усмехнулся. - Ладно, расслабьтесь, кирдык отменяется. Давайте все на
воздух, а то здесь воняет, как на бойне.
- Здесь, - вдруг тихо проронил Сухов. - А где «здесь»?
- В подвальчике, где ж ещё? - Гелашвили с сочувствием взглянул на
Сухова. - Вот тебя разукрасили, лейтенант! Просто под орех. Не хуже
меня выглядишь.
Спецназовец указал на левую часть своего лица. Кроме вертикального
шрама от лба до подбородка его «украшало» ещё и серебристое пятно
стабилизированной нанозаразы, полностью затянувшее скулу и левый глаз.
Такие отметины встречались в Зоне у многих.
- Где «здесь»? - повторил Сухов и поднял взгляд на Механика.
- А-а, задумался наконец, - Механик снова усмехнулся и присел на
корточки рядом с Павлом. - Ты молодец, парень. И на тренировках
прокачал все варианты, и в деле не спасовал.
- Где «здесь»? - Павел на миг почувствовал себя сталтехом
Захарчуком, но иначе мысль пока не формулировалась. - Где это «здесь и
сейчас»? В тренировочном лагере ада? В стасисном сне? Где я?
- В шаге от комы, - сказала Лера. - Механик, надо его на воздух.
Ты же видишь, он совсем слабый.
- Истину глаголешь, дитя, - Механик попытался подняться.
- Нет, ответь! - Сухов вцепился в рукав бородача. - Зачем ты
появился в игре? Чтобы сказать мне, где я на самом деле?! Что поручила
тебе «петля-ловушка»?
- Его плющит, - тихо проронил Копейкин. - Это всё Апостол. Он его
стимулятором ужалил, теперь вот отходняк.
- Ведь это ты погрузил меня в стасис, когда выносил с поля боя? -
по-прежнему цепляясь за рукав Механика, прошептал Сухов. - Зачем?! И
куда я попал после этого? Почему я вот уже в четвёртый раз пытался
вернуть одну и ту же вещь - фугас? Что вообще происходит?!
- Правильные вопросы задаёшь, юноша, - Механик вздохнул. - Только
не время сейчас на них отвечать. Сначала надо тебя в чувство привести,
подлатать, а уж после и разговоры говорить да беседы беседовать.
- Я сплю, да?! - вдруг осенило Сухова. - Я всё это время лежал в
стасисном сне?! Ты не часть программы «петли», поскольку никакой
«петли» не существует. Ты… мне снишься! Ты погрузил меня в этот сон,
ты и выведешь из него. Я понял.
- Логика в твоих догадках есть, - Механик вздохнул. - Но ты
ошибаешься, Сухов. Такими связными и долгими сны не бывают. Даже
стасисные.
Сухов хотел возразить, но силы окончательно его покинули. Он
отцепился от рукава Механика и начал медленно заваливаться на бок,
почти в натёкшую из-под Апостола лужу тёмной крови.
- Всё, он в шоке! - с тревогой в голосе заявила Лера.
- Мы все в шоке, - пробурчал Копейкин. - В моральном.
- Сухов не в моральном, - заметил Найдёнов. - В травматическом.
- У него раны от пыток, переломы, ожоги и пулевое, - Лера указала
на левый бок Сухова. - Наверное, когда сюда ворвался, получил. А ведь
он ещё и дрался после этого!
- И большая кровопотеря, - добавил Найдёнов. - Надо к врачам.
- Надо хотя бы сделать укол, обезболить! - Лера подняла взгляд на
Гелашвили. - Жора, у тебя есть медик в группе?
- Я здесь, - сказал один из бойцов. - Только не медик, а врач.
К Лере протиснулся парень с трафаретным красным крестом на броне.
- А есть разница? - спросил Копейкин.
- Вы ведь педагогов педиками не называете?
- Понял, отстал, - Иван поднял руки.
- Сейчас введём ему противошоковую смесь, перевяжем, и всё будет
в порядке, - заверил доктор, снимая ранец с роботизированным полевым
медицинским комплексом РПМК, который в народе называли «репкой с
маком». - Не волнуйтесь, барышня, до госпиталя довезём. Не таких
довозили.
- Вы ребятки, извините, но лучше подвиньтесь, - сказал Механик
вновь вынимая из специального футляра «Плеть». - Я сам его довезу, до
своего госпиталя. Подполковник, не возражаешь?
- Пока что он числится пропавшим без вести, - Бойков развёл
руками, - фактически погибшим. А всяких зомби мы в госпиталь не возим.
Можешь забирать. Скажи только, вернёшь?
- Если сам захочет, - Механик прикоснулся к груди Сухова
«Плетью».
Сухов снова провалился в безвременье, но теперь он уже не
удивлялся странным ощущениям, которые испытывает человек в стасисе.
Павел размышлял о другом. Прикосновение «Плети» остановило его мысли в
тот момент, когда он почти молился, выпрашивая у судьбы хотя бы ещё
один день внутри «петли», пусть даже и на этом же уровне. Сухову
понравилось быть непобедимым и совсем не хотелось возвращаться в
роковой мартовский день.
А всё, к сожалению, шло именно к этому: началось с погружения в
стасис и закончилось тем же погружением. Круг замкнулся. Оставалась,
конечно, надежда, что эти погружения не связаны между собой напрямую,
что это не начало и конец одного стасисного сна, а просто совпадение,
но…
Мысли увязали в надвигающемся стасисном сне, как мухи в патоке.
«В общем, надежда умирает последней, поэтому…»
Сухов оставил бесполезные попытки сформулировать хоть какую-то
мысль до конца, и позволил наконец стасисной «отключке» утащить мутный
разум в чёрные глубины беспамятства. А то и вовсе небытия, пристанища
всех неудачников.
Что ж, если утащит туда, значит, так тому и быть. Значит, «как
лучше» не вышло. Придётся довольствоваться вариантом «как всегда».
Глава 5
Зона, локация ЧАЭС, посёлок Дитятки, 07 ноября 2058 г.
«Осень… Да, осень. Ноябрь. И что дальше?»
Лейтенант Павел Сухов вдруг осознал, что не помнит текста,
заученного, казалось, как таблица умножения.
«Осень это… это… что? Да и чёрт с ней, с осенью! Забыл и хорошо!
Если невозможно изменить ход порядком надоевшей игры, пусть появится
хотя бы новая «мантра пробуждения». Что там приходит на ум? Какое
новое заклинание? Дети в школу собирайтесь, мойтесь, брейтесь,
похмеляйтесь? Или: поздняя птичка только глазки протрёт, а ранняя уже
пиво пьёт? Нет, это всё не годится. Надо что-то пафосное: вставайте,
граф, вас ждут великие дела. Либо романтичное, как про осень…
состояние души. Точно, вспомнил! Осень - это состояние души, а не
время года. Ладно, пусть будет опять про осень. Только в урезанном
виде. Всё, можно просыпаться».
Павел открыл глаза и уставился в белый потолок.
Целую минуту он разглядывал все его неровности и едва заметные
трещинки. Успел даже определить, что высота потолка составляет метра
три. И только на второй минуте до лейтенанта дошло, что новое
пробуждение в корне отличается от четырёх предыдущих. В первую очередь
тем, что глаза Сухову не заливает дождевая вода. Павел на секунду
задержал дыхание, а затем шумно выдохнул.
- Да!
Сухов чуть приподнялся, опираясь на локти, и бросил короткий
взгляд по сторонам. Да! Да! И ещё раз, да! Лейтенант лежал на обычной
койке, в небольшой палате типичного лазарета. Вдоль левой стены, у
которой располагалась койка Сухова, стояла ещё одна кровать, а вдоль
правой стояли подряд две клеёнчатые ширмы, за которыми угадывались
мутные очертания каких-то массивных ящиков. Прямо темнел прямоугольник
двери, деревянной, с большим окошком из матового стекла, а правее
двери стоял медицинский шкаф, белый, тоже частично стеклянный, но в
нём всё стекло оказалось прозрачным. В углублениях-плафонах на потолке
золотисто светились маленькие статичные сгустки энергии, которые
создавали в палате вполне приятное освещение «солнечного спектра»,
хотя из шести «лампочек» в полную силу светили только пять.
Сухов хмыкнул. «Солнечный спектр»! Лейтенант уже и забыл, какой
он, этот спектр. В Зоне люди годами не видели яркого солнечного света.
В основном довольствовались светом рассеянным, прошедшим сквозь
толстый фильтр вечной облачности.
Павел обернулся. Окна в палате он не обнаружил. Оконный проём и
подоконник имелись, но вместо окна белел большой прямоугольник
керамической переборки. Наверняка пуленепробиваемой. Над «оконным»
проёмом проступали контуры заслонок кондиционера. А возможно,
керамическое «окно» и вовсе было декорацией. Допустим, если эта палата
находится не в здании госпиталя, а в прилично заглублённом бункере.
«Да какая разница? Не в грязи валяюсь под дождем и ладно. А где
конкретно - разберёмся».
Взгляд Сухова вернулся к «лампочкам». Имитация, но какая приятная!
Почему в казармах не зажигают такие вот статичные файрболы бытового
назначения с золотистым оттенком? Какая разница этим старшинам и
завхозам, что подвешивать под потолками? «Желтые» больше «жрут»? На
сколько, на полпроцента? Мизер! Да и энергия в Зоне дармовая, из
энергополей черпается, под которыми залегает скоргиум. Черпать её из
этих полей - не перечерпать. Нет же, вечно в казармах «дневной свет»,
молочно-белый, а когда барахлят файр-генераторы, то и вовсе серый.
Один в один, как под осенним небом. Никакой радости для глаз, что
снаружи, что внутри.
Дверь палаты бесшумно открылась, и Сухов с сожалением оторвался от
созерцания «солнечного» света. Перед глазами запрыгали желтые зайчики,
поэтому Павел не сумел сразу рассмотреть вошедшего. К тому моменту,
когда зрение восстановилось, гость уже подошел к койке Сухова и уселся
на табуретку, которую Павел при осмотре палаты почему-то не заметил.
- Здорово, служивый, - пробасил гость. - Как самочувствие?
В первое мгновение Сухов напрягся, ему показалось, что басовитый
голос гостя похож на голос Апостола. Но когда человек задал вопрос,
Павел расслабился. Нет, совершенно другие модуляции, да и хрипотца
характерная… И всё-таки лейтенант уже слышал этот голос. И не раз.
В сознании будто бы переключились какие-то контакты, и до Сухова
дошло. Механик! Все называли этого человека Механиком. А кто все? А
все, кто находился в бункере Апостола. В настоящем бункере! В том, из
которого Сухова снова едва не вынесли ногами вперёд.
Воображаемые контакты пощелкали ещё немного, и Сухов вспомнил все
пройденные этапы игры. Лейтенант по-прежнему не понимал, в чём
заключался её смысл и почему после трёх тренировок игра пошла
совершенно по другим правилам. Но зато он понимал другое: всё
закончилось. Хорошо? Конечно, хорошо, хотя…
Сухов вдруг поймал себя ещё на одном странном воспоминании. Павлу
вспомнилось, о чем он думал перед тем, как Механик погрузил его в
стасис. Лейтенант вспомнил, как в душе у него зародилась странная
надежда, что завтра начнётся новый этап игры, что он не вернётся в
реальность и вновь очнётся где-нибудь в Зоне, под дождём, взвинченный
и усталый, но полный решимости выполнить задание неведомого
программиста, создавшего мир «пространственно-временной петли». Почему
эта мысль вдруг посетила Сухова? Вчера он не успел до конца
сформулировать ответ на этот вопрос. Зато сегодня Павел точно знал
ответ.
Сухову понравилось быть непобедимым виртуальным героем, вот и весь
ответ. Ведь кем он был в реальности? Серым пятном, штатной единицей,
безликой фигурой в строю, неотличимым от других патроном в обойме. А
ещё Сухов всегда был неудачником. Павлу снова вспомнился эпизод из
событий в мартовской Припяти. Тот самый, когда его выбросило взрывом
из окопа и биомехи прошили Сухова длинной очередью. Типичный конец
типичного неудачника, иллюстрация - ярче не придумаешь. Если бы
поблизости не бродил бородатый лекарь, который погрузил Сухова в
стасис… а позже повторил эту процедуру, но уже в Копачах…
«Вспомнил! Начало и конец стасиса! Круг замкнулся, - осенило
Сухова и он тут же забыл о своих переживаниях по поводу вечного
невезения и о фантазиях насчёт того, что было бы здорово остаться
супергероем, пусть и в странном мире «петли». - Мне всё приснилось,
пока я лежал в стасисе! Все эти приключения в «петле», все персонажи,
подвиги. Всё это было сном! Теперь всё понятно!»
- Что тебе понятно? - Посетитель усмехнулся и пригладил бороду. -
Ничего ты пока не знаешь, лейтенант, так что не спеши с выводами. Пока
ты верно мыслишь только в одном направлении: лучше в реальности быть
серым пятном, чем непонятно где быть героем.
- Ты читаешь мысли? - Сухов поднял взгляд и уставился бородачу в
глаза.
- Читаю, есть такой грех. - Гость и не подумал устыдиться и
отвести взгляд. - И эмоции твои улавливаю.
- Это…
- Нет, это не телепатия, - опередил Сухова посетитель. - Импланты
информацией обмениваются. Я твой слегка доработал, пока лечил тебя…
ещё в первый раз. Они теперь у нас с тобой локальную сеть образуют.
- Почему же я не вижу твоих мыслей?
- Это правильный вопрос, - Механик улыбнулся и похлопал Сухова по
плечу. - Соображаешь, значит, идёшь на поправку. Обратная связь со
мной заблокирована, чтобы ты не отвлекался.
- Интересно, - Павел на миг зажмурился, а затем несколько раз
подряд моргнул. - Люди в стасисе всегда видят такие героические и
натуральные сны? В том пространстве… непонятно где, как ты выразился,
я жил почти нормально, как в реальности.
- Только не съел ничего за трое суток и не оправился ни разу,
извини за подробность.
- Действительно, - Сухов хмыкнул. - Неувязочка. Но я и без этой
подсказки быстро всё понял. А это правда, что сейчас ноябрь, или мне
так во сне захотелось?
- Эх, Сухов, - гость вздохнул. - Опять ты спешишь с выводами,
человече.
- А что? Я не прав? Ты вынес меня с поля боя, это случилось в
марте, в Припяти, и погрузил с помощью «плети» в стасис. Пока ты меня
лечил, я спал. И видел сны…
- «Быть может», - закончил гость вместо Сухова искаженную
цитату. - Первая часть твоей версии правильная, зато вторая никуда не
годится. Подумай ещё. Задам наводящий вопрос: зачем я объединил наши с
тобой импланты в сеть?
- Наши с тобой… - Сухов сел в койке, немного помедлил, анализируя
ощущения, и спустил ноги на пол. - В этой локальной сети нас только
двое?
- Вот! Ты возвращаешься на верную логическую тропу, это снова
правильный вопрос, - Механик хмыкнул с явным одобрением и даже с
непонятным облегчением. - Я приглашу остальных, ты не против?
- Остальных из сети?
- Нет, не из сети. Они твоих мыслей не читают. Но без них мы
ситуацию не проясним.
- Тогда приглашай, - Сухов кивнул и окинул себя взглядом. - Нет,
погоди!
Для встречи с «остальными», кем бы они ни были, он выглядел не
слишком презентабельно. Одет Павел был только в чистое офицерское
термобельё. Конечно, пациенту лазарета такой вид простителен, но…
Угадав (или прочитав), в чем суть сомнений лейтенанта, гость
встал, заглянул за ближайшую ширму и выудил оттуда комплект
повседневной униформы. Тоже свежий, возможно даже «с нуля». Сухов
молча принял одежду и начал одеваться.
- Ты не спеши, болезный, - посоветовал гость. - Теперь времени у
нас полно.
- У тебя его, наверное, всегда полно, - пробормотал Сухов,
натягивая штаны.
- В смысле?
- Ты ведь Механик, верно?
- Он самый.
- Я слышал, ты лучший метаморф и лекарь в Зоне. И «Плеть» у тебя
имеется. С таким арсеналом ты можешь жить вечно. Когда надо - ушел в
метаморфное укрытие, когда надо - подлечил себя, а то и вовсе лёг в
стасис на годик, а потом дальше броди по Зоне…
- Слишком уж бытовые у тебя представления, мил человек, - Механик
ухмыльнулся. - В метаморфном укрытии время не останавливается. Любое
укрытие - это только иллюзия. Да и «Плеть» на целый год в стасис не
погружает. На сутки максимум. Оделся? Приглашаю гостей?
- Так точно, - Сухов одернул китель и сел на койку.
Как и предполагал Сухов, «остальными» оказались трое спасателей:
Лера, Найдёнов и Копейкин. Они вошли, поздоровались каждый на свой
манер и по-свойски расположились, где кому было удобно. Лера села на
ещё один раскладной стульчик слева и чуть позади Механика, Найдёнов
уселся на свободную койку, а Иван решил вовсе не садиться, а принялся
расхаживать по палате, изучая интерьер и заглядывая во все уголки.
Механик некоторое время наблюдал за Копейкиным, но, когда понял, что
проще остановить вращение Земли, чем маятниковые перемещения
Копейкина, откашлялся и начал «беседовать беседу».
- Ну вот, все в сборе.
- А… ещё один? - спросила Лера.
- Он нас слышит, - заверил Механик, - и скоро присоединится, не
переживай. Ну что ж, ребятки, перво-наперво всем спасибо. Каждый
выполнил свою часть общей задачи на отлично. Я доволен.
- Какая честь, - проронил Копейкин. - Раньше ты никогда не
говорил, что доволен.
- Раньше и задачи были попроще, - парировал Механик. - Да и вы не
блистали. Только поблёскивали. Но теперь в полной мере свою огранку
показали, брильянты мои.
- И почём? - Иван потёр руки. - Всегда хотел получить зарплату
бриллиантами. Как будешь нас одаривать, карат на килограмм массы тела?
- Массы мозга, - пробурчал Найдёнов. - Тебе и полкарата не
перепадёт.
- Будет вам вознаграждение, - сказал Механик. - Щедрое, не
сомневайтесь. Но вы ведь не за мзду старались.
- Но и не за голую идею!
- Копейкин, уймись! - потребовала Лера. - Мы мир спасли, можно
сказать, а ты о деньгах!
- А мир только на них и держится. И спасать его приходит не
сказочное бескорыстное добро, а добро, которое работает за бабло. Так
что вчера у нас получилась победа бабла над злом.
- Ой, утомил! - Лера поморщилась. - Дай нормально поговорить!
- Правда глаза колет? - Копейкин махнул рукой. - Ладно, говорите,
буду молчать как рыба.
- Вот спасибо, мил человек, - Механик усмехнулся. - Итак,
обращаться буду к Сухову, Павлу Петровичу, ибо только он пока не в
курсе, что ж мы сотворили на самом деле.
- Я слышал, - негромко сказал Павел. - Мир спасли. Как в
американском кино.
- Ну зачем же так упрощать? Мир спасли, это верно. Но кино тут ни
при чём. У нас нестандартный сценарий был. Никто из голливудских
продюсё́ров в него денег не вложил бы.
- Ну почему, с драматургией был почти порядок, - возразил
Сухов. - Последний акт лишний, а так…
- Вот о чём я и толкую, - вставил реплику Механик. - Не было
последнего акта, Сухов. Поспешил ты с выводами. И принимая эти ложные
выводы за истину, весь день вчера геройствовал. Представляешь, по
какому острому лезвию ходил?
- Нет.
- Вот сел бы на это лезвие задницей, представил бы, - не
удержался от комментария Копейкин.
- Ты, Сухов вчера решил, что по-прежнему находишься в
петле-ловушке, только на новом уровне, так?
- Уровни! - фыркнул Копейкин. - Уже сто лет никто таких игр не
делает, с уровнями. Ты в детстве не играл ни во что, да? И чем вместо
уроков занимался, пока родители не видят, неужели книжки читал?
- Я тебя выведу, - пригрозил Копейкину Найдёнов.
- Молчу! Теперь точно молчу!
- В общем, ошибся ты, Сухов, - терпеливо продолжил Механик. -
Когда из тамбура выпал, ты в реальности очутился. Так что вчера все
твои подвиги были реальными.
- Реально подвигами, - уточнил Найдёнов.
- Это верно, - Механик хмыкнул. - Я и не ожидал, что ты, Сухов,
так раскочегаришься. Аки лев, врага в клочья рвал.
- Тузик, - почти неслышно пробубнил Копейкин, - грелку.
- Я… мог реально погибнуть? - У Павла вдруг пересохло во рту.
- Запросто, - Механик кивнул. - Но смелым судьба помогает.
Помогла и тебе, пусть ты и не по разумению своему геройствовал, а по
причине самообмана.
- Но ведь всё совпадало… боезапас, «фрич», граната… аккумулятор.
- Боезапас я тебе подкинула и аккумулятор заменила, пока ты в
отключке у тамбура валялся, - призналась Лера. - Таков был план.
- План? - Сухов поднял изумлённый взгляд на Леру. - План чего?
Обмана? Подставы?!
- Не горячись, - спокойно сказал Механик и положил руку Сухову на
плечо. - Дослушай. Где обман, там и правда, где вред, там и польза.
Односторонней только лента Мёбиуса бывает. А у дел наших, как и у
медалей, всегда две стороны имеются. Обманом ли, нет ли, тебя в
катавасию эту затянуло, но миссию свою ты выполнил и много пользы
людям принёс. Скажешь, нет?
- Да… - Сухов замялся. - Но…
- И самому ведь тоже понравилось, признайся, - усилил нажим
Механик. - Я даже беспокоиться начал к концу третьего дня. Ещё
немного, и тебе, Сухов, настолько понравилась бы роль виртуального
героя, что вернуть тебя в реальность стало бы вовсе невозможно. Нет,
телесно ты вернулся бы, да только разум твой так и застрял бы в
воображаемой петле-ловушке.
- В коме, - уточнила Лера.
- И так можно сказать, - согласился Механик.
- В той ловушке… - тихо повторил Сухов. - Я спрашивал вчера, но
ты пообещал ответить позже. Где я всё-таки… геройствовал?
- Молодец, Сухов, правильный вопрос. Отвечу прямо, а после
поясню, коли не поймёшь. Ни в какой «пространственно-временной петле»
ты не застревал. В Узле ты кувыркался. В самом, как говорится, пекле.
Я не в курсе, как там оно выглядит и устроено, это у тебя надо
спрашивать, но находится далеко за пределами нашего мира.
- В Узле, - эхом повторил Сухов. - На перекрёстке
внепространственных тоннелей. А если отбросить эти премудрости, то…
нигде?
- И никогда, - Механик снова кивнул. - В Узле всё по-другому. Ни
пространства там нет, ни времени. А может, они есть, да только другие.
Измерений, допустим, не три, а четыре или пять. А времени два или
вовсе ни одного. А может, там вместо всего этого свои понятия имеются.
Нам этого не узнать и даже не догадаться, ибо мозги у нас иначе
заточены.
- Но мы через это всё проходим, когда перемещаемся из тамбура в
тамбур.
- Верно. Проходим. Если не застреваем, как в своё время там
застревали жжёные. Или как ты это сделал четыре дня назад. С моей
помощью.
- Выходит, это ты всё придумал? Все испытания, тренировки,
приключения… Но зачем?
- «Петлю» твою воображаемую и программу к ней придумал сам Узел,
я же только корректировал. А направлял и учил тебя боевым премудростям
ещё один человек, более опытный в таких делах, чем ты, лейтенант.
- Но идея была твоя?
- Идея моя, - Механик погладил себя по бороде. - И она принесла
результат. Значит, всё было верно задумано.
- Верно задумано?! - Сухов возмущенно взглянул на Механика. - Да
кто позволил тебе использовать меня в какой-то запредельной игре? Кто
позволил проводить надо мной эксперименты?! Да ещё вслепую?!
- Законы войны позволили, лейтенант, - спокойно ответил
Механик. - Бессмысленной и беспощадной войны. Я вынес с поля боя
умирающего… Да какой там! Считай мёртвого вынес, мертвее некуда! И
восстановил твоё тело, а значит, имел право взять за это плату. Не
по-христиански, согласен, но когда речь идет о судьбах миллионов
людей, приходится использовать любые методы. В том числе не самые
моральные. Или ты не согласен? Считаешь, что командир не имеет права
жертвовать жизнями солдат ради спасения Отечества и потому не должен
бросать бойцов на пулеметы? Ты выполнил свой воинский долг, как любой
из этих бойцов. Да, вслепую, но выбора не оставалось ни у тебя, ни у
меня.
- Ты не мой командир!
- Твои командиры дали мне полную свободу действий, потому что
угроза исходила изнутри армии, от предателей, организовавших «Судный
день». Командиры это подозревали. А значит, только кто-то посторонний
мог помочь в такой ситуации. Потому и Лера с ребятами в деле
участвовали, а спецназ и контрразведка появились только в финале. А
ещё по той же причине страховали тебя тоже только мы и… тот человек, я
уже упоминал.
- Хороший боец, - ревниво сказал Сухов. - Гораздо лучше меня.
- Опытнее, - мягко поправил Механик. - Именно ему, Сухов, ты и
должен сказать спасибо за то, что прошёл все испытания в Узле, а также
выкрутился из ситуации в реальности. Ты потому и чувствовал себя
героем в виртуальных и реальных сражениях, что через специальный
имплант с тобой на постоянной связи находился опытный боец по прозвищу
Леший. Слыхал о таком?
- Наслышан. Он тоже бывший пациент подпольной клиники доктора
Механика?
- Даже дважды. Так вот, возвращаясь к теме, он тоже не военный. И
ничего, не возмущался, почему это он должен выполнять работу за
армейскую разведку! В общем, имел я право тобой командовать, человече,
не сомневайся.
Сухов задумался, но с лица у него при этом никак не сходила
гримаса легкого недоумения. Что-то лейтенанта не устраивало. Что-то у
него в голове никак не могло состыковаться.
- И всё же я не могу понять главного, - наконец сказал Сухов. -
Ты заявил, что программой «петли» управлял Узел. Что же получается?
Вся эта… операция проходила… совместно с Узлом?!
Механик усмехнулся и кивнул.
- В некотором роде. Группировка «Судный день» не признавала
главного: пока не доказано обратное, мы должны опасаться, что ядерный
взрыв в пространстве Узла может привести к детонации энергополей. Ведь
они связаны через вечно открытые тамбуры. А значит, при взрыве могут
погибнуть все люди в Зоне и поблизости от локаций. То есть повторится
Катастрофа 2051.
- Апостол в это не верил.
- О чём и речь. А между тем лабораторные исследования скоргиума
идут в этом направлении давно, и пока результаты неутешительны. В том
смысле, что, скорее всего, Апостол ошибался, и взрыв в Узле
действительно мог обернуться новой Катастрофой. Так что Апостол и его
люди стали опасны и для нас, и для Узла. Но найти «Судный день» своими
силами военные не могли. Даже я не мог, настолько глубоко
законспирировались заговорщики. Вот тогда и возникла идея привлечь к
поискам Узел.
- То есть как это «привлечь»? - Сухов удивлённо и недоверчиво
уставился на Механика. - Подойти к тамбуру, поднатужиться и гаркнуть
во всю глотку: «Узел, выходи, надо поговорить»?
- Так только до геморроя докричишься, - Механик усмехнулся. -
Нет, конечно, не так дело было. Но это детали, в них тебе вникать ни к
чему. Просто прими как факт, нашелся канал связи с разумом Узла,
достучались мы до преисподней.
- И Узел тут же согласился помочь?
- Узел, Сухов, это только место. Да и то непонятно, реальное ли?
Я лишь для удобства это словечко использую. На самом деле помочь
согласился разум, который заправляет всеми делами в недоступных нашему
пониманию пространствах. Разум, надо признать, непростой,
многогранный, расчётливый. Добровольно этот Узловой разум искать
ничего не стал бы, поэтому его требовалось спровоцировать. Вот тогда
мы и закачали установочные данные по «Судному дню» в твой имплант, да
и подбросили тебя в Узел. Да так подбросили, что ты не транзитом через
него прошёл, из тамбура в тамбур, а застрял и вызвал у потустороннего
разума интерес. Ну, а когда Узел просканировал записи в твоём
импланте, то заинтересовался не только тобой, но и темой. А то б ему
не заинтересоваться! Такая опасная петрушка проросла на огороде! Хотя
не только в опасности дело, ясен пень. Узел заинтересовался и бомбой,
в принципе. Небось уже начал прикидывать, как бы её модернизировать да
против людей применить. Заглотал он крючок, короче говоря, по самые
гланды… или что там у него. Заглотал и начал раздумывать, прикидывать,
моделировать варианты: а что если так дело пойдет, или вот так, или
вот эдак. Ну, да ты в курсе. Это ведь в твоей фантазии всё
происходило…
- Люди знакомые были, почти все, - прошептал поражённый Сухов. -
Хотя бы в лицо знакомые. Кабанов и Чех по службе, а Спилберг из
детства. И Апостол… тот, первый… мне школьного учителя физики
напоминал. Только одну… одного персонажа я точно никогда раньше не
видел. Нет, не только. - Сухов взглянул на Леру, затем на Ивана. - Ещё
двоих из троицы, которая меня в тамбур уволокла… Леру и Копейкина, я
тоже на тот момент не знал. А остальные… да, ты прав, фантомы моего
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |