тел, пачкая грудь Ифаня и даже немного задевая лицо Тао.
И несмотря на безумное удовольствие, Тао сдержался, отдернув лицо при всплеске горячей жидкости.
Такой вид заставил глаза Ифаня расшириться.
Покорно ожидая, пока тело Тао расслабится, Ифань застал ослабленного и томно дышащего парня врасплох, когда резко откинул дикаря на спину и свернул удивительно гибкого парня практически в половину.
Угол проникновения стал еще более интенсивным, и принц данниш еле воздержался от внезапного, пошлого вскрика, сжимая бицепс Ифаня с ярким и лихорадочным взглядом в глазах. На секунду повисла тишина, когда Тао посмотрело вниз между их телами, быстро понимая, что планировал Ифань.
Безумно выдохнув, он покачал головой... нет, он просто... он был все еще слишком чувствителен... он не мог принять…
... но Ифань знал, что мог.
Утихомирив парня, что лежал под ним, он поднял его бедра и сразу взял, казалось, безумный темп, пошло шлепая ягодицы дикаря.
Тао стонал, смотря меж их телами с шоком, и недоверием, и... удовольствием. Отбросив голову назад, когда новый угол проникновения заставил Ифаня входить в него все глубже и сильнее прежнего, Тао чувствовал, как по его теперь особенно чувствительной и нежной простате до предела бьет член Ифаня.
Роли сменились. Теперь Тао полностью уязвим, в таком положении ему ничего не оставалось, кроме как сдаться и беспомощно стонать на шелковых простынях королевской кровати, пока Ифань глушил свои собственные громкие стоны в его плечо.
– Тао... Т-Тао... T.... Тао!
Впиваясь ногтями в кожу партнера, Тао выл. Его стоны становились все выше и громче с каждым разом, когда Ифань входил в него.
– Ах.. АХ! A-AХ!
Тао был невероятно красив, лежа под ним, крича и моля...
Тао... Тао... Тао мог покорить его, Тао мог забрать его сердце.
Ифань двигал бедрами все сильнее и сильнее, наклоняясь всем корпусом вниз, чтобы прикусить зубами золотое колечко, оттянуть его и в ответ услышать грязные, пошлые стоны. Он застонал в ответ, он просто не мог сдерживаться, он...
– ААААХХ!
С заключительным рывком Ифань вошел в Тао. Глаза последнего на мгновение расширились, все тело сжалось и задрожало, превкушая разливающийся блаженством по каждой клеточке оргазм.
Ах, это то, чего он ждал.
–...м-ммм!
Кончая глубоко в парня, который вымученно рвал свой голос, кончая во второй раз, Ифань гортанно застонал и безвольно упал на скомканные простыни.
Вишневый дуб, замысловатая виноградная резка, красные листы винограда.
-
Натянув одеяло, Ифань со вздохом прислонился к спинке кровати.
Он лениво ласкал волосы парня, что лежал на его груди, пытаясь собрать мысли, которые ранее покинули его.
Теплая тяжесть на его теле начала немного шевелиться, все так же с закрытыми глазами зарываясь носом в ключицу принца и щекоча копной красных волос его подбородок.
Подняв свободную руку, чтобы обнять ею талию парня, Ифань вздохнул, потерев переносицу другой рукой.
– Мы... – он сделал паузу, долго, глубоко вздыхая, опустившись ниже на кровать с расслабленным выдыхом, – мы действительно не должны делать этого снова. Мы не женаты, ты же знаешь. Это неподобающе.
Рассеянно, его слова скатывались с его языка, чтобы больше успокоить совесть, нежели что-то другое.
Потому что это было прекрасно. Даже больше.
Возможно, он был доволен этим парнем, но не мог понять этого.
Теплое тело, уткнувшийся в его грудь сопящий нос, легкие и нежные пальцы, которые гладили его грудь – наследный принц позволил себе греться во всем этом, закрывая глаза и расслабляя мышцы. Но уже через несколько минут, он тихонько повернул голову, вдохнув естественный аромат густых темно-рыжих волос Тао.
– Как ты вообще зашел сюда? – спросил принц другого, бормоча вопрос прямо в ухо. – Интересно, почему я не проснулся, когда ты вошел. Дверь в мои покои всегда скрипит, когда её отворяют.
Он неопределенно начал жестикулировать, комбинируя языка тела и тон низкого голоса, чтобы позволить дикарю понять его вопрос.
– Ах, – принц данниш немного отстранился от груди Ифаня, щекоча его подбородок своими волосами. Ифань открыл глаза, смотря, как парень беспечно указывает куда-то вне кровати. Он последовал за жестом глазами, уставившись на открытое окно и мягко колыхающиеся от ветра занавески.
Ржавые винтики во все еще ошеломленной голове Ифаня начали медленно поворачивались, чтобы обработать факт, что, да, его окно было открыто и что, да, он жил на самом верхнем этаже Восточного Крыла.
Ифань сел прямо, заставив от внезапности Тао дернуться.
– Что ты сделал?!
Безучастное лицо, сопровождаемое легким взмахом ладошки и имитация движения, подозрительно похожего на карабканье.
Его рот открылся, а лицо вытянулось.
Красивый принц Данниш растянул свою солнечную улыбку и звонко, лучезарно засмеялся. Понимая, что смеются над ним, Ифань покраснел и смущенно отвернул лицо.
Рука на его щеке развернула его обратно. Когда он оглянулся пряди темно-красных волос приятно защекотали его щеку – лицо дикаря было ближе, чем он ожидал. Глаза, что смотрели в его собственные, сияли привязанностью.
И хотя он сначала приглушенно визгнул, губы, которые в конечном счете накрыли его собственные, были столь мягкими и сладкими, что в секунду его борьба закончилась, и Ифань закрыл глаза. Их носы мягко потерлись друг о друга, когда Тао наклонил голову, углубив их поцелуй.
Сильные руки обняли его талию, и больше он не пытался отодвинуться, убаюканный в безопасном и крепком объятии.
Ресницы, трепетно гладившие его щеку, были похожи на крошечные поцелуи, а слабое дыхание на коже вызывало дрожь. Дикарь мягко впился зубами в его нижнюю губу, лениво посасывая его язык и секунду спустя отпуская его.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 24 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |