спецназ?
- Летят, не волнуйся, уже снижаются. Я включила маячок. Не
промажут.
- Это ты напрасно, - Сухов покачал головой. - Маячок отличный
ориентир не только для спецов, но и для биомехов. Запросто могут
нагрянуть с внезапной проверкой.
- Они все сейчас у блокпоста, - Лера пожала плечами. - Наверное.
- Вот именно, наверное.
- Теперь всё решает скорость, - сказал Найдёнов.
- Точно, - поддакнул Иван. - Кто вперёд, тому и приз. Прилетят
«вертушки» - наша взяла, а примчатся биомехи или Апостол успеет
смыться и затеряться в жестянке, тогда спецназ лузеры, а они молодцы.
- Есть ещё мы! - Сухов вдруг на миг выглянул в просвет и полоснул
очередью. Затем вернулся в прежнюю позицию и улыбнулся Лере. - Для
профилактики.
- Ты чокнутый, Сухов, - девушка вздохнула и вдруг вскинула
руку. - Погоди, есть связь!
- Прилетели, да? - с надеждой в голосе спросил Иван.
- Пр-ровалиться! - вырвалось у Леры. - Биомехи двинулись сюда, но
пока далеко.
- Чего ж, тогда проваливаться? Апостол удрал?
- Крышку этого бункера засекли, мы прямо посреди Копачей.
Никакого живого движения поблизости от выхода нет.
- И чего тогда? - Иван помахал рукой. - Ну, ну, не томи!
- «Вертушки» не могут подлететь. Над посёлком кружит какая-то
атмосферная аномалия. То ли торнадо, то ли…
- Лиловая туча! - перебил Сухов. - Считайте, что Апостол в
капкане!
- С чего вдруг? - Лера покачала головой. - Теперь спецназу
придётся пешком сюда топать от места высадки. За это время банда
Апостола выберется наверх и умчится в неизвестном направлении.
- Не выберется!
- Сухов, успокойся! «Есть ещё мы!» Это я слышала. Только «нам»
такая кодла не по зубам. Остановить банду, наступая ей на пятки, мы не
сумеем!
- Я тебе говорю - они не выберутся! - уверенно заявил Сухов. - Им
проще будет сюда прорваться и обратно по трубе пешком…
- Если сюда, мы их тем более не удержим… - Лера не уловила
иронии. - А почему ты уверен, что они не выберутся?
- Знаю, - Сухов присел и снова на миг заглянул в просвет.
В этот раз на его выходку никто не отреагировал. Ни свои, ни
чужие. Моментом тотчас воспользовалась и Лера. Через миг они вернулись
на исходные и переглянулись.
- Ничего не понимаю, что они делают?
- Пытаются открыть люк.
- Но ведь он был открыт. Видел лужу под лестницей? Явно дождевая
вода залилась. Ветром захлопнуло?
- И прижало, - Сухов кивнул. - Да так, что теперь они пусть хоть
всей бандой навалятся, а всё равно не откроют.
- Прижало? Чем? Ветром, что ли?
- Ураганным, - Павел вновь кивнул.
- Как-то слишком… - Лера замялась, подбирая слово. - Вовремя.
Просто удивительно.
- Так обычно и бывает, - авторитетно заявил Сухов. - Не в первый
раз подобное явление наблюдаю.
- Управляемый ураган?
- По-разному. Иногда ледяной шквал, иногда ливень, а бывает и
снег с хлопьями в кулак.
- Жора, что из перечисленного видишь? - спросила Лера, явно не у
Сухова.
До Сухова дошло, что девушка держит открытым канал связи со
спецназом.
- Ну? Что видят?
- Вихрь видят, - пояснила Лера. - Туча сверху тёмная. Жора,
сиреневая? Да, туча. Какая?
- Лиловая, - поправил Сухов.
- Без разницы, - Лера поморщилась. - Она обычная, свинцово-серая.
Что упало? Ушат? Жора, без метафор! А-а. Ясно. Ждём!
- Какой ушат? - переспросил Сухов.
- Действительно, резко начался ливень, и местность вокруг залило
на метр, как из ушата вода выплеснулась. Бойцы Апостола потому и не
могут крышку поднять.
- Метровая толща воды - это серьёзная тяжесть, - согласился
Сухов.
- Теперь вода постепенно уходит, стекает в пруд. Но туча висит на
месте.
- И чего мы тогда ждём? Когда противник придумает способ
прорваться?
- Нас ждёте? - вместо Леры ответил своим вопросом на вопрос
Сухова вдруг вынырнувший из пруда боец в легком костюме боевого
пловца.
- Вас, дельфинчики, вас, - Лера кивком указала на просвет
коридора. - Там крысы завелись, сидят в амбаре, думают, куда им
броситься.
- Большая стая? - человек выбрался на берег, скинул ласты и встал
рядом с Лерой, приготовив к бою армган.
- Тридцать хвостов, не меньше, - ответила девушка.
- И сырная головка при них?
- При них, только боюсь, как бы крысиный король её не сожрал в
сердцах. Ты один?
- Одному скучно, - пловец щелкнул пальцами.
Подчиняясь этому эффектному жесту (пловец явно играл на публику),
из воды показались ещё десятка полтора бойцов в экипировке для
подводного боя. Судя по качеству подгонки снаряжения и оружию,
настоящими боевыми пловцами оказались не все, только те, кто имел
армганы и носил на плече шевроны бойцов морской пехоты. Человек пять.
Остальных явно не так давно прикомандировали к группе и наспех
обучили. Но держались уверенно все без исключения. Прикомандированных,
видимо, набирали не из молодого пополнения, а из опытных чистильщиков
или из спецназовцев.
- О, подкрепление! - живо отреагировал Иван. - Ну, теперь удержим
позицию, базара нет!
Непонятно, то ли опровергая бодрое заявление Ивана, то ли
подтверждая его, в коридоре что-то тяжело громыхнуло. Сухов снова
заглянул в просвет и, оценив увиденное, проронил только одно короткое
слово: «Беда». Вырвалось оно у Павла невольно, но полностью
соответствовало новому изменению в оперативной обстановке. Вход в
комнату с лестницей перегородила тяжёлая бронированная отсечка. Кроме
того, что рухнувшая, как нож гильотины, переборка оказалась
бронированной, её покрывал толстый слой активного пластика. То есть ни
импульсники, ни армганы, ни даже боеприпасы с «фричем» эту преграду
пробить не могли. И этот факт сильно беспокоил Сухова.
А ещё у Павла возникло неприятное подозрение, что Апостол
собирается привести свой последний аргумент. Используя язык Лериных
иносказаний - осознав, что загнан в угол, крысиный король решил
сожрать «сырную головку». Если говорить прямо - взорвать фугас. Прямо
здесь и сейчас. Погибнуть, так с музыкой.
- Командир! - Сухов обернулся к лидеру группы пловцов. - Надо
пошептаться.
- Говори, лейтенант, от своих секретов нет, - разрешил морпех.
- Лейтенант Сухов, - машинально представился Павел, прежде чем
начать разговор.
- Подполковник Бойков.
- Прибыл собственной персоной, - хмыкнул из своего угла Иван. -
Тряхнул стариной.
- Гражданин Копейкин, отставить репортаж, - Бойков даже не
взглянул в сторону Ивана.
Сухову, прежде чем начать разговор, пришлось в очередной раз взять
короткую паузу, чтобы справиться с удивлением. Бойкова он не узнал,
как и Апостола. Нет, какое-то сходство с персонажем «первого уровня» у
этого подполковника имелось, но вовсе не портретное. Скорее
родственное, словно у двоюродного брата.
- И сержант Тарасов с вами? - проронил Сухов, сам не зная зачем.
- Пока рядовой, - хрипловато заявил один из бойцов-морпехов, - но
спасибо за прогноз.
Этот парень выглядел вообще не так, как на «первом уровне». Там он
был матёрым, мощным, почти, как Найдёнов, а здесь казался едва ли
солиднее Ивана Копейкина. Просто удивительно.
- Ждать нельзя, - сказал Сухов подполковнику. - Апостол заперся
не просто так.
- Подкоп будет рыть? - Бойков усмехнулся. - Баста, Сухов,
отбегался Апостол. Он и сам это понял, вот и заперся. Спецназ уже на
точке. Вода сойдёт, и откупорят они эту крысиную нору. А дальше дело
техники.
- Не сдастся Апостол, - Сухов помотал головой. - Я его хорошо
изучил.
- Да ну? - Бойков смерил Сухова взглядом. - Когда успел? По моим
данным, ты у него не служил, дня три от силы за ним следишь в
автономном режиме. Не так?
- Откуда вы узнали? - Сухов снова удивился. - Вы на самом деле
тоже в курсе, что мы в «петле»?
- Я в курсе, что ты чуть не попал под «прямое подключение» и
вообще много чего пережил за эти дни, - Бойков снисходительно взглянул
на Сухова и похлопал его по плечу. - Поэтому расслабься, лейтенант, и
отдыхай, всё позади. Дальше мы сами. Ты выполнил свою миссию на все
сто. Даже с гаком. Верти дырку для ордена, а то и Звезду Героя
получишь.
- Я так ему и сказала, - вмешалась Лера. - А он всё в бой рвётся.
- Я не устал, - твёрдо заявил Сухов. - И Апостола я действительно
изучил. Он не простой бандит и шантажист. Он обязательно взорвёт
фугас. В Узле или здесь, ему на самом деле неважно. Ему важен
исключительно сам факт. Он психопат и убийца. И чем ярче, чем
внушительнее и страшнее будет выглядеть его преступление, тем сильнее
Апостол насладится содеянным. Понимаете? Что такое убить сто человек
или сжечь деревню? Для него это мелочь. Такое преступление не
удовлетворит его больное «эго». Ему требуется нечто масштабное, такое
злодеяние, о котором до конца времён будут помнить все живущие на
Земле.
- Обычно такие психопаты сами погибать в огне не любят.
- Бывает, что страсть становится сильнее осторожности.
- Сплошь и рядом, - проронил неугомонный Копейкин. - Так дети и
рождаются.
- В случае Апостола - это страсть к разрушению, - продолжил
Сухов. - Какими бы лозунгами он ни прикрывался, он жаждет только
одного - разрушить мир Зоны. И всё. Ничего строить на этом месте он не
собирается, а потому ему плевать, что будет дальше с Зоной и с ним
самим.
- Тогда он не маньяк, а патриот, - заметил Найдёнов. - Только
свихнувшийся на своём патриотизме.
- Хрен редьки не слаще. Любой экстремист считает себя патриотом,
а на деле является маньяком, психопатом. Апостол - яркий тому пример.
Он не сдастся, ещё раз вам говорю. Поэтому счёт идет на секунды. Если
мы не остановим его, пусть и ценой своих жизней, он взорвёт фугас и…
Мы всё равно погибнем, но с нами погибнут ещё десятки тысяч человек.
- Пойду, - Копейкин кряхтя отклеился от стены и сделал вид, что
направляется к озерцу. - Лягу в один из этих симпатичных прозрачных
гробиков. Раз уж всё равно придётся покидать этот мир, так хотя бы в
хорошей таре.
- Найдёнов, пристрели его, отвлекает, - беззлобно проронил
Бойков. - Есть в твоих словах, лейтенант, рациональное зерно,
согласен. Но у нас другой психологический портрет Апостола на руках.
Наши аналитики и доктора не один раз прокачали варианты его поведения.
И ситуацию с подрывом фугаса ради самого факта подрыва они тоже
рассматривали. И через компьютеры эту модель сто раз прогнали.
Результат у них получился более-менее. Двадцать процентов вероятности.
- Они ошиблись, - уверенно возразил Сухов. - И вы в этом
убедитесь, но будет поздно.
- Хорошо, я переговорю со штабом, - Бойков жестом призвал всех к
молчанию и отвернулся.
Сухов покачал головой и отошёл в сторонку, практически скрылся в
темноте коридорчика. Он заранее знал, что Бойков ему не поверит. Пусть
внешне подполковник выглядел иначе, но характер у Бойкова остался тем
же, во всяком случае, сохранилась главная его черта. Он не верил
никому и ничему, если не имел стопроцентных доказательств. Издержки
профессии. Вот когда Апостол взорвёт фугас, тогда Бойков, возможно,
поверит…
Хотя, нет. Сухову вспомнился финальный эпизод второго дня. Когда
взорвался фугас, не стало ничего и никого. Включая тех, кто мог бы во
что-нибудь наконец-то поверить. Так случится и теперь. Когда Апостол
взорвёт свою бомбу, Бойков не поверит, поскольку его не станет.
Испарится подполковник в одну наносекунду.
Сухов сам не заметил, как добрёл до бронированной отсечки. Постояв
немного у толстой двери, лейтенант забросил «Шторм» за спину, сунул
руки в карманы, развернулся и побрёл обратно. Наверное, Бойков и Лера
оказались правы. Его миссия завершилась. Он больше не играл главную
роль. Что ж, всё, как в жизни. «Петля» вполне преуспела в своём
стремлении к созданию точной копии реальности. Можно сказать, достигла
в этом деле высшего уровня. Совершенства.
Павел почти покинул коридор, как вдруг его снова осенило. Нет, на
этот раз его встряхнула не гениальная мысль. Теперь Сухов получил
импульс бодрости по другим каналам. По каналам тактильной
чувствительности. Он нащупал в карманах два предмета, почему-то не
конфискованных Чехом или другими «сотрудниками» казематов «Судного
дня». Этими предметами оказались мешочек с «фричем» и плазменная
граната.
План созрел быстро, а приступил к его реализации Сухов ещё
быстрее. Пользуясь тем, что в просвете коридора никого нет, Павел
вынул гранату и украдкой, прикрывая её всем телом, проверил состояние
электронного взрывателя. Почему-то он не сомневался, что граната
находится в рабочем состоянии. Ведь получил же он «бонусы» в виде
хорошего боекомплекта для «Шторма» и свежего «фрича», почему бы
«петле» не починить заодно и гранату? И Сухов снова не ошибся.
Оказалось, что граната исправна. Павел активировал «плазменный привет»
в режиме детонации от удара, тут же сунул левую руку в мешочек с
«фричем» и ощутил знакомую прохладу и приятное покалывание.
- Сухов, а ты как думаешь… - к Павлу с каким-то вопросом
обернулась Лера.
Медлить Сухов не стал. Павел швырнул гранату в центр отсечки и
прыгнул назад и вправо под прикрытие стены, заодно выметая из просвета
коридора Леру. Полыхнул яркий плазменный взрыв, под сводами грота
пронеслось эхо тугого хлопка, и пока бойцы и командиры соображали, что
произошло, Сухов метнулся обратно в горячий коридор.
Чувствовал себя Павел, как рождественский гусь в духовке.
Раскалённые стены и потолок потрескивали и осыпали Сухова горячей
щебёнкой, а опалённая дверь выстрелила в сторону Павла целой очередью
красной окалины, но лейтенант даже не притормозил. Пока не
восстановилось защитное покрытие из активного пластика, ему следовало
действовать. Сухов подлетел к двери и с ходу врезал прямо в её центр
облачённым в «фрич» кулаком. Отсечка моментально остыла и потемнела.
Сухов приложился ещё раз и услышал отчётливый хруст. Сначала он решил,
что это захрустели его собственные кости, но в следующий миг дверь
покрылась сетью трещин и начала разрушаться, поначалу медленно, но
после третьего удара она осыпалась разом, как витрина из хрусталя или
безопасного стекла.
«Вот так! И не надо изобретать никакую «горилку»! Мы хоть и не
учёные-химики, но тоже кое-что умеем!»
Сухов вскинул «Шторм» и ринулся в открывшийся проём. Навстречу
десяткам вражеских пуль, нескольким лучам армганов и одной крупной
«шаровухе». Проще говоря, навстречу смерти.
На этом трудный четвёртый день в «петле» вполне мог для Сухова
завершиться. И он, пожалуй, не возражал бы, случись всё именно так, но
программа упорно не желала отпускать Павла на перезагрузку.
Складывалось впечатление, что «петле» и самой стало интересно, чем же
всё закончится, если этот упрямый офицер-чистильщик дойдёт до
финального испытания прямо сегодня, без пары предварительных забегов,
как это было на первом уровне.
Едва Сухов шагнул внутрь комнаты, один из бойцов Апостола, видимо,
самый проворный, решил показать себя с лучшей стороны, в одиночку
устранив новую проблему. Он бросился наперерез и сбил Сухова с ног.
Чем думал в этот момент отчаянный воин - непонятно. Мало того, что он
не особо помешал Сухову, так он ещё и принял на себя львиную долю
огня, которым попытались встретить лейтенанта бойцы «СД». Пока пули,
лучи армганов и запущенная Апостолом шаровая молния превращали
незадачливого воина в хорошо прожаренную отбивную, Сухов успел
откатиться в сторону, открывая просвет коридора, из которого в комнату
тотчас ворвался встречный огненный шквал. Комнатка мгновенно
наполнилась дымом, пылью и мелким кровавым дождём. А уже в следующую
секунду в помещение ворвались морпехи, и началась рукопашная схватка.
Бой в ограниченном пространстве - особое искусство, а уж когда на
ста квадратных метрах дерутся несколько десятков человек, становится
важным каждое движение, поскольку от быстроты и отточенности этого
движения зависит жизнь. Права на ошибку в такой драке нет ни у кого.
Лучше к такой схватке оказались подготовлены морпехи Бойкова. Они
довольно быстро загнали бойцов Апостола в угол и уложили почти всех на
пол. Кого навечно, а кого просто отдохнуть и подумать над своим
поведением. В результате большая часть комнаты освободилась, и всем
стал хорошо виден виновник всего этого «торжества» - Апостол, бывший
полковник Барьерной армии, а ныне лидер группировки «Судный день». Во
время схватки Апостол почти не сдвинулся с места, оберегая, как зеницу
ока, заветный ящик с фугасом внутри. Почему-то сложилось так, что на
Апостола никто из морпехов не напал и даже к нему не приблизился. Но
теперь эту оплошность решил исправить лейтенант Сухов. Он в три прыжка
пересёк комнату и бросился на Апостола, выставив перед собой «Шторм».
Враг отреагировал быстро, но как-то небрежно. Он взмахнул рукой и
запустил в Сухова очередным «файрболом». Третья попытка Апостола
увенчалась успехом. Правда, опять не решила проблемы. Шаровая молния
попала в импульсник, с треском взорвалась и выбила «Шторм» у Сухова из
рук. Часть энергии заряда перепала и самому лейтенанту, но из строя
его не вывела. Сухов дёрнулся, словно ужаленный, но устоял на ногах и
продолжил движение к Апостолу.
Лидер «СД» сжал кулак, явно собираясь сформировать новую
«шаровуху», однако Павел находился уже слишком близко и не позволил
врагу в четвёртый раз испытать судьбу. Сухов нанёс Апостолу серию
быстрых, коротких, но качественных ударов, а затем выдернул из рукава
финку и полоснул Апостола по горлу. Точнее - попытался полоснуть.
Апостол успел отклониться, выбил нож и ответил Сухову не менее
точной и красивой «тройкой»: кулаками и ногой в корпус.
Сухов заблокировал все три удара и провёл новую серию, казалось,
вдвое быстрее первой.
Апостол ушел от половины ударов, а другую половину парировал. И
вновь провёл ответную комбинацию. И тоже гораздо быстрее, чем
«тройку».
Третья атака Сухова состояла из пяти или шести ударов, которые для
зрителей почти слились в один, настолько быстро начал двигаться
лейтенант.
Апостол наконец пропустил какой-то из ударов, но это его не
обескуражило, а даже, наоборот, завело ещё больше. Его третий ответ
также вышел молниеносным и более успешным, чем первый и второй. Сухову
досталось по корпусу и в голову.
После этого схватка вышла на какой-то запредельный уровень. Удары,
комбинации, перемещения - всё слилось в бешеный по темпу, но безумно
красивый танец. У наблюдателей, с обеих сторон, буквально отвисли
челюсти, а по спинам побежали мурашки.
Нечто вроде паузы в схватке наступило только после того, как
Апостол сумел провести подсечку и Сухов рухнул на спину.
Воспользовавшись моментом, враг выстрелил в упавшего лейтенанта
тонким, как стилет, разрядом, но Сухов сумел увернуться, прыжком
поднялся на ноги и снова навязал Апостолу кулачный бой.
Вторая пауза возникла «по инициативе» Сухова. Он умудрился
крутануться вокруг своей оси и врезать Апостолу ногой в район
солнечного сплетения. Удар, если точно попасть, нокаутирующий, не
помогут и доспехи, и Апостол вроде бы свалился, но не сдался. И навыки
бойца-энергика Сухов из него тоже не выбил.
Даже не пытаясь подняться, Апостол вскинул руки и направил в
сторону Сухова сразу две ветвистые сине-белые молнии. Ударом молний
Павла отбросило далеко назад, левую половину лица Сухова прорезал
глубокий дымящийся шрам, а доспехи на правом боку потемнели и
прорвались. Но Павел нашёл в себе силы подняться на ноги одновременно
с Апостолом.
Между противниками вновь образовалась дистанция, но теперь в атаку
ринулись оба, а не только Сухов. Апостол зарычал, как разъярённый
хищник, а Сухов просто заорал и бросился на врага.
Они столкнулись с грохотом, который не снился и тяжёлым
роботам-андроидам. Зрителям почудилось, что они видят, как мнутся и
лопаются прочнейшие пластины боевых костюмов, что они слышат сквозь
скрежет сминаемого металла хруст костей, и что они буквально кожей
ощущают, какое безумное количество энергии выплеснулось в окружающее
пространство в момент столкновения.
Разбег у противников получился примерно одинаковый, скорость они
набрали тоже равную, да и вес у них оказался примерно равным. Но
всё-таки на какие-то сантиметры вперёд продвинулся именно Сухов. Будто
бы ощутив, что имеет мизерное преимущество, Павел снова заорал и нанес
Апостолу двойной удар открытыми ладонями в грудь. Враг отшатнулся и
сдал назад ещё на шаг. Сухов добавил коленом, ударил левой рукой,
теперь сжатой в кулак, добавил правой, и когда дистанция стала
достаточной, повторил свой удар ногой с разворота. Но теперь не по
корпусу, а в челюсть.
Апостол подлетел почти на метр вверх и рухнул спиной и затылком
прямо на свой заветный ящик с фугасом. Звон разбитой керамики не сумел
заглушить противного хруста пополам с чавканьем. Из затылка Апостола,
заливая обломки ящика и фугас, обильно потекла тёмная кровь. Тело
лидера «Судного дня» задёргалось в конвульсиях, но каким-то
непостижимым образом он сумел сползти с груды обломков и приложить
руку к экранчику автономной программирующей системы фугаса.
- Сдохни, - шепнул Апостол, шаря по сторонам невидящим
взглядом. - Все подыхайте! Я победил!
На тонких губах у него появилась улыбка, которая очень скоро
застыла навечно. Получилась очень знакомая Сухову картина. Как в
первый день.
Павел совершенно без сил опустился на одно колено и уставился на
красные цифры таймера. Апостол поступил именно так, как предполагал
Сухов, а не аналитики и доктора из штаба бригады. Таймер бомбы начал
трёхминутный обратный отсчёт.
К Сухову подскочили Бойков и Лера. Чуть позже подтянулись Найдёнов
с Копейкиным. Морпехи и выжившие бойцы «Судного дня» просто замерли в
немой сцене.
- О чём я и говорил, - тяжело дыша, сказал Сухов. - Никакой он не
свихнувшийся патриот, обычный псих. Лишь бы взорвать. Три минуты у
нас, товарищи и не товарищи. Потом братская ядерная кремация.
- Надо попытаться… - Бойков обернулся к пленным бойцам. -
Кто-нибудь знает код отмены?
- Какой код, они же пешки, - тихо сказала Лера. - Мы обречены.
- Я в шоке, - на выдохе прошептал Копейкин. - Нет, в панике. Нет…
в…
- В заднице, как все остальные, - перебил его Найдёнов. - Хорошо
хотя бы не в Узле взорвётся.
- Энергополя и тут могут сдетонировать, - сказала Лера. - Главная
опасность именно в этом.
- Ладно, успокою вас напоследок, - Сухов попытался ободряюще
улыбнуться, но нервное перенапряжение, которое помогло победить в
схватке, теперь мешало нормально говорить, жестикулировать и строить
гримасы. Улыбка вышла зловещей. - Ничего страшного не случится. Ни с
Зоной, ни с вами. Завтра и не вспомните ничего.
- Нашёл время шутить, - Лера подняла на Сухова белые от страха
глаза. - Мы умрём сейчас, какое, к чёрту, завтра?!
- Ты увидишь его, уверяю тебя, - Сухов вновь усмехнулся и вдруг
вскинул руки, как бы обращаясь к небу. - Смерти нет! Она не для этих
мест! Аллилуйя!
- Оба вы с Апостолом… психи, - негромко проронил Бойков и покачал
головой. - Один другого хуже. Вот мы попали!
- Ржавый якорь мне в клюз, да? - Сухов глупо хмыкнул и подмигнул
подполковнику.
Выглядело это так, будто бы Павла передёрнуло от приступа нервного
тика.
- Что? - Бойков поднял на Сухова непонимающий взгляд.
- Ничего, - Сухов отвернулся.
Что-то в этот раз, несмотря на все заслуги лейтенанта, окружающие
не спешили признавать его героем дня. Или хотя бы воспринимать его как
нормального человека, а не психа. Сухову вспомнилось, как сам он
смотрел на Ольгу. Она тоже вела себя, мягко говоря, странно, хотя
делала для успеха операции много полезного, особенно во второй день.
Теперь Павел понимал, каково ей было выслушивать его диагнозы и
замечать косые взгляды. Приятного мало. Точнее, совсем ничего
приятного. Абсолютно.
Павел бессильно уронил руки и опустил взгляд на экранчик. До
взрыва оставались считаные секунды. Но теперь Сухов не боялся этого
взрыва. Или думал, что не боится, а сам всё-таки боялся? Лейтенанту
вдруг стало не по себе. Он не понимал почему, но стало.
«Почти повтор сцены в «вертушке», - подумалось лейтенанту. - Что
тут страшного? И всё же сейчас почему-то всё иначе, реальнее и
страшнее. Даже для меня. Я ведь точно знаю, что завтра проснусь живым
и здоровым, но всё равно мне не по себе. Почему?»
Таймер на экранчике разменял последнюю минуту, затем полминуты,
затем осталось четыре, три, две секунды…
В тот самый момент, когда рядом с тремя нулями появилась единица,
в воздухе просвистело что-то гибкое, будто бы воздух рассекла плеть.
Сухов не оторвал зачарованный взгляд от фугаса, но ничего и не
пропустил. Воздух действительно рассекла плеть, только не обычная, а
«Плеть-артефакт». Тот самый, который мог останавливать на элементарном
уровне любые процессы. В том числе и передачу электрических импульсов,
которые, блуждая по электронным мозгам детонатора, так и норовили
взорвать ядерный фугас в присутствии Сухова и компании.
* * *
Удар «Плети» оказался настолько силён, что компьютер фугаса завис
всерьёз и, думается, надолго. Сухов поднял взгляд и увидел, что люк в
потолке открыт, а по лестнице спускаются бойцы спецназа. А рядом с
лейтенантом стоял высокий, крепкий бородач с «Плетью» в руке. Стоял,
нагло пялился на Сухова и компанию и ухмылялся.
Сначала Сухова возмутила эта ухмылка (он сам не понял почему, но
возмутила до глубины души), а затем Павлу вдруг резко стало нехорошо.
Будто бы внутри у него сломался стержень или лопнула пружина, которая
заставляла лейтенанта вставать и выпрямляться, даже когда ему по всем
законам природы полагалось уже лежать и не дёргаться.
Сухов обмяк и сел на пол. Почему вдруг лопнула пружина? Сухов не
понимал. Наверное, дело в этом вот бородаче. А вернее, в его появлении
на игровом поле.
«Точно, - в памяти вдруг вспыхнуло яркое воспоминание о последнем
бое в Припяти. - До сих пор я почему-то не вспоминал главного, своих
последних минут на поле боя в Припяти! После того как я прикрыл
Найдёнова, меня вовсе не контузило. Я ещё успел сменить позицию,
перебраться в другую траншею, а потом… Вот тогда и последовал взрыв.
Но и после него я не отключился. Взрывной волной меня выбросило из
окопа, швырнуло на остов сгоревшего бронезавра, а затем… меня прошили
из импульсников шагающие боты. Вот как всё было на самом деле. На
первом этапе игры память почему-то подсовывала мне урезанный вариант
этого воспоминания. Но теперь я вспомнил всё. И как я умирал, и как
бородатый человек с «Плетью» вытащил меня с поля боя. Стоп! Но если
это так, значит, «петля» ввела этого персонажа в игру с каким-то
особым намёком. С каким? Я заработал досрочный переход на третий
уровень? Или она меня отпускает. И куда отпускает? Обратно в тот день,
когда я умер, в начало марта? Вот уж будет награда за все труды!»
- Механик! - обратилась к бородачу Лера. Голос у неё заметно
дрожал. - Мы чуть не взорвались!
- Знаю, милая, - Механик спрятал «Плеть», подошёл и обнял Леру. -
Успокойся, теперь всё в порядке.
- Спасибо зарядке, - бодро заявил спустившийся последним из
спецназовцев лейтенант Георгий Гелашвили. - Камарджоба, хлопцы и
дивчины, чаму кислые?
- Окислишься тут, - проворчал Копейкин. - Чуть в ядерный ящик не
сыграли.
- Штаны-то сухие или всё-таки «окислились»? - Гелашвили
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 22 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |