- Что, если я оставлю на тебе такие следы, о которых будем знать только мы? Ты расстроишься? Ведь никто не увидит, как ты угождаешь своему Папочке? Потому что на самом деле ты мне не угодил, Гарри. Не на твоей шее.
Гарри немного качается на коленях, яростно тряся своей головой. Это случится, это будет ужасно, но это хоть что-то, чего он заслуживает. Он так хочет угодить. Он хочет, чтобы Луи прекратил называть его по имени.
- Я тебя когда-нибудь шлепал? - <i>ох, черт.</i> Так вот оно что. Гарри сильнее вцепляется пальцами в ковер и тяжело дышит. Луи все говорит с ним, так что Гарри не может устоять на месте, он не понимает, что происходит, не видит конца, ему кажется, что Луи всюду. - Я имею в виду не просто шлепнуть тебя здесь или там. В самом деле ударять тебя, чтобы твоя задница стала красной и чувствительной, чтобы это было больно, и ты чувствовал это потом час и тебе бы нравилось. Я так делал? Ты можешь говорить.
- Нет, - голос Гарри дрожит, он надеется, что, покачиваясь назад, он показывает свое желание. <i>Я так хочу этого, что не могу дышать.</i>
Он слышит, как Луи становится на колени прямо позади него, и на автомате раздвигает свои ноги. Обе руки Луи спокойно лежат на его заднице, массируя и разминая кожу. Он кладет одну руку на его спину, и Гарри пытается вспомнить, когда Луи последний раз шлепал его, но из-за того, что произошло раньше, его желание усиливается. Он становится устойчивее и пытается сфокусироваться на своем дыхании, вдыхает и выдыхает, успокаиваясь.
Слава тебе, Господи, Луи позволяет ему говорить.
- <i>Ох,</i> черт возьми, - стонет Гарри, когда вместо шлепка чувствует язык Луи, который тот засовывает в него и вытаскивает, кружит, увлажняет, сгибает, просто разрушает его. Возможно, он продолжает ругаться, ничего не понимать, потому что все, на чем он сосредоточен - это язык между его раздвинутых ягодиц.
Из-за этого он пропускает момент, когда Луи отодвигается и убирает свои руки, а потом замахивается правой рукой и шлепает его. Это не такой уж и сильный удар, какой мог бы быть, но Гарри уже ничего не понимает из-за этого, из-за руки Луи. Второй шлепок быстрый, третий тоже, Луи не предупреждает ни об одном из них, поэтому нет даже возможности дышать. Удары последовательные и громкие, такие звонкие в пустой гостиной, что Гарри дрожит.
Гарри бесконтрольно качается, издает такие стоны, о которых никогда даже не подозревал, наверное, это из-за боли. Он издает еще более жалкий стон, когда Луи сжимает его задницу и снова прижимается своим лицом, тыкает острым языком и слюнявит. Они уже много чего делали, но он никогда прежде не чувствовал себя подобным образом, это так влажно, сильнее, чем трахаться, более интимно, чем пальцами.
Удовольствие проходит через его тело, когда Луи вновь начинает шлепать его, боль усиливается, он в самом деле может принять все то, что делает с ним Луи. Это больно и происходит медленно, жар исходит от ладоней Томмо, и этот жар проходит от его задницы по всему телу. Луи сильнее ударяет по каждой ягодице, быстро и сильно, и Гарри просто... он не... он наслаждается этим.
Его руки дрожат, и он падает на свои предплечья, сильнее выгибает спину, тем самым выше поднимая задницу, умоляя Луи о рте, руке, о чем-нибудь из того, когда удовольствие и боль смешиваются в одно. Луи только еще больше запутывает его, когда Гарри понимает, что чем больше шлепков выдерживает, тем больше его вылизывают. Наконец Луи шлепает его достаточно сильно для того, чтобы тело Гарри толкнулось вперед, и он начал жалостливо скулить, но затем Луи лижет его, трахает своим языком, и кудрявый в самом деле плачет, уткнувшись в руки.
Он совсем теряется, когда Луи начинает кусать и лизать одну его ягодицу, <i>в то же время</i> шлепая другую, а затем меняется сторонами и шлепает по оставленным засосам, будто бы пытаясь удостовериться, что они никуда не денутся. Гарри чувствует, будто его кожа горит, он плавится от горячей руки Луи и щетины, и когда тот вонзает зубы в него, он корчится, всхлипывая и скуля.
<b>АРТ:</b>
http://25.media.tumblr.com/13bddbf52532e6676cdc47bcf95f49a8/tumblr_n22ck6lozz1qezl1do6_r1_1280.jpg
- Больно? - спрашивает Луи, его голос звучит так отдаленно, что как только Гарри понимает, что это был вопрос, ему приходится... сосредоточиться на голосе, потому что это <i>Луи.</i> Он раздирает его на куски, но если он разрушит Гарри, то восстановит его, и он будет как прежний.
Он пытается ответить, но чувствует, как Луи вновь касается его своим языком, и Гарри просто хочется уткнуться лицом в ковер и стать его частью, но вместо этого он толкается обратно к Луи, он не может сдерживаться и даже не расстраивается, когда Луи отодвигается и шлепает его, выбивая ответ.
- <i>Да.</i>
- Тебе нравится?
Еще один удар, который проходит прямо по его расселине.
- <i>Черт,</i> да.
Луи опускается ниже, чтобы укусить его, несомненно, красную задницу, из-за чего спина Гарри выгибается еще более неприлично, а боль проходит сквозь его тело.
- Никто еще не заставлял тебя так чувствовать, да? - спрашивает Луи, его рот находится близко к коже, и воздух соприкасается с влажной кожей.
- Нет, - произносит Гарри, задыхаясь, и получает еще один шлепок за задержку ответа. Действия происходят медленнее, хотя, может быть, это потому, что Луи что-то обдумывает.
- Конечно, нет. Ни у кого даже не было возможности, прежде чем ты стал моим. Я эгоист? Только посмотри на себя сейчас, твоя задница торчит в воздухе, и ты умоляешь меня об этом.
Гарри трясет, он качает своей задницей в знак согласия.
- Никто, - бормочет он, но все мысли выходят из его головы, когда Луи снова лижет его.
- В смысле? - спрашивает Луи, сжимая и массируя его задницу.
Черт, ему следовало бы... он не может <i>думать,</i> он слишком чувствителен, возбужден, находится на грани.
- Никто не будет.
- Почему?
На это несложно ответить, вообще-то. Особенно в его положении.
- Я твой, Папочка.
Неожиданно Луи прижимается к нему со спины, он, одетый в джинсы, трется об побаливающую задницу.
- Этого было достаточно, детка?
Гарри расслабляется, когда слышит свое прозвище, по которому он так скучал ранее, и трется об Луи. Он вздрагивает, когда тот отодвигается, чтобы шлепнуть его, не сильно, но после всего того, что с ним делали, это не волнует его. Гарри издает стон, будто он умирает, и толкается своими бедрами выше в воздух. Луи вонзает ногти в разгоревшуюся кожу Гарри.
- Тебе было достаточно?
О, Господи, он... не знает, как он может решить? Он не сказал бы Папочке, сколько раз он его ударил, потому что давно сбился со счета...
- <i>Пожалуйста.</i>
Луи, наконец, отпускает его задницу, Гарри не привык к подобному избытку внимания и остается в таком же положении, он чувствует себя выставленным напоказ, одиноким и... он чувствует губы Луи, которые прижимаются к его коже, чтобы поцеловать. Так нежно, что Гарри приходится сдерживать слезы.
- Я думаю, что тебе достаточно, - утешает Луи, - давай покончим с этим.
Он снова отпускает его, но только для того, чтобы стянуть штаны со своих бедер и покрыть дырочку Гарри смазкой. Он не волнуется о том, чтобы растянуть его, и льет смазку на головку своего члена. Гарри чувствует себя отвратительно, потому что ожидает, чтобы <i>что-то</i> случилось.
Сначала Луи медленно скользит в него, затем выходит и быстро входит обратно, так сильно, что их тела шлепаются друг о друга. Обычно Гарри приходится умолять о том, чтобы его трахали <i>сильнее,</i> чтобы это было именно так, и сейчас Луи делает все так грубо, как хотелось бы Гарри. Он не нежный как обычно, и это удивительно.
Гарри утыкается своим потным лицом в руки и стонет, но его звуки практически полностью заглушают "черт, черт, черт" и "мой, мой, мой", что издает Луи. Гарри чувствует каждое его слово, будто он выцарапывает их на его спине, чувствует, как глубоко в нем член Луи. Каждый раз, когда Луи входит в него, его бедра ударяются о красную задницу Гарри, и всего этого <i>так много.</i>
Луи хватает его за бедра так сильно, что и от этого останутся синяки, и начинает трахать быстрее и быстрее, темп становится все менее устойчивым. Много времени прошло, прежде чем они так обезумели... Боже, в Гарри даже пальца не было целую неделю, а Луи сейчас с каждым ударом попадает по его простате. Он ложится щеками на ковер и едва успевает отсчитать десять сердечных ударов, прежде чем кончает, крича.
Пальцы Луи сильнее сжимают его бедра, теперь точно останутся синяки, когда он кончает в Гарри и красиво стонет. Он выходит прежде, чем полностью кончает, поэтому Гарри чувствует, как сперма течет по его горящей заднице и стекает по бедрам. У него нет сил даже для того, чтобы выпрямиться, поэтому он просто падает вперед, прямо на пятно, которое оставил. Он бессилен.
Луи хоть немного успокаивает его, в конце концов. Он не обтирает его, а просто прижимает к себе и обнимает. Гарри кажется этот момент забавным, он думает, будут ли они лежать прямо так. Еще более смешным ему кажется то, что он не против.
- Папочка, - бормочет он, это многое значит, он горд собой и Луи.
Луи прижимается лицом к его лопаткам.
- Мой мальчик, - говорит он более серьезно, чем если бы просто задумался, - это было... Я зашел слишком далеко?
Гарри хватает сил только для того, чтобы помотать своей головой и сильнее прижаться к Луи.
- Это именно то, что я хотел, клянусь.
- Ты всегда добиваешься того, чего хочешь, да? Ты просто придурок, Гарольд, я думал, что ты бы...
Какая-то обида появляется в Гарри, он сжимается в руках Луи.
- Прости, любимый, я бы никогда. Хочу только тебя, - он целует руку Луи.
Он чувствует дыхание Луи, когда он смеется в его спину.
- Думаю, мы разобрались с этим. Давай, вставай, помажем твою задницу кремом. Ты не поверишь, какая она красная. Чертовски великолепная. Я так горд.
Гарри покрывается мурашками от комплимента и жмется к груди Луи.
- Нет, не отпускай меня. Я просто хочу немного вздремнуть.
- Гарри, я знаю, что Beyoncé вне критики (пп: как я поняла, строчка "don't let me go" из песни "1+1" Beyoncé), но это звучит не очень-то весело - просыпаться на кухне и спрашивать друг друга "как, черт возьми, такое могло случиться?" (пп: "wake up in the kitchen saying how did this shit happen" практически строчки из песни Beyoncé "Drunk in Love").
Тишина длится какое-то мгновение, а затем, как по команде, они оба начинают петь:
- Oh baby, drunk in lo-o-ve (пп: ох, малыш, опьянен любовью).
Хорошее описание.
*
<i>Луи только что написал мне и предложил встретиться, ахах, что?! - Найл.</i>
<b>Что за херня? Откуда у него вообще твой номер? - Гарри.</b>
<i>Не твое дело, приятель! - Найл.</i>
<i>Но если серьезно, ты думаешь, это из-за засоса? - Найл.</i>
<b>Если только он не хочет отшлепать тебя тоже, хотя я сомневаюсь, - Гарри.</b>
<i>Сделать что? - Найл.</i>
<i>:O - Найл.</i>
<b>:) - Гарри.</b>
<i>Хаха, это легенда! - Найл.</i>
<b>Подожди-ка, бро, он пригласил меня вместе с вами? - Гарри.</b>
<i>Я не знаю, бро, он не сказал мне, чтобы я передал тебе. А если это будет секс втроем? Мне тоже приходить? - Найл.</i>
<b>Почему не вчетвером? - Гарри.</b>
<i>А не пойти ли тебе нахрен, придурок? - Найл.</i>
<b>Люблю тебя, - Гарри.</b>
<b>Держи меня в курсе, - Гарри.</b>
========== 3.3 ==========
С учетом того, как быстро развиваются события, Гарри рад, что они еще не достигли границ.
Луи сдает свой последний экзамен спустя неделю после порки и, по случайному совпадению, это День Отца (пп: третье воскресенье июня). В честь праздника Луи впервые связывает Гарри, он лежит, уткнувшись лицом в кровать со связанными руками за спиной. Это самое горячее, что с ним когда-либо происходило.
Его пояс.
Дело в том, что когда ты наслаждаешься... то привыкаешь к этому. Так и Гарри стал зависим от того, чтобы ему перекрывали доступ к воздуху, сейчас он наслаждается сексом так же, как и поркой. Он хочет больше, хочет, чтобы Луи причинял ему боль, потому что ему становится лучше от этого. Хочет провести еще одну неделю в таком же тумане, постоянно убеждаясь в том, что его задница все еще настолько чувствительная.
Так что вечером Луи осторожно раздевает Гарри, вытаскивает пояс из его штанов прежде, чем стягивает их по бедрам. Он хлопает сложенным ремнем по своей ладони, из-за чего возникает <i>соответствующий</i> звук. Это всего лишь пояс, <i>его</i> пояс, Гарри носит его каждый день, но сейчас из-за этого самого пояса он ни о чем не может думать.
Луи стоит позади него, Гарри может видеть его, когда поворачивает голову. Он думал, что Луи снова свяжет его, но нет, он закрепил его руки наручниками на липучках. Луи все еще просто держит пояс в руках, потому что он придурок. Гарри смотрит на него, как ястреб, но его разум уже далеко, он думает о том, каково же это будет, когда Луи ударит его. Это красиво выглядит даже тогда, когда он просто держит пояс в своей маленькой руке, а будет еще лучше <i>чувствоваться,</i> когда гладкая кожа соприкоснется с задницей.
Гарри уже занял свою позу, его бедра лежат на подушке, но Луи не подходит к нему, а только говорит о тех вещах, что собирается сделать с ним. Великолепные, грязные вещи, но сейчас Гарри нуждается только в том, чтобы быть отшлепанным. Поэтому он просит об этом. Он ведь не всегда должен быть хорошим мальчиком, да?
Он вонзает свои ногти в наручники на липучках и, черт возьми, ему так нравится быть обездвиженным. Он уже знает о том, что нужно держать свои руки за спиной и не прикасаться к себе, но когда что-то удерживает его от этого, чтобы он оставался хорошим - еще лучше.
- Папочка, - выдыхает он и скрещивает свои щиколотки, чтобы показать, каким послушным он может быть, - ударь меня, пожалуйста.
Луи задумывается на какое-то мгновение, но потом бьет. Он шлепает его достаточно сильно для того, чтобы в ушах звенело, четыре пальца другой руки находятся глубоко в заднице Гарри. Все это невероятно, но Гарри слышит, как звенит пряжка от ремня недалеко от его икр и, не задумываясь, просит:
- Пряжкой, пожалуйста, ударь меня ею.
Луи снова задумывается, но на этот раз уже о чем-то другом. Он вытаскивает свои пальцы и долго ничего не делает, не обращая внимания на то, как Гарри извивается из-за этого. Когда он говорит, то его голос не звучит как голос <i>Папочки,</i> это просто Луи, хотя и недоумевающий.
- Что ты сказал?
Гарри пугает его тон, потому что он <i>здесь</i> не для того, чтобы слушать. Ему не нравится это, он чувствует себя немного одиноко, как после того, когда кончает. Это, конечно, все хорошо, но Луи не шлепает его пряжкой, потому что волнуется за него. Он не показывает этого, во всяком случае не сейчас, когда Гарри... невменяемый, но после этого он становится еще более заботливым, задает разные вопросы. Не то, что Гарри жалуется, он любит обниматься с Луи, но сейчас ему кажется, что что-то идет не так.
Он оказался прав - происходит что-то странное.
Мелочи. Когда они занимаются сексом на их диване, на заднем плане идет "Король Лев", Гарри выставляет свою задницу, но Луи не шлепает его <i>ни разу.</i> И когда Гарри ложится рядом с ним, Луи только с силой хватает его за волосы, но не тянет к своему члену и не толкается своими бедрами.
Он не может <i>жаловаться.</i> Это все еще секс с Луи, и обычно они кончают больше, чем один раз, но чего-то не хватает. Немного специй. Из-за мыслей о еде он начинает думать о другом, <i>о ванили,</i> и ему немного грустно из-за этого. Обычный секс тоже хорош, но из-за него он не чувствует себя так <i>по-особенному,</i> во время него Гарри не жаждет быть хорошим для Папочки.
Это кажется самой неловкой темой для разговора в мире <i>(дорогой, почему бы тебе не заткнуть меня своим членом, как ты привык делать?),</i> поэтому Гарри пытается отложить этот разговор до поры, до времени. Он думает, что у них еще множество сексуальных извращений, которые они могли бы попробовать, так?
Ответ приходит благодаря телу Луи, как и множество прелестей его жизни. Благодаря хорошей погоде они решили выехать одним вечером за город поиграть в футбол, Гарри остановил машину непонятно где и пошел в цветочный магазин.
Он хотел подарить Луи что-то милое на окончание экзаменов. В итоге он купил кактус, потому что это самое подходящее живое существо, если оно будет жить в квартире Луи. По крайней мере, дольше, чем у Найла (который уже побывал в Любовном Гнездышке и возбудился из-за Зейна раз двадцать). Луи посмотрел на кактус и спросил:
- Это кактус в честь любви?
Гарри улыбнулся, сказал "да" и чмокнул его в щеку.
Так вот, они приехали домой, приняли душ вместе и теперь лежат в позе "69" на боку, а кактус стоит на книжной полке. Гарри нравится это, потому что он и сам может что-то делать, да и с ним тоже, и Луи не медлит с тем, чтобы вставить два пальца в него.
Это ведь честно, да? Чем лучше делаешь ты, тем лучше делают с тобой. И когда он пытается сделать это так... Его руки начинаю мять задницу Луи, так что он даже не нуждается в том, чтобы член Луи двигался в его рту. Гарри немного двигает своей рукой, скользит двумя пальцами между ягодиц Луи и двигает ими вверх и вниз.
Он чувствует, как задыхается Луи, который сосет его член, как толкается бедрами, и это действует на него в два раза хуже. Луи отвлекает его внимание тем, что начинает сосать сильнее, заглатывает глубже в горло, от чего Гарри раскрывает рот шире. Луи толкает в него пальцы дальше из-за этого, медленно двигает ими по кругу в Гарри.
Наконец, Гарри решается. Он отодвигается от члена Луи и оставляет влажные поцелуи вдоль его длины, надеясь, что Луи не заметит, как он сует свой палец в рот. Когда он вытаскивает его, то прижимается им к округлой заднице Луи, уже меньше стесняясь. Кончиком пальца он касается его дырочки, и они оба удивленно стонут, потому что раньше Гарри никогда не осмеливался этого делать. Конечно, Луи стонет тише, член в его рту заглушает звук, и сам Гарри чувствует себя невероятно и решает засунуть свой палец <i>в него.</i>
Собравшись с силами, он отодвигается от Луи и вытаскивает свою эрекцию из его рта. Это просто безумие, но Гарри всегда был самоотверженным. Он тихо стонет, когда спрашивает:
- Лу, я могу...
- Трахнуть меня пальцами? - так просто говорит Луи и <i>перекидывает свою ногу через плечи Гарри так,</i> что лежит с раскрытыми ногами прямо напротив, черт возьми, лица Гарри.
Гарри издает беспомощный стон, уткнувшись в бедро Луи, и на автомате толкается бедрами в его лицо, даже не задумываясь. Луи, кажется, готовился к этому, он берет в рот его член и лижет головку, пробуя естественную смазку. Гарри сильнее прижимается к его бедрам, пытаясь не толкаться, но это явно не то, чего хотел бы Луи. Он понемногу начинает двигать своими ногами, молча прося Гарри сделать <i>хоть что-нибудь.</i>
Это возмутительно, что Луи так делает, не позволяя Гарри самому все хорошо и сосредоточенно сделать. Он прижимает свой палец к дырочке Луи и задыхается от этого чувства, ну, или от того, как стонет Луи в знак одобрения. Чертовски возмутительно. Гарри толкает в него свой палец до первой фаланги и решает:
- Нет, трахну тебя языком.
Луи стонет так, будто бы ему нужно обдумать это, и Гарри внезапно интересуется, все ли нормально. Обычно же люди хотят, чтобы кто-то лизал их? Что, если он возбуждается только тогда, когда делает это для Гарри?
- Конечно, детка, я хочу объездить... - он прерывает себя, и Гарри думает, что это в самом деле нечестно. Наконец, он говорит: - Я буду сверху? И, эм. Зови меня Папочкой? Если хочешь?
Теперь Гарри точно знает, что поговорит с Луи насчет этой нерешительности. Конечно же, он хочет звать его Папочкой, <i>конечно же,</i> он хочет, чтобы Луи сел на его лицо, пока сам он не сможет дышать, потому что все, что для него сейчас имеет значение - это вкус, запах и удовольствие Луи.
Они должны обсудить это. Но только после того, как Гарри трахнет Луи языком.
Гарри начинает немного нервничать, когда понимает, что он реально лежит между расставленных ног Луи, уставившись прямо на его задницу. Она такая <i>прекрасная,</i> полная, мягкая и соблазнительная, что Гарри просто <i>не знает,</i> что ему делать. Он раздвигает его ягодицы и снова касается пальцем дырочки, это только начало, а Луи уже издает стон в знак поддержки.
Луи называет его "детка", толкается к нему, и Гарри поражен этим. Он впервые это делает, и, главное - он <i>впервые</i> заходит так далеко с Луи. В этом нет ничего общего с минетом.
Так что, когда Гарри лижет Луи, то он скорее интересуется реакцией, а не своими действиями. А слышать бормотание Луи, которым он нарушает тишину, еще более невероятно, чем просто пробовать его, да как еще может быть иначе? Задница на вкус как задница, так что это не так уж и невероятно. Гарри так доволен собой и проводит длинную линию, нежно касаясь его дырочки и дыша через рот, поэтому ему не сразу удается сделать это мокро.
Реакция Луи <i>потрясающая:</i> он красиво стонет и извивается, практически заставляя Гарри делать это, не давая ему даже вздохнуть. Гарри убирает от него свой язык, и Луи прижимает <i>Гарри</i> к матрацу сильнее, из-за чего тот чувствует знакомую боль в челюсти. Все это сочетается с непривычными громкими и хриплыми стонами Луи. Гарри все еще только дразнит его, не трахает языком.
Все неожиданно меняется, когда Луи тянет свою руку назад, хватает Гарри за волосы и толкает его лицо вперед. Все меняется, потому что Луи управляет, а Гарри только в этом и нуждается. Меняется, потому что он прижат своим лицом к заднице, чувствует, как подбородок и нос становятся влажными от собственной же слюны, так что ему нечего делать, кроме как вылизывать Луи.
Но в особенности все меняется, потому что Луи <i>отпускает его.</i> Он дрожит под руками Гарри, будто бы не знает, что ему делать: то ли толкаться назад к Гарри, то ли отодвинуться из-за чувствительности. Он стонет так много, громко, вздыхает, будто ему недостаточно воздуха, несмотря на то, что Зейн находится в соседней комнате. Гарри тоже имеет отношение к этому. Он никогда раньше не слышал Луи таким.
Раньше Гарри делал это за его похвалу, потому что именно это заставляет его двигаться дальше, нежно касаться его после этого, потому что Луи всегда все контролирует. Но сейчас все не так, Гарри может <i>видеть...</i> чувствовать... пробовать, доставляя ему удовольствие, черт, благодаря ему Луи не может и слова сказать, всхлипывая в подушку. Это невероятно, это все, в чем Гарри нуждался, все, что он может сделать.
Он даже вздрагивает от того, насколько Луи громкий, сильнее толкает в него язык, вытаскивает и вновь толкает глубже. Он крепко держит его за задницу, потому что Луи весь извивается, нет ничего необычного в том, чтобы лежать под ним и вылизывать, но для него это тоже какой-никакой опыт в жизни.
Еще смешнее то, что он кончает раньше, чем Луи. Это происходит тогда, когда он пихает свой язык в Луи, и тот практически плачет и сильнее сжимает кудри Гарри, до боли, но все равно недостаточно сильно. Даже этого для него было достаточно, чтобы кончить, особенно тогда, когда Луи начал толкать его голову <i>вперед</i> и <i>назад,</i> в самом деле трахая его лицо.
Когда он кончает, то стонет в упругую задницу, но даже не дает себе вздохнуть, вновь начиная раскрывать Луи как никогда усердно. Луи раздвигает ноги все шире и шире, поэтому Гарри, в конце концов, приходится лечь на локти и в этом положении попытаться раздвинуть ягодицы Луи как это возможно, его большие руки полностью покрывают их.
- <i>Черт,</i> - вот и все, что говорит Луи.
Вот тогда он и понимает, что все не так уж и сложно, как он думал. Как просто это может быть. Он толкает свой язык и затем проводит широкую линию им, сильнее прижимаясь к Луи, так что тот может чувствовать его <i>зубы,</i> соприкасающиеся с его чувствительной кожей. После этого он толкает внутрь свой большой палец, его собственное тело начинает дрожать, как только он чувствует, насколько в Луи жарко, узко и влажно из-за языка Гарри.
Луи стонет, он замирает, но не кончает, мурашки появляются под руками Гарри. Стайлс решает отодвинуться, чтобы узнать, все ли в порядке, но Луи сам трахает себя его пальцем. Гарри практически удается увидеть его лицо. Это так неожиданно, как если бы на него упал кирпич.
Гарри - ведущий специалист в том, как возбудить Луи, но он <i>никогда</i> не доводил его до такого состояния. Луи просто разрушен, но красив как произведение искусства. Гарри так поглощен, что это точно останется в его памяти, все: от изогнутой спины Луи до его прилипшей ко лбу челки. Он замечает слезы в уголках глаз Луи. Это... что-то новое.
- Папочка? - спрашивает Гарри хриплым голосом, но это звучит неуверенно и тихо, в принципе, так он себя и чувствует.
Луи толкается по направлению к пальцу Гарри и говорит, хотя это больше похоже на звуки:
- Продолжай, продолжай... Ты делаешь Папочке так хорошо, у тебя потрясающий рот, уверен, у тебя слюнки текут, черт... Я так близок, мой хороший мальчик, моя детка.
Гарри думает, что даже Луи может почувствовать, как он краснеет, прижавшись к его коже, его лицо будто бы горит, но он так <i>счастлив,</i> что не может передать словами, у него пальчики на ногах поджимаются. Папочка раньше никогда о нем так не говорил, он уже почти забыл, каким хорошим может быть. Из-за этого он немного забывается, когда вновь прижимается своим ртом к Луи. Ноги Луи немного подгибаются, он стонет, но Гарри все еще единственный, кто чувствует себя беспомощным, сосредотачиваясь на каждой реакции.
Он не знает, как долго это происходит, даже не обращает внимания, так что удивляется, когда Луи, наконец, кончает, не прикоснувшись к себе. Он <i>отчаянно</i> стонет его имя. Луи вытягивается, его тело начинает дрожать сильнее, и неожиданно Гарри даже не может прикоснуться к нему, даже посмотреть на него, потому что боится, что его сердце не выдержит.
Он вылезает из-под Луи и бежит в ванную, чтобы остыть. К тому времени, когда он возвращается после того, как умывает свое лицо, промывает рот и дружелюбно машет Зейну рукой, Луи лежит калачиком и тяжело дышит в подушку. Это так по-обычному и мило, что Гарри хочет сделать это еще раз.
Он заползает обратно к Луи, ему в самом деле приходится сдерживать себя, он просто оставляет поцелуи вдоль спины Луи и прикусывает его задницу. Луи издает обессиленный стон, переворачивается, обнимает Гарри и говорит о том, какой он хороший мальчик. Вот это и есть <i>лучшее.</i>
Как и всякий хороший парень, Гарри пугается, когда Луи такой бессильный.
Дата добавления: 2015-11-04; просмотров: 45 | Нарушение авторских прав
| <== предыдущая лекция | | | следующая лекция ==> |