Черт.
Я опустил взгляд и обнаружил, что все еще одет в свою вчерашнюю одежду, но кто-то снял с меня обувь. У меня были довольно неясные воспоминания о прошлой ночи, но я только мог себе представить, что натворил.
На моем столе стоял стакан, наполовину наполненный водой, которую я тут же выхлебал, чтобы избавиться от мерзкого привкуса во рту.
Я понятия не имел, что случилось с Тейтом. Последнее, что я достаточно ясно помнил, это то, как мы с ним зажигали на вечеринке в местном многоквартирном комплексе, сильно напились, а он принял какие-то таблетки. Я не помнил, чтобы пил или нюхал что-нибудь, но это еще ничего не означает.
Я стащил рубашку и увидел у себя на руках и туловище синяки, появившиеся неизвестно откуда. Я принял сидячее положение и позвонил Тейту.
Звонок был переадресован на голосовую почту, и я оставил ему сообщение.
Мне сильно хотелось в туалет, поэтому я свесил свои одетые в носки ноги на пол и встал. Это была плохая идея.
Я предпринял еще две попытки, прежде чем смог нормально встать на ноги. Мои ступни скользили на чем-то, и мне потребовался почти целый час, чтобы наклониться и поднять это.
Карта-ключ, но она была не моей.
Она принадлежала Шарлотте.
Я прочитал ее имя и еще несколько секунд изучал ее улыбающееся лицо, чтобы быть до конца уверенным. Ее красивое лицо улыбалось мне с пластиковой карточки. Я осмотрелся, ища в комнате другие следы ее пребывания здесь.
Я не помнил, как и почему она попала в мою комнату, но она определенно здесь была. Я все еще жив, значит, она приходила без злого умысла. Вернувшись к последнему моменту, зафиксированному моим мозгом прошлой ночью, я перемотал события на несколько минут вперед.
Я сказал Тейту, где находится ее комната, когда он попросил меня об этом. Он хотел собственными глазами увидеть, горячая она или нет, и в моем состоянии я был полон решимости доказать, что она была такой.
Ее голос доносился до меня, как сквозь вату, но в любом случае я совершенно не помнил, что она говорила и что я ей отвечал.
В моей голове снова запульсировала боль, поэтому я пошел искать аспирин, продолжая вертеть в руке карточку Шарлотты.
Нужно вернуть ей ее.
У меня было два варианта. Быть джентльменом и отнести ее девушке или подождать, пока она сама ко мне придет. Оба варианта имели свои «за» и «против».
Но вариант с джентльменом победил.
Но сначала я должен был убедиться, что протрезвел. Я не мог показаться перед ней в таком виде. Опять.
Понадобилось еще полтора часа, долгий душ и три стакана воды, прежде чем я смог подумать о том, чтобы подняться в ее комнату и встретиться с ней лицом к лицу.
Я не знал ее расписания, и существовала возможность, что ее вообще не будет дома, но я все равно поднялся по лестнице и медленно подошел к ее двери, проверив, не пробивается ли сквозь щель свет и не слышно ли оттуда каких-либо звуков. Это напомнило мне тот случай, когда мы подслушивали под дверью Зака.
Я услышал какое-то движение в комнате, поэтому решил испытать свою удачу и постучал. Послышались шаги, и кто-то подошел к двери, чтобы посмотреть в глазок. Я скрестил пальцы и молился, чтобы это была не Кэти. Я не думал, что справлюсь с ней в таком состоянии.
Дверь распахнулась, и я уставился в прекрасные голубые глаза Шарлотты. Ее веки опухли, а под глазами залегли темные круги, и от этого я стал чувствовать себя еще паршивее.
— Чего ты хочешь, Зан? — ее голос прозвучал хрипло, словно она много кричала. Из того, что я помнил, кричала она на меня.
Мне понравился звук собственного имени на ее устах.
— Я пришел, чтобы вернуть это.
Ее глаза удивленно расширились, когда я поднял руку с ключ-картой.
— Где ты ее взял?
— Ты забыла ее у меня на полу, когда укладывала мою пьяную в хлам задницу в постель вчера ночью. Или, скорее, сегодня утром.
Она несколько раз открыла и закрыла рот, затем выхватила ее из моей руки и сунула в задний карман, пробормотав при этом что-то про ремень.
— Спасибо тебе. За все, что ты сделала прошлой ночью. Я точно помню, что вроде как ломился в твою дверь, а вот все остальное уже не так ясно.
Она подняла взгляд на меня.
— Ты ничего не помнишь?
— Почти.
— Ладно, я не собираюсь ничего тебе пересказывать и, если не возражаешь, я бы предпочла считать, что вчерашней ночи не было.
— Почему?
Она сделала глубокий вдох, словно готовясь прыгнуть с трамплина в бассейн.
— Потому что мне совсем не нравится тот факт, что я сделала для тебя что-то хорошее. Я тебя ненавижу и предпочитаю, чтобы все оставалось по-прежнему. Я лучше буду представлять, как тебя калечат, убивают и ломают самыми болезненными способами. Быть милой с тобой означает предать Лекси, а это последнее, что я когда-либо сделаю. Я знаю, что ты совершил хороший поступок, присмотрев за Кэти, но это не исправит все остальное. Пожалуйста, просто оставь меня в покое.
— Мне очень жаль.
— Ты говорил это уже много раз.
— Похоже, у меня много причин, чтобы просить прощения.
— Можешь просто уйти? — ее голос немного дрожал, и я понял, что она не хотела бы, чтобы я видел ее плачущей, поэтому я развернулся.
— Ты упомянул Страшилу Рэдли, — сказала она, когда я пошел к лестнице. Я снова повернулся к ней.
— Страшилу Рэдли?
Она опустила глаза на свою карту, поворачивая ее в руке.
— Да. И какое-то стихотворение о зеркалах.
— Ха.
На ее лице промелькнул отблеск улыбки, но он исчез в мгновение ока.
— И еще раз спасибо, — сказал я.
Она кивнула и закрыла дверь.
Тейт ответил мне только поздно вечером, и он не больше меня был осведомлен, что мы натворили.
Я не рассказал ему, что меня реанимировала Шарлотта. Это я хотел сохранить при себе и не только потому, что так она попросила.
Мой день, посвященный прошлой жизни, возможно, был не такой уж плохой идеей, за исключением мисс Кэрол. В следующий раз, когда мы будем разговаривать, она непременно узнает об этом. Она всегда узнавала каким-то непостижимым образом. И объясняла это тем, что она растит двух мальчиков, поэтому имеет уши и глаза повсюду.
Иногда я ей верил.
После того как я очистил свой организм от всей гадости, принятой накануне, я написал сообщение Заку. Он прислал ответ, что сейчас он на уроке, а потом идет в спортзал. Зак, как правило, был более собранным на тренировках. Они помогали ему сосредоточиться. Здесь он мог выплеснуть свою неугомонную энергию. Лучше уж тренировки, чем безумный секс с Кэти или кем-нибудь еще.
Я также получил кучу сообщений от Страйкера. Должно быть, его сестра все ему рассказала, или, по крайней мере, версию Шарлотты. Он писал, что ему все равно, что он хочет выслушать меня и не имеет права судить других людей.
Мне хотелось верить ему, но я это уже слышал раньше. Мы с Тейтом оставались друзьями только по той причине, что ему было до лампочки абсолютно все и меньше всего нечто вроде этого.
Может, на меня повлиял акт милосердия Шарлотты или что-то еще, потому что я напечатал ему ответ, спрашивая, могу ли я прийти и все объяснить. Он сказал, что работает, но я могу забежать около девяти.
Время до встречи со Страйкером я провел за домашним заданием, которое должен был выполнить предыдущим вечером, когда мы с Тейтом пошли на гулянку. Я написал профессорам, принося свои извинения. Большинство моих классов были настолько большими, что преподаватели вряд ли смогли бы отличить меня от дырки в земле, но все же. Рисковать я не хотел.
Медленно текли часы, а я все продирался сквозь дебри науки.
Чтобы сосредоточиться, мне опять пришлось наполнять воображаемые шары мыслями о Шарлотте, задаваясь вопросом, означает ли ее вчерашнее поведение, что она не испытывает ко мне такой ненависти, как говорит. Ведь обычно людям, которых ненавидишь, не станешь помогать добраться до их комнаты и лечь в постель. Ей следовало бы вызвать охрану кампуса и передать меня им. И я бы исчез из ее жизни быстрее, чем вы произнесли бы слова «юный преступник».
Но она этого не сделала.
Лотти
Страшила Рэдли.
Какое отношение, черт возьми, имеет Страшила Рэдли ко всему этому?
Я весь день мусолила этот вопрос в своих мыслях.
— Что с тобой, Лот? — спросил Уилл, когда я не ответила ему за обедом. — Ты снова ведешь себя как-то странно.
— Ничего. У меня скоро тест, из-за которого я очень волнуюсь.
— Единственный случай, когда ты используешь для ответа не больше одной фразы, это если ты хочешь уклониться от разговора. Я твой близнец. И мне не нужен никакой радар, чтобы понимать это.
— Какой ты наблюдательный.
— А ты что-то скрываешь.
Я решила поговорить о том, что меня тревожит, но не о самой главной проблеме. Уилл отвернулся от своей новой команды — Ника, Джей Ти, Бреда и Сета (которые обсуждали шансы «Бостон Ред Сокс» на чемпионство в следующем сезоне) и сосредоточился на мне.
Я не могла спрятаться от глаз, которые знала лучше, чем свои собственные. Зан что-то говорил о зеркалах. Уилл был моим зеркалом.
— Я переживаю за Кэти. Просто у меня перед глазами постоянно стоит видение, как она попадает в плохую ситуацию с Заком. Даже хуже, чем с Лекси.
— Лот, ты должна прекратить волноваться о других людях. Кэти взрослый человек, она вправе решать самостоятельно.
— Но...
— Лотти. Ты не можешь спасти весь мир.
— Я не пытаюсь спасти мир. Только свою соседку от беды. Спасибо за понимание.
— Брось, ты знаешь, что я не это имел в виду.
Я знала. Если кто-то и был готов заступиться за другого человека, то это Уилл. Он неоднократно делал это для Саймона, когда открылась правда про его ориентацию. Если бы его не любили так в старшей школе (включая администрацию), то он не выходил бы так часто сухим из воды после множественных конфликтов.
— Мне просто хотелось бы надеть на него следящее устройство из тех, что используются для педофилов, — сказала я.
— Ты говорила с Кэти?
Я покачала головой.
— Она не станет меня слушать. Она вернулась к нему сразу же, когда он подарил ей цепочку со словами: «Извини, я облажался».
— И это сработало? Хмм, — задумался он, потирая подбородок. — Как думаешь, не слишком ли будет тупо использовать это в отношении Одри?
Я вцепилась в изменение темы разговора, как утопающий за спасательный плот.
Мне предстояло разобраться еще с одним делом. Неловкой ситуацией, сложившейся между Уиллом и Одри. Она не говорила об этом, а я тоже держала рот на замке, что было совершенно нехарактерно для меня.
***
— Итак, я хотела бы официально извиниться за Уилла. Я не хотела натравливать его на тебя подобным образом, — сказала я вечером во время нашего совместного выполнения домашней работы.
— Все нормально.
— Нет, не совсем. Ладно, значит, я просто рассказала о тебе, а он захотел познакомиться. Звучит жутко, но, на самом деле, все совсем не так. Обед получился странным, потому что Уилл выставил себя идиотом. Он может быть по-настоящему обаятельным, но...
— Лотти, — она приподняла одну бровь. Всегда мечтала научиться это делать.
— Да.
— Все в порядке. Я не думаю, что ты натравила его на меня. Просто мне следовало с самого начала быть откровенной с тобой. Я лишь недавно разорвала серьезные отношения, и мне все еще тяжело из-за этого.
— Мне очень жаль.
— Ты ни в чем не виновата. Вообще-то, все случилось из-за него. Мы были помолвлены, пока однажды вечером он не забыл телефон у меня дома, и я увидела весьма откровенные сообщения от его бывшей девушки.
— Ого. Вот мерзавец.
— Да, он оказался мудаком. Не могу поверить, что мне понадобилось так много времени, чтобы понять это. Ведь было столько тревожных звоночков, — она вздохнула и изобразила, будто стреляет себе в голову из пистолета.
— Да, мне это очень хорошо знакомо. Моя соседка без ума от Брата Судного Дня №1, — я немного рассказывала Одри про Зака и Зана.
— Да, ты об этом говорила. Если честно, я переживаю за нее. Знаешь, он рано или поздно сделает ей больно.
— Я просто боюсь, что он может причинить ей боль в буквальном смысле. Этот парень не простой придурок. Он заставляет мою женскую интуицию переключаться в режим повышенной готовности.
— Может, она все же придет в чувство?
Мы переглянулись.
— Скорее всего, нет, — сказали мы одновременно.
— Почему? Почему девушки совершают такие глупости?
— Потому что парни знают, как нажимать на правильные кнопки. Они говорят правильные слова, заставляя нас чувствовать себя особенными, и прикасаются так, что кажется, будто ты сейчас умрешь от блаженства. И какое-то время все действительно прекрасно.
— А потом приходит реальность, и ты понимаешь, что больше не чувствуешь себя так хорошо с этим парнем. Что в нем есть качества, которые тебе не нравятся, и это не только из-за того, что он храпит или не обрезает ногти на ногах. Ты осознаешь, что он совершенно не такой, как ты думала. Вот что тяжелее всего. Отказаться от мечты, от идеального парня, которого ты сама придумала.
Я никогда не проходила через такое. Конечно, я плакала, когда мы с Кларком расстались, но наши отношения уже через неделю переродились в какую-то странную дружбу.
— Мой бывший боялся меня поцеловать, — сказала я.
— Что?
— Он словно боялся, что кто-то выскочит и накричит на него за это. Мы как-то остались одни у меня дома, и я попыталась его поцеловать, а он будто обезумел.
— Как долго вы были вместе?
— Восемь месяцев. Мы дружили в старших классах и все всегда считали, что мы должны встречаться, вот мы и решились на это.
— Почему ты так долго была с ним?
— Было не так уж плохо. Мне нравилось его целовать, когда он позволял, и мы весело проводили время на свиданиях. Как будто мы по-прежнему оставались друзьями, за исключением того, что вместе пошли на выпускной, и то и дело держались за руки.
— Ну, полагаю, если он боялся тебя поцеловать, то большего нечего было и ожидать.
— Можно и так сказать.
— Он был твоим единственным парнем?
Я колебалась. О, какого черта.
— Да.
— Ну, здесь у тебя вариантов куча.
Двое парней прошли мимо, оценивающе посмотрев на Одри. По мне они едва скользнули взглядом.
— Ну, хватит уже о бывших, не хочешь ли сходить с нами на футбол в следующую субботу? Там будет целая компания, поэтому никакой неловкости ты не почувствуешь, — сказала я. Это была часть моего гениального плана свести Уилла и Одри вместе. Какое место может быть более подходящим, чем футбольный матч?
— Не знаю. Мне надо много выучить.
Я думала, что я сумасшедшая, но когда Одри ударялась в учебу, она часами не могла остановиться. У нее на лбу горела надпись «Суперотличница».
Я не могла представить парня, который бы посмел обманывать такую девушку, как Одри. Рядом с ней все модели «Викториа Сикрет» выглядели, как ведьмы.
Да, парни точно знают, как испоганить что-то прекрасное.
Глава 21
Зан
— Так ты в самом деле виноват? — спросил Страйкер, откинувшись на спинку дивана и прихлебывая кофе. Я не очень любил этот напиток, но все еще не восстановился после прошлой ночи, поэтому я тоже взял себе кофе. К тому же было чем занять руки.
— В аварии? Да, виноват.
— Черт. А я думал, что моя сестра тронулась умом.
Я глотнул горячей жидкости. Такое ощущение, что пьешь деготь. Страйкер любил, чтобы кофе был крепким.
— Не могу поручиться за ее правдивость в чем-то другом, но насчет этого, можешь верить тому, что она говорит.
— Я знал, что ты мне о чем-то недоговариваешь, но решил, что ты поделишься со мной сам, когда будешь готов к этому. Прости, что моя сестра вытащила твои скелеты из пресловутого шкафа. Боже, мне надо покурить. Не возражаешь?
Мы вылезли из окна его спальни и вскарабкались на узкую пожарную лестницу, ведущую на крышу.
— И что случилось потом?
Я рассказал ему об учреждении Картера для малолетних преступников. О мисс Кэрол и о том, как она помогла мне.
— А ты видел ее после того? Лекси?
— Да. Я регулярно приходил ее проведать. Ее отца это бесило, поэтому мне приходилось выбирать время, когда его не было дома. Находясь в госпитале, я сходил с ума от скуки и написал ей кучу писем. О том, как я сожалею о случившемся, как хотел бы, чтобы все было по-другому. Я написал их не совсем для нее, но собрал все и попросил медсестру их передать. Иногда мне звонит ее мама.
Он откинулся назад, упираясь локтями, и посмотрел на небо.
— Ей когда-нибудь станет лучше?
Я отрицательно покачал головой. Я не говорил с миссис Дэвис несколько месяцев, но не думаю, что могли произойти какие-то изменения. Хотя иногда случаются чудеса.
— Паршиво, — резюмировал Страйкер.
Никто еще не описывал это с помощью такого слова. Паршиво. Это было очень паршиво. Так паршиво, что временами грозило убить меня окончательно.
— Ну а у тебя случалось что-нибудь такое? — спросил я.
Он затушил сигарету и тихо хохотнул.
— Можно сказать, да. Обычное дерьмо, как часто бывает. Отец сбежал, мама любила бутылку и наркотики больше, чем нас. Мы скакали из дома в дом, каждый новый был хуже предыдущего. Когда я стал достаточно взрослым, я ушел, забрав с собой Триш. Нас было всего двое против большого злобного мира.
— Паршиво.
— Нет. Ничего такого, что нельзя было исправить музыкой. Нет таких трудностей, которые нельзя преодолеть с помощью музыки.
Именно так сказал бы мой дедушка. Я неосознанно погладил большим пальцем его зажигалку.
Страйкер тем временем продолжал:
— То есть я попробовал все таблетки, наркотики и траву, какие только можно курить или глотать. Они все приносили кайф на короткое время, зато потом я чувствовал себя разбитым в хлам. Но стоило мне сыграть какую-нибудь песню на барабанах, гитаре, пианино или укулеле[7], и я окунался в блаженство на долгие часы. Не было разбитости, и хорошие ощущения никуда не исчезали. Звучит странно, но на данный момент музыка для меня служит лучшим из наркотиков.
Он дотронулся до своих ногтей, которые были такого насыщенного темно-фиолетового цвета, что казались почти черными.
— Я тоже принимал наркотики. Когда был в исправительной колонии Картера. Но это было недолго, — сказал я, вспоминая свое кратковременное погружение в прежнюю жизнь. Конечно, благодаря этому у меня появился повод поговорить с Шарлоттой, но я больше не собирался повторять это.
— И чем ты их заменяешь?
Я задумался, что могло дать мне такие ощущения, как от наркотиков.
— Бег. Книги. Фотографирование.
Время, проведенное с Шарлоттой.
О последнем я промолчал.
Страйкер понимающе кивнул.
— Значит, у нас все в порядке? — спросил я.
— Я же говорил тебе, что не сужу людей по их прошлому. Я оцениваю людей по тому, как они ведут себя в настоящем времени. Нет смысла париться о чужом прошлом. Поэтому меня не волнует и твое.
Ему было так легко с этим. Просто пожал плечами — и прошлое осталось в прошлом.
Я не мог так легко сбросить груз со своих плеч. Может, потому что был слабее, или же просто этот груз был слишком тяжелым.
Лотти
Вот уж чудо из чудес, я целую неделю не видела Зана. Так получалось, что мы встречались или миллион раз, или вообще ни разу. Я, конечно, предпочитала последний вариант, но не с моей удачей. По крайней мере так я говорила самой себе.
Я продолжала присматривать за Кэти, но, похоже, они с Заком неплохо ладили между собой. Я взяла за правило постоянно писать ей сообщения, когда она ходила с ним на свидание, задавая тупые вопросы вроде: «Где наш веник?» и «Не видела ли ты мои любимые носки?». Мои истинные мотивы были абсолютно ясны, но она всегда мне отвечала. Она все еще настаивала на своей идее с макияжем, но посвятила меня лишь в некоторые детали.
Мы стали чаще смотреть криминальные передачи и сериалы, когда она не была с Заком или своими подругами. Я говорила, что не против того, чтобы они приходили к нам, но, когда они появлялись, то думали лишь о том, чтобы отправиться куда-нибудь еще. Без особого энтузиазма они приглашали меня пойти с ними, но я всегда отказывала.
В пятницу, когда я вернулась с занятий, Кэти спорила с кем-то по телефону. Я должна была спешить на работу, но я не собиралась уходить, пока не узнаю, с кем она разговаривает.
— Нет, я не буду сейчас говорить с тобой об этом... Нет, хорошо... хорошо. Ага, я тоже тебя люблю... Пока, — она с отвращением бросила телефон на кровать.
— Кто это был?
— Моя мама. Она заставляет меня выбрать специальность. Нет, не то. Она заставляет меня выбрать ту специальность, которую хочется ей.
— И какую же?
— Образование. Или медсестринство. Что-нибудь стабильное, в чем я совершенно не заинтересована.
— А что тебя интересует? — я так мало о ней знала и частично это была моя вина.
Она откинулась на гору своих подушек.
— Не знаю. Много чего, — она вытащила нитку из одной подушки и завязала ее в узел. — Ничего, что моя мама посчитала бы стоящим. Ее запасной план — это выдать меня замуж за парня, который будет обо мне заботиться.
Что за черт?
— Сейчас что, пятьдесят четвертый год?
— А ее не волнует, что она не имеет на это права.
Я не стала напоминать о том, что Зак стремился сделать прибыльную карьеру, даже если ему не удастся играть в профессиональной бейсбольной команде. Он получит свой диплом магистра делового администрирования, который всегда может пригодиться, да к тому же у него есть отчим, владеющий довольно успешным бизнесом. Я только не могла вспомнить, в какой сфере. Я просто помню, что на все игры он приходил в дорогом костюме.
— О, черт, я опаздываю на работу, — сказала я, увидев время на ее розовых часах.
Она махнула рукой.
— Все нормально, иди.
— Ты уверена?
— Да. Как-нибудь уж разберусь, — она пожала плечами, словно показывая, что это не так важно.
— Если захочешь поговорить потом, я готова.
Она улыбнулась и включила телевизор.
— Спасибо.
***
— Я должна тебе кое-что рассказать, — сказала Триш во время затишья, когда в магазине не было покупателей. Она убедилась, что говорит достаточно тихо, потому что Клаудия воевала с одним сотрудником, который уволился, не предупредив ее об этом за две недели, и теперь к Хэллоуину мы приближались с недоукомплектованным штатом. Я не могла взять больше часов, чем у меня уже было, а Триш сразу ухватилась за эту возможность. Мне было очень любопытно, когда эта девушка умудряется поспать.
— Ладно.
Триш была не из тех людей, которые могут долго держать в себе какую-нибудь новость. Она отбросила назад волосы и принялась вертеть в руках ножницы.
— Нет, правда, что случилось? Ты ведешь себя так, будто кого-то задушила и хочешь спросить, нет ли у меня свободного склада, чтобы спрятать тело, — сказала я.
— Я бы никогда не стала прятать тело на складе. Ну, знаешь, если бы у меня возникла такая проблема. Это отвратительно. Ну, разве что у тебя есть действительно хорошая морозильная камера... Забудь. Дело не в трупе.
— А в чем?
Она покосилась на меня из-под оранжевой челки.
— Зан Паркер.
И моя удача снова меня подвела. Ну, по крайней мере, она продержалась целую неделю.
— А что с ним?
— Мой тупой братец решил водить с ним дружбу, даже после того, как я все ему рассказала.
Я пожала плечами.
— И что?
— Ты не злишься?
— Я даже не знакома с твоим братом. И не мое дело, с кем он дружит.
Мимо пронеслась Клаудия, поэтому мы обе замолкли и заняли чем-то свои руки, пока она не вернулась в свой кабинет.
— Но теперь, когда ты сказала, что он дружит с Заном Паркером, я стала сомневаться в его здравомыслии, — сказала я, когда опасность миновала.
— Я не очень счастлива по этому поводу, но Страйкер никогда никого не слушает. Так как я не должна быть с ним милой, то я справлюсь. Прости, что не рассказала тебе раньше.
— Серьезно, все в порядке. Ничего страшного.
Кто я такая, чтобы осуждать?
— Ты просто чудо, — она подняла ножницы, а я взяла свои, и мы стукнулись ими. Это была наша версия «Дай пять!».
Возвращаясь в комнату позже тем вечером, я проверила свой почтовый ящик и обнаружила там письмо из колледжа с пятнадцатипроцентной скидкой в книжном магазине и еще одну вещь.
Голубой шнурок с держателем на конце для моей карты-ключа.
Мне не нужно было долго думать, чтобы понять, кто положил его туда без никакой записки.
На короткий миг я даже задумалась о том, чтобы швырнуть его в мусорку. Я не хотела, чтобы он увидел на мне свой подарок и сделал из этого ненужные выводы.
Но с другой стороны, какая мне вообще разница, что подумает Зан Паркер? Никто все равно не узнает, что он подарил мне это.
Я сунула карточку в держатель и накинула шнурок себе на шею.
Глава 22
Зан
Стук в дверь в субботу утром вырвал меня из задумчивости. В этот раз я слушал Боба Дилана и читал какой-то низкопробный триллер.
— Открывай, — это был Зак. Он еще несколько раз стукнул кулаком в дверь, прежде чем я встал и открыл ему.
— Эй, ты, там сейчас футбольный матч начнется, — он улыбался, словно уже выпил слишком много. Кэти стояла рядом с ним и смотрела куда угодно, только не на меня.
— Я пас.
— Я не принимаю отказа, — заявил Зак, хватая меня рукой за плечо и вытаскивая в коридор. — Ты такой нудный и серьезный, настало время тебе нормально повеселиться. Пошли.
Его рука сжала мою шею, словно тисками, и он потащил меня прочь от моей двери.
И я позволил ему это сделать.
— Кроме того, тебе будет приятно знать, что Хотти со своим отрядом тоже будет там.
— Шарлотта придет?
— Да, поэтому ты должен напиться и, наконец, переспать с ней. Вот, — он полез в карман и вытащил оттуда маленькую бутылочку спиртного из тех, которые обычно дают на борту самолета и в отелях. — Выпей же, чувак. Это жидкая смелость, — он уже был достаточно «смелым» за нас обоих.
Я отдал ему назад бутылку, на долю секунды встретившись с глазами Кэти.
— Мне больше будет, — он вернул ее обратно в карман, где она звякнула, ударившись о неизвестное количество других бутылок.
Мы очень медленно спустились к полю. Главным образом, по вине Зака, который слишком неустойчиво держался на ногах. Я не волновался о том, что его могут поймать, потому что он определенно не будет там самым пьяным. Ни в коем случае.
Единственный положительный момент, который я видел в посещении этой игры, было то, что я хотя бы смогу увидеть, оставила Шарлотта мой подарок или же избавилась от него как можно скорее.
Когда мы шли, я заключил небольшое пари сам с собой. Если она его наденет, я с ней поговорю. Если не наденет, я не стану подходить.
А может, я просто пошлю все к черту и поговорю с ней в любом случае.
Лотти
Внезапно наступившие холода в конце сентября заставили всех нас потеплее укутаться, собираясь на игру в субботу. Уилл на всякий случай прихватил свой рюкзак с двумя термосами кофе и парой одеял. Создавалось впечатление, что все курили, из-за облачков пара, вырывающихся на выдохе, к тому времени, как мы спустились к полю, я уже жалела, что не надела еще одну куртку.
— Ты видел Кэти? — спросила я, поискав ее глазами в очереди. Мы должны были встретиться здесь с ней и Заком. Меня коробило лишь от одной мысли, что придется сидеть рядом с ним всю игру, но, по крайней мере, так я смогу за ними приглядывать.
— Пока нет, — ответил Уилл, притворяясь, что не пялится на Одри.
— Черт, я забыла свои тупые перчатки, — простонала я, когда мы встали в конец очереди.
— Ну, ты можешь вернуться и взять их, — сказал Уилл. — Но потом тебя ни за что не пропустят без очереди.
— Хочешь мои? — Одри достала свои перчатки, которые были кожаными и облегали ее элегантные пальцы, словно она сшила их на заказ.
— Я так и знал, что надо было взять запасные. Извини, Лот, — сказал Саймон.
— Спасибо, ребята, все нормально. — Я засунула руки в карманы. Я просто была вынуждена это сделать.
— Можешь взять мои, — у меня перед глазами возникла пара перчаток, которую предложил кто-то за моей спиной.
Я развернулась и увидела Зана, Зака и Кэти. Мне не следовало удивляться, но все же я удивилась. И не я одна — я увидела, как Уилл прищурился, а Саймон перестал улыбаться. Одри лишь мельком взглянула на них. Это был первый раз, когда она увидела Братьев Судного Дня.
— Ну что, возьмешь? — он снова протянул мне перчатки.
— Все нормально, не надо. Почему все вдруг так забеспокоились о моих руках?
— Потому что я не хочу следующие несколько часов слушать твое нытье по поводу того, как у тебя замерзли руки, — проворчал Уилл достаточно громко, чтобы я могла услышать.
Саймон рассмеялся, но, могу поспорить, это далось ему с некоторым усилием. Они с Уиллом развернулись и начали разговаривать с Одри, Кэти отвлекла внимание Зака, поэтому первый неловкий момент на сегодня был исчерпан. Я знала, что будут еще и другие.
Зан сунул перчатки обратно в карман.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |