6. В тех случаях, когда сумма удовлетворенного денежного требования, выраженная в иностранной валюте (условных денежных единицах), подлежит выплате в рублях, следует учитывать разъяснения, содержащиеся в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда РФ от 4 ноября 2002 г. N 70 "О применении арбитражными судами статей 140 и 317 Гражданского кодекса Российской Федерации" <1>. Как следует из этих разъяснений, если на сумму денежного обязательства, определенную в соответствии с п. 2 ст. 317 ГК, начисляются проценты, они выражаются в той же иностранной валюте (условной денежной единице), что и денежное обязательство. Ставка процентов определяется в порядке, предусмотренном п. 52 Постановления Пленумов ВС РФ и ВАС РФ N 6/8, исходя из средних ставок банковского процента по краткосрочным валютным кредитам, предоставляемым в месте нахождения кредитора. В качестве одного из возможных официальных источников информации о таких ставках в разъяснениях указан "Вестник Банка России" (п. 8).
--------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 2003. N 1.
При рассмотрении спора суд самостоятельно пересчитывает в рубли сумму основного долга в случаях, когда курс для пересчета согласно закону или договору должен определяться на дату вынесения решения или на более раннюю дату, а также самостоятельно пересчитывает суммы процентов, если они начислены лишь до даты вынесения решения (п. 10). Если законом или соглашением сторон курс и дата пересчета не установлены, суд в соответствии с п. 2 ст. 317 ГК указывает, что пересчет осуществляется по официальному курсу на дату фактического платежа (п. 13).
При рассмотрении споров в МКАС встречались ситуации, когда требования истца, составляющие сумму основного долга, были выражены в одной иностранной валюте, а требования о взыскании процентов годовых подтверждались справкой банка, содержавшей сведения о ставках по валютным кредитам, выраженных в другой валюте. МКАС удовлетворял требования истца о взимании процентов, выраженных в иной валюте (по сравнению с валютой суммы основного денежного требования), если их размер с учетом официально опубликованных курсов валют не превышал размера процентных ставок в валюте денежного обязательства, исчисляемых на основе соответствующих норм законодательства <1>.
--------------------------------
<1> См.: дело N 215/1995 // Комментарий судебно-арбитражной практики. Вып. 4. М.: Юрид. лит., 1997. С. 161.
7. Статья 395 ГК при взыскании долга в судебном порядке предусматривает, что требования кредитора удовлетворяются исходя из процентной ставки на день предъявления иска или на день принятия решения, если иной размер процентов не установлен законом или договором. Вопрос о том, какие из представленных сведений о размере процентов будут приняты во внимание - определенные на день исполнения денежного обязательства, на день предъявления иска либо на день вынесения решения, - находится в компетенции суда. Так, при рассмотрении спора, связанного со взысканием процентов по денежному обязательству, МКАС, учитывая конкретные обстоятельства дела, оставил требования истца без рассмотрения, указав на то, что в данном случае следовало исходить из основного принципа, предусмотренного ст. 395 ГК, т.е. начислять проценты в размере учетной ставки, существовавшей на день исполнения денежного обязательства, истец же сослался на расчет, составленный на основе данных о ставке процентов на момент предъявления иска <1>.
--------------------------------
<1> См.: дело N 478/1996 // Арбитражная практика за 1998 г. С. 134.
8. На основании ст. 395 ГК проценты исчисляются за период с даты платежа по день уплаты суммы денежных средств кредитору. Определяя начальный момент начисления процентов в случаях, когда предусматриваются расчеты в порядке предварительной оплаты, следует учитывать различия, установленные в ГК и Венской конвенции, имеющей приоритет, если к отношениям сторон по договору международной купли-продажи товаров применимы положения обоих правовых актов. Согласно ст. 84 Венской конвенции "если продавец обязан возвратить цену, он должен также уплатить проценты с нее, считая с даты уплаты цены". Иной порядок установлен в ст. 487 ГК: в случае, когда продавец не исполняет обязанность по передаче предварительно оплаченного товара и иное не предусмотрено договором купли-продажи, на сумму предварительной оплаты подлежат уплате проценты (в соответствии со ст. 395 ГК) за период, когда товары должны были быть переданы по договору, до момента передачи товара покупателю или возврата ему предварительно уплаченной им суммы. Указанный порядок применяется, если договором не предусмотрена обязанность продавца уплачивать проценты на сумму предварительной оплаты со дня получения этой суммы от покупателя.
9. На практике возникал вопрос о соотношении взыскания процентов за неисполнение денежного обязательства и неустойки.
Решение данного вопроса связано с определением правовой природы процентов годовых. В литературе по этому поводу выражены различные позиции. В частности, проценты годовые отдельными авторами рассматриваются как "плата" за пользование чужими денежными средствами или в качестве способа возмещения убытков, причиненных просрочкой исполнения денежного обязательства, либо как "специальная" мера гражданско-правовой ответственности <1>.
--------------------------------
КонсультантПлюс: примечание.
Монография М.И. Брагинского, В.В. Витрянского "Договорное право. Общие положения" (Книга 1) включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2001 (издание 3-е, стереотипное).
КонсультантПлюс: примечание.
Монография Л.А. Новоселовой "Проценты по денежным обязательствам" включена в информационный банк согласно публикации - Статут, 2003 (2-е издание, исправленное и дополненное).
<1> Об этом см.: Розенберг М.Г. Правовая природа годовых по денежным обязательствам (практические и теоретические аспекты применения новых положений Гражданского кодекса Российской Федерации) // Гражданский кодекс России: Проблемы. Теория. Практика. М., 1997. С. 309; Брагинский М.И., Витрянский В.В. Договорное право. Общие вопросы. С. 550; Новоселова Л.А. Проценты по денежным обязательствам. М.: 2000. С. 50; и др.
В совместном Постановлении Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 8 октября 1998 г. N 13/14 "О практике применения положений Гражданского кодекса Российской Федерации о процентах за пользование чужими денежными средствами" даны разъяснения, из которых следует, что, поскольку по своей природе проценты представляют собой "особый вид ответственности", кредитор вправе предъявить требование о взыскании либо неустойки, либо процентов годовых, предусмотренных ст. 395 ГК, "не доказывая факта и размера убытков, понесенных им при неисполнении денежного обязательства", если иное не предусмотрено законом или договором" (п. 6). "Проценты, предусмотренные пунктом 1 статьи 395, по своей природе отличаются от процентов, подлежащих уплате за пользование денежными средствами, предоставленными по договору займа (статья 809 Кодекса), кредитному договору (статья 819 Кодекса) либо в качестве коммерческого кредита (статья 823 Кодекса)" (п. 4) <1>.
--------------------------------
<1> Вестник ВАС РФ. 1998. N 11; 2001. N 3.
Применяя право, отличное от российского, следует учитывать, что в международной торговой практике проценты годовые рассматриваются преимущественно не как "особый вид ответственности", а как плата за пользование денежными средствами либо как способ возмещения убытков. Так, на основании ст. 7.4.9 Принципов УНИДРУА, если сторона не уплачивает денежную сумму, когда наступает срок платежа, потерпевшая сторона имеет право на проценты годовые на эту сумму с момента наступления срока платежа до момента уплаты, независимо от того, освобождается ли сторона от ответственности за неплатеж; при этом подразумевается возможность взыскания процентов годовых наряду с мерами ответственности.
В публикации Международной торговой палаты N 421 (Е) "Форс-мажорные обстоятельства", являющейся результатом неофициальной кодификации международных торговых обычаев, проценты годовые характеризуются в качестве "справедливого возмещения за пользование средствами" (п. 12 "Комментарий и замечаний к оговорке о форс-мажоре") <1>.
--------------------------------
<1> См.: Форс-мажорные обстоятельства. Публикация Международной торговой палаты N 421 (Е). Серия "Издания Международной Торговой Палаты" / Пер. с англ. М.: Консалтбанкир, 1997. С. 29.
Статья 1219. Право, подлежащее применению к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда
Комментарий к статье 1219
1. В ст. 1219 решаются основные коллизионные вопросы обязательств, возникающих вследствие причинения вреда. Право, подлежащее применению к ответственности за вред, причиненный вследствие недостатков товара, работы или услуги, определено в самостоятельной ст. 1221 ГК, нормы которой следует рассматривать как специальные по отношению к ст. 1219 (см. комментарий к ст. 1221). В ст. 1222 ГК особо регулируется ответственность за вред, причиненный вследствие недобросовестной конкуренции (см. комментарий к ст. 1222).
Сфера действия устанавливаемого на основании норм ст. 1219 статута обязательства из причинения вреда определяется правилами ст. 1220 ГК (см. комментарий к ст. 1220).
2. В п. 1 ст. 1219 сформулировано основное коллизионное правило о применении к обязательствам из причинения вреда права страны места причинения вреда (lex loci delioti commissii). Это правило, повторяющее положение ч. 1 ст. 167 ОГЗ 1991 г., является общепризнанным в мировой практике. Оно выражено в качестве основной коллизионной нормы в законах Австрии, Венгрии, Греции, Италии, Польши, канадской провинции Квебек и др., принято в судебной практике Франции и ряда других стран, отражено в международных договорах, в Модели ГК для стран СНГ (п. 1 ст. 1229).
Не одинаков, однако, подход к вопросу о том, что считать местом причинения вреда - место, где совершено действие (бездействие), послужившее основанием требовать возмещения вреда, или место, где наступил вредоносный результат такого действия (бездействия), если речь идет о разных странах (классический пример: река, протекающая по территории двух государств, была загрязнена в одном из государств, а пострадали от этого граждане в другом государстве). В иностранных государствах место причинения вреда понимается либо как место совершения действия, повлекшего вред (например, Австрия), либо как место наступления вредоносного результата (например, Швейцария). В некоторых странах допускается использование обоих критериев. В России ст. 167 ОГЗ 1991 г., упоминавшая о "действии и ином обстоятельстве, являющемся основанием для требования о возмещении вреда", давала основания толковать ее в том смысле, что закон допускает обе возможности и, следовательно, суд может применить право того или иного государства с учетом конкретных обстоятельств дела <1>. По нашему мнению, норма п. 1 ст. 1219 (первое предложение), дословно повторяющая соответствующий текст ст. 167 ОГЗ 1991 г., могла бы толковаться так же: в качестве обстоятельства, послужившего основанием требовать возмещения вреда, мог бы рассматриваться и наступивший вредоносный результат. Но в отличие от ст. 167 ОГЗ 1991 г. п. 1 рассматриваемой статьи вносит в данный вопрос определенную ясность, уточняя, когда именно речь может идти о праве страны места наступления вреда. Это возможно лишь в том случае, когда причинитель вреда предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в этой стране.
--------------------------------
<1> См.: Лунц Л.А., Марышева Н.И., Садиков О.Н. Международное частное право: Учебник. М., 1984. С. 216. Отмечалось, однако, что такая позиция не бесспорна (Звеков В.П. Международное частное право: Курс лекций. М., 1999. С. 367). Вместе с тем в упомянутой работе В.П. Звекова (с. 363) приводится толкование Европейским судом правила п. 3 ст. 5 Конвенции о юрисдикции и приведении в исполнение судебных решений по гражданским и торговым делам (Брюссель, 1968 г.), относящего споры, вытекающие из деликтов, к компетенции судов места причинения вреда: под местом причинения вреда, как следует из этого толкования, можно понимать и место совершения действия, и место наступления вреда.
Предвидение вредоносных последствий противоправного поведения, если речь идет о российском праве, включается в понятие умысла, а отсутствие такого предвидения при обстоятельствах, когда причинитель вреда должен был предвидеть наступление вредоносных последствий, - в понятие неосторожности, т.е. рассматривается как та или иная форма вины. Однако оценка судом этих обстоятельств в данном случае не означает решения им вопроса о вине и ответственности. Правило п. 1 не устанавливает условий ответственности - по существу этот вопрос будет решаться судом на основании того материального гражданского права, которое суд признает (в силу коллизионной нормы) подлежащим применению. Возможно, вопрос о вине причинителя вреда будет тогда оценен иначе. Применяя п. 1 ст. 1219, суд определяет лишь возможность применения материального гражданского права страны места наступления вреда.
Обязан ли потерпевший обосновывать необходимость применения права страны, где наступил вред, и, соответственно, доказывать, что ответчик предвидел или должен был предвидеть наступление вреда в другой стране? Текст п. 1 ст. 1219 позволяет толковать его (с учетом принципов отечественного гражданского права <1>) исходя из интересов "слабой" стороны, т.е. потерпевшего. Поэтому предвидение причинителем вреда наступления вредоносного результата в другой стране, на наш взгляд, должно презюмироваться. Ответчик, возражающий против применения права другой страны, вправе доказывать обратное.
--------------------------------
<1> См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу Российской Федерации части второй. М., 1996. С. 657.
По смыслу п. 1 ст. 1219 ставить вопрос о применении права страны места наступления вреда может как потерпевший, так и - в его интересах - суд по своей инициативе. Что касается инициативы в этом вопросе ответчика, считающего право места наступления вреда для себя более благоприятным, чем право места совершения повлекшего вред действия, то, как представляется, закон не исключает и такой возможности; решение же о подлежащем применению праве с учетом всех обстоятельств дела, в том числе интересов потерпевшего, будет принимать суд <1>.
--------------------------------
<1> Нельзя согласиться с утверждением, что в подобном случае "суд, следуя буквальному толкованию нормы, не обязан учитывать интересы потерпевшего" (Гражданский кодекс Российской Федерации. Часть третья. Постатейный научно-практический комментарий. М., 2001. Авторы комментария к ст. 1219 - Г.К. Дмитриева и В.Н. Ануров). Позиция Г.К. Дмитриевой отражена и в ее Комментарии к гражданскому кодексу Российской Федерации части третьей, разделу VI "Международное частное право". М., 2002. С. 221.
Указание в п. 1 ст. 1219 на то, что право страны места наступления вреда "может быть" применено, очевидно, означает, что у суда в любом случае нет обязанности применять это право. Следует заметить, что в аналогичных нормах иностранных государств (например, ст. 3126 Гражданского кодекса Квебека, ст. 40 Вводного закона к Германскому гражданскому уложению) упоминается о "требовании" потерпевшего применить право места наступления вреда и о "применении" судом этого права (а не о возможности применения).
Норма п. 1 комментируемой статьи - двусторонняя и поэтому применяется независимо от места совершения противоправного действия - в России или за ее пределами.
Вред может быть причинен и в результате бездействия причинителя. В этом случае местом причинения вреда, определяющим подлежащее применению право, должна, очевидно, считаться страна, где действие должно было быть совершено.
Содержащаяся в п. 1 ст. 1219 норма, определяющая основное коллизионное правило, применяемое к обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда, в целом отвечает современным подходам. Вместе с тем развитие доктрины ведет к поискам новых решений, в большей мере учитывающих сегодняшний уровень общения. В связи с этим следует упомянуть Регламент (ЕС) Европейского парламента и Совета от 11 июля 2007 г. N 864/2007 "О праве, применимом к внедоговорным обязательствам" (Рим-II) <1> - документ "наднационального" европейского права, по своему значению выходящий за рамки Европы. Регламент формулирует общее правило, согласно которому к внедоговорным обязательствам, возникающим на основании деликта, применяется право того государства, на территории которого причинен ущерб (damage occurs), независимо от права того государства, на территории которого событие, послужившее основанием для возникновения ущерба, имело место, а также независимо от права того государства, на территории которого проявились косвенные последствия вредоносного события (п. 1 ст. 4). В случае причинения вреда личности или имуществу местом причинения ущерба, соответственно, считается государство, в котором лицо понесло ущерб или была повреждена собственность. В доктрине правило п. 1 ст. 4 Регламента оценивается как создающее справедливый баланс интересов потерпевшего и ответственного лица, отмечается его достаточная гибкость при определении подлежащего применению права, когда ущерб причинен на территориях сразу нескольких государств. Приведенное правило Регламента, на наш взгляд, имеет определенные преимущества в регулировании по сравнению с правилом п. 1 ст. 1219, в частности, позволяет избежать некоторой неопределенности, связанной с применением права по признаку места наступления результата (не всегда легко установить предвидение причинителем наступления вреда, может вызвать трудности доказывания этого обстоятельства и т.п.).
--------------------------------
<1> Русский текст см.: Закон. 2008. N 10.
3. Нормы п. 2 ст. 1219 являются изъятием из общего правила п. 1 и ограничивают действие последнего. Введение изъятий вызвано стремлением законодателя (как это имеет место и в иностранных государствах) преодолеть известную "жесткость" привязки к закону места совершения деликта, найти в данной области наиболее справедливое решение, учитывающее, с одной стороны, интересы государства и гражданского оборота в месте причинения вреда, с другой - интересы сторон данного обязательства, в первую очередь - интересы потерпевшего. Речь чаще всего идет о дорожно-транспортных происшествиях, о причинении вреда "внутри" туристских групп и т.п. В своем поведении за границей стороны невольно следуют принятым в стране их общего гражданства (или общего места жительства) правилам поведения.
В основе регулирования п. 2 ст. 1219 лежит положение ч. 2 ст. 167 ОГЗ 1991 г., согласно которому права и обязанности сторон по обязательствам, возникающим вследствие причинения вреда за границей, если стороны являлись советскими гражданами и юридическими лицами, определялись по советскому праву. Однако в отличие от приведенного правила норма п. 2 ст. 1219 сформулирована (как и п. 2 ст. 1229 Модели ГК для стран СНГ) более широко, распространяясь не только на российских, но и на иностранных граждан и юридических лиц, если они являются гражданами (имеют общую "национальную принадлежность") одного государства.
В п. 2 не уточняется, о границе какого государства идет речь: не говорится о совершении действия за границей "Российской Федерации". В то же время не указывается и на совершение действия за границей "государства, гражданами которого являются стороны" (для юридических лиц - имеют общую национальную принадлежность). При отсутствии в норме п. 2, которая представляет собой исключение из общего правила п. 1, соответствующего уточнения она (норма), очевидно, не может толковаться расширительно и не должна распространяться на случаи совершения действий в России при наличии у сторон общего гражданства иностранного государства.
О понятиях гражданства физического лица и национальной принадлежности юридического лица см. ст. ст. 1195 и 1202 ГК и комментарий к ним. Надо обратить внимание на то, что норма п. 2 ст. 1219 отсылает к гражданству, а не к личному закону. Это значит, что при наличии такого прямого специального указания правила ст. 1195 (личный закон физического лица) не применяются.
Общее правило п. 1 ст. 1219 уступает место специальному и в случае, когда вред причинен за границей (т.е. по смыслу закона - за пределами России), а стороны, не обладая общим гражданством, имеют в одной и той же стране место жительства. Согласно п. 2 применению в этом случае подлежит право страны места жительства сторон. Основная ситуация, которую имеет в виду закон, - место жительства сторон в России. Однако не исключается и место жительства их в иностранном государстве - ином, чем государство места причинения вреда. Эта вторая норма п. 2 ст. 1219 является новой; нет ее и в ст. 1229 Модели ГК для стран СНГ, однако она действует в ряде иностранных государств (Венгрии, Германии, Швейцарии и др.).
Упомянутый Регламент ЕС 2007 г. (Рим-II) тоже содержит аналогичную специальную норму: если причинитель вреда и потерпевший имели обычное место пребывания на территории одного и того же государства в момент причинения ущерба, применяется право именно этого государства (п. 2 ст. 4). Еще одно правило Регламента (п. 3 ст. 4) по существу тоже ограничивает действие упомянутых норм п. п. 1 и 2 ст. 4: когда из совокупности всех обстоятельств дела явно следует, что деликт наиболее тесно связан с государством, отличным от указанного в п. п. 1 и 2, применяется право именно этого государства. Наиболее тесную связь с другим государством определяют, в частности, сложившиеся ранее отношения между сторонами, например контрактные отношения, тесно связанные с деликтными по существу. Применение права страны места жительства сторон отражает, как и при наличии у них общего гражданства, стремление законодателя учесть в интересах сторон общую и привычную им правовую среду.
В рассматриваемой второй норме п. 2 комментируемой статьи упоминаются только "место жительства" и "гражданство" сторон. Отсюда следует, что данное исключение из общего правила в отличие от рассмотренной выше первой нормы п. 2 касается только физических лиц и не затрагивает юридических лиц, имеющих место нахождения в одной и той же стране. О понятии места жительства см. комментарий к ст. 1195.
4. Пункт 3 ст. 1219 представляет собой еще одно ограничение сферы действия основной коллизионной привязки, сформулированной в п. 1. Последняя может остаться незадействованной, если о подлежащем применению праве договорятся сами стороны. Но воля сторон ограничена при этом двумя моментами: во-первых, договоренность должна быть достигнута после совершения действия или наступления иного обстоятельства, повлекшего причинение вреда, во-вторых, допускается выбор сторонами только права страны суда.
Правило п. 3 - новое, его не было в ОГЗ 1991 г., отсутствует оно и в ст. 1229 Модели ГК для стран СНГ. До последнего времени в международном частном праве преобладала позиция, что стороны в деликтных обязательствах не могут по соглашению между собой определять подлежащее применению право. Однако выявилась и другая тенденция. Так, согласно ст. 132 Федерального закона Швейцарии 1987 г. о международном частном праве "стороны могут в любое время после наступления события, повлекшего причинение вреда, договориться о применении права суда". Комментируемая норма идет по этому пути.
В некоторых государствах выбор сторонами подлежащего применению права не ограничен только правом страны суда. Например, в Германии можно выбрать и иное право, однако при этом не должны быть нарушены интересы третьих лиц.
Упомянутый Регламент ЕС 2007 г. (Рим-II) идет еще дальше в этом направлении, предоставляя сторонам самые широкие возможности. Согласно п. 1 ст. 14, названной "Свобода выбора применимого права", стороны могут выбрать право, применимое к внедоговорным обязательствам: a) путем заключения соглашения после того, как произошло вредоносное событие, причинившее ущерб, или b) путем заключения соглашения до наступления вредоносного события, причинившего ущерб, если стороны занимаются коммерческой деятельностью. Выбор права должен быть явно выраженным или должен явно следовать из всей совокупности обстоятельств дела, а также он не должен затрагивать права третьих лиц. Как видно, в принципе выбор права не ограничен в Регламенте возможностью избрания только права страны суда или какого-либо другого государства. Однако в этом акте есть и ограничительное правило: если все элементы, относящиеся к обстоятельствам вредоносного события во время его совершения, находились на территории иного государства, нежели то государство, чье право было избрано сторонами в качестве применимого, выбор права не затрагивает применения права данного государства, причем такое применение невозможно исключить даже по соглашению сторон.
5. Применение в соответствии с коллизионными нормами ст. 1219 российского права в качестве статута обязательства из причинения вреда, надо думать, не исключает учет судом в отдельных вопросах (в частности, когда вред причинен за границей) обстоятельств, связанных с действием иностранного права. Так, если автотранспортное правонарушение совершено за границей, должны браться в расчет местные правила дорожного движения, в результате несоблюдения которых был причинен вред. Законы некоторых государств такую ситуацию учитывают. Так, по ст. 110 Закона Румынии 1992 г. N 105 применительно к регулированию отношений международного частного права "правила безопасности и поведения, установленные тем государством, в котором имело место противоправное действие, должны соблюдаться во всех случаях" <1>. Отражающий современные подходы к решению коллизионных проблем внедоговорных обязательств Регламент ЕС 2007 г. (Рим-II) подтвердил эту позицию: для поддержания разумного баланса между интересами сторон в ст. 17 предлагается при оценке поведения причинителя вреда принимать во внимание в случаях, когда это уместно, нормы о безопасности и поведении, которые действовали в то время и в том месте, где произошло вредоносное событие. Как поясняется в ст. 34 преамбулы к Регламенту, данное правило относится и к случаям, когда внедоговорное обязательство регулируется правом другого государства, а термин "безопасность и поведение" должен толковаться как охватывающий все соответствующее регулирование, включая, например, правила безопасности дорожного движения в случае дорожно-транспортного происшествия.
--------------------------------
<1> Международное частное право: иностранное законодательство. С. 512.
6. В ст. 1219 отсутствует содержавшаяся в ч. 3 ст. 167 ОГЗ 1991 г. норма, согласно которой иностранное право не применяется, если действие или иное обстоятельство, служащее основанием требовать возмещения вреда, по советскому законодательству не является противоправным. Практически эта норма имела в виду прежде всего случай возмещения в соответствии с подлежавшим применению иностранным правом морального вреда, не известного тогда российскому законодательству, ныне, однако, предусмотренного в ст. ст. 151, 1099 - 1101 ГК. Следует вместе с тем отметить, что такая норма содержится в ст. 11 Киевского соглашения 1992 г.
7. ОГЗ 1991 г. содержали отдельную ст. 163, где специально регулировались коллизии законов при защите личных неимущественных прав (в том числе и при возмещении причиненного вреда). Предписывалось применять к таким отношениям - по выбору потерпевшего - право страны, где имело место действие или иное обстоятельство, послужившее основанием требовать защиты таких прав, или право страны, где потерпевший имеет постоянное место жительства. В разделе VI ГК эта норма не воспроизведена. При отсутствии специального регулирования коллизионные вопросы возмещения вреда, причиненного нарушением личных неимущественных прав (ст. 150 ГК), следует, надо думать, решать на базе правил ст. 1219 <1> (о регулировании защиты права на имя см. комментарий к ст. ст. 1198 и 1220), хотя отдельное регулирование было бы, на наш взгляд, предпочтительнее. Заметим, что Регламент ЕС 2007 г. (Рим-II) исключил из сферы своего действия внедоговорные обязательства, возникающие в связи с нарушениями неприкосновенности частной жизни и прав личности, включая клевету.
--------------------------------
<1> В законах некоторых иностранных государств на это прямо указано. Так, согласно п. 2 ст. 24 Закона Италии 1995 г. "Реформа итальянской системы международного частного права" последствия нарушения прав (имеются в виду указанные в этой статье личные неимущественные права. - Н.М.) определяются на основе права, применимого к ответственности за причинение вреда (см.: Международное частное право: иностранное законодательство. С. 328). Что касается защиты личных неимущественных прав другими, кроме требований из деликтов, способами, то при отсутствии в разделе VI ГК соответствующих правил (в отношении права на имя вопрос решается в ст. 1198) целесообразно, очевидно, обращаться к п. 2 ст. 1186 (принцип наиболее тесной связи отношения с правом той или иной страны).
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |